ТАНАХ на русском языке с комментариями

И Йехорам, сын Ахава, стал царствовать над Израилем в Шомроне в год восемнадцатый Йехошафата, царя Йехуды, и царствовал двенадцать лет.

В Первой Книге Царей (22, 52) говорилось о том, что предыдущий царь Израиля Ахазьяху взошел на престол в семнадцатый год правления Йехошафата, после чего процарствовал два года. А здесь говорится о том, что Йехорам, сменивший на престоле Ахазьяху, стал царем в восемнадцатый год правления Йехошафата. Это возможно лишь в том случае, если годы правления Ахазьяху были неполными, и на самом деле он процарствовал год с небольшим, либо даже меньше года.

Следует заметить, что воцарившийся в Израиле Йехорам был сыном Ахава, а не Ахазьяху, то есть приходился предыдущему царю родным братом. Это говорит о том, что Ахазьяху умер, не оставив наследника мужского пола, вследствие чего его трон перешел его ближайшему родственнику.

И делал он зло в глазах Господа, лишь не как отец его и мать его, и устранил он изваяние Бааля, которое сделал отец его.

Для того чтобы понять сказанное в нашем предложении, следует вернуться к событиям, описанным в Первой Книге Царей. Там (12, 26-32) рассказывалось о том, что уже первый царь Израиля Яравам, опасаясь потери власти, отошел от служения Богу, как оно определено в Торе, и придумал новое служение. В рамках этого нового богослужения он изготовил двух золотых тельцов, которым заставил поклоняться своих подданных, а также ввел ряд других нововведений, таких как отмена привилегий колена Леви в области богослужения и введение новых религиозных праздников (см. комментарий к Первой Книге Царей 12, 33). Отец Йехорама Ахав пошел еще дальше. Он женился на финикийской принцессе Изевель, которая была пламенной идолопоклонницей, и ввел в своем государстве культ языческих божеств Бааля и Ашеры (см. там 16, 30-33).

Здесь говорится о том, что Йехорам был грешником, но не таким как его отец Ахав и мать Изевель, что означает, что он перестал поклоняться Баалю и даже убрал его изваяние из своей столицы Шомрона, но при этом продолжал придерживаться придуманной Яравамом религии, включавшей поклонение золотым тельцам. Ральбаг и «Даат Микра» подчеркивают, что санкции Йехорама в отношении язычества коснулись лишь культа Бааля, в то время как культ Ашеры во время его правления продолжал свое существование. Причиной этого была мать Йехорама Изевель, которая все еще оставалась в живых и оказывала заметное влияние на политику ее сына. Как было сказано в комментарии к Первой Книге Царей, Изевель служила Ашере в качестве верховной жрицы, и поэтому не позволила Йехораму аннулировать ее культ на территории царства Израиля. Вместе с этим, из сказанного здесь следует, что Йехорам не осмелился уничтожить капище Бааля, которое было построено в Шомроне его отцом Ахавом (см. Первую Книгу Царей 16, 32). И все же следует отметить, что Йехорам был первым царем Израиля, который занялся искоренением идолопоклонства в своем царстве.

Книга Царей не рассказывает о том, когда Йехорам уничтожил культ Бааля на территории Израиля. По всей видимости, это произошло после его разговора с Элишей, который будет приведен ниже (см. предложения №13-14).

Лишь грехов Яравама, сына Нвата, которыми он склонял к греху Израиль, придерживался он, не устранился он от него.

В Первой Книге Царей (12, 28) говорилось о том, что Яравам изготовил золотых тельцов, а также произвел ряд других реформ иудаизма, из опасений потерять власть над своими подданными (подробней об этом – см. там в комментарии). Точно такие же опасения послужили причиной того, что и Йехорам продолжал придерживаться придуманной Яравамом религии. Комментаторы подчеркивают, что если отец Йехорама Ахав поклонялся Баалю, чтобы гневить еврейского Бога, то сам Йехорам занимался идолопоклонством не из-за этого, а лишь из-за того, что не хотел быть свергнутым со своего трона.

Слово «грехов» в начале нашего предложения стоит во множественном числе, в то время как слово «него», относящееся к слову «грехов», стоит в единственном. Это означает, что конец нашего предложения следует понимать как «не устранился он ни от одного из них».

И Мейша, царь Моава, был скотоводом, и возвращал он царю Израиля сто тысяч тучных баранов и сто тысяч баранов шерсти.

Относительно Моава и его царя Мейши – см. комментарий к главе 1, предложению №1. Там, в частности, говорилось о том, что Моав занимал территории, расположенные к востоку от Мертвого моря. Значительная часть этих земель непригодна для земледелия, что определило род занятий местного населения. Жители Моава занимались скотоводством, и естественно, что самым крупным владельцем скота был их царь Мейша.

Цари Моава были вассалами еврейских царей еще со времен завоевавшего их царство Давида (см. Вторую Книгу Шмуэля 8, 2), и в качестве таковых они должны были платить им ежегодную дань в указанных здесь размерах. Слово «возвращал» означает, что здесь идет речь о повторяющемся действии, то есть Мейша выплачивал указанную здесь дань из года в год. После разделения единого еврейского государства на Йехуду и Израиль, власть над Моавом перешла в руки царей Израиля, и цари Моава начали платить дань им, а не царям Йехуды.

Выплачиваемая Моавом дань состояла из продуктов животноводства, а именно, из 100,000 откормленных баранов мясной породы, и из такого же количества «баранов шерсти», то есть из овец шерстяной породы, которые передавались в распоряжение еврейских царей не остриженными, а вместе с их шерстью. Следует заметить, что слово «карим» (כרים), по мнению переводчика на арамейский Йонатана, в данном случае означает не «тучные бараны», а «откормленные быки».

Имя Мейша (מישע) имеет семитские корни, и встречается также среди евреев (см. Первую Книгу Хроник 2, 42). Оно означает «избавитель», то есть «судья и воин».

И было, как умер Ахав, и согрешил царь Моава царю Израиля.

Это предложение в основном повторяет сказанное в главе 1, предложении №1, но здесь уточняется, что Мейша согрешил по отношению к царю Израиля Ахазьяху тем, что отказался платить ему указанную в предыдущем предложении ежегодную дань. Из-за несчастного случая, произошедшего с Ахазьяху (см. главу 1, предложение №2), это оставалось для Мейши безнаказанным вплоть до того момента, когда Ахазьяху умер от полученных травм, и его место занял новый царь Израиля Йехорам.

И вышел царь Йехорам в тот день из Шомрона, и пересчитал весь Израиль.

В комментарии к главе 1, предложению №1, говорилось о том, что, кроме отказа выплачивать Израилю дань, Мейша захватил значительную часть земель Израиля, находившихся к востоку от Иордана и Мертвого моря, а также перебил многих из проживавших на этих землях евреев. И Йехорам здесь назван царем, чтобы подчеркнуть, что в данном случае он исполнял одну из важнейших обязанностей еврейского царя, состоявшую в защите своих земель и своих подданных от посягательства внешнего врага.

Слова «в тот день» указывают на день возвращения в Шомрон Элиши (см. главу 2, предложение №25), а слова «весь Израиль» в данном случае означают отмобилизованную по приказу Йехорама еврейскую армию. Таким образом, здесь рассказывается о том, что в день прибытия Элиши в Шомрон царь Израиля Йехорам вышел из этого города, чтобы произвести личный смотр своего войска, выстроившегося в боевых порядках под стенами Шомрона.

И пошел он, и послал к Йехошафату, царю Йехуды, говоря: «Царь Моава согрешил мне. Пойдешь ли ты со мной к Моаву на войну?», и сказал он: «Поднимусь я! Так я, как ты, так народ мой, как народ твой, так лошади мои, как лошади твои».

Слова «и пошел он», указывают на то, что Йехорам, как подобает еврейскому царю, занял место главнокомандующего во главе своего войска, после чего отправил посланников к Йехошафату с предложением присоединиться к нему в войне против Моава. Следует заметить, что следующие один за другим глаголы «и пошел…, и послал» указывают на быстроту и решительность этих действий Йехорама.

Йехошафат, не раздумывая, дал ему положительный ответ. При этом он сказал «поднимусь», что, во-первых, указывает на его согласие подняться на войну, а во-вторых, говорит о том, что для войны с Моавом его войско должно будет подняться, так как территория этого царства представляла собой довольно высокое пустынное плато.

Далее Йехошафат говорит Йехораму те же самые слова, которые он в свое время сказал Ахаву, давая свое согласие на участие в войне против арамейского царя Бен Хадада (см. Первую Книгу Царей 22, 4). По мнению большинства комментаторов, приведенный здесь ответ Йехошафата означает, что он согласен участвовать вместе с Ахавом в войне против Арама на сугубо паритетных началах: Йехуда выставит для этой войны такое же количество пехоты, конницы и боевых колесниц, как это сделает Израиль. Мальбим считает, что здесь Йехошафат говорит Йехораму о том, что царь Моава Мейша согрешил не только против Йехорама, но и против самого Йехошафата, поэтому он с радостью присоединится к царю Израиля в войне против Моава. В данном случае Мальбим основывается на событиях, описанных во Второй Книге Хроник (глава 20). Там рассказывается о том, что Мейша, в коалиции с царем Амона произвел неудачную попытку оккупировать Йехуду. Это очень не понравилось правившему там Йехошафату, и он с радостью ухватился за возможность отплатить царю Моава той же монетой.

И сказал он: «Какой дорогой поднимемся мы?», и сказал он «Дорогой пустыни Эдома».

Спрашивает здесь царь Израиля Йехорам, а отвечает ему, соответственно, Йехошафат, царь Йехуды. Договорившись о совместной кампании против царя Моава, два еврейских царя должны были согласовать путь наступления своих армий.

Самым коротким путем достижения Моава был переход через Иордан к северу от Мертвого моря в районе города Йерихо, там, где через него существовали несколько древних бродов. Эти броды упоминаются в Книге Йехошуа (2, 7), и именно через них перешли Иордан посланные Йехошуа разведчики. В настоящее время эти броды расположены в районе действующего моста Алленби и разрушенного моста Абдаллы. Перейдя через Иордан, еврейская армия оказывалась на территории надела колена Гада, рядом с северной границей надела Реувена. Его следовало пересечь с севера на юг, что составляло 40км. (дневной переход), а на юге надел Реувена непосредственно граничил с Моавом. Этот путь кажется еще более логичным, если принять во внимание сведения, содержащиеся в стеле Мейши, согласно которым он оккупировал большую часть надела Реувена и несколько городов надела Гада (см. комментарий к главе 1, предложению №1).

Несмотря на все вышесказанное, Йехошафат предложил Йехораму выступить против Моава совершенно другим путем, двигаясь через пустыню Эдома. Как было сказано в комментарии к главе 1, предложению №1, царство Моава занимало земли, лежащие к востоку от южной части Мертвого моря, между ручьями Арнон и Заред. Эдом находился от него к югу, занимая земли, лежащие к востоку от Сиро-Африканского разлома и расположенные между Мертвым и Красным морями:

К востоку от Эдома, Моава, а также земель расположенных к востоку от Иордана еврейских колен, лежит огромная пустыня, доходящая до Месопотамии, и в настоящее время принадлежащая Иордании, Саудовской Аравии, Сирии и Ираку. Часть этой пустыни, располагавшаяся к востоку от заселенных земель Эдома, называлась пустыней Эдома (точно так же, часть этой пустыни, которая была расположена к востоку от Моава, называлась пустыней Моава). Таким образом, Йехошафат предложил Йехораму вести их армии в земли, расположенные южнее Мертвого моря, пересечь там границу с Эдомом, затем пересечь сам Эдом до пустыни Эдома, а затем двинуться на север и атаковать Моав с востока.

Почему Йехошафат посчитал нужным вести еврейскую армию в обход Мертвого моря и подвергать ее трудному и длительному переходу в условиях пустыни? Во-первых, в то время Эдом был подчинен Йехошафату, и им правил назначенный в Иерусалиме наместник (см. Первую Книгу Царей 22, 48). Йехошафат намеревался пройти через Эдом и взять на войну с Моавом правившего в нем наместника и его армию, причем наместник был обязан присоединиться со своей армией к Йехошафату в силу своей вассальной зависимости. Во-вторых, восточная граница Моава была укреплена гораздо слабее, чем его северная граница с наделом колена Реувена.

И пошел царь Израиля, и царь Йехуды, и царь Эдома, и огибали они путем семи дней, и не было воды для лагеря и для скота, который в ногах их.

Йосиф Флавий пишет, что войска Израиля и Йехуды были собраны в Иерусалиме, откуда они двинулись на юг к Эдому. После этого к ним действительно присоединился царь Эдома со своим войском, и они продолжили обход по пустыне Эдома в течение семи дней. Как здесь сказано, в течение всего этого времени они не находили источников воды. Представляется очень странным, что три царя повели свои войска в пустыню без того, чтобы спланировать их движение таким образом, чтобы двигаться от одного водного источника к другому. По мнению Йосифа Флавия, вина за создавшееся положение целиком лежала на проводниках, которые заплутали в пустыне, и не смогли вывести армию к источникам воды, как было изначально запланировано.

Слово «лагерь» в данном случае означает объединенное войско всех трех царей, а выражение «который в ногах их» в ТАНАХе означает «который идет за ними» (см. Первую Книгу Царей 20, 10). Под словом «скот» здесь подразумеваются все двигавшиеся вместе с армией животные, в частности, стадо, которое было предназначено для пропитания воинов, тягловый скот обоза, лошади конницы и боевых колесниц. Таким образом, здесь говорится о том, что от жажды страдали все: и люди, и животные.

И сказал царь Израиля: «Аха, ибо созвал Господь трех царей этих отдать их в руки Моава!».

Слово «аха» в ТАНАХе используется в качестве восклицания, выражающего горе и страх. Точно так же воскликнул Йехошуа, обращаясь к Богу после разгрома евреев в первом сражении за город Ай (см. Книгу Йехошуа 7, 7). Увидев, что все находящееся в его распоряжении войско умирает от жажды, Йехорам понял, что его поход обречен на провал. Войска Израиля, Йехуды и Эдома могут просто не достичь границы Моава, погибнув от жажды в бескрайней пустыне. И даже если они ее достигнут, они окажутся неспособными воевать, так как будут окончательно измождены жаждой. Кроме этого, было вполне возможно, что царь Моава двинет свою армию навстречу их войску и легко разгромит его по той же самой причине. В любом случае, победить царя Моава Йехораму не удастся.

Присутствующее в оригинальном тексте слово «кара» (קרא) переведено здесь как «созвал», и в таком случае Йехорам говорит о том, что Бог созвал царей Израиля, Йехуды и Эдома для того, чтобы сделать их легкой добычей для царя Моава. Вместе с этим, слово «кара» можно также перевести как «приговорил», и в таком случае Йехорам здесь говорит о том, что Бог вынес им приговор быть поверженными царем Моава.

Почему Йехорам обвинил в создавшемся опасном положении Бога? Мальбим объясняет это тем, что Йехорам осознал, что военная мощь, которой он так стремился достичь, обернулась слабостью, а это возможно лишь по воле Бога. Как было дважды сказано выше (см. главу 1, предложение №1 и нашу главу, предложение №5), царь Моава восстал против власти царя Израиля. Это означает, что к данной проблеме Йехорама ни Йехошафат, ни тем более царь Эдома, не имели никакого отношения. В таком случае Йехораму следовало двинуть против царя Моава свою армию северным путем: через Иордан, а затем через плодородные и подвластные ему земли колена Реувена, как описывалось в комментарии к предложению №8. Но он пожелал нанести удар по Моаву не одной, а тремя армиями, в результате чего вмешал в это дело Йехошафата и наместника Эдома, пошел кружным путем через пустыню и погубил не только свою, но и все три армии. Это было очень похоже на поход его отца Ахава против Бен Хадада, описанный в главе 22 Первой Книги Царей, в сражении против которого Ахав пал смертью храбрых, и Йехораму было отлично известно о том, что и тот поход, и смерть Ахава были подстроены Богом. Поэтому Йехорам пришел к выводу о том, что и его судьба, вместе с судьбами Йехошафата и царя Эдома, была тоже предопределена Богом.

И сказал Йехошафат: «Нет ли здесь пророка Господа, и спросим мы Господа у него?», и ответил один из рабов царя Израиля, и сказал: «Здесь Элиша, сын Шафата, который лил воду на руки Элияху».

Йехошафат, в отличие от Йехорама, был праведным царем, и в затруднительной ситуации всегда старался спросить совета у Бога, обратившись к Его пророку. Так он поступил, когда Ахав предложил ему отправиться вместе с ним на войну против Бен Хадада (см. Первую Книгу Царей 22, 5 и 7), и точно так же он решил поступить сейчас. Он спросил Йехорама, нет ли в войсках пророка, к которому можно обратиться за советом Бога, и который может обратиться к Богу с молитвой о даровании воды. Сам Йехорам не знал ответа на этот вопрос, но он был известен одному из придворных Йехорама, который сообщил, что в войсках находится Элиша, сын Шафата, «который лил воду на руки Элияху». Следует заметить, что грамматическая конструкция «и ответил…, и сказал» указывает на торжественность произнесенных этим придворным слов.

Что означают слова «который лил воду на руки Элияху», и почему придворный Йехорама счел нужным это подчеркнуть? Так как в описываемый здесь исторический период водопровод еще не был изобретен, когда кто-либо хотел помыть руки, воду ему на руки лил его слуга. Таким образом, придворный Йехорама здесь говорит о том, что Элиша был не только одним из учеников Элияху, но и его слугой. Слуга неотлучно находится рядом со своим господином, и поэтому воспринимает его навыки в гораздо более полной степени, чем остальные его ученики. Это говорит о том, что Элиша являлся самым близким учеником такого сильного пророка, каким был Элияху, и наиболее полно воспринял его пророческий дар.

В Первой Книге Царей рассказывалось о том, что учитель Элиши Элияху умел творить различные чудеса, связанные с водой. Во-первых, там (глава 17) рассказывалось о том, что он одним своим словом вызвал трехлетнюю засуху. Во-вторых (см. главу 18), он смог сжечь сошедшим с Небес огнем залитую водой жертву, находившуюся на залитом водой жертвеннике и на залитых водой дровах. В-третьих, там же говорилось о том, чтоб он оказался способен залить водой из двенадцати кувшинов выкопанный вокруг этого жертвенника ров, а затем мгновенно осушить его сошедшим с Небес огнем. В-четвертых, он смог прекратить засуху и вызвать долгожданный дождь своей обращенной к Богу молитвой. Упоминая о том, что Элиша был слугой Элияху, а значит, его самым близким учеником, придворный Йехорама подчеркивает, что наверняка Элиша перенял у своего учителя и господина изрядную толику его способностей творить чудеса с водой, которая в данный момент так необходима и людям, и животным.

И сказал Йехошафат: «Есть с ним слово Господа!», и спустились к нему царь Израиля, и Йехошафат, и царь Эдома.

Как только Йехошафат узнал, что Элиша находится в военном лагере, он сразу же заключил, что у Элиши есть для них сообщение от Бога. На каком основании он пришел к этому выводу? Проявляя редкое единодушие, комментаторы пишут, что Элиша не был воином, и явно отправился в поход вместе с войском не для того, чтобы принимать участие в боевых действиях. Значит, он это сделал для того, чтобы выполнять свои профессиональные обязанности пророка и наверняка обладает нужными для армии сведениями. Поэтому Йехошафат решил, что им следует незамедлительно обратиться за помощью к Элише.

Здесь говорится о том, что все три царя «спустились» к Элише. Это означает, что они спустились со своих колесниц и явились к Элише пешком, а не ограничились тем, что послали своего человека, велев ему доставить Элишу. Радак по этому поводу пишет, что Йехорам, Йехошафат и царь Эдома полностью отдавали себе отчет в том, что они и их войска оказались в очень непростой ситуации, поэтому они сочли нужным проявить уважение к Богу и Его пророку, и пошли к Элише, как простые люди. По всей видимости, Йехорам извлек правильный урок из того, что произошло с его братом Ахазьяху. В главе 1 рассказывалось о том, что Ахазьяху, оказавшись в непростой ситуации, велел привести к нему Элияху, включая применение силы, вследствие чего участь его была печальной

Следует заметить, что из упомянутых здесь трех царей лишь царь Йехуды Йехошафат не назван по своему титулу. По мнению Мальбима, это указывает на то, что Йехошафат, не желая сверкать перед Элишей своими царскими доспехами, явился к нему в одежде простого воина. Ральбаг, основываясь на сказанном в Тосефте (Сота 12, 2), говорит о том, что Йехошафат должен был погибнуть в том же самом сражении, в котором погиб отец Йехорама Ахав, но Бог даровал ему еще семь лет жизни. Вместе с этим, эти семь лет правления были засчитаны не ему, а его сыну Йехораму, который считался царем в описываемое здесь время, поэтому Йехошафат здесь царем не назван (подробней об этом – см. в комментарии к главе 1, предложению №17).

И сказал Элиша царю Израиля: «Что мне и тебе? Иди к пророкам отца твоего и к пророкам матери твоей!», и сказал ему царь Израиля: «Нет, ибо вынес приговор Господь трем царям этим, отдать их в руки Моава!».

Прежде чем приступать к чему-то важному, а тем более перед принятием решения о начале военных действий, цари обычно спрашивали совета у пророка, и целый ряд таких случаев был описан в Книге Шмуэля и в Книге Царей. Но Йехорам, отправляясь в поход против Моава, пренебрег этим обычаем и тем самым проявил неуважение к Богу, что сильно оскорбило Элишу и настроило его против Йехорама. Поэтому, увидав, что Йехорам явился к нему с просьбой, Элиша обратился к нему с приведенными здесь словами.

Заданный Элишей вопрос «Что мне и тебе?» является риторическим, и означает, что у Элиши и Йехорама нет никаких общих дел, и им незачем друг с другом контактировать. Мальбим пишет, что здесь Элиша говорит Йехораму о том, что молитва, с которой пророк обращается к Богу, может помочь лишь в том случае, когда тот, кто просит об этой молитве, верит в Бога и Его пророкам. Тогда устанавливается связь между просителем и пророком, и пророк может обратиться к Богу в качестве представителя просителя. В случае Йехорама такая связь не может быть установлена, так как в Бога Йехорам не верит.

Далее Элиша отсылает Йехорама к пророкам его отца Ахава и матери Изевель. Пророки Изевель – это явно пророки Ашеры, любимого культа матери Йехорама, которых Изевель привезла из Финикии и которых кормила за своим столом (см. Первую Книгу Царей 18, 19). Пророками Ахава могли быть либо пророки Бааля, культ которого он ввел на территории Израиля, либо это могли быть лжепророки, предсказавшие ему победу в сражении с армией Арама под Рамот Гиладом (см. Первую Книгу Царей, главу 22). В любом случае, Элиша отослал Йехорама к идолопоклонникам, которых так сильно любили родители Йехорама.

Йехорам начинает свой ответ отрицанием «нет», после которого, возможно, следует поставить восклицательный знак. Относительно значения этого отрицания мнения комментаторов разделились. Возможно, оно означает «Не говори таких слов!», или «Не прогоняй меня!». По мнению «Мецудат Давид», Йехорам здесь говорит Элише о том, что все войско находится в смертельной опасности, и в этой ситуации ему не следует напоминать о грехах, тем самым пробуждая гнев Бога. Йонатан переводит слово «нет» как целое предложение: «Не вспоминай грехи того злодея, попроси милости для нас!».

Далее Йехорам говорит Элише о том, что ситуация, в которой оказалась армия, обусловлена, по его мнению, тем, что Бог принял решение отдать их всех в руки Моава. При этом Йехорам подчеркивает, что вынесенный Богом приговор касается не только его самого, Йехорама, закоренелого грешника, но и двух других царей, Йехошафата и царя Эдома, которые перед Богом ничем не провинились.

И сказал Элиша: «Жив Господь Воинств, перед которым стоял я, что если бы не Йехошафат, царь Йехуды, которого я почитаю, если взгляну я на тебя и если увижу я тебя!

В соответствии с простым пониманием текста, Элиша здесь клянется Йехораму в том, что если бы дело не касалось уважаемого им Йехошафата, он бы и не взглянул в сторону Йехорама.

Рассмотрим сказанное Элишей в деталях. Слова «жив Господь» являются широко использовавшейся в те времена формулировкой начала клятвы, а слова «если взгляну  на тебя и если увижу я тебя» являются ее условием. Таким образом, Элиша здесь клянется Именем Бога, что он согласен подвернуться всевозможным с Его стороны карам, если он будет иметь дело с Йехорамом (если бы в этом деле не был замешан Йехошафат). При этом Элиша называет Бога «Господь Воинств», что  представляет собой одно из Его Имен, которое указывает на то, что Бог является господином двух воинств: небесного, то есть ангелов, и земного, то есть людей. По всей видимости, Элиша использует здесь именно это Имя Бога, чтобы подчеркнуть, что Он является господином и того войска, которое Йехорам и союзные ему цари завели в безводную пустыню.

Следует заметить, что Элиша здесь называет Йехорама по его титулу царем Йехуды, несмотря на то, что тот явился к нему в простых, а не царских доспехах (см. комментарий к предложению №12). В Вавилонском Талмуде (Эрувин 13, б) по этому поводу сказано, что почет преследует того, кто пытается избежать почета.

Мальбим предлагает более глубокое понимание того, что здесь говорит Элиша. Он пишет, что пророк может задействовать свой дар пророчества только тогда, когда он находится в обществе достойных людей. В том случае, если пророк находится в обществе грешников, пророчествовать он не может. Элиша здесь говорит о том, что Йехорам представляет собой человека, который препятствует его пророчеству, но, с другой стороны, Йехошафат ему способствует. Таким образом, отрицательное влияние Йехорама уравновешивается положительным влиянием Йехошафата, и, чтобы Элиша смог задействовать свой пророческий дар в данной ситуации, ему требуется что-то еще, что сможет усилить положительную атмосферу. Именно поэтому Элияху потребует привести к нему музыканта (см. следующее предложение). Если бы рядом с Элишей был один Йехошафат, музыкант ему бы не понадобился, а если бы с ним рядом был лишь Йехорам, ему не помогла бы никакая музыка.

А теперь возьмите мне музыканта», и было, как начал играть музыкант, и была на нем рука Господа.

Мнение Мальбима о причине, побудившей Элишу потребовать привести к нему музыканта, было приведено в комментарии к предыдущему предложению. Остальные комментаторы объясняют это тем, что для получения пророчества Элиша должен был находиться в радостном и спокойном настроении. Явление Йехорама пробудило гнев Элиши, и музыка должна была помочь ему успокоиться. Радак пишет, что музыка Элише потребовалась не из-за Йехорама. После вознесения Элияху на небеса Элиша очень сильно расстраивался из-за потери своего учителя. Поэтому с того момента пророчество Элишу ни разу не посещало. Элиша это понимал, и потребовал привести музыканта, чтобы музыка помогла ему успокоиться и удостоиться пророчества.

В конце нашего предложения говорится о том, что  после того как музыкант начал играть, Элишу действительно посетило пророчество, которое будет приведено ниже.

И сказал он: «Так сказал Господь: «Сделает ручей этот углубления, углубления».

Пустыня, в которой пребывали Элиша, три царя и их войска, была каменистой. Для такой пустыни характерно, что зимой, во время периода дождей, по ней бежит множество бурных ручьев, вода которых, в конце концов, попадает либо в Мертвое, либо в Красное море. После окончания периода дождей об этом напоминают лишь высохшие русла. В то время, пока по такому руслу течет ручей, он вымывает мягкие горные породы там, где они находятся на его дне, в результате чего в русле ручья образовываются углубления, которые продолжают быть наполненными водой еще некоторые время после того как дожди прекращаются.

Здесь Элиша говорит именно о таком высохшем русле, а так как он говорит «ручей этот», то это означает, что он указывает на некий определенный ручей, возле русла которого он в то время находился. Элиша здесь говорит о том, что скоро в высохшем русле ручья появятся сделанные водой углубления, а то, что он повторяет это слово дважды, указывает на то, что таких углублений в русле ручья появится множество. Вместе с этим, Мальбим считает, что здесь Элиша велит выкопать в русле ручья множество углублений для сбора воды.

Ибо так сказал Господь: «Не увидишь ты ветра и не увидишь ты дождя, но ручей тот заполнится водой, и будете пить вы, и стада ваши, и скот ваш».

Здесь Элиша описывает явление природы, очень часто встречающееся в пустыне Негев и по сей день. Так как пустыня, о которой здесь идет речь, является каменистой, ее почва не может впитать выпадающие осадки, и при выпадении дождя в горных районах вода не впитывается в землю, а образовывает ручьи, которые сливаются один с другим, образовывая бурные реки. Скатываясь с гор, такие реки достигают районов, где дождя не было, и это выглядит очень необычно, когда при безоблачном небе непонятно откуда появляется бурный поток, смывающий все на своем пути:

Элиша здесь говорит о том, что присутствующие не увидят ни дождя, ни ощутят сопровождающего его ветра, но ручей, возле которого они стоят, вдруг наполнится водой, которую будут пить и люди, и животные. При этом Элиша говорит о двух видах животных. Во-первых, он говорит о стадах, то есть о животных, которые использовались для пропитания участвовавших в походе воинов, и во-вторых, о скоте, то есть о лошадях конницы и боевых колесниц, а также о тягловых животных обоза.

И легко это в глазах Господа, и отдаст Он Моав в руки ваши.

Здесь Элиша говорит о том, что, кроме чуда внезапного появления воды, Бог совершит гораздо более великое чудо, отдав победу над армией Моава в руки Йехорама, Йехошафата и царя Эдома.

Мальбим удивляется сказанному Элишей, что чудо появления воды в высохшем ручье будет легким для Бога. Неужели, пишет Мальбим, есть чудеса, которые для Бога трудны? Так как трудных для Бога чудес не бывает, то Мальбим говорит о том, что чудо появления воды названо Элишей легким чудом, так как оно было очень похоже на естественное явление природы, описанное в комментарии к предыдущему предложению. Для того чтобы это чудо можно было бы назвать великим, дождь должен был пойти сразу же после слов Элиши, и пролиться прямо на головы трех царей и их армии. В свое время такое чудо сотворил Шмуэль, вызвав летом грозу над народом, собравшимся в Гилгале, в Иорданской долине, где летом дождей никогда не бывало. Но в данном случае дождь пролился где-то далеко от места, где находился Элиша, в результате чего создавалось впечатление, что он был дарован жителям Эдома, а не трем царям и их армии, которые им воспользовались совершенно случайно. Таким образом, появление воды в высохшем ручье было очень похоже на естественное явление, и поэтому оно здесь названо легким чудом.

Почему, в таком случае, Бог сделал легкое чудо, а не такое, чтобы оно явно указывало на то, что Он – Властелин Мира? Мальбим пишет, что заслуг трех царей и их воинов не хватало на два полноценных чуда. Если бы полноценным чудом было появление воды, то три царя и их армия не смогли бы одержать победу над Моавом. Но так как их целью была именно победа, а вода должна была лишь способствовать достижению этой цели, то Бог дал им воду способом, очень похожим на естественное природное явление, чтобы их заслуг хватило для решения их главной задачи, которой была победа над Моавом.

И побьете вы каждый город-крепость и каждый город отборный, и каждое дерево хорошее повалите, и все источники воды закупорите, и каждый участок хороший уязвите камнями».

Элиша говорит царям, что они должны поступить с Моавом и его жителями очень жестоко. Так, они должны завоевать все города-крепости Моава и перебить всех их жителей. Точно так же они должны поступить с его отборными городами». «Мецудат Давид» и «Даат Микра» понимают «отборные города» как «центральные», а Йонатан переводит это понятие на арамейский как «укрепленные». Словосочетание «хорошее дерево» в ТАНАХе обычно используется для обозначения плодовых деревьев, то есть здесь Элиша говорит о том, что цари должны будут уничтожить все плодовые деревья Моава. Кроме этого, они должны были забить камнями и глиной все водные источники завоеванного государства, а все его поля и виноградники забросать камнями.

Комментаторы обращают наше внимание на то, что уничтожение плодовых деревьев запрещено Торой (Дварим 20, 19-20). Это говорит о том, что здесь идет речь о том редком случае, когда пророк дает особое указание, противоречащее сказанному в Торе, чему должна быть крайне важная причина. Раши и Радак пишут, что причиной этого указания послужило то, что моавитяне были презренным народом, с которым Тора (Дварим 23, 7) запрещает вступать в дружеские отношения. «Даат Микра» напоминает о том, что поход против Моава явился следствием того, что моавитяне нарушили вассальный союз, заключенный ими с царем Израиля, который явно сопровождался клятвой верности. В Торе (Ваикра 26, 31-33 и Дварим 29, 22-24) говорится о том, что наказанием за нарушение союза и клятвопреступление являются разрушение городов и опустошение земли, и именно это послужило причиной столь жестокого обращения с народом завоеванного Моава.

И было утром, как принесли минху, и вот, вода прибывает от дороги Эдома, и заполнилась земля водой.

Комментаторы расходятся во мнениях относительно толкования описанных здесь событий. Источником их разногласий является упомянутое здесь принесение минхи. Минха представляла собой жертву растительного происхождения (манка с оливковым маслом и ладаном), которая сопровождала так называемую жертву тамид. Жертва тамид была ежедневной и приносилась дважды в день, утром и вечером, ее принесением начиналась храмовая служба, и ей же заканчивалась. Здесь говорится о том, что вода начала прибывать во время принесения минхи, но не сказано какой именно, утренней или вечерней. В начале нашего предложения говорится о том, что дело происходило утром, но не следует забывать о том, что дождь выпал не над головами находившихся в пустыне воинов, а где-то далеко в горах Эдома, и ручьям понадобилось время для того, чтобы достичь расположенного в пустыне военного лагеря.

Первым, кто попытался объяснить сказанное в нашем предложении, был рабби Танхума, и его мнение приведено в его мидраше. Рабби Танхума считает, что упомянутое здесь утро – это предрассветные сумерки, и именно тогда над горами Эдома пролился дождь. Образованные этим дождем ручьи достигли военного лагеря во время принесения утренней минхи в иерусалимском Храме, которое обычно происходило на восходе Солнца. Таким образом, разница во времени выпадения дождя и появления воды в ручье возле военного лагеря составила около получаса. Мнение рабби Танхума цитирует в своем комментарии Раши, а Мальбим пишет, что вышеприведенное пророчество Элиши и выпадение дождя действительно состоялось утром, но вода достигла военного лагеря лишь во время принесения вечерней минхи, то есть незадолго до захода Солнца. Ральбаг отвергает возможность того, что разговор трех царей с Элишей и его пророчество состоялись ночью. Он также не согласен с тем, что страдавшие от жажды люди должны были ждать воду до следующего утра. Поэтому он считает, что утром на следующий день начался разгром армии Моава, то есть начало нашего предложения связанно с предыдущим предложением, и его следует понимать как «и было это утром» (то, что было описано в предыдущем предложении). Ральбаг пишет, что пророчество Элиши состоялось за день до этого после полудня, сразу же после чего в горах Эдома пошел дождь, и его воды достигли военного лагеря во время принесения вечерней минхи, то есть незадолго до захода Солнца.

Дорога Эдома в Торе (Бамидбар 20, 17) была названа Царской дорогой. Эта дорога проходила с севера на юг через весь Эдом по вершинам горного хребта, расположенного в его центральной части. Таким образом, дорога Эдома шла по линии водораздела, и воды дождя, выпавшего в районе дороги Эдома, стекали вниз по склонам гор, о чем говорится в конце нашего предложения. Итак, здесь говорится о том, что находившиеся в лагере люди не видели дождя и не ощутили ветра, они лишь заметили, что русла ручьев заполняются водой, в полном соответствии с пророчеством Элиши.

И весь Моав слышали, что поднялись цари эти воевать с ними, и созвали они всякого подпоясывающегося поясом и выше, и встали они на границе.

В начале нашего предложения имя существительное («Моав») стоит перед глаголом в прошедшем времени («слышали»). В ТАНАХе такая грамматическая форма указывает на то, что описанное глаголом действие произошло задолго до событий, о которых рассказывалось выше. В данном случае это означает, что моавитяне узнали о том, что войска Йехорама, Йехошафата и царя Эдома идут против них войной задолго до того как эти войска остались без воды в пустыне. Тогда они мобилизовали всех, кто способен держать в руках меч, и заняли позиции на восточной границе Моава, в южной ее части, в месте предполагаемого вторжения противника.

Словосочетание «подпоясывающийся поясом» указывает на человека, который надевает пояс с закрепленными на нем ножнами с мечом. Таким образом, здесь идет речь о воине самой низкой квалификации, а слова «выше» указывает на то, что для обороны Моава от неприятеля были мобилизованы также более квалифицированные воины. Иными словами, здесь идет речь о том, что для войны с наступавшими армиями Йехорама, Йехошафата и царя Эдома было мобилизовано все боеспособное население Моава. Следует заметить, что, по мнению «Даат Микра», слова «и выше» указывают не на солдат, а на офицеров.

И пробудились они утром, и солнце светило над водой, и увидели Моав напротив воду красную, как кровь.

Здесь рассказывается о том, что произошло после того как в горах Эдома прошел дождь, наполнивший ручей, водой которого утолили свою жажду воины Йехорама, Йехошафата и царя Эдома (см. комментарий к предложению №20). Ручьи, образованные этим дождем, утром достигли также местности, расположенной к востоку от границы Моава. Моавитяне, стоявшие в боевых порядках на восточной границе своего царства, в то утро имели возможность быть свидетелями примечательного природного явления. Восходящее солнце окрашивало все в красные тона, в частности, оно окрашивало красным цветом образованный дождем ручей, которого вчера еще не было, и им показалось, что они перед собой видят реку крови. «Даат Микра» пишет, что этой оптической иллюзии также способствовал красноватый оттенок пород, составляющих горы Эдома. Ручьи, стекающие с этих гор, несут в себе большое количество песка соответствующего оттенка, и при восходе солнца создается впечатление, что вода в них действительно красного цвета. Вид гор Эдома при восходе солнца:

Слово «напротив» указывает на то, что увиденный моавитянами ручей находился от них напротив солнца, но Раши и «Даат Микра» считают, что это слово следует понимать как «вдалеке». В таком случае, здесь говорится о том, что моавитяне увидели реку крови, а так как она была далеко от них, они не могли как следует ее рассмотреть.

И сказали они: «Кровь это! Мечами порублены цари эти, и побили каждый ближнего его, и теперь – за трофеями, Моав!».

Не следует забывать о том, что дождь, наполнивший увиденный моавитянами ручей, прошел не на восточной границе Моава, а в горах Эдома, расположенных гораздо южнее. Таким образом, ни малейших признаков прошедшего дождя моавитяне не заметили. Кроме этого, они ни разу не видели, что русло наблюдаемого ими ручья было заполнено водой, тем более, они не наблюдали этого при восходе солнца. Поэтому они решили, что видят реку крови, а так как, кроме наступавшего на них войска, в том районе не было людей в таком количестве, что их кровь могла образовать реку, они пришли к выводу, что они видят кровь воинов вражеской армии. Придя к этому выводу, они решили, что в войсках Йехорама, Йехошафата и царя Эдома произошла некая междоусобица, все три царя поссорились друг с другом, обратили мечи своих людей против людей своих недавних союзников, в результате чего все друг друга поубивали. А если это так, то неприятельская армия прекратила свое существование еще до того, как моавитяне вступили с ней в сражение, и теперь им остается лишь выдвинуться к месту состоявшегося побоища и поживиться оставшимися там трофеями в виде вооружения, доспехов, ценных вещей и животных.

Следует заметить, что присутствующее в оригинальном тексте словосочетание «харев нехерву» (חרב נחרבו) переведено здесь как «мечами порублены» в соответствии с мнением большинства комментаторов. Вместе с этим, «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому слово «харев» происходит от слова «хорев» (חורב), одним из значений которого является «сухость». В этом случае, моавитяне здесь говорят о том, что три наступавших на них царя помешались от жажды, после чего направили свои войска одно против другого.

И пришли они к лагерю Израиля, и встали Израиль и побили Моав, и бежали они от них, и продолжали они бить Моав.

Моавитяне подошли к неприятельскому лагерю не в боевых, готовых к военным действиям, порядках, а как мародеры, пришедшие для того, чтобы грабить убитых. Поэтому находившиеся в лагере воины поднялись и с легкостью их одолели. Неготовые к такому развитию событий моавитяне начали спасаться бегством, но враг не прекращал их преследовать и уничтожать, что завершилось истреблением жителей самого Моава.

Следует заметить, что лагерь, к которому подошли моавитяне, назван здесь лагерем Израиля, несмотря на то, что в нем находились не только воины Израиля, но и воины двух других армий, Йехуды и Эдома. Это объясняется тем, что общее командование этими армиями осуществлял Йехорам, царь Израиля.

И города разрушали, и на каждый участок хороший бросал муж камень свой и заполнял его, и каждый источник воды закупоривали, и каждое дерево хорошее валили, до оставления камней в Кир Харасет, и окружили его пращники, и били его.

Здесь рассказывается о том, что вторгнувшаяся в пределы Моава армия Йехорама, Йехошафата и царя Эдома действовала в полном соответствии с указаниями Элиши, приведенными в предложении №19. Следует заметить, что в оригинальном тексте все присутствующие здесь глаголы стоят в будущем времени. В ТАНАХе такая грамматическая форма указывает на постоянное и продолжительное действие.

Итак, здесь рассказывается о том, что воины вторгнувшейся в Моав армии разрушали все города этого государства. В описываемый здесь исторический период жители городов занимались сельским хозяйством, и города обычно были окружены полями, которые обрабатывались горожанами. В отличие от сказанного в предложении №19, о заполнении сельскохозяйственных угодий камнями здесь говорится сразу же после упоминания о разрушении городов, причем сказано, что каждый из воинов кидал на поле «камень свой». Это говорит о том, что каждый из воинов армии Йехорама, Йехошафата и царя Эдома брал камень из поваленной городской стены и бросал его на расположенное рядом поле, в результате чего расположенные рядом с городами поля оказывались забросанными камнями, из которых ранее были сложены городские стены.

Конец нашего предложения, начиная со слов «до оставления камней в Кир Харасет…» не совсем ясен и допускает целый ряд толкований. Большинство комментаторов считают, что здесь идет речь о городе Кир Харасет, в то время служивший столицей Моава, который также упоминается в ТАНАХе как Кир Хорес (Книга Ишаяху 16, 7 и Книга Ирмияху 48, 31 и 36) и Кир-Моав (Книга Ишаяху 15, 1). В таком случае, здесь рассказывается о том, что воины вторгнувшейся в Моав армии сумели разрушить стены всех городов этого царства за исключением стен его столицы Кир Харасета, так как он обладал особенно толстыми и мощными стенами. Следует заметить, что слово «кир» (קיר) переводится как «стена» и в ТАНАХе иногда означает «город, обнесенный стеной». Корень «харас» (חרש) может означать «глина», и в таком случае здесь содержится указание на то, что дома столицы Моава были глинобитными. Другими значениями этого слова являются «твердыня», и тогда название столицы Моава следует понимать как «город-крепость», а также «солнце», и в таком случае название этого города указывает на то, что его жители были солнцепоклонниками.

В настоящее время город Кир Харасет представляет собой город Эль-Карак (31°10'30.81"N, 35°42'36.13"E), расположенный в 17км. к востоку от южной части Мертвого моря на территории современной Иордании:

В соответствии с мнением этих комментаторов, в конце нашего предложения рассказывается о том, что после того как воины вторгнувшейся в пределы Моава армии не смогли с налета разрушить стены Кир Харасета, они выдвинули к его стенам пращников, которые его окружили и начали метать камни в его защитников, находившихся на стенах. Радак пишет, что для завоевания остальных городов Моава использовать пращников не потребовалось, войска Йехорама, Йехошафата и царя Эдома с налета брали все остальные города штурмом, а затем разрушали их стены, но с Кир Харасетом такая тактика не сработала.

Следует отметить, что большая часть комментаторов считает, что здесь говорится не о пращниках, использующих ручные пращи, а об использующих принцип пращи осадных орудиях. С помощью этих орудий осаждавшие Кир Харасет воины метали в его стены огромные камни, для того, чтобы их разрушить. В таком случае, здесь содержится первое в истории упоминание об использовании прообраза требушета, осадного орудия пращевого действия, получившего широкое распространение гораздо позже:

Йонатан переводит фразу «до оставления камней в Кир Харасет» как «до тех пор, пока не осталось камня в городе, который бы они не повалили». В таком случае, в конце нашего предложения не рассказывается о штурме столицы Моава, а говорится о разрушении всех городов этого царства. Так же считает Йосиф Флавий, а Раши в своем комментарии связывает конец нашего предложения с забрасыванием полей камнями. По его мнению, воины вторгнувшейся в Моав армии вынимали камни из стен завоеванных ими городов и забрасывали ими близлежащие поля до тех пор, пока городские стены не оставались стоять на прежде скреплявшей их глине. После этого городские стены окружались пращниками, которые начинали метать в них камни и разрушали их окончательно.

И увидел царь Моава, что сильней его война, и взял он с собой семьсот мужей, обнажающих меч, прорваться к царю Эдома, и не смогли они.

Царь Моава находился в своей столице в то время как ее стены подвергались обстрелу пращников или ударам осадных машин. В начале нашего предложения говорится о том, что царь Моава понял, что, если он немедленно не предпримет самых решительных действий, его столица падет в самом ближайшем будущем. Поэтому он отобрал 700 лучших воинов, «обнажающих мечи», то есть искусно владеющих мечом в условиях ближнего боя, и с ними совершил вылазку из города, пытаясь пробиться к царю Эдома, но его попытка потерпела неудачу. После этого царь Моава был вынужден отступить обратно в город.

Почему царь Моава сделал попытку добраться до царя Эдома? Мальбим пишет, что войско царя Эдома держало осаду одной из городских стен, и было слабее войск Йехорама и Йехошафата. Поэтому царь Моава посчитал, что он сможет с семьюстами отборными воинами пробиться к царю Эдома и взять его в заложники. По мнению «Даат Микра», после этого царь Моав намеревался убедить подвластного Йехошафату царя Эдома перейти на его сторону, обещая ему обретение независимости после победы над армией двух еврейских царей.

И взял он сына его старшего, который будет царствовать вместо него, и принес его в жертву вознесения на стене, и была ярость великая на Израиль, и ушли они от него, и вернулись в страну.

Единственное, что бесспорно следует из сказанного в нашем предложении, это то, что упомянутый здесь старший сын был принесен царем Моава в жертву вознесения на городской стене Кир Харасета, то есть так, чтобы его жертвоприношение наблюдали как воины неприятеля, так и защитники этого города. Как неоднократно упоминалось выше, жертва вознесения (в русской традиции «всесожжения») характеризуется тем, что она вся без остатка сжигается на жертвеннике. Вместе с этим, из того, что здесь сказано, остается неясным, чей именно наследник престола был принесен в жертву царем Моава, а также кто именно разъярился из-за этого на Израиль, и чем его была обусловлена ярость.

Большинство классических комментаторов ТАНАХа считают, что в жертву был принесен старший сын царя Эдома. Они говорят о том, что, как было сказано в предыдущем предложении, царь Моава не сумел прорваться к самому царю Эдома, но в ходе этой попытки ему удалось захватить в плен старшего сына царя Эдома. Царь Моава намеревался посеять раздор среди царей, командовавших осаждавшими его столицу армиями, и с этой целью он принес в жертву плененного им сына царя Эдома, причем он сделал это не на находившемся в городе жертвеннике, а на городской стене, на глазах царя Эдома и воинов его армии. Подтверждением этой версии может служить пророчество Амоса (см. Книгу Амоса 2, 1) в отношении народа Моава: «Так сказал Господь: «За три преступления Моава и за четыре не прощу Я: за сожжение костей царя Эдома в известь». В соответствии с этим мнением, великой яростью на Израиль воспылал царь Эдома. Он очень вознегодовал из-за того, что Йехорам и Йехошафат не пришли к ему на помощь во время вылазки, предпринятой царем Моава, в ходе которой был захвачен в плен его старший сын, что затем привело к его ужасной смерти. Поэтому он решил прекратить свое участие в осаде Кир Харасета, и приказал своей армии возвращаться в Эдом, о чем говорится в конце нашего предложения. Следует заметить, что эта версия подтверждается также тем, что после смерти Йехошафата царь Эдома восстал против власти Йехуды, как будет описано в главе 8, предложениях №20-22.

Вместе с этим, вполне возможно, что царь Моава принес в жертву своего собственного старшего сына. Как пишет Йосиф Флавий, он находился в отчаянии и в крайне безвыходном положении, и этой жертвой он попытался умилостивить своего бога, вдохнуть воинский дух в сердца своих воинов и посеять панику в сердцах воинов осаждавших его столицу армий неприятеля. Раши в своем комментарии приводит Псикту рава Кахане (глава Шкалим), где объясняются соображения царя Моава, по которым он принес в жертву своего собственного наследника. Там сказано, что царь Моава собрал на совет всех своих астрологов и спросил их, как может быть, что он обычно побеждает всех, с кем воюет, а сейчас от евреев терпит поражение? Они ему ответили, что евреям помогают заслуги одного из их праотцов, Авраама, у которого был единственный сын, родившийся, когда Аврааму было 100 лет, и Бог потребовал, чтобы Авраам принес его в жертву. Царь Моава спросил у своих астрологов, состоялось ли то жертвоприношение, и получил ответ, что оно в результате не состоялось. Тогда царь Моава сказал, что если заслуги из-за несостоявшегося жертвоприношения помогают евреям через множество поколений, то тем более ему помогут его заслуги, если он совершит жертвоприношение своего собственного сына. Следует заметить, что в соответствии с этим, царь Моава принес своего сына в жертву Богу, хотя в Вавилонском Талмуде (Санхедрин 39, б) приведен спор по этому поводу Рава и Шмуэля. Рав считает, что сын царя Моава был принесен в жертву Богу, а Шмуэль – что он был принесен в жертву божеству Моава Кмошу. Следует заметить, что Раши обращает внимание на то, что слово «хома» (חומה), которое означает «стена», в нашем предложении записано как «хама» (חמה), что означает Солнце. На основании этого Раши делает вывод, что сын царя Моава был принесен им в жертву Солнцу, то есть царь Моава был солнцепоклонником (см. комментарий к предложению №25 относительно названия города Кир Харасета). По мнению отца и брата Радака, сын царя Эдома вообще не был принесен в жертву. Он был просто убит и сожжен царем Моава на городской стене его столицы, подобно жертве вознесения, чтобы поссорить его отца с Йехорамом и Йехошафатом.

Если старший сын царя Моава был принесен в жертву своим собственным отцом, то кто разгневался на Израиль и по какой причине? На основании вышеприведенного спора Рава и Шмуэля, приведенного в Вавилонском Талмуде, следует сказать, что на Израиль разгневался сам Бог. В таком случае, следует понять причину Его гнева, ведь в данном случае воины армии Израиля действовали в полном соответствии с пророчеством Элиши. Раши пишет, что жертвоприношение царя Моава напомнило Богу о том, что евреи Израиля также грешат идолопоклонством, и поэтому недостойны сотворенного для них чуда. Сразу же после этого евреи перестали ощущать поддержку со стороны Бога, поняли, что без нее им под стенами столицы Моава делать нечего, и поэтому ушли на свою территорию, как сказано в конце нашего предложения. Следует заметить, что это хорошо объясняет, почему здесь сказано, что ярость была обращена именно на Израиль, а не на Йехуду и не на Эдом. Рав Авраам, сын Рамбама, объясняет причину, по которой Бог разгневался на Израиль, по-другому. Он пишет, что Его гнев был обусловлен тем, что евреи поставили царя Моава в такое безвыходное положение, что он был вынужден принести в жертву своего собственного сына. В таком случае, проступок евреев в данном случае заключался в их безжалостности, они должны были предоставить царю Моава возможность капитулировать на определенных условиях, но они этого не сделали, вследствие чего Бог прекратил их поддерживать.

Кроме этого, часть комментаторов считает, что присутствующее в оригинальном тексте слово «кецеф» (קצף) вообще не следует переводить как «ярость». Хай Гаон пишет, что это слово следует понимать как «зло», и здесь идет речь о том, что сделанное царем Моава жертвоприношение было таким великим злом в глазах осаждавших его столицу евреев, что они ужаснулись содеянному, сняли осаду с Кир Харасета и вернулись в свое государство. Часть современных исследователей считает, что это слово в данном случае следует понимать как «эпидемия», чему есть примеры в других местах ТАНАХа (см. например, Бамидбар 17, 11), а в Первой Книге Хроник (27, 24) слово «кецеф» означает «мор». В таком случае здесь говорится о том, что осаждавшие Кир Харасет воины долгое время находились в антисанитарных условиях, вследствие чего в войсках Йехорама, Йехошафата и царя Эдома вспыхнула эпидемия. Поэтому они были вынуждены снять осаду столицы Моава и срочно возвратиться в свои государства.

В любом случае, в результате снятия осады с Кир Харасета царь Моава остался править своим государством и продолжил бунтовать против власти Израиля, так что военный поход, предпринятый Йехорамом, Йехошафатом и царем Эдома против Моава, не достиг своих целей.