В год смерти царя Узияху, и увидел я Господа, восседающего на троне, высокого и возвышенного, и полы Его заполняют Чертог.

Здесь Ишаяху начинает рассказ о своем первом видении, во время которого он стал пророком, и Раши пишет, что это предложение является хронологическим началом Книги Ишаяху (подробней об этом – см. комментарий к главе 1, предложению №1).

Описанные в нашей главе события произошли в год смерти царя Йехуды Узияху. Во Второй Книге Царей (глава 15) царь Узияху назван Азарья, и там сказано, что он был праведным царем и правил Йехудой 52 года, но Бог поразил его проказой, после чего в течение 25 лет он был царем лишь номинально, и все царские обязанности нес его сын Йотам. О грехе, за который Бог наказал Узияху проказой, рассказывается во Второй Книге Хроник (26, 5-20). В частности, там говорится о том, что Узияху сделал очень много хорошего для своего государства, и в определенный момент решил, что достоин того, чтобы лично совершить в Храме жертвоприношение, в то время как это дозволяется лишь коэнам. Он вознамерился воскурить благовония на внутреннем жертвеннике, находившемся в здании Храма, и когда он попытался это сделать, на его лбу появилась язва проказы. Узияху понял, что был неправ, немедленно удалился от дел, и все управление государством передал в руки своего сына Йотама.

В соответствии с простым пониманием сказанного в начале нашего предложения, Ишаяху стал пророком в год смерти Узияху. Вместе с этим, в мидраше Ялкут Шимони на Книгу Ишаяху (6, 1) сказано, что это случилось в тот год, когда Узияху заболел проказой, а то, что здесь сказано, что это произошло в год его смерти, объясняется тем, что прокаженный считается умершим. Если это так, то получается, что Ишаяху пророчествовал в течение 87 лет, но если он стал пророком в год физической смерти Узияху, то получается, что он был пророком в течение «всего лишь» 62 лет.

Итак, Ишаяху говорит о том, что в первом своем пророческом видении он увидел Бога, восседающего на троне. По мнению «Даат Микра», слова «высокий и возвышенный» относятся к трону, на котором восседал Бог, и в таком случае, в первом видении Ишаяху Бог предстает в облике земного царя, восседающего на царском троне. Следует отметить, что из сказанного во Второй Книге Царей (25, 28) следует, что высота трона, на котором восседает царь, прямо пропорциональна величию этого царя, и то, что трон, на котором восседал Бог, был высоким и возвышенным, говорит о том, что Бог является самым великим из всех остальных царей. Вместе с этим, значки, которыми сопровождается оригинальный текст ТАНАХа, и которые используются, в частности, в качестве знаков препинания, указывают на то, что прилагательные «высокий и возвышенный» относятся не к трону, на котором восседал Бог, а к самому Богу. Именно так это понимает Мальбим, который пишет, что здесь говорится о том, что Бог недосягаемо высок сам по себе, и возвышен своими созданиями, понимающими, что с Ним ничто не сравнится.

В конце нашего предложения говорится о полах мантии Бога, которые заполняли тронный зал, в котором Он восседал. Вместе с этим, по мнению Раши и «Мецудат Давид», слово «шулав» (שוליו), переведенное здесь как «полы Его», следует понимать как «ноги Его», а Чертог, о котором здесь идет речь, это здание Храма, в котором Узияху пытался воскурить благовония. Таким образом, Бог восседал на троне, стоящем на Небесах, но Его ноги находились в земном Храме, и Раши пишет, что Он был занят тем, что судил царя Узияху за то, что тот вознамерился покуситься на служебные привилегии коэнов.

Следует отметить, что с тем, что говорит здесь Ишаяху, есть очень большая сложность. С одной стороны, в Торе (Шмот 33, 20) приведены обращенные к Моше слова Бога: «Не сможешь ты видеть лицо Мое, ибо не увидит Меня человек и будет жить», а здесь Ишаяху заявляет, что видел Бога, восседающего на троне! Мальбим в своем комментарии говорит о том, что сказанное здесь ни в коем случае не следует понимать буквально. Человек из плоти и крови не способен увидеть Бога, и видение, о котором здесь идет речь, является не чем иным, как умственным видением и постижением того, что передал Ишаяху Бог. При этом ограниченный по своей природе человек неспособен постичь безграничного Бога. Он может постичь лишь производимые Богом действия (см. комментарий к главе 5, предложению №12), точно так же, как человек может видеть свет лишь тогда, когда он отражается от материальных предметов. Производимые Богом действия подразделяются на две категории. В первую категорию входит все, что связано с обычным управлением Мирозданием, и все подпадающие в эту категорию действия совершаются с помощью законов природы, установленных Богом во время Сотворения Мира. Ко второй категории относятся все действия Бога, выходящие за рамки законов природы, то есть все, что называется чудом. Такие действия производятся ангелами и совершаются ими по прямому велению Бога, но они происходят очень редко и лишь в тех случаях, когда без них невозможно обойтись. Сидение на троне, по мнению Мальбима, указывает на постоянство, из чего следует, что Ишаяху говорит о том, что ему удалось постичь постоянное управление нашего Мира, которое осуществляет Бог с помощью законов природы. При этом трон, на котором восседает Бог, олицетворяет эти законы природы. Как было сказано выше, Мальбим считает, что слова «высокого и возвышенного» относятся к Богу, и с их помощью Ишаяху говорит о том, что то, что он только что сказал о Боге как о восседающем на троне царе, не следует понимать буквально, речь идет об очень высоких и возвышенных материях. Слово «шулав» Мальбим понимает не как «полы», а как нижнюю часть трона Бога, и они олицетворяют Его конечное воздействие на наш Мир. Чертог, по мнению Мальбима, это здание Храма, и в конце нашего предложения говорится о том, что постоянно оживляющая наш Мир жизненная сила спускается с Небес, где находится трон Бога, в Храм, и оттуда распространяется по всему Миру и заполняет его.

Сарафы стоят над ним, шесть крыльев, шесть крыльев у одного, двумя закроет он лицо свое, и двумя закроет он ноги свои, и двумя полетит он.

От присутствующего в оригинальном тексте слово «срафим» (שרפים) пошло русское «серафим», которое означает ангела высшего ранга. Вместе с этим, слово «срафим» находится во множественном числе, его единственным числом является «сараф» (שרף), и поэтому «срафим» переведены здесь как «сарафы». Слово «сараф» является производным от глагола «лисроф» (לשרוף), поэтому часть комментаторов считает, что сарафы состоят из пламени и сжигают всякого, кто ним приближается. Мальбим пишет, что в предложении №4 будет сказано о том, что «дом заполнится дымом», а так как дыма без огня не бывает, то это значит, что кроме дыма будет также пожар. Этот пожар должны будут разжечь стоящие рядом с троном Бога ангелы, и именно по этой причине Ишаяху их называет сарафами.

Итак, здесь говорится о том, что Ишаяху увидел сарафов, стоявших вокруг трона, на котором восседал Бог, для того, чтобы Ему прислуживать, точно так же, как придворные стоят рядом с троном земного царя. Далее Ишаяху сообщает, что у каждого сарафа было по шесть крыльев, двумя из которых он прикрывал свое лицо, двумя другими – ноги, а третью пару использовал для того, чтобы летать. По мнению большинства комментаторов, сарафы прикрывали свои лица для того, чтобы не смотреть на Бога. Ноги они прикрывали из скромности, так как негоже находиться рядом с Богом с неприкрытыми ногами. Кроме этого, Раши и «Мецудат Давид» приводят мидраш Танхума, где сказано, что стопы ног сарафов были похожи на стопы тельцов, и они их прикрывали для того, чтобы не напоминать Ишаяху о грехе Золотого Тельца. В соответствии с простым пониманием сказанного, третья пара крыльев использовалась сарафами для того, чтобы летать, но Раши в данном случае приводит перевод Йонатана, в соответствии с которым третья пара крыльев использовалась сарафами для того, чтобы служить Богу.

Если большинство комментаторов объясняет сказанное в этом предложении без того, чтобы углубляться в то, что все это означает, Мальбим предпочитает это сделать, справедливо считая, что Ишаяху не стал бы столь подробно описывать вид стоявших рядом с троном Бога сарафов, если бы это не несло серьезную смысловую нагрузку. Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, то, что Ишаяху увидел Бога восседавшим на Его троне, означает, что там шла речь об обычном управлении Мирозданием. Здесь сказано, что сарафы стояли, готовые действовать по велению Бога. Это означает, что в нашем предложении Ишаяху говорит о второй категории действий, совершаемых Богом в нашем Мире, то есть о действиях, выходящих за рамки законов природы, включающих в себя чудеса, и которые производятся с помощью ангелов.

Относительно трех пар крыльев, которыми обладали увиденные Ишаяху сарафы, Мальбим говорит следующее. Понятие «крыло» в ТАНАХе может указывать на три вещи. Во-первых, оно может указывать на предел или край, например, пола одежды в ТАНАХе называется крылом. Во-вторых, оно может означать сокрытие, либо прикрытие, так как птица прикрывает птенцов с помощью своих крыльев. В-третьих, понятие «крыло» может использоваться в своем прямом значении, то есть может означать способность летать. То, что встреченные Ишаяху сарафы прикрывали двумя крыльями свои лица, по мнению Мальбима, указывает на то, что они были ограничены в своих возможностях, и в этом они были похожи на людей, несмотря на то, что своей нематериальностью они были подобны Богу. Таким образом, первая пара крыльев сарафов выступает в первом значении этого понятия. Ноги они прикрывали для того, чтобы скрыть от людей тайны происходящего в Чертоге Бога, и вторая пара крыльев здесь используется в своем втором значении. Третью пару крыльев они использовали по прямому назначению, то есть для того, чтобы летать, выполняя веления Бога, и это значит, что они ничего не делают по своей воле и все их действия являются действиями Бога.

И воззвал этот к этому, и сказал: «Святой, святой, святой Господь Воинств, заполняет всю землю слава Его!».

В соответствии с простым пониманием сказанного в этом предложении, сарафов было всего двое, один из них стоял справа от трона, на котором восседал Бог, а другой – слева. Вместе с этим, все комментаторы считают, что трон Бога был окружен множеством сарафов, и что в нашем предложении идет речь об их группах. По мнению «Даат Микра», Ишаяху явился свидетелем того, как одна группа сарафов воззвала к другой воспеть славу Богу, и слово «воззвал» указывает на то, что все происходило это в виде призыва и отклика, то есть одни сарафы начинали, а другие им отвечали. Следует отметить, что каббалистический трактат «Хейхалот» говорит примерно то же самое. Там сказано, что при воспевании славы Богу, ангелы разделяются на три группы. Первая группа поет «Святой» и падает ниц, вторая – повторяет «Святой» и тоже падает ниц, а третья поет «Святой Господь Воинств, заполняет всю землю слава Его!» и делает то же самое.

Вместе с этим, по мнению большинства комментаторов, в начале нашего предложения говорится о том, что одни сарафы приглашают других вместе пропеть славу Богу, так, чтобы все они сделали это в унисон. По мнению Мальбима, в начале нашего предложения говорится о том, что сарафы призывают друг друга осознать величие их Творца и Его славу.

Относительно самой песни Мальбим пишет, что слова «Святой, святой, святой» в соответствии с их простым пониманием означают, что Бог более свят, чем самый святой из всех святых, то есть что с Его святостью никто не может сравниться. Вместе с этим, Мальбим приводит также перевод этих слов на арамейский, как он присутствует в молитве «Ува ле-Цион» (ובא לציון), и который в дословном переводе на русский звучит как: «Святой в небесах высших, доме пребывания Его, святой на земле, деянии силы Его, святой навечно и во веки веков». Это означает, что Бог свят на небесах, так как не обладает формой, свят на земле, так как не состоит из вещества, свят вечно, ибо Он вечен. Далее Мальбим пишет, что конец песни сарафов объясняет ее начало. Слово «Господь», в оригинальном тексте присутствующее как Четырехбуквенное Имя Бога, указывает на Его вечность, и поэтому соотносится с тем, что Бог свят вечно, ибо Он вечен. Слово «Воинств» указывает на то, что Он свят в Высших Мирах, так как там находятся ангелы, являющиеся самым мощным Его воинством. Слова «заполняет всю землю слава Его» указывают на то, что Он свят на земле. Кроме этого, эти слова указывают на управление Богом нашего Мира с помощью законов природы. Слова о том, что Он свят в Высших Мирах, указывают на Его управление с помощью чудес, а то, что Он свят вечно, означает, что производимые Им действия никак Его не меняют. Кроме этого, слова «Святой, святой, святой», по мнению Мальбима, соответствуют трем парам крыльев сарафов, о которых рассказывалось в предыдущем предложении. Первое слово «святой» связано с тем, что одной парой крыльев сарафы закрывали свои лица, признавая, что Бог несоизмеримо более велик, чем они. Второе слово «святой» соответствует тому, что с помощью своей третьей пары крыльев сарафы летают, выполняя поручения, данные им Богом, который является святым в Высших Мирах, населенных ангелами. Третье слово «святой» соответствует тому, что сарафы прикрывали крыльями свои ноги, и это связано с тем, что Бог свят и в Нижних Мирах, включая мир, населенный людьми.

Относительно фразы, завершающей наше предложение, Мальбим пишет, что здесь говорится о том, что, несмотря на то, что Бог присутствует и в Верхних, и в Нижних Мирах, Его величие и слава заполняют наш Мир тоже. В нем не существует места, в котором нет Бога, и все происходящее в нем является Его деянием.

И задвигались локти порогов от голоса взывающего, и дом наполнится дымом.

По мнению Раши и «Мецудат Давид», слова «локти порогов» означают косяки дверей зала, в котором восседал Бог на своем троне, и в котором сарафы пели песнь в Его славу. При этом Раши считает, что о локтях здесь сказано в виду того, что длина и ширина косяков дверей измеряется в локтях (в соответствии с различными мнениями, один локоть равен 45-58см.), в то время как «Мецудат Давид» пишет, что здесь подразумевается то, что амплитуда колебаний косяков дверей зала составляла много локтей. Мальбим считает, что здесь идет речь именно о порогах, а слово «локти», присутствующее в оригинальном тексте как «амот» (אמות), он понимает как производное от слова «эм» (אם), обычно означающего «мать», а здесь использующегося в значении «основа», так как порог служит основанием всей дверной конструкции. «Даат Микра» считает, что «амот» – это пороги и притолоки, а то, что здесь названо «пороги» – это дверные косяки.

В любом случае, здесь говорится о том, что двери зала, в котором восседал Бог, заходили ходуном, а сам зал заполнился дымом. При этом конец нашего предложения стоит в будущем времени, и это, по мнению Мальбима, означает, что зал начал наполняться дымом. По мнению других комментаторов, конец нашего предложения следует понимать в прошедшем времени.

Так как Ишаяху не говорит о причине этих катаклизмов, об этом говорят комментаторы, и наименее драматичную версию произошедшего предлагает «Даат Микра». По его мнению, дверные конструкции задвигались от силы песни, которую сарафы воспели во славу Бога, что иногда происходит и в нашем Мире, когда от очень сильного звука стены начинают вибрировать. Относительно заполнившего зал дыма, он пишет, что это был не дым, а пар, который шел из ртов певших сарафов, либо, что это был дым благовоний, воскурением которых сарафы сопровождали свое пение.

С утверждением «Даат Микра» о том, что зал, в котором восседал Бог, заполнился не дымом, а паром, категорически не согласен Мальбим, который пишет, что природа пара и дыма в корне различна, и смешивать эти понятия ни в коем случае нельзя. Пар представляет собой воду в газообразном состоянии, он образует облака, из которых проливается благодатный дождь, без которого невозможна жизнь человека, животных и растений. Дым является продуктом распада вещества в результате горения, он ест глаза, и, в противоположность пару, для всего живого губителен. Облако в ТАНАХе олицетворяет величие Бога и милость Его, а дым олицетворяет суд и наказание. По мнению Мальбима, зал, в котором восседал Бог, символизирует наш Мир вообще и еврейский народ в частности, и то, что он начал наполняться дымом, означает, что Бог разгневался на еврейский народ. Пороги, основания дверей, по мнению Мальбима, это пророки Бога, которые подобны стражам порога, стоящим у дверей покоев земного царя. То, что они заходили ходуном, означает, что пророки будут наказаны Богом в первую очередь за то, что они не упрекали, как следует, еврейский народ, то есть халатно относились к своим обязанностям.

Как было сказано в комментарии к предложению №1, Раши считает, что Ишаяху попал в зал, где восседал Бог, как раз тогда, когда Он вершил суд над царем Йехуды Узияху, покусившимся на служебные привилегии коэнов тем, что вознамерился собственноручно совершить в Храме жертвоприношение, а именно, воскурить благовония. Здесь Раши напоминает о том, что в Торе (Бамидбар 16) рассказывается о случае, произошедшем во время пребывания еврейского народа в пустыне Синай, когда Корах и 250 примкнувших к нему левитов покусились на служебные привилегии коэнов. После того как Моше не смог умиротворить этих людей, все они были укрощены Богом: Он изверг огонь, пожравший примкнувших к Кораху людей, а сам Корах был поглощен разверзшейся землей, со всеми своими домочадцами живым попав в Преисподнюю. По мнению Раши, подобные вещи происходили во время суда над царем Узияху. Сарафы прибыли в суд для того, чтобы сжечь Узияху (об этой особенности сарафов – см. комментарий к предложению №2), и при этом они издавали такой сильный шум, что вызвали землетрясение, от которого заходили ходуном двери зала, где проходило судебное заседание. Следует отметить, что в Книге Зхарьи (14, 5) действительно упоминается землетрясение, случившееся во времена правления Узияху. Во время этого землетрясения Узияху, подобно Кораху, должен был погибнуть, провалившись в один из разломов земной коры, если бы Бог решил не сжигать его, как Он это сделал с двумястами пятидесятью сторонниками Кораха. Но Бог им напомнил о своих словах, приведенных в Книге Бамидбар (17, 5), где сказано, что после того, что произошло с Корахом и его сторонниками, больше никто не разделит их участь. Поэтому Бог наказал Узияху проказой, как Он в свое время наказал Моше за недоверие, но в отличие от Моше, проказа которого была очень кратковременной, Узияху от нее не излечился до конца своей жизни.

И сказал я: «Горе мне, ибо стал безмолвным я, ибо муж нечистый устами я и в среде народа нечистого устами я живу, ибо Царя Господа Воинств видели глаза мои!».

Слова «горе мне» указывают на то, что в момент их произнесения Ишаяху очень был очень расстроен. О причинах своего расстройства он говорит далее в нашем предложении, но это не мешает различным комментаторам объяснять сказанное здесь Ишаяху совершенно по-разному. Этому в немалой степени способствует слово «нидмэти» (נדמיתי), присутствующее в оригинальном тексте, которое переведено здесь как «стал безмолвным я» в соответствии с мнением большинства комментаторов. По мнению придерживающихся этого мнения Раши и «Мецудат Цион», безмолвными люди становятся лишь после своей смерти, и то, что Ишаяху говорит о себе, что он стал безмолвным, следует понимать как то, что он умрет в самом ближайшем будущем. О том, что вселило в него такую уверенность, Ишаяху говорит в конце нашего предложения: «ибо Царя Господа Воинств видели глаза мои!». Для того, чтобы понять, почему Ишаяху решил, что умрет после того как увидел Бога, следует обратиться к другим книгам ТАНАХа. В Торе (Берешит 32, 25-30) рассказывается о том, как праотец Яаков боролся и победил ангела, а затем (там 32, 31) говорится о том, что Яаков был потрясен тем, что «увидел Бога лицом к лицу и спасена душа» его. Таким образом, Яаков считал, что человек после встречи с Богом обычно не выживает. В Книге Шмот (3, 6) рассказывается о том, что во время событий, связанных с горящим кустом, Моше прикрыл свое лицо, «ибо боялся он взглянуть на Бога». В Книге Судей (6, 11-24) рассказывается о встрече Гидеона с ангелом. Сначала Гидеон принял посетившего его ангела за человека, но после того как он убедился в том, что беседует с ангелом, он очень испугался за свою жизнь, но ангел его успокоил, сказав, чтобы он не боялся, и что он останется жить (см. там 6, 22-23). И, наконец, после встречи с ангелом будущий отец Шимшона Маноах сказал своей жене: «Смертью умрем мы, ибо Бога видели мы» (см. там 13, 22). Все это говорит о том, что после встречи с Богом либо с Его посланниками люди обычно не выживали, и Ишаяху справедливо считал, что его ожидает такая же участь, так как он стал свидетелем того, что видеть был недостоин. На то, что Ишаяху считал себя недостойным присутствовать в зале, где Бог восседал на своем троне и где сарафы воспевали песнь в Его славу, указывают его слова «ибо муж нечистый устами я и в среде народа нечистого устами я живу». По мнению «Мецудат Давид», они означают, что Ишаяху считал себя недостойным в соответствии, как со своими деяниями, так и в соответствии с деяниями еврейского народа.

 «Даат Микра» считает, что слово «нидмэти» переводится как «был уничтожен я» и обладает смыслом, подобным тому, что ему придают Раши и «Мецудат Давид». Вместе с этим, по мнению «Даат Микра», Ишаяху произнес приведенные здесь слова после того как зал, в котором восседал Бог, наполнился дымом, который скрыл от его глаз трон и сидящего на нем Бога. Это привело Ишаяху к выводу о том, что он недостоин того, чтобы лицезреть Божественное Присутствие, и начал свою речь словами «Горе мне!». Словами «ибо муж нечистый устами я» Ишаяху говорит о том, что он недостоин того, чтобы вместе с сарафами петь славу Богу, ввиду того, что человек, по своей природе, «нечист устами», так как ни один из людей не может уберечь себя от злословия. Более того, весь народ, в среде которого живет Ишаяху, «нечист устами», и его нечистота усиливает нечистоту Ишаяху. Следует отметить, что «Даат Микра» также говорит о том, что слово «нидмэти» может означать «стал безмолвным я», но, по его мнению, Ишаяху здесь говорит о том, что он вынужден безмолвствовать, и не может воспеть песнь Богу вместе с сарафами по вышеприведенной причине.

Относительно употребляемых Ишаяху Имен Бога «Даат Микра» пишет, что Ишаяху называет Бога Господом Воинств, так как он только что услышал это Имя от сарафов (см. предложение №3), а Царем он называет Бога потому, что видел Его сидящим на троне. Кроме этого, Имя Царь и слова «народ нечистый устами» явно между собой контрастируют: Царь свят, но подданные его нечисты.

По мнению Мальбима, слово «нидмэти» является производным от глагола «ледамот» (לדמות), означающего «представлять», «воображать». В таком случае, Ишаяху здесь говорит о том, что он только что видел, и что было описано в предыдущем предложении, и слово «нидмэти» означает, что Ишаяху ясно себе представил, что увиденное им означает. Во-первых, он видел как двери зала, в котором восседал Бог, заходили ходуном, из чего пришел к выводу, что он сам является «мужем, нечистым устами». Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, Мальбим считает, что это символизировало ожидающее пророков наказание за то, что они халатно относились к своим обязанностям и в должной мере не предостерегали евреев от совершения грехов. В соответствии с этим, Ишаяху здесь говорит о том, что он, как пророк, «нечист устами», которые недостаточно трудились для того, чтобы уберечь евреев от прегрешения. Но далее Ишаяху замечает, что и сами евреи тоже «нечисты устами», так как они не желали прислушиваться к увещеваниям своих пророков, и в частности, к Ишаяху. Об этом говорит зал, заполнившийся дымом, и который символизирует еврейский народ, как было сказано в комментарии к предыдущему предложению. По мнению Мальбима, слова «горе мне» относятся и к тому, что сказано в конце нашего предложения. В соответствии с этим, Ишаяху заканчивает свою речь сожалением о том, что он видел Бога, в то время как и он, и его народ этого недостойны.

Следует отметить, что против мнения Мальбима можно выдвинуть аргумент, состоящий в том, что в предложении №8 будет описано, что Бог послал Ишаяху к еврейскому народу в качестве пророка, из чего следует, что во время произнесения приведенных здесь слов Ишаяху пророком еще не был. На самом деле, этот аргумент никоим образом не мешает Мальбиму, так как он считает, что и до описываемых здесь событий Ишаяху пророчествовал время от времени, но начиная с событий, которые будут описаны в предложении №8, он начал пророчествовать постоянно (см. комментарий к главе 1, предложению №1).

И полетел ко мне один из сарафов, и в руке его уголь, щипцами взял он с жертвенника.

Уголь, который сараф держал в своей руке, был пылающим, и, по мнению Раши, он взял его с жертвенника, находившегося в Храме. «Даат Микра» считает, что этот уголь был взят с жертвенника, на котором воскуряли благовония и который находился в том же зале, где происходили описанные здесь события. При этом сараф взял уголь с помощью щипцов, несмотря на то, что он сам состоял из пламени (см. комментарий к предложению №2). По мнению «Даат Микра», это объясняется тем, что сараф поступил так же, как в День Искупления поступал Главный коэн, который щипцами брал угли с большого жертвенника во дворе Храма и нес их внутрь здания Храма, чтобы воскурить благовония в Святой Святых.

Раши пишет, что лепешку из углей в свое время получил от ангела пророк Элияху (см. Первую Книгу Царей 19, 6), а здесь рассказывается о том, что с Ишаяху произошло нечто подобное. По его мнению, это объясняется тем, что оба этих пророка выступили в роли доносчиков на еврейский народ. Элияху донес Богу о том, что евреи нарушили союз, заключенный между ними и Богом, разрушили Его жертвенники и убивали Его пророков, а в то время замыслили убить и самого Элияху (см. там 19, 10). Ишаяху назвал евреев «народом, нечистым устами», в среде которого он вынужден проживать. Богу эти заявления очень не понравились, и Он велел своему ангелу наполнить сделавшие их рты углями.

Мальбим пишет, что сараф, о котором рассказывается в нашем предложении, нес ответственность за передачу пророкам пророчеств, и что это был Михаэль, ангел-хранитель еврейского народа. То, о чем здесь говорит Ишаяху, Мальбим понимает как аллегорию, смысл которой будет раскрыт в предложении №8. Он приводит мнение Йонатана, который, отступая от прямого значения слов «и в руке его уголь», переводит эту фразу как «и устами своими говорит», так что, речь, которую сараф получает от Бога и передает пророку, Ишаяху сравнивает с пылающим углем. Эту речь он получает на жертвеннике от находящегося там Бога, и берет ее щипцами для того, чтобы не обжечься. Упоминание жертвенника связано с тем, что взятый с него уголь, то есть пророчество, способен привести к искуплению грехов еврейского народа, точно так же, как это достигается с помощью жертвоприношений, сжигаемых на жертвеннике.

И приложил он к устам моим, и сказал: «Вот, прикоснулось это к устам твоим, и снят грех твой, и грех твой будет искуплен».

В начале нашего предложения говорится о том, что сараф приложил горящий уголь к губам Ишаяху, но смысл того, что он при этом сказал, комментаторы понимают сообразно своему пониманию смысла сказанного в двух предыдущих предложениях.

Так, по мнению Раши и «Мецудат Давид», прикосновение пылающего угля к устам Ишаяху явилось ему наказанием за то, что он назвал еврейский народ «народом, нечистым устами» (см. предложение №5). В соответствии с этим, сараф, прикоснувшись углем к устам Ишаяху, сообщил ему, что в результате этого он очистился от совершенного им греха злословия по отношению к еврейскому народу. Кроме этого, Раши обращает наше внимание на то, что сараф взял с жертвенника уголь с помощью щипцов, так как боялся обжечься. Вместе с этим, Ишаяху не говорит о том, что уголь обжег ему губы, и это означает, что те, кто верно служат Богу, становятся сильнее ангелов.

Как было сказано в комментарии к предложению №5, «Даат Микра» считает, что, произнеся слова «ибо муж нечистый устами я», Ишаяху признал себя виновным в грехе злословия, от которого никто не может уберечься. В таком случае, сараф, прикоснувшись горящим углем к устам Ишаяху, сообщил ему о том, что совершенный им грех злословия теперь стерт.

По мнению Мальбима, горящий уголь в данном случае представляет собой аллегорию, которая подразумевает дар пророчества (см. комментарий к предложению №6). В таком случае, здесь говорится о том, что сараф передал Ишаяху дар пророчества. Затем он сказал Ишаяху о том, что в результате того, что он отправится к евреям в качестве пророка, с него будет снят грех «ибо муж нечистый устами я», который означает, что в прошлом Ишаяху недостаточно упорно упрекал еврейский народ (см. комментарий к предложению №5). Следует отметить, что, по мнению большинства комментаторов, сараф заканчивает свои слова, дважды повторяя одно и то же. Мальбим с этим не согласен и пишет, что словами «и грех твой будет искуплен» сараф обещает Ишаяху, что все грехи, которые он совершит по ошибке, будут искуплены.

И услышал я,  голос Господа говорит: «Кого пошлю Я, и кто пойдет для нас?», и сказал я: «Вот я, пошли меня!».

По мнению большинства комментаторов, Ишаяху услышал голос Бога лишь после своего очищения от греха злословия, и «Даат Микра» пишет, что Ишаяху услышал голос Бога, но Его не увидел, так как зал, в котором происходили описанные здесь события, был наполнен дымом (см. предложение №4). Мальбим считает, что это не так, и что здесь Ишаяху объясняет смысл аллегории, содержащейся в двух предыдущих предложениях. Речь Бога, приведенная, начиная с нашего предложения и до конца нашей главы, это тот самый уголь, которым сараф прикоснулся к устам Ишаяху, и Ишаяху услышал ее не от самого Бога, а от посланного Им ангела.

В нашем предложении Бог опять выступает в роли земного царя, который советуется с членами своего правительства, в роли которых здесь выступают сарафы. Именно поэтому сначала в своем вопросе Он использует единственное число, а затем множественное: «Кого пошлю Я, и кто пойдет для нас?». Раши пишет, что Бог обратился к своим советникам-сарафам с требованием тщательно рассмотреть кандидатуру будущего пророка, так как совсем недавно Он послал к евреям Амоса, но из-за его косноязычия народ стал над ним смеяться и говорить, что Бог перестал заботиться о населении Земли и стал отдавать предпочтение безъязыким и ущербным людям.

Мальбим обращает внимание на то, что Бог, на первый взгляд, здесь дважды спрашивает одно и то же. Сначала Он спрашивает «Кого пошлю Я?», а затем «и кто пойдет для нас?». Объясняя смысл этой детали, Мальбим пишет, что для успешного исполнения любого задания необходимо выполнение двух следующих условий. Во-первых, посланник должен быть угоден тому, кто его посылает, а также пригоден для исполнения данного ему поручения. Вопрос «Кого пошлю Я?» означает, что Богу необходим человек, отвечающий этому условию. Во-вторых, посланнику должно нравиться данное ему поручение, и тогда он с радостью отправится его исполнять. Во втором своем вопросе Бог говорит о том, что необходимо подобрать человека, отвечающего этому второму условию. В своем ответе Ишаяху заявляет, что он соответствует обоим этим условиям. Слова «вот я» означают, что он желает стать посланником Бога, так что окончательное решение должен принять сам Бог. Если Ишаяху угоден Богу, то пусть Он сделает его своим посланником, и об этом Ишаяху говорит словами «пошли меня!».

И сказал Он: «Иди и скажи народу этому: «Слушайте и не понимайте, смотрите и не знайте!».

Несмотря на то, что все глаголы в словах, которые Ишаяху должен был сказать еврейскому народу, явно стоят в повелительном наклонении, Раши и «Мецудат Давид» считают, что их следует понимать в изъявительном наклонении. Иными словами, по их мнению, речь Ишаяху должна была звучать так: «Слушаете и не понимаете, смотрите и не знаете!». Это означает, что Ишаяху должен был упрекнуть евреев в том, что они слушают речи посылаемых к ним пророков, но не пытаются вникнуть в их суть. Кроме этого, они видят чудеса, совершаемые им Богом, но это не способствует признанию ими Бога.

В соответствии с мнением «Даат Микра», глаголы в речи Ишаяху следует понимать так, как они написаны, то есть в повелительном наклонении. В таком случае, речь Ишаяху должна была содержать не только упрек, но и насмешку, смешанную с угрозой. Ишаяху должен был сказать евреям: «Вы слушаете обращенные к вам речи пророков, но не пытаетесь понять их смысл. Продолжайте в том же духе и увидите, чем это для вас закончится». Далее он должен был также сказать им: «Хорошенько рассматривайте знаки и знамения, которые показывают вам пророки, но не обращайте на них внимания и не делайте из них никаких выводов, и посмотрим, к чему это вас приведет». Кроме этого, «Даат Микра» пишет, что Бог, посылая Ишаяху к евреям в качестве пророка, начинает свою речь приведенными здесь словами, чтобы сообщить ему, что он должен стать пророком народа, который его не послушает.

Мальбим согласен с «Даат Микра» в том, что глаголы в нашем предложении следует понимать в повелительном, а не в изъявительном наклонении, но он понимает смысл сказанного совершенно иначе и считает, что наше и следующее за ним предложение представляют собой единое целое. Поэтому его мнение будет приведено в комментарии к следующему предложению.

И сделай толстым сердце народа этого, и уши его отяжели, и глаза его отстрани, дабы не увидел он глазами своими, и ушами своими не услышал, и сердцем своим не понял, и не раскаялся, и не излечился.

Глаголы в начале этого предложения тоже стоят в повелительном наклонении, но, по мнению Раши, их следует понимать во времени, которое в английском языке называется Future Continuous. В таком случае, Бог говорит Ишаяху о том, что сердце народа, к которому Он его посылает, будет постоянно утолщаться, уши его будут тяжелеть, а глаза – все более и более отстраняться от деяний Бога. Вторая часть нашего предложения, где приведена причина того, что сказано в его первой части, по мнению Раши, должна стоять в прошедшем времени. Таким образом, в ней говорится о том, что евреи сами наглухо закрыли свои сердца, уши и глаза, не желая воспринимать обращенные к ним речи пророков, чтобы исключить возможность своего раскаяния, которое, на самом деле, привело бы к их излечению, то есть к прекращению наказания и процветанию.

По мнению «Мецудат Давид», все глаголы в первой части нашего предложения должны стоять в прошедшем времени, и речь идет о том, что злое начало еврейского народа сделало толстым его сердце, отяжелило его уши и отстранило его глаза.

«Даат Микра» считает, что все глаголы в нашем предложении следует оставить в том наклонении, в котором они написаны, и что здесь Бог говорит Ишаяху о том, что он должен отправиться к еврейскому народу и сказать ему: «Ты не воспринимаешь мои слова, и поделом тебе, что твое сердце остается толстым и закупоренным, не реагирующим на предостережения. Мои слова не достигают твоих ушей, и это тоже хорошо, что твои уши меня не слышат. Твои глаза не видят исполнения пророчеств, и они должны оставаться закрытыми, чтобы ты не увидел, не услышал и не воспринял истину, и чтобы ты в результате этого не раскаялся и не излечился». Таким образом, по мнению «Даат Микра», здесь опять идет речь о насмешке, смешанной с угрозой, как это было в словах, приведенных в предыдущем предложении. «Даат Микра» пишет, что излечение, в данном случае, означает прощение грехов и прекращение бедствий, явившихся их следствием. Если народ исцеления не желает, то его следует вести тем путем, который он сам избрал, и не давать ему шанса на исцеление.

По мнению Мальбима, наше и предыдущее предложения представляют собой единое целое, и Бог здесь говорит Ишаяху о том, чтобы он пошел к еврейскому народу, и сказал ему, чтобы тот лишь слушал и смотрел, а о том, что еврейский народ должен также понимать и знать, Ишаяху говорить не должен. Слово «пэн» (פן), которое обычно означает «дабы не», Мальбим, в данном случае, понимает как «дабы», без отрицания «не». Таким образом, Ишаяху должен был сказать еврейскому народу, чтобы тот слушал и смотрел, дабы он увидел все своими глазами, услышал все своими ушами, и сам все понял своим сердцем, и тогда он раскается и излечится. Объясняя, почему Ишаяху нельзя было призывать еврейский народ к пониманию и знанию, Мальбим пишет, что в те времена еврейский народ настолько деградировал, что перестал воспринимать мудрость и мораль, вследствие чего не воспринимал обращенные к нему речи пророков. Поэтому Бог посоветовал Ишаяху призывать евреев лишь к тому, чтобы они слушали и смотрели, но не пытались что-либо понять и узнать, так как в этом случае они бы к нему не стали прислушиваться. То, что евреи будут слушать и смотреть, может привести к тому, что они сами осознают всю глубину своего падения, раскаются в совершаемых ими грехах, вернутся к Богу и будут Им излечены от всех своих неприятностей. Первая часть нашего предложения, по мнению Мальбима, представляет собой замечание в скобках, объясняющее причину, по которой Ишаяху не должен был призывать евреев к восприятию и узнаванию. Причина эта состояла в том, что сердце еврейского народа ожирело и перестало воспринимать мудрость и истину, вследствие чего уши его отяжелели, а глаза отстранились. Поэтому, если Ишаяху начнет призывать еврейский народ к восприятию мудрости, евреи закроют свои глаза и уши, чего не случится, если он призовет их лишь к тому, чтобы смотреть и слушать.

Мальбим также обращает наше внимание на то, что Бог здесь сначала говорит о том, что евреи сначала увидят, затем услышат, а затем уже поймут. Это означает, что они сначала увидят деяния Бога в нашем Мире, затем начнут прислушиваться к передающейся из поколения в поколение традиции, а затем начнут осознавать истину и поймут, что до этого момента они вели себя в корне неверно.

Следует отметить, что слово «хаша» (הָשַׁע) переведено здесь как «отстрани» согласно его прямому значению и в соответствии с мнением «Мецудат Цион». Вместе с этим, Раши и «Даат Микра» считают, что это слово арамейского происхождния, и оно означает «замазывать», «запечатывать». Если это так, то Ишаяху должен был не отводить глаза еврейского народа, а запечатать их, то есть закрыть их и сделать так, чтобы евреи не смогли открыть их.

И сказал я: «Доколе, Господь?», и сказал Он: «Пока не опустеют города от отсутствия жителя, и дома от отсутствия человека, и земля будет опустошена как пустошь.

По мнению Раши и «Мецудат Давид», Ишаяху спрашивает Бога о том, до каких пор евреи будут отказываться прислушиваться к его пророчествам. Мальбим и «Даат Микра» считают, что Ишаяху спрашивает Бога, до каких пор ему следует продолжать пытаться вернуть еврейский народ на путь служения Богу.

В соответствии с пониманием Раши и «Мецудат Давид», Бог отвечает Ишаяху, что евреи не станут прислушиваться к его словам до тех пор, пока на них не обрушатся всевозможные бедствия, в результате которых они будут изгнаны из своей земли. Это приведет к тому, что города их будут разрушены, дома покинуты, а земля превратится в пустошь, так как ее никто не будет возделывать. Похожее мнение высказывает «Даат Микра», но он считает, что Бог говорит Ишаяху о том, что тот должен продолжать пророчествовать в среде еврейского народа из-за той горстки праведников, о которой будет сказано в предложении №13.

Мальбим, так же как «Даат Микра», считает, что Бог велит Ишаяху продолжать свою деятельность до тех пор, пока не произойдут бедствия, описанные, начиная нашим предложением и заканчивая последним предложением нашей главы, и делать это он должен из-за горстки праведников. Вместе с этим, по мнению Мальбима, Бог указывает ожидающие еврейский народ бедствия в их хронологической последовательности. Сначала их города подвергнутся разрушению, но все еще будут оставаться отдельные дома, в которых будут продолжать жить люди. Затем будут разрушены и они, но на земле все еще будут оставаться пастухи со своими стадами, а затем исчезнут и они, в результате чего земля превратится в пустошь.

И отдалит Господь человека, и умножит запустение в среде земли.

По мнению всех комментаторов, в первой части нашего предложения идет речь об изгнании еврейского народа в очень удаленное от Земли Израиля место. «Даат Микра» обращает внимание на то, что в оригинальном тексте слово «человек» звучит как «адам» (אדם), по имени первого созданного Богом человека и прародителя всего человечества. Это может означать, что, говоря об отдалении человека от Земли Израиля, Бог имеет в виду не только еврейский народ, но и неевреев, и речь идет о том, что, после изгнания евреев с Земли Израиля на ней не поселится ни один народ, и даже кочевники будут обходить ее стороной.

Во второй части нашего предложения, по мнению Раши, говорится о том, что множество мест Земли Израиля будет предано Богом запустению. «Мецудат Давид» считает, что здесь говорится о том, что Земля Израиля будет пребывать в запустении очень длительный период времени. По мнению «Даат Микра», слово «запустение» следует понимать как «бесхозное имущество», и в таком случае, в нашем предложении говорится о том, что евреи будут изгнаны из Земли Израиля голыми и босыми, а их имущество останется бесхозным там, где они ранее проживали.

Мальбим считает, что наше предложение представляет собой пророчество об изгнании десяти колен из царства Израиля, которое было произведено царем Ашура Шалманэсером V, и о котором рассказывается во Второй Книге Царей (17, 6). Представители этих десяти колен были им расселены на территории своего государства, которая тогда включала в себя северо-восточную Сирию, а также часть современных Ирака и Ирана. Все эти земли находились довольно далеко от Земли Израиля, поэтому в начале нашего предложения сказано о том, что Бог отдалил от себя еврейский народ. Во второй части нашего предложения, по мнению Мальбима, говорится о бедноте, которую завоеватели оставили на территории Земли Израиля, для того, чтобы ее представители продолжали возделывать виноградники и обрабатывать поля. Эти люди тоже не останутся в местах своего проживания, и покинут их добровольно, в результате чего земля придет в запустение. Следует отметить, что проблема с этим мнением Мальбима состоит в том, что во Второй Книге Царей (25, 12) сказано, что бедняков оставил на Земле Израиля не завоеватель Израиля Шалманэсер V, царь Ашура, а завоеватель Йехуды Невухаднэцер, царь Бавеля. Таким образом получается, что в первой и второй частях нашего предложения говорится о двух совершенно разных изгнаниях.

И еще в ней десятка, и вернется она, и будет для уничтожения как фисташковое дерево и как дуб при листопаде, ствол в них, семя святости ствол ее».

Несмотря на то, что слово «асирия» (עשיריה) означает «десятка», так его понимает лишь «Мецудат Давид», который пишет, что после этого пророчества Ишаяху Йехудой будут править десять царей. Этими царями, включая правившего в то время Узияху, будут Йотам, Ахаз, Хизкияху, Менаше, Амон, Йошияху, Йехоахаз, Йехояким и Цидкияху. После этого произойдет изгнание, о котором было сказано в предыдущем предложении. Таким образом, «Мецудат Давид» не согласен с Мальбимом и считает, что в предыдущем предложении говорится о Вавилонском изгнании жителей Йехуды. Другие комментаторы, а также «Мецудат Давид» в альтернативной версии, считают, что слово «асирия» в данном случае следует понимать как «десятая часть», и в начале нашего предложения говорится о том, что в результате бедствий, которые обрушатся на еврейский народ, от него останется лишь его десятая часть.

Слова «и вернется она», по мнению «Даат Микра», относятся к бедствиям, и здесь говорится о том, что оставшаяся десятая часть еврейского народа будет раз за разом подвергаться всевозможным бедствиям, в результате которых численность выживших будет постоянно сокращаться, подобно тому, как фисташковое дерево или дуб осенью теряют свои листья. По мнению Мальбима, Бог в качестве примера использует именно дуб и фисташковое дерево, так как эти деревья обладают очень густой кроной. По мнению «Даат Микра», причина этого состоит в том, что эти деревья обладают большой жизнестойкостью, и выживают даже в тех случаях, когда им обрезают все ветви, оставляя лишь ствол.

О разновидности произрастающего в Израиле дуба – см. комментарий к главе 2, предложению №13. Подвид фисташковых деревьев, который произрастает в Израиля, по латыни называется Pistacia atlantica. Фисташковые деревья этого подвида могут достигать больших размеров и отличаются очень густой кроной. Взрослое фисташковое дерево подвида Pistacia atlantica выглядит так:

Под облетающими во время листопада листьями Бог подразумевает грешников, которые поголовно будут уничтожены. После этого от дуба или фисташкового дерева, символизирующих еврейский народ, останется лишь ствол, который символизирует тех, кто начнет прислушиваться к словам пророков. Этот ствол, то есть эти люди, здесь также назван семенем святости, и это означает, что эти люди вернутся на путь служения Богу и что они возродят еврейский народ.

По мнению Мальбима, семя святости, это праведники времен правления царя Хизкияху, которые чистосердечно раскаялись и вернулись на путь служения Богу.

Следует отметить, что местоимение «ее», которым заканчивается наше предложение, относится к той десятой части еврейского народа, о которой говорится в начале нашего предложения.