И стал царствовать царь Цидкияху, сын Йошияху, вместо Коньяху, сына Йехоякима, которого воцарил Невухадрэцар, царь Бавеля, в Земле Йехуды.

Стилистика сказанного в этом предложении указывает на то, что здесь начинается совершенно новая тема, и Раши пишет, что здесь начинается рассказ о том, что все пророчества Ирмияху о бедствиях, ожидающих Йехуду и ее жителей, начали сбываться.

Коньяху – это одна из форм имени Йехояхин, и она уже встречалась в предложениях №24 и №28 главы 22.

Йехояхин унаследовал трон Йехуды после свержения своего отца Йехоякима, поэтому сказанное в конце нашего предложения относится не к нему, а к Цидкияху, последнему царю Йехуды периода Первого Храма. О том, что Цидкияху был коронован царем Бавеля Невухаднэцером, рассказывается во Второй Книге Царей (24, 17). По мнению «Даат Микра», Ирмияху, упоминая об этом факте, подчеркивает, что в царствовании Цидкияху был изъян, который состоял в том, что тот был посажен на трон завоевателем. Тем самым была нарушена заповедь Торы (Дварим 17, 15), в соответствии с которой еврейским народом должен править царь, избранный Богом. Следует отметить, что такая же проблема существовала с царем Йехуды Йехоякимом, которого сделал царем фараон Нехо II, о чем рассказывается во Второй Книге Царей (23, 34), и со сменившим его на троне Йехояхином.

И не слушал он, и рабы его, и народ Земли этой слова Господа, которые говорил Он посредством Ирмияху пророка.

Здесь рассказывается о том, что во время правления Цидкияху никто не обращал внимания на пророчества, которые излагал Ирмияху от имени Бога, ни сам Цидкияху, ни его вельможи, ни простые жители Йехуды.

Следует отметить, что относительно личности Цидкияху в религиозной еврейской литературе содержатся совершенно противоположные сведения. Так, во Второй Книге Царей (24, 19) сказано, что Цидкияху был такой же грешник, как царствовавший ранее Йехояким. Вместе с этим, в трактатах Моэд Катан (11, б) и Хорайот (16, б) Вавилонского Талмуда утверждается, что Цидкияху был праведником. В комментарии ко Второй Книге Царей Мальбим объясняет то, что Цидкияху там назван грешником из-за того, что он не прислушивался к пророчествам Ирмияху, а также, восстав против Невухаднэцера, нарушил вассальную клятву, которую дал ему Именем Бога. Кроме этого, основываясь на сказанном во Второй Книге Хроник, он пишет, что грех Цидкияху заключался в том, что он не препятствовал жителям Йехуды грешить, за что, как царь, нес персональную ответственность. В комментарии к нашему предложению Мальбим пишет, что период правления Цидкияху был полной противоположностью периоду правления Йехоякима. Ранее жители Йехуды прислушивались к пророчествам Ирмияху, и лишь царь Йехуды Йехояким отказывался к ним прислушиваться. Но в описываемый в нашей главе период жители Йехуды отказывались прислушиваться к пророчествам Ирмияху, а их царь Цидкияху находился под влиянием своих подданных и ничего не предпринимал для того, чтобы предотвратить надвигавшиеся на свое государство бедствия. Следует отметить, что похожие вещи пишет Йосиф Флавий в своей книге «Еврейские древности». По его мнению, Цидкияху был непригодным к занимаемой им должности царя ввиду своей слабохарактерности. Он видел, что в его царстве процветает идолопоклонство и другие злодеяния, слышал, что по этому поводу говорит пророк Ирмияху, понимал, к чему это может привести, но ничего не мог с этим сделать.

И послал царь Цидкияху Йехухаля, сына Шелемьи, и Цфаньяху, сына Маасэи, коэна, к Ирмияху пророку, говоря: «Помолись, пожалуйста, за нас Господу, Богу нашему!».

В нашем предложении рассказывается о том, что Цидкияху послал к Ирмияху двух своих людей с просьбой о том, чтобы тот помолился Богу за жителей Йехуды. Принимая это во внимание, а также тот факт, что Цидкияху назвал Бога «Господом, Богом нашим», Мальбим считает, что он не был грешником, как было сказано в комментарии к предыдущему предложению. По его мнению, здесь Ирмияху рассказывает о том, что в то время наметились три признака того, что жители Йехуды смогут избежать бедствий. Первым таким признаком было то, что Цидкияху через своих людей попросил Ирмияху помолиться Богу за жителей Йехуды, а это означает, что он прислушивался к излагаемым Ирмияху словам Бога.

«Даат Микра» с мнением Мальбима категорически не согласен. Предлог «и», начинающий наше предложение, он понимает как «несмотря на это», указывая на то, что в таком значении этот предлог используется во Второй Книге Шмуэля (3, 8). Из того, что будет сказано в предложении №5, выяснится, что Цидкияху попросил Ирмияху помолиться за жителей Йехуды, когда армия Невухаднэцера уже вела осаду Иерусалима, и Цидкияху понял, что без помощи Бога евреям не выстоять. По мнению «Даат Микра», о случаях, подобному тому, что здесь описывается, Ирмияху сетовал в предложении №27 главы 2: «обратили они ко Мне затылок, а не лицо, но в час беды их скажут они: «Встань и избавь нас!»». В соответствии с этим, Цидкияху послал к Ирмияху своих людей лишь тогда, когда почувствовал, что его трон под ним зашатался.

Следует отметить, что здесь рассказывается о том, что Цидкияху послал своих людей к Ирмияху с просьбой о молитве уже во второй раз. Впервые это произошло после вторжения в Йехуду армии Невухаднэцера, и об этом рассказывалось в предложениях №1-№2 главы 21. При этом в предыдущий раз вместо Йехухаля, сына Шелемьи, им был послан коэн Пашхур, сын Малкии, а Цфаньяху, сын Маасэи отправился к Ирмияху дважды.

В предложениях №1-№4 следующей главы будет рассказано о том, что непосредственно перед падением Иерусалима Йехухаль, сын Шелемьи, вместе с тремя другими вельможами потребовал от Цидкияху казнить Ирмияху за то, что тот сеял в среде защитников Иерусалима пораженческие настроения. Вместе с этим, Цфаньяху, сын Маасэи, был сторонником Ирмияху, и в предложениях №24-№29 главы 29 рассказывалось о том, что он не подверг Ирмияху репрессиям за то, что тот излагал плохие пророчества на территории Храма, несмотря на то, что должен был это сделать в соответствии со своими административными полномочиями. Следует отметить, что судьба Цфаньяху, сына Маасэи, была печальной. В предложениях №24-№27 главы 52 будет рассказано о том, что после завоевания Иерусалима он был вывезен в Ривлу и там убит по приказу Невухаднэцера.

И Ирмияху входил и выходил в среде народа, и не отдавали его в тюрьму.

Комментаторы считают, что здесь сказано о том, что во время правления Цидкияху свобода передвижения Ирмияху не была ограничена, так как Цидкияху выпустил его из тюрьмы, в которую его заключил Йехояким. «Даат Микра» пишет, что Ирмияху был выпущен из тюрьмы и обрел свободу передвижения лишь после того как почти вся территория Йехуды была завоевана армией Невухаднэцера, за исключением осажденных Иерусалима, Лахиша и Азеки. Будучи свидетелем того, что пророчества Ирмияху исполняются, Цидкияху стал задумываться о раскаянии, освободил Ирмияху из заключения и решил опустить на свободу всех еврейских рабов, о чем рассказывалось в главе 34.

По мнению Раши, из сказанного в этом предложении следует, что сам Цидкияху был праведником, а грешниками были его подданные. Мальбим пишет, что это было вторым признаком того, что жители Йехуды смогут избежать бедствий, так как они начали прислушиваться к пророчествам Ирмияху.

В предложениях №2-№5 рассказывалось о том, что Ирмияху был посажен под стражу царем Йехуды Цидкияху из-за того, что в своих пророчествах он предвещал Йехуде завоевание, ее жителям – изгнание, а самому Цидкияху – пленение. В соответствии с этим, события, описанные в нашей главе, произошли до событий, которые были описаны в главе 32. На это указывает также то, что будет сказано в предложении №21, которое завершает нашу главу.

И войско фараона вышло из Египта, и услышали касдим, осаждающие Иерусалим, слух их, и поднялись от Иерусалима.

Прежде чем восстать против власти Невухаднэцера, Цидкияху заручился поддержкой фараона, опасавшегося, что Египет будет завоеван Бавелем так же, как все находившиеся к западу от Евфрата государства. Поэтому, узнав о том, что армия Невухаднэцера осаждает Иерусалим, фараон двинул на помощь Йехуде свое войско. Как здесь сказано, слух об этом дошел до осаждавших Иерусалим касдим, титульной нации Бавеля и ядра его армии, и они поняли, что в случае продолжения осады им придется вести войну на два фронта: против защитников Иерусалима и против войска фараона, которое подойдет с тыла. Поэтому они решили временно снять осаду Иерусалима, двинуться на юг, чтобы разгромить египетскую армию, а затем вернуться и возобновить осаду, что они и сделали.

Мальбим пишет, что снятие осады Иерусалима было еще одним признаком того, что жителям Йехуды, возможно, удастся избежать наказания.

И было слово Господа Ирмияху пророку, говоря:

«Так сказал Господь, Бог Израиля: «Так скажите царю Йехуды, пославшему вас ко мне, просить меня: «Вот войско фараона, вышедшее вам на помощь, вернулось в Землю свою египетскую.

Здесь Бог указывает Ирмияху, что именно он должен ответить Йехухалю, сыну Шелемьи, и Цфаньяху, сыну Маасэи, которых послал к нему Цидкияху с просьбой о молитве за жителей Йехуды. Ирмияху должен был велеть им передать пославшему их Цидкияху, что армия фараона, вышедшая на помощь его государству, уже вернулась обратно в Египет, так что на нее надеяться не следует.

По мнению Раши и Мальбима, египетская армия повернула обратно еще до того как встретилась с армией Невухаднэцера. При этом Мальбим считает, что фараон сопоставил свои силы с силами Невухаднэцера и пришел к выводу о том, что египетской армии с армией Бавеля не справиться, после чего скомандовал своим войскам возвращение. Раши в своем комментарии приводит мидраш, в соответствии с которым египетское войско отправилось на помощь Йехуде морским путем, и Бог разместил на пути его следования наполненные воздухом мехи, которые плавали на поверхности моря и были похожи на трупы. Когда находившиеся на кораблях египтяне это увидели, они решили, что это трупы египтян, погибших в водах Красного моря во время выхода евреев из Египта, и повернули свои корабли обратно. Следует отметить, что мнению Раши несколько мешает тот факт, что для того, чтобы достичь Йехуды кратчайшим путем, египтянам следовало плыть не по Красному морю, а по Средиземному. Вместе с этим, «Даат Микра», основываясь на сказанном в Книге Йехезкеля (30, 20-21), пишет, что египетская армия встретилась с армией Невухаднэцера и потерпела сокрушительное поражение весной в год разрушения Первого Храма, после чего ее остатки бежали обратно в Египет.

И вернутся касдим, и воевать будут за город этот, и захватят его, и сожгут его огнем».

Посланные Цидкияху люди должны также ему передать, что снятие осады с Иерусалима является лишь временным явлением. Так как армия фараона вернулась в Египет, касдим, то есть армия Бавеля, тоже вернется к Иерусалиму, возобновит его осаду, а затем его завоюет и сожжет. Следует отметить, что об исполнении этого пророчества рассказывается во Второй Книге Царей (25, 9).

Так сказал Господь: «Не соблазняйте души ваши, говоря: «Уйдут от нас касдим!», ибо не уйдут они.

По мнению «Даат Микра», слова «не соблазняйте души ваши» означают «не питайте иллюзий». Таким образом, здесь Бог говорит жителям Йехуды, что им не стоит вводить самих себя в заблуждение, утверждая, что армия Невухаднэцера сняла осаду с Иерусалима и собирается навсегда покинуть пределы Йехуды. Это не так, армия Невухаднэцера никуда уходить не собирается, и Мальбим пишет, что она все еще находится в Йехуде, отойдя от Иерусалима для того, чтобы сразиться с египетской армией.

Даже если побьете вы все войско касдим, воюющих с вами, и останутся у них мужи пронзенные, каждый в шатре своем встанут они и сожгут город этот огнем»».

Мужами пронзенными Бог называет воинов, пронзенных мечом, копьем или стрелой. По мнению «Мецудат Давид» и «Даат Микра» здесь идет речь о раненых воинах армии Невухаднэцера, а Мальбим считает, что Бог имеет в виду и раненых, и убитых. Соответственно этому, комментаторы разошлись во мнениях относительно смысла того, что здесь сказано.

По мнению «Мецудат Давид» и «Даат Микра», в нашем предложении Бог говорит жителям Йехуды, что даже если им удастся одержать такую победу над армией Невухаднэцера, что в ней останутся лишь воины, пронзенные мечом, эта победа будет лишь временной. Каждый раненый воин армии Невухаднэцера, который страдает от ран, лежа в своем шатре, вдруг встанет, ринется в бой, примет участие в штурме Иерусалима, захватит его и сожжет. По мнению «Даат Микра», это означает, что армия Невухаднэцера обладает такой военной мощью, что способна завоевать Иерусалим даже в том случае, если все ее воины, которые примут участие в штурме Иерусалима, будут страдать от тяжелых ранений. «Мецудат Давид» считает, что здесь Бог говорит о том, что после того как Он решил, что Иерусалим будет завоеван и подвернется сожжению, стало совершенно неважно, кто именно будет его завоевывать. Иерусалим падет даже в том случае, если его будут штурмовать воины, страдающие от тяжелых ранений.

Мальбим понимает сказанное о пронзенных воинах несколько иначе. По его мнению, здесь сказано, что даже если в результате сражения с защитниками Иерусалима все воины армии Невухаднэцера будут тяжело ранены или убиты, они смогут завоевать Иерусалим, попросту встав в своих шатрах, даже если те будут находиться далеко от Иерусалима. Иными словами, Иерусалим будет завоеван в любом случае, даже если Богу понадобится для этого сотворить чудо и сделать так, что убитые и раненые воины армии Невухаднэцера завоюют Иерусалим, встав в своих шатрах и нисколько к нему не приближаясь. В соответствии с этим, здесь сказано, что на самом деле с Иерусалимом воюет не армия Невухаднэцера, а сам Бог, поэтому Его посланниками могут выступить раненые и даже убитые воины.

И было, когда поднялось войско касдим от Иерусалима из-за войска фараона.

Здесь сказано, что события, о которых будет рассказано ниже, произошли, когда армия Невухаднэцера временно сняла осаду с Иерусалима для того, чтобы разбить египетскую армию, которая шла на помощь Йехуде.

И выходил Ирмияху из Иерусалима, идти в Землю Биньямина, ускользнуть оттуда в среде народа.

В начале нашего предложения рассказывается о том, что после временного прекращения осады Иерусалима Ирмияху намеревался из него уйти и направиться в Землю Биньямина, то есть в надел этого колена, который находился к северу от Иерусалима.

В этом предложении используется глагол «лахалик» (לַחֲלִק), который объясняет, с какой целью Ирмияху решил отправиться в надел колена Биньямина, но комментаторы понимают его значение по-разному. Здесь он переведен как «ускользнуть» в соответствии с мнением Радака, «Мецудат Давид» и «Даат Микра». В соответствии с их мнением, Ирмияху попытался уйти из Иерусалима незамеченным, смешавшись с толпой, которая шла через северные городские ворота после того как ей наконец была дана возможность выйти из города, ранее осажденного неприятелем. Радак объясняет желание Ирмияху ускользнуть из Иерусалима его опасениями быть репрессированным за пророчество, которое было приведено в предложении №10. «Даат Микра» приводит мнение Шадаля, в соответствии с которым после снятия осады Иерусалима Ирмияху опасался того, что его объявят лжепророком за его слова «Вот Я отдаю город этот в руки царя Бавеля, и захватит он его», приведенные в предложении №3 главы 32. Кроме этого, «Даат Микра» пишет, что Ирмияху, возможно, опасался мести жителей Иерусалима за то, что он сделал им выговор после того как они сначала отпустили своих рабов на свободу, а затем снова их поработили, о чем рассказывалось в предложениях №8-№22 главы 34.

Мальбим понимает значения глагола «лахалик» как «отделиться». По его мнению, Ирмияху хотел уйти из Иерусалима для того, чтобы отделиться от его жителей, которые должны были серьезно пострадать после того как армия Невухаднэцера возобновит осаду Иерусалима, а затем его завоюет.

Раши в своем комментарии приводит арамейский перевод Йонатана, в соответствии с которым Ирмияху намеревался отправиться в надел колена Биньямина, жителем которого он являлся (см. предложение №1 главы 1), для того, чтобы разделить «в среде народа» принадлежавший ему земельный участок. Зачем это понадобилось Ирмияху, Раши не объясняет, но пишет, что пока армия Невухаднэцера осаждала Иерусалим, Ирмияху из него не выходил, так как был занят молитвами, пытаясь предотвратить его завоевание. Следует отметить, что во время осады Иерусалима Ирмияху не мог из него выйти, даже если бы очень захотел, поэтому последнее утверждение Раши вызывает некоторое удивление.

И был он в воротах Биньямина, а там обладатель чина, и имя его Ирия, сын Шелемьи, сына Хананьи, и схватил он Ирмияху пророка, говоря: «Касдим ты сдаешься!».

Городские ворота были самым слабым местом в плане Ирмияху незаметно уйти из Иерусалима, так как проход через них был довольно узким, там Ирмияху не мог смешаться с толпой, и здесь рассказывается о том, что Ирмияху был замечен, когда проходил через ворота Биньямина, то есть через северные ворота города. Его заметил Ирия, сын Шелемьи, сына Хананьи, который, как здесь сказано, был «обладателем чина». По мнению «Мецудат Давид» и «Даат Микра», это означает, что он был начальником караула, отвечавшего за охрану ворот Биньямина, и «Даат Микра» пишет, что в его задачу входило также наблюдать за теми, кто входил и выходил из города, что в условиях войны приобретало особую важность. Радак и Раши считают, что, стоя в воротах, Ирия, сын Шелемьи, сын Хананьи выполнял задание отлавливать тех, кто намеревается перейти на сторону Невухаднэцера.

По мнению «Мецудат Давид», здесь рассказывается о том, что когда Ирмияху выходил из Иерусалима через ворота Биньямина, Ирия схватил его за руку физически. Но Мальбим, основываясь на грамматических особенностях оригинального текста, считает, что глагол «схватил» в данном случае означает «поймал», а в следующем предложении будет сказано, что Ирия схватил Ирмияху физически.

Слово «нофэль» (נֹפֵל) дословно переводится с иврита как «падаешь», но здесь оно переведено как «сдаешься» в соответствии с мнением «Даат Микра», а также из-за того, что в таком значении это слово используется во Второй Книге Царей (7, 4). Другие комментаторы считают, что это слово следует понимать как «присоединяешься». Таким образом, по мнению «Даат Микра», Ирия обвинил Ирмияху в намерении сдаться на милость Невухаднэцера, а по мнению других комментаторов, в том, что тот собирается перейти на сторону завоевателей.

Раши в своем комментарии приводит мнение рабби Элазара, приведенное в трактате Сота (41, б – 42, а) Вавилонского Талмуда. В соответствии с ним, схвативший Ирмияху Ирия был внуком лжепророка Хананьи, сына Азура, случай с которым произошел за шесть лет до описываемых здесь событий и был приведен в главе 28. По мнению рабби Элазара, которое было приведено в комментарии к предложению №6 главы 28, то, что Ирия схватил Ирмияху, явилось ему наказанием за то, что он польстил деду Ирии, назвав его лжепророчество истиной. Основываясь на этом, рабби Элазар приходит к выводу, что тот, кто льстит злодею, впоследствии становится жертвой либо его самого, либо его сына, либо его внука. В предложениях №16-№17 главы 28 рассказывалось о том, что Ирмияху передал Хананье, сыну Азура, слова Бога, в соответствии с которыми тот должен был умереть в течение года, и что это пророчество исполнилось. Раши пишет, что когда Хананья был при смерти, он сказал своему сыну Шелемье, что умирает из-за Ирмияху, объявившего его лжецом, и велел Шелемье отомстить за это Ирмияху, если ему представится такая возможность. Шелемья, в свою очередь, передал это предсмертное желание Хананьи своим сыновьям, одним из которых был Ирия, и когда тот увидел выходящего из Иерусалима Ирмияху, понял, что ему выпал шанс отомстить Ирмияху за смерть своего деда.

И сказал Ирмияху: «Ложь! Я не сдаюсь касдим!», но не слушал он его, и схватил Ирия Ирмияху, и привел его к вельможам.

Ирмияху ответил Ирие, что тот лжет, утверждая, что Ирмияху идет сдаваться касдим (или собирается перейти на их сторону), но Ирия не обратил на его слова никакого внимания, схватил его и привел к вельможам.

О том, что Ирия схватил Ирмияху, уже было сказано в предыдущем предложении, и спор между Мальбимом и «Мецудат Давид» относительно того, что это означает, приведен там в комментарии. Здесь к нему присоединяется «Даат Микра», по мнению которого то, что Ирия схватил Ирмияху является повтором сказанного в предыдущем предложении, и означает, что Ирия задержал Ирмияху.

В главе 26 рассказывалось о том, что Ирмияху уже представал перед вельможами в начале царствования Йехоякима, и тогда вельможи выступили в роли судей, судивших Ирмияху за то, что тот излагал плохие пророчества на территории храмового комплекса. Основываясь на этом, «Даат Микра» считает, что Ирия доставил Ирмияху к вельможам, чтобы те его судили по обвинению в измене.

И разъярились вельможи на Ирмияху, и избили его, и отдали его в дом заключения, в дом Йехонатана писца, ибо его сделали они тюрьмой.

Ирмияху умалчивает о том, как именно вельможи его избили. «Даат Микра» пишет, что здесь может быть множество вариантов. Вполне возможно, целью вельмож было унизить Ирмияху в глазах присутствовавшей на суде публики, как ранее это сделал Пашхур, сын Имера, за то, что Ирмияху излагал в Храме плохие пророчества, о чем рассказывалось в предложении №2 главы 20. В этом случае они вполне могли ограничиться пощечиной. Но также вполне возможно, что вельможи, прежде чем поместить Ирмияху в тюрьму, подвергли его экзекуции посредством избиения палками.

Во второй части нашего предложения сказано, что Ирмияху был заключен в доме писца Йехонатана, который вельможи превратили в тюрьму. То, что Йехонатан был писцом, означает, что он был вельможей, который нес ответственность за ведение государственной документации. Вельможи Йехуды были изгнаны в Бавель вместе с предыдущим царем Йехуды Йехояхином, о чем упоминалось в предложении №1 главы 24 и в предложении №2 главы 29. По мнению «Даат Микра», одним из этих вельмож был писец Йехонатан, после чего его дом опустел. Восстание Цидкияху против власти Невухаднэцера привело к тому, что в Йехуде появилось много политических заключенных, которые составляли оппозицию официальной внешней политике, и, ссылаясь на печальный опыт двух предыдущих царей Йехуды Йехоякима и Йехояхина, утверждали, что восстание против Невухаднэцера ни к чему хорошему не приведет. Власти, в свою очередь, подвергали оппозицию репрессиям, в результате чего в Йехуде и в частности в Иерусалиме не стало хватать тюрем. Поэтому в тюрьмы были превращены пустовавшие дома тех, кто ушли в Бавель вместе с Йехояхином, и одним из таких домов был дом писца Йехонатана, где отбывал заключение Ирмияху.

Ибо пришел Ирмияху в дом ямы и к лавкам, и сидел там Ирмияху дни многие.

Во второй части нашего предложения идет речь о том, что Ирмияху провел в заключении длительный период времени, но куда именно он пришел и причем здесь слово «ибо», которым начинается наше предложение, непонятно. Как обычно в таких случаях, комментаторы объясняют все это по-разному.

Слово «ки» (כִּי), переведенное здесь как «ибо» в соответствии с его прямым значением, «Мецудат Давид» понимает как «из которой». В соответствии с этим, здесь рассказывается о том, что из дома писца Йехонатана, служившего в то время тюрьмой, Ирмияху был переведен в другое место, а именно, «в дом ямы и к лавкам». По мнению «Даат Микра», слово «ки» в данном случае следует понимать как «итак», то есть здесь продолжается рассказ о прибытии Ирмияху в дом Йехонатана.

В Торе (Шмот 12, 29) слова «дом ямы» означают «тюрьма», и «Мецудат Давид» считает, что в нашем предложении они обладают таким же значением. По его мнению, «дом ямы» представляет собой яму, которая находилась на территории тюрьмы и представляла собой худшее место заключения, что-то наподобие карцера. Похожего мнения придерживается «Даат Микра», но он считает, что «дом ямы» находился во дворе дома Йехонатана и представлял собой яму для сбора дождевой воды. Поскольку на территории Земли Израиля осадки выпадают лишь в зимний период, местное население запасалось водой, собирая ее в высеченные в скальной породе ямы, о которых можно прочесть в комментарии к предложению №13 главы 2. После изгнания Йехонатана находившаяся в его дворе яма потеряла свое предназначение, дождевую воду в нее никто не собирал, и после превращения дома Йехонатана в тюрьму она стала служить карцером.

Слово «хануйот» (חֲנֻיוֹת) переведено здесь как «лавки» в соответствии с его прямым значением и мнением большинства комментаторов, считающих, что здесь говорится о том, что перед тюрьмой, в которой содержался Ирмияху, были лавки, то есть магазины. Вместе с этим, непонятно, зачем Ирмияху указывать такую мелкую деталь, говоря о том, что рядом с его тюрьмой были лавки. Поэтому «Даат Микра» считает, что слово «хануйот» в данном случае следует понимать как «камеры», и что здесь Ирмияху рассказывает о том, что он был посажен в одну из камер, на которые была разделена бывшая яма для сбора дождевой воды.

И послал царь Цидкияху, и взял его, и спросил его царь в доме своем тайно, и сказал он: «Есть ли слово от Господа?», и сказал Ирмияху: «Есть!», и сказал он: «В руки царя Бавеля отдан будешь ты».

По мнению «Даат Микра», описанные здесь события произошли после того как армия Невухаднэцера возобновила осаду Иерусалима, и Цидкияху понял, что пророчества Ирмияху начинают исполняться (см. предложения №7-№10). Поэтому он изменил свое отношение к Ирмияху, послал своих людей, которые извлекли его из ямы, в которой он находился, и доставили в царский дворец к Цидкияху. Так как Цидкияху решил встретиться с Ирмияху тайно, на сей раз он не послал за ним своих вельмож, как он это делал ранее (см. предложение №3, а также предложение №1 главы 21). По всей видимости, теперь посланцами были доверенные лица Цидкияху. По мнению «Даат Микра», Цидкияху встретился с Ирмияху тайно, так как Ирмияху отбывал заключение по обвинению в измене, и Цидкияху опасался, что его тоже в этом обвинят, если узнают, что он встретился с изменником.

Относительно сути заданного Цидкияху вопроса и, соответственно, данного Ирмияху ответа мнения комментаторов разделились. Не вдаваясь в детали, «Мецудат Давид» пишет, что Цидкияху спросил Ирмияху, есть ли у того новое пророчество, на что Ирмияху ответил утвердительно и добавил, что оно заключается в том, что Цидкияху будет пленен царем Бавеля Невухаднэцером.

Основываясь на том, что в предложениях №7-№10 шла речь лишь о завоевании и сожжении Иерусалима, а о судьбе Цидкияху не было сказано ни слова, Мальбим считает, что описываемые здесь события происходили до того как Ирмияху передал Цидкияху пророчества, которые были приведены в предложении №4 главы 32 и в предложении №3 главы 34. Это означает, что в то время Цидкияху еще не знал, что его ожидает, и когда он спросил Ирмияху, есть ли у него новое пророчество, тот ему ответил, что он будет пленен Невухаднэцером, и это явилось для Цидкияху большой неожиданностью.

По мнению «Даат Микра», тайная встреча Цидкияху и Ирмияху произошла после того как Ирмияху передал Цидкияху пророчества, которые были приведены в предложении №4 главы 32 и в предложении №3 главы 34. В соответствии с этим, спрашивая Ирмияху о новом пророчестве, Цидкияху надеялся на то, что Бог изменил к лучшему свое решение относительно Иерусалима, а также в отношении него самого. На это Ирмияху ответил, что новое пророчество у него есть, но его смысл остается прежним: Иерусалим будет завоеван и сожжен, а сам Цидкияху будет пленен Невухаднэцером, как он ему уже дважды сообщал до этого.

И сказал Ирмияху царю Цидкияху: «Чем согрешил я тебе, и рабам твоим, и народу этому, что отдали вы меня в тюрьму?

По мнению «Даат Микра», заданный Ирмияху вопрос является риторическим и означает, что он ничем не согрешил ни по отношению к Цидкияху, ни по отношению к его вельможам, ни по отношению к жителям Йехуды, поэтому его заключение является судебным произволом.

И где пророки ваши, которые пророчествовали вам, говоря: «Не придет царь Бавеля на вас и на Землю эту»?

В своих пророчествах Ирмияху неоднократно выступал против лжепророков, предвещавших Йехуде длительный период прочного мира, и теперь он спрашивает Цидкияху, где все эти люди, и как они объясняют то, что случилось? Основываясь на заданном Ирмияху вопросе, «Мецудат Давид» и «Даат Микра» приходят к выводу, что беседа Ирмияху и Цидкияху состоялась после того как армия Невухаднэцера возобновила осаду Иерусалима.

И теперь выслушай, пожалуйста, господин мой царь, падет, пожалуйста, мольба моя перед тобой, и не возвращай меня в дом Йехонатана писца, и не умру я там!».

Слова «и теперь», начинающие наше предложение, означают, что в нем приведен вывод из вышесказанного. Таким образом, здесь Ирмияху говорит Цидкияху о том, что так как он ничем не согрешил ни самому Цидкияху, ни его вельможам, ни жителям Йехуды, и так как уже выяснилось, что его пророчества были истинными, он достоин того, чтобы Цидкияху благосклонно выслушал его просьбу. О падении мольбы уже говорилось в предложении №7 предыдущей главы, и, как сказано там в комментарии, это означает, что Ирмияху падает в ноги перед царем Йехуды Цидкияху, с мольбой о своем освобождении из тюрьмы. Из сказанного в конце нашего предложения следует, что Ирмияху всерьез опасался за свою жизнь, а это означает, что условия содержания узников в доме писца Йехонатана были очень тяжелыми.

И велел царь Цидкияху, и поместили Ирмияху во дворе стражи, и давали ему буханку хлеба в день с улицы пекарей до завершения всего хлеба из города этого, и стал жить Ирмияху во дворе стражи.

Здесь рассказывается о том, что Цидкияху внял просьбе Ирмияху, и перевел его из дома писца Йехонатана во двор стражи, о котором можно прочесть в комментарии к предложению №2 главы 32. Кроме этого, Цидкияху велел обеспечивать Ирмияху пропитанием, и ему давали каждый день по одной буханке хлеба, которую доставляли с улицы пекарей. Отсюда следуют три вывода. Во-первых, что узники, заключенные в доме писца Йонатана, страдали от голода. Во-вторых, что Ирмияху подвергся заключению в то время, когда в осажденном Иерусалиме уже начал ощущаться голод, и если бы не прямой царский указ, Ирмияху никакого хлеба не получал бы. В-третьих, что в Иерусалиме была улица пекарей, то есть улица, на которой были сосредоточены все городские пекарни. По-видимому, другие виды ремесленников были сосредоточены на других иерусалимских улицах. Так городские власти поступали для того, чтобы облегчить надзор за ремесленниками, а также для улучшения качества товаров и для снижения цен.

Как здесь сказано, Ирмияху каждый день продолжал получать буханку хлеба до тех пор, пока хлеб в Иерусалиме не закончился. После этого он хлеб получать перестал, и как все остальные горожане начал страдать от голода. Вместе с этим, его страдания длились недолго, так как сразу же после исчезновения хлеба городская стена была проломлена завоевателями, как будет сказано в предложении №6 главы 52, а затем Ирмияху был освобожден ими из двора стражи и тем самым спасен от голода (см. предложение №14 главы 39).

Слово «хуц» (חוּץ) здесь переведено как «улица» в соответствии с мнением «Даат Микра». Во множественном числе это слово уже встречалось в предложении №1 главы 5, и там приведены другие мнения относительно его значения. В частности, «Мецудат Давид» считает, что его следует понимать как «рынок», и с его мнением соглашаются Радак и Раши. В таком случае, здесь сказано, что Ирмияху получал свою буханку хлеба с рынка пекарей. Вместе с этим, Радак приводит еще одно мнение, в соответствии с которым слово «хуц» следует понимать согласно его прямому значению «снаружи». По этому мнению, здесь имеется в виду хлеб такого низкого качества, что пекари продавали его снаружи, а не в своих лавках.

В конце нашего предложения сказано, что Ирмияху стал жить во дворе стражи. По мнению «Мецудат Давид», это означает, что новое место заключения его удовлетворяло, и он не просил перевода в какую-либо другую тюрьму. Мальбим считает, что здесь говорится о том, что во дворе стражи Ирмияху находился под надзором, но мог свободно уходить и приходить туда по своему желанию. Вместе с этим, в предложении №2 главы 32 было сказано, что Ирмияху был заключен во дворе стражи. По мнению Мальбима, это произошло впоследствии, когда из-за плохих пророчеств Ирмияху царь Цидкияху изменил ему меру пресечения, превратив его из расконвоированного в обычного заключенного. «Даат Микра» считает, что здесь рассказывается о том, как Ирмияху был помещен во двор охраны, в котором пребывал вплоть до завоевания Иерусалима армией Невухаднэцера.