1. И царь Давид стар, вошел в дни, и накрыли его одеждами, и не стало тепло ему.

   Выражение «стар, вошел в дни» уже встречалось в ТАНАХе в отношении Авраама и Сары (см. Берешит 18, 11 и 24, 1), а также Йехошуа (см. Книгу Йехошуа 13, 1). В соответствии с простым пониманием этого словосочетания, «стар» – это «преклонного возраста», а «вошел в дни» – это «проживший много дней», и именно так объясняет это выражение «Даат Микра». Вместе с этим, в мидраше Берешит Раба (59, 6) содержится гораздо лучшее объяснение, которое дает рабби Аха. По его мнению, бывает, что человек стар, но не вошел в дни, бывает, что человек вошел в дни, но не стар, а о Давиде сказано, что он и стар, и вошел в дни. Мнение рабби Ахи хорошо разъясняет «Мецудат Давид», который пишет, что слово «стар» указывает на внешние признаки старости, такие как седина, морщины и т.д., а слова «вошел в дни» указывают на преклонный возраст. Иногда признаки старости появляются преждевременно, у довольно молодого человека, и тогда о нем говорят, что он стар, но не вошел в дни. Таким образом, про Давида здесь сказано, что он достиг преклонного возраста со всеми его неприятными симптомами, и хотя здесь возраст Давида прямо не указывается, Мальбим утверждает, что в описываемое здесь время Давиду было 70 лет.

   Одним из приобретений, которыми «наградила» Давида старость, было то, что он начал мерзнуть вне зависимости от температуры окружающей среды. Здесь говорится о том, что слуги Давида накрывали его одеждами (по всей видимости, под одеждами здесь подразумевается ворох одеял), но Давид не мог под ними согреться. Говоря о причинах, из-за которых Давиду постоянно было холодно, комментаторы разделились на два лагеря: одна их часть называет естественные причины этого, а другая – сверхъестественные.

   К первому лагерю относится Мальбим, который считает, что Давид мерз из-за того, что в старости стал немощен, и его сердце уже не могло как следует гнать кровь по кровеносным сосудам. Говоря современным языком, у Давида начались проблемы с большим кругом кровообращения. Радак пишет, что Давид подорвал свое здоровье еще в молодости, когда большую часть времени проводил, проживая в полевых условиях, в периоды войн и когда он скрывался от Шауля. Абарбанэль добавляет к этому, что здоровье Давида было подорвано также вследствие его душевных переживаний из-за Амнона, Тамар и Авшалома.

   Ярким представителем второго лагеря является Раши, который объясняет причины испытываемого Давидом холода, основываясь на нескольких мидрашах. В главе 24 Второй Книги Шмуэля рассказывалось о том, как Давид увидел посетившего Иерусалим Ангела Смерти с занесенным мечом, и в мидраше Пиркей де рабби Элиэзер (43) говорится о том, что в этот момент у Давида похолодела кровь. Там же приводится еще одно мнение, согласно которому, увидав Давида, Ангел Смерти вытер свой меч о его одежду. В тот момент Давид задрожал всеми своими членами и продолжал дрожать до самой своей смерти. Раши в своем комментарии приводит также сказанное в Вавилонском Талмуде (62, б), где объясняется, почему одеяла не могли согреть Давида. В соответствии с этим объяснением, причина этого кроется в том, что в свое время Давид отсек край одежды Шауля, о чем рассказывалось в Первой Книге Шмуэля (24, 4-5): по мнению рабби Йоси, сына рабби Ханины, тот, кто портит одежду, затем не сможет извлечь из нее пользы.

   Мальбим пишет, что то, что Давид не мог согреться, свидетельствует о его немощи, а значит, говорит о том, что в описываемое здесь время Давид уже перестал функционировать, как царь. И то, что Давид, в сущности, перестал быть царем, несмотря на то, что номинально все еще находился на троне, явилось предпосылкой событий, которые будут описаны ниже.

2. И сказали ему рабы его: «Поищут господину моему царю отроковицу девственницу, и будет стоять она перед царем, и будет она ему сохэнэт, и будет лежать она в объятьях твоих, и тепло господину моему царю».

   Как неоднократно упоминалось в комментарии к Книге Шмуэля, слово «рабы», используемое по отношению к царю, обычно означает не рабов, а его придворных. Здесь тоже имеются в виду придворные царя Давида, и Мальбим, а также Йосиф Флавий, уточняют, что речь идет не просто о придворных, а о придворных врачах.

   Итак, врачи Давида предложили найти ему девушку, которая будет ему прислуживать, а также лежать с ним в постели, согревая его своим телом. Это – общий смысл сказанного, и теперь следует заняться деталями.

   Следует заметить, что в нашем предложении сначала употребляется множественное число («И сказали…»), но затем следует переход на единственное («…господину моему царю…»). Это говорит о том, что возле ложа Давида собрался врачебный консилиум, члены которого сначала обсудили методы его лечения, а затем один из врачей сообщил Давиду их рекомендации.

   Почему врачи порекомендовали Давиду именно девственницу? Раши довольно оригинально пишет, что девственница греет лучше, чем женщина, которая девственницей не является. Несмотря на всю свою странность, это мнение Раши является ответом на еще один напрашивающийся вопрос: зачем Давиду надо было искать какую-то девственницу, а не использовать в качестве грелки одну из его жен или наложниц? На этот вопрос гораздо логичней отвечают Ральбаг и Мальбим, и их мнения будут приведены ниже, после того как будут рассмотрены присутствующие в нашем предложении неясные слова и выражения.

   Выражение «стоять перед кем-либо» в ТАНАХе очень часто означает «прислуживать», и в Первой Книге Шмуэля (16, 22) оно использовалось в отношении самого Давида, когда говорилось о том, что Шауль спросил разрешение отца Давида отослать к нему своего сына, чтобы тот ему прислуживал. Таким образом, девушка, о которой здесь идет речь, должна была прислуживать Давиду, то есть быть его личной служанкой.

   Слово «сохэнэт» на современном иврите означает «женщина-агент», но в ТАНАХе оно почти уникально, и кроме этого места используется один-единственный раз в мужском роде в Книге Ишаяху (22, 15). Там из контекста становится ясно, что речь идет о ком-то вроде управляющего, дворецкого или завхоза, и в соответствии с этим следует сказать, что эта девушка должна была исполнять обязанности экономки. Похожего мнения придерживаются Ральбаг и Мальбим, которые говорят о том, что эта девушка должна была нести ответственность за царскую сокровищницу. Радак предлагает понимать «сохэнэт» как «полезная», а Раши и «Мецудат Цион» – как «согревающая».

   Книга Царей не приводит ответ Давида на эту медицинскую рекомендацию, но из того, что будет сказано ниже, следует, что Давид с ней согласился.

   Отвечая на вопрос о том, зачем Давиду понадобилась девственница, а не одна из его жен и наложниц, Ральбаг пишет, что молодая девственница должна была согреть Давида лучше, так как в этом случае эффект достигался в результате совокупности следующих факторов. Во-первых, девственница, так же как любой другой человек, согревала бы Давида теплом своего тела. Во-вторых, то, что она находилась в объятиях мужчины, распаляло бы ее кровь и повышало бы температуру ее тела. В-третьих, держа в объятиях молодую красивую девственницу, распалялся бы сам Давид, и тем самым бы согревался.

   Мальбим утверждает, что все должно было происходить с точностью до наоборот. Давиду не посоветовали согреваться с помощью его многочисленных жен и наложниц, так как врачи опасались, что Давид пожелает с ними совокупиться, из-за чего еще более ослабеет. Поэтому Давида изолировали от всех его жен и наложниц, предоставив совершенно незнакомую ему молодую девушку, с которой у Давида должны были быть лишь платонические отношения. Эта же девушка должна была ему прислуживать, а также вести его хозяйство, и таким образом Давид лишился общения с остальным обслуживавшим его персоналом. Давид перестал также общаться со своими придворными, так как стеснялся принимать их, лежа в объятиях молодой девственницы. Вследствие всего этого Давид оказался в полной изоляции, чем воспользовался его сын Адонияху, как об этом будет рассказано ниже.

3. И искали они отроковицу красивую во всем пределе Израиля, и нашли Авишаг шунамитянку, и привели ее к царю.

   После того как согласие Давида было получено, придворные Давида снарядили специальных агентов, которые начали поиски подходящей девушки на территории всего Израиля, то есть, за исключением завоеванных Давидом земель соседних государств.

   Следует обратить внимание на то что, в соответствии с рекомендациями врачей, Давиду требовалась «отроковица девственница», о красоте которой врачи ничего не говорили. Здесь же рассказывается о том, что посланные придворными Давида агенты предприняли поиски красивой отроковицы, и ничего не говорится о том, что она должна быть, в первую очередь, девственницей. Относительно девственности девушки, которую искали агенты, комментаторы говорят, что это был параметр, сам собой разумеющийся, и в нашем предложении указывается на то, что, вдобавок к этому, агенты искали самую красивую девушку.

   Почему агенты посчитали нужным тратить средства и время на поиски самой красивой девушки во всем Израиле, когда они могли ограничиться поисками просто девственницы, и очень быстро выполнить поставленную перед ними задачу? «Мецудат Давид», отвечая на этот вопрос, пишет, что красота свидетельствует о полнокровии (иными словами, малокровных красавиц не бывает), из чего следует, что самая красивая девушка Израиля согревала бы Давида лучше всех остальных девушек. Рав Йосеф Каро говорит о том, что всякого, кто видел Авишаг, бросало в жар, настолько она была красива.

   Имя Авишаг больше нигде в ТАНАХе не упоминается, и в настоящее время его значение утеряно. Но город Шунем, из которого она была родом, упоминался в Книге Йехошуа (19, 18) как город, расположенный на восточной границе надела колена Иссахара. А в Первой Книге Шмуэля (28, 4) рассказывалось о том, что рядом с Шунемом встали лагерем плиштим, прежде чем начать победоносное сражение с армией царя Шауля. Город Шунем находился в Изреэльской долине, и в настоящее время на его месте находится арабская деревня Сулам (32°36'22.19"N, 35°20'0.90"E), расположенная в 4км. к востоку от современного города Афулы:

   

   Следует заметить, что слово «шунамитянка» в оригинальном тексте звучит как «шунамит» (שונמית), что очень похоже на Шуламит (שולמית), в русской транскрипции Суламифь. Поэтому часть исследователей ТАНАХа считают, что именно черты Авишаг описаны Давидом в его произведении Песнь Песней.

4. И отроковица эта очень красивая, и стала она царю сохэнэт, и прислуживала она ему, и царя не познала она.

   О том, что Давид описал Авишаг в Песни Песней, свидетельствует тот факт, что там (1, 8; 5, 9; 6, 1), он пишет о Шуламит «самая красивая из женщин», что очень похоже на слова, которыми начинается наше предложение.

   О значении слова «сохэнэт» - см. комментарий к предложению №2.

   В конце нашего предложения сказано о том, что, несмотря на то, что Давид и Авишаг подолгу находились в одной постели, отношения между ними остались чисто платоническими. Раши и «Мецудат Давид» объясняют это тем, что девственница согревает лучше, чем женщина, которая девственницей не является, то есть говорят о том, что Давид не хотел портить такую хорошую грелку. В Вавилонском Талмуде (Санхедрин 22, а) говорится о том, что Авишаг была запрещена Давиду по законам Торы, которая запрещает царю слишком сильно увлекаться многоженством (см. Дварим 17, 17). Царю разрешается иметь не более восемнадцати жен, и к моменту знакомства с Авишаг Давид уже успел набрать максимальное их количество. «Хоиль Моше» пишет, что отношения Давида и Авишаг остались платоническими из-за того, что Давиду удалось одолеть свое злое начало и оставить Авишаг девственницей. Вместе с этим, по мнению Йосифа Флавия, в это время Давида уже перестали волновать молодые красивые девушки по причине его преклонного возраста. В любом случае, то, что Авишаг после общения с Давидом не потеряла своей невинности, сыграло важную роль в событиях, которые будут описаны ниже.

5. И Адония, сын Хагит, возвеличивается, говоря: «Я править буду!», и сделал он себе колесницу и всадников, и пятьдесят человек бегут перед ним.

   В результате того, что Давид стал слаб и немощен, и все свое время проводил лежа в постели в обществе одной лишь Авишаг, в его государстве образовался вакуум власти, которым не преминул воспользоваться один из его сыновей Адония.

   Во Второй Книге Шмуэля (3, 4) про Адонию рассказывалось, что он был четвертым сыном Давида из числа сыновей, которые родились во время царствования Давида в Хевроне. Но в описываемый здесь период времени два его старших брата Амнон и Авшалом уже погибли, о чем было рассказано во Второй Книге Шмуэля, а третий, Килеав, он же Даниэль, по всей видимости, умер в младенчестве. Поэтому Адония вполне мог считать себя естественным наследником престола своего отца, не зная, что Давид желает передать свою корону Шломо.

   Адония ниже будет назван Адонияху, и оба эти имени означают «Господин мой – Господь». А имя его матери Хагит (חגית) происходит от слова «хаг» (חג), что означает «праздник», и это говорит о том, что эта женщина родилась во время одного из праздников. В ТАНАХе ничего не сказано о происхождении этой женщины, но следует сказать, что, по всей видимости, она была дочерью одного из богатых жителей Хеврона.

   Комментаторы разошлись во мнениях о том, каким значением обладает присутствующее здесь слово «возвеличивается», и в соответствии с этим, объясняют начало нашего предложения несколько по-разному. Раши понимает это слово, как «бахвалится», в соответствии с чем выходит, что слова «Я править буду!» являются пересказом прямой речи Адонии. Другие комментаторы понимают «возвеличивается», как «делает из себя великого», в связи с чем объясняют, что своими действиями Адония показывал окружающим, что вскоре он займет трон своего отца, и как бы говорил им: «Я править буду!».

   В конце нашего предложения рассказывается о том, что Адония завел себе колесницу и сопровождавших ее всадников, а перед этой колесницей бежали пятьдесят скороходов, которые расчищали ей дорогу и извещали народ о прибытии Адонии. В свое время именно так описывал Шмуэль поведение царя, которого требовали поставить над собой пришедшие к нему евреи (см. Первую Книгу Шмуэля 8, 11). То есть, здесь идет речь о том, что Адония стал вести себя, как действующий царь. Следует заметить, что точно так же в свое время поступал Авшалом, прежде чем поднял восстание против Давида (см. Вторую Книгу Шмуэля 15, 1).

6. И не огорчал его отец его никогда, говоря: «Почему так ты сделал?», и также он хорош видом очень, и его родила она после Авшалома.

   Это предложение объясняет, откуда у Адонии взялась его самоуверенность, и почему он посчитал, что его узурпация власти будет принята и Давидом, и еврейским народом.

   В начале нашего предложения рассказывается о том, что Давид Адонию никогда не отчитывал, не одергивал, и ни в чем не упрекал. Поэтому Адония искренне поверил в то, что ему все дозволено, а все, что он делает, правильно. И так как его поступки ни разу не влекли за собой гнев и протест Давида, то он решил, что этого не произойдет и сейчас, когда он самовольно начнет править государством без того, чтобы Давид передал ему трон.

   Следует заметить, что, основываясь на описанной ниже участи Адонии, Раши пишет, что отец, который пренебрегает воспитанием своего сына, тем самым создает опасность для его жизни.

   Далее говорится о том, что Адония был очень красив и статен, и часть комментаторов понимают присутствующее здесь слово «также», как прямую ссылку на Авшалома, про которого во Второй Книге Шмуэля (14, 25) говорилось, что он был очень красив. Красота в то время являлась необходимым требованием к царю, и об этом можно судить из того, что в Первой Книге Шмуэля говорилось о Шауле (см. там 9, 2 и 10, 23-24) и о Давиде (см. там 16, 12 и 18). Поэтому и с этой точки зрения Адония считал себя вполне подходящей кандидатурой для занятия престола, и был уверен в том, что и народ придерживается такого же мнения.

   Очень важной причиной, по которой Адония считал себя естественным кандидатом на престол своего отца, было то, что он был рожден после Авшалома, и после его гибели стал самым старшим сыном Давида, как объяснялось в комментарии к предыдущему предложению.

7. И были дела его с Йоавом, сыном Цруи, и с Эвьятаром коэном, и помогали они за Адонией.

   Про Йоава и Эвьятара рассказывалось в Книге Шмуэля. Эти люди присоединились к Давиду еще в то время, когда тот скрывался от преследований со стороны Шауля, и с тех пор были его верными соратниками, прошедшими с ним весь его путь от пустившегося в бега государственного преступника до царя еврейского государства.

   Имя Йоав означает «Бог – отец мой», и, как здесь сказано, его носитель был сыном Цруи, сестры Давида, то есть приходился Давиду племянником. Имя Цруя означает «благоухающая». Значение имени Эвьятар в настоящее время утеряно.

   Почему такие верные соратники, как Йоав и Эвьятар, нашли нужным встать на сторону Адонии в его притязаниях на трон, ведь они наверняка знали о том, что Давид собирается передать власть другому своему сыну, Шломо? Проявляя удивительное единодушие, комментаторы говорят о том, что оба этих человека опасались потерять свой социальный статус после того как власть в государстве перейдет в руки Шломо. Для того чтобы понять их опасения, следует вкратце вернуться к событиям, которые были описаны в Книге Шмуэля.

   В правительстве Давида Йоав занимал пост военачальника, то есть главнокомандующего всей царской армией, и из того, что рассказывается о Йоаве во Второй Книге Шмуэля, он предстает перед нами сильным и дальновидным политиком, имевшим свой взгляд на то, что необходимо государству. Йоав неоднократно вступал в споры с Давидом, если считал, что тот поступает неверно, а также не боялся действовать наперекор царским указаниям, если считал это нужным. Так, в главе 3 Второй Книге Шмуэля рассказывалось об Авнере, военачальнике сына Шауля Иш Бошета, который решил перейти на сторону Давида и склонить к переходу на его сторону весь народ, находившийся под властью Иш Бошета. Давид согласился принять Авнера, но Йоав, питавший к Авнеру ненависть из-за того, что тот в бою убил его брата Асаэля, заявил Давиду, что Авнер – двойной агент, стремящийся нанести вред Давиду, а когда Давид с этим не согласился – Йоав убил Авнера. Там же (18, 15) рассказывалось о том, что Йоав убил восставшего против Давида Авшалома, причем это было сделано вопреки прямому указанию Давида, который велел оставить Авшалома в живых. Давиду стало об этом известно, и он сместил Йоава с поста военачальника, назначив вместо него Амасу, двоюродного брата Йоава, который ранее был военачальником армии Авшалома. Но Йоав на глазах у всей армии убил Амасу, после чего принял командование операцией по подавлению восстания Шевы, сына Бихри, то есть снова занял пост военачальника (см. Вторую Книгу Шмуэля, главу 20). Давид тогда должен был сурово покарать Йоава, но он этого не сделал, отдавая себе отчет в том, что Йоав пользуется безоговорочной поддержкой всей его армии и второго такого военачальника ему не найти.

   Теперь Давид практически отошел от дел, а это означало, что в самом скором будущем он передаст свою власть Шломо. Шломо, с одной стороны, не питал к Йоаву никаких сантиментов, как к своему старому соратнику, прошедшему с ним весь славный боевой путь, а с другой стороны, ему была известна своенравность и независимость Йоава. Поэтому Йоав опасался, что Шломо, став царем, сместит его с его должности и заменит кем-то гораздо более предсказуемым. Помогая Адоние занять трон, Йоав рассчитывал на его благодарность и, как следствие этого, на то, что Адония оставит его на посту военачальника.

   Вместе с этим, «Даат Микра» пишет, что, вполне возможно, Йоавом двигали не только личные интересы. Будучи опытным и дальновидным политиком, Йоав предпочитал видеть на троне зрелого и представительного мужчину (Адоние в то время было около сорока лет), а не подростка, каким был Шломо.

   Как рассказывалось в Первой Книге Шмуэля (22, 20), Эвьятар был единственным спасшимся жителем уничтоженного Шаулем города Нова, и он присоединился к Давиду в то время, когда тот скрывался от преследований со стороны царя Шауля. Эвьятар явился к Давиду с довольно мистическим приспособлением Урим и Тумим, с помощью которого коэн мог задавать вопросы Богу и получать на них ответы. Помогая Давиду общаться с Богом, Эвьятар начал исполнять обязанности Главного коэна, и находился на этом посту вплоть до бегства Давида из Иерусалима во время восстания Авшалома. Тогда Эвьятар задал Богу вопрос с помощью Урим и Тумим, но Бог ему не ответил, но зато Он ответил другому коэну, которого звали Цадок (см. Вторую Книгу Шмуэля 15, 24). После этого, для общения с Богом Давид стал прибегать к помощи Цадока, хотя Эвьятар все еще номинально считался Главным коэном. Теперь, когда Давид вот-вот передаст трон Шломо, Эвьятар начал опасаться, что Шломо сместит его с поста Главного коэна окончательно, тем более что он был потомком Эли, которому в свое время было сказано пророком, что этот пост будет потерян его потомками (см. Первую Книгу Шмуэля 2, 35). Оказывая поддержку Адоние, Эвьятар полагал, что тот в благодарность за это оставит его на посту Главного коэна.

   Если с соображениями Йоава и Эвьятара теперь все понятно, то следует понять, почему в их поддержке был заинтересован Адония? Мальбим пишет, что за Йоавом стояла вся царская армия, и, заручившись поддержкой Йоава, Адония тем самым заручался поддержкой всех вооруженных сил. Эвьятар, как было сказано выше, в описываемый здесь период все еще номинально занимал пост Главного коэна, и в глазах народа был самым приближенным к Богу человеком. Поэтому народ старался следовать указаниям Эвьятара (не следует забывать, что все происходило в условиях вакуума власти, вызванного немощью Давида), и, переманив на свою сторону Эвьятара, Адония полагал, что тот обеспечит ему всенародную поддержку.

   Завершающую наше предложение фразу «…и помогали они за Адонией» следует понимать, как указание на то, что Йоав и Эвьятар помогали Адоние и стояли за его спиной.

8. А Цадок ха-коэн, и Бнаяху, сын Йехояды, и Натан пророк, и Шими, и Рэи, и герои, которые у Давида, не были с Адонияху.

   Здесь перечислены имена важных людей, которые отказались поддержать Адонию, так как знали, что Давид намеревался короновать Шломо, в силу чего считали поддержку Адонии бунтом против царской власти.

   Первым из этих людей назван Цадок, один из потомков Пинхаса, сына Элазара, который станет родоначальником целой династии Главных коэнов (см. Первую Книгу Хроник 5, 30-41 и 6, 35-38). В описываемый здесь период Цадок де факто исполнял обязанности Главного коэна, и служил при общественном жертвеннике, который находился в Гивоне (см. ниже 3, 4 и Первую Книгу Хроник 16, 39). На правах коэна Цадок входил в правительство Давида (см. Вторую Книгу Шмуэля 20, 25) и был одним из самых приближенных к царю вельмож. Имя Цадок (צדוק) происходит от слова «цедек» (צדק), что означает «справедливость», и, возможно, является укороченным именем «Цидкияху», которое означает «Бог справедлив».

   О Бнаяху, сыне Йехояды, много рассказывалось во Второй Книге Шмуэля. Там, в частности, говорилось о том, что Бнаяху был коэном, а также одним из самых прославленных героев Давида, командующим отборным отрядом, который назывался «ха-крети и ха-плети». Бнаяху также входил в состав собранного Давидом правительства.

   Пророк Натан в свое время предсказал Давиду, что основанная им династия царей будет вечной (см. Вторую Книгу Шмуэля 7, 16), а также имел с ним непростой разговор после инцидента, произошедшего с Бат-Шевой (см. там главу 12). В Первой Книге Хроник (22, 9) рассказывается о том, что Натан предсказал Давиду, что вслед за ним будет царствовать его сын Шломо, и из этого становится понятно, почему Натан не поддержал притязания на трон Адонии.

   Относительно Шими большинство комментаторов считают, что здесь имеется в виду Шими, сын Геры, который сначала проклинал Давида во время его бегства из Иерусалима (см. Первую Книгу Шмуэля 16, 5-13), а затем попросил у него прощения, когда тот возвращался в Иерусалим после подавления восстания Авшалома (см. там 19, 17-24). Такая идентификация вызывает сомнения, так как Шими, сын Геры, не был настолько важным человеком, чтобы быть упомянутым здесь вместе с Цадоком, Бнаяху и Натаном. Поэтому «Даат Микра» пишет, что, возможно, здесь имеется в виду Шими, сын Элы, которого Шломо сделает наместником в наделе Биньямина (см. ниже 4, 18).

   Человек по имени Рэи не упоминается больше нигде, кроме этого места. Вместе с этим, комментаторы предполагают, что Рэи – это прозвище Хуши Аркейца, одного из самых мудрых советников Давида, о котором во Второй Книге Шмуэля (15, 32-37; 16, 16-23 и 17, 1-14) рассказывалось, что по заданию Давида он вошел в состав советников Авшалома, после чего ему удалось воспрепятствовать осуществлению данного Ахитофелем совета, и тем самым спасти Давиду жизнь.

   Упомянутые здесь герои Давида – это воины его элитного отряда, насчитывавшего тридцать человек, имена которых перечислены во Второй Книге Шмуэля (23, 8-39) и в Первой Книге Хроник (глава 11).

9. И зарезал Адонияху мелкий и крупный скот, и буйвола, у Ползущего Камня, который возле Эйн Рогеля, и позвал он всех братьев своих, сыновей царя, и всех мужей Йехуды, рабов царя.

   Здесь рассказывается о том, что Адонияху затеял пиршество, для которого в большом количестве зарезал мелкий и крупный рогатый скот, и не поскупился даже на буйвола. Буйвол стоил очень дорого, и обычно евреи их в пищу не употребляли, ограничиваясь бараниной и говядиной, лишь во Второй Книге Шмуэля (6, 13) говорилось о том, что буйволов приносил в жертву Давид во время перемещения Ковчега Завета из Кирьят Яарим в Иерусалим, которое являлось событием, исключительным по своей важности. В описываемый здесь исторический период на территории Израиля водились азиатские буйволы (лат. Bubalus arnee), и они постепенно начали исчезать лишь в прошлом веке, когда началось массовое иссушение болот. Азиатский буйвол выглядит так:

   

   Мальбим пишет, что во время пиршества Адония намеревался публично объявить себя царем, после чего присутствующие должны были присягнуть ему на верность. Таким образом Адония хотел опередить сторонников Шломо, поставив их перед фактом своего избрания, не дожидаясь, пока они не предпримут со своей стороны какие-либо действия, направленные на передачу власти Давидом Шломо. Из этого следует, что никто из сторонников Шломо на этот пир приглашен не был. Вместе с этим, следует заметить, что задуманный Адонией дворцовый переворот должен был быть бескровным, в отличие от восстания Авшалома, который опирался на силу оружия.

   Пир, который затеял Авшалом, состоялся возле Ползущего Камня, который находился возле Эйн Рогеля. Эйн Рогель упоминался в Книге Йехошуа  (15, 7 и 18, 9) как точка, через которую проходила граница между наделами колен Йехуды и Биньямина, а во Второй Книге Шмуэля (17, 17) о нем рассказывалось в связи с событиями, произошедшими во время восстания Авшалома. Слово «эйн» (עין) в географических названиях означает «источник», а «рогель» (רוגל) переводится с иврита, как «пинающий ногами». Таким образом, Эйн Рогель в дословном переводе на русский означает «Источник пинающих ногами», и Раши, основываясь на переводе на арамейский Йонатана, пишет, что в те времена этот источник использовался прачками, которые, стирая грубую шерстяную одежду, погружали ее в этот источник и топтали ее ногами. Эйн Рогель и сейчас носит это название, и находится в пределах современного Иерусалима, в полукилометре к югу от Старого города, там, где долина Гей Бен Хином впадает в ручей Кидрон. Арабы называют его Бир Айув (31°46'4.68"N, 35°14'2.02"N):

   

   «Бир» на арабском означает «колодец», а «Айув», вполне возможно, это искаженное «Йоав», и в таком случае в этом названии содержится намек на описываемые здесь события.

   Источник Эйн Рогель сейчас называется колодцем, так как он высох, по всей видимости, во время землетрясения, описанного Йосифом Флавием в его книге «Еврейские древности» (9, 225), и в настоящее время он представляет собой колодец на территории мечети «Бир Айув» в арабской деревне Силуан:

   

   Следует заметить, что в описываемый здесь исторический период источник Эйн Рогель не входил в пределы Иерусалима, а находился к югу от него, рядом с царскими садами, как об этом пишет Йосиф Флавий. Из этого следует, что Адония устроил свой пир за городом, вдали от чужих глаз, и в приятной близости к ухоженным плодовым деревьям.

   Как здесь сказано, возле этого источника находился большой валун, который по какой-то причине получил название Ползущий Камень. Раши пишет, что свое название этот валун получил из-за того, что он использовался в качестве спортивного снаряда местными юношами, которые, соревнуясь друг с другом в силе, любили толкать его и перемещать с места на место. Радак предлагает другое объяснение названию этого камня, и пишет, что этот камень получил его из-за того, что находился в русле источника Эйн Рогель, и его воды обтекали этот камень со всех сторон. Йонатан переводит название этого камня таким образом, что из него следует, что этот камень был очень высоким и использовался для обзора окружавшей его местности.

   Итак, здесь говорится о том, что Адония пригласил на пиршество всех своих братьев, а также «всех мужей Йехуды, рабов царя». Следует заметить, что на самом деле Адония пригласил не всех своих братьев, а почти всех: один из го братьев по имени Шломо остался неприглашенным, как будет сказано в следующем предложении. Относительно приглашенных представителей колена Йехуды следует сказать, что здесь идет речь о важных людях из этого колена, которые, к тому же, имели должности при дворе, о чем говорят слова «рабы царя». Следует заметить, что в число приглашенных входили также Йоав и Эвьятар, которые были самыми главными сторонниками Адонии.

   Мальбим производит филологический анализ сказанного во второй части нашего предложения, и на его основании приходит к выводу о том, что Адония встретился со своими братьями (за исключением Шломо) еще до пиршества, и заручился их поддержкой своим притязаниям на трон. То есть, прибыв на пиршество, братья Адонии уже знали, что готовит Адония, и были с этим согласны. В отличие от них, приглашенным на пир мужам из колена Йехуды о планах Адонии ничего не было известно, и во время пиршества Адония намеревался застать их врасплох, заявив при поддержке со стороны своих присутствовавших братьев, что он объявляет себя царем и требует с их стороны полного подчинения.

10. Но Натана пророка, и Бнаяху, и героев, и Шломо, брата его, не позвал он.

    Здесь говорится о том, что Адония не пригласил на свой пир никого, кто отказался поддерживать его притязания на трон, а также Шломо, своего брата и соперника. И, несмотря на то, что здесь не упомянуты Цадок, Шими и Рэи, которые также отказались поддержать Адонию, ясно, что он не позвал на пир их тоже.

    Из того, что Адония не пригласил Шломо, следует, что Адоние было известно о том, что Давид намеревается сделать его своим наследником, а из того, что здесь пророк Натан упоминается первым, хотя в предложении №8 он был упомянут третьим, следует, что Адоние было известно также о пророчестве Натана в отношении Шломо. «Даат Микра» пишет, что пророк Натан здесь упомянут первым также из-за того, что он сыграет очень важную роль в событиях, которые будут описаны ниже.

    Следует заметить, что Книга Царей умалчивает о том, что происходило во время устроенного Адонией пира, но об этом нам станет известно из слов Натана и Бат-Шевы, которые будут приведены ниже.

11. И сказал Натан Бат-Шеве, матери Шломо, говоря: «Конечно, слышала ты, что воцарился Адонияху, сын Хагит, а господин наш Давид не знал?».

    Услыхав о том, что Адонияху провозгласил себя царем во время устроенного им пиршества, Натан встретился с Бат-Шевой и сделал все от него зависящее для того, чтобы побудить ее к активным и решительным действиям.

    Во-первых, Натан дал понять Бат-Шеве, что он с ней встретился не как с одной из жен Давида, а как с матерью Шломо, намекая на то, что в результате того, что случилось, пострадают в первую очередь она и ее ребенок. Во-вторых, говоря о том, что Адонияху провозгласил себя царем, а также о том, что во время пиршества его сторонники приветствовали его криком «Да здравствует царь Адонияху», Натан употребляет прошедшее время глагола «воцарился». Этим Натан дает Бат-Шеве понять, что захват власти Адонияху, по сути, уже свершился, и для того, чтобы ему воспрепятствовать, требуются незамедлительные и самые решительные действия. В-третьих, Натан называет Адонияху сыном Хагит, подчеркивая, что в случае воцарения Адонияху она, любимая жена Давида, очень многое потеряет по сравнению с тем, если царем станет ее сын Шломо. В-четвертых, Натан говорит Бат-Шеве, что Давиду о захвате власти Адонией абсолютно ничего не известно, намекая, что ничего необратимого пока не случилось, и если Давид узнает об этом, он немедленно коронует Шломо, так как помнит пророчество, о котором ему было рассказано Натаном.

12. А теперь иди, посоветую-ка я тебе совет, и спасай ты душу свою и душу сына твоего, Шломо.

    Слово «иди» в нашем предложении используется не в своем простом значении: по смыслу оно должно быть переведено как «давай». Таким образом, в литературном переводе начало нашего предложения должно звучать так: «А теперь давай, дам-ка я тебе совет…».

    Во второй части нашего предложения речь идет не о спасении душ Бат-Шевы и Шломо, а о спасении их жизней. Почему Натан утверждает, что жизням Бат-Шевы и Шломо угрожает опасность? Раши пишет, что опасность их жизням возникнет в том случае, если Адоние удастся воцариться на троне. Тогда возникнет неизбежная смута, так как Шломо, которому известно о том, что Давид собирался сделать его наследником престола, попытается свергнуть Адонию и самому стать царем. Его выступление против Адонияху будет небезосновательно расценено как бунт против царской власти со всеми вытекающими из этого последствиями, как для него, так и для его матери.

    Другие комментаторы гораздо более категоричны. Они говорят о том, что в случае коронации Адонияху никакой смуты не будет, так как Адонияху сразу же поубивает всех потенциальных претендентов на трон, и в первую очередь это будет Шломо, про которого ему известно, что его царствование было предсказано Натаном. Убив Шломо, Адония не пощадит и его мать, чтобы избавить себя от интриг и заговоров в будущем. Следует заметить, что в описываемый здесь исторический период подобным образом поступали многие цари соседних с евреями государств: для того, чтобы обеспечить себе спокойное и долгое царствование, они сразу же после своего восхождения на престол уничтожали всю свою родню, а также их семьи.

13. Иди и приди к царю Давиду, и скажи ему: «Разве ты, господин мой царь, не поклялся служанке твоей, говоря, что «Шломо, сын твой, будет царствовать после меня, и он будет сидеть на троне моем»? И почему воцарился Адонияху?!».

    Натан говорит Бат-Шеве о том, что она незамедлительно должна явиться к Давиду, поставить его в известность о происходящем и потребовать объяснений, почему все идет к тому, что царем станет Адонияху, а не ее сын Шломо.

    Следует заметить, что Натан использует здесь «царь Давид», хотя в предложении №11 он говорил «господин наш, Давид». Этими словами Натан дает понять Бат-Шеве, что, несмотря на действия Адонияху, царем все еще является Давид, и только он имеет право, и даже обязан, выбрать наследника престола.

    Далее Натан рекомендует Бат-Шеве напомнить Давиду, что он поклялся ей в том, что наследником престола станет ее сын Шломо. Эта рекомендация выглядит довольно странной, ведь Книга Шмуэля ни словом не упоминала о подобной клятве Давида, и, вдобавок к этому, непонятно, откуда об этой клятве, даже если она была, стало известно Натану. Радак по этому поводу пишет, что о данной Давидом клятве Натану было известно со слов самой Бат-Шевы, после чего приводит обстоятельства, при которой эта клятва была дана. Радак говорит о том, что Давид дал эту клятву после того как умер рожденный Бат-Шевой ребенок, о чем рассказывалось в главе 12 Второй Книги Шмуэля. Этот ребенок родился в результате греховной связи Давида и Бат-Шевы в то время, когда она номинально была разведена, но фактически была замужем за Урией Хеттянином (см. Вторую Книгу Шмуэля, главу 11). Одним из наказаний Давида за этот грех была смерть рожденного Бат-Шевой младенца, и Бат-Шева, будучи уже замужем за Давидом, отказалась исполнять свои супружеские обязанности из-за того, что считала, что рожденный ей ребенок, даже в том случае, если он выживет, будет посмешищем в глазах своих братьев, которые будут считать его незаконнорожденным. Поэтому Давид поклялся Бат-Шеве в том, что первого рожденного ей сына он возвеличит над всеми другими его братьями, сделав его наследником престола. При этом Давид дал Бат-Шеве клятву от чистого сердца, так как знал из пророчества Натана, что вслед за ним будет править еще не родившийся тогда сын (см. комментарий к главе 17, предложению №12). Следует заметить, что, несмотря на то, что в Книге Шмуэля прямо не рассказано об этой клятве, в ней содержится намек на то, что она имела место. Там, в главе 17, предложении №24 сказано, что после смерти рожденного Бат-Шевой младенца «…утешил Давид Бат-Шеву, жену свою, и пришел он к ней, и лег он с ней, и родила она сына, и назвала она имя его Шломо, и Господь любил его».

    Следует отметить, что Натан советует Бат-Шеве немного сгустить краски, и заявить о том, что Адонияху уже воцарился, то есть уже занял трон, хотя в действительности он лишь созвал пир, на котором его сторонники приветствовали его возгласами «Да здравствует царь Адонияху!». Своим заявлением о воцарении Адонияху Бат-Шева должна была побудить Давида к немедленным активным действиям, чего бы не случилось, если бы она рассказала ему правду, ведь, как упоминалось выше (см. предложение №6), Давид обычно прощал Адонияху все его выходки.

14. Вот, пока ты говоришь там с царем, и я приду за тобой и дополню слова твои».

    Здесь Натан говорит Бат-Шеве о том, что он явится к Давиду вслед за ней и станет якобы невольным свидетелем их разговора, после чего подтвердит все сказанное Бат-Шевой Давиду, дополняя ее слова некоторыми подробностями.

    Почему Натан послал к Давиду Бат-Шеву, вместо того, чтобы самому прийти к нему и рассказать ему о том, что происходит? По мнению Абарбанэля, Натан предпочел избежать этого, чтобы Давид не заподозрил, что Натаном движет некая личная заинтересованность.

15. И пришла Бат-Шева к царю в комнату, а царь стар очень, и Авишаг шунамитянка прислуживает царю.

    Бат-Шева пришла к Давиду в спальню, и ее появление явилось для него неожиданностью, так как никто, за исключением жен Давида, не имел права входить к нему в опочивальню, не испросив предварительно разрешения. Жены к Давиду в последнее время тоже не приходили по причинам, описанным в комментарии к предложению №2, а также в силу того, что, как здесь сказано, Давид в то время был уже очень стар и не мог исполнять супружеские обязанности. Поэтому, увидев Бат-Шеву, Давид понял, что произошли некие важные события, которые требуют его немедленного вмешательства.

    Следует отметить, что в нашем предложении говорится о том, что Давид был стар очень, а выше, в предложении №1, было сказано, что Давид был просто стар. Это может указывать на то, что с тех пор прошло довольно много времени, и за этот период Давид успел еще более постареть. Кроме этого, возможно, слова «стар очень» указывают на то, что Давид больше не мог откладывать объявление о передаче власти определенному наследнику престола.

    Здесь сказано, что в момент появления Бат-Шевы Авишаг прислуживала Давиду, но комментаторы считают, что на самом деле она лежала с ним в постели, согревая его своим телом.

16. И поклонилась Бат-Шева, и пала ниц царю, и сказал царь: «Что тебе?».

    Мальбим пишет, что при посещении царя его жены обычно ему не кланялись и не падали перед ним ниц, и когда это сделала Бат-Шева, Давид понял, что она явилась к нему с какой-то большой просьбой. Поэтому он задал ей вопрос «Что тебе?», который означает «О чем ты меня хочешь попросить?». Следует заметить, что заданный Давидом вопрос для современного человека звучит несколько грубо, но, как следует из многих мест ТАНАХа, именно так обычно обращались цари к людям, являвшимся к ним с какой-либо личной просьбой.

17. И сказала она ему: «Господин мой! Ты поклялся Господом, Богом твоим, рабыне твоей, что «Шломо, сын твой будет царствовать после меня, и он будет сидеть на троне моем».

    Бат-Шева почти дословно пересказала Давиду то, что ей посоветовал сказать Натан, но немного его слова изменила. Прежде всего, она превратила вопрос в утверждение, вследствие чего ее обращение к Давиду перестало выглядеть как предъявление претензий. Вместе с этим, она подчеркнула, что Давид поклялся ей не просто так, а Именем Бога, то есть, что данная Давидом клятва, в соответствии с законами Торы, не подлежит отмене.

18. А теперь, вот, Адонияху воцарился, и теперь, господин мой, царь, не знал ты.

    Здесь Бат-Шева опять превращает вопрос, который ей посоветовал задать Натан, в утверждение, но вместе с этим, следуя его совету, она сгущает краски, говоря о том, что Адонияху уже стал царем, хотя это не совсем верно. Мальбим пишет, что Бат-Шева ставит ударение на первом «теперь», намекая Давиду на то, что если бы Адонияху стал править после смерти Давида, это тоже должно было бы расцениваться как бунт, так как Давид обещал передать свой трон не ему, а Шломо.

    Второе «и теперь» является несколько проблематичным. В оригинальном тексте оно звучит как «веата» (ועתה), и Йонатан переводит его на арамейский как «и ты», что гораздо более подходит по смыслу. Следует заметить, что во многих древних рукописных изданиях Книги Царей слово «веата» написано как «ואתה», что действительно переводится на русский как «и ты», и Абарбанэль пишет, что именно такое написание является правильным. Таким образом, если переводить «веата» как «и ты», то получается, что здесь Бат-Шева говорит Давиду о том, что Адонияху стал царствовать без того, чтобы Давиду об этом что-либо было известно, то есть выражает свою уверенность в том, что Давид в этом никак не замешан.

    Мальбим, который обычно соглашается с мнением Абарбанэля, здесь с ним не согласен и говорит о том, что слово «веата» следует все же переводить как «и теперь». В таком случае, это слово означает, что Бат-Шева переходит к извлечению выводов из того, что было ей сказано ниже, то есть, слово «веата» по смыслу здесь более совпадает с русским «итого». Какой же вывод делает Бат-Шева из вышесказанного? Мальбим пишет, что Бат-Шева говорит Давиду, что в свое оправдание Адонияху не может заявить о том, что ему ничего не было известно о данной Давидом клятве, и он чистосердечно считал себя наследником престола по причинам, которые были изложены в предложении №6. В таком случае возникает вопрос: почему Адонияху предпочел скрыть свои притязания на трон от Давида? Кроме этого, Бат-Шева говорит о том, что даже если бы Адонияху считал себя наследником престола, он не имел права начинать царствовать, пока Давид жив, и именно это является еще одним подтекстом слова «и теперь»: «Теперь, пока ты жив, почему Адонияху начал царствовать?».

    Следует заметить, что во второй части нашего предложения Бат-Шева употребляет официальное обращение к царю «господин мой, царь». Этим она намекает Давиду, что в любом случае царем является он, а не Адонияху, и он, как действующий царь, обладает всеми возможностями, вернуть все, что происходит в его государстве, в русло законности и правопорядка.

19. И зарезал он быка, и буйвола, и мелкий скот во множестве, и позвал всех сыновей царя, и Эвьятара коэна, и Йоава военачальника, а Шломо, раба твоего, не позвал он.

    Здесь Бат-Шева, рассказывая Давиду о событиях, которые были описаны в предложении №9, расставляет акценты так, как считает нужным.

    Слова «бык» и «буйвол» Бат-Шева использует в их агрегативных значениях, на что указывает относящееся к ним «во множестве», но говоря «во множестве», Бат-Шева также подчеркивает, что Адония затеял роскошный пир в то время, когда его отец лежит на смертном одре. В связи с этим следует также заметить, что царским сыновьям не разрешалось посещать общественные мероприятия без того, чтобы получить на это разрешение царя. Во Второй Книге Шмуэля (13, 24-27) рассказывалось о том, как Авшалом обратился к Давиду за разрешением отпустить его братьев для участия в трапезе, которую Авшалом организовал в честь праздника стрижки скота. Там же (15, 7-9) говорилось о том, что Авшалом опять испросил разрешения Давида на то, чтобы отправиться в Хеврон якобы для совершения жертвоприношений. А здесь Бат-Шева говорит Давиду о том, что Адония не только затеял роскошный пир, но и позвал на него всех своих братьев (за исключением Шломо) без того, чтобы получить на это разрешение Давида.

    В предложении №9 рассказывалось о том, что Адонияху пригласил на пиршество всех придворных Давида из колена Йехуды, но здесь Бат-Шева эту деталь опускает. По мнению Абарбанэля, Бат-Шева решила умолчать об этом, так как не хотела пугать Давида тем, что все важные люди из родного Давиду колена поддерживают Адонию, так как у Давида об этом остались плохие воспоминания еще со времен восстания Авшалома, который тоже опирался на поддержку мужей из колена Йехуды.

    Вместе с этим, Бат-Шева нашла нужным отдельно упомянуть приглашенных на пир Эвьятара и Йоава, которые в предложении №9 были включены в число «всех мужей Йехуды, рабов царя». Эвьятара она упомянула из-за того, что он был фактически смещен Давидом с поста Главного коэна, а значит, был на него обижен и вполне мог пойти против него. Упоминая о Йоаве, Бат-Шева называет его военачальником, чем пробуждает в Давиде неприязнь к Йоаву, которого тот после смерти Авшалома попытался сместить с поста военачальника, назначив вместо него Амасу. Но Йоав убил Амасу на глазах у всей армии, а затем опять занял свой пост, и Давид ничего не смог с этим сделать (см. Вторую Книгу Шмуэля, главу 20).

    В конце нашего предложения Бат-Шева говорит о том, что единственным неприглашенным на пир оказался Шломо. Мальбим пишет, что это свидетельствует о том, что Адоние было прекрасно известно о том, что Давид намеревается сделать Шломо наследником престола, и, если бы это было не так, он бы позвал его на пир вместе с остальными сыновьями царя, так как Шломо ни в чем не уступал им. Следует заметить, что здесь Мальбим снова отступает от мнения Абарбанэля, который обращает внимание на то, что Бат-Шева здесь называет Шломо «раб твой», подчеркивая этим, что лишь Шломо является верным рабом Давида, и именно в этом кроется причина того, что Адонияху не пригласил его. «Даат Микра» пишет, что существует еще один подтекст в заявлении Бат-Шевы о том, что Шломо остался неприглашенным. Бат-Шева намекает Давиду, что это свидетельствует о ненависти, которую Адония испытывает по отношению к Шломо, и если Адония станет царем, жизнь Шломо будет в большой опасности. По мнению «Мецудат Давид», то, что Шломо остался неприглашенным, свидетельствует о том, что на пиру шла речь о провозглашении Адонияху царем.

    Следует отметить, что Бат-Шева воздержалась от того, чтобы рассказать Давиду о других неприглашенных (см. предложение №10). «Даат Микра», объясняя это, пишет, что если бы Бат-Шева о них рассказала, Давид мог заподозрить, что она с этими людьми вступила в некий заговор. Поэтому Бат-Шева ограничилась лишь упоминанием о своем сыне Шломо.

20. И ты, господин мой царь, глаза всего Израиля на тебе, рассказать им, кто будет сидеть на троне господина моего царя после него.

    Следует заметить, что наше предложение начинается словом, которое в оригинальном тексте звучит как «веата» (см. комментарий к предложению №18), и на сей раз Йонатан предпочитает перевести его как «и теперь», то есть, как если бы оно писалось «ועתה», а не «ואתה». Но, несмотря на то, что «и теперь» в начале нашего предложения очень хорошо подходит по смыслу, Радак пишет, что это слово все же следует переводить «и ты». В соответствии с этим, в начале нашего предложения Бат-Шева подчеркивает, что Давид, и только Давид, может определить наследника своего престола.

    Словами о том, что глаза всего еврейского народа устремлены на Давида, Бат-Шева говорит ему о том, чтобы он не подумал, что евреи уже выбрали себе царя Адонияху, и если Давид объявит своим наследником Шломо, то разразится гражданская война. Мальбим, следуя мнению Абарбанэля, пишет о том, что именно поэтому в предыдущем предложении Бат-Шева умолчала о том, что Адонияху пригласил на пир придворных Давида из колена Йехуды. На самом деле все не так, и весь еврейский народ ожидает, что Давид объявит о своем наследнике, и лишь его евреи примут в качестве своего царя.

21. И будет, как ляжет господин мой царь с отцами его, и буду я и сын мой Шломо грешниками».

    В описываемый здесь исторический период умершего было принято хоронить в семейной погребальной пещере, где уже лежали останки его предков. Из этого обычая происходит часто используемая в ТАНАХе идиома «ляжет с отцами его», которая означает «умрет». Таким образом, Бат-Шева здесь говорит Давиду о том, что случится, если Давид умрет, не объявив о наследнике престола.

    Почему в этом случае Бат-Шева и Шломо станут грешниками? Отвечая на этот вопрос, комментаторы не приходят к единому мнению. Мальбим пишет, что Бат-Шева только что рассказала Давиду о том, что Адонияху ведет себя так, как будто он уже занял престол своего отца. А здесь она говорит Давиду о том, что если он умрет, не объявив о наследнике престола, то народ решит, что ему было известно о действиях Адонияху, и он с этими действиями был согласен. В таком случае, после смерти Давида Израилем станет править узурпировавший трон Адонияху, а весь народ будет уверен в том, что его сделал своим преемником Давид. Как только Адонияху станет царем, он тут же захочет расправиться со Шломо, и для этой цели он вспомнит грех Бат-Шевы и Давида. Адонияху объявит Бат-Шеву женщиной, виновной в грехе прелюбодеяния в то время, когда она была замужем за Урией Хеттянином, и на этом основании предаст ее смертной казни. А так как по закону Торы совершившей грех прелюбодеяния женщине запрещено выходить замуж за ее любовника, то женитьба Давида на Бат-Шеве будет объявлена недействительной, вследствие чего Шломо перестанет называться царским сыном, и превратится в ублюдка, которого Адония также предаст смертной казни. Но если Давид объявит наследником престола Шломо, то всего этого не случится, так как всем станет ясно, что женитьба Давида на Бат-Шеве была законной, и их имена не будут покрыты позором.

    Ральбаг согласен с мнением Мальбима, но приводит также два других объяснения заключительной части нашего предложения. В соответствии с одним из них, Бат-Шева говорит, что она и ее сын после смерти Давида стали бы грешниками, если бы она не рассказала Давиду о том, что делает Адонияху. В этом случае, после смерти Давида Адонияху стал бы царем, а Давид, по вине Бат-Шевы и Шломо, невольно бы нарушил данную Именем Бога клятву в том, что он передаст свой трон Шломо.

    Выражение «нести грех» в ТАНАХе обычно означает «быть наказанным», и в соответствии с другим объяснением Ральбага, в заключительной части нашего предложения Бат-Шева говорит о том, что она и ее сын Шломо будут наказаны. Накажет их Адонияху, которому прекрасно известно о том, что Давид намеревался передать трон не ему, а Шломо. Поэтому, сразу же после своего восхождения на трон, он предаст Шломо и его мать смерти, подобно тому, как в свое время с Давидом хотел поступить Шауль, о чем рассказывалось в Первой Книге Шмуэля.

    По мнению Радака, во второй части нашего предложения Бат-Шева, говоря о себе и о своем сыне Шломо, на самом деле имеет в виду Давида. Именно он после своей смерти станет грешником, если при жизни не объявит наследником престола Шломо, так как в этом случае он нарушит клятву, данную Именем Бога.

    Следует заметить, что Раши, а за ним и «Мецудат Цион», понимают присутствующее в оригинальном тексте слово «хатаим» (חטאים), не как «грешники», а как производное от глагола «лехахти» (להחטיא), который означает «промахиваться (мимо цели)». На этом основании Раши считает, что во второй части нашего предложения Бат-Шева говорит о том, что если Давид при жизни не объявит наследником престола Шломо, то после его смерти она и Шломо станут неудачниками. А «Мецудат Давид» пишет, что в этом случае Бат-Шева и Шломо «промахнутся мимо жизни», то есть Адонияху убьет их.

22. И вот, она еще говорит с царем, и Натан пророк пришел.

    Как было условлено, Натан появился во дворце в тот момент, когда Бат-Шева говорила Давиду слова, приведенные в предыдущем предложении. Следует заметить, что слова «и вот» здесь указывают на неожиданность произошедшего, хотя появление Натана было неожиданным лишь для Давида и его слуг, но не для Бат-Шевы. А второй предлог «и» указывает на одновременность описанного в первой и во второй частях нашего предложения.

23. И рассказали царю, говоря: «Вот, Натан пророк», и пришел он перед царем, и пал ниц он царю на лицо свое, на землю.

    Натан не имел права входить в покои царя без того, чтобы получить на это его разрешение. Поэтому слуги Давида сообщили ему о прибытии Натана, после чего он вошел в его опочивальню. Следует заметить, что слово «вот» свидетельствует о том, что слуги Давида были встревожены появлением Натана, так как знали, что пророки просто так обычно не приходят, то есть они понимали, что прибытие Натана обусловлено очень вескими причинами. Точно так же в свое время среагировали старцы Бейт Лехема на прибытие туда Шмуэля, когда тот прибыл в этот город для того, чтобы помазать на царство Давида (см. Первую Книгу Шмуэля 16, 4).

    Из того, что будет сказано в предложении №28, следует, что Бат-Шева вышла из опочивальни Давида сразу же после того как в ней появился пророк Натан. Рав Йосеф Каро из этого делает вывод, что когда кто-либо приходит для разговора с царем, все присутствующие должны покинуть помещение, чтобы не быть невольными свидетелями этого разговора. Кроме этого, он говорит о том, что если бы Бат-Шева осталась, Давид мог бы догадаться о том, что она и Натан состоят в сговоре.

24. И сказал Натан: «Господин мой царь, ты сказал: «Адонияху будет царствовать после меня, и он будет сидеть на троне моем»?

    Следует отметить, что при появлении Натана Давид не спросил его «Что тебе?», как он это сделал при появлении Бат-Шевы (см. предложение №16). Абарбанэль пишет, что пророку такой вопрос задавать не принято, поэтому Давид молчал в ожидании того, что скажет ему Натан.

    Все комментаторы объясняют, что своим вопросом Натан не выказывает удивления тем, что Давид решил сделать наследником престола Адонияху. Он лишь удивляется тем, что Давид не счел нужным сообщить ему об этом, а по мнению Ральбага, тем, что он счел нужным Натану об этом не сообщать. По мнению Мальбима, Натан сделал вид, что уверен в том, что Адонияху действует в соответствии с волей Давида, который назначил его наследником престола, и у Натана с этим никаких проблем не возникает, так как о клятве, данной Давидом Бат-Шеве, ему ничего не известно.

25. Ибо спустился он сегодня, и зарезал быка, и буйвола, и мелкий скот во множестве, и позвал он всех сыновей царя, и военачальников, и Эвьятара коэна, и они едят и пьют перед ним, и сказали они: «Да здравствует царь Адонияху!».

    Здесь Натан объясняет, на каком основании он пришел к выводу о том, что Давид избрал наследником престола Адонияху. Он рассказывает Давиду о состоявшемся в тот день роскошном пире, на котором Адония подал воистину царское угощение. На этом пире присутствовали все сыновья царя, а также старшее офицерство царской армии и Эвьятар, и все они провозглашали тосты во здравие нового царя Адонияху. И так как невозможно себе представить, чтобы такое роскошное публичное пиршество с такими тостами происходило при живом царе без его ведома и согласия, то это означает, что Давиду о нем было известно, и что он уже объявил наследником престола Адонияху.

    Натан не упоминает о приглашенном на пир Йоаве, включая его в число военачальников. «Даат Микра» приводит мнение, которое объясняет это тем, что Натан знал о том, что Давид не любит Йоава, и не хотел лишний раз его нервировать упоминанием этого имени. Согласно другому мнению, Натану было прекрасно известно о силе, вспыльчивости и мстительности Йоава, и он предпочел избежать упоминать его имя, чтобы не сделать Йоава своим непримиримым врагом.

    Иерусалим, в котором проживал Давид и его семейство, располагался на горе, а источник Эйн Рогель, у которого Адонияху накрыл столы для пира, находился в низине. Поэтому, говоря о том, что Адонияху организовал пир возле этого источника, Натан использует глагол «спустился».

26. А меня, я – раб твой, и Цадока коэна, и Бнаяху, сына Йехояды, и Шломо, раба твоего, не позвал он.

    Говоря о себе самом, Натан подчеркивает, что он – верный раб Давида, и такими же верными Давиду людьми являются все, кто упомянут в этом предложении. И так как Натан якобы исходит из того, что все, что делает Адонияху, согласовано и одобрено Давидом, то неизбежно приходит к выводу, что ни Адонияху, ни Давид, никому из этих людей не доверяют, опасаясь, что они могут воспрепятствовать восхождению на трон Адонияху. Если бы это было не так, то Давид поставил бы их в известность о том, что он избрал наследником престола Адонияху, а тот пригласил бы их на созванный по этому поводу праздничный пир.

    На самом деле, упоминая о неприглашенных на пир Цадоке и Бнаяху, Натан говорит Давиду об оставшихся верными ему его ближайших помощниках. А упоминая о Шломо, Натан намекает Давиду на то, что все его сыновья, за исключением Шломо, приняли сторону Адонияху.

27. Если от господина моего царя стало дело это, и не сообщил ты рабу твоему, кто будет сидеть на троне господина моего царя после него?»

    Для того чтобы формулировка заданного Натаном вопроса стала яснее, присутствующий в нашем предложении предлог «и» следует поменять на «почему». По мнению «Даат Микра», Натан здесь все еще выражает свое недоумение тем, что Давид счел правильным не сообщать ему о том, что он избрал своим наследником Адонияху. Но в этом случае выходит, что Натан говорит об одном и том же слишком многословно, подвергая себя риску пробудить гнев Давида, которому может не понравиться, что Натан снова и снова предъявляет ему одни и те же претензии.

    Поэтому Мальбим пишет, что здесь Натан говорит Давиду о своей личной обиде, которая была связана с посетившим Натана пророчеством, из которого ему стало известно, что следующим после Давида царем станет Шломо. Как сказано в Первой Книге Хроник, Натан сразу же сообщил об этом Давиду, а теперь получается, что, несмотря на это пророчество, Давид выбрал наследником престола не Шломо, а Адонияху. Так как Натану было ясно, что Давид бы не стал поступать вопреки пророчеству, то из этого следовал вывод, что, избрав своим наследником Адонияху, Давид поступил в соответствии с другим пророчеством, которое посетило не Натана, а его лично. Такое вполне могло произойти в том случае, если бы после того, как Бог сообщил Натану о том, что следующим царем будет Шломо, тот совершил бы некий тяжкий грех, из-за которого Бог бы изменил свое решение, как в свое время это было в отношении Шауля. Но даже если бы так все и было, Давиду следовало бы сообщить о своем пророчестве Натану, чтобы тот не заподозрил Давида в том, что он поступает вопреки воле Бога.

    Подводя итог сказанному Бат-Шевой и Натаном, следует заметить, что, обращаясь к Давиду, Бат-Шева исходила из того, что ему о действиях Адонияху ничего не известно, а Натан, наоборот, не выражал ни малейшего сомнения в том, что все действия Адонияху одобрены и согласованы с Давидом. Объясняя разницу в выбранной Бат-Шевой и Натаном тактике, Мальбим пишет, что для того чтобы побудить какого-либо человека к немедленным решительным действиям, следует воздействовать на него всеми возможными способами одновременно. Говоря о том, что Адонияху осуществляет захват власти при жизни Давида, вопреки его намерениям и без его ведома, Бат-Шева пыталась пробудить гнев Давида по отношению к Адонияху. А Натан пытался пробудить в Давиде стыд своими подозрениями в том, что он пренебрег своими верными слугами и поступил наперекор воле Бога.

    Следует заметить, что, как следует из сказанного в предложении №13, Натану было известно, что Давид поклялся Бат-Шеве в том, что следующим царем станет ее сын Шломо. И все же, он ни словом не обмолвился об этой клятве в своей речи, обращенной к Давиду. По мнению «Даат Микра», это обусловлено тем, что Давид дал свою клятву, находясь наедине с Бат-Шевой, и Натан не хотел, чтобы Давид подумал, что Бат-Шева любит болтать о вещах, которые она слышит от Давида в своей спальне.

28. И ответил царь Давид, и сказал он: «Позовите ко мне Бат-Шеву!», и пришла она перед царем, и встала она перед царем.

    Это предложение звучит довольно торжественно, что достигается, во-первых, конструкцией «и ответил… и сказал…», во-вторых, тем, что Давид здесь трижды назван царь, и в-третьих, повторением слов «перед царем». Это говорит о том, что Бат-Шеве и Натану удалось побудить Давида к немедленным и решительным действиям, которые заключались в том, что он немедленно решил объявить об избранном им наследнике престола.

    Из сказанного здесь следует, что во время разговора Давида с Натаном Бат-Шева не присутствовала (см. комментарий к предложению №23), и Давиду пришлось послать за ней слуг. А из того, что будет сказано в предложении №32, следует, что, как только Бат-Шева вернулась в опочивальню Давида, из нее вышел Натан.

29. И поклялся Давид, и сказал он: «Жив Господь, который выкупил душу мою от всякой беды,

    Давид еще раз дал Бат-Шеве клятву, которая будет приведена в следующем предложении. Здесь же приведена формулировка начала этой клятвы. При этом, если слова «жив Господь» являются очень часто встречающейся в ТАНАХе формулировкой начала клятвы, то продолжение «…который выкупил душу мою от всякой беды» представляет собой формулировку, которую при принесении клятвы говорил лишь Давид.

30. Что, как поклялся я тебе Господом, Богом Израиля, говоря, что Шломо, сын твой, будет царствовать после меня, и он будет сидеть на троне моем вместо меня, что так сделаю я в этот день!».

    Иными словами, Давид поклялся Бат-Шеве в том, что он сегодня же исполнит данную ей клятву, и объявит ее сына Шломо наследником престола.

31. И поклонилась Бат-Шева лицом в землю, и пала ниц царю, и сказала она: «Да здравствует господин мой царь Давид вечно!».

    Услыхав о том, что Шломо в самом скором времени станет официальным наследником престола, благодарная Бат Шева пала перед Давидом ниц, а затем произнесла довольно странную здравицу, в которой пожелала ему жить вечно. Самое простое объяснение этой здравицы дают Мальбим и «Даат Микра». Они говорят о том, что таким образом Бат-Шева пожелала Давиду долголетия, чтобы он не подумал, что теперь Бат-Шева будет с нетерпением ожидать его смерти, после которой престол займет ее сын Шломо. Радак и «Мецудат Давид» считают, что здесь Бат-Шева желает вечной жизни душе Давида. Мальбим предлагает еще одно интересное объяснение, в соответствии с которым здесь Бат-Шева выражает свое желание, чтобы Шломо царствовал так же праведно, как это делал Давид, и чтобы основанная Давидом династия царей правила вечно.

32. И сказал царь Давид: «Позовите ко мне Цадока коэна, и Натана пророка, и Бнаяху, сына Йехояды!», и пришли они перед царем.

    Дав Бат-Шеве клятву, Давид сразу же принялся за ее исполнение: он начал готовить помазание Шломо на царство. Для этой цели он приказал доставить к нему Цадока, Натана (из этого следует, что во время разговора Давида с Бат-Шевой Натан выходил из помещения) и Бнаяху, сына Йехояды. Цадок Давиду понадобился по той причине, что обряд помазания должен производить Главный коэн. Натана он позвал из-за того, что по закону Торы (Дварим 17, 15) избрание царя должно производиться в соответствии с указаниями пророка. А Бнаяху, кроме того, что был бесстрашным воином, исполнял также обязанности главы Верховного суда (Санхедрина), и в силу этого должен был нести ответственность за юридические аспекты планируемой процедуры.

33. И сказал царь им: «Возьмите с собой рабов господина вашего, и посадите Шломо, сына моего, на мулицу, которая у меня, и спустите его к Гихону.

    Для того чтобы понять смысл этого распоряжения Давида, следует сначала прояснить ряд указанных им деталей.

    Обращаясь к Цадоку, Натану и Бнаяху, Давид велит им взять с собой также «рабов господина вашего». Господином трех этих человек был сам царь Давид, из чего следует, что Давид приказал им взять с собой его рабов, а понятие «рабы», употребляемое по отношению к царю, в ТАНАХе обычно означает «придворные». Вместе с этим, как следует из того, что будет сказано в предложении №38, в данном случае речь идет не о придворных, а о «ха-крети и ха-плети», то есть об отборном воинском подразделении, которое несло функции личной охраны царя и находилось под командованием Бнаяху, сына Йехояды (подробнее об этом – см. комментарий ко Второй Книге Шмуэля 8, 18).

    Далее Давид говорит о том, что Цадок, Натан и Бнаяху должны посадить его сына Шломо на мулицу. Мулица – это самка мула, а мул – это гибрид осла и кобылы, который своим видом похож на осла, но высотой больше походит на лошадь:

    

    Мулы отличаются своим долголетием и выносливостью, но они бесплодны из-за различного количества хромосом у осла и лошади. Поэтому для того чтобы получить мула, следует скрестить осла и кобылу, то есть произвести действие, однозначно запрещенное Торой, которая запрещает скрещивать между собой разные виды животных. Несмотря на это, Тора такие гибриды разрешает использовать, из чего следует, что во времена Давида мулов на территории Израиля не разводили, но их импортировали из-за границы. Поэтому в те времена мулы стоили очень дорого, и ими владели лишь очень богатые и знатные люди. Так, во Второй Книге Шмуэля (13, 29 и 18, 9) рассказывалось о том, что мулами пользовались сыновья Давида.

    

    Следует заметить, что в настоящее время Гихон уже в русло ручья Кидрон не впадает, так как место его выхода на поверхность было заложено камнем во время правления царя Хизкияху, о чем рассказано во Второй Книге Хроник (32, 30). В рамках подготовки Иерусалима к осаде царем Ассирии Санхеривом, Хизкияху тогда пробил 533-метровый тоннель, через который отвел воды Гихона в располагавшийся внутри стен города бассейн Шилоах, и сейчас вода Гихона все еще поступает туда.

    Источник Гихон (גיחון) получил свое название от слова «гиха» (גיחה), которое означает «вылазка», «извержение». Причина этого заключается в том, что когда-то этот источник был пульсирующим, то есть, изливал свои воды не постоянно, а порциями через определенные промежутки времени, которые зависели от времени года. Это говорит о том, что Гихон выходил из подземного резервуара, который постепенно наполнялся водой до тех пор, пока ее уровень не достигал выходного отверстия, затем некоторое количество воды изливалось наружу, и процесс наполнения повторялся в очередной раз. В последний раз пульсация Гихона была описана Луи Венсаном в 1909г. По его свидетельству, тогда Гихон изливал свои воды в течение 15 минут каждые 2-3 часа. В настоящее время Гихон не пульсирует, по всей видимости, из-за сдвигов геологических пластов, либо из-за развернутого в близости от него строительства.

    Так как в то время Иерусалим стоял на горе, а Гихон находился возле ее подножия, Давид, говоря о том, что Шломо должен отправиться к Гихону, использует глагол «спустите».

    Теперь разберемся с тем, что велел сделать Давид. Он приказал Цадоку, Натану и Бнаяху взять с собой лучший гвардейский отряд, который должен был нести функции почетного караула, посадить Шломо на принадлежавшую Давиду мулицу, и сопровождать его к источнику Гихон, который располагался рядом с городом. При этом вся процессия должна была торжественно проследовать по улицам Иерусалима от дворца Давида до городских ворот, и Шломо должен был сидеть верхом на царской мулице. Как сказано в Мишне (Санхедрин 2, 5) царскими домашними животными никому, кроме царей, пользоваться не разрешалось. Поэтому то, что Шломо, сопровождаемый ближайшими помощниками царя и почетным караулом, должен был торжественно проехать по улицам Иерусалима на царской мулице, должно было служить ясным признаком того, что он является наследником престола.

    Почему Шломо должен был отправиться к Гихону, ведь с таким же успехом его можно было помазать на царство в пределах Иерусалима? В Вавилонском Талмуде (Хорайот 12, а) говорится о том, что помазание царей из дома Давида всегда должно производиться рядом с источником, так как это является добрым знаком: как вода в источнике не заканчивается, так не закончится и царствование династии дома Давида.

34. И помажет его там Цадок коэн и Натан пророк на царя над Израилем, и протрубите вы в шофар, и скажете: «Да здравствует царь Шломо!».

    Возле источника Гихон должен был состояться обряд помазания Шломо на царство над Израилем, и этот обряд должен был произвести коэн Цадок в присутствии пророка Натана. Для помазания Цадок должен был использовать оливковое масло (так называемый елей), которое в свое время приготовил Моше специально для помазания Аарона и его сыновей, прежде чем они стали коэнами, то есть священнослужителями. С тех пор коэны передавали это масло из поколения в поколение, и по мере надобности оно использовалось для помазания различных царей, о чем будет рассказано ниже. Ральбаг пишет, что приготовленного Моше масла для этой цели было достаточно, так как во время обряда помазания будущего царя не обмазывали этим маслом с ног до головы, а немного капали им ему на голову, туда, где должна быть корона. Присутствие пророка требовалось для того, чтобы показать всему народу, что помазание Шломо на царство происходит по велению Бога. Следует заметить, что и предыдущие цари Израиля, Шауль и Давид, были помазаны на царство пророком, которым являлся Шмуэль.

    В нашем предложении слово «протрубите» используется во множественном числе, из чего следует, что после завершения помазания, все присутствующие должны были протрубить в шофары, и это являлось неотъемлемой частью процесса коронации. Как указывалось в комментарии к Книге Шмуэля, шофар – это особым способом обработанный бараний рог, который в то время использовался во время храмовой службы и в качестве сигнального рожка, а в настоящее время используется для трубления в праздники Нового Года и Судного Дня. Типичный шофар выглядит так:

    

    После трубления в шофар все присутствующие должны были провозгласить «Да здравствует царь Шломо!», и обряд помазания на царство на этом заканчивался.

    Следует заметить, что по закону Торы обряд помазания на царство следует производить лишь по отношению к первому царю династии, который был избран царем не по праву рождения. В соответствии с этим законом, в отношении Шломо, который был царским сыном, то есть обладал правом на трон по своему рождению, обряд помазания, на первый взгляд, проводить не требовалось. Почему тогда Давид велел помазать Шломо на царство? Ответ на этот вопрос содержится в Вавилонском Талмуде (Хорайот 11, б и Критот 5, б), где говорится о том, что в период раздора при смене власти следует совершать обряд помазания даже в отношении царя, восходящего на трон по праву рождения, так как это способствует прекращению раздора. Шломо восходил на трон в условиях раздора, начатого его братом Адонияху, и поэтому Давид велел помазать его на царство, чтобы всем стало явно, что законным царем является не Адонияху, а Шломо.

35. И подниметесь вы за ним, и придет он, и сядет на трон мой, и он будет царствовать вместо меня, и его велел я быть правителем над Израилем и над Йехудой».

    Давид говорит о том, что по завершении обряда помазания вся процессия должна была торжественно подняться от источника Гихон обратно в Иерусалим, причем Шломо должен был ехать во главе этой процессии, как подобает царю, являющемуся предводителем своего народа. После своего прибытия во дворец, Шломо должен был немедленно занять трон Давида и начать царствовать вместо него, то есть здесь речь идет о том, что Шломо должен был приступить к исполнению своих царских обязанностей сразу же после помазания на царство. Таким образом, Шломо становился царем еще при жизни Давида, а Давид снимал с себя царские полномочия и отправлялся на покой, тем самым полностью исполняя клятву, данную им Бат-Шеве, и которая была приведена выше, в предложениях №29-30.

    Слово «велел» по смыслу означает «избрал» или «назначил», таким образом, Давид говорит о том, что он избрал Шломо быть царем и Израиля (всех колен, за исключением колена Йехуды), и колена Йехуды. Почему же в таком случае он не сказал просто «всего Израиля»? На этот вопрос отвечает Мальбим, который пишет, что этим Давид говорит о том, что он не намеревается делить территорию своего царства между Шломо и претендующим на престол Адонияху. Вся находящаяся под властью Давида территория достанется законно избранному правителю, то есть Шломо, а Адонияху ничего не получит.

36. И ответил Бнаяху, сын Йехояды, царю, и сказал он: «Амен! Так скажет Господь, Бог господина моего царя!

    «Даат Микра» пишет, что, по всей видимости, все присутствующие выразили свое удовлетворение решением Давида сделать Шломо царем, но Книга Царей приводит лишь слова, сказанные Бнаяху, так как это были слова командира отборного армейского подразделения, выразившего горячую поддержку Шломо, что было очень важно в условиях раздора, затеянного Адонияху.

    Сказанные Бнаяху слова отличаются особой торжественностью, на что указывает конструкция «и ответил… и сказал…», точно так же, как это было в предложении №28. Свою речь Бнаяху начинает с восклицания «Амен!», которое выражает собой торжественное согласие с вышесказанным, и означает «Истинны слова твои!». Кроме этого значения, восклицание «Амен!» иногда имеет смысл «Да будет сказанное тобой желанием Бога!», и именно в этом значении оно используется здесь Бнаяху, который сразу же вслед за ним говорит другими словами то же самое: «Так скажет Господь, Бог господина моего царя!». Так понимают сказанное Бнаяху большинство комментаторов, но Ральбаг понимает это несколько по-другому и пишет, что здесь Бнаяху обращается к Богу с молитвой о том, чтобы Он тоже пожелал сделать Шломо царем, так как, если Бог этого не пожелает, то никакое помазание не поможет Шломо удержаться на троне.

37. Как был Господь с господином моим царем, так Он будет со Шломо, и возвеличит он трон свой более трона господина моего царя!».

    О том, что Бог был с Давидом на всем протяжении его жизни, неоднократно говорилось в Первой и Второй Книгах Шмуэля, и здесь Бнаяху выражает свою уверенность в том, что точно так же Бог будет с сыном Давида Шломо. Вследствие этого, Шломо «возвеличит»  (то есть сделает сильнее и прочнее) свою власть по сравнению с той властью, которой обладал Давид до этого момента. На первый взгляд, этими словами Бнаяху рисковал навлечь на себя гнев Давида, который мог усмотреть в них указание на то, что его власть была недостаточно прочной и сильной. Но в Вавилонском Талмуде (Санхедрин 105, б) сказано, что Бнаяху не подверг себя ни малейшему риску, так как отец никогда не испытывает зависть по отношению к своему сыну, а наоборот, всем сердцем желает, чтобы его сын преуспел в жизни гораздо больше него. Мальбим пишет, что Шломо должен был преуспеть гораздо больше Давида, так как у него были несравнимо лучшие стартовые условия. Как рассказывалось в Первой Книге Шмуэля, Давид начинал свою карьеру с должности пастуха, который нес ответственность за выпас и сохранность скота своего отца, но Шломо родился в царской семье и готовился к восхождению на престол с момента своего рождения.

38. И спустился Цадок коэн, и Натан пророк, и Бнаяху, сын Йехояды, и ха-крети и ха-плети, и посадили они Шломо на мулицу царя Давида, и провели его к Гихону.

    Здесь говорится о том, что Цадок, Натан и Бнаяху сделали все в точности так, как велел им Давид в предложении №33.

    Понятие «ха-крети и ха-плети» встречается в ТАНАХе лишь во время описания событий, происходивших во время правления царя Давида. Точное значение этих слов в настоящее время не известно, и комментаторы предлагают целый ряд вариантов их объяснения. «Даат Микра» пишет, что под ними подразумевается царская гвардия, состоявшая из самых отборных воинов, которые подчинялись не военачальнику, а своему, независимому от военачальника командиру, то есть Бнаяху. Переводчик на арамейский Йонатан переводит эти слова как «лучники и пращники», то есть говорит о том, что эта гвардия состояла из двух отрядов: лучников и пращников. Йосиф Флавий в своей книге «Еврейские древности» пишет, что эти люди были личными телохранителями Давида, и в соответствии с этим, Бнаяху занимал пост начальника службы безопасности. С Йосифом Флавием согласны некоторые комментаторы, которые добавляют, что эти люди исполняли также курьерские обязанности.

    Часть комментаторов говорят о том, что два этих отряда получили свои названия по происхождению служивших в них воинов. Так, часть западного Негева, входившая в государство плиштим, издавна называлась Негев ха-Крети (так как родиной населявших этот район плиштим были греческие острова, в частности, Крит), поэтому отряд, в котором служили выходцы из тех мест, был назван «ха-крети». А в отряде «ха-плети» могли служить воины из семьи Пелета, которые, будучи потомками Ирахмиэля, населяли Негев Ирахмиели (см. Первую Книгу Шмуэля 27, 10). Некоторые комментаторы идут еще дальше и говорят о том, что служившие в этих отрядах воины принадлежали к народу плиштим. Вместе с этим, то, что ими командовал еврей Бнаяху, указывает на то, что эти люди не были обычными наемниками.

    Часть комментаторов считают, что слова «ха-крети и ха-плети» означают не вооруженные силы, а Санхедрин, то есть верховный суд, в который входили 71 мудрецов, знатоков законов Торы. Придерживающийся такого мнения Ральбаг пишет, что присутствие членов Санхедрина во время помазания Шломо должно было служить доказательством абсолютной законности совершаемого обряда. Раши, основываясь на том, что сказано в Вавилонском Талмуде, считает, что «ха-крети и ха-плети» – это вообще не люди, а Урим и Тумим. В соответствии с этим, Бнаяху нес ответственность за их сохранность, что выглядит немного странным, учитывая то, что Урим и Тумим являлись одним из самых важных аксессуаров Главного коэна.

39. И взял Цадок коэн рог масла из шатра, и помазал Шломо, и протрубили они в шофар, и сказали весь народ: «Да здравствует царь Шломо!».

    Вне всякого сомнения, Цадок взял с собой рог с маслом еще до того, как отправился сопровождать Шломо к ручью Гихон. Как упоминалось выше, это было то масло, которое во время пребывания евреев в пустыне приготовил Моше для того, чтобы помазать Аарона и его сыновей (см. Шмот 30, 25). Это масло бережно сохранялось в течение многих поколений, и использовалось для помазания царей и Главных коэнов. В Вавилонском Талмуде сказано (Йома 52, б) сказано, что сосуд с этим маслом хранился возле Ковчега Завета, из чего следует, что шатер, о котором здесь идет речь, это тот шатер, в котором Давид поместил Ковчег Завета (см. Вторую Книгу Шмуэля 6, 17). Такого мнения придерживается Раши, но Радак пишет, что здесь идет речь о Шатре Завета, который в описываемый здесь период находился в Гивоне, и где в то время служил Цадок.

    Следует заметить, что Цадок не вынес из шатра весь сосуд с маслом, а перелил его некоторую часть в рог, который затем использовал при совершении помазания. По мнению «Даат Микра», Цадок решил произвести этот обряд с помощью рога, так как рог является символом силы и гордости, и поэтому хорошо подходил для помазания царя. В Вавилонском Талмуде (Мегила 14, а) приводится другое мнение: там говорится о том, что выбор Цадока был обусловлен тем, что сосуд, сделанный из рога, имеет  ярко выраженную продолговатую форму, и помазание с помощью рога является знаком того, что новый царь будет царствовать довольно продолжительное время.

40. И поднялись весь народ за ним, и народ играют на флейтах и радуются радостью великой, и треснула земля от голоса их.

    После завершения обряда помазания, все присутствующие отправились обратно в Иерусалим, причем Шломо ехал на мулице, а все остальные следовали за ним, в соответствии с указаниями, данными Давидом (см. предложение №35). При этом присутствовавшие при совершении обряда люди, а также присоединившийся к ним народ, играли на флейтах, а об этом Давид ничего не говорил, то есть, игра на флейтах была чисто народной инициативой, которая способствовала праздничности двигавшейся в Иерусалим процессии. Использовавшиеся в те времена флейты были продольного типа, и обычно изготавливались из тростника, но иногда также из металла и из кости.

    Сказанное в заключительной части нашего предложения является гиперболой, которая говорит о том, что шум, который издавали радовавшиеся помазанию Шломо люди, был настолько сильным, что тем, кто его слышал, казалось, что от него дрожит и трескается земля.

    Следует заметить, что коронация Шломо была проведена Давидом в авральном порядке, и поэтому в ней смогли принять участие лишь те вельможи, которые в то время находились в Иерусалиме и его окрестностях. Поэтому позднее Давид провел еще одну коронацию Шломо, на которую были приглашены все большие люди того времени: главы колен, старцы и т.д. Эта вторая коронация Шломо, а также сопутствовавшие ей события, описаны в Первой Книге Хроник (главы 28-29).

41. И услышал Адонияху и все позванные, которые с ним, и они закончили есть, и услышал Йоав голос шофара, и сказал он: «Почему голос города шумит?».

    Здесь начинает рассказываться о том, как среагировали на избрание Шломо Адонияху и его сторонники. В предложении №9 рассказывалось  о том, что Адонияху устроил пир, на который позвал своих сторонников, и во время этого пиршества присутствующие поднимали тосты во здравие Адонияху, называя его при этом царем. Как следует из сказанного в нашем предложении, этот пир продолжался во время всех событий, которые были описаны выше, то есть, пока он длился, Бат-Шева и Натан успели поговорить с Давидом, после чего сопровождаемый пышной процессией Шломо отправился к источнику Гихон, где прошел обряд помазания на царство, а затем вернулся в Иерусалим. Адонияху и его сторонникам обо всем этом ничего не было известно, ведь все они находились не в Иерусалиме, а за городом, возле источника Эйн Рогель (см. комментарий к предложению №9). Пир Адонияху близился к своему окончанию, когда, по завершении обряда помазания, все присутствовавшие при этом обряде громогласно провозгласили Шломо царем Израиля, протрубили в шофары, после чего началось всенародное веселье. Именно эти возгласы радости и услышали Адонияху и его сторонники, которых он пригласил на пир.

    Если все остальные обратили внимание лишь на доносившийся со стороны города шум, то многоопытный ветеран всех войн Давида Йоав обратил внимание на звуки шофара, которые он смог выделить из общего шума. Йоав знал, что трубление в шофар используется либо для подачи сигнала войскам, либо при выходе царя к народу, либо в каком-то другом очень важном случае, из чего заключил, что, пока они пиршествовали за городом, в самом городе случилось нечто очень важное. Таким образом, Йоав здесь спрашивает: что такого важного случилось в городе, из-за чего стали трубить в шофары?

42. Еще он говорит, и вот, Йонатан, сын Эвьятара идет, и сказал Адонияху: «Иди сюда, ибо муж доблестный ты, и хорошо известишь!».

    Еще до того как Йоав закончил задавать приведенный в предыдущем предложении вопрос, возле источника Эйн Рогель, где проходил пир, появился сын Эвьятара Йонатан. Как следует из сказанного, Йонатан, в отличие от своего отца, не был приглашен на пир, устроенный Адонияху, и Мальбим пишет, что он остался в Иерусалиме, чтобы наблюдать за тем, что будет происходить в столице после того как там станет известно о том, что присутствовавшие на пиру провозгласили царем Адонияху. Услыхав доносившийся из города шум, Адонияху понял, что он имеет к этому прямое отношение, так как ему было ясно, что, узнав о провозглашении нового царя, жители Иерусалима поднимут шум. Вместе с этим, он не знал, чем этот шум вызван: поддерживают ли его местные жители, либо, наоборот, протестуют против провозглашения. В описываемый здесь исторический период считалось, что хорошие люди приносят исключительно добрые известия (см. Вторую Книгу Шмуэля 18, 27). Поэтому Адонияху пригласил Йонатана к столу, уверенный, что тот сейчас расскажет ему о том, что жители Иерусалима присоединились к его сторонникам, и в настоящее время громогласно провозглашают его их царем.

43. И ответил Йонатан, и сказал он Адонияху: «Но господин наш царь Давид сделал царем Шломо!

    Несмотря на то, что здесь говорится о том, что Йонатан ответил Адонияху, его ответ был услышан не только им, но также всеми присутствовавшими на пиру.

    Предлог «но» в данном случае говорит о том, что весть, которую принес Йонатан, на сей раз не является доброй, так как Давид уже выбрал наследника престола, и им является не Адонияху, а Шломо. При этом Йонатан называет Давида царем, чем подчеркивает, что только Давид имеет право назначить себе преемника.

    В этом предложении Йонатан передает Адонияху суть произошедшего, а ниже он расскажет о том, каким образом все происходило.

44. И послал с ним царь Цадока коэна, и Натана пророка, и Бнаяху, сына Йехояды, и ха-крети и ха-плети, и посадили они его на мулицу царя.

    Здесь Йонатан пересказывает то, что нам уже известно из предложений №33 и №38. При этом он подчеркивает, что все, что происходило в Иерусалиме, совершалось посредством коэна, пророка и суда, из чего следует абсолютная законность всей процедуры.

45. И помазали его Цадок коэн и Натан пророк на царство возле Гихона, и поднялись они оттуда радостные, и зашумел город – это звук, который вы слышали.

    По всей видимости, подходивший к месту пира Йонатан слышал вопрос, заданный Йоавом (см. предложение №41), потому что здесь он на него отвечает. Он говорит о том, что присутствовавшие на пиру слышали звуки бурной радости, которая завладела жителями Иерусалима, когда они увидели возвращавшуюся от Гихона торжественную процессию во главе с их новым царем Шломо.

46. И также сел Шломо на царский трон.

    Здесь Йонатан приступает к рассказу о событиях, которые выше описаны не были, и говорит о том, что Шломо не только был помазан на царство, чтобы начать царствовать после смерти Давида, но он уже, заняв царский трон, приступил к исполнению обязанностей царя.

47. И также пришли рабы царя благословить господина нашего царя Давида, говоря: «Сделает лучше Бог имя Шломо, чем твое имя, и возвеличит Он трон его больше, чем трон твой!», и пал ниц царь на ложе.

    Мальбим пишет, что здесь Йонатан дает понять Адонияху, что произошедшее в Иерусалиме коренным образом отличается от того, что произошло во время пира возле источника Эйн Рогель. Если Йоав и Эвьятар пришли на пир для того, чтобы провозгласить Адонияху царем по своей собственной инициативе, то Цадок, Натан и Бнаяху действовали исключительно в соответствии с указаниями царя. Об этом говорит то, что сразу же после своего возвращения в Иерусалим они поздравили его с началом правления Шломо, и Давид пал ниц, выражая этим свою благодарность Богу.

    Благословляя Давида по случаю воцарения Шломо, его придворные говорят ему, что Шломо прославит свое имя гораздо сильнее, чем это сделал Давид, и трон его будет гораздо крепче и прочнее. Мальбим, подобно своему комментарию к предложению №37, объясняет это тем, что у Шломо, по сравнению с Давидом, были гораздо лучшие стартовые условия.

    Узнав о том, что Шломо занял царский трон, и выслушав поздравления, Давид пал ниц перед Богом, лежа на своей кровати. Следует заметить, что в свое время точно так же поступил престарелый Яаков, после того как его сын Йосеф поклялся ему не оставлять его останки в Египте (см. Берешит 47, 31).

48. И также так сказал царь: «Благословен Господь, Бог Израиля, который дал сегодня сидящего на троне моем, и мои глаза видят!»».

    После того как Давид пал ниц перед Богом, он вознес Ему хвалу, и все комментаторы пишут, что в этой хвале пропущены два слова. На самом деле она должна звучать так: «…который дал мне сегодня сына, сидящего на троне моем…». Из того, что Давид говорит «…и мои глаза видят», следует, что он нашел в себе силы встать с ложа и отправиться в тронный зал, чтобы лично наблюдать Шломо, сидящего на царском троне.

    Мальбим пишет, что здесь Йонатан дает понять Адонияху, что Давид не намеревается разделить свое царство между ним и Шломо. Из того, что Давид поблагодарил Бога за то, что Он дал ему занявшего его трон сына, следует, что Шломо принял власть над всем царством Давида. А из того, что Давид употребил слово «сегодня», следует, что Шломо уже стал царем, а тот, кто с этим не согласен, является бунтарем против царской власти и подлежит смертной казни.

49. И встревожились, и встали все позванные, которые с Адонияху, и пошли, каждый – дорогой своей.

    Как только Йонатан закончил свое повествование, все приглашенные на пир сторонники Адонияху поняли, что он проиграл. Поэтому они, не мешкая, встали из-за стола и разбежались кто куда, оставив Адонияху в полном одиночестве.

50. И Адонияху страшится из-за Шломо, и встал он, и пошел, и схватился за рога жертвенника.

    Узнав о том что Шломо стал царем, и увидав как разбегаются его сторонники, Адонияху испугался, что теперь новый царь приговорит его к смертной казни за то, что он попытался провозгласить себя царем, что совершенно справедливо расценивалось, как бунт против предыдущего царя, то есть против Давида. По мнению «Даат Микра», страх Адонияху свидетельствует о том, что к должности царя он был совершенно непригоден.

    Испугавшись за свою жизнь, Адонияху предпочел не дожидаться, пока его схватят, и побежал к жертвеннику, где надеялся спасти свою жизнь. Следует заметить, что следующие один за другим три глагола «и встал он, и пошел, и схватился» говорят о том, что все эти действия Адонияху проделал очень быстро.

    Рога жертвенника представляют собой выступы на его углах, которые издали выглядят, как рога. Эти выступы на углах жертвенника следует строить в соответствии с законом Торы (см. Шмот 27, 2), и типичный жертвенник еврейского образца выглядит следующим образом:

    

    Почему Адонияху попытался избежать смертной казни, схватившись за рога жертвенника? В Торе (Шмот 21, 14) сказано, что жертвенник, подобно городам-убежищам, дает укрытие непреднамеренному убийце. Отсюда берет начало древний обычай, который Рамбам приводит, как галахическое постановление. В соответствии с этим обычаем, человек, который опасается того, что царь прикажет предать его смерти на основании так называемого закона царя (по которому царь может приказать убить любого человека), либо того, что суд прикажет его казнить особым постановлением, может попытаться укрыться рядом с жертвенником. Если ему удалось добраться до жертвенника, то царь или суд имеют право его арестовать и казнить лишь только в том случае, если приговор ему будет вынесен в результате строгой судебной процедуры. Следует заметить, что «Мецудат Давид» объясняет намерения Адонияху гораздо проще, и говорит о том, что он надеялся на то, что Шломо не станет убивать его возле жертвенника и тем самым осквернять его.

    Книга Царей умалчивает о том, к какому именно жертвеннику направился Адонияху, и мнения комментаторов по этому поводу расходятся. Раши считает, что это был большой общественный жертвенник в Гивоне, Радак и «Мецудат Давид» - что это был жертвенник, который находился в Иерусалиме рядом с Ковчегом Завета, а «Даат Микра» пишет, что, возможно, это был жертвенник, построенный Давидом на гумне Аравны (см. Вторую Книгу Шмуэля, главу 24).

51. И рассказано было Шломо, говоря: «Вот, Адонияху страшится царя Шломо, и вот, схватился он за рога жертвенника, говоря: «Поклянется мне сейчас же царь Шломо, если умертвит он раба своего мечом!»».

    О том, что Адонияху нашел убежище возле жертвенника, стало известно Шломо, причем ему рассказали об этом либо его приближенные, либо люди, которых послал к нему сам Адонияху. Следует заметить, что эти люди называют Шломо царем, и точно так же называет его Адонияху, и это говорит о том, что Адонияху прекратил борьбу за власть, признал Шломо своим царем и отдал себя на его милость. Об этом говорит также то, что он здесь называет себя рабом царя Шломо.

    Шломо рассказали о том, что Адонияху схватился за рога жертвенника, и согласен отпустить их только в том случае, если Шломо немедленно поклянется ему, что не отдаст указания казнить его мечом. Почему Адонияху потребовал, чтобы Шломо поклялся ему в этом немедленно? Мальбим пишет, что в те времена было принято, чтобы цари в день своей коронации давали амнистию преступникам, и Адонияху решил этим обычаем воспользоваться.

    Требуемая Адонияху клятва, «если умертвит он раба своего мечом», по смыслу должна звучать «что не умертвит он раба своего мечом», и относительно ее формулировки «Мецудат Давид» пишет, что здесь Адонияху говорит о том, что если Шломо умертвит его мечом, то его постигнет наказание за клятвопреступление. «Даат Микра» объясняет присутствующую здесь формулировку клятвы по-другому, и говорит о том, что на самом деле любая клятва сопровождалась проклятием тому, кто ее нарушит. Но тексты ТАНАХа обычно опускают сопровождающие клятвы проклятия, и поэтому здесь приведена лишь первая часть сказанного Адонияху: «если умертвит он раба своего мечом, то будет проклят так-то и так-то».

    Почему Адонияху требует, чтобы Шломо поклялся в том, что не убьет его именно с помощью меча, а не каким-либо другим способом? Мальбим пишет, что, вынося смертный приговор в соответствии с законом царя, царь имеет право казнить человека лишь мечом, то есть, отрубить ему голову.

52. И сказал Шломо: «Если будет он доблестным, не упадет из волос его на землю, но если зло будет найдено в нем, и умрет он».

    Мальбим считает, что Шломо отказался дать требуемую Адонияху клятву, так как посчитал, что и без клятвы Адонияху ни в чем не виновен, и вместо нее велел передать ему приведенные здесь слова. Но «Даат Микра» пишет, что, возможно, Шломо все же поклялся Адонияху в том, что не уничтожит его за прошлые дела, но сопроводил эту клятву приведенными здесь словами.

    Прилагательное «доблестный» здесь используется в значении «верный царский слуга». Таким образом, Шломо говорит о том, что если Адонияху проявит к нему свою полную лояльность, то ни один волос не упадет с его головы. Но если он проявит по отношению к Шломо свое зло, то он будет предан смертной казни. «Мецудат Давид» пишет, что здесь Шломо говорит о том, что Адонияху будет казнен даже в том случае, если за проявленное им зло смертная казнь не полагается, так как в этом случае он будет казнен по совокупности всех его преступлений, включая попытку захватить власть в государстве

53. И послал царь Шломо, и сняли его с жертвенника, и пришел он, и пал ниц царю Шломо, и сказал ему Шломо: «Иди к дому своему».

    Шломо послал своих людей к тому жертвеннику, возле которого засел Адонияху. Посланники Шломо передали Адонияху то, что велел царь, после чего Адонияху оставил жертвенник и явился в царский дворец. Сразу же после своего появления перед Шломо, Адонияху пал перед ним ниц, и тем самым публично признал Шломо своим царем, а себя – его подданным.

    Все комментаторы говорят о том, что слова Шломо о том, что Адонияху должен быть верным царским слугой, Адонияху понял буквально, и поэтому остался стоять перед Шломо, дожидаясь, что тот ему что-то прикажет сделать. Увидев это, Шломо отослал его домой, говоря этим, что Адонияху будет царским верным слугой тогда, когда царю это понадобится. По всей видимости, в этот момент Шломо амнистировал не только Адонияху, но и всех его сторонников, включая Йоава и Эвьятара.

У Вас недостаточно прав для комментирования.