В год девятый Цидкияху, царя Йехуды, в месяц десятый, пришел Невухадрэцар, царь Бавеля, и все войско его к Иерусалиму, и осадили они его.

Здесь рассказывается о том, что осада Иерусалима армией Невухаднэцера началась в девятый год царствования Цидкияху, в десятом месяце года. Так как месяцы еврейского календаря считаются, начиная с месяца нисана, десятым месяцем является тевет, который выпадает на декабрь-январь. В соответствии с общепринятым летоисчислением, армия Невухаднэцера осадила Иерусалим в конце 589г. но н.э. либо в начале 588г. до н.э. Во Второй Книге Царей (25, 1-2) об осаде Иерусалима рассказывается более подробно, и поэтому очень рекомендуется обратиться к комментарию к этому ее месту. Следует отметить, что там, в частности, сказано, что Невухаднэцер осадил Иерусалим десятого тевета, и этот день является всеобщим постом вплоть до настоящего времени. Мальбим пишет, что подробный рассказ об осаде и завоевании Иерусалима будет приведен и в главе 52. Здесь же об этом рассказано вкратце для того, чтобы показать, что все пророчества Ирмияху исполнились.

В одиннадцатый год Цидкияху, в месяце четвертом, девятого числа месяца проломлен был город этот.

Четвертым месяцем еврейского календаря, опять же, если считать с месяца нисана, является тамуз, который выпадает на середину лета. Таким образом, здесь сказано, что стена Иерусалима была проломлена завоевателями девятого тамуза в одиннадцатый год царствования Цидкияху.  Принимая во внимание то, что осада Иерусалима началась десятого тевета в девятый год царствования Цидкияху, нетрудно подсчитать, что она длилась полтора года с небольшим перерывом, когда армия Невухаднэцера на некоторое время ее сняла, чтобы разгромить египетскую армию, о чем упоминалось в предложении №5 главы 37.

По мнению «Даат Микра», Ирмияху, говоря о том, что Иерусалим был проломлен, использует прием метонимии, то есть подменяет одно понятие другим, близким ему по смыслу, и подразумевает, что был проломлен не сам Иерусалим, а его стена. Мальбим и «Мецудат Давид» связывают это с голодом, который в то время испытывали мирные жители и защитники Иерусалима. Во Второй Книге Царей (25, 3) сказано, что в тот день в Иерусалиме закончился хлеб, которого и до этого уже было мало, и находившиеся в нем люди ослабли от голода. По мнению «Мецудат Давид», то, что Иерусалим был проломлен, означает, что он как бы развалился сам собой, так как страдающие от голода его жители не были способны противостоять завоевателям. Мальбим считает, что Иерусалим был не проломлен, а сломлен, так как страдавшие от голода жители Иерусалима захотели его покинуть и сдаться на милость завоевателей.

И вошли все вельможи царя Бавеля, и сели в воротах Средних, Нергал Сарэцер Самгар-Неву, Сар-Сехим, рав-сарис, Нергал Сарэцер, рав-маг, и все остальные вельможи царя Бавеля.

В начале нашего предложения Ирмияху рассказывает о том, что после того как иерусалимская стена была проломлена, все вельможи Невухаднэцера вошли в город и расположились в Средних воротах. Комментаторы расходятся во мнениях относительно того, что это были за ворота и где они находились. Первая (по времени) трактовка этого приведена в трактате Санхедрин (103, а) Вавилонского Талмуда. Для того чтобы понять, что там сказано, следует пояснить, что в оригинальном тексте слово «средние» звучит как «хатавэх» (הַתָּוֶךְ), но в ТАНАХе буквы «хей» (ה) и «хет» (ח) иногда подменяются одна другой. Рабби Шимон, сын Йохая, мнение которого приведено в Вавилонском Талмуде, считает, что в нашем предложении мы имеем дело с одним из таких случаев, и слово «хатавэх» следует понимать как «хитух» (חתוך), что переводится как «резка». По мнению рабби Шимона, сына Йохая, эти ворота получили свое название из-за того, что рядом с ними судьи Санхедрина, верховного еврейского суда, отрезали свои судебные решения. В другом месте того же трактата Санхедрин (86, б) сказано, что Санхедрин заседал на Храмовой горе на территории храмового комплекса, из чего следует, что там и находились ворота, в которых расположились вельможи Невухаднэцера. В таком случае, в начале нашего предложения Ирмияху с прискорбием сообщает читателю, что в том месте, где ранее заседали мудрецы, расположились завоеватели, и это подтверждается изречением рава Папы, приведенном там же в Талмуде: «На том же гвозде, на котором господин вешает оружие, его слуга вешает свой горшок».

Раши в своем комментарии приводит мнение рабби Шимона, сына Йохая, но сам следует арамейскому переводу Йонатана, в соответствии с которым здесь идет речь о Средних воротах, а не о воротах Резки. Вместе с этим, по мнению Раши, эти ворота названы Средними из-за того, что они находились на территории храмового комплекса между Женскими воротами и воротами здания Храма, то есть были расположены посредине. Раши также пишет, что в Талмуде эти ворота называются воротами Никанора, и они являлись восточными воротами храмового комплекса.

Радак отвергает как мнение рабби Шимона, сына Йохая, так и мнение Раши. Он пишет, что в начале нашего предложения сказано, что вельможи Невухаднэцера расположились в Средних воротах Иерусалима сразу же после того как вошли в город, а это означает, что Средние ворота находились в городской стене. Такого же мнения придерживается «Даат Микра», который пишет, что вельможи расположились на площади, которая находилась сразу же за Средними воротами Иерусалима. По его мнению, это было обусловлено либо тем, что они устроили там совещание относительно дальнейших действий, либо тем, что они решили там отпраздновать свое прибытие в Иерусалим после полуторагодичной осады. По мнению Радака и «Мецудат Давид», Средние ворота получили свое название из-за того, что они находились в средней из трех стен, которыми был окружен Иерусалим. Радак предлагает также другое объяснение, в соответствии  которым эти ворота были расположены в городской стене Иерусалима между двумя другими воротами. «Даат Микра» о причине, по которой эти ворота получили свое название, умалчивает, но пишет, что они находились в северной стене Иерусалима, так как воины армии Невухаднэцера ворвались в Иерусалим с северного направления.

В любом случае, в начале нашего предложения Ирмияху рассказывает об исполнении одного из своих первых пророчеств, которое было приведено в предложении №15 главы 1: «…и придут они, и поставят, каждый, трон свой на входе в ворота Иерусалима…».

Далее Ирмияху перечисляет имена троих вельмож из числа расположившихся в Средних воротах Иерусалима, причем имена двух из них сопровождает указанием их титулов. Все это выглядит как полная тарабарщина, но все же попытаемся разобраться.

Первым в списке идет Нергал Сарэцер Самгар-Неву. Во Второй Книге Царей (17, 30) Нергал упоминается как божество, которому служили выходцы из города Кута, переселенные на территорию бывшего царства Израиля. В трактате Санхедрин (63, б) Вавилонского Талмуда сказано, что Нергал изображался в образе петуха, а данные археологии говорят о том, что он был богом войны и преисподней. «Сарэцер» в переводе с аккадского означает «храни короля», так что имя первого упомянутого Ирмияху вельможи можно перевести на русский как «Боже, храни короля!». Самгар-Неву – это название города, откуда был родом Нергал Сарэцер, и в вавилонских письменных источниках того периода он называется Син-Магир. Следует отметить, что в одном из таких источников перечислены вельможи Невухаднэцера, и одним из них является Нергал Сарэцер из Син-Магира. Следует также отметить, что этот вельможа приходился Невухаднэцеру затем, и спустя два года после его смерти он убил сына Невухаднэцера Эвиль Мродаха, унаследовавшего престол, и стал царем Бавеля вместо него. Но Нергал Сарэцер царствовал менее четырех лет, а затем внезапно скончался.

Второй вельможа Сар-Сехим, носил титул рав-сариса. Во Второй Книге Царей (18, 17) упоминается о том, что таким же титулом обладал один из вельмож, посланных в Иерусалим царем Ашура Санхеривом. Слово «сарис» (סָרִיס) в данном случае является искаженным аккадским «шарешу», что означает «глава», а слово «рав» означает «начальник». Главами в те времена называли чиновников, то есть Сар-Сехим занимал должность начальника над чиновниками, то есть был главой правительства Невухаднэцера.

По всей видимости, имя Нергал Сарэцер в Бавеле было довольно распространенным, так как третий упомянутый здесь вельможа Невухаднэцера был тезкой первого. Но он носил титул рав-мага, что является искаженным аккадским «рав-муги», и означает «начальник князей».

В конце нашего предложения сказано, что кроме перечисленных здесь вельмож, в Средних воротах Иерусалима расположились все остальные вельможи Невухаднэцера, принимавшие участие в осаде Иерусалима. По мнению «Даат Микра», упоминание именно этих, а не других, вельмож, обусловлено тем, что Цидкияху был с ними знаком лично со времени своего посещения Бавеля, о котором будет рассказано в предложении №59 главы 51.

И было, когда увидел их Цидкияху, царь Йехуды, и все мужи войны, и бежали они, и вышли ночью из города этого через сад царский в ворота между двумя стенами, и вышел он на дорогу степную.

В первой части нашего предложения рассказывается о том, что Цидкияху и воины иерусалимского гарнизона увидели вельмож Невухаднэцера, вошедших в город и расположившихся в Средних воротах, и решили спастись бегством. Принимая во внимание то, что армии Невухаднэцера пришлось осаждать Иерусалим в течение полутора лет, это было правильным решением.

Во второй части нашего предложения рассказывается о том, каким образом Цидкияху и его люди попытались осуществить решение бежать из завоеванного Иерусалима. Так как вокруг Иерусалима находились неприятельские войска, Цидкияху и воинам иерусалимского гарнизона следовало пройти через них незамеченными, поэтому они вышли из города ночью. Вместе с этим, это была ночь десятого тамуза, когда Луна находится между первой четвертью и полнолунием и светит довольно ярко большую часть ночи. Поэтому Цидкияху и воины не стали ждать захода Луны, так как намеревались в темное время суток отдалиться от Иерусалима на максимально возможное расстояние. Желая свести к минимуму вероятность встречи с воинами армии Невухаднэцера, они покидали Иерусалим через царский сад, и вышли из него через ворота между двумя стенами. В те времена цари любили окружать свои дворцы большими садами и парками. Царский сад, о котором идет речь в нашем предложении, был парком или садом, окружавшим дворец Цидкияху. Пробираясь через него к выходу из города, Цидкияху и воины могли в случае опасности с легкостью спрятаться среди деревьев. Кроме этого, известно, что армия Невухаднэцера штурмовала Иерусалим с северного направления, где местность была более пологой, и основные ее силы были сосредоточены там. Но царский дворец находился на юге Иерусалима, и там воинов армии Невухаднэцера было гораздо меньше. Поэтому Цидкияху решил бежать из Иерусалима через его южные ворота. Эти ворота здесь названы «воротами между двумя стенами», по-видимому, из-за того, что они соединяли две крепостные стены, которыми был окружен Иерусалим. В Книге Ишаяху (22, 11) говорится о водоеме, устроенном жителями Иерусалима между двумя иерусалимскими стенами. Этот водоем был создан царем Йехуды Хизкияху в рамках подготовки к осаде Иерусалима армией Санхерива, и в настоящее время он известен как бассейн Шилоах. Из сказанного в Книге Нехемии следует, что бассейн Шилоах находился рядом с царским садом. Таким образом, Цидкияху и его люди выбрались из Иерусалима в районе бассейна Шилоах. Следует отметить, что бассейн Шилоах расположен рядом с ручьем Кидрон, который в том месте течет на юго-запад, и русло которого образовывает узкую и глубокую долину. Ночью в долину ручья Кидрон не поступает лунный свет, и она является прекрасным естественным укрытием, позволяющим незаметно отдалиться от Иерусалима:

Следуя долиной, образованной ручьем Кидрон, Цидкияху вышел на степную дорогу, то есть на дорогу, которая вела в степь. Степью в ТАНАХе называется местность, в настоящее время известная как Иорданская долина, жаркая и засушливая низменность, расположенная по обоим берегам реки Иордан между озером Кинерет и Мертвым морем. Таким образом, выйдя из южных ворот Иерусалима, Цидкияху направился на восток, по всей видимости, с целью обрести убежище в одном из союзных Йехуде царств, находившихся к востоку от Иордана.

В своих комментариях Раши, Радак и «Мецудат Давид» приводят мидраш, в соответствии с которым Цидкияху бежал из Иерусалима через пещеру, вход в которую находился возле его дворца, а выход -  степях Йерихо, то есть в Иорданской долине. Но Бог, который хотел, чтобы Цидкияху был схвачен, послал газель, которая бежала по поверхности земли над теми местами, где проходил Цидкияху. Воины армии Невухаднэцера последовали за газелью, которая привела их к выходу из пещеры как раз в тот момент, когда из нее выходил Цидкияху, и он тут же был схвачен. Следует отметить, что под домами Мусульманского квартала современного Старого Города Иерусалима действительно расположена пещера, которая носит название Пещеры Цидкияху. Длина этой пещеры составляет около 300м., максимальная ширина – около 100м., а ее площадь – около 9,000кв.м., и она является самой большой израильской пещерой искусственного происхождения. В соответствии с бытующей в народе традицией, Цидкияху бежал из Иерусалима именно через эту пещеру, но следует сказать, что в данном случае традиция не права по двум следующим причинам. Во-первых, проводившиеся в этой пещере исследования показали, что она представляет собой каменоломню, в которой добывали камень для строительства иерусалимских домов, и во-вторых, она расположена к северу от тогдашнего Иерусалима, в то время как Цидкияху бежал «дорогой степной», то есть на восток.

И погнались войско касдим за ними, и настигли Цидкияху в степях Йерихо, и взяли его, и подняли его к Невухадрэцару, царю Бавеля, в Ривлу, в Землю Хамат, и говорил он с ним суды.

Несмотря на все предпринятые Цидкияху предосторожности, его бегство не осталось незамеченным воинами Невухаднэцера, и они отправились в погоню за бежавшим из Иерусалима царем и воинами иерусалимского гарнизона. В нашем предложении сказано, что им удалось настичь Цидкияху в районе, носившем название степи Йерихо, но ничего не сказано о воинах. Причина этого указана в параллельном предложении Второй Книги Царей (25, 5), которое заканчивается словами «и все войско его рассеялись от него». Из этого следует, что когда сопровождавшие Цидкияху увидели преследователей, они разбежались кто куда, оставив своего царя на произвол судьбы.

Степи Йерихо – это длинная и узкая (до 10км. шириной) полоса земли, расположенная к западу от Иордана в его нижнем течении, то есть к северу от Мертвого моря:

На севере степи Йерихо достигают древнего города Адама, а свое название они получили из-за Йерихо, центрального города этого района, расположенного в самом большом его оазисе, рядом с мощными водными источниками. В основном степи Йерихо представляют собой пустыню с довольно жарким климатом, обладающую незначительным количеством водных источников, возле которых находятся оазисы. Степи Йерихо непосредственно граничат с рекой Иордан, так что Цидкияху почти удалось уйти в расположенные к востоку от Иордана земли.

Следует отметить, что сказанное в нашем предложении очень напоминает то, что сказано в Торе (Шмот 14, 9) относительно преследования египтянами евреев после того как те вышли из Египта: «И погнались Египет за ними, и настигли их стоящими лагерем на море…». Как известно, тогда евреи были спасены Богом, который рассек для их перехода Красное море, а египтяне были в нем утоплены. По всей видимости, используя язык, похожий на тот, что используется в Торе, Ирмияху намекает на то, что на сей раз чуда не произошло.

Цидкияху был схвачен воинами Невухаднэцера, после чего переправлен в Ривлу для суда. Перемещение плененного Цидкияху в Ривлу обозначено глаголом «подняли» по двум следующим причинам. Во-первых, из-за того, что степи Йерихо представляют собой очень низко расположенную местность (в среднем 350м. ниже уровня моря), и во-вторых, ввиду того, что в ТАНАХе доставка обвиняемого в суд очень часто обозначается глаголом «поднять».

Город Ривла, куда был доставлен Цидкияху, находился в районе, называвшемся Земля Хамат по названию своего центрального города Хамата. В настоящее время этот город представляет собой город Гама (35°7'60"N, 36°45'0"E), расположенный в центральной Сирии, из чего следует, что Цидкияху был увезен завоевателями очень далеко от Иерусалима. В древности Земля Хамат было государством, которое потеряло свою независимость в результате завоевания царем Ашура Шалманэсером V, о чем упоминается во Второй Книге Царей (18, 34). Во времена Ирмияху Земля Хамат уже находилась под властью Невухаднэцера, завоевавшего все земли, расположенные к западу от Евфрата, о чем также упоминается во Второй Книге Царей (24, 7).

Итак, мы выяснили, в каком районе находился город Ривла, теперь осталось выяснить, где именно он находился. На этот счет существуют две версии. В трактате Санхедрин (96, б) Вавилонского Талмуда определена как Антиохия, которая в более поздний период служила столицей государства Селевкидов, а в настоящее время представляет собой город Антакья (36°12'5.15"N, 36° 9'27.06"E), столицу провинции Хатай на юго-востоке Турции:

Вместе с этим, часть современных исследователей считают, что в настоящее время древний город Ривла представляет собой безымянный курган (34°27'36.26"N, 36°32'42.90"E), расположенный рядом с деревней Рабла, которая находится в западной Сирии на реке Оронт, в 3.5км. от границы с Ливаном:

В любом случае, этот город имел стратегическое значение, и во Второй Книге Царей (23, 33) рассказывается о том, что ранее в Ривле была расположена ставка фараона Нехо II, а здесь сказано, что в ней была ставка царя Бавеля Невухаднэцера.

Из сказанного в нашем предложении следует, что в то время Невухаднэцер находился очень далеко от Иерусалима и не командовал его завоеванием. Это объясняется тем, что осада Иерусалима длилась полтора года, и никто не мог знать, когда она закончится. Невухаднэцер не мог позволить себе пребывать под стенами Иерусалима такое продолжительное время, поэтому он возложил командование осаждавшими Иерусалим войсками на своих вельмож и удалился в Ривлу, где была расположена его ставка.

Слово «суд» в ТАНАХе обладает двумя значениями. Во-первых, оно означает проведение судебного разбирательства, и во-вторых, означает вынесенный судом приговор. Здесь слово «суд» стоит во множественном числе, и это означает, что Цидкияху судили по двум обвинениям. Во-первых, он обвинялся в нарушении клятвы верности, которую Именем Бога дал Невухаднэцеру во время своей коронации (см. Вторую Книгу Царей 24, 17; Книгу Йехезкеля 17, 13-21 и Вторую Книгу Хроник 36, 13). Во-вторых, Невухаднэцер судил его как вассала, восставшего против своего сюзерена.

И зарезал царь Бавеля сыновей Цидкияху в Ривле на глазах его, и всех вельмож Йехуды зарезал царь Бавеля.

Сыновья Цидкияху были зарезаны либо самим Невухаднэцером, либо по его приказу, в соответствии с вынесенным Цидкияху приговором. В главе 3 Первой Книги Хроник, где перечислены потомки царя Давида, сыновья Цидкияху не упоминаются, поэтому их имена нам не известны, а так же не известно, сколько у Цидкияху было наследников. Вполне возможно, что одним из них был Малкияху, упомянутый в предложении №6 предыдущей главы. В любом случае, все сыновья Цидкияху были убиты на его глазах, и это было последнее, что он увидел, как выяснится из того, что будет сказано в следующем предложении.

В нашем предложении используется довольно редкое слово «хорэй» (חֹרֵי), которое здесь переведено как «вельможи» главным образом из-за того, что в предложении №10 главы 52, практически повторяющем наше предложение, оно заменено на «вельможи». Вместе с этим, это слово может быть производным от слова «херут» (חרות), которое означает «свобода». В таком случае, здесь идет речь о людях, которые царским указом были освобождены от уплаты в казну налогов и податей. О том, что в те времена цари освобождали особо милых их сердцу людей от уплаты налогов, нам известно из сказанного в Первой Книге Шмуэля (17, 25), где говорится о том, что Шауль пообещал освободить от уплаты налогов семью воина, который победит Гольята. Радак в своем труде «Книга Корней» пишет, что это слово является производным от слова «хур» (חור), что означает «белый». В таком случае, здесь идет речь о людях, носивших белые одежды, которые они не опасались запачкать во время трудовой деятельности, то есть об аристократии. Вместе с этим, в комментарии к нашему предложению Радак объясняет слово «хорэй» как «офицеры и вельможи». По мнению «Мецудат Давид», это слово следует понимать как «власть предержащие», то есть, опять же «вельможи», а Раши считает, что это Санхедрин, верховный еврейский суд, который был поголовно вырезан Невухаднэцером за то, что его члены разрешили Цидкияху нарушить данную ему клятву и тем самым очень сильно разгневали Бога.

И глаза Цидкияху ослепил он, и заковали его в оковы медные, привести его в Бавель.

После того как сыновья Цидкияху были зарезаны на его глазах, сам он был ослеплен Невухаднэцером. В начале Первой Книги Царей (1, 48) были приведены слова царя Давида, который восхвалял Бога за то, что Он позволил ему увидеть занявшего его трон сына. Здесь же рассказывается о том, как последний царь из рода Давида видит, как враги казнят всех его сыновей.

Затем завоеватели заковали Цидкияху в медные оковы, чтобы в таком виде переправить в Бавель. Это явилось исполнением пророчества Йехезкеля: «И раскину Я сеть мою над ним, и будет пойман он в силки Мои, и приведу Я его в Бавель, страну хасдим, и ее он не увидит, и там умрет он» (см. Книгу Йехезкеля 12, 13).

И дом царский, и дом народа сожгли касдим огнем, и стены Иерусалима разбили они.

Для того чтобы понять, когда произошли описанные здесь события, следует обратиться к параллельному месту Второй Книги Царей (25, 8-10), которое с незначительными изменениями будет переписано также в предложениях №12-№14 главы 52 Книги Ирмияху. Там рассказывается о том, что все описанные здесь разрушения были произведены воинами армии Невухаднэцера под командованием его вельможи Невузарадана, который вошел в Иерусалим седьмого ава, то есть через месяц после вышеописанных событий. Следует отметить, что в предложении №12 главы 52 будет сказано, что все началось десятого ава, но в данный момент это к делу не относится, и это расхождение получит свое объяснение в комментарии к главе 52.

Здесь сказано, что завоеватели сожгли царский дворец и «дом народа», а предложение №9 главы 25 Второй Книги Царей гласит следующее: «И сжег он Дом Господа, и царский дом, и все дома Иерусалима, и каждый дом великого сжег он огнем». Таким образом, о сожжении царского дворца сказано и здесь, и во Второй Книге Царей, а о «доме народа» там ничего не сказано, но зато сказано о Доме Господа, то есть о Храме, обо всех иерусалимских домах, а также о «каждом доме великого». Таким образом, все эти три объекта могут быть упомянуты в нашем предложении как «дом народа». По мнению Радака и «Даат Микра», в нашем предложении слово «дом» используется в агрегативном значении, то есть означает «дома», из чего следует, что здесь идет речь о сожжении всех иерусалимских домов, принадлежавших простым горожанам. «Даат Микра» также пишет, что, говоря о доме народа, Ирмияху может иметь в виду самые неказистые жилища Иерусалима, в которых проживала городская беднота, то есть трущобы. В таком случае, в нашем предложении Ирмияху упоминает царский дворец в качестве самого лучшего дома Иерусалима, и дома народа в качестве самых худших его домов, имея в виду, что воины армии Невухаднэцера сожгли все иерусалимские дома, начиная от самого лучшего дома, и заканчивая самыми худшими.

Кроме этого, «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому «дом народа» – это Храм, так как в нем весь еврейский народ служил Богу. Раши и «Мецудат Давид» считают, что во Второй Книге Царей «дом народа» обозначен как «каждый дом великого», но значение этих слов они понимают по-разному. Следуя арамейскому переводу Йонатана, «Мецудат Давид» считает, что «дом великого» – это дом вельможи. В таком случае, воинами армии Невухаднэцера были сожжены не все иерусалимские дома, а лишь дом царя Йехуды, то есть царский дворец, и дома его вельмож. Как сказано в комментарии ко Второй Книге Царей (25, 9), Раши понимает слова «каждый дом великого» как « каждый дом великий», и считает, что под ними подразумеваются синагоги и семинарии, в которых евреи молились Богу и изучали Тору. Особняком стоит мнение Шадаля, который считает, что «домом народа» называлось одно из иерусалимских зданий, в котором проходили народные собрания.

В конце нашего предложения сказано, что завоеватели не только сожгли царский дворец и «дом народа», находившиеся в Иерусалиме, но и разрушили его стены. Первая часть предложения №10 главы 25 Второй Книги Царей звучит следующим образом: «И стены Иерусалима вокруг разбили все войско касдим…». Из этого следует, что иерусалимские стены были полностью разрушены завоевателями.

И остальной народ, оставшийся в городе, и сдавшихся, которые сдались ему, и остальной народ оставшийся изгнал Невузарадан, начальник поваров, в Бавель.

Здесь в Книге Ирмияху впервые появляется Невузарадан, начальник поваров, вельможа Невухаднэцера, который руководил разрушением Иерусалима и Храма, а также изгнанием в Бавель жителей Йехуды. Имя Невузарадан по-аккадски произносится как Илу Набу Зер Иддина, что означает «бог Нево дал семя», и в Бавеле оно было довольно распространенным. Следует отметить, что в вавилонском письменном источнике, упомянутом в комментарии к предложению №3, вельможа по имени Илу Набу Зер Иддина фигурирует первым в списке вельмож Невухаднэцера, но там его должность указана как «начальник пекарей», а не «начальник поваров», как в нашем предложении.

В соответствии с тем, что здесь сказано в Невузарадане, он был придворным Невухаднэцера, который нес ответственность за служивших в царском дворце поваров. Из сказанного в Торе (Берешит 37, 36 и 40, 2-3) следует, что подобные должности были приняты при дворе египетских фараонов. Там тоже упоминается начальник поваров, а также начальник пекарей и начальник виночерпиев. С течением времени все эти должности потеряли свое первоначальное значение, и превратились в титулы высокопоставленных царских придворных. Таким образом, Невузарадан никакими поварами не командовал, а был одним из приближенных к Невухаднэцеру вельмож (по некоторым мнениям – самым приближенным). Следует отметить, что слово «табах» (טבח), переведенное здесь как «повар», обладает также значениями «мясник» и «палач». Поэтому Онкелос и Йонатан в своих переводах Книги Берешит переводят должность этого придворного как «начальник палачей», и точно также объясняет ее «Мецудат Давид» в комментарии к нашему предложению. Это хорошо объясняет причину, по которой в Иерусалим был послан именно Невузарадан, а не кто-либо из других придворных Невухаднэцера.

В нашем предложении сказано, что Невузарадан подверг изгнанию в Бавель три категории местного населения. Во-первых, это был «народ, оставшийся в городе», то есть жители Иерусалима, которым удалось уцелеть во время его осады и завоевания. Во-вторых, Невузарадан изгнал даже тех евреев, которые сумели выйти из осажденного Иерусалима и сдались на его милость. В-третьих, им был изгнан в Бавель «остальной народ оставшийся», то есть остальные жители Йехуды, не проживавшие в Иерусалиме. Из этого возникает впечатление, что Невухаднэцер изгнал в Бавель все местное население поголовно, но это не так, как выяснится из того, что будет сказано в следующем предложении.

И из народа нищих, у которых нет ничего, оставил Невузарадан, начальник поваров, в Земле Йехуды, и дал им виноградники и пашни в день тот.

Здесь выясняется, что изгнанию подверглись не все жители Йехуды. Невузарадан оставил в Йехуде часть ее нищих жителей, у которых ничего не было, то есть они не обладали вообще никаким имуществом, и этим отличались от бедняков. По мнению «Даат Микра», это были безземельные крестьяне, земля которых была отобрана богачами, что происходило в Йехуде довольно часто, как следует из сказанного в Книге Ишаяху (5, 8) и в Книге Михи (2, 2). Этим людям Невузарадан раздал виноградники и пашни, то есть наделил их землей, на которой они могли выращивать виноград и злаковые культуры. Ранее эта земля принадлежала жителям Йехуды, изгнанным в Бавель тем же Невузараданом, и получившие ее крестьяне должны были обеспечивать своей продукцией войска армии Невухаднэцера, дислоцированные на территории Йехуды, либо экспортировать ее в Бавель.

Следует отметить, что относительно упомянутых здесь виноградников и пашен между комментаторами наблюдаются некоторые расхождения во мнениях. Основываясь на том, что будет сказано в предложении №10 следующей главы, а также на сказанном в Книге Йоэля (1, 11-12), «Даат Микра» считает, что слово «крамим» (כְּרָמִים), переведенное здесь как «виноградники» согласно его прямому значению, следует понимать как «фруктовые сады». В соответствии с этим, оставленные в Йехуде крестьяне должны были выращивать не только виноград, но и оливки, инжир и т.п., и все это экспортировать в Бавель, так как на его территории не было ни виноградников, ни оливковых плантаций. Слово «йегевим» (יגֵבִים), переведенное здесь как «пашни» в соответствии с мнением большинства комментаторов, «Мецудат Давид» понимает как «йекевим» (יקבים), что означает «винодельни». В таком случае, здесь сказано, что Невузарадан оставил в Йехуде лишь виноградарей и виноделов.

По мнению Мальбима, Невузарадан оставил на территории Йехуды именно нищих, то есть людей, у которых вообще не было имущества, так как знал, что те не будут восставать против власти Бавеля в виду того, что раньше у них ничего не было, а теперь Невузарадан наделил их землей. «Даат Микра» объясняет это решение Невузарадана тем, что восстание против Невухаднэцера подняли вельможи Йехуды, притеснявшие слабые слои населения и сделавшие оставленных Невузараданом крестьян нищими. Безземельные крестьяне, ненавидевшие за это вельмож, ненавидели также все, что они делали, поэтому возражали против восстания и считали, что под властью Невухаднэцера им будет не хуже, чем под властью царей Йехуды. В соответствии с этим, Невузарадан оставил в Йехуде лояльное власти Бавеля население. Кроме этого, «Даат Микра» пишет, что посредством принятого Невузараданом решения Бог наказал вельмож Йехуды в соответствии с принципом «мера за меру»: их земли получили именно те люди, у которых вельможи ранее их отняли.

И велел Невухадрэцар, царь Бавеля, о Ирмияху Невузарадану, начальнику поваров, говоря:

По мнению «Даат Микра», это предложение является продолжением второй части последнего предложения предыдущей главы «…и было, когда захвачен был Иерусалим», которое отделено от его первой части пропуском. Таким образом, Ирмияху, вкратце описав события, происходившие в период завоевания Иерусалима армией Невухаднэцера, возвращается к рассказу о том, что в то время происходило непосредственно с ним самим. Оказывается, Невухаднэцер знал про Ирмияху и его пророчества, и после завоевания Иерусалима указал Невузарадану, исполнявшему функции его наместника, как тому следует поступить с Ирмияху. Как было сказано в первой части последнего предложения предыдущей главы, вплоть до завоевания Иерусалима Ирмияху пребывал в заключении во дворе стражи.

«Возьми его, и глаза твои положи на него, и не делай ему ничего плохого, лишь как скажет он тебе, так поступи с ним».

Невухаднэцер велел Невузарадану взять, то есть найти, Ирмияху, и «положить на него свои глаза». Словосочетание «положить глаза» является идиомой, которая означает «заботиться». Таким образом, Невухаднэцер велел Невузарадану позаботиться о благополучии Ирмияху. Он также запретил Невузарадану наносить Ирмияху какой-либо вред, и велел ему поступить с ним так, как скажет сам Ирмияху. Из сказанного в предложениях №9-№10 следует, что в то время одной части жителей Йехуды предстояло отправиться в Бавель в качестве изгнанников, а другая их часть должна была остаться в Йехуде и заниматься сельским хозяйством. Поэтому Радак пишет, что Невузарадан должен был предоставить Ирмияху самому решать, к какой части жителей Йехуды присоединиться. Он мог выбрать, отправиться ли ему в Бавель вместе с изгнанными туда жителями Йехуды, либо остаться на территории Йехуды вместе с нищими, которым Невузарадан раздал земли. По мнению Мальбима, Невухаднэцер велел Невузарадану не наносить Ирмияху никакого вреда, а прежде чем делать ему то, что с точки зрения Невузарадана является добром, тот должен был посоветоваться с Ирмияху. «Даат Микра» пишет, что в нашем предложении Ирмияху рассказывает о том, что Бог выполнил данное ему обещание «оставить его для блага», которое было приведено в предложении №11 главы 15.

И послал он Невузарадана, начальника поваров, и Невушазбана, рав-сариса, и Нергала Сарэцера, рав-мага, и всех вельмож царя Бавеля.

Из того, что здесь сказано, следует, что Ирмияху был настолько важен для Невухаднэцера, что тот послал за Ирмияху всех своих вельмож, включая самого Невузарадана, который стоял во главе военной и гражданской администрации на территории Йехуды. Вместе с этим, в следующем предложении будет сказано, что посланные Невухаднэцером вельможи не отправились за Ирмияху лично, а послали за ним своих людей.

Кроме самого Невузарадана, здесь упоминаются двое других вельмож Невухаднэцера. Один из них, Нергал Сарэцер, носивший титул рав-мага, уже упоминался в предложении №3. Имя второго вельможи Невушазбана, в вавилонских письменных источниках звучит как Илу Набу-Шезибанни и означает «бог Неву, спаси меня!». Невушазбан носил титул рав-сариса, но в предложении №5 был упомянут другой вельможа, носивший такой же титул, из чего следует что в правительстве Невухаднэцера было по крайней мере два рав-сариса.

И послали они, и взяли Ирмияху из двора стражи, и отдали его Гдальяху, сыну Ахикама, сына Шафана, вывести его в дом, и стал жить он в среде народа.

Здесь Ирмияху, вкратце описывая то, что с ним происходило, несколько забегает вперед. В начале следующей главы будет рассказано о том, что, прежде чем завоеватели передали Ирмияху Гдальяху, сыну Ахикама, он уже был закован в оковы и находился среди тех жителей Йехуды, которые должны были подвергнуться изгнанию. Поэтому Радак пишет, что когда приказ Невухаднэцера относительно Ирмияху достиг Иерусалима, тот уже был извлечен завоевателями из двора стражи, где находился в заключении, закован в оковы и оставлен в место сбора предназначенных к изгнанию жителей Йехуды. Лишь там Ирмияху был отделен от будущих изгнанников и после беседы с Невузараданом передан Гдальяху, сыну Ахикама. «Даат Микра» пишет, что когда Невузарадан узнал, что должен позаботиться об Ирмияху, он немедленно отделил его от изгоняемых жителей Йехуды, так как опасался, что те попытаются расправиться с Ирмияху из-за того, что тот своими пророчествами накликал на них беду, либо из-за подозрений в том, что он сотрудничает с завоевателями.

После этого Ирмияху был отдан на попечение Гдальяху, сыну Ахикама, сына Шафана. В следующей главе будет рассказано о том, что Гдальяху, сын Ахикама, был назначен Невухаднэцером правителем Йехуды. Гдальяху был сыном Ахикама, сына Шафана, который спас Ирмияху от смертной казни во время суда, которому его подвергли вельможи Йехуды, о чем рассказывалось в предложении №24 главы 26. В комментарии к предложению №10 главы 36 рассказывалось о Шафане, о его детях и внуках, и из того, что там сказано, следует, что все они были праведниками и сторонниками Ирмияху. Вместе с этим, в Книге Йехезкеля (8, 11) упоминается человек по имени Яазаньяху, сын Шафана, который поклонялся в Храме идолам, но, вполне возможно, что это был сын другого Шафана. Так как семейство Гдальяху было сторонниками Ирмияху, его представители прислушивались к излагаемым Ирмияху пророчествам, и поэтому Гдальяху был противником восстания против власти Невухаднэцера, а после завоевания Иерусалима был назначен правителем Йехуды. По мнению Раши и «Мецудат Давид», Гдальяху прислушался к пророчествам Ирмияху о том, что выживут лишь те жители Иерусалима, которые сдадутся завоевателям (см. предложение №9 главы 21 и предложение №2 главы 38). Поэтому еще до завоевания Иерусалима он перешел на сторону завоевателей, а после падения Иерусалима был назначен ими правителем Йехуды.

Как здесь сказано, Гдальяху, сын Ахикама, должен был «вывести его в дом». По мнению большинства комментаторов, это означает, что Гдальяху должен был поселить Ирмияху в одном из иерусалимских домов, так как своего дома в Иерусалиме у него не было ввиду того, что он был жителем города Анатот. «Даат Микра» пишет, что о поселении Ирмияху в доме здесь сказано особо, так как до этого тот длительное время был заключен во дворе стражи, то есть не имел крыши над головой, страдая от холода и зноя и не имея возможности укрыться от дождя и снега. По мнению Радака, Гдальяху должен был отвести Ирмияху в дом, в котором жил он сам.

В конце нашего предложения сказано, что Ирмияху «стал жить в среде народа». Выше неоднократно говорилось о том, что Ирмияху жил во дворе стражи. Таким образом, здесь сказано, что после завоевания Иерусалима Ирмияху обрел свободу. Вместе с этим, «Даат Микра» пишет, что это означает, что Ирмияху не опасался того, что остающееся в Йехуде местное население причинит ему вред, так как остались лишь противники восстания (см. комментарий к предложению №10), и не желал находиться под защитой завоевателей.

И Ирмияху было слово Господа, когда он был заключен во дворе стражи, говоря:

Ниже будет приведено пророчество, полученное Ирмияху в то время, когда он находился в заключении во дворе стражи. Это означает, что здесь Ирмияху возвращается во времени назад и рассказывает о пророчестве, полученном им до описанных выше событий, то есть до завоевания Иерусалима армией Невухаднэцера.

«Иди и скажи Эвед Мелеху из Куша, говоря: «Так сказал Господь Воинств, Бог Израиля: «Вот Я приношу слова Мои городу этому во зло, и не во благо, и будут они перед тобой в день тот.

Для того чтобы понять причину, по которой Бог послал Ирмияху к Эвед Мелеху с приведенным здесь пророчеством, следует вкратце напомнить о событиях, описанных в предыдущей главе. Там рассказывалось о том, что в последние дни осады Иерусалима вельможи Йехуды потребовали у Цидкияху санкции на казнь Ирмияху за то, что тот своими пророчествами сеял пораженческие настроения среди защитников и мирных жителей Иерусалима. Получив требуемое согласие, вельможи сбросили Ирмияху в яму для сбора дождевой воды. Воды в этой яме не было, но ее нижняя часть была заполнена грязью, и Ирмияху стал медленно в нее погружаться. Когда об этом стало известно служившему в царском дворце Эвед Мелеху, тот, подвергая свою жизнь опасности, отправился к царю Цидкияху, командовавшему обороной северной стены Иерусалима, с апелляцией на то, как вельможи поступили с Ирмияху. Цидкияху выделил Эвед Мелеху тридцать воинов, которые под его руководством извлекли Ирмияху из ямы, и тем самым Эвед Мелех спас ему жизнь. В предыдущей главе также рассказывается о том, что после этого Цидкияху встретился с Ирмияху, и во время их беседы Ирмияху сказал Цидкияху то, что неоднократно говорил ранее, а именно, что Иерусалим обречен, и что Цидкияху сможет спастись лишь в том случае, если сдастся осаждающим Иерусалим вельможам Невухаднэцера. Цидкияху отнесся к Ирмияху довольно благосклонно, но, продолжая пребывать под влиянием своих вельмож, никаких выводов из сказанного Ирмияху не сделал, и это привело к событиям, описанным в предложениях №2-№10 нашей главы.

Теперь рассмотрим сказанное в начале нашего предложения. Здесь Бог велит Ирмияху пойти к Эвед Мелеху и передать ему приведенные здесь слова, несмотря на то, что в то время Ирмияху находился в заключении во дворе стражи, как было сказано в предыдущем предложении. Это может служить подтверждением версии Мальбима о том, что во дворе стражи Ирмияху был расконвоированным заключенным, и мог покидать его на определенное время. Кроме этого, в предложении №2 главы 32 было сказано, что двор стражи находился в царском дворце, поэтому Ирмияху мог встретиться со служившим в нем Эвед Мелехом, не покидая места своего заключения. Как было сказано в комментарии к предложению №2 главы 32, «Даат Микра» считает, что двор стражи находился не в царском дворце, а рядом с ним. Поэтому в комментарии к нашему предложению он пишет, что Ирмияху мог получить особое разрешение от своих тюремщиков на встречу с Эвед Мелехом, так как тот был одним из самых высокопоставленных царских чиновников.

Теперь рассмотрим то, что говорит Эвед Мелеху Бог. Прежде всего, Он сообщает ему, что приносит Иерусалиму свои слова во зло, и не во благо. Под словами Бога подразумеваются пророчества о том, что произойдет с Иерусалимом и его жителями, и они заключаются в том, что Иерусалим будет завоеван и сожжен завоевателями, а его жители частью погибнут, а частью отправятся в изгнание. С тем, что эти слова будут Иерусалиму во зло, никаких вопросов не возникает, но следует понять, что означают слова «и не во благо», и комментаторы объясняют их по-разному. По мнению «Даат Микра», они используются для усиления сказанного, и означают, что Иерусалим и его жителей ожидает лишь зло, и никакого блага.

«Мецудат Давид» пишет, что об Иерусалиме и его жителях Бог неоднократно говорил не только плохие слова, но и хорошие. Но так как жители Иерусалима не вняли увещеваниям посылаемых Богом пророков и в своих грехах не раскаялись, все хорошие пророчества в настоящий момент отменяются, и Иерусалим ожидает лишь зло.

В комментарии к последнему предложению предыдущей главы было приведено мнение Мальбима, в соответствии с которым участь Иерусалима, его жителей и самого Цидкияху была предрешена после последней беседы Цидкияху с Ирмияху, так как Цидкияху отказался покориться власти Невухаднэцера, несмотря на то, что Ирмияху детально ему объяснил, чем это закончится. По мнению Мальбима, Бог отправил Ирмияху к Эвед Мелеху после приведенной в предыдущей главе беседы Ирмияху с Цидкияху, то есть тогда, когда Он принял окончательное решение о разрушении Иерусалима и изгнании его жителей. В соответствии с этим, слова «во зло, и не во благо» означают, что ранее целью всех плохих пророчеств было благо Иерусалима, так как они должны были побудить его жителей к раскаянию. Но теперь, после того как Цидкияху не внял последнему предупреждению, все плохие пророчества будут Иерусалиму лишь во зло, то есть, Иерусалим будет разрушен в любом случае, вне зависимости от того, раскаются ли в своих грехах его жители.

По мнению большинства комментаторов, в конце нашего предложения Бог говорит Эвед Мелеху о том, что тот сам увидит осуществление слов Бога, которые Он приносит Иерусалиму во зло, а не во благо, «в день тот», то есть в день завоевания Иерусалима. Мальбим пишет, что в этих словах содержится намек на то, что Эвед Мелеху не удастся бежать из города до его завоевания, и он станет ему свидетелем. По мнению Радака, здесь Бог говорит Эвед Мелеху, что ему не следует опасаться того, что он не доживет до дня завоевания Иерусалима. Причина, по которой Эвед Мелех мог этого опасаться, выяснится из того, что будет сказано в следующем предложении.

И спасу Я тебя в день тот, – речь Господа, – и не будешь отдан ты в руки мужей, которых страшишься ты.

По мнению Раши и «Мецудат Давид», здесь Бог обещает спасти Эвед Мелеха от завоевателей, говоря ему о том, что тот не будет убит во время завоевания Иерусалима, и даже не попадет в плен. По мнению Радака, Мальбима и «Даат Микра», в первой части нашего предложения Бог обещает спасти Эвед Мелеха от завоевателей, а во второй его части – от вельмож, ранее решивших убить Ирмияху, чему он воспрепятствовал. При этом «Даат Микра» считает, что предлог «и», начинающий наше предложение, следует понимать как «но». В соответствии с этим, Бог говорит Эвед Мелеху о том, что для всех остальных жителей Иерусалима день его завоевания станет днем бедствия, но к Эвед Мелеху это не относится, так как Он его спасет.

Как было сказано в предложении №15, приведенные здесь слова Бог сказал в то время, когда Ирмияху был заключен во дворе стражи, то есть до завоевания Иерусалима. Из этого следует, что во второй части нашего предложения идет речь о людях, которых Эвед Мелех страшился тогда, когда Иерусалим еще не был завоеван, и ими могли быть лишь вельможи Йехуды, чьи планы он нарушил, вытащив Ирмияху из ямы. По мнению Радака, Эвед Мелех сомневался, что сможет дожить до завоевания Иерусалима из-за того, что вельможи могли его убить в наказание за спасение Ирмияху. Но здесь Бог говорит ему о том, что ему не следует этого бояться. Так как Эвед Мелех, всецело полагаясь на Бога, один выступил против вельмож Йехуды, Бог не отдаст его в их руки.

Ибо спасу Я тебя, и от меча не падешь ты, и будет тебе душа твоя добычей, ибо надеялся ты на Меня»»», – речь Господа.

По мнению Радака и «Даат Микра», в начале нашего предложения Бог обещает Эвед Мелеху спасти его от желающих его смерти вельмож, а затем говорит о том, что Эвед Мелех не погибнет также от меча завоевателей. Радак напоминает о том, что Эвед Мелех был одним из придворных Цидкияху, и, по его мнению, здесь сказано, что Эвед Мелех избегнет участи всех остальных вельмож Йехуды, которые падут от меча, пытаясь сбежать из Иерусалима вместе с Цидкияху. «Даат Микра» пишет, что завоеватели должны были благосклонно отнестись к Эвед Мелеху из-за того, что тот спас жизнь Ирмияху, о котором проявил заботу их царь Невухаднэцер.

Слова «душа будет добычей» уже неоднократно встречались в Книге Ирмияху, и об их понимании различными комментаторами можно прочесть в комментарии к предложению №2 главы 38. Здесь же достаточно сказать, что они означают, что во время завоевания Иерусалима Эвед Эдом сохранит себе жизнь, и «Даат Микра» пишет, что этим Бог его наградит в соответствии с принципом «мера за меру»: Бог спасет его жизнь за то, что ранее он спас жизнь Ирмияху.

В конце нашего предложения Бог говорит Эвед Мелеху о том, что его жизнь будет спасена из-за того, что, Эвед Мелех надеялся на Бога, зная, что спасая Ирмияху, он подвергает свою жизнь опасности.