1. И Шломо был правителем над всеми царствами: от реки, земли плиштим, и до границы Египта подносят приношение и работают на Шломо все дни жизни его.

   Здесь рассказывается о том, что Шломо правил огромным по тем временам государством. Оно включало в себя не только Кнаан и лежащие к востоку от Иордана земли, на которых проживало еврейское население, но также и соседние царства, которые завоевал и подчинил Давид. В нашем предложении обозначены три пограничных района этого государства, из чего можно получить впечатление о размерах территории, находившейся под властью Шломо.

   Первым из этих районов является река. Река (с определенным артиклем «ха-») в ТАНАХе всегда означает Евфрат, и здесь идет речь о его излучине, то есть о районе, который находится в северной части современной Сирии, где Евфрат меняет направление с южного на юго-восточное:

   

   Эта излучина Евфрата представляла собой северо-восточный край территории, находившейся под властью Шломо.

   Далее здесь упоминается земля плиштим, народа, бывшего одним из самых непримиримых врагов евреев в течение очень длительного времени. С плиштим евреи воевали, начиная с периода Судей, и эти войны закончились лишь после того, как Давид завоевал земли этого народа и подчинил его своей власти (см. Вторую Книгу Шмуэля 8, 1). Государство плиштим являлось конфедерацией пяти княжеств. Каждое княжество включало в себя один центральный укрепленный город, служивший резиденцией князю, и его окрестности, в которых были расположены менее крупные и неукрепленные города и деревни. Пятью княжескими городами плиштим являлись города Ашдод, Ашкелон, Аза, Гат и Экрон, расположение которых можно видеть на следующем снимке местности:

   

   На юге государство плиштим включало в себя современный сектор Газа и прилегающий к нему район западного Негева, на севере достигало современного города Яфо, а на востоке граничило с еврейским городом Бейт Шемешем (см. Первую Книгу Шмуэля 6, 9).

   Во время правления царя Шауля равноправие князей плиштим было нарушено, и из их среды выдвинулся князь, правивший Гатом, которого звали Ахиш. Этот человек приобрел часть царских полномочий, и поэтому ТАНАХ называет его царем плиштим, но и он должен был действовать с оглядкой на мнение остальных четырех князей плиштим. В Первой Книге Шмуэля рассказывалось о том, что царь Ахиш предоставил скрывавшемуся от Шауля Давиду «политическое убежище» на территории своего царства. Он даже отдал ему во владение город Циклаг, где Давид проживал вместе со своим отрядом вплоть до гибели Шауля (от рук того же Ахиша) и до своего переезда в Хеврон. Поэтому, завоевав государство плиштим, Давид оставил царя Ахиша на троне, и лишь сделал его своим вассалом, который должен был платить ежегодную дань. После смерти Давида плиштим платили дань Шломо, и именно об этом рассказывается в нашем предложении.

   Далее в нашем предложении указан крайний юго-западный район территории, которой правил Шломо, и этот район здесь назван границей Египта. Из целого ряда нееврейских источников совершенно определенно известно, что восточной границей Египта в те времена являлся восточный рукав дельты Нила. Этот рукав до наших дней не сохранился, и некоторые исследователи считают, что это был не естественный рукав дельты, а специально прорытый египтянами канал, который шел вдоль восточной границы их государства и служил водной преградой на пути кочевых народов, которыми тогда был заселен Синайский полуостров.

   В конце нашего предложения говорится о том, что цари всех подчиненных государству Шломо царств должны были выплачивать Шломо определенную ежегодную дань, в которую входила продукция сельского хозяйства и ремесел. Эта дань в нашем предложении названа «приношение». Кроме этого, эти цари должны были поставлять Шломо определенное количество людей для производства общественных работ, и такой вид дани в ТАНАХе обычно называется рабочей данью.

   Мальбим пишет, что наше предложение призвано объяснить, откуда Шломо брал огромные ресурсы, необходимые для функционирования его дворца, без того, чтобы еврейский народ страдал от непомерных поборов.

2. И был хлеб Шломо на день один: тридцать коров манки и шестьдесят коров муки.

   Здесь начинается рассказ о продуктах, которые затрачивались каждый день для царской трапезы. А так как основой трапезы в те времена служил хлеб, то слово «хлеб» в ТАНАХе часто служит синонимом слова «трапеза». В нашем случае слово «хлеб» следует понимать именно в этом значении: несмотря на то, что здесь говорится о пшенице, ниже пойдет речь о других продуктах, которые входили в царский рацион Шломо.

   Кор – это древняя мера объема жидкостей и сыпучих тел, и относительно ее размера мнения исследователей расходятся. По одному из мнений, один кор составлял около 250 литров, а по другому – около 412 литров.

   Манка – это манная крупа, которая в те времена считалась лучшей частью продуктов помола пшеницы. Размер одной такой крупинки составляет 0.25-0.75мм. Манку получают из сердцевины зерна пшеницы, и обычно она составляет от 3% до 5% объема отдельного зерна. Для получения манки муку после помола просеивали через очень тонкое сито. Часть муки через такое сито просеивалась, а часть оставалась. После этого оба продукта собирались. То, что оставалось в сите, называлось манкой, а то, что просеивалось, называлось мукой.

   Итак, в нашем предложении рассказывается о том, что каждый день на устраиваемые Шломо трапезы уходило, по крайней мере, 7,500 литров манки и 15,000 литров муки тонкого помола.

3. Десяток крупного рогатого скота здорового, и двадцать крупного рогатого скота пасшегося, и сотня мелкого рогатого скота, кроме оленя, и газели, и лани, и барбуров откормленных.

   Каждый день для царских трапез использовались тридцать быков и коров, причем десять из них были, как здесь сказано, «здоровыми», а остальными – «пасшимися». В ТАНАХе есть несколько мест, где жирные живые существа названы здоровыми. Одним из таких мест является разгаданный Йосефом сон фараона, в котором он видел «семь коров здоровых плотью и красивых видом» (см. Берешит 41, 18). В Книге Судей (3, 17) рассказывается о царе Моава Эглоне, о котором также говорится, что он был очень здоровым, и это означает, что он отличался избыточной полнотой. На основании этого часть комментаторов объясняет, что десять коров и быков, ежедневно поставляемых к столу Шломо, были жирными, в отличие от двадцати других, которые особо жирными не были. Раши и Радак обращают внимание на то, что в отношении двадцати других быков и коров сказано, что они были пасшимися, а это означает, что тот десяток, который здесь назван здоровым, не пасся, то есть содержался в хлеву. В хлеву этот скот постоянно откармливали очень калорийной пищей, и поэтому Раши и Радак считают, что прилагательное «здоровый» в нашем предложении означает «откормленный».

   Кроме этого, к царскому столу ежедневно поставлялась сотня голов мелкого рогатого скота, который, как известно, включает в себя баранов и коз. В нашем предложении не говорится о том, сколько поставлялось баранов, и сколько коз, что говорит о том, что это было не важно, важным было лишь общее количество этих животных.

   Кроме этого, к столу Шломо ежедневно поставлялись олени, газели и лани. Количество этих животных здесь не указано, так как в отличие от крупного и мелкого рогатого скота, олени, газели и лани не были домашними животными, и добывались в результате охоты. Поэтому их количество варьировалось в зависимости от того, водились ли эти животные на территории округа, который обеспечивал нужды дворца (см. комментарий к главе 4, предложению №7), а также от того, насколько успешной была охота.

   Под оленем здесь подразумевается дикое животное, которое носит название европейская косуля (лат. Capreólus capreólus), парнокопытное животное семейства оленевых:

   

   Во времена Шломо и вплоть до начала ХХ века косули водились в лесистых горных районах Израиля, но затем они были полностью истреблены в результате охоты и процессов, связанных с урбанизацией. В настоящее время производятся попытки вернуть популяцию косуль в места ее прежнего обитания.

   Газель – это вид антилопы, который называется обыкновенная газель (лат. Gazella gazella):

   

   Такие газели во времена Шломо были распространены на всей территории Израиля северней пустыни Негев. В ХХ веке популяция газелей в Израиле существенно сократилась, но и сейчас они встречаются, главным образом, в горных районах страны.

   Лань, а точнее, иранская лань (лат. Dama dama mesopotamica), это подвид лани, который в древности был широко распространен на территории всего Ближнего Востока и Передней Азии, но в настоящее время практически вымер. Обитает в густых лесистых районах, держится вблизи рек и ручьев. В Израиле лань встречалась в северной части страны вплоть до начала ХХ века. В настоящее время производятся попытки вернуть иранскую лань на территорию Израиля:

   

   В конце нашего предложения идет речь о некой птице, которая называлась «барбур». На современном иврите это слово означает «лебедь», но здесь имеются в виду не лебеди, так как во времена Шломо они на территории Израиля не встречались. В Вавилонском Талмуде (Баба Мция 86, б) приведен диалог мудрецов относительно этой птицы, и из сказанного там следует, что «барбур» - это домашняя курица. Вместе с этим, часть современных исследователей считают, что «барбур» - это домашний гусь, который во времена Шломо был уже приручен человеком.

   В конце нашего предложения говорится также о том, что поставлявшиеся к царскому столу «барбуры» были откормленными. В ходе вышеупомянутого диалога мудрецов Рав говорит о том, что эти птицы подвергались принудительному кормлению, то есть им насильно заталкивали пищу в горло.

   Следует заметить, что в нашем предложении удивляет то, что в нем совершенно не упоминается вино, которое во времена Шломо было одним из главных продуктов, употреблявшихся в любой, тем более, в царской, трапезе.

4. Ибо он властвует над всей стороной реки, от Тифсаха и до Азы, над всеми царями стороны реки, и мир был ему со всех сторон его вокруг.

   Наше предложение очерчивает границы империи, которой правил Шломо, и которая включала в себя не только земли Кнаана, но также ряд завоеванных или подчиненных Давидом царств.

   Слова «вся сторона реки» здесь означают все земли, лежащие к западу от реки Евфрат, и чтобы читателю было ясно, о чем идет речь, Книга Царей указывает два города, Тифсах и Азу, находившихся, соответственно, на северо-восточном и на юго-западном крае земель, которыми правил Шломо, либо цари которых находились в его подчинении.

   Местонахождение Тифсаха в настоящее время в точности не известно, но в нееврейских источниках указано, что в месте, носившем название Тафсакос, переходили Евфрат армии Кира, Дария и Александра Македонского. Поэтому исследователи предполагают, что Тифсах находился на западном берегу Евфрата, в районе излучины, о которой рассказывалось в комментарии к предложению №1. Следует заметить, что топоним Тифсах (תפסח) происходит, по всей видимости, от глагола «лифсоах» (לפסוח), который означает «переступать». Это говорит о том, что возле города Тифсаха было очень удобное для перехода через Евфрат место.

   Город Аза в древности находился на том же месте, где он находится и по сей день, и в описываемый здесь исторический период он являлся одним из княжеских городов подчиненного Шломо государства плиштим, как об этом рассказывалось в комментарии к предложению №1.

   В предложении №1 говорилось о том, что царство Шломо включало в себя земли, расположенные гораздо южнее Азы, вплоть до границы с Египтом, а  во Второй Книге Шмуэля (10, 16-19) рассказывалось, что Давид подчинил себе несколько арамейских царств, расположенных к востоку от Евфрата. В таком случае, почему здесь сказано, что Шломо правил на территории, заключенной между Тифсахом на северо-востоке и Азой на юго-западе? Причина этого кроется в том, что и Тифсах, и Аза, являлись самыми удаленными административными центрами царства Шломо, и под их управлением находилась вся еще более удаленная территория его царства. Область, административно подчиненная Азе, достигала египетской границы, как об этом говорилось в предложении №1, а Тифсах управлял территориями, расположенными к востоку от Евфрата, которые в свое время подчинил Давид, как об этом рассказывается во Второй Книге Шмуэля.

   В нашем предложении сказано, что Шломо властвовал над всеми царями, правившими к западу от Евфрата, и это говорит о том, что по отношению к завоеванным государствам Шломо продолжил проводить политику, которую до него проводил Давид. Он не стал свергать правивших там царей, они оставались его вассалами и платили ему ежегодную дань.

   В конце нашего предложения сказано о том, что царство Шломо окружал мир, то есть ни один из подчиненных ему царей не пытался против него восстать, а те цари, которые не были им подчинены, не пытались вторгнуться на территорию его царства.

   Комментаторы задаются вопросом, какой дополнительный смысл несет наше предложение, если в предложении №1 уже было сказано примерно то же самое? По мнению «Даат Микра», оно объясняет источники богатства Шломо, а также изобилия, которое царило в его государстве. Радак обращает внимание на то, что наше предложение начинается со слова «ибо», то есть оно объясняет, откуда доставлялись продукты для трапез Шломо, о которых говорилось в предыдущем предложении. «Мецудат Давид» пишет, что наше предложение объясняет, зачем Шломо каждый день требовалось такое огромное количество еды. Так как Шломо властвовал над всеми царями, правившими к западу от Евфрата, а с другими царями он жил в мире и согласии, его дворец постоянно был заполнен посланниками и представителями всех этих царей, которые являлись к нему с посланиями, поручениями и дипломатическими миссиями. Всех этих людей Шломо нужно было накормить так, чтобы они это запомнили и рассказали своим правителям о его мощи и богатстве. Мальбим считает, что наше предложение объясняет то, о чем будет сказано ниже, а именно, что у Шломо было множество лошадей. Эти лошади, а также боевые колесницы, были залогом мира и процветания его царства, так как являлись грозной военной силой, и именно они давали возможность Шломо властвовать над всеми царями, правившими на землях, которые находились к западу от Евфрата. Поэтому в нашем предложении сказано о том, что Шломо властвовал над царями, а не над народами: они боялись его грозной и непобедимой конницы и даже не подумывали о том, чтобы попытаться вернуть себе независимость. Неподчиненные Шломо цари также отдавали себе отчет в том, что если они вторгнутся в пределы его царства, им придется иметь дело с его многочисленной конницей и боевыми колесницами, и предпочитали этого не делать. Поэтому, как сказано в конце нашего предложения, во время правления Шломо в еврейском государстве царил мир на всех его границах.

5. И жил Йехуда и Израиль надежно, каждый под виноградной лозой своей и под смоковницей своей от Дана до Беэр Шевы все дни Шломо.

   В нашем предложении говорится о том, что во время правления Шломо весь еврейский народ на всей территории своего проживания жил в мире, спокойствии и благополучии. По мнению Мальбима, это явилось прямым следствием оснащения армии Шломо лошадьми и боевыми колесницами, о которых пойдет речь ниже.

   Фраза «каждый под виноградной лозой своей и под смоковницей своей» является часто встречающейся в ТАНАХе идиомой, подразумевающей счастливую жизнь свободного человека, который обрабатывает свою землю, питается ее плодами и отдыхает в тени своего сада.

   Фраза «от Дана до Беэр Шевы» также является часто встречающейся в ТАНАХе идиомой, которая означает всю территорию компактного проживания еврейского народа. Город Дан указывает на самый северный еврейский город. В настоящее время он представляет собой курган Тель Дан (33°14'55.55"N, 35°39'10.87"E), и расположен в 1км. к северу от кибуца Дан в долине ха-Хула:

   

   В Книге Йехошуа (19, 47) этот город назван Лешем, а в Книге Судей (18, 7) – Лаиш. В Книге Судей рассказывается о том, что город Дан и административно относившиеся к нему земли были завоеваны коленом Дана после того как евреи из этого колена отчаялись завоевать территорию выделенного им при разделе Кнаана надела (см. Книгу Йехошуа 19, 40-47), и отправились искать себе земли в районе, который тогда находился северней заселенной евреями территории.

   В отличие от Дана, город Беэр Шева находился в южной части Кнаана, на границе пустыни Негев. Древняя Беэр Шева в настоящее время представляет собой курган Тель А-Саба (31°14'41.20"N, 34°50'26.88"E), расположенный между современным городом Беер Шева и поселком Тель-Шева:

   

   Так же, как Тель Дан, Тель А-Саба очень хорошо раскопан и является национальным парком Израиля:

   

   Следует отметить, что идиома «от Дана до Беэр Шевы» сложилась в начале Периода Судей. Тогда не было еврейских городов, находившихся вне территории, ограниченной этими двумя городами. Но во времена Шломо евреи уже проживали далеко к северу от Дана и к югу от Беэр Шевы, как следует из того, что было сказано в предыдущей главе. Несмотря на это, идиома «от Дана до Беэр Шевы» не потеряла своего значения, и продолжала означать всю территорию расселения еврейского народа. Поэтому следует сказать, что существует параллель между этой фразой, и фразой «от Тифсаха и до Азы» (см. предыдущее предложение), которая означает всю территорию царства Шломо, включая подчиненные ему государства.

   Следует заметить, что утверждение о том, что евреи жили в мире и благополучии в течение всего периода правления Шломо, не совсем верно, так было почти всегда, но изредка и это время омрачалось некоторыми инцидентами, о чем будет рассказано ниже, в главе 11.

6. И было у Шломо сорок тысяч конюшен лошадей для колесницы его, и двенадцать тысяч всадников.

   Присутствующее в оригинальном тексте слово «урвот» (ארות), в соответствии с его прямым значением и с мнением «Даат Микра», переведено здесь как «конюшни». Вместе с этим, Йонатан переводит это слово на арамейский как «эвус» (אבוס), что означает «кормушка», и вслед за ним так же объясняют это слово Раши, Ральбаг и «Мецудат Цион». Следует заметить, что при раскопках Мегидо, который во времена Шломо служил одной из баз его конницы, такие кормушки были найдены, и сейчас они присутствуют в экспозиции археологического парка «Курган Мегидо»:

   

   Слово «колесница» используется здесь в его агрегативном значении, то есть речь идет о том, что сорок тысяч конюшен с лошадьми предназначались для боевых колесниц, рода войск, который вплоть до правления Шломо евреями не использовался.

   Здесь сказано о том, что у Шломо было 40,000 конюшен, но во Второй Книге Хроник (9, 25) по этому поводу сказано следующее: «И было у Шломо четыре тысячи конюшен лошадей, и колесницы, и двенадцать тысяч всадников, и поместил он их в городах колесниц и с царем в Иерусалиме». То есть, во Второй Книге Хроник сказано, что количество конюшен у Шломо было в десять раз меньше. Все комментаторы обращают внимание на это несоответствие, и дают ему ряд объяснений. Раши в своем комментарии приводит слова Вавилонского Талмуда (Санхедрин 21, б), которые трудно понять иначе, как аллегорию. Там говорится о том, что либо у Шломо было 40,000 конюшен, в каждой из которых было 4,000 кормушек, либо конюшен было всего 4,000, но количество кормушек в каждой из них равнялось 40,000. Абарбанэль, Ральбаг и «Мецудат Давид» считают, что в нашем предложении указано количество не конюшен, а лошадей, а во Второй Книге Хроник указано количество конюшен. Таким образом, по их мнению, речь идет о том, что у Шломо было 4,000 конюшен, в каждой из которых содержались по десять лошадей. Мальбим обращает внимание на то, что во Второй Книге Хроник сказано о том, что часть лошадей Шломо базировалась в определенных городах, которые там названы города колесниц (одним из таких городов был Мегидо), а часть находилась в Иерусалиме. Из этого Мальбим делает вывод, что 40,000 лошадей были размещены в городах колесниц, и о них идет речь в нашем предложении, а 4,000 лошадей предназначались для личного пользования Шломо, в силу чего были размещены в Иерусалиме, и о них рассказывается во Второй Книге Хроник. «Даат Микра» приводит еще одно мнение, согласно которому наше предложение и Вторая Книга Хроник рассказывают о разных моментах времени периода правления Шломо.

   Как здесь сказано, кроме боевых колесниц, армия Шломо включала в себя конницу, насчитывавшую 12,000 всадников.

   Почему правивший в совершенно мирный период Шломо счел нужным ввести в состав своей армии всадников и боевые колесницы, тогда как до этого на вооружении еврейской армии их не было, несмотря на то, что до Шломо евреи почти постоянно вели войны? «Даат Микра» пишет, что причиной этого решения Шломо является огромная по тем временам территория его государства. Конница и боевые колесницы были силой, обладавшей гораздо большей мобильностью, чем использовавшаяся ранее пехота, и конные соединения могли очень быстро прибыть в любое место, где назревали, или уже произошли, неприятности. Именно поэтому Шломо не стал держать всю конницу и боевые колесницы в одном месте, а распределил конные части по городам колесниц, разбросанных по всей территории его государства.

7. И кормили наместники эти царя Шломо и всякого приближавшегося к столу царя Шломо, каждый – в месяц его, не исключали они ничего.

   Здесь Книга Царей говорит о тех двенадцати наместниках, чьи имена были перечислены в предыдущей главе (см. предложения №7-19). Оказывается, каждый из этих наместников нес ответственность за обеспечение всех дворцовых нужд в течение одного определенного месяца в году. Об этом уже говорилось в  предложении №7 предыдущей главы, но здесь об этом говорится еще раз для того, чтобы объяснить сказанное в конце нашего предложения.

   В нашем предложении сказано, что наместники обеспечивали все нужды не только самого царя Шломо и его семейства, но и всех, кто находился в его дворце и принимал участие в царских трапезах, включая иностранных послов и ходатаев из других стран.

   В конце нашего предложения идет речь о том, что эти наместники обеспечивали все без исключения потребности царского стола, так что люди, участвовавшие в царских трапезах, ни в чем не испытывали недостатка. В мидраше Дварим Раба (1, 4) сказано по этому поводу, что летом Шломо получал от наместников даже те сельскохозяйственные продукты, которые созревали зимой, а зимой ему поставляли те продукты, которые созревали летом. Это было возможно из-за того, что каждый из наместников обеспечивал нужды царя в течение определенного месяца. К этому месяцу наместники готовились в течение всего остального года, и заранее заготавливали продукты, которые должны были быть поставлены к царскому столу.

   Почему Книга Царей здесь опять возвращается к наместникам после того как эта тема вроде бы была закрыта в предложении №19 предыдущей главы? На этот вопрос отвечает Мальбим, указывая на то, что в следующем предложении будет сказано о том, что наместники обеспечивали также фуражом царскую конницу. Мальбим пишет, что на самом деле в конце предыдущей главы тема наместников не была закрыта, и она продолжилась в нашей главе в соответствии со следующей логикой. В нашей главе сначала говорилось о том, что царство Шломо было огромным, и он властвовал не только над еврейским народом, но и над множеством других. Затем было сказано, что во время правления Шломо еврейский народ жил в мире и спокойствии. Шломо достиг этого, создав грозную царскую конницу и построив множество боевых колесниц, которых страшились подчиненные ему цари других государств. Зная о коннице, они даже не задумывались над тем, чтобы поднять против Шломо восстание. Цари государств, которые не были подчинены Шломо, тоже знали о его коннице, и они  также избегали агрессии по отношению к еврейскому государству. Теперь здесь говорится о том, что все это стало возможным благодаря поставленным Шломо наместникам, которые обеспечивали всевозможными продуктами питания царский дворец, способствуя успеху царской дипломатии. А в следующем предложении будет сказано о том, что, обеспечивая царскую конницу фуражом, эти наместники также способствовали ее грозной мощи, которой боялись соседние цари, тем самым способствуя царившим в еврейском государстве миру и спокойствию.

8. И ячмень, и сечку для лошадей и для рехеша приносили они в место, в котором будет он там, каждый – по закону его.

   Здесь говорится о том, что двенадцать поставленных Шломо наместников обеспечивали царскую конницу ячменем и сечкой.

   Сечка – это измельченная солома, которая в описываемый здесь исторический период использовалась в качестве корма для домашних животных, а в древнем Египте использовалась для изготовления кирпичей (см. Шмот 5, 7).

   Относительно того, что означает присутствующее в оригинальном тексте слово «рехеш» (רכש), мнения комментаторов разделились. Большинство комментаторов считают, что «рехеш» - это скаковые лошади, но Радак пишет, что здесь идет речь о мулах.

   В нашем предложении рассказывается о том, что наместники не только несли ответственность за заготовку фуража, но и доставляли его в нужное место. Вместе с этим, комментаторы не смогли прийти к единому мнению о том, что это было за место. Радак считает, что наместники поставляли фураж во все города, в которых базировалась царская конница. Такому пониманию текста немного мешают слова «…в место, в котором будет он там», из которых следует, во-первых, что такое место было одно, а не несколько мест, и во-вторых, что получателем фуража был кто-то один («он»), а не несколько получателей. В силу этой трудности Раши говорит о том, что наместники поставляли фураж в то место, где находился Шломо, но не объясняет, зачем лично Шломо весь этот фураж был нужен. Так как объяснить это довольно трудно, другие комментаторы склоняются к тому, что наместники поставляли фураж все же не Шломо, а его коннице, и сосредотачиваются на объяснении причины, по которой в вышеприведенной фразе используется единственное число. По мнению «Мецудат Давид», здесь говорится о том, что наместники поставляли фураж в каждое место, в котором находился отряд царской конницы. Рамаз считает, что «он» - это не царь Шломо и не конный отряд, а фураж, и здесь говорится о том, что наместники поставляли фураж в то место, где он (этот фураж) должен был быть.

   По мнению «Даат Микра», слова «каждый – по закону его» означают, что каждый наместник должен был поставлять фураж в том объеме, который был установлен царским законом. «Мецудат Давид» считает, что царским законом был установлены не объемы поставок фуража, а месяц, в течение которого эти поставки должны были производиться тем или иным наместников. Иными словами, по мнению «Мецудат Давид», заключительные слова нашего предложения следует понимать как «каждый – в месяц его».

9. И дал Бог мудрость Шломо, и разума много очень, и широту сердца, как песок, который на берегу моря.

   Из сказанного в нашем предложении следует, что Бог исполнил данное Им Шломо обещание, о котором рассказывалось в главе 3, предложении №12.

   Здесь говорится о том, что Бог наделил Шломо мудростью, разумом и широким сердцем. И так как о юридической мудрости Шломо уже довольно подробно рассказывалось в конце главы 3, Мальбим пишет, что здесь идет речь о мудрости другого рода, которая не была ограничена юриспруденцией и способностью править большим государством. Эта мудрость давала Шломо возможность видеть скрытую природу вещей и позволяла ему  распознавать между добром и злом. Понятие разума в корне отличается от понятия мудрости, и отражает аналитические способности человека. Таким образом, человек может обладать разумом, но не мудростью, и наоборот, но Шломо обладал и разумом, и мудростью. Сердце в ТАНАХе считается вместилищем не чувств, а разума и мудрости, и поэтому широкое сердце, которое Бог дал Шломо, могло вместить всю его мудрость и разум. Используя современную терминологию, широкое сердце – это всеобъемлющие мыслительные способности, которые также отличаются своими широтой и глубиной.

   Фраза «…как песок, который на берегу моря» является широко используемой в ТАНАХе идиомой, которая указывает на астрономические величины, приближающиеся к бесконечности. Таким образом, здесь говорится о том, что широта сердца Шломо была бесконечной.

   В главе 3, предложениях №8-9, рассказывалось о том, что Шломо, прося Бога наделить его мудростью, говорил о том, что народ, которым он правит, такой многочисленный, что его невозможно пересчитать, а затем попросил Бога дать ему «сердце слышащее», чтобы он смог судить этот народ. Между сказанным там и сказанным здесь прослеживается четкая параллель, и рав Йосеф Каро пишет, что царь, который правит народом, многочисленным, как песок морской, чтобы судить этот народ, должен иметь разум и сердце астрономической ширины. В трактате Псикта Раба (глава 14) говорится о том, что ширина сердца Шломо была сравнима с многочисленностью еврейского народа. И еще там сказано, что точно так же, как песок ограничивает океан и не дает ему затопить весь мир, так и мудрость Шломо охватывала весь мир и сберегала его.

10. И стала больше мудрость Шломо мудрости всех сынов Кедема и всей мудрости Египта.

    В отношении Египта никаких вопросов не возникает, но кто такие были сыны Кедема не совсем ясно. Слово «кедма» (קדמה) в ТАНАХе обычно указывает на восточное направление, и оно противоположно по смыслу слову «яма» (ימה), которое дословно переводится как «к морю» (Средиземному) и означает западное направление. В соответствии с этим следует сказать, что сыны Кедема – это некий народ, проживавший к востоку от Кнаана. В Торе (Берешит 15, 19) этот народ назван кадмони, и к нему принадлежал праведник Иов, о котором рассказывается в одноименной книге ТАНАХа (см. Книгу Иова 1, 3). Комментаторы пишут, что во времена Шломо сыны Кедема отличались широкими познаниями в астрологии и астрономии, но, как здесь сказано, Шломо сумел превзойти их в этих дисциплинах.

    В Торе (например, Берешит 41, 8 и Шмот 7, 11) неоднократно упоминалось о том, что в древности Египет славился своими колдунами и магами, и комментаторы говорят о том, что искусство этих людей большей частью основывалось на великолепном знании химии. Здесь же говорится о том, что Шломо изучил химию лучше, чем все египетские мудрецы.

    В комментарии к следующему предложению Мальбим приводит мнение Абарбанэля, согласно которому Шломо постиг все науки не так, как это делают все остальные люди. Если обычный человек постигает науку постепенно, и это сопряжено с напряженным трудом, берет много времени и связано с существенными затратами, то Шломо получил от Бога все знания мгновенно. И если даже самый большой корифей в той или иной области знаний не застрахован от ошибки, то Шломо ошибиться не мог, так как оперировал не упрощенными моделями, а видел истинную сущность вещей и их внутреннюю структуру.

11. И стал он мудрее любого человека, Эйтана Эзрахи, и Хеймана, и Халькаля, и Дарды, сынов танца, и было имя его во всех народах вокруг.

    В начале нашего предложения говорится о том, что мудрость Шломо превзошла мудрость, которую может достичь обычный человек. Вместе с этим, Раши пишет, что слово «адам» (אדם), которое здесь переведено как «человек», следует писать с большой буквы, так как оно является именем собственным и указывает на Адама, первого сотворенного Богом человека. Адам, до своего изгнания из Эдена, общался с Богом напрямую, а после того как он вкусил плод Дерева Познания, он приобрел множество знаний, которые впоследствии были утрачены. Поэтому, несомненно, Адам был самым мудрым человеком, жившим перед Шломо. В любом случае, начало нашего предложения говорит о том, что Бог исполнил данное Им Шломо обещание о том, что мудреца, подобного Шломо не было до его рождения и не будет после того как он умрет (см. главу 3, предложение №12).

    Далее в нашем предложении приведены имена четырех мудрецов, которых Шломо превзошел своей мудростью, и комментаторы разошлись во мнениях о том, кто были эти люди. «Мецудат Давид» предпочитает не вдаваться в подробности и говорит, что это были широко известные в те времена мудрецы, и что Шломо превзошел их своей мудростью. Остальные комментаторы согласны с тем, что здесь идет речь о мудрецах (иначе теряется всякий смысл сказанного), но находят нужным попытаться идентифицировать их в виду следующих сложностей.

    С одной стороны, очень похоже на то, что эти люди перечислены в Первой Книге Хроник (2, 6), когда там говорится о роде Зераха, сына Йехуды: «И сыны Зераха: Зимри и Эйтан, и Хейман, и Халькаль, и Дара…», из чего следует, что эти люди жили во время периода египетского рабства. В книге Седер Олам Раба (глава 20) об этих людях сказано, что они были пророками периода египетского рабства. В таком случае, «Эзрахи» может быть искаженным «Зархи», что означает «из рода Зераха», и именно так понимает это слово Йонатан, который переводит его как «сын Зераха». С другой стороны, Эйтан Эзрахи упоминается в Книге Псалмов как автор псалма №89, а автором псалма №88 является Хейман Эзрахи, по всей видимости, брат Эйтана. Из этого следует, во-первых, что эти люди принадлежали к колену Леви, а не к колену Йехуды, и во-вторых, что они жили во времена Шломо, а не во время египетского рабства.

    Раши в своем комментарии идентифицирует упомянутых здесь людей как сыновей Зераха, сына Йехуды, а также говорит о том, что Эйтан и Хейман являются авторами псалмов №89 и №88 соответственно, совершенно не обращая внимания на связанные с этим проблемы. Проблемы удается решить «Даат Микра», который пишет, что перечисленные здесь люди принадлежали к колену Леви (иначе их авторство псалмов №88 и №89 объяснить невозможно), но по матери они происходили от сына Йехуды Зераха. Такое иногда встречается в ТАНАХе в тех случаях, когда мать принадлежит к очень знатному семейству (например, Йоав, сын Цруи, называется в ТАНАХе только по матери, которая приходилась Давиду родной сестрой).

    Имя Эйтан (איתן) означает «прочный», «крепкий».

    Имя Хейман (הימן) происходит от прилагательного «мехейман» (מהימן), которое означает «верный».

    Имя Халькаль (כלכל) означает «кормилец», и, по всей видимости, является сокращением имени Халькальяху, которое означает «кормилец – Бог». Печать с таким именем была найдена на территории Иудеи во время археологических раскопок.

    Значение имени Дарда (דרדע) в точности не известно. Предполагается, что оно происходит от слова «дардар» (דרדר), которое означает растение василек.

    Эйтан, Хейман, Халькаль и Дарда, в соответствии с мнением Раши, здесь названы сынами танца. Раши пишет, что это обусловлено тем, что эти люди были способны слагать псалмы, которые они пели во время храмовой службы, и сопровождали свои песнопения танцами. «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому упомянутый здесь танец, на иврите «махоль», (מחול) является именем их матери. В соответствии с этим, в нашем предложении следует писать не «сыны танца», а «сыны Махоль». Как было сказано выше, в ТАНАХе встречаются случаи, когда людей называют по имени матери, если она принадлежала к знатному роду.

    Следует заметить, что в трактате Псикта Раба (глава 14) приведено мнение, согласно которому в нашем предложении «зашифрованы» самые великие люди, жившие ранее Шломо, и которых он превзошел своей мудростью. Там сказано, что «человек» - это Адам (см. выше мнение Раши), Эйтан (прочный) – это Авраам, Хейман (верный) – это Моше, Халькаль (кормилец) – это Йосеф (кормивший весь Египет во время семилетнего голода), Дарда (василек, сорное растение) – это поколение пустыни. Слово «махоль» (מחול) там объясняется, как производное от глагола «лимхоль» (למחול), который означает «прощать», и оно относится лишь к поколению пустыни, которому был прощен совершенный им грех Золотого Тельца. Всех этих людей Шломо превзошел своей мудростью.

    В конце нашего предложения говорится о том, что имя Шломо и его непревзойденная мудрость получили широкую известность не только среди его подданных, но и в среде всех цивилизованных народов его времени.

12. И говорил он три тысячи притч, и была песнь его пять и тысяча.

    Присутствующее в оригинальном тексте слово «машаль» (משל) традиционно переведено здесь как «притча». Вместе с этим следует сказать, что значение этого слова гораздо объемней, и оно охватывает не только понятие «притча», но и всевозможные пословицы, афоризмы и изречения, которые имеют иносказательный смысл, а также ясную мораль, которая следует из этих высказываний.

    В первой части нашего предложения говорится о том, что в своей жизни Шломо сказал 3,000 таких притч. Вместе с этим, дошедшая до нас книга его притч, которая так и называется, Книга Притч, содержит гораздо меньшее их количество, и возникает вопрос, что случилось с остальными притчами.

    Часть комментаторов считают, что Книга Притч содержит лишь малую часть притч Шломо, а остальные его притчи не дошли до нашего времени. Следует заметить, что глава 25 Книги Притч начинается со слов: «И эти притчи Шломо, которые переписали люди Хизкии, царя Йехуды». Царь Хизкия, или Хизкияху, о котором также будет рассказано в Книге Царей, жил гораздо позже Шломо. Его люди добавили в Книгу Притч те притчи, которые во время его правления были известны, и о которых было известно, что их сочинил Шломо, но другие притчи уже были утеряны. По мнению «Мецудат Давид», вполне возможно, что часть притч Шломо переняли у евреев другие народы, и в настоящее время эти притчи составляют часть их фольклора. Ральбаг обращает внимание на то, что в начале Книги Притч приведен целый ряд целей, которые должны помочь достичь собранные в этой книге притчи: «Постичь мудрость и мораль и т.д.». По мнению Ральбага, в Книгу Притч были включены лишь притчи, которые относились к заявленным в ней целям. Другие притчи, которые к этим целям не относились, в Книгу Притч включены не были и забылись с течением времени.

    Другие комментаторы, включая Раши, Радака и Мальбима, переводят присутствующее в оригинальном тексте слова «алафим» (אלפים) и «элеф» (אלף) не как «тысячи» и «тысяча», а как «учения» и «учение». В таком случае, в начале нашего предложения говорится о том, что Шломо сказал три учения притч. Раши пишет, что Книга Притч состоит из трех частей, каждая из которых начинается словами «Притчи Шломо», и именно это имеется в виду в нашем предложении.

    В трактате Псикта Раба (глава 14) приведено мнение рабби Шмуэля бар Нахмани, который пересчитал все приведенные в ТАНАХе изречения Шломо и выяснил, что их число достигает восьмисот. По мнению этого мудреца, слова «три тысячи притч» означают, что у каждого из восьмисот высказываний Шломо было несколько подтекстов.

    Во второй части нашего предложения говорится о том, что Шломо также сочинил 1,005 песен. Так как до нашего времени дошла лишь одна из них, Песнь Песней, часть комментаторов считают, что из всех сочиненных Шломо 1,005 песен она была самой лучшей, о чем говорит ее название. Раши, который понимает слово «элеф» как «учение», говорит о том, что Шломо сочинил всего пять поучительных песен, а именно: три части Книги Притч (см. в комментарии выше), Песнь Песней и Кохелет. Мальбим, который понимает слово «элеф» точно так же, как Раши, считает, что здесь идет речь о пяти частях, из которых состоит Песнь Песней.

    Раши в своем комментарии приводит также сказанное в Вавилонском Талмуде (Эрувин 21, б), который объясняет наше предложение несколько по-другому. Там говорится о том, что Шломо сказал по 3,000 притч на каждое предложение Торы, и у каждой притчи было 1,005 смыслов.

13. И говорил он о деревьях, от кедра, который в Ливане, и до душицы, которая выходит из стены, и говорил он о животных, и о птицах, и о гадах, и о рыбах.

    Здесь говорится о том, что Шломо досконально знал флору и фауну, то есть был знаком с целебными свойствами различных растений и живых существ, знал ареалы их произрастания и обитания, их рацион, их свойства, пользу для человека и т.д.

    Наше предложение построено по принципу «от большого к малому, и от сложного к простому». Указывая на то, что Шломо хорошо разбирался во флоре, автор Книги Царей сначала говорит о ливанском кедре, самом высоком и красивом из деревьев Ближнего Востока, и заканчивает душицей, которая представляет собой довольно невзрачный куст. То же самое можно сказать о фауне: сначала говорится о животных, затем – о птицах, затем – о гадах, и в конце – о рыбах.

    Ливанский кедр (лат. Cedrus Libani) в те времена был самым высоким и красивым из деревьев Ближнего Востока. Древесина ливанского кедра служила строительным материалом для строительства царских дворцов и храмов. Ливанский кедр выглядит так:

    

    В отличие от ливанского кедра, душица (имеется в виду сирийская душица, лат. Origánum syriácum) ни высотой, ни красотой не отличалась. Но у этого растения есть ряд других полезных человеку свойств. Во-первых, у душицы есть целебные свойства. Во-вторых, она пригодна в пищу человеку и животным. В-третьих, из душицы получают пряность, которая называется заатар. В-четвертых, из душицы получают эфирное масло. И при всем этом душица очень неприхотлива. Здесь о ней сказано, что она «выходит из стены», то есть способна произрастать из щелей между камнями стены и из трещин в этих камнях. Для того чтобы начать расти, душице достаточно очень малого количества земли, а затем она своими корнями дробит камень и пробирается к новым источникам пропитания. Сирийская душица выглядит так:

    

    Простой смысл сказанного в начале нашего предложения состоит в том, что Шломо обладал доскональным знанием флоры, начиная ливанским кедром и заканчивая душицей. Но подтекст сказанного состоит в том, что здесь большое, красивое, но непригодное в пищу дерево, из которого можно использовать лишь его древесину, противопоставлено невзрачному кусту, обладающему целым рядом полезных качеств.

    Понятие «животные» означает все виды млекопитающих, понятие «птицы» – все виды птиц, понятие «гады» подразумевает не только пресмыкающихся, но и насекомых и пауков, а понятие «рыбы» подразумевает всех живых существ, которые обитают в воде.

14. И приходили от всех народов слушать мудрость Шломо, от всех царей земли, которые слышали мудрость его.

    Объясняя сказанное в нашем предложении, комментаторы разделились на два лагеря. Некоторые из них считают, что здесь говорится о том, что мудрецы всех народов приходили в Иерусалим для того, чтобы услышать мудрые речи Шломо. Эти мудрецы приходили от всех царей, представлявших цивилизованное человечество и слышавших о мудрости Шломо, то есть речь идет о том, что все эти цари посылали к Шломо своих мудрецов для того, чтобы они набрались у него мудрости. Другие комментаторы считают, что сами цари ходили к Шломо для того, чтобы послушать его мудрые речи, а затем возвращались в свои государства и передавали услышанное своим подданным.

    «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому здесь идет речь о Книге Кохелет, которую излагал Шломо в полу-праздничные дни праздника Сукот перед собиравшимися в Иерусалиме иноземными мудрецами. Именно поэтому в этой Книге употребляется лишь имя Бог, а имя Господь ни разу не употребляется, так как имя Господь народам мира не было известно. О том, что здесь идет речь о Книге Кохелет, считает также Мальбим, который пишет, что в этой книге Шломо затрагивает фундаментальные вопросы мироздания, и это очень полезно послушать царям, чтобы понять, что слава мирская на самом деле никакого значения не имеет.

15. И послал Хирам, царь Цора, рабов своих к Шломо, ибо услыхал он, что его помазали на царство вместо отца его, ибо любил Хирам Давида все дни.

    Для того чтобы понять смысл сказанного в нашем предложении, следует сначала выяснить, что представлял собой город Цор и почему Хирам, царь Цора, так любил Давида все дни его жизни.

    Цор (в русской транскрипции Тир) в то время был столицей Финикии, государства прославленных ремесленников, мореплавателей и торговцев. Несмотря на то, что Цор был очень древним городом, столицей он стал лишь после того как в 12 в. до н.э. плиштим разрушили другой центральный финикийский город Цидон (Сидон). Следует заметить, что сначала существовали два Цора: один находился на расположенном недалеко от берега Средиземного моря острове, а другой располагался напротив него на суше. Иногда два этих города даже воевали друг с другом, но большую часть времени сухопутный Цор функционировал как сырьевой придаток островного, поставляя ему пищу, воду и исходные материалы для различных ремесел. Островной Цор был первым в мире морским портом, что являлось залогом его процветания и богатства. В настоящее время сухопутный и островной Цоры слились в один город Цор, причем началом слияния послужил перешеек, насыпанный Александром Македонским во время семимесячной осады островного города. После этого с южной стороны перешейка начал накапливаться песок, наносимый прибрежным течением. По этой причине современный Цор расположен на небольшом полуострове. Сейчас Цор (33°16'14.35"N, 35°11'47.78"E) расположен на территории современного Ливана и является четвертым по численности городом этой страны:

    

    Царь Цора Хирам упоминается в ТАНАХе также под именами Хиром (см. главу 5, предложения №24 и №32) и Хурам (Вторая Книга Хроник 2, 10 и др.). По всей видимости, это имя является укороченным Ахирам (אחירם), что означает «брат мой (אחי) высок (רם)», причем слова «брат мой» подразумевают божество, которому поклонялся народ Хирама. Несмотря на то, что несколько царей Цора носили имя Хирам, большинство исследователей считают, что тот Хирам, о котором здесь идет речь, был Хирамом Первым. Во Второй Книге Шмуэля (5, 11) рассказывалось о том, что Хирам по своей инициативе послал к Давиду своих посланников, которые от имени своего царя заключили с ним договор о дружбе и сотрудничестве и преподнесли ему дорогие подарки. Кроме этого, посланники Хирама доставили Давиду бревна ливанского кедра (см. комментарий к предложению №13), а также мастеров строительных специальностей. Присланные Хирамом строители построили Давиду в Иерусалиме царский дворец, и при его строительстве была использована древесина ливанского кедра, который рос на территории царства Хирама, но на территории царства Давида почти не встречался. Из того что будет сказано ниже (глава 9, предложения №10-11) следует, что Хирам отличался долголетием и прожил по крайней мере 20 лет после начала строительства Первого Храма.

    Почему Хирам счел правильным заключить с Давидом союзный договор и выразить ему свои дружеские чувства посредством хорошей древесины, специалистов и дорогих подарков? Дело в том, что финикийцы, которыми правил Хирам, были отличными мореплавателями и торговцами, но довольно посредственными воинами (рассказ о том, как легко колено Дана победило родственный финикийцам народ – см. главу 18 Книги Судей). По этой причине им сильно доставалось от царей находившихся к востоку арамейских государств, а также от плиштим, которые проживали на побережье Средиземного моря южнее Цора. Кроме этого, плиштим и сами были хорошими мореплавателями, в силу чего составляли финикийцам конкуренцию. В главе 8 Второй Книги Шмуэля рассказывается о том, что Давид сумел победить и подчинить своей власти как государство плиштим, так и арамейские царства. Тем самым он принес в Цор долгожданный мир, чем заслужил благодарность царя Хирама и его искреннюю признательность.

    Словосочетание «рабы царя» в ТАНАХе обычно означает придворных, так что в нашем предложении рассказывается о том, что когда Хираму стало известно, что Давид умер и что его трон занял его сын Шломо, он сразу же послал к Шломо делегацию своих вельмож. Члены этой делегации должны были поздравить Шломо с восхождением на престол и заверить его в том, что Хирам питает к нему такие же дружеские чувства, как те, что он испытывал по отношению к отцу Шломо Давиду. «Даат Микра» пишет, что Хирам, по всей видимости, не послал к Шломо свою делегацию сразу же после того, как он занял трон Давида, а подождал немного, чтобы удостовериться в том, что власть Шломо прочна и никакой дворцовый переворот ей не угрожает.

    Мальбим обращает внимание на то, что во Второй Книге Шмуэля (5, 11), при рассказе о делегации, присланной Хирамом к Давиду, члены той делегации были охарактеризованы, как «посланники», а здесь о них говорится, что они были «рабами Хирама». По мнению Мальбима, это различие говорит о том, что члены посланной к Давиду делегации получили от Хирама полномочия заключить от его имени с Давидом союзный договор. Но посланные к Шломо люди такими полномочиями не обладали, так как в новом союзном договоре не было ни малейшей надобности. Заключенный с Давидом союзный договор сохранял свою силу и после смерти Давида в соответствии с принципом преемственности власти, и явившиеся к Шломо люди должны были лишь поздравить его от имени Хирама с восхождением на трон и заверить его в дружеских чувствах их господина.

    В конце нашего предложения сказано о том, что «любил Хирам Давида все дни», и это означает, что Хирам сохранял ему верность и помогал ему во время всех войн, которые вел Давид, а также во время всех восстаний против его власти, включая восстание Авшалома, когда Давид практически был свергнут и не занимал трон.

16. И послал Шломо к Хираму, говоря:

    После своей встречи с делегацией Цора, Шломо отправил Хираму послание, которое будет приведено ниже. Из того, что здесь сказано, неясно, отправил ли Шломо это послание с посетившей его делегацией, либо он отправил к Хираму своего человека. На основании сказанного в параллельном месте Второй Книги Хроник (глава 2) следует, что Шломо направил в Цор своего посланника.

    Мальбим обращает внимание на то, что нижеприведенный рассказ о переговорах Шломо с Хирамом разительно отличается от рассказа, приведенного в параллельном месте Второй Книги Хроник: здесь упомянуты события, о которых Вторая Книга Хроник не упоминает, а во Второй Книге Хроник рассказывается о том, что не упоминается здесь. По мнению Мальбима, эта странность объясняется тем, что Книги Царей и Хроник были написаны в разное время, причем Книга Царей была написана гораздо раньше, чем Книга Хроник. Автором Книги Хроник является Эзра, государственный деятель периода возвращения евреев из Вавилонского изгнания. В его время Книга Царей уже была написана, и рассказ о переговорах Шломо с Хирамом в ней был приведен не полностью. Поэтому Эзра в написанной им Книге Хроник восполнил этот рассказ событиями, которые в Книге Царей были пропущены, а события, о которых Книга Царей упоминает, Эзра не стал повторять, так как они уже были известны из Книги Царей. На основании этого Мальбим пишет, что рассказ о переговорах Шломо с Хирамом следует понимать, принимая во внимание все, о чем рассказывается в обеих книгах. Сначала Хирам послал к Шломо своих придворных, чтобы поздравить его с восшествием на престол и выразить ему свои дружеские чувства, как рассказывалось в предыдущем предложении. Затем Шломо отправил к Хираму своих людей с просьбой, на которую Хирам ответил, и об этом будет рассказано ниже. Но затем произошло то, о чем рассказывается не здесь, а в Книге Хроник: Шломо еще раз послал к Хираму своих людей, и они получили еще один ответ Хирама.

17. «Ты знал Давида, отца моего, что не мог он построить Дом для Имени Господа, Бога его, из-за войны, которая окружала его, до отдачи Господом их под стопы ног моих.

    Шломо начинает свое обращение к Хираму с того, что напоминает ему о том, что Давид не имел возможности построить Храм из-за войны. При этом Шломо говорит Хираму, что тот очень хорошо знал Давида, и ему было известно, чем Давид занимался большую часть своей жизни. Под словами о войне, которая окружала Давида, Шломо имеет в виду внешних врагов еврейского государства, а именно плиштим, амалекитян, Амон, Моав и северные арамейские царства, с которыми Давид вел постоянные войны и которых, в конце концов, сумел подчинить своей власти, как об этом рассказывается во Второй Книге Шмуэля. В соответствии с этим становится понятным использование местоимения «их» в заключительной части нашего предложения: это местоимение означает вышеперечисленных врагов, которых победил Давид, в результате чего в момент коронации Шломо все они уже находились под его властью. Следует заметить, что в нашем предложении присутствует расхождение между традициями написания и чтения. В оригинальном тексте написано «ног его», но читаются эти слова как «ног моих». Таким образом, традиция чтения говорит о том, что Бог отдал внешних врагов под стопы ног Шломо, а в соответствии с традицией написания Бог отдал их под стопы ног Давида, так как на самом деле они были побеждены Давидом, а не Шломо.

    Слова «Имя Господа» здесь означают Ковчег Завета, так как он назван Именем Бога. Таким образом, говоря о Доме для Имени Господа, Шломо имеет в виду Храм, в котором должен находиться Ковчег.

    По мнению «Мецудат Давид», Шломо говорит о том, что Давид не смог построить Храм из-за того, что вел постоянные войны и для строительства Храма не находил времени. Такое объяснение представляется довольно поверхностным, так как, как следует из Второй Книги Шмуэля (21, 15-17), на определенном этапе Давид перестал принимать непосредственное участие в военных действиях, и у него появилось достаточно времени для того, чтобы произвести строительство Храма.

    Поэтому Раши пишет о том, что Давид не построил Храм в виду того, что для этого не было удовлетворено условие, оговоренное Торой. В Торе (Дварим 12, 10) сказано, что Храм может быть построен лишь после того как Бог отдаст в руки евреев всех их внешних врагов, а так как во времена Давида это еще не случилось, то и Храм Давиду строить было нельзя. Вместе с этим, следует сказать, что и мнение Раши довольно проблематично, так как во Второй Книге Шмуэля рассказывается о том, что Давид победил всех внешних врагов и в последние годы его правления в его царстве уже царил мир, так что внешнеполитическая ситуация с воцарением Шломо нисколько не изменилась.

    Для объяснения слов Шломо о том, что Давид не мог построить Храм, Мальбим привлекает Вавилонский Талмуд (Брахот 7, а), из которого следует, что с возведением Храма Израиль должен был вступить в эру мира и процветания. Давид, который за свою жизнь перенес множество лишений, скитаний и войн, очень хотел мира, а Храм мог быть построен лишь тем человеком, который построит его во Имя Бога, не преследуя никакой личной цели. Поэтому Давид не мог построить Храм, но его мог построить его сын Шломо, так как во время его правления период мира и процветания в Израиле уже наступил и без Храма, а это значит, что построив Храм, Шломо не преследовал никакой личной цели.

    Следует заметить, что во Второй Книге Шмуэля (глава 7) рассказывается о том, что в свое время Давид хотел приступить к строительству Храма, но был остановлен Богом, который через пророка Натана передал ему, что Храм должен быть построен его сыном Шломо. А в Первой Книге Хроник (22, 8) приведены слова Давида, обращенные к Шломо, где объясняется причина, по которой он не смог построить Храм. Там Давид говорит о том, что это было запрещено ему Богом из-за того, что он много воевал и в этих войнах пролил много крови. В соответствии с этим, возникает вопрос, почему вышеприведенные комментаторы не воспользовались этим объяснением Давида, а предпочли объяснить причину, по которой Давид не построил Храм, другими, зачастую довольно проблематичными способами? «Даат Микра» пишет, что не следует забывать о том, что здесь Шломо обращается к совершенно чужому человеку, и предпочитает не оскорблять память своего отца напоминанием о том, что у него руки были по локоть в крови. Поэтому Шломо объясняет это одним из способов, изложенных вышеприведенными комментаторами.

18. И теперь дал отдохновение Господь, Бог мой, мне вокруг: нет Сатана и нет случая злого.

    О том, что мир и спокойствие в еврейском государстве являются необходимым условием для строительства Храма, сказано в Торе (Дварим 12, 10-11): «И Он даст отдохновение вам от всех врагов ваших вокруг, и будете жить надежно, и будет место, которое выберет Господь, Бог ваш, его, поселить Имя свое там…». Мальбим, продолжая сказанное в комментарии к предыдущему предложению, пишет, что здесь Шломо говорит о том, что он, в отличие от Давида, способен построить Храм, не преследуя никакой личной цели, так как мир и спокойствие в его государстве наступили уже и без Храма.

    Слово «Сатан», кроме его обычного значения, в ТАНАХе иногда используется в значении «враг», «ненавистник», и именно так его следует понимать в нашем предложении. Шломо говорит о том, что у него и у его народа не осталось ненавистников, как внешних, так и внутренних, которые способны вторгнутся в пределы его царства, либо поднять восстание против его власти.

    Слова «случай злой», по мнению Мальбима, означают случайную агрессию со стороны дальних царей, которые могут отправиться со своей армией в поход для завоевания новых земель, и случайно атаковать его царство. Это говорит о том, что Шломо было известно все, что происходило на территории проживания всего цивилизованного человечества того времени. Часть правивших на этой территории царей были в его подчинении, а остальные цари были либо связаны с ним мирными договорами, либо были слишком слабы для того, чтобы совершить поход против его государства. Вместе с этим, «Даат Микра» понимает слова «случай злой» как различные несчастья и катаклизмы, такие как засуха, пожары, землетрясения и т.д.

19. И вот я говорю построить Дом для Имени Господа, Бога моего, как говорил Господь Давиду, отцу моему, говоря: «Сын твой, которого помещу Я вместо тебя на троне твоем, он построит Дом для Имени Моего».

    Здесь Шломо сообщает Хираму о том, что он собирается приступить к строительству Храма. При этом Шломо подчеркивает, что строительство Храма возложено на него Богом, который говорил об этом Давиду, когда тот еще был жив. О том, что Храм должен был быть построен сыном Давида, который займет его трон, рассказывается во Второй Книге Шмуэля (7, 12-13), а также в параллельном месте Первой Книги Хроник (17, 11-12). Там приводится пророчество, которого удостоился пророк Натан, и слова которого предназначались для Давида. Следует заметить, что пересказывая смысл этого пророчества, Шломо тонко намекает Хираму о том, что он занял трон Давида не в силу естественных причин, а был посажен на него Богом. В следующем предложении Шломо изложит Хираму свою просьбу, и Мальбим пишет, что вступление к этой просьбе, приведенное в предложениях №17-19, призвано побудить Хирама не только выполнить просьбу Шломо, но и дать ему гораздо больше того, что он просит.

    По мнению Мальбима, здесь Шломо сообщает Хираму о том, что он собирается начать строительство Храма, так как способен сделать это без всякой личной выгоды. К этому выводу Мальбим приходит на основании того, что Шломо здесь дважды употребляет слова «для Имени Господа (или Моего)», которые Мальбим трактует, как «во Имя Господа (или Мое)».

20. И теперь прикажи, и нарубят мне кедров из Ливана, и рабы мои будут с рабами твоими, и оплату рабов твоих дам я тебе, как ты скажешь, ибо известно тебе, что нет среди нас мужа, рубить деревья, как цидонцы».

    Здесь Шломо передает Хираму свою просьбу, которая заключается в том, чтобы Хирам приказал своим работникам нарубить ливанских кедров для строительства Храма и заготовить из них необходимые строительные материалы, такие как балки, доски, панели, перекрытия и т.д. Причину своей просьбы Шломо объясняет в заключительной части нашего предложения. Эта причина состоит в том, что среди подданных Шломо нет специалистов необходимого профиля, которые умеют рубить лес и распиливать его на стройматериалы так же хорошо, как это умеют подданные Хирама.

    Кедры, о которых здесь идет речь, это ливанские кедры (см. комментарий к предложению №13). Но Шломо не употребляет здесь словосочетание «ливанские кедры», а говорит о кедрах из Ливана. И хотя Ливаном сейчас называется государство, частью которого является территория царства Хирама, большинство комментаторов говорят о том, что под Ливаном здесь подразумевается лес, в те времена входивший в пределы царства Шломо. Именно поэтому Шломо не просит Хирама о том, чтобы тот поставил ему древесину ливанских кедров, как в свое время он это сделал по отношению к Давиду (см. Вторую Книгу Шмуэля 5, 11), а просит лишь о том, чтобы Хирам прислал к нему необходимых для заготовки леса специалистов. То, что упоминаемый здесь Ливан входил пределы еврейского государства, следует также из того, что будет сказано ниже (глава 9, предложение №19) и во Второй Книге Хроник (8, 6). Вместе с этим, «Мецудат Давид» считает, что Ливан – это лес, который находился на территории царства Хирама. Следует заметить, что из сказанного в Первой (22, 14) и во Второй (2, 8) Книгах Хроник, следует, что Давид уже заготовил определенное количество древесины для строительства Храма, но, как следует из сказанного здесь, заготовленной Давидом древесины было недостаточно.

    Шломо говорит также о том, что на заготовку леса он пошлет также своих работников, которые будут подчиняться присланным Хирамом специалистам, и будут помогать им во всем, что они скажут.

    Шломо говорит о том, что он не просит Хирама сделать ему подарок, а готов оплатить работу присланных Хирамом специалистов по тарифу, который установит сам Хирам. Иными словами, Шломо заявляет о том, что не намерен торговаться с Хирамом относительно оплаты произведенных его специалистами работ.

    В конце нашего предложения Шломо объясняет свою просьбу тем, что самые лучшие специалисты по лесозаготовкам – это жители Цидона.

    Цидон (в русской транскрипции Сидон) был древним финикийским городом-портом, и находился в том же месте, где сейчас находится современный ливанский город Сайда (33°33'44.60"N, 35°22'8.49"E):

    

    Цидон расположен на побережье Средиземного моря в 35км. северо-восточнее Цора, и в описываемый здесь исторический период он входил в пределы царства Хирама со столицей в Цоре. Территория этого царства изобиловала горами, покрытыми лесом, а его жители были искусными ремесленниками и мореплавателями, которым древесина была необходима для различных ремесел и строительства кораблей. Поэтому неудивительно, что подданные царя Хирама понимали толк в заготовке леса. Непонятно другое: почему эти люди названы здесь «цидонцы», если столицей их государства был не Цидон, а Цор? Причина этого кроется в том, что вплоть до 12 века до н.э. столицей Финикии был не Цор, а Цидон, но затем он был разрушен вторгнувшимися в Финикию плиштим (находившийся на острове Цор счастливо избежал этой участи). После разрушения Цидона столица Финикии переместилась в Цор, но по традиции во времена Хирама и Шломо (т.е. около 300 лет спустя) жителей этого государства все еще иногда называли цидонцами.

21. И было, как услышал Хирам слова Шломо, и возрадовался он очень, и сказал он: «Благословен Господь сегодня, который дал Давиду сына мудрого над народом многочисленным этим!».

    В предложении №15 было сказано о том, что Хирам по отношению к Давиду всегда испытывал искренние дружеские чувства, и, получив послание от Шломо, он очень обрадовался за Давида, который передал свой трон достойному и мудрому сыну. То, что идолопоклонник Хирам, узнав о мудрости Шломо, благословил еврейского Бога, никакого удивления не вызывает, так как в те времена было принято, обращаясь к собеседнику, или прославляя его, благословлять то божество, в которое собеседник верил. Непонятно другое: каким образом Хирам на основании вышеприведенного послания Шломо сделал вывод о его великой мудрости? Все комментаторы тем или иным образом затрагивают этот вопрос и дают на него целый ряд ответов.

    «Мецудат Давид» пишет, что Хирам был поражен стилем и гладкостью изложения полученного послания, и понял, что оно было составлено очень мудрым человеком.

    Ральбаг предлагает несколько вариантов ответа. Прежде всего, он говорит о том, что из самого послания вывод о мудрости Шломо сделать довольно сложно, но Хирам не только прочел присланное ему сообщение, но и выслушал членов посланной им к Шломо делегации. Вернувшиеся от Шломо люди рассказали Хираму о своем опыте общения со Шломо, и из их рассказов Хирам пришел к заключению о том, что Шломо обладает великой мудростью. Следует заметить, что подобного мнения придерживается также «Даат Микра». Кроме этого Ральбаг пишет, что к выводу о мудрости Шломо Хирам мог прийти, также проанализировав его послание. Во-первых, Шломо заявил в своем послании, что он оплатит труд присланных Хирамом специалистов по любому тарифу, который установит Хирам. Обычный человек так поступать не станет, и предпочтет о тарифе договориться заранее, но Шломо понимал, что Хирам не станет заламывать заоблачную цену по причине своей любви к отцу Шломо Давиду. Поэтому, прежде чем изложить свою просьбу о специалистах, Шломо рассказал о том, что речь идет о строительстве Храма, который хотел построить еще Давид, но не смог по причине своей занятости военными действиями, и возложил это на своего сына Шломо. Этим Шломо Хираму дал понять, что, помогая Шломо построить Храм, он тем самым выполнит желание Давида. Кроме этого Шломо подчеркнул, что Храм должен быть построен для Имени Господа. О том, на что способен еврейский Бог, соседние с евреями цари были наслышаны еще со времен выхода евреев из Египта и победоносных войн периода Завоевания Кнаана. Поэтому в упоминании Шломо о том, что Храм должен быть построен для Бога, содержится прозрачный намек на то, что если Хирам поможет в строительстве Храма, он будет вознагражден за это Богом, а если он решит не помогать, то, наоборот, создаст себе большие неприятности.

    По мнению Мальбима, после прочтения послания Хирам понял, что Шломо очень мудр, так как в своем послании тот попросил малое, предполагая получить многое. Если бы Шломо собирался ограничиться лишь просьбой о специалистах по лесозаготовкам, он не стал бы предварять ее довольно длинным вступлением, в котором объяснил, что Храм должен был построить еще его отец Давид, но он этого не сделал, так как был занят войнами. То, что Давид не смог построить Храм по причине занятости, должно было натолкнуть Хирама на мысль о том, что строительство Храма является очень сложной и трудоемкой задачей, для решения которой Шломо понадобятся не только лесорубы, но и специалисты различных строительных специальностей. Кроме этого, из слов Шломо о том, что собственных лесорубов он не имеет, следует, что он не обладает и заготовленным лесом. В противоположность этому, леса в распоряжении Хирама было предостаточно, и он неизбежно должен был прийти к мысли о том, что, кроме отправки к Шломо специалистов по заготовке леса, неплохо было бы также отправить ему уже заготовленный лес отличного качества, которым было богато его царство.

22. И послал Хирам к Шломо, говоря: «Услышал я то, что послал ты мне. Я сделаю все желание твое в деревьях-кедрах и в деревьях-можжевельниках.

    Здесь говорится о том, что Хирам послал Шломо ответное послание, в котором сообщил, что он «услышал» просьбу Шломо, то есть вник в нее и решил ее удовлетворить. Далее Хирам изъявил готовность исполнить все желания Шломо относительно заготовки древесины ливанского кедра и можжевельника, хотя о можжевельнике Шломо не просил.

    Мальбим пишет, что Хирам сообщил Шломо о том, что готов выполнить не его просьбу, а его желание, то есть то, что все то, что подразумевал Шломо в своем послании, но не отразил в своей просьбе (см. мнение Мальбима в комментарии к предыдущему предложению).

    Как уже упоминалось выше, ливанский кедр обладал лучшей древесиной из всех деревьев, которые в те времена произрастали на Ближнем Востоке. Его древесина отличается твердостью и прочностью, и ее очень трудно согнуть. Кроме этого, древесина ливанского кедра отличается большим содержанием смолы, которая предохраняет ее от гниения и дает приятный запах. Ливанский кедр в высоту может достигать 40-50м., и это позволяет получать из него очень длинные прямые бревна и доски.

    Можжевельник (лат. Juníperus), так же как кедр, в изобилии произрастает на склонах Ливанских гор. Несмотря на то, что высотой можжевельник несколько уступает ливанскому кедру, его ствол отличается стройностью и прямотой, что позволяет использовать его древесину для изготовления мачт, а также длинных прямых балок и досок. Можжевельник обыкновенный выглядит так:

    

23. Рабы мои спустят их из Ливана к морю, и я помещу их в плоты в море до места, которое пошлешь ты мне, и разберу я их там, а ты понесешь, и ты сделаешь желание мое дать хлеб дома моего».

    В первой части нашего предложения Хирам говорит о способе транспортировки древесины из своего государства в государство Шломо. Оба этих государства имели выход к Средиземному морю, и Хирам решил этим воспользоваться. Под словом «Ливан» в нашем предложении подразумеваются покрытые лесом горы, которые входили в территорию царства Хирама, и его работники, прежде всего, должны были спустить заготовленные бревна с этих гор к Средиземному морю. Затем они должны были связать эти бревна в плоты и доставить их морем в то место, которое укажет Шломо. Из параллельного места Второй Книги Хроник (2, 15) следует, что этим местом был Яфо, ближайший к Иерусалиму город-порт. Там работники Хирама должны были разобрать плоты и составлявшие их бревна вытащить на берег, на чем их задача заканчивалась. Транспортировка бревен к месту строительства Храма должна была лечь на плечи работников Шломо.

    Во второй части нашего предложения Хирам говорит о запрашиваемой им плате за доставленную Шломо древесину. Несмотря на то, что выше (см. предложение №20) Шломо выразил свою готовность оплатить труд работников Хирама по установленному Хирамом тарифу, Хирам требует от Шломо лишь исполнить его желание относительно «хлеба дома его», то есть говорит о поставке сельскохозяйственной продукции для обеспечения дворцовых нужд. По всей видимости, в территорию царства Шломо входили более плодородные земли, чем в царство Хирама, значительную часть которых составляли непригодные для земледелия горы, и большую часть сельхозпродукции Хираму приходилось импортировать. Поэтому Хирам решил заключить со Шломо бартерную сделку: он поставляет Шломо лес, а взамен получает продукцию сельского хозяйства.

24. И было, Хирам давал Шломо деревья-кедры и деревья-можжевельники по любому желанию его.

    Здесь говорится о том, что, в соответствии с вышеприведенной договоренностью, Хирам поставлял Шломо кедровую и можжевельниковую древесину не в строго определенном количестве, а в соответствии с запросами Шломо, которые тот время от времени ему посылал. И древесина эта шла не только на строительство Храма, но использовалась также во время строительства дворца Шломо (см. главу 7, предложение №1), а также других общественных зданий Иерусалима.

25. А Шломо давал Хираму двадцать тысяч коров пшеницы, пропитание для дома его, и двадцать коров масла дробленного; так будет давать Шломо Хираму из года в год.

    Здесь идет речь о ежегодных поставках сельхозпродукции, которую посылал Шломо Хираму за поставляемый ему лес все время, пока действовал заключенный между ними бартерный договор.

    Как было сказано в комментарии к предложению №2, кор – это древняя мера объема жидкостей и сыпучих тел, которая по одному мнению равнялась 250л., а по другому – 412л. Таким образом, каждый год Шломо посылал Хираму для обеспечения его дворцовых нужд 5,000,000 (или 8,240,000) литров пшеницы. Следует заметить, что в параллельном месте Второй Книги Хроник (2, 9) сказано о «побитой пшенице», и, в соответствии с этим, здесь идет речь либо о раздробленной пшенице (что-то типа современного булгура), либо о муке.

    Кроме пшеницы, Шломо поставлял Хираму оливковое масло в количестве 20 коров (5,000 литров или 8,240 литров) в год. «Мецудат Давид» считает, что в предложении №23, говоря о поставках хлеба, Хирам имел в виду лишь поставки пшеницы. Поэтому то, что Шломо поставлял Хираму также оливковое масло, являлось, по мнению «Мецудат Давид», ответным жестом Шломо за то, что Хирам, кроме древесины кедра, поставлял ему также древесину можжевельника.

    Во времена Шломо оливковое масло производилось в несколько этапов. Сначала оливки дробились, вытекавшее из них масло называлось дробленным и считалось маслом высшего сорта. Затем то, что оставалось, размалывалось в жерновах, и вытекавшее при этом масло было по качеству хуже масла, полученного на первом этапе производства. Здесь говорится о том, что Шломо поставлял Хираму дробленное оливковое масло, то есть оливковое масло высшего качества.

    Следует заметить, что, заключая со Шломо бартерную сделку по обмену леса на пшеницу и оливковое масло, Хирам знал, что не прогадает, так как в древности эта продукция была одной из главных статей экспорта еврейского государства.

    Мальбим пишет, что на этом переговорный процесс между Хирамом и Шломо не завершился, и его окончание описано во Второй Книге Хроник (см. комментарий к предложению №16). Вкратце скажем, что там говорится о том, что Шломо попросил Хирама прислать ему мастеров по работе с драгоценными металлами, а также попросил его поставить ему кораллы. Кроме этого, во Второй Книге Хроник говорится о том, как Шломо предложил оплатить труд присланных Хирамом специалистов. В своем ответе Хирам пообещал удовлетворить все запросы Шломо, а также выразил удовлетворение предложенной Шломо оплатой труда своих работников.

26. И Господь дал мудрость Шломо, как говорил Он ему, и был мир между Хирамом и между Шломо, и заключили они союз оба.

    О том, что Бог одарил Шломо мудростью во всех областях знания, рассказывалось выше, в главе 3, предложении №12. Здесь об этом говорится в очередной раз, чтобы подчеркнуть, что Хирам заключил со Шломо договор о дружбе и сотрудничестве не из-за того, что ранее он любил отца Шломо Давида, а из-за мудрости самого Шломо. Давида Хирам любил из-за того, что Давид разгромил и подчинил своей власти всех врагов Хирама, а Шломо он полюбил исключительно из-за его мудрости.

27. И поднял царь Шломо подать со всего Израиля, и была подать эта тридцать тысяч человек.

    Здесь говорится о том, что Шломо обложил еврейский народ податью, которая определена здесь, как 30,000 человек. По мнению большинства комментаторов, речь идет о так называемой рабочей дани, которая подразумевала выделение 30,000 человек для производства работ, которые будут указаны в следующем предложении. Вместе с этим, по мнению Раши, это была денежная подать, которая шла на оплату труда этих 30,000 человек.

28. И послал он их в Ливан, десять тысяч в месяц посменно: месяц будут они в Ливане, два месяца в доме своем; и Адонирам над податью.

    По мнению большинства комментаторов, эти 30,000 человек были откомандированы Шломо к Хираму, и они помогали его работникам валить и заготавливать лес для отправки его к Шломо. Но, по мнению Мальбима, здесь идет речь о тех отрогах Ливанских гор, которые входили в территорию царства Шломо, и эти 30,000 человек должны были вести лесозаготовки именно в этом районе. Там тоже произрастали ливанские кедры, и, несмотря на то, что они не были такими высокими, как те, что росли в царстве Хирама, Шломо для строительства Храма нужны были и маленькие бревна тоже, поэтому он отрядил для лесозаготовок 30,000 человек.

    В начале нашего предложения рассказывается о том, что эти 30,000 человек работали в три смены, по 10,000 человек в каждой. Смены менялись один раз в месяц, и, как здесь сказано, каждый работник один месяц работал, а два следующих находился у себя дома. Таким образом, каждый из этих людей занимался общественными работами четыре месяца в году.

    В конце нашего предложения указывается, что ответственность за работу, условия труда и смену этих людей нес Адонирам, министр податей, о котором рассказывалось в главе 4, предложении №6.

29. И были у Шломо семьдесят тысяч носильщиков тяжестей и восемьдесят тысяч высекающих в горе.

    Носильщики тяжестей – это рабочие, которые переносили тяжести, а высекающие в горе – это рабочие каменоломен, которые занимались высеканием камней из скальной горной породы. Эти камни использовались для строительства, и древние каменоломни до сих пор находят в Иерусалиме и его окрестностях. Например, эта каменоломня была обнаружена в ходе строительства жилого дома:

    

    80,000 рабочих каменоломен были задействованы Шломо для добычи камня, необходимого для строительства Храма. По мнению большинства комментаторов, 70,000 носильщиков занимались переноской этих камней из каменоломен в место строительства. Мальбим считает, что они также переносили из Яфо в Иерусалим бревна поставленного Хирамом леса.

    В параллельном месте Второй Книги Хроник (2, 16) об этих людях сказано, что все они были получившими «вид на жительство» неевреями, которых Шломо направил на общественные работы. Так как Тора однозначно запрещает притеснять людей, принявших иудаизм, комментаторы говорят о том, что эти люди иудаизм не принимали, и что здесь идет речь о совершенно особом случае. Все эти люди были представителями народа хиви, а точнее, выходцами из города Гивона, которые в свое время обманом заключили с евреями союз, за что были приговорены Йехошуа к исполнению тяжелых и непрестижных общественных работ (см. Книгу Йехошуа, главу 9). Вместе с этим, Раши не считает, что эти люди были выходцами из Гивона. Он пишет, что они были иммигрантами, которые перебрались на территорию царства Шломо, услыхав о том, что его царство процветает и отличается высоким уровнем жизни.

30. Кроме вельмож-управителей у Шломо, которые над работой: три тысячи и три сотни подгоняющих народ, совершающий работу.

    Здесь говорится о том, что, кроме 150,000 рабочих, у Шломо было 3,300 начальников, которые управляли этими рабочими и следили за тем, чтобы работа совершалась в срок. Таким образом, каждый из этих начальников руководил бригадой, состоящей примерно из 45-ти человек.

    Следует отметить, что в параллельном месте Второй Книги Хроник (2, 17) указывается, что начальников было 3,600 человек, и Раши, а за ним и все остальные комментаторы, объясняют, что дополнительные 300 человек были «начальниками над начальниками», то есть находились на более высокой ступени управления, чем 3,300 начальников, которые упоминаются здесь. Нетрудно подсчитать, что каждый из этих «начальников над начальниками» нес ответственность за работу 511-ти человек.

    Кроме этого, Раши обращает внимание на то, что в ТАНАХе есть еще два места, в которых говорится о начальниках, ответственных за произведение работ, и там приведены совершенно другие цифры. Так, ниже (см. главу 9, предложение №23) будет сказано, что у Шломо было 550 начальников, а во Второй Книге Хроник (8, 10) – что у него их было 250. Поэтому следует понять, как эти числа увязываются между собой и с теми числами, которые были приведены выше. Раши пишет, что никакого противоречия между этими данными нет, и числа 550 и 250 определяют количество «начальников над начальниками». Но дело в том, что эти «начальники над начальниками» были двух типов: 300 из них не были евреями и руководили работой в каменоломнях и доставкой камней из каменоломен в Иерусалим, как было сказано выше. Другие 250 «начальников над начальниками» были полноправными гражданами царства Шломо, и они руководили строительством городов. Во Второй Книге Хроник (8, 10) идет речь лишь об этих людях, а ниже (9, 23) оба типа «начальников над начальниками» будут упомянуты вместе.

31. И велел царь, и покатили они камни большие, камни дорогие закладывать Дом, камни отесанные.

    После того как работы по заготовке камней для строительства Храма были завершены, Шломо отдал соответствующее указание, и все заготовленные камни начали перемещать к месту строительства. В Первой Книге Хроник (28, 11-19) рассказывается, что Давид перед своей смертью передал Шломо детальный план Храма, и «Даат Микра» пишет, что заготовка камней велась в соответствии с этим планом. То есть, каждый заготовленный камень имел строго определенные размеры и должен был быть установлен в строго определенном месте.

    Как здесь сказано, эти камни были очень большими, и поэтому их катили, то есть перемещали на специальных катках. Поэтому здесь говорится о том, что эти камни «покатили». Но почему здесь сказано, что эти камни были дорогими? Отвечая на этот вопрос, комментаторы разошлись во мнениях. Раши и «Мецудат Цион» считают, что в данном случае слово «дорогие» следует понимать как «тяжелые». Похожее мнение высказывает Ральбаг, который пишет, что эти камни были дорогими, так как разрабатывались в одной-единственной каменоломне, горная порода которой отличалась своей прочностью и массивностью. Радак, не вдаваясь в вопрос о массе этих камней, также пишет о том, что камни, использовавшиеся для строительства Храма, можно было добыть лишь на одной-единственной горе, и поэтому они были дорогими. Мальбим говорит о том, что эти камни и в самом деле были дорогими, так как здесь идет речь не об обычном известняке, из которого состоят окружающие Иерусалим горы, а о чистом мраморе. С мнением Мальбима неожиданно перекликается информация, которая содержится в книге Йосифа Флавия «Еврейские древности»: там сказано о том, что Храм Шломо был построен из белого мрамора.

    Следует заметить, что те комментаторы, которые считают, что дорогие – это тяжелые и прочные камни, основывают свое мнение на том, что, как здесь сказано, эти камни предназначались для закладки, то есть для фундамента Храма. Поэтому они должны были быть большими, прочными и тяжелыми. Этому мнению немного мешает то, что в конце нашего предложения говорится об отесанных камнях, то есть о камнях, которым придали форму прямоугольного параллелепипеда. Для фундамента в таких камнях нет никакой необходимости, для того, чтобы заложить фундамент, достаточно использовать неотесанные камни, либо камни, прошедшие лишь грубую обработку. Поэтому комментаторы предлагают перед словами «камни отесанные» поставить предлог «и», и тогда получится, что для фундамента Шломо использовал большие, прочные и тяжелые камни, а отесанные камни использовались для того, что находится над фундаментом, то есть для стен Храма. Если же предлог «и» не добавлять, то следует сказать, что Шломо строил Храм Бога, а не обычный дом, и поэтому использовал самые лучшие, красивые и хорошо отесанные камни не только для стен, но также и для фундамента этого сооружения.

32. И обтесали строители Шломо, и строители Хирама, и гивлейцы, и приготовили древесину и камни строить Дом.

    Храм задумывался Давидом и Шломо как идеальное архитектурное сооружение, которое должно было быть возведено согласно идеально точному плану. Все необходимые для этого материалы, включая каменные и деревянные конструкции и элементы, должны были быть подготовлены и подогнаны заранее, так, чтобы на самом этапе строительства ничего не требовалось бы подгонять и прилаживать. Все эти элементы должны были иметь точно определенные размеры, и процесс возведения Храма должен был представлять собой сборку этих элементов. Об этом будет рассказано в главе 6, предложении №7: «…и молотки и топор, всякий инструмент железный, не был слышен в Доме при строительстве его». Поэтому следует сказать, что в нашем предложении рассказывается о подготовительных работах, которые имели место перед началом строительства, и производились неподалеку от места возведения Храма, но не в самом этом месте.

    Как здесь сказано, в этих подготовительных работах принимали участие строители Шломо, строители Хирама и гивлейцы (о них – чуть ниже). В Первой Книге Хроник (22, 15) рассказывается о том, что еврейские мастера строительных специальностей были обучены еще Давидом в рамках подготовки к строительству Храма. Вместе с ними работали мастера, которых специально для этой цели прислал Хирам.

    Гивлейцы – это жители финикийского города Гваля, который принадлежал царству Хирама. При этом жители этого города упомянуты здесь особо, так как в описываемый здесь исторический период они славились своим искусством в архитектуре и в строительстве зданий. Район Гваля упоминается в Книге Йехошуа (13, 5) в числе земель, которые подлежали еврейскому завоеванию, но так и остались не завоеванными. В настоящее время город Гваль (34° 7'25.84"N, 35°39'6.08"E) среди арабов называется Джубейль, по-русски – Библ, и расположен на побережье Средиземного моря в современном Ливане, в 30км. к северу от Бейрута:

     

    Следует заметить, что Джубейль, он же Библ, является очень древним городом, полным достопримечательностей, и его часть, относящаяся к описываемому здесь историческому периоду, в настоящее время выглядит так:

    

    Вместе с этим, слово «гивлим» (גבלים), которое присутствует в оригинальном тексте и которое, в соответствии с мнением подавляющего большинства комментаторов, переведено здесь как «гивлейцы», Йонатан переводит на арамейский как «арговлия», что означает все строительные специальности. Таким образом, Йонатан считает, что здесь идет речь не о жителях города Гваля, а о мастерах всех строительных специальностях, которые были необходимы для строительства Храма.

    Так как, как было упомянуто выше, на этапе возведения Храма никаких подгонок делать было нельзя, строители Шломо и Хирама должны были подготовить все необходимые для этого материала заранее. Упомянутые в предложении №29 носильщики приносили к месту строительства Храма добытые в каменоломнях камни, которые уже прошли первичную обработку, а также прибывшие из Ливана бревна ливанского кедра и можжевельника. На этом этапе начиналась работа упомянутых здесь строителей Шломо, Хирама и жителей Гваля, которые завершали обтесывание доставленных камней, чтобы они точно подходили по размеру, а также производили подготовку деревянных деталей конструкции, распиливая бревна на доски, балки, панели и т.д.

У Вас недостаточно прав для комментирования.