И молилась Хана, и сказала: «Возликовало сердце мое в Господе, возвысился рог мой в Господе, расширились уста мои на врагов моих, ибо возрадовалась я спасению Твоему!

Здесь, и до предложения №10 включительно, приводится молитва Ханы, которую она вознесла в Храме после того, как привела туда своего сына. При этом собственно молитва содержится лишь в предложении №10, а до этого Хана восхваляет Бога за то чудо, которое Он для нее сделал. Из этого мудрецы сделали вывод, что, прежде, чем просить что-либо у Бога, человеку следует сначала восславить Его.

Есть несколько трактовок того, о чем говорит Хана в этом предложении, и самую простую из них предлагают «Даат Микра» и «Мецудат Давид». По их мнению Хана говорит о том, что сердце ее возликовало после того, как мрачный период ее жизни закончился и она родила сына. Вследствие этого также «возвысился рог» ее, и это означает, что она ощутила силу, гордость и уверенность, как олень, который гордо несет свои рога и побеждает ими врагов. «Мецудат Давид» говорит, что здесь содержится намек на то, что после рождения ребенка Хана стала неуязвимой для издевательств со стороны Пнины. «Расширились уста» означает, что теперь Хана смеется над своими врагами, а по мнению «Мецудат Давид» - дерзко отвечает им.

Мальбим предлагает рассматривать сказанное Ханой в хронологическом аспекте. Сначала, после того, как Хана услышала заверения Эли о том, что у нее родится сын, возликовало сердце ее, затем, когда она забеременела – «возвысился рог» ее, то есть она почувствовала силу, гордость и уверенность, а когда она родила Шмуэля – «расширились уста» ее, то есть она рассмеялась в лицо притихшей Пнине и другим врагам ее, которые до этого над ней издевались по причине ее бесплодия. Мальбим также замечает, что заключительные слова Ханы говорят о том, что она возрадовалась не только рождению ребенка, но и тому, что он родился в результате чуда, которое сотворил для нее Бог.

Переводчик на арамейский язык Йонатан, а за ним и Ральбаг, утверждают, что вся молитва Ханы, от первого и до последнего слова, представляет собой не что иное, как пророчество и содержит намеки на события, которые произойдут начиная от периода Шмуэля и заканчивая войной Гога и Магога, которая произойдет непосредственно перед приходом Машиаха. Таким образом в словах Ханы о том, что сердце ее возликовало в Господе, содержится намек на то, что ее сын Шмуэль уничтожит баалей и аштарот, и тем самым вернет евреев на путь служения Господу. Когда Хана говорит о том, что возвысился рог ее, она намекает на то, что ее сын Шмуэль победит плиштим и избавит евреев от их притеснений. А слова насчет того, что расширились уста ее, говорят о том, что у врагов Шмуэля не будет никаких шансов на то, чтобы с ним справиться. Когда Хана говорит о том, что возрадовалась она спасению от Господа, она имеет в виду первую войну Шмуэля с плиштим, в которой Шмуэль наголову разбил превосходящего в численном и военно-техническом отношениях противника только в результате того, что так захотел Бог.

Нет Святого, как Господь, ибо нет ничего, кроме Тебя, и нет Твердыни, как Бог наш!

И Святой, и Твердыня являются Именами Бога, но подчеркивают различные Его качества. Рабби Йехуда ха-Леви в своей книге «Кузари» пишет, что имя Святой говорит о том, что Бог настолько отделен от людей и непостижим ими, что не поддается никакому описанию и определению. И то, что люди все-таки Его как-то описывают и называют Его различными именами – не что иное, как попытки описать неописуемое с помощью более или менее доступных пониманию сравнений. Так, например, упомянутое здесь имя Твердыня означает, что Бог является крепостью и защитой для праведников.

Мальбим пишет, что в сказанном здесь Ханой содержится опровержение некоторых философских теорий, отрицающих заботу Бога о таких низших созданиях, какими являются люди, и утверждающих, что Бог не следит за тем, что делают как отдельные люди, так и все человечество. В доказательство этого утверждения философы приводят несколько соображений.

Одно из них касается святости Бога, что, как было сказано выше, означает, что Бог отделен от человечества, абсолютно нематериален и находится вне системы пространственно-временных координат. Из этого философы делают вывод о том, что Бог неспособен разглядеть то, что происходит в материальном мире, в определенном месте и в определенное время, так как этих понятий для Него просто не существует. Хана этот аргумент начисто отрицает, когда говорит о том, что Бог свят, но святость его в корне отличается от того, как ее представляют себе люди. В представлении людей святость действительно означает отделение от любых реалий этого мира, но по отношению к Богу это не так, «ибо нет ничего, кроме Него», то есть если Бог хоть на мгновение перестанет давать жизненную силу материи, из которой построен этот мир и перестанет управлять им, в тот же миг этот мир превратится в ничто, как было до его Сотворения. То есть этот мир продолжает существует только потому, что Бог заботится о нем, и именно это является сущностью Его святости, таким образом, Хана говорит здесь о том, что материальный мир является частицей Бога.

Еще один аргумент философов касается Сотворения Мира. Философы пытаются сравнивать Бога с ремесленником и говорят, что если после того, как ремесленник закончил свою работу, сделанный им товар требует доработки, либо каких-либо исправлений, то это говорит о том, что работа этого ремесленника была не идеальной. Бог же, после завершения Сотворения Мира и установления законов природы, время от времени вмешивается в работу Своего творения, и производит всяческие знамения, чудеса и т.д. Значит, это творение не идеально, если для выполнения определенных целей Богу иногда необходимо изменять правила его работы. Здесь следует заметить, что Мальбим (так же, как Ральбаг, мнение которого будет приведено ниже) считает, что присутствующее в оригинальном тексте слово «Цур» (צור), которое здесь переведено, как «Твердыня», на самом деле является производным от слова «Йоцер» (יוצר), что означает «Создатель». Исходя из этого, Хана в заключительной части нашего предложения говорит: «Нет больше такого Создателя, как Бог наш», то есть Бог коренным образом отличается от других создателей и творцов тем, что обычный творец, после того, как его работа закончена, перестает заниматься своим творением и оно начинает существовать само по себе, и если он впоследствии что-то в этом творении изменяет, то это является признаком того, что это творение получилось не идеальным. В отличие от обычных ремесленников, Бог продолжает заниматься своим Творением постоянно, так как и без производства чудес непрерывное функционирование законов природы, таких, как закон всемирного тяготения и т.д., тоже по сути является непрекращающимся Творением, и если Он хоть на миг перестанет этим заниматься, материя просто перестанет существовать. Поэтому иногда Бог приводит в действие обычные законы природы, а иногда Он их несколько изменяет, и тогда люди говорят о том, что произошло чудо. И на самом деле обычные законы природы представляют собой не что иное, как непрекращающееся чудо и результат постоянной заботы Бога о своем Творении.

Объясняя сказанное Ханой, Ральбаг говорит о том, что в процессе Сотворения Мира Бог создал не только материальные, но также и нематериальные сущности, которых люди обычно называют ангелами. Каждый такой ангел несет ответственность за определенный аспект существования материального мира, и таким образом обладает определенной долей святости. Но их святость никоим образом не сравнится с той святостью, которой обладает Бог, так как на самом деле и материальный мир, и всех ангелов создал Бог, Он их оживляет и таким образом все они являются ни чем иным, как частицей Бога.

Не умножайте речей возвышенных, выйдет мощь из уст ваших, ибо Бог Знаний – Господь, (и не) и Ему спланированы деяния.

Здесь, по мнению «Даат Микра», Хана обращается к своим врагам, которые были упомянуты в предложении №1, а по мнению Раши, «Мецудат Давид» и Ральбага – к Пнине, которая на протяжении длительного времени над ней издевалась. В любом случае, слова «Не умножайте речей возвышенных» означают «Не чваньтесь и не хвастайте».

Слово «не», которым начинается наше предложение, относится также и ко второй его фразе, то есть ее следует читать, как «не выйдет мощь из уст ваших», то есть здесь также Хана говорит своим врагам, чтобы они не хвалились своими достижениями.

Причина этому кроется в том, что Господь – Бог Знаний, то есть «Он знает, как на самом деле обстоят дела» (Радак и «Мецудат Давид»), либо «Он знает все ваши мысли» (Раши), либо «Он знает, что случится в будущем» (Ральбаг), либо «все, что Он делает, Он делает, глубоко разбираясь в предмете» («Даат Микра»).

В заключительной фразе нашего предложения есть расхождение между написанием текста и его прочтением: вместо написанного «и не» (ולא) следует читать «и Ему» (ולו), и это указывает на наличие двух подтекстов. Если читать текст так, как он написан, получается «и не спланированы деяния», и это означает, что человеку не дано постичь дела и соображения Бога («Даат Микра»), либо, что планы человека не осуществятся, если этого не захочет Бог.

Если же читать текст в соответствии с традицией прочтения, то получится «и Ему спланированы деяния», и это означает, что Богу известны все человеческие планы.

Из того, о чем Хана будет говорить в следующем предложении выходит, что ее слова обращены к тем, кто чванится и хвастает своими заслугами, достижениями и богатством, утверждая, что всего этого они добились без Божьей помощи, сугубо своими силами.

Мальбим, продолжая тему, начатую им в его комментарии к предыдущему предложению, понимает сказанное здесь совершенно по-другому. По его мнению, Хана говорит отрицающим Божественный контроль над происходящим в нашем мире философам: «Не умножайте разговоров о том, что Бог возвышен», то есть что Он настолько возвышен, что не может разглядеть, что происходит в низшем мире и не может его контролировать. Причина этому кроется в том, что «Бог Знаний – Господь», то есть Он знает все возможные варианты развития событий в любой момент времени, как шахматист, видящий все возможные варианты смены позиции на доске, «и Ему спланированы деяния», то есть все эти варианты открыты перед Ним.

Лук героев ломается, а неудачники набрались силы.

Здесь Хана говорит о следствии того, о чем шла речь в предыдущем предложении.

Так, уверенные в своих силах и в своем воинском умении герои ломают луки, то есть теряют способность воспользоваться этими силами и умением, а уповающие на Бога неудачники набираются сил и побеждают.

Сытые  – за хлеб наняты, а голодные – навечно перестали, бесплодная – родила семерых, а многодетная – несчастна.

Здесь Хана продолжает говорить о том, что счастливые становятся несчастными, неудачники – героями и т.д. Так, она говорит, что сытые, то есть те, кто никогда не задумывался о том, где взять еду, вдруг теряют все свои сбережения и нанимаются на поденную работу за кусок хлеба. С другой стороны те, кто постоянно голодали и с трудом зарабатывали на кусок хлеба – перестают голодать и богатеют.

По мнению всех без исключения комментаторов здесь Хана говорит про себя и про Пнину, и обе части нашего предложения, та, где идет речь о сытых и голодных, и та, где идет речь о бесплодной и многодетной женщинах – абсолютно параллельны. То есть сытый человек и многодетная женщина – это Пнина, а голодный человек и бесплодная женщина – это Хана. Такое понимание текста достаточно логично, за исключением того, что непонятно, почему про себя Хана говорит, что она родила семерых, когда как к тому времени, о котором здесь идет речь Хана родила одного лишь Шмуэля. Далее, в предложении №21, будет сказано, что всего Хана родила еще троих сыновей и двух дочерей, и хотя Ральбаг говорит о том, что во время приведенной здесь молитвы Хане об этом было уже известно из полученного ей пророчества, все равно непонятно, почему Хана говорит о семи детях, когда она в общей сложности должна родить не семь детей, а шесть. Для того, чтобы разрешить это несоответствие, комментаторы приводят примеры из других мест ТАНАХа, где слово «семь» употребляется в значении «много». Таким образом заключительная часть нашего предложения приобретает вид: «бесплодная родила многих, а многодетная – несчастна».

Раши в своем комментарии приводит мнение рабби Йехуды, который предлагает другой вариант разрешения этого несоответствия и говорит, что Хана действительно говорит о семи детях, но в их состав, кроме шести ее детей входит также внук, а дети детей, по мнению рабби Йехуды, для их бабушки и дедушки обладают таким же значением, как их собственные дети.

Еще одно разрешение этого противоречия, которое приводит Раши, основано на понятии «гематрия». Гематрия – это численное значение слова: каждая буква ивритского алфавита, кроме своего основного значения, обладает значением численным. Например, «алеф» = 1, «бет» = 2, и т.д. Используя численные значения составляющих его букв, можно вычислить численное значение для любого слова. Понятие гематрии широко используется при толковании текстов ТАНАХа, в частности, с помощью правила, которое заключается в том, что слова, имеющие одинаковую гематрию (численное значение) обладают идентичным смыслом. Нетрудно проверить, что численное значение слова «семь» (שבעה) и слова «Шмуэль» (שמואל) – одно и то же, и равно 377 (ש=300, ב=2, ע=70, ה=5 и ש=300, מ=40, ו=6, א=1, ל=30). То есть выходит, что слова «бесплодная – родила семерых», можно прочитать, как «бесплодная родила Шмуэля».

Теперь осталось выяснить, что за несчастье постигло многодетную мать (Пнину) в то время, когда бесплодная женщина (Хана) усиленно занималась деторождением. Все комментаторы сходятся во мнениях, что Пнина не только перестала рожать, но и постепенно похоронила своих уже рожденных детей. Раши по этому поводу приводит слова рабби Нехемии, в соответствии с которыми, когда Хана рожала одного ребенка, Пнина хоронила двоих. А так как Раши считал, что Пнина родила десять детей (см. комментарий к главе 1, предложению №8), то после того, как Хана родила четверых, у Пнины остались в живых двое. Когда Хана забеременела в пятый раз, Пнина, которая уже поняла, что будет после того, как Хана родит, бросилась ей в ноги и взмолилась о прощении. Хана простила Пнину и эти дети остались жить.

Господь умерщвляет и оживляет, опускает в Преисподнюю и поднимет.

Здесь Хана говорит о том, что все те коренные изменения в статусе людей, о которых говорилось выше (герои и неудачники, сытые и голодные, бесплодные и многодетные), является результатом вмешательства Бога в происходящее в нашем мире. Так, Бог умерщвляет детей многодетной женщины и дает жизнь детям бесплодной, Он опускает детей многодетной женщины в Преисподнюю и поднимает из нее детей бесплодной женщины, которые естественным образом не могли бы родиться («Мецудат Давид»).

Следует заметить, что понятие «Преисподняя» в ТАНАХе используется не в привычном из нееврейского понимания значении «Ад», а как место пребывания душ мертвых. Ральбаг трактует «Преисподняя», как «могила».

Ральбаг и Мальбим говорят, что Хана здесь излагает пророчество о грядущем Воскрешении из мертвых, которое должно произойти в период Прихода Машиаха.

Господь разоряет и обогащает, унижает, даже возвеличивает.

Здесь Хана продолжает тему, начатую в прошлом предложении, и говорит, что причиной изменения социального статуса упомянутых выше людей является Господь. Вместе с этим комментаторы несколько расходятся во мнениях, о каких именно людях здесь идет речь.

Так, «Мецудат Давид» считает, что слова «...разоряет и обогащает» относятся к сказанному в начале предложения №6, а именно, к сытым, которые теряют свое богатство и вынуждены наниматься на поденную работу за кусок хлеба, и к голодным, которые обогащаются и перестают заботиться о пропитании. Мальбим и «Даат Микра» в этом согласны  «Мецудат Давид», но расходятся с ним во мнениях относительно заключительной части нашего предложения. «Мецудат Давид» пишет, что в нем также идет речь о сытых и голодных, которые не просто меняются социальным статусом: сытых Господь не только унижает (то есть резко понижает их социальный статус), но и возвеличивает над ними голодных, которые не только перестают продавать себя за кусок хлеба, но и нанимают за него тех, кто раньше был сытым и ни в чем не нуждался. Мальбим и «Даат Микра» считают по-другому и говорят, что здесь идет речь о героях, у которых ломаются луки и таким образом они бывают унижены, и о неудачниках, которые побеждают и тем самым возвеличиваются над опозоренными героями (см. предложение №4).

Ральбаг несогласен ни с одним из вышеупомянутых комментаторов и считает, что здесь идет речь об одном и том же человеке, которого Бог может разорить, а затем обогатить, может унизить, а затем возвеличить, и поэтому богачу не следует кичиться своими богатством и величием, а бедняку не следует тревожиться из-за своей бедности, так как по воле Бога все может коренным образом измениться.

Поднимает бедняка из праха, из мусора поднимет нищего. чтобы усадить со щедрыми, и престолом чести наделит их, ибо Господу столпы Земли, и основал Он на них мироздание.

Здесь Хана говорит о том, каким образом Бог возвеличивает людей, как об этом было сказано в предыдущем предложении. Два первых утверждения Ханы, а именно то, что Бог поднимает бедняка из праха, а нищего – из мусора, очень похожи одно на другое, и «Мецудат Давид» считает, что Хана повторяет в них то же самое, но другими словами. Мальбим с этим несогласен и говорит, что положение нищего гораздо хуже, чем положение бедняка, и если бедняк живет в прахе, то нищий проводит свои дни, копаясь в мусоре, а «Даат Микра» пишет, что в то время нищие обычно обитали на мусорной свалке, расположенной за пределами города.

Далее Хана говорит о том, что Бог не просто поднимает этих людей из мусора и грязи, но также усаживает их «со щедрыми», под которыми подразумеваются богатые и уважаемые люди, филантропы и меценаты, то есть здесь речь идет о том, что те, кто были бедняками и нищими, не просто улучшают свое материальное положение, а становятся богатыми людьми, занимающимися благотворительностью.

Но и этим Бог не ограничивается, а наделяет бедняков и нищих также «престолом чести», что подразумевает реальную власть над людьми, а то, что здесь сказано не «даст им», а «наделит их», по мнению Мальбима означает, что эту власть они передадут по наследству.

Ральбаг пишет, что, говоря про все эти удивительные вещи, которые могут произойти с бедняком и нищим, Хана прежде всего говорит о себе: ей, которая прежде была бездетной («нищая в отношении наличия детей»), Бог дал сына, который станет лидером всего еврейского народа.

Столпы Земли, о которых говорит Хана в заключительной части нашего предложения, по мнению всех без исключения комментаторов не являются свидетельством того, что Хана считала, что планета Земля покоится на каких-то столбах, а являют собой каналы воздействия Бога на мироздание, которое Он основал на них, и посредством которых Он производит в нашем мире все те изменения, о которых было сказано выше.

Ноги верных Ему охранит, а злодеи во тьме погибнут, ибо не силой осилит человек.

В конце прошлого предложения говорилось о том, что Бог опекает весь наш мир с помощью столпов Земли, то есть каналов Божественного Провидения. Здесь Хана говорит о том, что точно также Бог контролирует каждого живущего на Земле человека и воздает ему за его поступки.

«Даат Микра» приводит ряд других мест ТАНАХа, из которых следует, что слово «ноги» иногда имеет значение «путь», «дорога». Таким образом начало нашего предложения приобретает смысл: «Пути верных Ему охранит». Мальбим сравнивает Божественное Провидение со свечой, и люди, верные Богу, идут своими путями при свете этой свечи, не опасаясь попасть в ловушку и погибнуть. Злодеи же идут своими путями во тьме, и в конце-концов на этих путях погибнут, так как Божественное Провидение эти пути не освещает. Мальбим также подчеркивает, что не то, чтобы Бог давал свет одним людям, а у других его забирал, Он одинаково светит и тем и другим, просто одни люди идут своими путями, не отдаляясь от Бога, который ясно освещает их путь, а другие предпочитают от Него отдалиться и уйти в темноту, где и погибают.

В конце нашего предложения Хана говорит о том, что человек сможет осилить врагов, если будет полагаться не на собственные силы, а на поддержку его действий со стороны Бога, и таким образом она объясняет то, что сказала в предложении №4 относительно лука героев, который ломается, и про неудачников, которые побеждают. Мальбим говорит, что эта последняя фраза является прямым следствием всего того, о чем говорилось выше, то есть на самом деле человек не обладает собственными силами, его сила находится под постоянным воздействием Бога, который является Источником всех сил, и если вдруг передача энергии от Бога к нему прекратится, вся его сила исчезнет, как-будто ее никогда и не было.

В заключение следует заметить, что в нашем предложении есть небольшое расхождение между традициями написания текста и его прочтения. В оригинальном тексте слово «верных Ему» пишется, как «хасидо» (חסידו), то есть в единственном числе, «верного Ему», а читается, как «хасидав» (חסידיו), то есть во множественном числе, из чего Раши делает вывод о том, что сказанное в нашем предложении справедливо как по отношению к каждому отдельному человеку, так и по отношению ко всему обществу в целом.

Господь, будут сломлены враги его, за него в небесах прогремит, Господь будет судить края Земли, и даст мужество царю его, и поднимет рог помазанника его!»

После того, как Хана восславила Бога, она переходит к собственно молитве за своего сына.

Существуют две основных версии объяснения сказанного в этом предложении, первой из них придерживаются Ральбаг, Мальбим и «Мецудат Давид»,  а второй – «Даат Микра». Рассмотрим их по порядку.

В соответствии с первой версией Хана обращается к Богу с просьбой сделать так, чтобы Шмуэлю удалось сломить врагов его. Под врагами Хана подразумевает плиштим, которые, как она узнала с помощью пророчества, будут воевать со Шмуэлем, и здесь она просит Бога сделать так, чтобы Шмуэль их победил. Далее Хана добавляет просьбу о том, чтобы во время боя Бог прогремел в небесах за Шмуэля и таким образом посеял страх в сердцах плиштим. Забегая вперед следует заметить, что Бог исполнил просьбу Ханы, как сказано ниже (7, 10): «И прогремел Господь великим голосом в тот день на плиштим, и поразил их». После этого Хана переходит к просьбам относительно другого аспекта будущей деятельности Шмуэля, а именно, руководства еврейским народом. Свое второе обращение к Богу Хана опять начинает словом «Господь», то есть по мнению вышеперечисленных комментаторов между этим словом и словом «будет» должна стоять запятая. Хана просит Бога о том, чтобы Он сделал так, чтобы Шмуэль судил края Земли, то есть стал судьей и лидером всего еврейского народа на всей занимаемой им территории, от ее края до края. Из того, что будет сказано ниже (7, 16) видно, что и эта ее просьба была исполнена. После этого Хана просит Бога сделать так, чтобы Шмуэль дал мужество царю его и поднял рог помазанника его. Под царем Хана подразумевает Шауля, которого Шмуэль сделает первым еврейским царем, а под помазанником – Давида, которого Шмуэль царем не сделает, так как умрет до того, как Давид станет царем, но, как здесь сказано, «поднимет рог его», то есть усилит его. Эта просьба Ханы тоже была исполнена, и Шмуэль усилил Давида, помазав его на царство.

Как было сказано выше, «Даат Микра» трактует это предложение несколько по-другому и говорит, что Хана просит Бога о том, чтобы были сломлены враги самого Господа, что, если вдуматься, не очень отличается от первой версии, в соответствии с которой должны быть сломлены враги Шмуэля, так как, говоря словами Радака, «враги праведников являются врагами Бога». Точно так же, по мнению «Даат Микра», в фразе «Господь будет судит края Земли» речь идет не о Шмуэле, а о самом Боге, так что эта фраза пишется без запятой. Относительно царя «Даат Микра» согласен с мнением остальных комментаторов в том, что здесь речь идет о Шауле, и добавляет, что Хана упоминает здесь Шауля потому, что тот с помощью Шмуэля разгромит врагов евреев плиштим. Но под помазанником, по мнению «Даат Микра», Хана имеет в виду тоже Шауля, и таким образом фраза Ханы, сказанная насчет помазанника, представляет собой не что иное, как еще одну просьбу относительно царя Шауля. Получается, что начало и конец нашего предложения взаимосвязаны, то есть Хана просит Бога чтобы Он дал еврейскому царю силу и мужество, которые необходимы для того, чтобы победить врагов еврейского народа.

Следует заметить, что и в этом предложении существуют расхождения между написанием текста и его прочтением, и не одно, а целых два расхождения. Первое из них заключается в том, что слово «враги его» в оригинальном тексте пишется, как «мериво» (מריבו), то есть в единственном числе, «враг его», а читается, как «меривав» (מריביו), то есть во множественном числе, «враги его». Раши объясняет, что это говорит о том, что сказанное здесь относится как к целым сообществам врагов, так и к каждому врагу в отдельности.

Второе расхождение заключается в том, что в оригинальном тексте слово «за него» пишется «алав» без буквы «йуд» (עלו), что можно прочесть, не как «алав», а как «алу», то есть «поднялись». В этом случае вся фраза звучит, как «поднялись в небеса – прогремит», и Раши объясняет, что даже если враги Шмуэля поднимутся в небеса, Бог прогремит на них и сбросит их с небес на землю.

И пошел Элькана в Рамату, к дому его, а отрок служил Господу перед Эли ха-Коеном.

Это предложение завершает рассказ о Хане и рождении Шмуэля, а также начинает следующий рассказ о том, как Шмуэль рос в Храме.

Итак, после того, как Шмуэль был передан на попечение Эли, Элькана со всей своей семьей покинул Шило и отправился домой в Рамату. Рамата, она же Раматаим Цофим, она же ха-Рама, упоминалась выше, в главе 1, предложении №1, и о ее предполагаемом местонахождении см. там в комментарии.

Шмуэль же остался в Шило, и как здесь сказано, служил Господу перед Эли ха-Коеном, который обучал его тонкостям храмовой службы и учил законам Торы. Кроме этого, по мнению «Даат Микра», Шмуэль выполнял в Храме те виды работ, которые выполняют левиты (обслуживающий персонал Храма, в отличие от коенов, которые занимались сугубо жертвоприношениями), например, нес охрану ворот Храма, открывал и закрывал их в положенное время и т.д.

Из стилистических особенностей оригинального текста комментаторы делают вывод, что, кроме несения храмовой службы, Шмуэль прислуживал лично Эли ха-Коену, и, постоянно находясь при нем и наблюдая за его жизнью, перенимал у Эли богобоязненность и правила соблюдения законов Торы во время его повседневной деятельности. О пользе прислуживания праведнику писалось в комментарии к Книге Йехошуа (1, 1), здесь же можно добавить, что Раши на основании сказанного в нашем предложении делает вывод о том, что «тот, кто прислуживает праведнику, тем самым прислуживает Богу».

А сыновья Эли – мерзавцы, не знали Господа.

Сыновьями Эли были Хафни и Пинхас, которые упоминались в главе 1, предложении №3, и, в отличие от Шмуэля, они не переняли у их отца праведность и богобоязненность. Их поступки будут детально описаны ниже, здесь же о них сказано коротко, что они были мерзавцами. В оригинальном тексте слово «мерзавцы» пишется, как «блийааль» (בליעל), что буквально расшифровывается, как «без Ярма Небес» («бли оль»: «бли» (בלי) – «без», «оль» (עול) – «ярмо»), или «никчемные» («бли йааль»: «бли» - «без», «йааль» (יעל) – «польза»).

Кроме того, что они мерзавцы, о них сказано, что они не знали Господа. «Мецудат Давид» пишет, что они просто были невеждами, не знали законов Торы и никогда им не учились, поэтому делали, что хотели. «Даат Микра» с этим в корне несогласен, ведь не может человек быть невеждой, когда отец его – Главный коен в действующем Храме, а также Судья Израиля. Поэтому «Даат Микра» говорит, что все сыновья Эли знали, но вместе с этим Бога не любили и Его законов не соблюдали. Кроме этого, «Даат Микра» в сказанном здесь о сыновьях Эли находит параллель со словами пророка Хошеа, сказанными им во время разрушения города Шомрона, а также со словами пророка Ирмияху, сказанными им во время разрушения Иерусалимского Храма, и забегая вперед следует заметить, что преступное поведение сыновей Эли явилось причиной разрушения Храма в Шило.

И правило коенов с народом: каждый, кто приносил жертву, и приходил отрок коен, когда варилось мясо, и трехзубая вилка в руке его.

Здесь по-всей видимости идет речь о тех случаях, когда приносилась жертва типа шламим. Особенностью жертвы такого типа является то, что на жертвеннике сжигается лишь ее нутряной жир, а мясо ее делится между несущими в этот день службу коенами и тем, кто принес эту жертву. При этом Тора определяет, что коенам достаются строго оговоренные части туши, а именно ее грудь и правая голень, все остальное мясо передается ее хозяину. Следует заметить, что передача коенам груди и правой голени жертвы типа шламим имеет свой смысл: таким образом несущие службу коены освобождаются от деятельности, имеющей цель обеспечить им пропитание, и могут отдать все свои силы несению храмовой службы.

Тех частей жертвы шламим, которые полагались им по закону Торы, сыновьям Эли показалось недостаточно, и они установили свое правило, которое касалось таких жертв. В соответствии с этим правилом, когда хозяин жертвы варил в котле свою часть мяса, появлялся один из молодых коенов, которого посылали Хафни и Пинхас, и в руке у него была трехзубая вилка. Этой вилкой из котла можно было достать довольно много мяса, и Мальбим пишет, что на каждый из трех зубцов вилки посланный сыновьями Эли отрок нанизывал по большому куску принадлежащего хозяину жертвы мяса.

Кроме этого Мальбим замечает, что то, что сыновья Эли не приходили сами отбирать у хозяев жертвы их мясо, а посылали одного из прислуживавших им подростков, было особенно унизительно для приносивших жертвы шламим евреев.

И ударял он в чан, или в котел, или в сковороду, или в горшок: все, что поднимет вилка, возьмет коен на ней; так будет сделано со всем Израилем, приходящими туда, в Шило.

Таким образом, приходивший коен играл с принесшими жертву шламим евреями в своеобразную лотерею: он с силой тыкал вилкой в сосуд, в котором варилось мясо жертвы, так, что вилка ударялась о его днище, и забирал все, что на нее нанизывалось, причем, как здесь сказано, такой лотерее подвергались все посещавшие Храм и приносившие там жертвы евреи.

Мальбим пишет, что особая несправедливость заключалась в том, что эти коены не признавали никакого различия ни между различными жертвами, ни между их хозяевами. Все упомянутые в нашем предложении сосуды перечислены в соответствии с их объемом: чан больше котла, котел больше сковороды, а сковорода больше горшка. Соответственно в них варилось разное количество мяса. Мясо большого быка варилось в чане, маленького – в котле, а козленка варили в горшке. Поэтому то, что и из чана, и из горшка отбиралось одинаковое количество мяса (то, что нанизывалось на одну и ту же вилку), являлось вопиющей несправедливостью. Такой же вопиющей несправедливостью являлось то, что коены не делали никакого различия между людьми, которые приносили жертвы: из того, что здесь сказано, что придуманное ими правило применялось по отношению ко всем без исключения евреям, которые приходили в Шило, следует, что у богатого и у бедного, у одинокого и у многодетного. они отбирали одинаковое количество мяса.

Также прежде, чем сожгут нутряной жир, и приходил отрок коен, и говорил человеку, приносившему жертву: «Дай мясо поджарить коену, не возьмет у тебя он варенное мясо, а только сырое».

Для того, чтобы было ясно, о чем здесь идет речь, следует остановиться на порядке принесения жертвы типа шламим. Порядок принесения такой жертвы детально определен Торой. В соответствии с ним сначала коен должен произвести возлияние крови жертвы на жертвенник и сжигание на нем ее нутряного жира. После этого хозяин жертвы получает все ее мясо, варит его, и только после этого передает коенам ее грудь и правую голень. Здесь же коен требовал мясо после того, как жертва была зарезана, но ее нутряной жир еще не был сожжен, и таким образом коены устраивали себе трапезу до того, как их работа была закончена, и нутряной жир жертвы лежал на солнце и дожидался, когда коены закончат есть.

Кроме этого по закону Торы коены должны были получать варенное мясо, но иногда им хотелось жаренного, и поэтому они требовали у хозяина жертвы отдать им сырое мясо, чтобы они смогли его себе поджарить.

Мальбим пишет, что для того, чтобы хозяева жертв не протестовали, приходивший к ним отрок коен говорил им: «Сам дай нам сырого мяса, и тем самым ты выиграешь дважды. Во-первых, ты нам дашь столько, сколько тебе не жалко, и гораздо меньше, чем мы заберем, нанизав на вилку. Во-вторых, мы у тебя не возьмем варенного мяса, а только сырое, и таким образом тебе не придется варить долю коенов и тратить на нее соль и специи».

И говорил ему человек: «Сожги сейчас нутряной жир и бери себе, сколько душа твоя пожелает!», и говорил он: «Нет, ибо сейчас давай, а если нет – я возьму силой».

Приносивший жертву человек отдавал себе отчет в том, что поедание мяса жертвы до окончания ее принесения являет собой вопиющее неуважение к Богу, и поэтому говорил коену, чтобы тот закончил службу, а потом брал столько мяса, сколько захочет, как сырого, так и варенного, и не только полагающиеся ему грудь и правую голень, а гораздо больше. Но коен ждать до окончания службы не соглашался и требовал отдать ему мясо немедленно, в противном случае угрожая забрать его силой.

И был грех этих отроков очень велик перед Господом, ибо позорили люди эти жертвы Господу.

Несмотря на то, что сыновья Эли Хафни и Пинхас были уже взрослыми, здесь они пренебрежительно названы отроками, так как, как здесь сказано, они позорили и оскверняли жертвы, которые евреи приносили Богу.

А Шмуэль служит перед Господом, отрок, повязанный полотняным эфодом.

Здесь Шмуэль явно противопоставляется сыновьям Эли, которые, невзирая на то, что были старше Шмуэля и были сыновьями Главного коена, вели неправедный образ жизни, а Шмуэль в это время усердно служил в Храме.

Следует заметить, что здесь, в отличие от предложения №11, не сказано, что Шмуэль служил Господу перед Эли, из чего Мальбим и «Мецудат Давид» делают вывод, что к этому времени Шмуэль уже в достаточной степени освоил все правила несения храмовой службы и ему уже не требовались наставления его учителя.

Слово «отрок» обычно используется в ТАНАХе в одном из двух значений. Во-первых, отроками в ТАНАХе называют юношей, и во-вторых – слуг. В случае Шмуэля верны оба значения, так как Шмуэль был подростком, а также прислуживал как во время храмовой службы, так и лично своему наставнику Эли.

Эфод известен тем, что являлся одним из предметов одеяния Главного коена, но тот эфод был довольно дорогой вещью, отделанной шелком, золотом и драгоценными камнями. Здесь идет речь о простом полотняном эфоде, по-всей видимости льняном, который носили люди во время служения Богу, чтобы отличаться от людей, занятых своими заботами. Как будет сказано ниже, такие же эфоды носили коены из города Нова, а также Давид в то время, когда переправлял Ковчег Завета в Иерусалим. Раши описывает как выглядел эфод в своем комментарии к Книге Шмот (28, 4). В частности, он говорит, что эфод представлял собой что-то вроде нагрудника и завязывался на спине.

И маленькую куртку делала ему мать его и поднимала ему из года в год, когда поднимала она мужа ее приносить жертву дней.

Куртка также является одним из предметов одежды Главного коена (эфод повязывают поверх нее), и Хана шила для Шмуэля по его размеру похожую маленькую куртку, которую передавала ему, когда Элькана с семейством приходил в Шило для того, чтобы принести жертвы, которые он обычно приносил.

И благословлял Эли Элькану и жену его, и говорил: «Положит Господь тебе семя от женщины этой за то вверение, которое вверил Господу», и шли они к месту его.

Эли, который видел, что Шмуэль растет праведником, благословлял его родителей, когда они появлялись в Храме, и говорил, что за то, что они вверили Шмуэля Богу (Хана дала обет, а Элькана его не аннулировал), Бог даст им еще детей, которые будут такими же праведными, каким стал Шмуэль. После этого Элькана с Ханой сразу же отправлялись домой, не задерживаясь в Шило, так как верили в благословение Эли и желали как можно быстрее заняться заповедью размножения, что нельзя делать все то время, когда они были вне дома.

Ибо помнил Господь Хану, и забеременела она, и родила трех сыновей и двух дочерей, и рос отрок Шмуэль с Господом.

Благословение Эли действительно исполнилось, и Хана, кроме Шмуэля, родила еще пятерых детей, трех мальчиков и двух девочек. Эти дети росли в доме Эльканы, в то время, как Шмуэль рос в Храме, где набирался праведности и мудрости, и поэтому никто из них не достиг того величия, которого достиг Шмуэль («Мецудат Давид»).

И Эли очень стар, и слышал про все, что делали сыновья его всему Израилю, и что ложились они с женщинами, осаждавшими вход Шатра Завета.

По мнению «Мецудат Давид», то, что Эли был глубоким стариком, немного извиняет его за то, что его сыновья делали все, что им вздумается, так как он был стар и немощен, и не мог им воспрепятствовать. Похожим образом комментирует это место Радак, который говорит, что Эли по причине глубокой старости не вел храмовую службу, и поэтому его сыновья стали устанавливать свои законы. Вместе с этим «Даат Микра» приводит мнение, в соответствии с которым упоминание о том, что Эли был стар, содержит скрытое порицание Эли: так как он пренебрегал воспитанием своих сыновей, пока был молод, он ничего не мог с ними поделать после того, как состарился.

Как бы то ни было, Эли слышал про те вещи, которые творили его сыновья с мясом приносимых в Храме жертв (см. выше), и, исходя из стилистических особенностей написанного, следует сделать вывод о том, что здесь имеется в виду то, что он слышал об этом неоднократно. Вместе с этим, в рукописи Книги Шмуэля, найденной среди свитков Мертвого моря, вместо «слышал» написано «и услыхал», то есть, в соответствии с этой рукописью, Эли узнал о преступном поведении своих отпрысков только после того, как состарился.

Кроме того, что сыновья Эли насильно отбирали мясо жертв у посещавших Храм евреев, здесь вдруг выясняется, что они также прелюбодействовали с некими женщинами, осаждавшими вход Шатра Завета. Шатер Завета – древнее название Храма, которое главным образом использовалось евреями в период скитаний по пустыне и в период завоевания Кнаана (здесь оно упоминается в ТАНАХе в предпоследний раз), так что получается, что эти женщины являлись посетительницами Храма. Есть несколько версий того, кто были эти женщины и зачем они приходили в Храм. По мнению «Тиферет Исраэль», эти женщины приходили в Храм для того, чтобы помолиться, так же, как это сделала Хана, о чем было рассказано в главе 1. В соответствии с другой версией, упомянутой в Талмуде (Йома 9, б) и которого придерживаются большинство комментаторов, эти женщины приходили в Храм для того, чтобы принести жертвы, обязательные для рожениц. В соответствии с третьей версией, которую приводит «Даат Микра», эти женщины принадлежали к обслуживающему персоналу Храма и выполняли ряд подсобных работ, например, ткали занавесь, закрывавшую вход в Святая Святых, шили одежду для коенов и т.д.

Прелюбодеяние является одним из самых тяжелых грехов, упомянутых в Торе, запрет прелюбодеяния присутствует в ней, как одна из Десяти Заповедей, и поэтому комментаторы разделились во мнениях, следует ли понимать сказанное здесь об этом грехе буквально, или его следует понимать иносказательно. Раши считает, что то, что здесь сказано, следует понимать буквально, и сыновья Эли действительно спали с замужними женщинами, которые по какой-то причине посещали Храм. С этим несогласны другие комментаторы, которые обращают внимание на то, что кроме этого места, грех прелюбодеяния, якобы совершенный сыновьями Эли, нигде больше не упоминается: его не упоминает ни пришедший к Эли пророк, о чем будет сказано ниже, ни сам Эли во время своего порицания сыновьям, ни Шмуэль в своем пророчестве. Из этого они делают вывод, что греха прелюбодеяния со стороны сыновей Эли как такового не было, и о нем здесь сказано иносказательно. На самом деле сыновья Эли очень халатно относились к своим обязанностям и не приносили вовремя жертвы приходивших в Храм женщин. Поэтому этим женщинам не оставалось ничего другого, как дожидаться возле Храма, пока сыновья Эли принесут наконец их жертвы, их собиралось очень много (как здесь сказано, они «осаждали вход Шатра Завета»), и так как места для ночлега у них не было, они ночевали прямо возле Храма. Таким образом, сыновья Эли как-бы укладывали их на землю возле Храма, не давая возвратиться к своим мужьям, и поэтому про них сказано, что они как-бы ложились с этими женщинами. Мальбим приводит еще одно объяснение, в соответствии с которым из-за того, что сыновья Эли не приносили вовремя жертвы приходивших в Храм женщин, тем приходилось ночевать под открытым небом недалеко от Храма, там же были и пришедшие в Храм мужчины, и в ночное время они иногда совершали с этими женщинами грех прелюбодеяния, который и вменяется здесь в вину сыновьям Эли. «Даат Микра» говорит, что, возможно, никаких фактов прелюбодеяния не было, но об этом ходили слухи, которые тоже ставятся в вину сыновьям Эли.

Следует заметить, что те, кто считает, что сказанное здесь о грехе прелюбодеяния следует понимать буквально, объясняют то, что о нем, кроме этого места, больше нигде не говорится тем, что грех отбирания мяса сыновья Эли совершали прилюдно, и поэтому Книга Шмуэля его предает огласке, а грех прелюбодеяния они скрывали, и поэтому Книга Шмуэля о нем тоже некоторым образом умалчивает.

Для того, чтобы окончательно раскрыть эту тему, следует заметить, что в рукописи Книги Шмуэля, найденной среди свитков Мертвого Моря, фрагмент, где упоминается о том, что сыновья Эли «ложились с женщинами и т.д.» не присутствует вообще.

И сказал он им: «Зачем вы делаете дела такие, что я слышу про злые дела ваши от всего народа этого?

Основываясь на стилистических особенностях написанного, Мальбим делает вывод о том, что Эли не до конца поверил тому, что ему рассказали о выходках Хафни и Пинхаса, но вместе с этим он понял, что доля правды в том, что ему рассказали, есть. Поэтому он говорит не «дела эти», а «дела такие», то есть дела, подобные тем, про которые ему было сказано. Далее Эли говорит им, что отрицать свои поступки они не могут, так как об этом Эли рассказал не один человек, а весь народ, а весь народ врать не станет.

Нет, сыновья мои, ибо не хорош слух, который, я слышу, передают народ Господа!

Это предложение начинается со слова «аль» (אל), что означает либо «нет», либо служит выражением просьбы, и тогда начало нашего предложения приобретает вид «Пожалуйста, сыновья мои...».

Здесь Эли использует слово «слух», что говорит о том, что он не окончательно поверил в то, что ему рассказали, но все же пытается убедить своих сыновей сделать все, чтобы ходящие про них слухи прекратились, так как это причиняет вред и им лично, и сословию коенов, и Храму.

Если согрешит человек человеку, и осудит его судья, а если Господу согрешит человек, кто осудит его?», и не слушали они голоса отца их, ибо желал Господь умертвить их.

То, что говорит здесь Эли своим сыновьям, можно истолковать несколькими способами. Ральбаг и «Мецудат Давид» считают, что Эли говорит следующие вещи. Когда один человек совершает преступление по отношению к другому, жертва преступления обращается в суд, и судья выносит преступнику приговор. В данном случае судья действует абсолютно беспристрастно, руководствуясь сугубо буквой закона, и пытаясь найти смягчающие обстоятельства совершенного преступления для того, чтобы приговор преступнику вышел как можно более мягким. Если же человек совершает преступление по отношению к Богу, то судить его за это тоже будет Бог («кто осудит его», кроме Бога?), то есть в здесь Бог выступает и судьей, и жертвой преступления, а в этом случае на беспристрастный суд нечего и надеяться.

Мальбим считает, что здесь Эли пересказывает своим сыновьям то, о чем говорят евреи, они же «народ Господа» из предыдущего предложения. Следует заметить, что в то время Эли занимал пост судьи Израиля, значит, его сыновья являлись сыновьями судьи, а вся семья Эли была семьей судьи. Таким образом, евреи говорили о том, что если кто-либо совершит преступление по отношению к ближнему его, семейство Эли осудит этого преступника. А если кто-либо совершит преступление по отношению к Богу, как семейство Эли сможет осудить его, ведь эта семья сама грешит против Бога? Таким образом получается, что такие преступления семья Эли судить не имеет права, а так как кроме нее их судить некому, то выходит, что при создавшемся положении никто не может заступиться за Бога. Мальбим обращает внимание на то, что в оригинальном тексте вместо слова «яфлиль» (יפליל), что означает «осудит», присутствует «итпалель» (יתפלל), однокоренное с ним слово, но относящееся к другой группе глаголов (так называемому биньяну), которая определяет глаголы, обладающие возвратным действием, то есть «итпалель» можно перевести, как «осудит сам себя». Таким образом получается, что прежде, чем судить других грешников перед Господом, семейство Эли должно осудить само себя.

«Даат Микра» считает, что присутствующее в оригинальном тексте слово «итпалель» означает не «осудит» и не «осудит сам себя», а «будет молиться» (глагол, однокоренной со словом «тфила» (תפילה), что означает «молитва»). Таким образом, сказанное Эли приобретает смысл: «а если Господу согрешит человек, кто за него помолится?», то есть никто не сможет сделать так, чтобы этот человек избежал наказания.

Далее здесь говорится о том, что сыновья Эли не прислушались к увещеваниям своего отца, так как Бог уже решил их умертвить. На первый взгляд такое утверждение вызывает недоумение, ведь получается, что таким образом Бог лишил сыновей Эли возможности свободного выбора, а эта возможность должна быть у каждого человека. Кроме этого известно, что Бог всегда желает раскаяния грешника, а в этом случае получается, что Бог предпочел смерть сыновей Эли их раскаянию. Комментаторы объясняют, что Бог действительно желает, чтобы грешник раскаялся и вернулся на путь истинный, но это только до того момента, когда Он выносит этому грешнику приговор. После вынесения приговора Бог также не препятствует ему раскаяться, но вместе с тем и не помогает ему в этом. А так как сыновья Эли по своей природе не были людьми благочестивыми, раскаяться без Божьей помощи у них не было никаких шансов, увещеваниям своего отца они не вняли, за что и впоследствии пострадали.

Теперь следует разобраться в том, почему Бог так жестко среагировал на те нарушения, которые допускали сыновья Эли с мясом приносимых в Храме жертв, ведь в конце-концов они никого не убили, и речь шла всего лишь о чем-то похожем на обычные грабеж и вымогательство. Ральбаг объясняет, что все дело в том, что Бог очень щепетильно относится ко всему, что связано с принесением жертв (по-всей видимости потому, что отклонения от строго установленных ритуалов жертвоприношения могут запросто привести к идолопоклонству), например, двое из сыновей Аарона были в свое время умерщвлены только из-за того, что принесли на жертвеннике не установленную Богом жертву. Ральбаг также говорит о том, что сыновья Эли заслужили смертную казнь из-за того, что приносили жертвы не с намерением служить Богу, а намереваясь набить ими себе брюхо, а Тора требует, чтобы жертвы приносились с правильными намерениями (из-за этого существует запрет коену употреблять опьяняющие напитки при исполнении своих обязанностей в Храме). А так как правильных намерений от сыновей Эли было добиться невозможно (из-за того, что они «не знали Господа», как было сказано о них в предложении №12), Богу ничего не оставалось, кроме как их умертвить. Кроме этого, Ральбаг приводит еще одно возможное объяснение решения Бога убить сыновей Эли и говорит, что, возможно, сыновья Эли совершили еще какой-то грех, про который Эли не было известно и о котором он с ними не разговаривал, и поэтому, даже если бы сыновья Эли вняли его увещеваниям, им полагалась смертная казнь за тот другой грех.

А отрок Шмуэль продолжает расти, и хорош и с Господом, и с людьми.

Здесь опять Шмуэль противопоставляется сыновьям Эли: в то время, как сыновья Эли получили от Бога смертный приговор, Шмуэль продолжал расти, и не только в физическом плане, но также в мудрости и в богобоязненности, и был любим и Богом, и людьми (которые ненавидели Хафни и Пинхаса). «Мецудат Давид» замечает, что Шмуэль был любим даже сыновьями Эли, и они не подозревали его в том, что он «стучал» их отцу относительно совершенных ими преступлений.

И пришел человек Божий к Эли, и сказал ему: «Так сказал Господь: «Разве не раскрылся Я дому отцов твоих, когда они были в Египте, в доме фараона?

Большинство комментаторов сходятся во мнениях, что к Эли пришел Элькана, отец Шмуэля, но Ральбаг подвергает это сомнению, аргументируя его тем, что больше нигде не сказано, что Элькана обладал даром пророчества. По мнению Ральбага это мог быть Пинхас бен Элазар.

Пришедший к Эли человек дословно передает ему полученное им пророчество, и начинает с того, что Бог избрал дом отцов Эли, то есть Ахарона, когда тот еще находился в Египте, в рабстве у фараона.

Из того, что здесь сказано, что Бог «раскрылся» Ахарону следует, что еще в Египте Ахарон получил пророческий дар. Вместе с тем, ни в Торе, ни здесь не говорится о том, какое именно пророчество Ахарон получил в Египте, и лишь пророк Йехезкель опишет его в своей книге через девятьсот лет после выхода из Египта (см. Книгу Йехезкеля 20, 5-9).

И избрал его из всех колен Израиля Мне коеном подниматься на жертвенник Мой, воскурять воскурения, нести эфод передо Мной, и отдал Я дому отцов твоих все подношения сынов Израиля.

Из того, что здесь сказано, Мальбим делает вывод о том, что коен исполняет две основные функции. Во-первых, он служит представителем всех остальных евреев перед Богом, от их имени несет службу в Храме и приносит их жертвы (об этом говорят слова «...избрал его из всех колен Израиля»), и во-вторых, он служит представителем Бога перед Его народом (об этом говорят слова «Мне коеном»). По мнению «Даат Микра», слова «Мне коеном» подчеркивают: Мне коеном, а не себе коеном.

Служба, которую несет коен, включает, как здесь сказано, три вещи: принесение жертв, воскурение воскурений, а также облачение в спец. одежду коенов во время несения службы в Храме. И, несмотря на то, что в качестве спец. одежды упомянут только лишь эфод, Мальбим считает, что здесь идет речь обо всем комплекте коенской одежды, а «Даат Микра» - что речь идет не о эфоде, а о другом элементе коенского облачения, который называется Хошен ха-Мишпат, и в который не одеваются, а носят его прикрепленным к эфоду.

В награду за исполнение вышеупомянутых функций Бог выделил коенам строго оговоренные в Торе части некоторых видов жертв, поедая которые коены не только освобождают себя от поиска пропитания, но и исполняют заповедь Торы, касающуюся этих видов жертвоприношений.

Зачем пинаете вы жертвы Мои и приношения Мои, которые велел Я в Жилище Моем? И почитаешь ты сыновей твоих больше, чем Меня, раскармливать вас с начала всего приношения Израиля, народа Моего!

Здесь пришедший к Эли пророк приступает к неприятной части того, что ему велел передать Бог, и сравнивает Эли и его сыновей с бесящейся с жиру коровой, которая лягается просто от избытка энергии («Даат Микра»). Пророк говорит Эли, что после всего хорошего, что Бог сделал для коенов и о чем говорилось в двух предыдущих предложениях, он и его сыновья не нашли ничего лучшего, чем пренебрегать своими прямыми обязанностями по принесению жертв и других приношений (таких, как хлеб, вино и т.п.).

Далее он ставит Эли в вину то, что его сыновья нередко отбирали у евреев сырое мясо, жарили его и устраивали себе трапезу еще до того, как нутряной жир этой жертвы сжигался на жертвеннике (см. предложение №15), то есть ели до того, как исполняли свои обязанности перед Богом. При этом он говорит, что Эли уважает своих сыновей больше, чем Бога, что, на первый взгляд, выглядит довольно напрасным обвинением, так как Эли не только не принимал участия в трапезах, которые устраивали себе Хафни и Пинхас, но и никакого разрешения им на это не давал. «Мецудат Давид» разъясняет эту неувязку, говоря, что Эли был обвинен вместе со своими сыновьями потому, что он не контролировал их как следует и давал им возможность поступать в соответствии с их дурными наклонностями.

Раши, комментируя окончание нашего предложения, говорит, что слова «народа Моего» следует понимать, как «на глазах народа Моего», то есть, что сыновья Эли жарили отобранное у евреев мясо и устраивали себе трапезы прилюдно.

Мальбим пишет, что здесь пророк говорит Эли о том, что его сыновья пренебрегли исполнением обеих своих функций (см. комментарий к предыдущему предложению). Причиной, по которой коены пользуются повсеместным уважением народа, является то, что они представляют Бога перед евреями, приносят Ему жертвы и служат в Его Храме. Поэтому коенам полагается очень серьезно относиться к принесению жертв, так как именно они обеспечивают коенам достойное положение в обществе. Таким образом, спрашивая «зачем вы пинаете жертвы Мои», пророк имеет в виду осквернение коенами той части жертвы, которая должна быть сожжена на жертвеннике. Эта часть жертвы была вынуждена дожидаться окончания трапезы служащих в Храме коенов, и таким образом выходило, что коены ставили себя выше Бога, которому должны были служить. А ведь выказывая непочтение приносимым в Храме жертвам, коены тем самым вызывают непочтение и к себе, ведь, как говорилось выше, их авторитет напрямую зависит от производимых ими жертвоприношений. Вторая функция коенов – быть представителями евреев перед Богом, и эту функцию сыновья Эли тоже не выполняли. Отбирая у евреев не положенные им части жертвы, сыновья Эли нарушали законы жертвоприношений, и тем самым, вместо того, чтобы помогать евреям, им вредили, так как гнев Бога распространялся на весь еврейский народ.

Поэтому речь Господа, Бога Израиля: «Говорил Я: дом твой и дом отца твоего будут ходить передо мной вечно», но теперь речь Господа: «Не будет этого, ибо почитающих Меня почту Я, а порочащие Меня будут опорочены».

Для того, чтобы понять о чем здесь идет речь, следует немного углубиться в историю коенских династий, произошедших от Ахарона, брата Моше и первого коена. У Ахарона было четыре сына: Надав, Авиху, Элазар и Итамар. Надав и Авиху еще во время скитаний по пустыне были умерщвлены Богом за допущенные ими нарушения ритуала жертвоприношений, и наследником Ахарона на посту Главного коена стал его сын Элазар. Элазар передал этот пост своему сыну Пинхасу, который служил Главным коеном вплоть до драматических событий, вошедших в историю под названием «Наложница в Гиве» (см. Книгу Судей, главу 19). Во время этих событий выяснилось, что большая часть еврейского народа перестала соблюдать заповеди Торы и вообще потеряла человеческий облик, и это было поставлено в вину Пинхасу, который, являясь духовным лидером евреев, не должен был сидеть, сложа руки, а должен был ходить из города в город и увещевать евреев вернуться на путь служения Господу. А так как он этого не сделал и пустил дела на самотек, в результате чего произошли события, известные, как «Наложница в Гиве», он был смещен с поста Главного коена, и эта должность перешла к династии коенов из потомков Итамара. Эли и его сыновья принадлежали именно к этой династии. 

Итак, здесь Бог говорит о том, что в первоначальные Его намерения входило сделать так, чтобы пост Главного коена навсегда остался закреплен за потомками Итамара, но теперь, после того, что сыновья Эли сделали с приносимыми в Храме жертвами, Бог изменил свои намерения и решил вернуть пост Главного коена потомкам Элазара. Забегая вперед следует заметить, что в период царствования Шломо это пророчество осуществилось: царь Шломо сместил Эвьятара, который был потомком Итамара, с поста Главного коена, и отдал этот пост Цадоку, который принадлежал к потомкам Элазара.

Таким образом, «порочащие» Бога – это коены из династии потомков Итамара, а «почитающие» Его – это, соответственно, потомки Элазара, а точнее, его сына Пинхаса (не путать с Пинхасом, сыном Эли), который, как сказано в Торе (Бамидбар 25, 11) защитил честь Бога во время массового греха евреев с женщинами Мидьяна.

Комментаторы обращают внимание на стилистические особенности заключительной части нашего предложения, где сказано, что тех, кто Его почитает, Бог тоже почтит, то есть предпримет к этому определенные усилия, а порочащие Его будут опорочены, то есть они как-бы сами по себе будут опорочены, без каких-то усилий со стороны Бога. Раши и Мальбим считают, что это говорит о том, что честь праведника не случайна, а достигается тем, что Бог ему активно помогает. Но бесчестье грешников не является результатом какой-либо активности со стороны Бога, а обусловливается лишь тем, что Бог совершенно перестает им помогать и они скатываются в бесчестье уже сами.

Вот настанут дни, и отсеку Я руку твою и руку дома отца твоего от того, чтобы быть старцем в доме твоем.

Слова «вот настанут дни» употребляются в ТАНАХе в тех случаях, когда идет речь о том, что произойдет в будущем.

Слово «рука» в ТАНАХе часто является символом силы и мощи, то есть, говоря об отсечении руки Эли и дома отца его, Бог говорит о том, что в наказание за преступления, совершенные сыновьями Эли, все потомки Итамара будут ослаблены. Раши пишет, что, выбирая именно этот вид наказания для семьи Эли, Бог поступает в соответствии с принципом «мера за меру»: когда сыновья Эли отбирали у приносивших жертвы евреев сырое мясо, они говорили им: «Отдай добровольно, либо я возьму силой».

Каким же образом будут ослаблены представители династии Итамара, к которой принадлежал Эли? Ответ на этот вопрос зависит от того, как понимать окончание нашего предложения, а точнее слово «старец». У этого слова есть два возможных значения: оно означает либо «старик», либо «старейшина». В соответствии с этим комментаторы разделились во мнениях относительно способа ослабления дома Эли: Раши (в комментарии к следующему предложению) считает, что в наказание за совершенные преступления мужчины этой династии будут умирать молодыми, не становясь старцами, то есть не доживая до старости. Причем, по мнению Раши, здесь Бог тоже действует в соответствии с принципом «мера за меру»: так как сыновья Эли преждевременно поедали мясо принесенных жертв, представители династии Итамара тоже будут умирать преждевременно. «Мецудат Давид» и «Даат Микра» говорят, что наказанием им будет существенное понижение их социально-общественного статуса: никто из них не станет старейшиной, то есть судьей, мудрецом или народным лидером. Следует заметить, что это наказание шло вдобавок к смещению с поста Главного коена, о чем шла речь в предыдущем предложении. Мальбим и Ральбаг считают, что здесь имели место оба наказания, то есть слово «старец» фигурирует здесь в обоих своих значениях: потомки Итамара стали умирать молодыми и потеряли свой социально-общественный статус.

И увидишь ты «цар» в Жилище Моем во всем, что будет хорошо Израилю, и не будет старца в доме твоем все эти дни.

Здесь не переведено слово «цар» (צר), и не переведено оно потому, что это можно сделать тремя различными способами, от чего зависит смысл всей первой части этого предложения.

Раши, «Мецудат Давид» и «Даат Микра» считают, что слово «цар» здесь имеет значение «соперник», подобно тому, как другая жена того же мужа называется «цара» (см. комментарий к главе 1, предложению №6). Таким образом получается, что потомки Эли будут видеть соперника в Храме, то есть Главного коена из другой династии (см. комментарий к предложению №30). Слово «цар» имеет также значение «узкий», поэтому Ральбаг и Мальбим говорят, что отныне Храм станет узок для Эли и его потомков, то есть они не будут находить в нем средства, достаточные для обеспечения их существования, а говоря простым языком, служба в Храме не будет давать им достаточного дохода. «Даат Микра» приводит еще одно мнение, согласно которому слово «маон» (מעון), которое здесь переведено, как «Жилище», происходит от слова «айн» (עין), то есть «глаз», таким образом словосочетание «цар маон» приобретает вид, очень похожий на идиоматическое выражение «царут айн» (צרות עין), что дословно переводится, как «узость глаза», а на самом деле означает «зависть». То есть получается, что потомки Итамара будут завидовать всему хорошему, что произойдет с Израилем.

Теперь разберемся с фразой «что будет хорошо Израилю». Все комментаторы единодушно утверждают, что в ней идет речь о том времени, когда царь Шломо построит Иерусалимский Храм. Этот период времени описывается в Первой Книге Царей, и из того, что там сказано, следует, что это время было самым лучшим периодом во всей истории еврейского народа. Таким образом получается, что даже в это самое лучшее время потомки Эли будут страдать, так как в Храме будет служить Главный коен из другой династии, либо даже в это время у потомков Эли не будет достаточно средств к существованию, либо даже тогда им будет хуже, чем другим евреям, и это будет причиной из зависти.

Относительно фразы, касающейся старца, см. комментарий к предыдущему предложению.

И никто не изгонит тебя от жертвенника Моего, томить глаза твои и огорчать душу твою, и большинство дома твоего умрут мужчинами.

Мальбим говорит, что сказанное в этом предложении дополняет наказания, о которых уже говорилось. Так, в предложении №31 шла речь о том, что династия Итамара, к которой принадлежал Эли, ослабеет, существенно понизит свой социально-общественный статус и перестанет обладать должностью Главного коена. В таком случае потомки Эли могли бы избрать для себя другой вид деятельности, и податься, например, в торговлю, но, как здесь сказано, Бог этого не допустит, и потомки Эли продолжат служить коенами в Храме, но уже на вторых ролях, а руководить храмовой службой и принимать решения будут коены из династии Элазара.

Так как все решения относительно храмовой службы будут приниматься коенами из другой династии, они будут делить между собой самые прибыльные виды службы и забирать себе самые лучшие куски подношений, и поэтому, как сказано в предыдущем предложении, потомки Эли будут вынуждены жить впроголодь, Плачем они будут томить глаза свои и страданием огорчать душу свою, наблюдая, как пируют и веселятся коены из династии Элазара.

В двух предыдущих предложениях говорилось о том, что потомки Эли не будут доживать до старости. Здесь же говорится о том, что они не будут умирать и в детском возрасте. Большинство потомков Эли умрут в расцвете сил, молодыми мужчинами, что является самым трагическим видом смерти.

Следует заметить, что переводчики Септуагинты перевели конец этого предложения, как «умрут от меча мужчин», а в одной из копий Книги Шмуэля, обнаруженных среди свитков Мертвого моря, конец нашего предложения звучит, как «умрут от меча». Таким образом, в соответствии с этой версией здесь идет речь еще об одном наказании коенам из династии Итамара, которые в большинстве своем должны будут умереть насильственной смертью.

И это тебе знак, который придет к двум сыновьям твоим, к Хафни и Пинхасу, в один день умрут они оба.

Так как наказание, о котором было сказано Эли, должно было постичь его семью в неопределенном будущем, пророк дал Эли знак, который подтверждал, что все сказанное им осуществится. По мнению Мальбима этот знак должен был показать, что приговор семье Эли начинает приводиться в исполнение немедленно.

Этот знак, как здесь сказано, заключался в том, что сыновья Эли должны были умереть в один день, и следует заметить, что в этом предложении они названы поименно. Причина этому состоит в том, что сказанное здесь является оглашением приговора лично Хафни и Пинхасу, а во время оглашения приговора имя преступника всегда оглашается самым недвусмысленным образом.

И поставлю Я себе коена верного, который то, что в сердце Моем и в душе Моей делать будет, и построю ему дом верный, и будет ходить перед помазанником моим все дни.

Коен верный – это Цадок из династии Элазара, который в период правления царя Шломо сменит Эвьятара из династии Итамара на посту Главного коена. В отличие от сыновей Эли, Цадок и его потомки всегда верно служили Богу, как об этом сказано в Книге Йехезкеля (44, 15).

Этот верный коен будет делать, как здесь сказано, то, что в сердце и в душе Бога. Упоминание сердца и души Бога несомненно является метафорой и, по мнению Мальбима, означает, что этот коен не просто будет правильно вести храмовую службу, но все его поступки будут соответствовать внутреннему смыслу заповедей Торы и желаниям Бога.

За это Бог построит этому коену «верный дом», то есть дом прочный, большой и долговечный. Под домом подразумевается династия коенов, родоначальником которой стал Цадок. Представители этой династии занимали пост Главного коена в течение всего периода Первого Храма и почти всего периода Второго Храма, вплоть до периода Хашмонаим.

Помазанник Бога – это царь, и, как здесь сказано, этот верный коен всегда будет этому царю помощником и советником.

И будет: каждый, оставшийся в доме твоем, придет поклониться ему за агору денег и буханку хлеба, и скажет: «Присоедини меня, пожалуйста, к одному из коенств, чтобы есть кусок хлеба»».

Здесь говорится о том, что оставшиеся в живых потомки Итамара сильно обеднеют (см. предложения №32-33 и комментарии к ним). Им придется приходить в Храм и унижаться перед верным Богу Главным коеном в надежде получить от него немного денег и буханку хлеба.

Следует заметить, что в начале нашего предложения содержится намек на то, что численность потомков Итамара сильно уменьшится, и это пророчество сбылось в период правления царя Шауля, когда тот вырезал почти всех коенов, проживавших в городе Нов, как об этом будет сказано ниже, в главе 22.

Агора (она же гера) – мелкая денежная монета, составляющая 1/20 часть шекеля.

Как здесь сказано, потомки Итамара будут просить нового Главного коена, чтобы тот присоединил их к «одному из коенств» для того, чтобы они смогли обеспечить себе пропитание. По мнению «Даат Микра» слово «коенство» означает одну из храмовых работ, которую совершали коены, за что им полагалась часть подношений, которые приносили коенам посещавшие Храм евреи. Остальные комментаторы, основываясь на переводе Йонатана на арамейский, считают, что упомянутое здесь «коенство» - это так называемая коенская стража. Дело в том, что не все имевшиеся в наличии коены служили в Храме одновременно: в Храме просто не нужно было такое количество коенов. Поэтому они делились на стражи. В каждую стражу обычно входили представители одной семьи, всего было 24 коенских страж, и каждая стража по очереди служила в Храме от шабата до шабата. Во время несения службы члены коенской стражи питались подношениями, которые приносили им евреи. Потомки Итамара будут просить нового Главного коена присоединить их к одной из таких страж, чтобы они могли получить доступ к подношениям и не страдали от голода. Ральбаг по этому поводу замечает, что и здесь Бог накладывает на потомков Эли наказание в соответствии с принципом «мера за меру»: так как сыновья Эли отбирали у евреев то, что им не полагалось, то им придется унижаться и выпрашивать даже то, что им полагается по закону Торы.