И услышал Пашхур, сын Имера, коэн, а он чиновник-правитель в Доме Господа, Ирмияху, пророчествовавшего слова эти.

Слова, которые пророчествовал Ирмияху, были приведены в последнем предложении предыдущей главы, а в предложении №14 там было сказано, что Ирмияху их произнес, стоя во внутреннем дворе Храма.

Значение имени Пашхур (פַּשְׁחוּר) в настоящее время не известно. Часть современных исследователей считает, что оно вообще не является еврейским, а имеет египетское, аккадское или арамейское происхождение. Вместе с этим, Раши и Мальбим в комментарии к предложению №3 нашей главы пишут, что имя Пашхур составлено из слов «паш», что означает «великий», и «хур», что является производным от слова «херут» (חרות) и означает «свобода». В соответствии с этим, имя Пашхур означает «великий и свободный». Следует отметить, что, несмотря на то, что имя Пашхур впервые встречается в ТАНАХе в Книге Ирмияху, то есть там, где описывается период, предшествовавший разрушению Первого Храма, по всей видимости, оно было довольно распространенным. Так, в ходе археологических раскопок, производившихся на кургане Тель Арад, был найден черепок с надписью «Пашхур»:

Кроме этого, в 2008г. в ходе археологических раскопок на территории Города Давида, то есть древнего Иерусалима, был найден оттиск печати «Гдальяху, сын Пашхура», который, возможно, был сыном человека, о котором рассказывается в нашем предложении:

В отличие от имени Пашхур, имя Имер в ТАНАХе встречается довольно часто. Прежде всего, в Первой Книге Хроник (24, 14) рассказывается о том, что Имером звали главу одного из двадцати четырех семейств коэнов, которые со времен царя Давида несли недельные дежурства в Храме. Так как у евреев принято называть детей именами покойных близких родственников, Пашхур явно принадлежал к семейству коэнов, основанному Имером. Кроме этого, вполне возможно, что он назван сыном Имера не по имени своего отца, а по имени основателя своей коэнской династии. Следует отметить, что в книгах Эзры (2, 37) и Нехемии (7, 40) коэны из семейства Имера упоминаются в числе евреев, вернувшихся из Вавилонского изгнания.

Теперь следует разобраться с должностью, которую занимал в Храме Пашхур, сын Имера, и которая здесь названа «чиновник-правитель в Доме Господа». Из арамейского перевода Йонатана следует, что он был заместителем Главного коэна, то есть занимал в Храме вторую по значению должность. По мнению Радака, Пашхур, сын Имера, был главным храмовым администратором, то есть, по современной терминологии, исполнял должность директора Храма. Основываясь на реакции Пашхура на произнесенную Ирмияху речь, и на том, что он обладал полномочиями арестовать Ирмияху, «Даат Микра» делает вывод, что Пашхур, сын Имера, отвечал за дисциплину и за порядок на территории храмового комплекса.

И ударил Пашхур Ирмияху-пророка, и отдал его в тюрьму, которая в воротах Биньямина Верхних, которые в Доме Господа.

Из того, что здесь сказано, остается неясным, сильно ли Пашхур ударил Ирмияху, либо просто дал ему пощечину, чтобы его унизить в глазах посетителей Храма. Кроме этого, вполне возможно, что он ударил Ирмияху не сам, а велел это сделать своим подчиненным. По крайней мере, когда в Торе (Шмот 14, 6) говорится о том, что фараон запряг свою колесницу, понятно, что ее запрягли слуги фараона по его распоряжению.

Слово «махпехет» (מַּהְפֶּכֶת) переведено здесь как «тюрьма» в соответствии с мнением Раши и «Мецудат Давид». Похожего мнения придерживается Йонатан, который переводит это слово на арамейский как «кифта», что означает тесную камеру, в которой можно находиться лишь стоя. В соответствии с этим, Пашхур поместил Ирмияху в стоячий карцер.

По мнению отца Радака, мнение которого он приводит в своем комментарии, слово «махпехет» означает «колодки», в которые помещали голову и руки пойманных преступников:

Такие колодки исполняли роль позорного столба и обычно находились в публичных местах, и если здесь идет речь о колодках, то во второй части нашего предложения говорится о том, что закованный в колодки Ирмияху был выставлен для всеобщего обозрения рядом с одними из ворот Храма. В таком случае, Пашхур намеревался не только наказать Ирмияху, но и публично его унизить.

Вместе с этим, слово «махпехет» явно является однокоренным слову «хафух» (הפוך), которое означает «перевернутый». Основываясь на этом, «Даат Микра» пишет, что «махпехет» было приспособлением, с помощью которого узника переворачивали вверх ногами, то есть являлось орудием пыток. Либо это приспособление было чем-то вроде бочки, в которую помещали узника, а затем перекатывали. В таком случае, Пашхур использовал «махпехет» для того, чтобы не только унизить Ирмияху, но и заставить его страдать.

В конце нашего предложения сказано, что «махпехет» находился рядом с Верхними Воротами Биньямина, которые были одними из ворот храмового комплекса. Так как граница между наделами Йехуды и Биньямина проходила через Иерусалим, в частности, через территорию Храма, и так как надел Биньямина был северней надела Йехуды, Верхние Ворота Биньямина, по всей видимости, были северными воротами Храма. Из того, что здесь идет речь о Верхних Воротах Биньямина, «Даат Микра» делает вывод, что были еще и Нижние Ворота Биньямина. По мнению «Мецудат Давид», ворота Биньямина были названы Верхними воротами, так как они находились на высоком месте.

И было назавтра, и вывел Пашхур Ирмияху из тюрьмы, и сказал ему Ирмияху: «Не Пашхур назвал Господь имя твое, но Страх вокруг.

Ирмияху не приводит причину, по которой Пашхур на следующий день освободил его из тюрьмы. Возможно, в нем проснулась совесть, и он начал сожалеть о том, что подверг унижению и страданиям пророка Бога. Возможно, он решил, что Ирмияху уже достаточно напуган, и теперь перестанет излагать плохие пророчества. По мнению Шадаля, Ирмияху был освобожден Пашхуром из тюрьмы по велению царя.

Относительно смысла того, что Ирмияху сказал Пашхуру после своего освобождения, мнения комментаторов разделились. Самое простое объяснение сказанного Ирмияху предлагает «Даат Микра». По его мнению, Ирмияху сообщил Пашхуру, что Бог дал ему новое имя: раньше его звали Пашхуром, а отныне его именем будет Страх вокруг. Следует отметить, что в ТАНАХе описано несколько случаев, когда Бог давал людям новые имена или изменял старые. Так, Бог изменил имя Авраама и его жены Сары, а внуку Авраама Яакову дал новое имя Израиль. Известно, что когда человеку дают новое имя или изменяют старое, это влияет на его судьбу, причем может повлиять как положительно, так и отрицательно. И даже если не следовать мнению Раши о том, что имя Пашхур означает «великий и свободный», оно наверняка означает что-то хорошее, иначе родители не назвали бы своего сына Пашхуром. Поэтому смена имени Пашхур на Страх вокруг явно означает, что в жизни бывшего Пашхура теперь произойдут очень нежелательные изменения. По мнению «Даат Микра», новое имя Пашхура означает, что, начиная с этого момента, везде, где бы он не находился, вокруг него будут происходить страшные вещи. Кроме этого, в предложении №10 сам Ирмияху пожалуется на то, что вокруг него страх, и «Даат Микра» пишет, что, возможно, в этой главе хронологический порядок событий не соблюдается, и жалобу, которая будет приведена в предложениях №7-№12, Ирмияху произнес, еще находясь в тюрьме. В таком случае, после своего освобождения из тюрьмы Ирмияху сказал Пашхуру, что Бог его накажет в соответствии с принципом «мера за меру»: как он сделал так, что Ирмияху окружил страх, так и Бог окружит его страхом.

Радак в своем понимании сказанного Ирмияху Пашхуру основывается на том, что в предложении №6 Ирмияху обвинит Пашхура в том, что тот излагал ложные пророчества. По мнению Радака, Пашхур лгал, представляя себя пророком Бога, и утверждал, что в соответствии с полученными им от Бога сведениями, жителей Йехуды ожидает длительный период прочного мира. Это резко контрастировало со всеми пророчествами Ирмияху, и объясняет причину, по которой Пашхур его ударил и заковал в колодки. Радак считает, что после своего освобождения Ирмияху сказал Пашхуру, что, по его словам, Бог назвал его имя и говорил с ним о мире, который ожидает жителей Йехуды. На самом деле, Бог действительно назвал его имя, но Он назвал его не Пашхур, а Страх (по мнению Радака, слово «вокруг» не относится и новому имени Пашхура). Это означает, что вокруг Пашхура будет царить не мир, а страх, поэтому его следует назвать Страхом.

Имя существительное «магор» (מָגוֹר) переведено здесь как «страх» в соответствии с мнением Радака и «Даат Микра», а также ввиду того, что в таком значении это слово используется дважды в Торе (Дварим 1, 17 и 28, 60). Раши, Мальбим и «Мецудат Цион» понимают это слово как производное от глагола «лаагор» (לאגור), что означает «собирать». В соответствии с этим, слово «магор» означает «собирание». Все эти комментаторы считают, что Ирмияху обыгрывает значения двух имен Пашхура, но объясняют, в чем именно состоит игра слов, по-разному.

Раши в своем комментарии предлагает два варианта понимания сказанного Ирмияху Пашхуру. В соответствии с первым вариантом, он говорит Пашхуру о том, что, начиная с этого момента, Бог называет его не Пашхур, что означает «великий и свободный», а Пашах Шахор (פשח שחור). Слово «шахор» означает «черный», а значение слова «пашах» Раши не объясняет, и словарям современного иврита оно также незнакомо. Но при этом Раши ссылается на свой комментарий к Свитку Эйха (3, 11), где используется однокоренное слову «пашах» слово, и откуда следует, что это слово означает «раскол». Таким образом, Ирмияху говорит Пашхуру о том, что ранее его имя означало «великий и свободный», но теперь по решению Бога оно означает «Черный раскол», и под ним подразумевается расколотое молнией дерево. В соответствии со вторым вариантом, Ирмияху толкует прежнее имя Пашхура как «паш схор» (פש סחור), при этом «паш» означает «умножение» и «распространение», а слово «схор» с иврита переводится как «вокруг». В таком случае, Ирмияху говорит Пашхуру, что теперь его имя означает, что вокруг него соберется множество желающих его смерти врагов. «Мецудат Давид» ограничивается тем, что пересказывает второй вариант, предлагаемый Раши.

Мальбим, так же как Раши, считает, что слово «паш» означает «умножение» и «распространение». Но слово «магор», по его мнению, означает «собирание внутрь себя», то есть «съеживание». Таким образом, слово «магор» является антонимом слову «паш». В соответствии с этим, Ирмияху говорит Пашхуру, что ранее его имя указывало на распространение и свободу, но теперь Бог заменил его на другое, прямо противоположное по смыслу, и оно означает, что Пашхур съежится из-за страха и из-за того, что Иерусалим подвергнется осаде.

Ибо так сказал Господь: «Вот, Я отдаю тебя страху, тебя и всех любящих тебя, и падут они от меча врагов их, и глаза твои видят, и всю Йехуду отдам Я в руки царя Бавеля, и изгонит он их в Бавель, и побьет мечом.

Так же как Радак, «Даат Микра» пишет, что до вторжения в Йехуду армии Невухаднэцера Пашхур говорил вещи, противоречившие пророчествам Ирмияху, но, в отличие от Радака, считает, что они относились также к военно-политической области, а не только к религиозной. По его мнению, Пашхур был ярым сторонником жесткой позиции противостояния военной экспансии Невухаднэцера, и утверждал, что Йехуда не должна находиться в вассальной зависимости от Бавеля. Лжепророчествуя перед жителями Йехуды, Пашхур заявлял, что, в соответствии с полученными от Бога сведениями, они должны восстать против власти Невухаднэцера и победа будет им обеспечена. Сторонников Пашхура Бог называет любящими его, и говорит ему о том, что в самом ближайшем будущем вокруг него будут происходить такие страшные вещи, что страхом будет охвачен и он сам, и все его сторонники. Сторонники Пашхура будут гибнуть от меча завоевателей на его глазах, и вся Йехуда окажется в руках Невухаднэцера, который изгонит часть ее жителей в Бавель, а другая их часть падет от мечей его воинов.

В этом предложении снова используется слово «магор», и оно снова переведено как «страх». «Мецудат Давид» понимает его как «нашествие», и, в соответствии с этим, начало слов Бога звучит как: ««Вот, Я отдаю тебя нашествию…».

По мнению Мальбима, слова «изгонит он их в Бавель, и побьет мечом» означают, что Невухаднэцер изгонит жителей Йехуды в Бавель, и там подвергнет их уничтожению.

Следует отметить, что в этом предложении Ирмияху впервые говорит о том, что Йехуда будет завоевана царем Бавеля. До этого он говорил лишь о зле, которое придет в Йехуду с севера.

И отдам Я всю крепость города этого, и весь труд его, и все драгоценности его, и все сокровища царей Йехуды отдам Я в руки врагов их, и разграбят они их, и заберут их, и принесут их в Бавель.

Здесь Бог говорит о том, что все богатства Иерусалима будут Им переданы врагам жителей Йехуды, то есть воинам армии Невухаднэцера, которые их разграбят и вывезут в свое государство.

Относительно значения слова «крепость» мнения комментаторов разделились. Мальбим считает, что это слово следует понимать как «укрепления». В таком случае в начале нашего предложения сказано, что Бог отдаст все иерусалимские укрепления в руки завоевателей, то есть что Он позволит им завоевать Иерусалим, после чего в их руки перейдут также весь труд Иерусалима, его драгоценности и сокровища царей Йехуды. По мнению других комментаторов, слово «крепость» в данном случае используется в переносном значении «богатство», так как именно богатство является той силой, которая позволяет человеку пережить трудный период. Трудом, по мнению всех комментаторов, здесь названо имущество, нажитое посредством трудовой деятельности, а сокровища царей Йехуды – это содержимое царской сокровищницы, которое цари Йехуды накапливали на протяжении многих поколений.

«Даат Микра» пишет, что в первой части нашего предложения Бог называет богатства Иерусалима четырьмя словами «крепость», «труд», «драгоценности» и «сокровища», подчеркивая, что в Иерусалиме завоеватели завладеют несметными богатствами. А во второй его части Бог говорит о том, что после падения Иерусалима никаких богатств в нем не останется. Все они будут разграблены завоевателями, которые ими завладеют и увезут в Бавель. Во-первых, это означает, что жители Бавеля разбогатеют за счет жителей Иерусалима. Во-вторых, в предложениях №27-№28 и №31 главы 5 Бог обвинял жителей Йехуды в том, что все их богатства были ими нажиты неправедным путем. Принимая это во внимание, следует сказать, что здесь идет речь о наказании в соответствии с принципом «мера за меру»: люди, которые разбогатели, обирая слабые слои населения, сами будут обобраны и узнают, что такое нищета.

Если «Даат Микра» понимает глагол «заберут» как «завладеют», то Мальбим считает, что этот глагол относится лишь к сокровищам царей Йехуды, так как завоеванные царские сокровища обычно попадают в сокровищницу завоевавшего их царя. Поэтому Мальбим понимает смысл сказанного в этом предложении несколько иначе. По его мнению, здесь Бог говорит о том, что крепость Иерусалима, то есть его укрепления, Он отдаст «в руки врагов их», иерусалимское имущество и драгоценности будут разграблены завоевателями, а сокровища царей Йехуды будут забраны и принесены в Бавель, а именно, в сокровищницу Невухаднэцера.

А ты, Пашхур, и все домочадцы твои, пойдете в плен, и в Бавель придете, и там умрешь ты, и там похоронен будешь ты и все любящие тебя, которым пророчествовал ты ложно».

В двух предыдущих предложениях Бог описывал, какие страшные вещи будут происходить вокруг Пашхура. Здесь Он говорит о том, что произойдет с самим Пашхуром, с его семейством, а также с «любящими его», то есть с его сторонниками. Оказывается, Пашхур избежит гибели во время завоевания Иерусалима. Вместе со своими домочадцами он будет пленен завоевателями и уведен в Бавель, из которого уже не вернется. Такая же судьба ожидает сторонников Пашхура, которые верили его лжепророчествам. Как было сказано в комментарии к предложениям №3 и №4, Радак считает, что Пашхур лжепророчествовал о том, что жителей Йехуды ожидает длительный период прочного мира, а по мнению «Даат Микра», он лжепророчествовал о том, что жителям Йехуды удастся победить армию Бавеля и отстоять свою независимость.

Радак обращает внимание на то, что слова «и там похоронен будешь ты и все любящие тебя» кажутся лишними, ведь если Пашхур и его сторонники умрут в Бавеле, то понятно, что там они и будут похоронены. Объясняя значение этого фрагмента, Радак пишет, что он представляет собой проклятие Пашхуру и его адептам, которое состоит в том, что все они будут погребены в нечистой земле, а не в святой Земле Израиля. Следует отметить, что то же самое сказал пророк Амос Амацье, коэну из Бейт Эля: «…и ты на земле нечистой умрешь…». По мнению Мальбима, здесь Бог говорит Пашхуру о том, что тот не вернется на Землю Израиля ни живым, ни даже после своей смерти.

Следует отметить, что в предложении №4 было сказано, что «все любящие» Пашхура падут от меча завоевателей, а здесь говорится о том, что все они отправятся в изгнание, где умрут и будут похоронены. Объясняя эту неувязку, Радак пишет, что слово «все» в данном случае не следует понимать буквально, и это иногда встречается в ТАНАХе, например, в Книге Берешит (41, 57), где сказано, что «вся Земля пришла в Египет», и где слово «все» следует понимать как «многие». По мнению Радака, в предложении №4 Бог говорил о том, что многие из сторонников Пашхура погибнут во время завоевания Иерусалима, а здесь сказано, что все, кто останутся, отправятся в изгнание, из которого уже не вернутся.

В конце нашего предложения Бог говорит Пашхуру, что причиной того, что произойдет с ним и его сторонниками, будут его лжепророчества. Он отправится в изгнание из-за того, что говорил ложь якобы от имени Бога, а они разделят его судьбу из-за того, что верили его лжепророчествам.

Соблазнил Ты меня, Господь, и соблазнился я, одолел Ты меня и превозмог Ты, стал я посмешищем весь день, весь он насмехается надо мной!

Речь, которая начинается здесь и заканчивается в конце нашей главы, Ирмияху произнес, явно находясь под впечатлением от того, что ему сделал Пашхур, и «Даат Микра» пишет, что эта речь, возможно, была произнесена Ирмияху еще до его освобождения.

Здесь Ирмияху опять жалуется Богу на то, что не хотел быть пророком, но Бог его к этому вынудил, и теперь это привело к тому, что он стал посмешищем, и над ним все насмехаются.

По мнению всех комментаторов, говоря о том, что Бог его соблазнил, а он, со своей стороны, соблазнился, Ирмияху имеет в виду свою первую беседу с Богом, которая была приведена в главе 1. Там рассказывается о том, что когда Бог сообщил Ирмияху, что сделал его пророком, Ирмияху возразил, что он всего лишь отрок, и не умеет гладко излагать свои мысли. Бог ответил, что его это не должно заботить, так как Он будет ему помогать и избавит его от любых неприятностей (см. предложения №5-№8 главы 1). Тем самым Бог соблазнил, то есть убедил, Ирмияху принять миссию пророка, и Ирмияху соблазнился, то есть согласился.

Относительно смыслового значения фрагмента «одолел Ты меня и превозмог Ты» мнения комментаторов разделились. Раши считает, что слово «одолел» следует понимать как «вынудил». В таком случае, здесь Ирмияху говорит Богу о том, что Он его победил и вынудил стать пророком. По мнению «Мецудат Давид», слово «одолел» следует понимать как «убедил», но слово «ватухаль» (וַתּוּכָל), переведенное здесь как «превозмог Ты», этот комментатор понимает как «смог ты». В соответствии с этим, здесь Ирмияху говорит Богу, что, сказав ему о том, что Он будет ему помогать и избавлять от неприятностей, Бог убедил Ирмияху стать пророком и смог его соблазнить. Радак считает, что здесь Ирмияху говорит Богу о том, что Он одолел его своей аргументацией, и поэтому превозмог, то есть победил, его в споре, после чего Ирмияху стал пророком. По мнению «Даат Микра», глаголы «одолел» и «превозмог» обладают идентичным значением, то есть здесь Ирмияху дважды говорит то же самое разными словами, указывая на то, что Бог поставил его в безвыходное положение и заставил стать пророком.

Во второй части нашего предложения Ирмияху говорит о том, что с ним случилось после того как Бог соблазнил, убедил или вынудил стать своим пророком. В результате этого Ирмияху стал «посмешищем весь день», то есть все над ним постоянно смеются, и «весь он» над ним насмехается. По мнению большинства комментаторов, слова «весь он» означают «весь народ», а «Даат Микра» считает, что они означают «каждый из них». В любом случае, здесь Ирмияху говорит Богу о том, что его назначение пророком не принесло желаемых результатов: жители Йехуды не только не прислушиваются к тому, что он им говорит, но и подвергают его насмешкам, оскорблениям и издевательствам.

Слово «хазактани» (חֲזַקְתַּנִי) переведено здесь как «одолел Ты меня» в соответствии с мнением большинства комментаторов, но Мальбим его понимает как «укрепил Ты меня». Слово «ватухаль» (וַתּוּכָל) является глаголом будущего времени, снабженным так называемым переворотным вавом, который меняет будущее время этого глагола на прошедшее. Вместе с этим, Мальбим считает, что вав, которым снабжен этот глагол, является обычным, и это слово следует понимать как «и превозможешь ты». Исходя из этого, Мальбим понимает сказанное в наше, предложении не совсем так, как другие комментаторы. По его мнению, в первой части нашего предложения Ирмияху говорит Богу две следующие вещи. Во-первых, что когда Он сообщил ему о том, что избрал его своим пророком, Ирмияху очень боялся стать посмешищем в глазах жителей Йехуды. Поэтому Ирмияху сказал Богу, что он всего лишь отрок и не умеет гладко говорить, но Бог его соблазнил, сказав ему, чтобы тот ничего не боялся, так как Он всегда будет ему помогать. Во-вторых, Ирмияху опасался того, что, если жители Йехуды не станут над ним смеяться, то есть отнесутся к его пророчествам серьезно, то они вполне могут решить его убить. Но Бог укрепил Ирмияху, то есть пообещал ему свою полную поддержку, и сказал, что он превозможет, то есть победит всех своих противников. Во второй части нашего предложения Ирмияху говорит о том, что с ним случилось все, чего он боялся. Он боялся стать посмешищем, но он им стал, причем над ним насмехается весь народ, а не только маргинальная часть жителей Йехуды. В следующем предложении пойдет речь о том, что опасения Ирмияху за свою жизнь также оказались небеспочвенными.

Ибо каждый раз, когда говорю я, воплю я, «Разбой и грабеж!» кричу я, ибо стало слово Господа мне посрамлением и осмеянием весь день!

Это предложение переведено в соответствии с мнением большинства комментаторов, которые, тем не менее, расходятся во мнениях относительно смысла того, что здесь говорит Ирмияху.

Радак, Мальбим и «Мецудат Давид» считают, что Ирмияху жалуется Богу на притеснения и преследования, которым он подвергается со стороны жителей Йехуды. При этом, по мнению Мальбима и «Мецудат Давид», слова «разбой и грабеж» являются прямой речью Ирмияху. В соответствии с этим, здесь Ирмияху говорит о том, что каждый раз, когда он излагает жителям Йехуды свои пророчества, он вынужден вопить и кричать «Разбой и грабеж!» из-за их реакции на его слова. Слова «разбой и грабеж» в оригинальном тексте звучат как «хамас вашод» (חָמָס וָשֹׁד), и здесь они переведены согласно их прямому значению. Вместе с этим, Мальбим и «Мецудат Давид» считают, что первое слово означает нанесение материального ущерба, а второе – телесного. В таком случае, здесь Ирмияху говорит о том, что каждый раз, когда он приходит к жителям Йехуды с пророчествами, он вынужден терпеть материальный ущерб и побои. При этом Мальбим пишет, что Ирмияху жалуется Богу на то, что жители Йехуды не считают его безобидным сумасшедшим, как можно было бы понять из сказанного в конце предыдущего предложения. Они относятся к нему совершенно серьезно, считают его своим непримиримым врагом, и реагируют на его речи соответственно этому. Радак считает, слова «разбой и грабеж» не являются содержанием криков Ирмияху. По его мнению, этими словами Ирмияху описывает реакцию жителей Йехуды на его пророчества.

По мнению Раши и «Даат Микра», словами «разбой и грабеж» Ирмияху описывает содержание пророчеств, с которыми он приходит к жителям Йехуды. Крики «Разбой и грабеж!» обычно издают люди, подвергаемые грабежу разбойниками. Пророчествуя о том, что Йехуда вскоре подвергнется разграблению, а ее жители частью будут убиты, а частью отправятся в изгнание (см., например, предложение №5), Ирмияху, в сущности, кричал то же самое. Жители Йехуды не верили Ирмияху, и в их глазах он выглядел человеком, который вопит «Разбой и грабеж!» в то время, когда его никто не грабит.

Во второй части нашего предложения Ирмияху жалуется на то, что из-за его пророчеств он подвергается постоянным оскорблениям и осмеянию со стороны жителей Йехуды. По мнению Мальбима, это объясняется тем, что жители Йехуды считали, что все свои пророчества Ирмияху придумывает сам.

И если говорил я: «Не буду упоминать я его, и не буду говорить более Именем Его», то было оно в сердце моем как огонь пылающий, заключенный в костях моих, и утомился я содержать, и не мог!

Начало этого предложения переведено в соответствии с мнением Раши, Радака и «Даат Микра», так как они принимают во внимание специальные значки, которыми снабжен оригинальный текст. В соответствии с этими значками, начало нашего предложения является условным придаточным предложением, а вторая его часть представляет собой следствие этого условия. В соответствии с логикой повествования, местоимение «его» в начале прямой речи Ирмияху, указывает на то, о чем шла речь выше, а именно, на слово Господа, так как о нем Ирмияху говорил в конце предыдущего предложения. Таким образом, здесь Ирмияху говорит о том, что если из-за насмешек и издевательств со стороны жителей Йехуды он решал прекратить им пророчествовать и больше не говорить от имени Бога, он не мог осуществить свое решение.

Мальбим и «Мецудат Давид» специальные значки во внимание не принимают, и считают, что начало нашего предложения не является условным придаточным предложением, поэтому слова «если» в нем быть не должно. По их мнению, здесь Ирмияху говорит о том, что он много раз решал прекратить пророчествовать, но у него ничего не вышло. Вместе с этим, следует отметить, что для понимания того, что здесь сказано, это расхождение большой роли не играет. Гораздо существенней то, что Мальбим и «Мецудат Давид» понимают смысл прямой речи Ирмияху не так, как вышеупомянутые комментаторы.

«Мецудат Давид» считает, что местоимение «его» в начале прямой речи Ирмияху указывает не на слово Господа, а на Него самого. В соответствии с этим, Ирмияху говорит о неоднократно принятом им решении больше не упоминать Бога в общении с жителями Йехуды, и больше не говорить с ними от Его имени».

Слово «эзкерэну» (אֶזְכְּרֶנּוּ) переведено здесь как «буду упоминать я его» в соответствии с мнением большинства комментаторов. Мальбим понимает значение этого слова как «буду помнить я его», и, кстати, совершенно правильно в соответствии с ивритской грамматикой. По его мнению, здесь Ирмияху говорит о том, что он неоднократно решал не помнить, то есть забыть, слово Господа, о котором шла речь в предыдущем предложении. Иными словами, Ирмияху говорит о том, что он пытался забыть то, что Бог ему говорил ранее. Кроме этого, он решал больше не говорить Именем Бога, то есть больше не пророчествовать. Таким образом, Ирмияху здесь говорит о решении прекратить свою деятельность в качестве пророка и стереть из своей памяти все сведения, которые ранее были им получены от Бога.

Во второй части нашего предложения Ирмияху говорит о том, что у него ничего не вышло. Слово Господа, то есть пророчество, было в его сердце как пылающий огонь, и он ощущал, что этот огонь заключен в его костях. Это означает, что пророчества сжигали Ирмияху изнутри, и он испытывал острое желание исторгнуть их из себя на своих слушателей. Он утомился содержать в себе эти пророчества, то есть не был способен вынести связанные с их содержанием страдания, и не мог удержаться от того, чтобы продолжать пророчествовать. По мнению Мальбима, Ирмияху жгли огнем те пророчества, которые он старался забыть, а пророчества, которые он решил не излагать жителям Йехуды, он не мог в себе содержать и не передать их своим слушателям. Относительно значения глаголов «утомился» и «не мог» Мальбим пишет, что утомление наступает после продолжительной физической активности, и Ирмияху здесь говорит о том, что он не мог удерживать в себе пророчества не только длительное, но и даже самое короткое время.

Ибо слышал я навет многих, страх вокруг! «Расскажите вы и расскажем мы его»! Все люди мира моего – хранители хромоты моей: «Может, соблазнится он, и превозможем мы его, и возьмем месть нашу ему»!

По мнению Раши, в этом предложении Ирмияху объясняет причину, по которой он неоднократно решал перестать пророчествовать. Другие комментаторы считают, что здесь Ирмияху просто жалуется Богу на условия, в которых он вынужден действовать в качестве Его пророка. Следует отметить, что все комментаторы понимают смысл того, что здесь говорит Ирмияху, примерно одинаково, расходясь во мнениях лишь относительно деталей. Поэтому рассмотрим сказанное в этом предложении фрагмент за фрагментом.

В начале нашего предложения Ирмияху в общих чертах говорит о том, что он слышал «навет многих, страх вокруг». Это означает, что он постоянно слышал о том, что «многие» плетут против него заговоры, строят планы о том, как ему навредить с помощью ложных обвинений, вследствие чего Ирмияху ощущает, что окружен страхом, то есть постоянно испытывает страх, где бы он ни находился. По мнению «Даат Микра», слово «многие» следует понимать как «общество», и, в таком случае, Ирмияху говорит о том, что ему пытаются навредить все жители Йехуды. Так же как в предложении №3, слово «магор» переведено как «страх» в соответствии с мнением Радака и «Даат Микра». Как было сказано там в комментарии, Раши и «Мецудат Давид» считают, что это слово следует понимать как «собирание». В соответствии с этим, здесь Ирмияху говорит о том, что он наблюдает, как вокруг него собрались его враги. В предложении №3 именем «Страх вокруг» Ирмияху назвал Пашхура, и Мальбим считает, что здесь под этими словами тоже подразумевается Пашхур. В таком случае, Ирмияху выделяет Пашхура как главного своего врага, и говорит о том, что слышит, как жители Йехуды, а также Пашхур, планируют нанести ему вред посредством ложных обвинений.

Слова «Расскажите вы и расскажем мы его» принадлежат врагам Ирмияху, и являются сутью их планов. По мнению большинства комментаторов, глаголам «расскажите» и «расскажем» наиболее точно соответствуют глаголы «заложите» и «заложим», используемые в русском сленге. В соответствии с этим, жители Йехуды договаривались друг с другом «заложить» Ирмияху царю, то есть ложно обвинить его в неких преступлениях, наказанием за которые является смертная казнь или длительное тюремное заключение. Вместе с этим, Раши приводит мнение Менахема, в соответствии с которым глаголы «хагиду» (הַגִּידוּ) и «нагидэну» (נַגִּידֶנּוּ), переведенные здесь как «расскажите вы» и «расскажем мы его», являются производными от глагола «лагуд» (לגוד), который означает «сломать». В таком случае, жители Йехуды договаривались о том, чтобы совместными усилиями сломать, то есть уничтожить, Ирмияху, по всей видимости, опять же, с помощью ложных обвинений, как следует из того, что здесь сказано далее.

Людьми своего мира Ирмияху называет тех, кто, как он думал, желает ему мира, то есть добра, то есть тех, кого он считал своими друзьями. Но оказалось, что на самом деле эти люди – хранители его хромоты. Это означает, что эти люди, пользуясь доверием Ирмияху, следят за его действиями в надежде на то, что он захромает, то есть споткнется. Сказанное о людях мира Ирмияху добавляет к тому, о чем он говорил в начале нашего предложения. Таким образом, здесь Ирмияху говорит о том, что даже те люди, которых он считал своими друзьями, на самом деле ожидают, что он совершит какой-либо проступок, которым они смогут воспользоваться, чтобы его погубить.

Сказанное в конце нашего предложения является словами людей, которых Ирмияху считал своими друзьями. Слова «возьмем месть нашу ему» означают «отомстим мы ему», но относительно того, что здесь подразумевается под словами «соблазнится он», мнения комментаторов разделились. Раши, Мальбим и «Мецудат Давид» считают, что мнимые друзья Ирмияху намеревались соблазнить его своими речами, чтобы тот выступил или сказал что-то против царя, о чем бы они немедленно ему донесли, и за что Ирмияху немедленно бы казнили. По мнению «Даат Микра», мнимые друзья Ирмияху ожидали, что тот совершит какое-либо преступление против царской власти, за которое его казнят или подвергнут длительному тюремному заключению, и он больше не будет нарушать спокойствие жителей Йехуды своими пророчествами. Радак считает, что мнимые друзья Ирмияху надеялись на то, что тот соблазнится приглашением разделить с ними трапезу, и тогда они смогут его отравить, подсыпав яд в его пищу, как они однажды уже пытались это сделать (см. предложение №19 главы 11).

Но Господь со мной как воин могучий, поэтому преследователи мои повергнуты будут, и не смогут они, устыдятся они очень, ибо не удалось им, позор вечный, не будет забыт он!

Здесь Ирмияху говорит о том, что, несмотря на все сказанное выше, он не отчаивается, так как верит в то, что Бог избавит его от любых неприятностей, как Он ему обещал в предложениях №18-№19 главы 1 и в предложениях №20-№21 главы 15.

Начало нашего предложения переведено в соответствии с мнением Радака, «Мецудат Давид» и «Даат Микра», считающих, что слово «оти» (אוֹתִי) следует понимать как «ити» (אתי), что переводится как «со мной». В соответствии с этим, здесь Ирмияху говорит о том, что не боится козней со стороны жителей Йехуды, так как верит в то, что Бог всегда находится рядом с ним, и, как могучий воин, защищает его от всех неприятностей. Кроме этого, «Даат Микра» пишет, что слово «ариц» (עָרִיץ), переведенное здесь как «могучий», может быть также производным от глагола «лаароц» (לערוץ), который переводится как «страшиться». В таком случае, здесь Ирмияху говорит о Боге как о наводящем страх воине.

Вместе с этим, Радак также объясняет начало нашего предложения так, что слово «оти» следует понимать согласно его прямому значению, то есть как «меня». В таком случае, Ирмияху говорит о том, что Бог дал ему такие силы, что он стал как могучий воин, способный победить всех своих противников. По мнению Мальбима, слово «оти» следует понимать как имя существительное «от» (אות), что означает «знак», снабженное суффиксом «и», который означает «мой». В соответствии с этим, в начале нашего предложения Ирмияху говорит о том, что Бог является его знаком, то есть его знаменем, и Он действует как могучий воин, защищая его от любых неприятностей.

Далее Ирмияху говорит о том, что по указанной в начале нашего предложения причине все его противники будут повергнуты и не смогут причинить ему зла. Из-за того, что их планы не увенчаются успехом, они очень устыдятся, и они будут покрыты вечным позором, который никогда не будет забыт.

Рассмотрим это более детально. В предыдущем предложении Ирмияху говорил о том, что его противники ожидают, когда он захромает, но здесь он говорит о том, что его противники будут повергнуты, то есть упадут. Так как захромавший человек может продолжать идти, а тот, кто упал, идти не может, это означает, что у противников Ирмияху будут гораздо большие проблемы, чем те, что они намеревались ему устроить. Слово «юхалу» (יֻכָלוּ) переведено здесь как «смогут они» в соответствии с мнением большинства комментаторов. «Даат Микра» переводит это слово как «превозмогут они». В таком случае, Ирмияху говорит о том, что его противники его не превозмогут, то есть что они не смогут осуществить свои планы «и превозможем мы его», упомянутые в предыдущем предложении. Слово «хискилу» (הִשְׂכִּילוּ) переведено здесь как «удалось им» в соответствии с мнением большинства комментаторов. Вместе с этим, «Даат Микра» пишет, что это слово также означает «уразумели они», и что здесь оно используется в обоих своих значениях. В таком случае, здесь Ирмияху говорит о том, что его противники устыдятся из-за того, что им не удалось осуществить свои планы, а также из-за того, что они действовали неразумно, то есть глупо. Более того, то, что они намеревались сделать Ирмияху, явится для них вечным позором, который никогда не забудется.

Но Господь Воинств распознает праведника, видит почки и сердце, увижу я месть Твою им, ибо Тебе открыл я спор мой!

«Даат Микра» пишет, что сказанное в этом предложении в основном повторяет то, что Ирмияху уже говорил в предложении №20 главы 11, и отсылает читателя к своему комментарию к тому предложению. Просьба Ирмияху увидеть месть Бога своим противникам, по мнению «Даат Микра», обусловлена тем, что сами противники намеревались отомстить Ирмияху, как было сказано в предложении №10. Таким образом, Ирмияху просит Бога наказать его противников в соответствии с принципом «мера за меру».

Мальбим также понимает сказанное в этом предложении примерно так же, как он понимает то, что было сказано в предложении №20 главы 11. Слово «цадик» (צַדִּיק), переведенное здесь как «праведник», он понимает как «прав». По его мнению, Ирмияху говорит Богу о том, что Он всегда распознает, на чьей стороне правда, а также «видит почки и сердце». Как неоднократно упоминалось выше, во времена Ирмияху люди считали, что сердце и почки являются органами, участвующими в мыслительном процессе, и то, что Бог видит почки и сердце, означает, что Он знает, о чем думает каждый человек. В соответствии с этим, Ирмияху здесь говорит Богу о том, что Он знает, во-первых, что в спорах с жителями Йехуды правда на стороне Ирмияху, и во-вторых, что все наветы против него являются ложными, так как у него и в мыслях не было того, что ему приписывают жители Йехуды. Поэтому Ирмияху просит Бога о том, чтобы Он отомстил врагам Ирмияху так, чтобы тот это увидел, так как его спор с жителями Йехуды был обусловлен тем, что он является посланником Бога (см. комментарий к предложению №20 главы 11).

По мнению «Мецудат Давид», Ирмияху говорит Богу о том, что, так как Он распознает праведника по его деяниям и мыслям, Ирмияху уверен, что Бог даст ему возможность увидеть, как Он отомстит его врагам. Причина этой уверенности приведена в конце нашего предложения: Ирмияху говорит Богу о том, что лишь Ему он открыл свой спор с жителями Йехуды. Никому другому он об этом не рассказывал, и ни у кого не просил помощи, а о том, кто надеется лишь на помощь Бога, в предложении №7 главы 17 было сказано: «Благословен муж, который надеется на Господа, и будет Господь прибежищем его».

Радак пишет, что люди не обладают способностью определить, кто является праведником, так как они видят лишь деяния других людей, и не имеют понятия о том, что происходит в их мыслях. Но Бог способен распознать, соответствуют ли мысли человека его деяниям, и вознаграждает его, если он действительно является праведником. Но если человек на самом деле праведником не является, Бог позаботиться о том, чтобы это стало известно, сделав так, что он совершит поступок, соответствующий его греховным мыслям. Вместе с этим, непонятно, как связан комментарий Радака к этому предложению с тем, что в нем говорит Ирмияху.

Пойте Господу, славьте Господа, ибо спас Он душу бедняка из рук злодеев!

По мнению всех комментаторов, бедняком Ирмияху называет самого себя, и «Даат Микра», основываясь на сказанном в Книге Ишаяху (29, 19), пишет, что под душой бедняка Ирмияху подразумевает жизнь человека, который находится в смертельной опасности. Вместе с этим, комментаторы расходятся во мнениях относительно того, к кому именно здесь обращается Ирмияху, и за какое именно спасение следует петь Богу и Его славить.

Радак и «Мецудат Давид» считают, что Ирмияху обращается к тем немногим жителям Иерусалима, которые остались верны Богу. По мнению Радака, спасение Ирмияху заключалось в том, что Бог запретил ему участвовать в совместных трапезах с жителями Йехуды, о чем говорилось в предложении №8 главы 16, вследствие чего те не смогли его отравить. Мальбим считает, что Бог спас Ирмияху тем, что не позволил его противникам осуществить свои планы, о которых говорилось в предложении №10. По мнению «Даат Микра», слова, приведенные в этом предложении, Ирмияху произнес сразу же после своего освобождения из тюрьмы, в которую его заключил Пашхур, как было сказано в предложениях №2-№3. В таком случае, под спасением из рук злодеев Ирмияху подразумевает свое освобождение, и по этому поводу призывает петь и славить Бога весь еврейский народ, или даже все человечество.

Проклят день, в который рожден был я, день, в который родила меня мать моя, не будь благословен!

Это предложение переведено в соответствии с мнением Радака, и «Даат Микра», которые считают, что в нем Ирмияху дважды проклинает тот день, в который он появился на свет, так как после этого он испытывал лишь горе, боль и страдания.

Вместе с этим, слово «юладти» (יֻלַּדְתִּי), переведенное здесь как «рожден был я» согласно своему прямому значению и мнению вышеупомянутых комментаторов, Раши, Мальбим и «Мецудат Давид» понимают как «зачат был я». В соответствии с этим, Ирмияху проклинает и день своего рождения, и день своего зачатия. При этом «Мецудат Давид», также как Радак и «Даат Микра», считает, что такое отношение Ирмияху к этим двум датам обусловлено его тяжелой судьбой, но Раши и Мальбим объясняют это по-другому.

Мальбим пишет, что нельзя проклясть то, что случилось в прошлом, поэтому слово «проклят» в данном случае означает, что день, когда Ирмияху был зачат, и день, когда он родился, были очень плохими днями. В день, в который Ирмияху был зачат, царь Йехуды Менаше устроил массовое убийство пророков Бога. По мнению Раши, одним из таких пророков был Хилкияху, отец Ирмияху (см. комментарий к предложению №1 главы 1), но он успел бежать сразу же после зачатия Ирмияху. День рождения Ирмияху Раши обходит молчанием, но Мальбим пишет, что Ирмияху родился 9 ава, то есть в тот день, когда были разрушены Первый и Второй Храмы. Приведенные здесь слова Ирмияху произнес до разрушения Первого Храма, но, будучи пророком, он знал, в какой день это произойдет, и поэтому говорит в будущем времени, что день его рождения не будет благословен, то есть будет проклят.

Проклят муж, который известил отца моего, говоря: «Рожден у тебя сын», обрадовал он его.

После того как Ирмияху проклял день своего рождения, а возможно, и зачатия, он проклинает человека, сообщившего его отцу о его рождении.

Радак задается вопросом: как мог Ирмияху проклясть этого человека, который в то время вполне мог быть еще жив, и вследствие этого проклятия у него могли начаться большие неприятности? Относительно того, что в предыдущем предложении Ирмияху проклял день своего рождения, такой проблемы не возникало, так как невозможно проклясть то, что случилось в прошлом. Отвечая на этот вопрос, Радак пишет, что Ирмияху было известно о том, что тот, кто сообщил его отцу о его рождении, был плохим человеком, и даже называет его имя Пашхур, сын Имера, о котором рассказывалось в начале нашей главы.

Несмотря на то, что другие комментаторы не задают заданного Радаком вопроса, они все на него отвечают, причем делают это по-разному. О том, что Ирмияху проклял сообщившего о его рождении человека, из-за того, что тот был плохим, пишет и «Мецудат Давид». При этом он, основываясь сказанном во Второй Книге Шмуэля (18, 27), пишет, что плохие вести приносят плохие люди, а так как выяснилось, что рождение Ирмияху ни к чему хорошему не привело, сообщивший о нем человек был явно плохим человеком, и поэтому заслуживает проклятия.

«Даат Микра» объясняет это проклятие тем, что человек, сообщивший отцу Ирмияху о его рождении, ввел его отца в заблуждение. Рождение сына обычно вселяет в сердце отца надежду на продолжение рода, и по этой причине отец Ирмияху очень обрадовался. Но эта радость оказалась преждевременной и напрасной: сын, который у него родился, подвергается постоянным преследованиям, и ему запрещено Богом жениться и заводить детей, как было сказано в предложении №2 главы 16, так что продолжателем рода своего отца он никак не станет.

По мнению Мальбима, Ирмияху не проклинает сообщившего о его рождении человека, а констатирует свершившийся факт, что тот был проклят, так как царь Менаше его казнил за переданное отцу Ирмияху это радостное известие.

В конце нашего предложения Ирмияху упоминает о том, что сообщивший о его рождении человек обрадовал его отца этим известием. Комментаторы объясняют это тем, что рождение сына для отца является более радостным известием, чем рождение дочери, так как сын является продолжателем рода и будет помогать отцу в трудовой деятельности. Выше говорилось о том, что «Даат Микра» считает, что упоминание Ирмияху об испытанной его отцом радости говорит о том, что эта радость была напрасной. Похожего мнения придерживается Радак, который пишет, что, если бы отец Ирмияху знал, какая нелегкая судьба ожидает его новорожденного сына, он бы совсем не радовался. По мнению «Мецудат Давид», конец нашего предложения является риторическим вопросом: «Обрадовал он его?!». В соответствии с этим,  конце нашего предложения Ирмияху говорит о том, что переданное его отцу известие на самом деле было совсем не радостным, так что принесший его человек был плохим вестником со всеми вытекающими из этого последствиями.

И будет муж тот как города, которые перевернул Господь и не передумал, и услышит он вопль утром и трубление в час полуденный.

Под городами, которые перевернул Бог и не передумал это делать, подразумеваются Сдом, Амора, Адма и Цвоим, о которых в Торе (Дварим 29, 22) сказано, что они были перевернуты Богом. Глагол «перевернул» в данном случае используется в значении «уничтожил», и уничтожение этих городов является в ТАНАХе символом быстрого, полного и безжалостного уничтожения. Таким образом, в начале нашего предложения Ирмияху желает сообщившему о его рождении человеку, чтобы с ним произошло то же самое, что случилось с вышеупомянутыми городами, то есть, чтобы Бог его убил и не помиловал.

Во второй части нашего предложения Ирмияху говорит о том, что должно произойти с сообщившим о его рождении человеком до того как с ним случится то, что случилось со Сдомом и другими городами, то есть до его скорой смерти. По мнению «Мецудат Давид», слово «трубление» в данном случае следует понимать как «рыдание», и Ирмияху говорит о том, что этот человек, прежде чем умрет, услышит вопли и рыдания своих родственников и близких.

Радак пишет, что трубление в шофар использовалось не только во время праздников, но и во время бедствий, а под воплем он, так же как «Мецудат Давид», понимает вопли родственников этого человека. По его мнению, Ирмияху желает этому человеку слышать вопли своих родственников с утра и до вечера, то есть постоянно, а то, что здесь сказано о полудне, означает, что проклятие, которому он подвергнется, будет постоянно усиливаться, как интенсивность солнечного света усиливается с утра и до полудня.

«Даат Микра» понимает слово «трубление» как «крики», а утро и полдень, по его мнению, определяют целый день. Таким образом, здесь Ирмияху желает сообщившему о его рождении человеку постоянно слышать вопли и крики людей, гибнущих от рук завоевателей.

Слова «вехайа» (וְהָיָה) и «вешама» (וְשָׁמַע) переведены здесь как «и будет» и «и услышит» в соответствии с мнением большинства комментаторов, считающих, что вавы, которыми снабжены эти слова, являются переворотными, и меняют прошедшее время этих глаголов на будущее. Мальбим считает, что эти вавы являются обычными, то есть снабженные ими глаголы находятся в прошедшем времени, и их следует понимать как «и был» и «и слышал». В таком случае, в нашем предложении Ирмияху не продолжает проклинать сообщившего о его рождении человека, а рассказывает о том, что с ним уже случилось. По мнению Мальбима, здесь Ирмияху говорит о том, что с этим человеком произошло то же самое, что во времена Авраама произошло с городами Сдомом, Аморой, Адмой и Цвоим, то есть что он, так же безжалостно, как эти города, был уничтожен царем Йехуды Менаше. Но сначала, а именно, в день своей смерти утром, он услышал вопль, когда его схватили и отвели в тюрьму, где судили. Суд над этим человеком продолжался до полудня, когда трубление в шофар сообщило о вынесении ему смертного приговора.

Так как не умертвил он меня из чрева, и стала бы мать моя могилой моей, и чрево ее беременным вечно.

По мнению «Даат Микра», здесь Ирмияху говорит о том, что проклинает сообщившего о его рождении человека не только за это, но и также за то, что он не убил Ирмияху сразу же после того как тот появился на свет из материнского чрева, то есть сразу же после его рождения. По мнению других комментаторов, в начале нашего предложения Ирмияху имеет в виду свое убийство еще в чреве матери, и это подтверждается тем, что сказано во второй части нашего предложения. Раши считает, что в этом предложении Ирмияху уже никого не проклинает, а лишь сетует на то, что Ангел Смерти не убил его еще тогда, когда он находился в чреве своей матери.

Мальбим считает, что здесь Ирмияху объясняет причину, по которой царь Йехуды Менаше казнил сообщившего о рождении Ирмияху человека. По его мнению, этот человек был казнен за то, что не донес Менаше о беременности матери Ирмияху. Если бы он это сделал, Менаше напоил бы мать Ирмияху ядом, от воздействия которого у нее бы случился выкидыш, так как он хотел уничтожить и самих пророков Бога, и их потомство.

Зачем это из чрева вышел я, видеть страдание и горе, и завершатся в стыде дни мои?!

Приведенный здесь вопрос является риторическим. Ирмияху спрашивает: «Зачем я родился? Чтобы видеть лишь страдание и горе, и чтобы завершить свои дни, постоянно пребывая в стыде из-за того, что меня подвергают насмешкам, проклинают и оскорбляют?!». Для всего этого рождаться не стоило, и поэтому Ирмияху проклинает день своего рождения, а возможно, и день своего зачатия.

По мнению Мальбима, в предыдущих предложениях Ирмияху рассказывал о том, что его зачатие и все происходившее до его рождения было омрачено всевозможными бедствиями. Это предопределило его дальнейшую судьбу, а именно то, что всю его жизнь он будет видеть лишь страдание и горе, и закончит свои дни в стыде из-за того, что все его проклинают и оскорбляют. В таком случае возникает вопрос: зачем вообще он родился?