ТАНАХ на русском языке с комментариями

1. И было в году третьем Хошеи, сына Элы, царя Израиля, стал царствовать Хизкия, сын Ахаза, царь Йехуды.

   Царь Йехуды Хизкияху назван здесь своим укороченным именем Хизкия. Ниже (см. главу 20, предложение №10), в параллельном месте Второй Книги Хроник и в книгах Ишаяху и Ирмияху, он будет называться Йехизкияху, а Санхерив в одном из своих текстов называет его Хазакиау, то есть Хизкияху.

   О соотношении периодов правления Хошеи и Хизкияху – см. комментарий к главе 17, предложению №1.

   Следует отметить, что в 2015г., в ходе археологических раскопок, проводившихся в Иерусалиме на территории древнего Города Давида, был найден оттиск личной печати царя Хизкияху, сына Ахаза, с надписью «Хизкияху, сына Ахаза, царя Йехуды»:

   

   Кроме этой надписи, в центре печати изображено крылатое Солнце, которое символизирует покровительство, оказываемое Богом царской власти. Следует отметить также и то, что крылатое Солнце являлось символом власти царей Ассирии. Справа от Солнца на печати изображен анх, явно указывающий на египетское влияние на культуру древней Йехуды. Анх символизирует здоровье, бессмертие, вечность и мудрость, и его присутствие на печати Хизкияху говорит о том, что Хизкияху переболел смертельно опасной болезнью. Вмятые края этого оттиска, а также то, что его размеры немногим превышают 1 кв. см., говорит о том, что Хизкияху сделал этот оттиск с помощью печати, встроенной в кольцо.

2. Двадцати пяти лет был он в воцарении его, и двадцать девять лет царствовал он в Иерусалиме, и имя матери его Ави, дочь Зхарьи.

   В главе 16, предложении №2, говорилось о том, что отец Хизкии Ахаз стал царем в возрасте двадцати лет, после чего шестнадцать лет царствовал. Это означает, что Ахаз умер в возрасте тридцати шести лет, а здесь сказано, что Хизкияху было 25 лет в тот момент, когда он сменил Ахаза на троне. Это означает, что Ахаз стал отцом Хизкияху в одиннадцатилетнем возрасте. Более того, в Иерусалимском Талмуде (Явамот 10, 17 и Кидушин 1, 2) говорится о том, что Ахазу было девять лет во время рождения Хизкияху. Это означает, что указанные выше 16 лет правления Ахаза были неполными.

   В параллельном месте Второй Книги Хроник (29, 1) имя матери Хизкияху указывается в его полном варианте: Авия, дочь Зхарьяху. Имя Авия (אביה) означает «Мой отец – Бог», и по своему значению оно аналогично имени Йоав. Следует заметить, что в Первой Книге Царей (14, 1) рассказывалось о сыне первого царя Израиля Яравама, носившем такое же имя. Это означает, что именем Авия в те времена называли и мальчиков, и девочек. Имя ее отца Зхарьяху означает, что Бог будет помнить о носителе этого имени.

3. И делал он правильное в глазах Господа как все, что делал Давид, отец его.

   Давид здесь назван отцом Хизкии из-за того, что являлся родоначальником царской династии, одним из представителей которой был Хизкия.

   Во Второй Книге Шмуэля (8, 15) о Давиде сказано: «…и стал Давид вершить суд и справедливость всему народу его», из чего следует, что точно также поступал Хизкияху. «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому Ишаяху в своем пророчестве (см. Книгу Ишаяху 16, 5) «И будет основан на доброте трон, и будет сидеть он на нем истинно в шатре Давида, судит и расследует суд, и быстр он в справедливости» говорит о Хизкияху.

   Абарбанэль и Ральбаг пишут, что ни один из еврейских царей, как Израиля, так и Йехуды, не смог достичь благочестия Давида и его страха перед Богом, кроме Хизкияху. Но Хизкияху даже превзошел в этом Давида, так как не проливал кровь и не запятнал себя связью с замужней женщиной (имеется в виду инцидент, связанный с Давидом и Бат-Шевой – см. Вторую Книгу Шмуэля, главе 11). Следует отметить, что слова, очень похожие на те, что сказаны в нашем предложении о Хизкияху, в Первой Книге Царей (15, 11) говорились о царе Йехуды Асе, а о его сыне Йехошафате там (22, 43) сказано, что он поступал точно так же, как его отец Аса. Но в том, что там сказано об Асе, отсутствуют слова «как все», которые присутствуют в нашем предложении, из чего следует, что Хизкияху был более праведным царем, чем Аса и его сын Йехошафат.

   Следует отметить, что наше предложение составлено таким образом, чтобы служить антитезой тому, что выше (см. главу 16, предложение №2) говорилось об отце Хизкияху Ахазе.

4. Он убрал жертвенники, и поломал мацевы, и срубил ашеру, и растер в пыль Змея Медного, которого сделал Моше, ибо до тех дней сыны Израиля воскуряли ему, и назвал его Нехуштан.

   Здесь рассказывается о том, что Хизкияху всеми силами боролся против идолопоклонства, практиковавшегося на территории царства Йехуды во время правления своего отца Ахаза, а также против всего, что его напоминало. Так, он разрушил частные жертвенники, на которых евреи приносили жертвы Богу, но которые были запрещены после завершения строительства иерусалимского Храма. Несмотря на этот запрет, ни одному из предыдущих праведных царей Йехуды не удавалось искоренить частные жертвенники, и они продолжали действовать на территории царства Йехуды вплоть до времени правления Хизкияху (см. Первую Книгу Царей 15, 14; 22, 44 и выше главу 14, предложение №4 и главу 15, предложения №4 и №35). По всей видимости, во время разрушения этих жертвенников Хизкияху пришлось столкнуться с сильным сопротивлением со стороны евреев, которые на протяжении многих поколений приносили жертвы Богу на частных жертвенниках.

   Если частные жертвенники служили для служения Богу, то мацевы, которые поломал Хизкияху, использовались для идолопоклонства. О мацевах, представлявших собой большие валуны, можно прочесть в комментарии к главе 17, предложению №10. Там же можно прочесть о том, что представляла собой ашера, срубленная Хизкияху. Вместе с этим, там говорится о многих ашерах, посаженных жителями Израиля, здесь же говорится о том, что Хизкией была срублена лишь одна ашера. Так как Хизкияху сменил на троне своего отца Ахаза, который поклонялся всем идолам, которые были ему известны, включая Молеха, невозможно себе представить, что после его правления в Йехуды была всего лишь одна ашера. Поэтому следует сказать, что здесь говорится об очень известной в те времена ашере, которая стояла в центральном месте, и которой лично поклонялся Ахаз. Такое понимание следует из определенного артикля «ха-», которым снабжено слово «ашера» в оригинальном тексте, и который указывает на то, что здесь идет речь об определенной, известной во времена Хизкияху ашере. Вместе с этим, слово «ашера», возможно, здесь используется в своем агрегативном значении, и в таком случае его следует понимать как «ашеры».

   Кроме этого, Хизкияху растер в пыль Медного Змея, которого изготовил Моше во время пребывания еврейского народа в пустыне. В Торе (Бамидбар 21, 4-9) рассказывается о том, что этого Змея Моше изготовил при следующих обстоятельствах. Когда по берегу Красного моря евреи обходили царство Эдома, они сильно устали и начали укорять Бога и Моше за то, что те вывели евреев из Египта в пустыню, где нет ни воды, ни пищи. Богу такие разговоры очень не понравились, и евреи были атакованы змеями, которые начали их жалить, от чего умерло большое количество народа. Увидев, что их жалобы привели к очень плохим результатам, евреи раскаялись, вернулись к Моше, и попросили его обратиться к Богу с молитвой о прекращении наказания. Моше удовлетворил их просьбу, и тогда Бог велел ему изготовить Медного Змея и водрузить его на шест. Тот, кто будет укушен змеей, должен будет посмотреть на этого Змея, и тогда останется в живых. После того как Моше выполнил эти указания Бога, наказание змеями прекратилось.

   Из сказанного здесь следует, что этот Медный Змей сохранился вплоть до периода царствования Хизкияху, но в то время он уже не служил средством исцеления укушенных змеями людей, а использовался в качестве идола. По всей видимости, причиной этого послужил факт исцеления посмотревших на него людей, как это описано в Торе. Несмотря на то, что Медный Змей был древней и очень ценной реликвией, Хизкияху решил его уничтожить, так как с течением времени он стал идолом, то есть по закону Торы подлежал уничтожению. Следует сказать, что в ходе археологических раскопок, которые проводятся на территории Израиля, время от времени находят небольших медных змеек. Это указывает на то, что уничтоженный Хизкияху Медный Змей был не единственным, и в руках народа находилось множество его уменьшенных копий.

   В конце нашего предложения говорится о том, что Хизкияху назвал Медного Змея Нехуштаном, и следует понять, почему этот Змей получил такое название. Прежде всего, слово «нехуштан» (נחשתן) очень похоже на слово «нахаш» (נחש), что означает «змей», и на слово «нехошет» (נחושת), которое означает «медь». По мнению Раши и «Мецудат Давид», прозвище Нехуштан происходит от слова «нехошет» с добавлением окончания «-ан», которое в иврите придает слову уменьшительный оттенок (что-то наподобие русского «-чик»). В таком случае, Хизкияху назвал Медного Змея Нехуштаном, чтобы подчеркнуть, что этот Змей не представляет собой ничего существенного. Вместе с этим, окончание «-ан» на иврите также указывает принадлежность предмета объекту, определяемому множественным числом третьего лица. Попросту говоря, это окончание соответствует местоимению «их». Поэтому Ральбаг и Мальбим считают, что Нехуштан означает «их медь», то есть медь, которая совсем не нужна еврейскому народу и его отдельным представителям. «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому слово «нехуштан» является производным от глагола «ленахеш» (לנחש), который означает «гадать». В таком случае, слово «нехуштан» означает «инструмент для гадания», а так как гадание евреям строго запрещено, то и инструмент для него был безжалостно уничтожен Хизкияху.

   Следует отметить, что Йонатан, в отличие от остальных комментаторов, считает, что изготовленного Моше Медного Змея Нехуштаном назвал не Хизкияху. Так его называли в народе, и поэтому конец нашего предложения Йонатан переводит как «и называли его Нехуштан».

5. На Господа, Бога Израиля, уповал он, и после него не было как он во всех царях Йехуды, и в тех, кто были до него.

   Хизкияху всецело полагался на помощь Бога, более чем кто-либо из других царей Йехуды, как тех, кто правили до него, так и тех, кто правил позднее. Следует отметить, что здесь идет речь именно о царях Йехуды, первым из которых был Рехавам. Давид и Шломо в их число не входят, так как они правили не Йехудой, а единым еврейским государством, в которое входили как территории Йехуды, так и территории Израиля.

   В главе 23, предложении №25, о царе Йехуды Йошияху будет сказано, что такого как он царя не было ни до него, ни позже, и это, на первый взгляд, противоречит тому, что сказано в нашем предложении о Хизкияху. Мальбим пишет, что никакого противоречия здесь нет, и речь идет о том, что цари Хизкияху и Йошияху отличались каждый своим качеством. Хизкияху достиг высшей степени упования на Бога, в то время как Йошияху достиг высшей степени раскаяния.

6. И прилепился он к Господу, не отходил от Него, и хранил он заповеди Его, которые заповедовал Господь Моше.

   О том, что человек должен прилепиться к Богу, сказано в Торе (Дварим 11, 22): «…любить Господа, Бога вашего, ходить по всем путям Его и прилепиться к Нему». Таким образом, здесь говорится о том, что Хизкияху всегда верно служил Богу, и делал это не из страха, а из любви к Нему, и следует отметить, что в ТАНАХе лишь об одном Хизкияху сказано, что он прилепился к Богу.

   По мнению Ральбага, слова «не отходил от Него» указывают на то, что на протяжении всей своей жизни Хизкияху ни разу не согрешил.

7. И был Господь с ним, везде, где выйдет он, постигнет, и восстал он против царя Ашура, и не служил ему.

   На верность Хизкияху Бог ему отвечал тем же самым, и помогал ему во всех его деяниях. Слово «выйдет» в данном случае означает «выйдет на войну», а слово «постигнет» здесь означает «достигнет успеха». Почему «постигнет» означает «достигнет успеха» объясняет «Мецудат Давид», который пишет, что лишь тот успешно решает различного рода проблемы, кто постиг их внутреннюю суть. Таким образом, здесь говорится о том, что Хизкияху успешно решал политические проблемы военными методами, так как, с Божьей помощью, досконально понимал их суть.

   В главе 16, предложениях №7-9, рассказывалось о том, что отец Хизкияху Ахаз, находившийся под военной угрозой со стороны Израиля и Арама, обратился за помощью к царю Арама Тиглат Пилесеру III. Ахаз преподнес ему богатые дары, для чего опустошил не только свои личные сокровищницы, но и сокровищницы Храма, попросил о помощи и изъявил желание стать верным вассалом царей Ашура. Тиглат Пилесер III решил помочь Ахазу, что очень плохо закончилось для царства Арама, которое в результате этого перестало существовать, а также для царства Израиля, половина территории которого была завоевана Тиглат Пилесером III. Благодаря его вмешательству царю Йехуды Ахазу удалось сохранить свой трон, но после этого он стал вассалом царей Ашура, и обязался платить им ежегодную дань. В конце нашего предложения говорится о том, что его сын Хизкияху восстал против власти царей Ашура, и это выразилось в том, что он перестал платить им дань.

   Вместе с этим, из ассирийских источников следует, что мятеж Хизкияху против власти царей Ашура отказом от выплаты дани не ограничился. Он не только сам восстал против Ашура, но и побудил восстать против него многие другие царства, и даже встал во главе образованной ими коалиции. Более того, он вел военные действия против подчиненных Ашуру стран, правители которых предпочли сохранить лояльность своему сюзерену. Кроме этого, Хизкияху заключил военный договор с Египтом, фараон которого был очень обеспокоен экспансионистской политикой царей Ашура, а также с Бавелем (Вавилоном), в те времена находившимся под властью Ашура, но при этом сохранявшим мощную и многочисленную армию.

   В нашем предложении довольно необычно совмещено указание на то, что Бог всемерно помогал Хизкияху, с упоминанием о поднятом им восстании против царей Ашура. Эта деталь призвана продемонстрировать различие между царем Йехуды Хизкияху и царем Израиля Хошеей, сыном Элы, о котором рассказывалось в главе 17. Хошеа тоже восстал против власти царей Ашура, но так как и он, и его подданные, усиленно занимались идолопоклонством, Бог не помог Хошее выстоять против ассирийской армии, и участь его народа, а также его собственная, были печальны. В отличие от Хошеи, Хизкияху искоренил идолопоклонство в своем государстве, всецело полагался на Бога, не грешил, и Бог давал ему удачу во всем, что он делал, включая его восстание против Ашура.

   Во Второй Книге Хроник (32, 1-8) рассказывается о том, что к восстанию против власти царей Ашура Хизкияху очень хорошо подготовился. Он укрепил стены Иерусалима и других городов Йехуды, изготовил очень много оружия и морально подготовил своих подданных к близившейся войне с Ашуром.

   Автор Книги Царей не рассказывает о том, когда именно Хизкияху восстал против Ашура. Современные исследователи считают, что это произошло после гибели Саргона II в сражении под Анатолией, после чего его тело было захвачено неприятелем и так и не было погребено. Это было расценено Хизкияху как знак скорого падения царства Ашура, и он понял, что пришло время восстать.

8. Он побил плиштим до Азы и пределов ее, от башни ноцрим до города-крепости.

   Государство плиштим представляло собой конфедерацию из пяти княжеств. Столицей самого северного из них был город Экрон, расположенный в районе современного города Гедеры (см. комментарий к главе 1, предложению №2), а столицей самого южного был город Аза, который в настоящее время известен как Газа (31°31'21.45"N, 34°27'12.12"E):

   

   В течение очень долгого времени государство плиштим было одним из самых непримиримых врагов еврейского государства, пока не было завоевано и подчинено Давидом. Но во Второй Книге Хроник (28, 18) рассказывается о том, что во время правления отца Хизкияху Ахаза плиштим не просто восстали против его власти и обрели независимость, но и захватили ряд городов Йехуды, находившихся в ее западной части. Здесь рассказывается о том, что Хизкияху разгромил государство плиштим, завоевав его «до Азы и пределов ее, от башни ноцрим до города-крепости». Относительно того, что означает выражение «от башни ноцрим до города-крепости» – см. комментарий к главе 17, предложению №9. Как было сказано выше, Аза была самым южным из княжеских городов плиштим, а пределы ее – это территория княжества, которому Аза служила столицей. Таким образом, здесь говорится о том, что Хизкияху завоевал всю территорию государства плиштим до ее южной границы.

9. И было в четвертый год царя Хизкияху, он седьмой год Хошеи, сына Элы, царя Израиля, поднялся Шалманэсер, царь Ашура, на Шомрон, и осадил его.

   О завоевании Израиля царем Ашура Шалманэсером, о падении Шомрона и об изгнании жителей Израиля на чужбину рассказывалось в главе 17, предложениях №3-6. Здесь об этом говорится еще раз, во-первых, чтобы от рассказа об этом перейти к рассказу о походе царя Ашура на Йехуду, и во-вторых, чтобы подчеркнуть, что судьба Израиля ожидала также Йехуду, если бы не праведность Хизкияху и не заслуги Давида, основавшего правившую в Йехуде династию.

10. И захватили они его на третий год, на шестой год Хизкияху, он девятый год Хошеи, царя Израиля, был захвачен Шомрон.

    В главе 17, предложении №5, говорилось о том, что осада Шомрона длилась три года, но из того, что сказано здесь, следует, что третий год осады был неполным.

11. И изгнал царь Ашура Израиль в Ашур, и поместил их в Хлахе, и в Хаворе реки Гозан, и в городах Мадая.

    Относительно сказанного – см. комментарий к главе 17, предложению №6.

12. За то, что не слушали они голос Господа, Бога их, и преступили союз Его, все, что велел Моше, раб Господа, и не слушали они, и не делали они.

    Здесь кратко пересказывается то, что было детально изложено в главе 17, предложениях №7-23. Речь идет о том, что царство Израиля прекратило свое существование, а его жители были изгнаны в Ашур, не из-за того, что они не могли противостоять ассирийской армии. Причиной разгрома Израиля было то, что его жители не соблюдали законы Торы, занимались идолопоклонством, и тем самым нарушили союз, который Бог заключил с еврейским народом на горе Синай.

13. В четырнадцатый год царя Хизкии поднялся Санхерив, царь Ашура, на все города Йехуды укрепленные, и захватил их.

    Царь Ашура Санхерив (в русской транскрипции Синаххериб) был сыном Саргона II. Он занял трон в 705г. до н.э. после того как его отец пал в бою (см. комментарий к предложению №7), что вызвало волну восстаний в различных частях ассирийской империи. Поэтому в начале своего царствования Санхерив был очень занят, и явился в Йехуду лишь в 701г. до н.э., то есть лишь через четыре года после того как Хизкияху перестал ему повиноваться. Причиной этой задержки явились восстания в восточных частях Ашура, которые находились гораздо ближе к ассирийской столице Нинве, поэтому подавлением этих восстаний Санхерив занялся в первую очередь. Следует заметить, что в том районе самым непокорным царством был Вавилон, которым в то время правил Бродан Баладан, сын Баладана. Вавилон постоянно восставал против власти Ашура, и Санхериву удалось усмирить восточные земли своей империи лишь после того как он разрушил город Бавель, столицу Вавилона, и затопил ее водами Евфрата. Тогда он освободился, чтобы вплотную заняться усмирением своих западных земель, в первую очередь усмирением Йехуды, царь которой подстрекал других местных царей к бунту против Ашура, и даже создал из них противостоявшую Ашуру военную коалицию.

    Имя Санхерив переводится с ассирийского как «Син братом возместил». Син – это ассирийский бог Луны, и Санхерив получил свое имя из-за того, что он родился после смерти своего старшего брата.

    Здесь говорится о том, что Санхерив двинул на Йехуду свою многочисленную армию, которая, в соответствии с ассирийскими источниками, насчитывала порядка 200,000 человек, и захватил все укрепленные города этого царства. Вместе с этим, следует сказать, что не все укрепленные города Йехуды были тогда захвачены Санхеривом, так как ниже будет рассказываться об осаде Лахиша и Ливны (см. главу 19, предложение №8), тем более, Санхеривом не был захвачен Иерусалим, в котором находился Хизкияху.

    Свои военные успехи Санхерив любил описывать на шестигранных глиняных призмах. Всего были найдены три такие призмы, содержащие почти идентичный текст, одна из которых хранится в Британском музее, вторая – в Музее ориенталистики Чикагского университета, а третья – в Музее Израиля. Призма, которая находится в Британском музее, так называемая призма Тейлора, выглядит так:

    

    Вот что пишет Санхерив о своем походе на Йехуду: «И относительно Хизкияху, мужа Йехуды, который не покорился ярму моему – на 46 городов укрепленных, городов стены, и на города мелкие бесчисленные, которые вокруг них, поставил я осаду и захватил их с помощью утоптанных насыпей, помостов, поднесенных к стене, штурмом пехотным, подкопом, проломами и лестницами. Достал я оттуда в качестве трофеев 200,150 душ, молодых и старых, мужчин и женщин, лошадей, мулов, ослов, верблюдов, крупный и мелкий скот бесчисленный. А его заточил я в Иерусалиме, городе царствования его, как птицу в клетке. Блокировал я его заставами, и выхода из ворот города его лишил я его».

    Следует отметить, что главы 18 и 19 Второй Книги Царей практически идентичны главам 36-39 Книги Ишаяху, и Мальбим пишет, что автор Книги Царей, пророк Ирмияху, переписал эти главы из Книги Ишаяху, который жил до Ирмияху. Поэтому Мальбим отсылает читателей к своему комментарию к Книге Ишаяху, и мнение Мальбима относительно связанных с Хизкияху событий будет даваться в соответствии с его комментарием к Книге Ишаяху.

14. И послал Хизкия, царь Йехуды, к царю Ашура, в Лахиш, говоря: «Согрешил я! Возвращайся от меня! То, что наложишь ты на меня, вынесу я!», и наложил царь Ашура на Хизкию, царя Йехуды, триста кикаров серебра и тридцать кикаров золота.

    Лахиш был одним из центральных городов предгорий Иудейских гор, и о нем можно прочесть в комментарии к главе 14, предложению №19. В свое время этот город был очень хорошо укреплен первым царем Йехуды Рехавамом, и армия Ашура не смогла взять его штурмом, после чего осадила. Осада Лахиша детально изображена на огромном барельефе (размерами 12м. х 5.1м.), в древности покрывавшем стены дворца Санхерива в его столице Нинве, а в настоящее время находящемся в Британском музее:

    

    В описываемое время Санхерив либо держал осаду Лахиша, либо уже завоевал этот город и развернул в нем свою ставку. В любом случае, Хизкияху послал к Санхериву в Лахиш парламентеров с приведенным здесь посланием. В этом послании Хизкияху выразил свое раскаяние в том, что он осмелился проявить по отношению к Санхериву непокорство, попросил его свернуть военные действия и вывести свои войска из территории Йехуды, а также выразил согласие заплатить любой штраф, который Санхерив сочтет нужным на него наложить. Здесь также говорится о том, что Санхерив наложил на Хизкияху штраф в размере 300 кикаров серебра и 30 кикаров золота. О том, что такое кикар, подробно рассказывалось в комментарии к главе 5, предложению №5. Здесь же достаточно сказать, что кикар – это древняя мера веса, равная примерно 33кг. Это означает, что Хизкияху должен был выплатить Санхериву 9,900кг. серебра и 990кг. золота.

    Мальбим пишет, что в то время, когда Санхерив начал завоевывать укрепленные и неукрепленные города Йехуды, Хизкияху потребовалось время на то, чтобы организовать оборону своего царства. Поэтому он направил к Санхериву парламентеров, которые ему передали, что Хизкияху раскаивается в своем неповиновении и согласен заплатить любой штраф. После того как назначенный Санхеривом штраф был уплачен, Хизкияху начал перекрывать водные источники, укреплять стены Иерусалима, сосредотачивать в нем свою армию и т.д. (см. Вторую Книгу Хроник 32, 3-8). Одним словом, он делал все от него зависящее, чтобы армия Ашура испытывала на территории его царства очень большие трудности. Эта деятельность Хизкияху не укрылась от глаз Санхерива. Он понял, что Хизкияху упорствует в своем непокорстве, после чего события начали развиваться так, как они описаны ниже, начиная с предложения №17.

15. И отдал Хизкия все серебро, находившееся в Доме Господа и в сокровищницах царского дома.

    Это – уже шестой случай опустошения сокровищниц Храма. Впервые это произошло во время правления первого царя Йехуды Рехавама, но тогда храмовые сокровищницы были разграблены вторгнувшимся на территорию Йехуды фараоном Шишаком (см. Первую Книгу Царей 14, 25-28). Все последующие изъятия средств из этих сокровищниц производились еврейскими царями. Царь Йехуды Аса использовал хранившиеся в Храме богатства для подкупа царя Арама Бен Хадада, чтобы тот нарушил мирный договор между ним и царем Израиля Баашой и начал против него военные действия (см. Первую Книгу Царей 15, 16-21). Третье изъятие осуществил царь Йехуды Йоаш для того, чтобы откупиться от арамейского царя Хазаэля, который вторгся на территорию Йехуды и угрожал своей армией Иерусалиму (см. главу 12, предложение №19). В четвертый раз это сделал Йоаш, но не царь Йехуды, а царь Израиля, после того как разгромил армию Амацьяху, царя Йехуды, и завоевал его столицу (см. главу 14, предложение №14). И, наконец, отец Хизкии Ахаз использовал хранившиеся в Храме сокровища для оплаты военных услуг ассирийского царя Тиглат Пилесера III (см. главу 16, предложение №8).

    Кроме хранившихся в Храме богатств, Аса, Йоаш и Ахаз использовали для упомянутых выше целей свои собственные средства. И, несмотря на то, что сокровищницы Храма постоянно пополнялись в результате пожертвований, а в царские сокровищницы поступали доходы от налогов, Хизкияху не смог собрать достаточно серебра и золота, чтобы в полном размере выплатить наложенный на него штраф. Поэтому он решил произвести действия, о которых пойдет речь в следующем предложении.

16. В то время ободрал Хизкия двери Хейхаля Господа, и пороги, которые покрыл Хизкия, царь Йехуды, и отдал их царю Ашура.

    Хейхаль – это центральная часть здания Храма, в которой проходила часть ежедневного богослужения (см. комментарий к Первой Книге Царей 6, 3). Во время строительства Храма Шломо покрыл все его двери золотом, о чем рассказывается в Первой Книге Царей (6, 31-35), и здесь рассказывается о том, что Хизкияху золото с этих дверей ободрал и отослал его Санхериву. Но в конце нашего предложения говорится о том, что он ободрал то золотое покрытие, которым сам же облицевал эти двери, и «Мецудат Давид» пишет, что золотое покрытие, которое сделал Шломо, во времена Хизкияху уже износилось, и он его обновил, а затем ободрал. Следует отметить, что в начале нашего предложения, где идет речь о том, что Хизкияху ободрал золотое покрытие дверей Храма, он не назван царем, а в конце, где говорится о том, что он облицевал эти двери золотом, назван. Это означает, что облицовывание дверей Храма золотом было деянием, достойным еврейского царя, чего нельзя сказать об обдирании этого покрытия.

    В нашем предложении присутствует уникальное слово «омнот» (אמנות), смысл которого не ясен. Йонатан переводит его как «пороги», и большинство комментаторов следует его мнению. Вместе с этим, «Даат Микра» пишет, что это слово, возможно, происходит от корня «аман» (אמן), который означает «несет нагрузку» (от этого корня также происходит современное слово «имун» (אימון), которое означает «тренировка»). В таком случае, здесь имеются в виду колонны, несущие здание Храма, либо косяки, на которых были навешены двери.

17. И послал царь Ашура тартана, и рав сариса, и рав шаке, из Лахиша к царю Хизкияху в войске тяжелом в Иерусалим, и поднялись они, и пришли в Иерусалим, и поднялись они, и пришли, и встали на канале Верхнего бассейна, который на дороге прачечного поля.

    Тартан, рав сарис и рав шаке, это не имена посланных в Иерусалим людей Санхерива, а занимаемые ими должности. Тартан – это военачальник армии Ашура, и в ассирийских источниках он в большинстве случаев упоминается сразу же после ассирийского царя. Как было сказано в комментарии к главе 8, предложению №6, в ассирийском языке слово «сарис» означает «чиновник». Слово «рав» в данном случае означает «начальник», так что посланный в Иерусалим рав сарис занимал пост главы правительства Санхерива. Рав шаке по-ассирийски означает придворного, который нес ответственность за обеспечение царя Ашура вином. Это был довольно высокопоставленный придворный, но его положение было менее значительным, чем положение тартана и рав сариса, которые по этой причине упоминаются здесь до него. Вместе с этим, с представителями Хизкияху говорил именно рав шаке, и комментаторы объясняют это тем, что лишь он умел говорить на иврите (см. предложение №26). Более того, в Вавилонском Талмуде (Санхедрин 60, а) сказано, что этот рав шаке был евреем, перешедшим на сторону неприятеля, а «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому он приходился братом Менаше, то есть был одним из сыновей Хизкияху.

    Следует отметить, что в Книге Ишаяху (36, 2) сказано о том, что из Лахиша в Иерусалим был послан лишь рав шаке, а о тартане и рав сарисе там не сказано ни слова. Поэтому Раши пишет, что на самом деле Санхерив посылал своих людей в Иерусалим дважды. В первый раз он послал одного рав шаке, а затем послал их троих вместе (см. там 37, 9). Ральбаг с этим не согласен и считает, что в Книге Ишаяху говорится лишь об одном рав шаке, так как лишь он вел переговоры с Хизкияху.

    Почему Санхерив решил послать в Иерусалим своих людей с тяжелым, то есть хорошо вооруженным и многочисленным войском, после того как Хизкияху сделал все от него зависящее для того, чтобы выплатить наложенный на него штраф? По мнению Мальбима, он это сделал, потому что до него дошли сведения о том, что Хизкияху усиленно занимается подготовкой своего царства к войне (см. комментарий к предложению №14). Санхерив понял, что Хизкияху заплатил ему штраф лишь для того, чтобы выиграть время, и на самом деле подчиняться ему не собирается.

    «Мецудат Давид» считает, что, требуя от Хизкияху выплаты штрафа, Санхерив не собирался решать их разногласия миром, и уже тогда знал, что двинет свою армию к Иерусалиму. По мнению «Даат Микра», после получения штрафа, Санхерив решил этим не ограничиться, уничтожить Йехуду, а ее жителей изгнать в другую часть своей империи, как это случилось с жителями Израиля (см. предложение №32). Кроме этого, «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому Хизкияху не удалось собрать требуемую Санхеривом сумму, что было им расценено как бунт со стороны Хизкияху. Поэтому он послал в столицу Йехуды своих людей с большим войском, чтобы потребовать полного подчинения Хизкияху, сдачи города, выплаты штрафа в полном размере, а также выплаты всех недоимок, которые накопились за все годы, в течение которых Хизкияху не платил Санхериву дань.

    Ральбаг и Радак считают, что на самом деле имели место два похода Санхерива в Йехуду. Первый его поход закончился после выплаты Хизкияху штрафа, но после ухода ассирийской армии из Йехуды он опять перестал платить Санхериву дань, так что ему пришлось опять возвращаться и угрожать Хизкияху. С их мнением соглашается часть современных исследователей, но ассирийские письменные источники рассказывают лишь об одном походе Санхерива в Йехуду, а не о двух походах.

    В нашем предложении дважды сказано о том, что посланные Санхеривом люди поднялись в Иерусалим, что определенно требует объяснения. По мнению «Даат Микра», это означает, что сначала к Иерусалиму пришел авангард ассирийского войска. Воины этого отряда нашли ворота Иерусалима запертыми, поэтому не смогли войти в город и подобрали подходящее место для расположения военного лагеря, которое, как здесь сказано, находилось на «канале Верхнего бассейна, который на дороге прачечного поля». После этого к Иерусалиму подошла основная часть ассирийского войска и заняла выбранные авангардом позиции.

    Название «Верхний бассейн» означает, что в районе Иерусалима был также Нижний бассейн, и действительно, он упоминается в Книге Ишаяху (22, 9). По мнению Раши, эти бассейны использовались для разведения в них рыб, но, по всей видимости, его мнение ошибочно, и эти бассейны предназначались для сбора дождевой воды, которая в них поступала через каналы. Один из таких каналов шел рядом с дорогой, которая вела на упомянутое здесь прачечное поле. Прачечное поле – это выложенная каменными плитами площадка, на которой жители Иерусалима раскладывали для просушки выстиранные в Верхнем бассейне вещи.

    Йосиф Флавий в своей книге «Еврейские древности» пишет, что в его время место расположения ассирийского лагеря все еще было известно. Он находился в месте, которое сейчас называется Русское Подворье, а сам Верхний бассейн находился там, где в настоящее время расположены Шхемские ворота Старого города Иерусалима:

    

18. И позвали они царя, и вышел к ним Эльяким, сын Хилкияху, который над домом, и Шевна-писец, и Йоах, сын Асафа, секретарь.

    Присланные Санхеривом придворные обратились к охранявшим стены Иерусалима воинам и потребовали, чтобы к ним вышел Хизкияху, но тот решил послать к ним на переговоры своих придворных, статус которых соответствовал статусу их оппонентов.

    Несмотря на то, что Хизкияху послал трех человек, по отношению к ним здесь употребляется глагол «вышел» в единственном числе. Это указывает на то, что главным среди них был один человек, Эльяким, сын Хилкияху.

    Имя Эльяким означает «Бог установит», а имя его отца Хилкияху означает «Моя участь – Бог». В Книге Ишаяху (22, 20) приведены слова Бога, в которых Он называет Эльякима «раб Мой». Это означает, что Эльяким, сын Хилкияху, был очень праведным человеком. О том, что означает должность, которую он занимал, можно прочесть в комментарии к главе 10, предложению №5.

    О должности, которую занимал упомянутый здесь Шевна, можно прочесть в комментарии к главе 12, предложению №11. Вместе с этим, в Книге Ишаяху (22, 15-25) приведены слова Бога, в которых Он посылает Ишаяху к Шевне, который над домом, чтобы сделать ему выговор за то, что он построил себе очень заметную могилу, а также сообщить ему о том, что вскоре он будет смещен со своей должности и замещен Эльякимом, сыном Хилкияху. Из этого следует, что ранее Шевна занимал должность управляющего царским дворцом, но затем Хизкияху его понизил и заменил Эльякимом. В мидраше Ваикра Раба (5, 5 и 17, 3) говорится о том, что Шевна отличался высокомерием, гордыней и другими моральными недостатками, а в описываемое здесь время стоял во главе фракции, считавшей, что Хизкияху должен принять все требования, выдвинутые Санхеривом, и закончить их трения мирным путем. Следует отметить, что Шевна здесь является единственным человеком, имя отца которого не указано, и на этом основании некоторые исследователи считают, что в прошлом он был жителем Израиля, и перебрался в Йехуду после того как царство Израиля прекратило свое существование.

    Имя Шевна является уникальным и нигде больше в ТАНАХе не встречается. Предполагается, что имя Шевна является укороченным именем Шванья, или Шваньяху, которое означает «Вернись, пожалуйста, Бог». Следует отметить, что в 1870г. в арабской деревне Шилоах, расположенной прямо на древних захоронениях, была найдена могила, по ряду признаков принадлежащая Шевне, он же Шваньяху. Эта могила расположена в месте, в котором в конце периода Первого Храма хоронили очень знатных людей, она очень выделяется среди других могил того периода, и к тому же снабжена надписью: «Это могила …яху, который над домом. Нет здесь серебра и золота, лишь кости его и кости его служанки с ним. Проклят человек, который это откроет»:

    

    Как видно из этого снимка, надпись на могиле повреждена как раз в том месте, где было указано имя похороненного в ней человека, но так как все данные о ней соответствуют тому, что сказано в Книге Ишаяху, археологи пришли к выводу, что она принадлежит упомянутому здесь Шевне, он же Шваньяху.

    Имена Йоах и Асаф были очень распространены в среде еврейского народа. Имя Йоах означает «Бог – брат», а имя Асаф означает «Бог меня подберет». Вместе с этим, по мнению некоторых исследователей, имя Асаф – это измененное Йосеф.

    Йоах, как здесь сказано, был секретарем Хизкияху. Присутствующее в оригинальном тексте слово «мазкир» (מזכיר) переведено здесь как «секретарь» в соответствии с мнением Раши и Мальбима, которые считают, что здесь идет речь о судебной должности: этот человек нес ответственность за порядок судебных разбирательств. Переводчик на арамейский Йонатан понимает значение этой должности, как «летописец», то есть, по его мнению, Йоах, сын Асафа, нес ответственность за подробную запись происходивших во время царствования Хизкияху событий. Мнение Йонатана поддерживает также «Мецудат Давид».

19. И сказал им рав шаке: «Скажите-ка Хизкияху: «Так сказал царь великий, царь Ашура: «Что за уверенность эта, которой уверен был ты?

    Рав шаке называет Хизкияху по имени, не сопровождая это указанием его титула. Этим он показывает свое презрение к царю Йехуды и дает понять своим оппонентам, что по сравнению с великим царем Ашура их царь ничего собой не представляет.

    Слово «уверенность», которое использует рав шаке, следует понимать как «самоуверенность», а заданный им вопрос следует понимать как «На чем основывается твоя наглость?».

    Выше (предложения №14-16) рассказывалось о том, что Хизкияху покорился власти Санхерива, согласился выплатить ему огромный штраф, для чего изъял драгоценные металлы, хранившиеся в сокровищницах Храма, и даже ободрал золото с храмовых дверей. Но теперь явившийся в Иерусалим рав шаке обвиняет его в непокорности, что определенно требует объяснения. Как было сказано выше, по мнению Мальбима, это заявление рав шаке объясняется тем, что Санхеривом были получены сведения о том, что Хизкияху усиленно готовится к военным действиям. В частности, он перекрывал воды различных источников, для того, чтобы лишить армию Ашура питьевой воды. В результате этого Верхний бассейн, возле которого остановилось ассирийское войско, был пуст, и это послужило доказательством того, что Хизкияху нарушил клятву верности, данную им Санхериву, и готовится поднять против него восстание.

    Ральбаг, как было сказано выше, считает, что имели место два похода Санхерива на Йехуду. Первый его поход закончился тем, что Хизкияху признал власть Ашура и согласился выплатить штраф за свое непокорство. Но после того как ассирийская армия покинула пределы Йехуды, Хизкияху перестал платить Санхериву ежегодную дань, и именно это имеет в виду рав шаке, говоря о том, что ему непонятно, на чем основывается проявляемая Хизкияху дерзость.

    «Мецудат Давид» высказывает довольно странное мнение, согласно которому Санхерив ранее велел Хизкияху добровольно покинуть пределы Йехуды и эмигрировать в другую страну, но он этого не сделал, чем проявил свое непокорство. «Даат Микра» тоже приводит несколько странное мнение, согласно которому рав шаке посчитал непокорством и бунтом со стороны Хизкияху тот факт, что он нашел ворота Иерусалима закрытыми, и его войску не позволили войти в этот город. Проблема с этим мнением состоит в том, что рав шаке увидел, что ворота Иерусалима закрыты только после того как он пришел к Иерусалиму, но Санхерив его послал с войском к Хизкияху еще до этого.

20. Сказал ты: «Лишь слово губ, совет и мужество для войны», теперь на кого надеялся ты, что восстал ты против меня?

    Почти все комментаторы согласны с тем, что словосочетание «слово губ» означает «пустые разговоры», но относительно смысла сказанного в нашем предложении их мнения существенно расходятся.

    Раши считает, что Санхерив устами своего посланника рав шаке приписывает Хизкияху только слова «Лишь слово губ», и говорит ему, что он согласился служить Санхериву лишь на словах, и пока тот не двинул против него свою армию, ему не нужно было ни совета, ни мужества для войны. Под советом Раши, а также часть других комментаторов, понимают воинское искусство, то есть стратегию и тактику боевых действий. «Теперь», то есть после того как ассирийская армия появилась под стенами Иерусалима, в пустых словах нет нужды, теперь Хизкияху нужны совет и мужество для войны, которых он не имеет, и помощников у него тоже не имеется.

    Выше упоминалось о том, что Хизкияху собирал коалицию против ассирийской империи. Основываясь на этом, «Мецудат Давид» пишет, что рав шаке говорит Хизкияху о том, что, восставая против Санхерива, Хизкияху надеялся ограничиться разговорами, подбивая других царей на войну против Ашура, и давая им советы, как лучше это сделать. Но после появления армии Ашура под стенами Иерусалима Хизкияху понадобятся не только советы относительно ведения боевых действий, но и мужество для их ведения, которым он не обладает. Поэтому рав шаке недоумевает, от кого надеялся Хизкияху получить недостающее ему мужество, когда восставал против Санхерива?

    По мнению Ральбага, рав шаке говорит Хизкияху о том, что в прошлый раз он смог предотвратить свой разгром словами, когда поклялся Санхериву в верности. Но затем он начал собирать против Санхерива военную коалицию, планировать совместные операции и создавать общие вооруженные силы. Фатальная ошибка Хизкияху состояла в том, что для войны с Санхеривом он выбрал себе никудышных помощников, о которых пойдет речь в двух следующих предложениях.

    По мнению Мальбима, рав шаке говорит Хизкияху о том, что тот давал клятву верности Санхериву лишь для отвода глаз, и по этой же причине заплатил ему штраф. С его стороны это не было ни клятвой, ни заключением союза, а было лишь пустыми словами, чтобы выиграть время для подготовки страны к войне, которая включала в себя планирование боевых действий («совет») и переоснащение армии («мужество для войны»). Далее Мальбим говорит довольно странные вещи. Он пишет, что своими действиями Хизкияху поставил себя под смертельную угрозу, так как если бы он не дал клятву верности Санхериву, то Санхерив бы его завоевал, но серьезно бы не наказывал, а просто сделал бы своим вассалом и заставил бы его платить себе дань. Но так как Хизкияху решил присягнуть в верности Санхериву, теперь он считается мятежником, и после того как ассирийская армия разгромит армию Йехуды, он будет наказан со всей строгостью, как раб, восставший против своего господина. Проблема с мнением Мальбима состоит в том, что Йехуда находилась в вассальном подчинении Ашуру еще со времени правления Ахаза, отца Хизкияху, когда тот был вынужден искать защиты у ассирийского царя Тиглат Пилесера от агрессии со стороны царя Арама Рецина и царя Израиля Пекаха (см. главу 16, предложения №5-7).

    Мальбим обращает внимание на то, что параллельное место Книги Ишаяху (36, 5) начинается словами «Сказал я…», в то время как наше предложение начинается словами «Сказал ты…», а в остальном они совершенно идентичны. По мнению Мальбима, в обоих предложениях переданы слова Санхерива. В нашем предложении он говорит о том, что Хизкияху сказал себе, что данная им клятва ничего не стоит, а в Книге Ишаяху Санхерив говорит о том, что ему прекрасно известно, о чем думал Хизкияху, когда приносил ему клятву верности.

    «Даат Микра» объясняет расхождение между нашим предложением и Книгой Ишаяху иначе. По его мнению, в нашем предложении Санхерив устами своего посланника рав шаке спрашивает Хизкияху: «Неужели ты думаешь, что пустые разговоры способны заменить военное искусство и мужество при ведении боевых действий?». В Книге Ишаяху Санхерив ни о чем не спрашивает Хизкияху, а рассказывает ему о том, что когда до него дошли слухи, что Хизкияху готовится к войне, он посчитал это пустыми разговорами.

    По мнению Ибн Эзры, в начале нашего предложения Санхерив говорит Хизкияху о том, что тот рассказавал своим людям, что обладает оперативными планами, которые позволят ему победить Санхерива, а также необходимой для этого военной мощью. Но на самом деле все это были пустые разговоры, и мужество Хизкияху ограничивается лишь болтовней.

    В отличие от других комментаторов, отец Радака считает, что словосочетание «слово губ» означает молитву. В таком случае, Санхерив говорит Хизкияху о том, что тот надеялся победить с помощью молитвы, но для войны нужны несколько другие умения, а именно воинское искусство и мужество при ведении боевых действий.

    По мнению Ри Каспи, словосочетание «слово губ» означает умение планировать стратегию боевых действий, «совет» – умение готовить страну к войне, а «мужество для войны» – умение вести боевые действия. В соответствии с этим, в нашем предложении Санхерив говорит Хизкияху о том, что тот не обладает ни одним из этих трех умений.

    По мнению «Даат Микра», вопрос, приведенный в конце нашего предложения, является риторическим. Задавая его, Санхерив говорит Хизкияху о том, что, вне всякого сомнения, армии Йехуды с его армией не справиться, и Хизкияху это прекрасно понимает. В таком случае, восставая против власти Санхерива, он полагался на помощь других, но кто эти другие?!

21. Теперь, вот, надеялся ты себе на посох тростниковый расщепленный этот, на Египет, если понадеется муж на него, и войдет он в ладонь его, и продырявит ее, так фараон, царь Египта, для всех надеющихся на него.

    В предыдущем предложении Санхерив устами своего посланника говорил о том, что Хизкияху не обладает силами, достаточными для того, чтобы успешно противостоять ассирийской армии. Это означает, что, восставая против власти Санхерива, он надеялся на чью-либо помощь. Слово «теперь», которым начинается наше предложение, указывает на то, что за ним последует вывод, к которому пришел Санхерив в результате размышлений о том, на кого мог надеяться Хизкияху, когда восставал против власти царей Ашура.

    Далее Санхерив говорит о том, что единственным царем, на которого мог надеяться Хизкияху в своей борьбе против Ашура, был египетский фараон, которого он называет «посох тростниковый расщепленный этот». Слово «этот» указывает на презрение, испытываемое Санхеривом по отношению к фараону, а у расщепленного тростникового посоха, по словам Мальбима, есть два очень существенных недостатка. Во-первых, человек, который использует посох, полагается на его крепость, а не на крепость своих ног, но в данном случае посох сделан из тростника, а не из прочной древесины, и не обладает необходимой крепостью. Вдобавок к этому, тростниковый посох, который выбрал Хизкияху для того, чтобы на него опереться, расщеплен, и, вместо того, чтобы служить ему опорой, щепки этого посоха вопьются Хизкияху в ладонь и поранят его. Точно такими же недостатками обладает египетский фараон. Те, кто на него полагаются, перестают полагаться на свои собственные силы и теряют инициативу, но фараон не оправдывает их надежд. Более того, вместо того, чтобы помогать тем, кто на него надеется, фараон вторгается в их страны и подчиняет их своей власти, то есть не только не помогает, но и вредит.

    Следует отметить, что Санхерив сравнивает фараона с посохом, изготовленным из тростника, а не из другого мягкого дерева, так как он в изобилии произрастал вдоль берегов Нила, реки, пересекавшей всю территорию Египта. Под тростником здесь подразумевается тростник обыкновенный (лат. phragmites communis), влаголюбивое растение, повсеместно распространенное по всему миру, обычно произрастающее в заболоченной местности, а также по берегам озер и рек:

    

22. А если скажете вы мне: «На Господа, Бога нашего, надеялись мы», ведь Он, чьи возвышения и жертвенники убрал Хизкияху, и сказал Йехуде и Иерусалиму: «Перед жертвенником этим поклоняйтесь в Иерусалиме!»»».

    Посланные Хизкияху придворные могли бы возразить Санхериву, что они надеялись не на египетского фараона, а на Бога. Предупреждая это заявление, он говорит о том, что на Бога им надеяться нечего, ведь на территории своего царства Хизкияху искоренил все частные жертвенники, на протяжении многих поколений служившие для жертвоприношений Богу (см. предложение №4). Вместо всех этих многочисленных жертвенников Хизкияху оставил всего один, находившийся в иерусалимском Храме, и велел всем жителям Йехуды, а также жителям Иерусалима, приносить жертвы лишь на этом одном жертвеннике.

    Следует отметить, что фраза «возвышения и жертвенники» вроде бы указывает на то, что Санхерив говорит о двух видах культовых сооружений, которые были уничтожены Хизкияху. На самом деле, предлог «и», связывающий слова «возвышения» и «жертвенники», служит для объяснения понятия «возвышения». Эти слова следует понимать как «возвышения, являющиеся жертвенниками», то есть Санхерив имеет в виду лишь частные жертвенники.

    Говоря о том, что Бог не станет помогать Хизкияху после того как на территории своего царства тот искоренил все частные жертвенники, Санхерив излагает точку зрения на богослужение, которая в те времена бытовала среди идолопоклонников. В соответствии с ней, умножая количество жертвенников, люди умножают славу своего божества, а Хизкияху оставил для поклонения Богу лишь один жертвенник, чем унизил Его и лишился Его поддержки. Радак, Мальбим и «Даат Микра» пишут, что Санхерив намекает также о том, что Хизкияху оставил для поклонения Богу лишь один жертвенник, чтобы все его подданные были вынуждены периодически посещать его столицу Иерусалим, то есть исходя из своих личных интересов.

    Если выше Санхерив говорил в единственном числе, то есть обращался лично к Хизкияху, то здесь он переходит на множественное число («скажете вы», «надеялись мы»). Это означает, что сейчас он обращается не к Хизкияху, а к посланным им людям, а возможно, ко всем его подданным, и говорит им о том, что из-за их царя Бог им не поможет. Тем самым Санхерив пытается посеять семена раздора между Хизкияху и его окружением, либо между ним и его народом, что, по мнению Санхерива, должно было облегчить ему разгром Йехуды. Таким образом, мы здесь имеем дело с психологической войной, которую пытался вести Санхерив против Хизкияху.

    Следует отметить, что разногласия по поводу частных жертвенников существовали с момента начала работы иерусалимского Храма, но это были сугубо внутренние еврейские разногласия. Здесь Санхерив устами своего придворного рав шаке демонстрирует глубокое понимание их сути. Это подтверждает утверждение мудрецов Талмуда о том, что рав шаке был перешедшим на сторону Санхерива евреем (см. комментарий к предложению №17).

23. И теперь побейся-ка об заклад с господином моим, царем Ашура, и дам я тебе две тысячи лошадей, если сможешь ты дать себе на них всадников.

    Начиная с этого момента, рав шаке говорит с посланными Хизкияху людьми от своего имени.

    Слово «хитарев» (התערב) большинство комментаторов понимают как «побейся об заклад», и именно в этом значении это слово используется в современном иврите. Согласно этому мнению, рав шаке предлагает Хизкияху поспорить с Санхеривом, что тот может предоставить 2,000 воинов, способных вести боевые действия в составе конного подразделения. В этом случае рав шаке будет готов передать Хизкияху 2,000 лошадей. Это означает, что рав шаке был уверен в том, что Хизкияху неспособен выставить 2,000 боевых всадников, но предполагал, что тот заявит ему, что способен. Поэтому рав шаке предложил Хизкияху об этом поспорить.

    По мнению Мальбима, которое подкрепляется тем, что будет сказано в следующем предложении, рав шаке здесь развивает тему того, что Хизкияху полагался на помощь египетского фараона (см. предложение №21). Еще со времен правления Шломо Египет славился своими боевыми колесницами и лошадьми (см. Первую Книгу Царей 10, 28-29), и рав шаке говорит Хизкияху о том, что фараон сможет ему помочь лишь военными поставками. Но для того, чтобы использовать лошадей во время военных действий, Хизкияху понадобятся специально обученные всадники, которых тот не имеет. Поэтому рав шаке говорит Хизкияху о том, что если тот сможет обеспечить 2,000 всадников, то ему не нужно просить помощи у фараона: рав шаке даст ему 2,000 лошадей, которые Хизкияху не нужны, так как этого количества всадников он не имеет.

    «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому слово «хитарев» является производным от слова «эрув» (ערוב), одним из значений которого является «объединение». В соответствии с этим, рав шаке говорит Хизкияху, что тот надеется на то, что фараон обеспечит его лошадьми, а затем предлагает Хизкияху объединиться не с фараоном, представляющим собой «расщепленный тростниковый посох», а с Санхеривом, который ему передаст 2,000 лошадей.

    Ральбаг понимает слово «хитарев» как глагол, производный от слова «эравон» (ערבון), которое означает «залог». По его мнению, рав шаке предлагает Хизкияху передать Санхериву некий залог в качестве гарантии его покорности, согласиться исправно платить ему дань, и тогда Санхерив подарит Хизкияху 2,000 лошадей с тем условием, что Хизкияху выставит такое же количество всадников, способных ими пользоваться во время военных действий.

    По мнению «Даат Микра», вторая часть нашего предложения представляет собой не утверждение, а риторический вопрос, и должна звучать как «…но сможешь ли ты дать себе на них всадников?».

    В любом случае, все комментаторы говорят о том, что в словах, приведенных в нашем предложении, рав шаке откровенно пренебрегает противником своего царя, говоря о том, что, по сравнению с Ашуром, военные силы Хизкияху ничтожны.

24. И как ответишь ты лицу наместника, одного из рабов господина моего малых, и будешь надеяться себе на Египет в отношении колесниц и всадников?

    По мнению большинства комментаторов, рав шаке, задавая Хизкияху приведенный здесь риторический вопрос, говорит о том, что даже наместник, самый ничтожный из слуг Санхерива, командует двумя тысячами воинов, в то время как Хизкияху неспособен собрать такое количество во всем своем государстве. Поэтому, как он может надеяться на помощь со стороны Египта, полагаться на то, что фараон поставит ему колесницы и лошадей, не имея воинов, способных воевать с их помощью?

    Если большинство комментаторов понимает значение глагола «ответишь» как «дашь достойный ответ», то «Даат Микра» понимает его как «откажешь». По его мнению, говоря о наместнике, одном из рабов Санхерива малых, рав шаке имеет в виду себя. В таком случае, здесь рав шаке говорит Хизкияху о том, что он не может отказаться принять условия капитуляции даже когда их выдвигает такой незначительный раб Санхерива, как рав шаке, так как даже рав шаке намного могущественней Хизкияху.

25. Теперь, разве без Господа поднялся я на место это погубить его? Господь сказал мне: «Поднимись на землю эту погубить ее!»».

    Выше рав шаке объяснял причины, по которым Хизкияху не следует надеяться на помощь Египта, а здесь он объясняет, почему Хизкияху не может надеяться и на помощь Бога. В предложении №22 он говорил о том, что Бог не станет помогать Хизкияху, так как тот искоренил частные жертвенники, на котором его подданные совершали богослужение, то есть из-за того, что Бог был унижен Хизкияху. Здесь рав шаке говорит о том, что Бог не только не станет помогать Хизкияху в его войне против Санхерива, Он сам послал рав шаке к Иерусалиму, чтобы тот разорил его и истребил его жителей. Иными словами, рав шаке говорит Хизкияху о том, что в данном случае он выступает в роли посланника Бога и орудия Его возмездия Хизкияху.

    Говоря о том, что Бог сказал ему приведенные в нашем предложении слова, рав шаке явно преувеличивает, но для утверждения о том, что он явился к Иерусалиму по желанию Бога, у него, по всей видимости, были некоторые основания. По мнению «Даат Микра», об этом ему рассказали ассирийские колдуны и маги, сопровождавшие войско Санхерива и дававшие предсказания при принятии тех или иных оперативных решений. Большинство комментаторов считает, что рав шаке пришел к своему выводу на основании пророчеств Ишаяху, в которых он предсказывает нашествие на Йехуду и ее разорение царем Ашура. Об этом Ишаяху говорил отцу Хизкияху, Ахазу (см. Книгу Ишаяху 7, 17), и об этом говорил Бог Ишаяху (см. там 8, 7-8). Следует отметить, что Раши в своем комментарии на Книгу Ишаяху (36, 10), а также «Мецудат Давид» в комментарии к Книге Ишаяху и к нашему предложению, отсылают нас к главе 8, предложению №4 Книги Ишаяху, где он пророчествует о падении столицы Израиля Шомрона. Раши и «Мецудат Давид» говорят о том, что рав шаке посчитал, что такая же судьба постигнет и столицу Йехуды Иерусалим, но ошибся. Это утверждение выглядит очень странным, ведь кроме пророчества о падении Шомрона Ишаяху говорит и о вторжении армии Ашура в Йехуду, как было указано выше, и в комментарии к нашему предложению Раши уже ссылается на правильное место в Книге Ишаяху (7, 17). Следует отметить, что если рав шаке утверждал, что явился к Иерусалиму по указанию Бога, основываясь на пророчествах Ишаяху, то это опять подтверждает предположение, что он был евреем, который перешел на сторону Ашура.

26. И сказал Эльяким, сын Хилкияху, и Шевна, и Йоах рав шаке: «Говори, пожалуйста, с рабами твоими по-арамейски, ибо понимаем мы, и не говори с нами по-еврейски в уши народа, который на стене».

    Несмотря на то, что здесь перечислены все трое представителей Хизкияху, посланные им на переговоры с рав шаке, глагол «сказал» стоит в единственном числе, что указывает на то, что приведенные здесь слова были произнесены главой делегации Эльякимом.

    В описываемый здесь исторический период арамейский язык служил в качестве международного языка, то есть играл ту же роль, которую в настоящее время играет английский язык. Дипломатические переговоры между представителями различных государств велись тогда по-арамейски, но рав шаке произнес всю вышеприведенную речь на иврите. Придворные Хизкияху хорошо владели арамейским языком, и, по всей видимости, Эльяким именно на нем произнес приведенную здесь просьбу говорить по-арамейски.

    «Народ, который на стене», это стоявшие на стенах Иерусалима воины. Таким образом, Эльяким попросил рав шаке разговаривать по-арамейски, чтобы простые воины не поняли, о чем идет речь. Мальбим пишет, что представители Хизкияху полагали, что рав шаке явился под стены Иерусалима для того, чтобы убедить Хизкияху прекратить подготовку к войне и опять стать верным вассалом Санхерива, после чего тот уведет свое войско. Таким образом, адресатом произнесенной рав шаке речи был лично Хизкияху, а не его народ, поэтому рав шаке не должен был излагать претензии Санхерива к Хизкияху при посторонних.

27. И сказал рав шаке: «Разве к господину твоему и к тебе послал меня господин мой говорить слова эти?! Разве не к людям, сидящим на стене, есть испражнения свои, и пить мочу свою вместе с вами?!».

    По мнению Раши, Ральбага и «Мецудат Давид», здесь рав шаке говорит о том, что Санхерив его послал не только к Хизкияху и его придворным, но и ко всем защитникам Иерусалима. Если эти люди продолжат сохранять верность своему царю и не откроют ворота Иерусалима перед посланным Санхеривом войском, то они, вместе с Хизкияху и его придворными, будут вынуждены питаться собственными фекалиями и пить собственную мочу во время осады, которую Санхерив им устроит.

    По мнению Мальбима, рав шаке здесь говорит о том, что он вообще был послан Санхеривом не к Хизкияху, а к его народу. С Хизкияху ему разговаривать не о чем, так как тот принес Санхериву вассальную клятву, а затем ее нарушил, и тем самым предрешил свою участь. Но народ Хизкияху пока что не отнесен Санхеривом к категории повстанцев. Если жители Иерусалима откроют присланному Санхеривом войску городские ворота и отдадут себя на его милость, то для них все закончится нормально. Но если они этого не сделают, то будут объявлены бунтарями со всеми вытекающими из этого последствиями. Таким образом, рав шаке, спрашивая представителей Хизкияху, неужели они считают, что Санхерив послал его для того, чтобы вести с Хизкияху переговоры, говорит о том, что это ему совершенно не нужно, так как он может победить Хизкияху силой ассирийского оружия. Санхерив послал его к жителям Иерусалима, так как пожалел их и решил убедить их сдаться, чтобы уберечься от ужасов осады и последующего за ней истребления.

28. И встал рав шаке, и воззвал голосом великим по-еврейски, и говорил он, и сказал: «Слушайте слово царя великого, царя Ашура!

    Так как рав шаке, по всей видимости, разговаривал с представителями Хизкияху стоя, то глагол «встал», присутствующий в начале нашего предложения, говорит о том, что теперь он встал так, чтобы его было хорошо видно и слышно с иерусалимских стен. После этого он обратился к собравшемуся на городских стенах народу именно на иврите, чтобы они все поняли. Глаголы «говорил он и сказал» указывают на то, что приведенные здесь слова рав шаке повторил несколько раз, чтобы привлечь к ним всеобщее внимание. Своего царя рав шаке назвал царем великим, тем самым противопоставив его ничтожному царю Хизкияху, и призвал жителей Иерусалима выслушать распоряжения Санхерива.

29. Так сказал царь: «Да не уговорит вас Хизкияху, ибо не сможет он спасти вас от руки его!

    Рав шаке называет Хизкияху по имени, но не по титулу, тем самым давая понять своим слушателям, что настоящим царем является лишь царь Ашура.

    Мальбим обращает внимание на то, что в нашем предложении рав шаке использует глагол «яши» (ישא), который переведен как «уговорит», а в предложении №32 он будет использовать глагол «ясит» (יסית), обладающий примерно тем же значением. Мальбим пишет, что между этими двумя глаголами есть существенная разница. Глагол «яши» используется в тех случаях, когда человек, которого убеждают, боится чего-либо, а убеждающий ему объясняет, что бояться нечего. Глагол «ясит» используется тогда, когда убеждаемый человек не боится, но и не убежден, что ему следует что-либо сделать. Тогда убеждающий его человек приводит ему различные аргументы в пользу желаемого действия, и именно это обозначается глаголом «ясит». Таким образом, здесь рав шаке предостерегает жителей Иерусалима, чтобы они не поддавались на уговоры Хизкияху не бояться и не подчиняться царю Ашура Санхериву, так как против Санхерива Хизкияху не выстоит. Его подданные в любом случае окажутся под властью Санхерива, и вся разница состоит в том, окажутся ли они под властью Санхерива как мирные жители, или как мятежники.

30. И да не побудит вас Хизкияху полагаться на Господа, говоря: «Спасет Господь нас, и не будет отдан город этот в руки царя Ашура»!».

    Рав шаке предостерегает жителей Иерусалима от того, чтобы полагаться на Бога, так как Он им не поможет. И если в ходе разговора с представителями Хизкияху он объяснил, почему им на Бога полагаться не следует, то здесь он ничего не объясняет, ограничившись лишь констатацией этого факта. По всей видимости, рав шаке предполагал, что его объяснение было услышано людьми, находившимися на городских стенах.

31. Не слушайте Хизкияху, ибо так сказал царь Ашура: «Сделайте со мной благословение, и выйдите ко мне, и ешьте, каждый – виноград свой, и каждый – смоквы свои, и пейте, каждый – воду ямы своей.

    Обращаясь к жителям Иерусалима и его защитникам, рав шаке призывает их не слушать Хизкияху, то есть, попросту говоря, призывает их восстать против своего царя и перейти на сторону Санхерива, которого в предложении №28 он призывал слушать.

    Странную фразу «Сделайте со мной благословение» Йонатан переводит как «заключите со мной мир», и вслед за ним так ее объясняет большинство комментаторов. По всей видимости, Йонатан основывался на то, что мир является самым большим благословением, которого может удостоиться человек. Вместе с этим, выше (см. главу 5, предложение №15) слово «благословение» использовалось в значении «подношение», поэтому комментаторы также пишут, что рав шаке предлагает жителям Иерусалима преподнести царю Ашура подношение, которое будет сопровождать и скреплять мирное разрешение конфликта. По мнению Ральбага, рав шаке здесь говорит о том, что если жители Иерусалима сложат оружие и выйдут навстречу Санхериву, они удостоятся благословения, о котором говорится в конце нашего предложения, то есть смогут обрабатывать свою землю, питаться ее плодами и пить собранную дождевую воду. «Даат Микра» считает, что фраза «Сделайте со мной благословение» означает «заключите со мной союз, в котором для вас содержится благословение».

    В описываемое здесь время сельским хозяйством занимались не только сельские жители, но горожане, включая жителей Иерусалима. Города были окружены земельными угодьями, которые обрабатывались их жителями, а когда город пребывал в осаде, его жители не имели доступа к своим полям, садам и огородам, не имели возможности их обрабатывать и собирать с них урожай. В нашем предложении Санхерив устами своего посланника говорит жителям Иерусалима о том, что если они выйдут из города и радушно его встретят, то он даст им возможность питаться плодами собранного ими урожая. Кроме этого, понятия своего винограда и своей смоковницы в ТАНАХе очень часто используется для выражения мира, спокойствия и благоденствия, и сказанное здесь является антитезой к словам рав шаке о том, что будет происходить с жителями Иерусалима в случае его осады ассирийской армией (см. предложение №27).

    Кроме сельскохозяйственных культур, на располагавшихся вокруг городов землях находились ямы для сбора дождевой воды, которые обычно находились в частном владении. Вода из этих ям использовалась для питья и для полива, и рав шаке здесь говорит о том, что после сдачи Иерусалима Санхериву его жители получат доступ к своим ямам, так что им не придется пить мочу, что их ожидает в случае осады. Следует отметить, что такие ямы можно встретить на всей территории современного Израиля вплоть до настоящего времени:

    

    На этом снимке видна горловина ямы. Внизу она расширялась и была хорошо обмазана глиной, которая обеспечивала ее герметичность. В разрезе это выглядит так:

    

32. До прихода моего, и возьму я вас в страну, как страна ваша, в страну злаков и винограда, в страну хлеба и виноградников, в страну оливок масляных и меда, и будете жить вы, и не умрете, и не слушайте Хизкияху, ибо убеждать вас он будет, говоря: «Господь спасет нас»!

    Здесь вдруг выясняется, что принцип переселения побежденных народов будет соблюден даже в том случае, если жители Иерусалима отдадут себя на милость царя Ашура. В этом случае они смогут наслаждаться плодами выращенного ими урожая до тех пор, пока Санхерив не подберет для них подходящую землю, которая по своим сельскохозяйственным качествам будет похожа на Землю Израиля, после чего жители Иерусалима будут переселены туда. Следует отметить, что, говоря о стране, куда будут переселены жители Иерусалима, рав шаке говорит вещи, очень похожие на то, что в Торе (Дварим 8, 8) сказано о Земле Израиля: «Земля пшеницы, и ячменя, и винограда, и инжира, и граната, земля оливок, масла и меда». Следует отметить также, что под словом «мед» подразумевается не пчелиный мед, а сладость, получаемая из фиников.

    В комментарии к Книге Ишаяху (36, 17) Раши пишет, что, говоря о переселении евреев в страну, идентичную Земле Израиля, рав шаке допустил стратегическую ошибку: жители Иерусалима из них сделали вывод о том, что если они сдадутся Санхериву, то ничего от этого не выиграют. Рав шаке должен был сказать, что жители Иерусалима будут переселены в страну, которая гораздо лучше Земли Израиля, правда, в этом случае существовала вероятность того, что они ему не поверят.

    Мальбим с Раши не соглашается, и пишет, что жители Иерусалима были поставлены перед выбором: переселиться в страну, очень похожую на Землю Израиля, либо умереть от голода во время осады. Кроме этого, по мнению Мальбима, рав шаке здесь говорит о том, что жители Иерусалима могут подумать, что и в новой стране, очень похожей на Землю Израиля, они все умрут от голода, так как у них возьмет время для того, чтобы вырастить урожай и собрать его. Рав шаке говорит им о том, что если они сдадут Санхериву Иерусалим, им не нужно будет об этом волноваться, так как они будут переселены в такую страну, где они найдут уже засеянные поля, виноградники с созревающим виноградом и т.п. Иными словами, жители Иерусалима переселятся в страну, жители которой тоже были изгнаны оттуда, не успев собрать урожай, то есть, они явятся на все готовое. Если же жители Иерусалима откажутся подчиниться Санхериву, тот осадит их город, завоюет его, и его жители все равно будут изгнаны, но тогда они переселятся в страну, которая до основания была разрушена и сожжена войсками Санхерива, где они будут медленно умирать от голода.

    Следует отметить, что в качестве страны, в которую Санхерив намеревался переселить жителей Иерусалима в том случае, если те ему подчинятся, Раши и Мальбим называют Африку. Вместе с этим, в описываемое здесь время Ассирийская империя не включала в себя земли, находившиеся на Африканском континенте, поэтому следует признать мнение Раши и Мальбима ошибочным.

    Глагол «ясит» переведен здесь как «будет убеждать» в соответствии с мнением Мальбима (см. комментарий к предложению №29). Вместе с этим, «Мецудат Цион» понимает это слово как «соблазнит», а «Даат Микра» – как «будет подстрекать» (против Санхерива), и следует заметить, что именно в этом значении слово «ясит» используется в современном иврите.

33. Разве спасли боги народов, каждый – страну свою, от руки царя Ашура?

    В Книге Ишаяху (36, 17) конец предыдущего и начало нашего предложений скомпонованы вместе. Таким образом, рав шаке здесь предостерегает жителей Иерусалима, чтобы они не прислушивались к Хизкияху, который будет их убеждать в том, что Бог им поможет. Даже если Бог и захочет помочь жителям Иерусалима, в чем есть очень большие сомнения (см. предложения №22 и №25), Он этого сделать не сможет, точно так же, как боги других народов не смогли их уберечь от завоевания царем Ашура.

34. Где боги Хамата и Арпада, где боги Сфарваим, Хены и Ивы, спасли ли они Шомрон от руки моей?

    Заявив о том, что ни один национальный бог не смог спасти свой народ от завоевания ассирийской армией, рав шаке приводит этому несколько наглядных примеров.

    Город Хамат упоминался в главе 14, предложении №25, и о его местонахождении можно прочесть там в комментарии. Кроме этого, там же в предложении №28 было сказано, что территория царства Хамат была возвращена под власть Израиля царем Яравамом II. Это означает, что ассирийская армия, завоевывая Хамат, разгромила армию правившего там еврейского наместника. Это предположение подтверждают Анналы Саргона, в которых последний царь Хамата назван Яубиди и дважды Эльбиди. Имена, начинающиеся на «Я» и на «Эль» характерны для евреев, так как эти приставки указывают на Имя Бога (например, Яравам, Элькана и т.п.). Кроме этого, иногда приставка «Я» меняется на «Эль» (например, Йехояким и Эльяким), так что последний царь Хамата, по всей видимости, был евреем и являлся не царем, а назначенным царями Израиля наместником.

    Рав шаке упоминает Хамат вместе с Арпадом, и это не случайно. Арпад был одним из арамейских государств с одноименной столицей. В 740г. до н.э. Арпад был завоеван Тиглат Пилесером III, после чего попал к нему в вассальное подчинение. Тогда столица этого царства не была разрушена, его царь сохранил свой титул, но спустя 20 лет, в 720г. до н.э., Арпад вместе со своим южным соседом, царством Хамат, восстал против ассирийской власти. Это восстание было очень быстро и жестоко подавлено Шалманэсером V, сыном Тиглат Пилесера, столицы восставших царств, Арпад и Хамат, были разрушены, а их жители частью перебиты, а частью изгнаны в другие части ассирийской империи. В настоящее время город Арпад, столица одноименного арамейского царства, представляет собой курган, расположенный в центре города Тель Рифад (36°28'19.84"N, 37° 5'40.99"E), который находится в северо-западной части современной Сирии, в 30км. к северу от Алеппо и в 18км. к югу от турецкой границы:

    

    Город Сфарваим упоминался в главе 17, предложении №24, где говорилось о том, что его жители были переселены на территорию Израиля после того как ассирийский царь Саргон изгнал оттуда евреев.

    Город Хена в ТАНАХе упоминается лишь здесь, а также в Книге Ишаяху (37, 13). Исследователи считают, что в настоящее время этот город представляет собой небольшой иракский город Ана (34°22'23.45"N, 41°59'12.53"E), расположенный недалеко от берега Евфрата в 250км. к северо-западу от Багдада:

    

    Местонахождение города Ивы в настоящее время не известно. Исследователи предполагают, что он находился в северной части современной Сирии, и что его нельзя путать с городом Авой, который упоминался в главе 17, предложении №24.

    Следует отметить, что Йонатан, а за ним и другие комментаторы, понимают Хену и Иву не как названия городов или царств, а как глаголы. По их мнению, слово «хена» (הנע) является производным от слова «хениа» (הניע), которое означает «заставил двигаться», а слово «ива» (עוה) происходит от слова «ивут» (עיוות), означающего «искажение», а в данном случае – «сгибание». В таком случае, рав шаке здесь говорит о том, что жители Хамата, Арпада и Сфарваим были сломлены и изгнаны царями Ашура, и их боги их не спасли.

    В конце нашего предложения рав шаке, вроде бы, говорит о том, что эти боги не спасли также жителей Шомрона, что выглядит несколько странным. В главе 17, предложениях №7-23, рассказывалось о том, что жители столицы царства Израиля поклонялись тельцам Яравама, кнаанским и финикийским божествам, Молеху, за что были изгнаны из своего государства, но никак не Анамелеху и Адрамелеху, божествам жителей города Сфарваим (см. там предложение №31).

    Разъясняя эту неувязку, Раши пишет, что жители Шомрона, кроме всего прочего, поклонялись арамейским божествам, то есть божествам упомянутых в нашем предложении Хамата и Арпада, и здесь говорится о том, что эти божества не смогли спасти их от поражения и изгнания.

    Ральбаг, «Мецудат Давид» и «Даат Микра» считают, что в конце нашего предложения пропущена фраза «где боги Шомрона», и его следует понимать как «…где боги Шомрона, спасли ли они Шомрон от руки моей?». Таким образом, по их мнению, в конце нашего предложения идет речь обо всех богах, которым поклонялись жители Шомрона, и которые были перечислены выше.

    По мнению Мальбима, в конце нашего предложения рав шаке имеет в виду еврейского Бога, и говорит о том, что и Он не смог спасти свой народ, жителей Шомрона. Здесь рав шаке отвечает на возможное возражение своим словам со стороны жителей Иерусалима. Они могли сказать ему, что то, что боги вышеупомянутых народов не смогли их спасти, ничего не доказывает, так как еврейский Бог неизмеримо сильнее. На это рав шаке приводит им пример населенного евреями Шомрона, жители которого тоже были завоеваны Ашуром и изгнаны из территории своего государства, и Бог оказался неспособен спасти их от этого.

    Радак соглашается с мнением Мальбима, но приводит и другую точку зрения, в соответствии с которой в конце нашего предложения рав шаке имеет в виду не Бога, а двух золотых тельцов Яравама.

35. Разве кто-то из всех богов стран спас страну свою от руки моей, что спасет Господь Иерусалим от руки моей?»».

    Перечислив богов, не сумевших спасти свои народы от завоевания царем Ашура, рав шаке говорит о том, что этого не сможет сделать и еврейский Бог, так как весь накопленный в ходе боевых действий опыт указывает на неспособность богов противостоять военной мощи ассирийской армии. Таким образом, рав шаке сравнивает Бога с божествами других народов, чем проявляет высшую степень своей наглости. Сначала он утверждал, что Бог не захочет помогать Хизкияху в войне против Ашура из-за того, что тот Его унизил (см. предложение №22). Затем он заявил, что ассирийская армия была послана к Иерусалиму Богом (см. предложение №25), а здесь он говорит о том, что Бог не сможет защитить свой народ, даже если захочет, так как ни одно божество не оказалось способно это сделать вплоть до настоящего момента.

36. И промолчали народ, и не ответили ему ни слова, ибо веление царя это, говоря: «Не отвечайте ему».

    Народом здесь названы защитники Иерусалима, которые находились на городских стенах, и к которым была обращена произнесенная рав шаке речь. Ни один из них не выразил своего отношения к словам рав шаке, так как Хизкияху запретил им это делать. В Притчах, начиная с главы 25, приведены притчи царя Шломо, собранные людьми Хизкияху. Там (26, 4) сказано: «Не отвечай глупцу по безрассудству его, дабы не сравнился с ним ты тоже». По всей видимости, Хизкияху руководствовался именно этим принципом, отдавая своим людям распоряжение оставить речь рав шаке без ответа.

37. И пришел Эльяким, сын Хилкияху, который над домом, и Шевна-писец, и Йоах, сын Асафа, секретарь, к Хизкияху, разорванные одеждами, и рассказали ему слова рав шаке.

    Вполне возможно, что во время возвращения посланных в ассирийский лагерь людей Хизкияху уже знал, о чем говорил рав шаке с защитниками Иерусалима, но после своего возвращения Эльяким, Шевна и Йоах ему подробно обо всем доложили, так как это входило в их обязанности.

    Эльяким, Шевна и Йоах вернулись к Хизкияху с разорванными одеждами, и большинство комментаторов, основываясь на сказанном в Вавилонском Талмуде (Санхедрин 60, а и Моэд Катан 26, а) объясняют, что они разорвали свои одежды, когда услышали, как рав шаке унизил Бога, сравнив Его с идолами. Евреи должны разрывать свои одежды в знак скорби и траура в обстоятельствах, которые строго определены законом. Одним из таких обстоятельств является унижение или оскорбление Бога, чему еврей оказался свидетелем, но он должен разорвать свои одежды лишь в том случае, если грех, которому он стал свидетелем, был совершен другим евреем. В том, что посланники Хизкияху разорвали свои одежды, комментаторы видят доказательство того, что рав шаке был евреем, изменившим вере своих отцов и перешедшим на сторону Ашура.

    Вместе с этим, евреи обязаны разрывать свои одежды также в случае получения плохих известий, либо в случае угрозы. Поэтому «Даат Микра» считает, что посланники Хизкияху разорвали свои одежды из-за того, что услышали, что Санхерив намеревается изгнать население Йехуды на чужбину.

У Вас недостаточно прав для комментирования.