1. И было в этот день, и сказал Йонатан, сын Шауля, отроку-оруженосцу своему: «Давай перейдем к заставе плиштим, которая за этим», а отцу своему не сказал.

   Йонатан предложил своему оруженосцу сходить к выставленной плиштим заставе, и для этого перебраться через Проход Михмас на гору, на которой находился город Михмас. Из того, что здесь говорит Йонатан, Раши делает вывод о том, что Йонатан со своим оруженосцем стояли на краю ущелья, и Йонатан рукой показывал своему оруженосцу на ущелье и на расположенную за ним заставу плиштим.

   Следует заметить, что Йонатан назван по имени-отчеству из-за того, что здесь начинается рассказ о совершенном им подвиге.

   Йонатан ничего не сказал Шаулю о своих намерениях сходить к заставе плиштим, так как опасался, что Шауль ему это делать запретит.

2. А Шауль сидит на краю Гивы под гранатом, который в Мигроне, и народ, который с ним, около шестисот человек.

   Это предложение переведено в соответствии с мнением «Даат Микра», который считает, что упомянутая здесь Гива – это Гиват Шауль, столица царя Шауля, а край ее – это край административно подчиненной ей территории, который находился южнее Михмаса и включал в себя город под названием Мигрон. Мальбим понимает это предложение по-другому и говорит, что присутствующая здесь Гива – это имя нарицательное, то есть его следует читать, как «холм» («холм» на иврите – «гива» (גבעה)). Получается, что Шауль со своими шестьюстами воинами сидел на краю холма, и Мальбим пишет, что край холма – это южная часть высоты, на которой находился город Гева Биньямин. Причина этого кроется в том, что Шауль не хотел со своим жалким отрядом в 600 человек слишком сильно маячить перед заставой плиштим, чтобы не спровоцировать их на атаку позиций Шауля.

   Географическое название Мигрон, кроме этого места, упоминается в ТАНАХе лишь однажды, во время описания похода царя Санхерива на Иерусалим (Ишаяху 10, 28). Из того, о чем там сказано, выходит, что Мигрон располагался северней Михмаша, наш же Мигрон должен быть к югу от него, из чего следует вывод, что в этих двух текстах идет речь не об одном и том же городе. Местонахождение нашего Мигрона в настоящее время неизвестно.

   В Мигроне рос какой-то довольно известный гранат, и под ним расположился Шауль, раздумывая о том, как ему с его шестьюстами плохо вооруженными воинами победить бесчисленную и отлично экипированную армию плиштим.

3. И Ахия, сын Ахитува, брата Икавода, сына Пинхаса, сына Эли, коена Господа в Шило, носит эфод, и народ не знал, что ушел Йонатан.

   Как было описано в конце главы 4, Икавод родился в Шило непосредственно перед его разрушением, и после печальных событий, связанных с захватом Ковчега Завета, смертью Эли и его сыновей. У этого Икавода был брат Ахитув, а у Ахитува родился сын Ахия, который являлся внуком Эли, Главного коена в стоявшем в Шило Храме. Этот Ахия функционировал, как Главный коен, и поэтому носил эфод, к которому были прикреплены Урим и Тумим.

   Имя Ахия (אחיה) означает «Бог – брат мой» (то есть товарищ и друг), и похожим значением обладает имя Ахимелех («Царь (т.е. Бог) – брат мой»), о котором будет идти речь в главе 22. Так как и про Ахию, и про Ахимелеха сказано, что они были сыновьями Ахитува, а имена их очень похожи, есть мнение, согласно которому Ахия и Ахимелех – это один и тот же человек.

   Имя Ахитув (אחיטוב) означает «Брат мой (т.е. Бог) хорош». О значении имени Икавод – см. главу 4, предложение №21.

   «Даат Микра» считает, что это предложение является отступлением, призванным объяснить действия Шауля, о которых пойдет речь в предложениях 17-19, но Мальбим пишет, что оно показывает, что Йонатан совершенно не собирался вдвоем со своим оруженосцем идти в атаку на лагерь плиштим. Во-первых, если бы он собирался это сделать, он наверняка рассказал бы об этом Шаулю. Во-вторых здесь сказано, что в лагере Шауля присутствовал Ахия с Урим и Тумим, и если бы Йонатан собирался начать военные действия, он бы наверняка, прежде чем это делать, спросил совета у Бога посредством Урим и Тумим. В-третьих, никто из воинов не знал, что Йонатан ушел к заставе плиштим, а если бы он собирался атаковать эту заставу, наверняка сообщил бы об этом воинам, чтобы они были готовы подняться в атаку вслед за ним.

4. И между проходами, через которые хотел Йонатан пройти к заставе плиштим, скальный зуб с одной стороны и скальный зуб с другой стороны, и название одного из них – Боцец, и название другого – Сэнэ.

   Через Проход Михмас, разделявший оба лагеря, можно было пройти лишь в определенных местах, так как это ущелье обладает очень крутыми склонами. Между этими проходами через ущелье находятся один напротив другого два скальных зуба, то есть две отвесных и высоких скалы, у которых даже были названия: одна из них называлась Боцец, а другая – Сэнэ.

   Значения этих названий в точности неизвестны, но есть несколько предположений. Йонатан в своем переводе Книги Шмуэля на арамейский переводит Боцец, как Скользкий. Это может означать, что эта скала обладает отвесным склоном, на который нельзя взобраться. Другое объяснение названия Боцец основано на его ивритском значении «сверкающий». Так как, как выяснится ниже, скала Боцец находится с северной стороны ущелья, то она, в отличие от Сэнэ, большую часть светового дня освещена Солнцем. Название Сэнэ по-всей видимости происходит от «снэ», то есть терновника, который произрастал на ее вершине.

   Скалы Боцец и Сэнэ расположены по обоим сторонам ущелья, образованного ручьем Михмас в точке (31°51'40.44"N, 35°16'41.98"E):

   

   На этом снимке Боцец находится справа, а Сэнэ – слева:

   

   Следует заметить, что арабы из деревни Мухамас до сих пор называют северную скалу «аль-Боча».

5. Один зуб обрывист с севера, напротив Михмаса, а другой – с юга, напротив Гавы.

   Здесь говорится о том, что северный склон скалы Сэнэ представляет собой утес, обращенный к Михмасу. То же самое относительно южного склона скалы Боцец, обращенного к Гаве.

   Это и предыдущее предложение представляет собой отступление, целью которого является описание местности, на которой произойдут описанные ниже события.

6. И сказал Йехонатан отроку-оруженосцу своему: «Давай перейдем к заставе необрезанных этих, может быть сделает Господь нам, ибо нет Господу препятствия, избавлять многочисленным или малым».

   Здесь Книга Шмуэля возвращается к тому, о чем говорилось в предложении №1, но так как после него изложение событий было прервано несколькими отступлениями, в нашем предложении опять пересказывается то, о чем Йонатан (он же Йехонатан) сказал своему слуге-оруженосцу, причем пересказывается гораздо более развернуто.

   Итак, Йонатан предложил своему оруженосцу вдвоем сходить к заставе плиштим, которых он презрительно называет «этими необрезанными», в надежде на то, что Бог им каким-то образом поможет одолеть их. Свое предложение Йонатан аргументирует тем, что только земные полководцы обращают внимание на такие мелочи, как численное превосходство, боевая и физическая подготовка личного состава, военно-техническое оснащение и т.д. Бога они ни в малейшей степени не заботят, так как если Он захочет что-либо сделать, Он это сделает вне зависимости от всех этих вещей. Кроме этого Йонатан прекрасно отдавал себе отчет в том, что, действуя лишь с помощью конвенционального военного искусства, у шестисот плохо вооруженных евреев нет ни малейшего шанса победить огромную, хорошо обученную и вооруженную армию плиштим. Поэтому он пришел к совершенно логичному выводу о том, что нет никакой разницы между нападением на лагерь плиштим силами шестисот человек, и нанесением по нему удара вдвоем со своим оруженосцем: без непосредственной помощи Бога победить в обоих случаях не удастся, а Богу все равно, шестьсот ли человек атакуют, или двое.

7. И сказал ему оруженосец его: «Делай все, что на сердце твоем, отклоняйся себе, я с тобой, как сердце твое».

   Верный оруженосец Йонатана выразил свое желание быть вместе со своим господином, и Мальбим пишет, что он понял, что Йонатан никогда бы не решился на такую безумную затею, если бы его не вдохновил на это Бог. Поэтому он дважды упоминает сердце Йонатана, которое Бог наверняка наполнил отвагой и решимостью победить плиштим.

   Непонятная фраза «отклоняйся себе» по мнению «Даат Микра» объясняется тем, что дно ущелья, через которое они должны были перейти, заросло кустарником, и чтобы перейти через него, Йонатану и его слуге понадобилось бы как следует петлять.

8. И сказал Йехонатан: «Вот, мы переходим к мужам этим, и покажемся им.

   Здесь Йонатан начинает рассказывать оруженосцу свой план. Как выяснится ниже, Йонатан не собирался идти на верную смерть, и поэтому сначала решил удостовериться, что Бог им поможет. На первом этапе они должны были пересечь ущелье и показаться на глаза воинам, несшим службу на заставе, выставленной плиштим.

   Следует заметить, что в предложении №6 Йонатан презрительно назвал плиштим «этими необрезанными», а здесь он вдруг почтительно называет их «мужами». «Даат Микра» говорит по этому поводу, что Йонатан так резко изменил свое отношение к плиштим из-за того, что тот, кто идет воевать, не должен пренебрежительно относиться к своему противнику.

9. Если так скажут  они нам: «Замрите, пока мы не подойдем к вам», и встанем мы на месте, и не поднимемся к ним.

   Дальнейшие действия Йонатана и его оруженосца должны были зависеть от того, что скажут им заметившие их плиштим. Если они скажут им, чтобы они остановились и ждали, пока плиштим не подойдут к ним, это будет означать, что выиграть сражение им никоим образом не удастся, и атака на лагерь плиштим будет отменена. Раши пишет, что такое развитие событий будет говорить о том, что удача на стороне плиштим и Йонатану к ним нечего соваться. Ральбаг говорит, что это означает, что инициатива сейчас у плиштим, и так же, как они хотят сами приблизиться к Йонатану, так они захотят атаковать лагерь Шауля, и по-всей видимости победят его, потому что войны обычно выигрывает тот, кто захватывает инициативу.

10. А если так они скажут: «Поднимайтесь на нас», и поднимемся мы, ибо отдал их Господь в руки наши, и это нам знак».

    Слова «Поднимайтесь на нас» будут означать, что плиштим приглашают Йонатана и его оруженосца сразиться с ними, и если они скажут им именно так, это будет знаком, что Бог сделает так, что победит Йонатан.

    В Вавилонском Талмуде (Хулин 95, б) приведены слова мудреца по имени Рав, который говорит следующее: «Любое загадывание, которое не такое, как у Элиэзера, раба Авраама, и не такое, как у Йонатана, сына Шауля, не является загадыванием». Это утверждение Рава вызвало многочисленные споры между комментаторами и религиозными законодателями. Дело в том, что загадывание совершенно однозначно запрещено Торой, и поэтому Рамбам, понимая сказанное Равом по-простому, в своем труде «Мишнэ Тора» (Авода Зара 11, 4) запрещает загадывать так, как это сделал Йонатан (а также Элиэзер). Его постоянный оппонент Раавед с ним не соглашается и предлагает свою трактовку утверждения Рава. По его мнению, Рав говорит о том, что на загадывания, непохожие на загадывание Элиэзера и Йонатана, не стоит полагаться. Несогласен с Рамбамом и рав Йосеф Каро, который в своей книге «Кесеф Мишнэ» объясняет, что Тора запрещает загадывание, когда человек загадывает на какое-то совершенно нейтральное событие, и определяет свои дальнейшие действия в зависимости от того, произойдет это событие, или не произойдет (например, подбрасывает монету для того, чтобы решить, как ему поступить). Если же человек загадывает на событие, которое непосредственно связано с тем, что его интересует, и не просто связано, но его появление или отсутствие непосредственно влияет на тот или иной исход дела, такое загадывание не является запрещенным, и более того, на него можно положиться. Таким образом, загаданный Йонатаном знак обладал неким внутренним смыслом, с помощью которого он мог с большой степенью вероятности предугадать свою победу или поражение.

    Различные комментаторы выдвигают разные предположения относительно смысла этого знака. Раши, сообразно простому пониманию текста, говорит, что если плиштим предложат Йонатану и его спутнику самим подняться к ним, это будет означать, что Бог нагнал на них страх и они боятся сдвинуться с места. Ральбаг также считает, что это будет говорить о том, что плиштим боятся и поэтому отдали инициативу евреям.

    Мальбим задается логичным вопросом о том, откуда Йонатану было известно о том, что находящиеся на заставе плиштим встретят его именно теми словами, которые приведены в этом или в предыдущем предложениях. Ведь они вполне могли сказать Йонатану что-то другое, или вообще ничего не говорить, а молча захватить их в плен. Отвечая на этот вопрос, Мальбим говорит о том, что именно эти слова плиштим и будут являться поданным Йонатану знаком. То есть, если плиштим скажут ему что-то другое, это будет означать, что Бог не подает Йонатану никакого знака. Если плиштим скажут ему те слова, которые были приведены в предыдущем предложении, это будет означать, что Бог ему подает знак о том, что у него ничего не получится, и чтобы он к плиштим не совался. Если же плиштим скажут ему то, что приведено в нашем предложении, это будет означать, что Бог подает ему добрый знак и что ему удастся одержать победу.

    «Даат Микра» объясняет смысл загаданного Йонатаном знака без того, чтобы привлекать к его осуществлению Бога. Он говорит о том, что выбранный Йонатаном путь движения к заставе плиштим совершенно не был похож на путь, которым следуют атакующие вражеские позиции воины. Поэтому плиштим должны были принять Йонатана и его оруженосца за дезертировавших солдат царя Шауля, которые пришли сдаваться на милость плиштим. А Йонатан, в свою очередь, намеревался атаковать плиштим только тогда, когда они совершенно не будут к этому готовы. Поэтому он решил, что если плиштим скажут ему, чтобы он поднимался к ним, это будет означать, что они беспечны и не ожидают никакого подвоха, и ему с Божьей помощью удастся победить их, используя элемент внезапности.

11. И показались они вдвоем заставе плиштим, и сказали плиштим: «Вот, евреи вылезают из дыр, в которых прятались они».

    Плиштим приняли Йонатана и его оруженосца за тех евреев, которые попрятались от плиштим, как об этом было сказано в главе 12, предложении №6. В частности, они подумали, что Йонатан и его оруженосец вылезли из какой-то пещеры, которыми изобилуют склоны ручья Михмас, и которые действительно использовались евреями для укрытия во время этого нашествия плиштим, а также в более позднее время, включая восстание Бар Кохбы (в этих пещерах время от времени иногда находят монеты, относящиеся к этому периоду).

12. И ответили люди заставы Йонатану и оруженосцу его, и сказали: «Поднимайтесь к нам, и сообщим мы вам кое-что», и сказал Йонатан оруженосцу его: «Поднимайся за мной, ибо отдал их Господь в руки Израиля».

    Так как ни Йонатан, ни его оруженосец до этого ничего плиштим не говорили, Раши трактует слово «ответили», как «возвысили голос свой». Подобное значение глагола «лаанот» (לענות) встречается также в Торе (Дварим 26, 5). То есть слова, приведенные в предыдущем предложении, плиштим сказали тихо, так как говорили их один другому, а то, что они сказали здесь, они сказали громко, так как обращались к Йонатану и его оруженосцу, которых заметили вдалеке.

    Плиштим сказали Йонатану и его оруженосцу, чтобы они поднимались к заставе, и Йонатан понял, что Бог дает ему добрый знак, и что победа над плиштим ему обеспечена. Кроме этого, плиштим пообещали кое-что сообщить Йонатану и его оруженосцу, когда они поднимутся. По-всей видимости, плиштим собирались убить их, и эти их слова содержали неприкрытую насмешку. По мнению «Даат Микра», плиштим их приняли за дезертиров из армии Шауля, и собирались сообщить им условия сдачи в плен.

    Следует заметить, что Йонатан не сказал своему оруженосцу о том, что Бог отдал плиштим в их руки, а сказал, что Он отдал плиштим в руки всего Израиля, так как понимал, что, помогая ему, Бог избавляет весь Израиль от нашествия плиштим, и особых заслуг Йонатана в этом нет.

13. И поднялся Йонатан на руках его и на ногах его, и оруженосец его за ним, и упали они перед Йонатаном, а оруженосец его умерщвляет за ним.

    Йонатан поднялся к заставе плиштим, вскарабкавшись по скале Боцец, поэтому ему пришлось использовать для этого как свои ноги, так и свои руки.

    Несколько удивляет резкий перепад настроения плиштим от презрения и насмешки над Йонатаном, о чем было сказано в предыдущем предложении, до паники и бессилия, о которых говорится здесь. Мальбим по этому поводу пишет, что плиштим совершенно не ожидали агрессии со стороны Йонатана, и поэтому были полностью ошеломлены его действиями. Кроме этого Мальбим говорит, что Йонатан специально поднялся по скале Боцец, при том, что спокойно мог выйти к заставе по дороге, остатки которой до сих пор видны между Гевой и Михмасем. Йонатан не воспользовался этой дорогой, так как на ней стоял сильный и бдительный заслон плиштим, который ему не удалось бы застать врасплох ни при каких обстоятельствах. Поднявшись к заставе по скале Боцец, Йонатан сразу же оказался посреди расположения заставы и в тылу выставленного на дороге из Гевы в Михмас заслона, и он сразу же начал рубить мечом направо и налево, круша неготовых к сражению воинов, которых затем добивал идущий следом за ним его оруженосец. В то же время выставленный на дороге заслон не наблюдал ни малейшего движения в районе лагеря царя Шауля и не знал о том, что происходит в их тылу, в расположении заставы.

14. И был первый удар, которым ударил Йонатан и оруженосец его, около двадцати человек на примерно половине мааны полевой пары.

    Здесь говорится о том, что первым ударом, который нанес Йонатан по личному составу заставы, были убиты около двадцати воинов плиштим на площади, составлявшей примерно половину мааны.

    Полевая пара – это пара волов, а маана – это единица измерения площади, и существуют несколько мнений о том, что она собой представляла. Ральбаг и «Даат Микра» считают, что маана полевой пары – это площадь, которую способна вспахать пара волов за один день. Из того, что о маане сказано в Мишне (Охалот 17, 1) следует, что маана – это площадь 100х100 амот, то есть половина мааны – это почти 71х71 амот, что, грубо говоря, составляет более 35х35 метров. По мнению Раши и Рида, маана – это ширина борозды, которую делает пара волов. Если это действительно так, то получается, что убитые Йонатаном двадцать воинов плиштим стояли буквально плечом к плечу, но все равно не смогли ничего противопоставить Йонатану.

15. И настал ужас в лагере, в поле и во всем народе, застава и губители ужаснулись тоже, и рассердилась земля, и настал ужас Божий.

    После первого удара, нанесенного Йонатаном, среди плиштим началась паника, причем она распространялась в той последовательности, которая указана в нашем предложении. Когда Йонатан внезапно начал убивать плиштим посредине расположения заставы, плиштим, которые находились в главном лагере, подумали, что застава подверглась массированной атаке со стороны царя Шауля, выставленный на дороге в Михмас заслон пал, и сражение идет уже в самом расположении заставы. Из этого следовал вывод о том, что главный лагерь плиштим остался без прикрытия, и в нем началась паника. Эта паника перекинулась на тех плиштим, которые находились в поле, то есть в дозоре за пределами главного лагеря, а затем вообще на всех вторгнувшихся в пределы еврейского государства плиштим: плиштим, находившиеся на заставе, заметили панику в главном лагере и подумали, что и он уже подвергся нападению со стороны евреев. Страх обуял даже воинов тех трех отрядов губителей, которые плиштим выслали на восток, на запад и на север, чтобы провести карательную операцию против еврейского гражданского населения (см. главу 13, предложения №17-18). Эти отряды губителей находились уже слишком далеко от главного лагеря плиштим, чтобы заметить поднявшуюся в нем панику, поэтому обуявший их страх можно объяснить только Божественным вмешательством, что подтверждается заключительной частью нашего предложения.

    Слова «и рассердилась земля» можно объяснить случившимся в этот момент землетрясением, но большинство комментаторов объясняют их, как «вселенский хаос и ужас», который начался среди воинов плиштим. «Даат Микра» пишет, что в главном лагере плиштим «смешались в кучу кони, люди», а также боевые колесницы, которые не давали друг другу ни сгруппироваться для отражения удара, ни отступить для этой же цели. Радак пишет, что ужас, обуявший плиштим, усиливался тем, что они не видели напавшего на них неприятеля.

16. И увидали наблюдатели Шауля в Гиве Биньямина, и вот, толпа тает и разбегается в разные стороны.

    Шауль поставил наблюдательный пункт в городе Гива, он же Гиват Шауль, о котором шла речь в главе 13, предложении №2. Эти наблюдатели заметили, что в главном лагере плиштим началась неразбериха, порядок в нем полностью нарушился, воины плиштим превратились в неуправляемую толпу, которая разбегается в разные стороны, причем часть воинов приближается к лагерю царя Шауля. Поэтому, по мнению Мальбима, евреи не поняли, что происходит с плиштим: либо они бегут, либо атакуют лагерь Шауля.

17. И сказал Шауль народу, который с ним: «Пересчитайтесь-ка и посмотрите, кто ушел от нас», и пересчитались они и вот, нет Йонатана и оруженосца его.

    Шауль понял, что кто-то очень сильно потревожил плиштим, и захотел узнать кто именно, а также сколько человек это сделали. Как здесь сказано, в результате проверки выяснилось, что виной всему был его сын Йонатан со своим оруженосцем.

18. И сказал Шауль Ахие: «Поднеси Ковчег Бога», ибо был Ковчег Бога в тот день с сынами Израиля.

    Так как Шауль не понял, что происходит в лагере плиштим, он не знал как ему следует на это отреагировать, и поэтому решил спросить об этом у Бога. Он позвал к себе Ахию, о котором говорилось в предложении №3, и который, как там сказано, носил эфод с Урим и Тумим, то есть служил Главным коеном, и приказал ему принести Ковчег Завета для того, чтобы перед ним задать вопрос Богу посредством Урим и Тумим. Рамбам в своем труде «Мишнэ Тора» (Клей ха-Микдаш 10, 11) пишет о том, как задавались такие вопросы: коен становился лицом к Ковчегу, а тот, кто спрашивал, стоял за его спиной.

    Ковчег Завета, как здесь сказано, в то время находился в военном лагере царя Шауля, несмотря на то, что однажды, когда евреи принесли его на войну, он был захвачен победившими тогда плиштим (см. главу 4, предложение №11). В отличие от того, что было тогда, на этот раз поместить Ковчег в военном лагере Шауля было совершенно правильным решением, так как, как было сказано выше, все гражданское еврейское население попряталось кто куда, и единственным охраняемым местом был этот военный лагерь.

19. И было, пока говорил Шауль с коеном этим, и переполох, который в лагере плиштим, продолжал усиливаться и крепчать, и сказал Шауль коену этому: «Собери руки твои».

    Пока Шауль говорил Ахие, чтобы тот принес к нему Ковчег Завета и т.д., звуки царившего в лагере плиштим хаоса продолжали усиливаться, и тогда Шауль сказал Ахие, чтобы тот прекратил заниматься подготовкой к вопросу с помощью Урим и Тумим, так как на это сейчас нет времени, все и так ясно, что Бог помогает евреям, и пришло время начинать активные действия. «Даат Микра» пишет, что своими словами Шауль выразил свое пренебрежение к коену.

    Слова «собери руки твои» означают «убери руки и ничего не делай».

20. И был созван Шауль и весь народ, который с ним, и прибыли они к месту боя, и вот, был меч человека на ближнего его, очень большой переполох.

    После того, как Шауль принял решение атаковать лагерь плиштим, он созвал всех своих людей, и они выступили в направлении неприятеля. Прибыв к месту боя, они увидели, что в лагере плиштим царит хаос, и плиштим, ослепленные паникой, убивают друг друга.

21. А евреи, бывшие у плиштим вчера-позавчера, которые поднялись с ними вокруг лагеря, они тоже были с Израилем, который с Шаулем и Йонатаном.

    Здесь идет речь о тех евреях, которые жили в западных областях Кнаана и были порабощены плиштим. Этих людей плиштим использовали на вспомогательных работах, и они тоже участвовали в нашествии плиштим на царство Шауля. Так как они не были воинами в полном смысле этого слова, они не жили вместе с плиштим в их военном лагере, а располагались вокруг него. Радак пишет, что они поселились вне лагеря для того, чтобы в подходящий момент уклониться от войны с войском царя Шауля. Когда эти евреи увидели то, что происходит, они сразу же перешли на сторону Шауля и присоединились к воинам, атаковавшим лагерь плиштим.

    Ральбаг объясняет это предложение по-другому и говорит, что в нем идет речь о тех евреях, которые ранее попрятались от плиштим, но теперь вышли из укрытий и присоединились к воинам царя Шауля. А слова «они тоже были с Израилем» относятся к самим плиштим, которые, как было сказано в предыдущем предложении, убивали один другого, и таким образом помогали Израилю их победить.

22. И все мужи Израиля, прятавшиеся на Горе Эфраима, услыхали, что отступили плиштим, и настигали их, и они за ними в войне.

    Те люди, которые до этого прятались от плиштим, услыхав, что плиштим отступают, вышли из своих укрытий и тоже приняли участие в преследовании плиштим.

23. И спас Господь в тот день Израиль, и война прошла Бейт Авен.

    Это предложение подводит итог состоявшимся в тот день военным действиям.

    Бейт Авен упоминался выше, в главе 13, предложении №5, и там в комментарии сказано, что он находился северо-западнее Михмаса. Поэтому то, что сказано в заключительной части нашего предложения означает, что военные действия прошли через долготу, на которой находится Бейт Авен, то есть плиштим начали отступать на запад, в направлении своего государства. Мнение Мальбима по этому поводу – см. в комментарии к следующему предложению.

24. И муж Израиля был притеснен в тот день, и заклял проклятьем Шауль народ, говоря: «Проклят тот, кто будет есть хлеб до вечера, и отомщу я врагам моим!», и не пробовал весь народ хлеба.

    То, что сказано в этом предложении, не совсем понятно, хоть общий его смысл ясен и состоит в том, что Шауль запретил участвующим в сражении воинам есть хлеб до наступления темноты.

    Слова «муж Израиля» означают здесь воинов Шауля и присоединившихся к ним евреев, а относительно того, что эти люди были в тот день притеснены, существуют несколько объяснений. Прежде всего следует заметить, что «Мецудат Давид» вообще читает не «был притеснен» (на иврите «нигас» (נגשׂ), а «подошел» («нигаш» (נגשׁ)), и говорит, что здесь идет речь о том, что ранее прятавшиеся от плиштим евреи вышли из укрытий и вступили с ними в боевое соприкосновение. Это неплохое объяснение вступительной части нашего предложения, но оно совершенно не вяжется с его продолжением, и поэтому представляется неверным.

    Все остальные комментаторы читают это слово, как «был притеснен», и в силу этого вынуждены дать объяснение, кем или чем были притеснены воевавшие и побеждавшие плиштим евреи, ведь на первый взгляд все притеснения со стороны плиштим в этот момент закончились. Раши считает, что здесь говорится о том, что воевавшие с плиштим евреи были вынуждены это делать в силу создавшихся обстоятельств. Целая группа комментаторов говорит, что в тот день притеснителем евреев выступил ни кто иной, как царь Шауль, но объясняют смысл этого несколько по-разному.

    Ральбаг пишет о том, что Шауль не хотел терять боевого соприкосновения с противником, чтобы не дать ему прийти в себя и развернуться для обороны и контр-атаки (плиштим в военном отношении были гораздо лучше евреев), и поэтому подгонял преследовавших плиштим евреев, не давая им остановиться даже для того, чтобы поесть. Радак считает, что Шауль притеснил евреев тем, что заставил их голодать.

    Довольно интересное объяснение притеснению евреев дает Мальбим. Прежде всего, он считает, что слово «прошла» в заключительной части предыдущего предложения означает «перестала», то есть, дойдя до долготы Бейт Авена, евреи прекратили преследовать врага и остановились. Причиной этому было то, что евреи в тот день были вынуждены («притеснены») воевать с плиштим, они вообще свыклись с положением подчиненного плиштим народа, и, как было сказано выше (см. главу 13, предложение №3), нашествие плиштим произошло не в результате всеобщего еврейского восстания, а лишь из-за того, что Йонатан со своим отрядом разгромил гарнизон плиштим, стоявший в Геве. Поэтому, дойдя до Бейт Авена, евреи решили, что на сегодня военных действий достаточно, устроили себе привал и приготовились поесть.

    Тогда Шауль заклял их проклятьем, чтобы никто из них до вечера не ел хлеба. Раши, Ральбаг и «Мецудат Давид» считают, что этот запрет включал в себя не только хлеб, а вообще все съестное, и его целью было не дать плиштим оторваться от обедающих евреев. Мальбим объясняет этот запрет по-другому и говорит, что в тот день евреи с утра постились для того, чтобы пробудить милость Бога, как это принято делать до сих пор во время всяческих бед и несчастий. Но после того, как они увидали, что Бог им помогает одолеть плиштим, они собрались прервать пост, а Шауль им это делать запретил в силу того, что несчастья еще не закончились, пока армия плиштим окончательно не разбита и не изгнана с территории еврейского государства. В соответствии с этой версией запрет Шауля включал в себя не только хлеб, но и все остальные продукты.

    Вместе с этим Мальбим приводит еще одну версию, в соответствии с которой Шауль запретил евреям есть хлеб для того, чтобы не терять боевого соприкосновения с противником. В этом случае, по мнению Мальбима, запрет Шауля относился только лишь к основательной трапезе, которую надо было готовить, а затем устраивать перерыв на обед. Вся остальная еда, которую можно было есть, не отрываясь от преследования плиштим (например, фрукты), в этом случае в запрет Шауля не входила.

25. И вся земля пришли в лес, и был мед на поверхности поля.

    Слова «вся земля» означают «люди всей Земли Израиля», то есть всю еврейскую армию.

    Раши, а за ним и «Мецудат Давид» говорят, что здесь идет речь не о меде, а о сладких выделениях сахарного тростника, который, по их мнению, рос в Земле Израиля. Но так как на самом деле сахарный тростник в Израиле не растет, более правильным представляется объяснение, что здесь все-таки идет речь о пчелинном меде. Ральбаг пишет, что евреи набрели на пасеку, в которой мед из-за обилия пчел вытекал из ульев. «Даат Микра» считает, что это был мед диких пчел, которые собирают его в скальных расселинах в дуплах деревьев, и иногда из-за летнего зноя воск пчелинных сот размягчается и часть меда вытекает наружу.

26. И пришел народ к лесу, и вот, истечение меда, и не достает рука его до уст его, ибо боится народ заклятия.

    Несмотря на то, что мед никак нельзя назвать хлебом, народ решил не связываться с Шаулем и не навлекать на себя его проклятье, поэтому никто не макал пальцы в мед и не облизывал их, несмотря на то, что это никоим образом не могло задержать евреев и позволить плиштим оторваться от их преследования и развернуться для обороны.

27. А Йонатан не слышал заклятия отцом его народа, и протянул конец посоха, который в руке его, и обмакнул его в медовые соты, и вернул руку его ко рту его, и осветились глаза его.

    Йонатан по-всей видимости отсутствовал тогда, когда Шауль наложил проклятие на того, кто будет есть до наступления вечера, и поэтому он обмакнул конец своего посоха (тот конец, который он держал в руке, а не тот, которым опирался о землю) в мед и облизал его. После этого, как здесь сказано, осветились глаза его, то есть к нему вернулись силы, которые он потерял из-за усталости и из-за голода.

    Следует заметить, что в нашем предложении присутствует расхождение между традицией написания и традицией чтения там, где говорится о глазах Йонатана: читается «и осветились» («ветаорна» (ותארנה)), а пишется «и стали видеть» («ветарена» (ותראנה)). Вместе с этим, смысл остается один и тот же: после того, как Йонатан отведал меда, к нему вернулись силы.

    Мальбим пишет, что у поступка Йонатана было три смягчающих обстоятельства. Во-первых, он не знал о наложенном Шаулем запрете на еду до наступления вечера. Во-вторых, он не стал поедать мед в большом количестве, а лишь немного его попробовал. В-третьих, у него потемнело в глазах от голода, и поэтому ему можно было немного поесть, чтобы не потерять сознание. Следует заметить, что Ральбаг не соглашается с первым из этих смягчающих обстоятельств и пишет, что Йонатан должен был заметить, что никто из окружающих не ест этот мед, несмотря на то, что все голодны, и сделать из этого вывод, что наверняка никто не ест, потому что это запрещено Шаулем.

28. И ответил человек из народа, и сказал: «Клятвой заклял отец твой народ этот, говоря: «Проклят тот, кто будет есть хлеб сегодня!», и устал народ».

    Мальбим пишет, что из слов этого человека следует, что Шауль запретил евреям есть хлеб не из-за того, что не хотел, чтобы они задерживались из-за приготовления пищи и тем самым прервали боевое соприкосновение с противником. Он вообще запретил им употреблять пищу несмотря на то, что воины ослабли из-за голода и это могло пагубно отразиться на их боевых качествах. По мнению Мальбима это говорит о том, что Шауль хотел, чтобы его воины держали пост (см. комментарий к предложению №24), а это значит, что и мед пробовать Йонатану было нельзя.

29. И сказал Йонатан: «Смутил отец мой землю эту! Смотрите, что осветились глаза мои, ибо попробовал я немного меда этого.

    Здесь Йонатан допускает критическое высказывание относительно наложенного Шаулем запрета употреблять пищу до наступления вечера.

    Слова «землю эту» здесь опять означают воинов еврейской армии (см. предложение №25), и в первой части нашего предложения Йонатан говорит о том, что своим запретом Шауль не только не помог евреям одержать победу над плиштим, а наоборот, он ее затруднил существенным образом. Раши объясняет слово «смутил», как «смешал их мысли» и как «замутил воду». «Даат Микра» на основании сказанного Яаковом (Берешит 34, 30) трактует его, как «навлек несчастье» на своих солдат, ослабив их во время боевых действий. Кроме этого, по мнению «Даат Микра», Йонатан этим словом сравнивает Шауля с Аханом (см. Книгу Йехошуа, главу 7), про которого было сказано «смутьян Израиля», и из-за которого евреи во времена Йехошуа проиграли сражение за город Ай. Так же и Шауль своим запретом воспрепятствовал быстрой и решительной победе евреев над плиштим.

    В доказательство этому Йонатан говорит, что к нему вернулись силы после того, как он попробовал немного меда, и сейчас ему гораздо легче будет воевать, и поэтому не надо было запрещать евреям перекусывать без отрыва от боевых действий.

30. Тем более, если бы ел сегодня народ из трофеев врагов его, которые нашел он, не большим ли теперь был бы удар по плиштим?!»

    По мнению Раши, Радака и «Даат Микра», сказанное здесь Йонатаном представляет собой риторический вопрос (перевод сделан в соответствии именно с этим прочтением), но «Мецудат Давид» считает, что никакого вопроса здесь нет, и Йонатан просто говорит о том, что так как еврейским воинам не дали возможность нормально питаться, то и сильного удара по плиштим теперь совершенно определенно не получится.

31. И били они в тот день плиштим от Михмаша к Аялону, и устал народ очень.

    Город Аялон упоминался в Книге Йехошуа (19, 42), как один из городов, отошедших к наделу колена Дана. Следует заметить, что колену Дана так и не удалось завоевать этот город, и, как сказано в Первой Книге Хроник (8, 13) он впоследствии был заселен евреями из колена Биньямина. В настоящее время город Аялон представляет собой курган Тель Аялон (31°50'30.23"N, 35° 1'24.47"E), расположенный в 1.5 км. юго-западней поселка Мево Хорон и в 3 км. к северу от развязки Шаар ха-Гай:

    

    Так выглядит курган Тель Аялон в настоящее время:

    

    Следует заметить, что переводчик на арамейский Йонатан считает, что здесь имеется в виду не сам город Аялон, а расположенная рядом с ним долина Аялон, которая упоминалась в Книге Йехошуа (10, 12).

    Во всяком случае, в районе города Аялон и расположенной рядом с ним одноименной долины проходила граница между царством Шауля и государством плиштим, и по-всей видимости плиштим отступали по дороге, ведущей на запад через Бейт Хорон (см. комментарий к главе 13, предложению №18), так же, как в свое время это сделала армия пяти царей эмори (см. Книгу Йехошуа 10, 10).

    Расстояние между городами Михмасем и Аялоном составляет порядка 25 км. по прямой, и неудивительно, что преследовавшие плиштим голодные евреи очень сильно устали.

32. И набросился народ на трофеи, и взяли мелкий и крупный рогатый скот и телят, и резали их на земле, и ел народ на крови.

    После того, как армия плиштим была разбита и изгнана из еврейского государства, оголодавшие воины царя Шауля набросились на захваченный в качестве трофеев скот, который плиштим пригнали с собой в качестве провианта для своей армии. Этот скот они резали, готовили мясо и тут же его поедали.

    Из того, что будет сказано ниже, выяснится, что то, что сделали евреи, было грехом, и различные комментаторы выдвигают различные объяснения того, в чем же этот грех состоял.

    Ральбаг и «Даат Микра» считают, что этот грех состоял в том, что евреи ели мясо зарезанных ими животных на их крови, то есть резали, готовили и ели в одном и том же месте. Такое поведение однозначно запрещено Торой, где сказано: «Не ешьте на крови, не загадывайте и не колдуйте» (Ваикра 19, 26). Из этого видно, что Тора приравнивает поедание мяса животного на том месте, где пролилась его кровь, к колдовству, и именно таким образом в то время поступали идолопоклонники, которые по ночам приносили жертвы различным духам, выливали кровь принесенных в жертву животных на землю, если их мясо и занимались колдовством.

    Радак пишет, что грех евреев состоял в том, что они из-за спешки ели мясо до того, как отделили его от крови, и тем самым нарушили заповедь, запрещающую евреям есть кровь.

    По мнению Раши евреи, как здесь сказано, резали и взрослых животных, и телят, и тем самым нарушили заповедь, запрещающую резать и корову, и ее теленка в один и тот же день (см. Ваикра 22, 28). Кроме этого Раши приводит версию, упомянутую в Вавилонском Талмуде (Звахим 141, а), в соответствии с которой евреи посвятили этих животных в жертву типа шламим, мясо которой, после возлияния ее крови на жертвенник, поедается хозяевами жертвы. Но так как воины Шауля изголодались, они начали поедать мясо этих жертв еще до того, как их кровь была принесена на жертвенник, и именно это имеется в виду, когда здесь идет речь о том, что евреи ели на крови.

33. И сказали Шаулю, говоря: «Вот, народ грешит Господу тем, что ест на крови», и сказал он: «Предали вы! Прикатите ко мне сегодня большой камень!».

    Когда Шаулю стало известно о том, что его воины едят на крови, он посчитал, что это сильно смахивает на идолопоклонство, поэтому сказал им, что они своим поступком предали Бога.

    После этого Шауль приказал прикатить к нему большой камень, а слово «сегодня» по мнению «Даат Микра» означает «сейчас же», «немедленно».

34. И сказал Шауль: «Рассейтесь в народе и скажите им: «Приведите ко мне каждый – быка своего и каждый – ягненка своего, и режьте их здесь, и ешьте, и не грешите Господу, едя на крови!»», и привели весь народ, каждый – вола его в руке его в эту ночь, и резали там.

    Шауль отдал приказание своим штабным офицерам пройти по лагерю и приказать своим солдатам приводить скот туда, где находился камень, который установил Шауль, и резать этот скот только там.

    Комментаторы разделились во мнениях относительно цели забоя этих животных. Часть из них, включая Мальбима и «Мецудат Давид», считают, что здесь идет речь о принесении жертв типа шламим, и в таком случае установленный по приказу Шауля большой камень использовался, как жертвенник, а забой производился неподалеку, для того, чтобы можно было возливать кровь жертв на жертвенник и сжигать на нем их нутряной жир сразу же после того, как животное было зарезано.

    Ральбаг и «Даат Микра» придерживаются мнения о том, что здесь не идет речь о принесении жертв, и скот забивался сугубо для утоления голода солдат армии Шауля. В этом случае следует сказать, что Шауль приказал установить камень вне лагеря, так, чтобы разделить в пространстве место резки скота и его употребления в пищу, и таким образом сделать так, чтобы евреи не совершали грех поедания мяса зарезанного животного на его крови. Ральбаг говорит также, что забой животных осуществлялся на самом установленном по приказу Шауля камне.

35. И построил Шауль жертвенник Господу, который начал строить жертвенник Господу.

    Тот большой камень, который прикатили по приказу Шауля, послужил первым камнем жертвенника, построенного впоследствии Шаулем в ознаменование произошедшего чуда и его победы над плиштим. Так как описанные здесь события происходили во время ночевки в период войны с плиштим, у Шауля не было времени останавливаться для того, чтобы построить жертвенник, но после окончания активных боевых действий Шауль вернулся к этому камню и соорудил на нем жертвенник. Как было сказано выше, он был построен не для того, чтобы на нем приносили жертвы, а как памятник чуду и победе над плиштим, и в Торе написано, что точно так же в свое время поступил Моше, построив жертвенник в честь своей победы над Амалеком (см. Шмот 17, 15). В Книге Йехошуа тоже рассказывается о жертвеннике, построенном поселившимися за Иорданом коленами, который не предназначался для принесения жертв, а служил свидетельством того, что и колена, живущие за Иорданом, являются частью еврейского народа (см. Книгу Йехошуа 22, 21-34). Следует заметить, что впоследствии Шауль не раз строил жертвенники, которые служили памятниками его различных побед.

36. И сказал Шауль: «Спустимся за плиштим ночью и будем грабить их до рассвета, и не оставим среди них никого!», и сказали они: «Все, что хорошо в глазах твоих, делай!», и сказал коен: «Приблизимся сюда к Богу».

    После того, как воины Шауля утолили свой голод, Шауль решил не ждать утра, а немедленно продолжить преследование плиштим, которые в это время успели уйти на запад в район Прибрежной низменности. «Даат Микра» пишет, что Шауль хотел произвести ночную атаку на расположение противника, и таким образом повторить тот успех, который имело его ночное нападение на лагерь Нахаша, царя Амона, возле города Явеш Гилад (см. главу 11, предложение №11). Для того, чтобы взбодрить своих уставших солдат, Шауль объявляет главной целью ночной атаки добычу богатых трофеев, но говорит и о том, что ее целью является также уничтожение живой силы противника.

    Шауль предложил сняться с лагеря ночью и произвести нападение на плиштим во время совещания с офицерами своего штаба, и все без исключения офицеры его поддержали, но Главный коен Ахия бен Ахитув придерживался другого мнения. Он сказал, что прежде, чем совершать опрометчивые действия, следует посоветоваться с Богом посредством Урим и Тумим. Мальбим по этому поводу пишет, что Шауль считал, что армия плиштим уже совершенно деморализована и евреям ничего не стоит уничтожить их и разграбить их города, поэтому не следует тревожить Бога по этому пустяковому поводу. А Ахия бен Ахитув с этим был несогласен, так как считал, что окончательно сломить дух таких хороших воинов, какими были плиштим, не так-то просто, и очень может быть, что оторвавшись от евреев, они пришли в себя и приготовились обороняться. Поэтому прежде, чем атаковать плиштим, обязательно нужно получить указания от Бога.

37. И спросил Шауль у Бога: «Спуститься ли мне за плиштим? Отдашь ли Ты их в руки Израиля?», и не ответил Он ему в тот день.

    В Вавилонском Талмуде (Йома 73, а) сказано, что с помощью Урим и Тумим нельзя задавать сразу два вопроса, а если все же задают два, то получают ответ лишь на один из них. Шауль, как здесь сказано, задал сразу два вопроса, но не получил ответа ни на один из них, и как выяснится ниже, причиной этому являлся проступок, допущенный Йонатаном.

38. И сказал Шауль: «Подойдите сюда все углы народа, и узнаете и увидите, в чем был грех этот сегодня.

    По мнению Раши и «Даат Микра», слова «углы народа» означают глав колен и другое начальство, так как они являются тем краеугольным камнем, на котором основывается все здание еврейского народа. «Даат Микра» также приводит еще одно мнение, в соответствии с которым под этими словами имеется в виду весь находившийся в лагере народ, а «Мецудат Давид» объясняет, что лагерь Шауля был поставлен так, что каждое колено занимало в нем отдельный участок, который здесь называется «угол», и воины из всех колен должны были собраться вокруг Шауля для выяснения того, из-за чего Бог не ответил на заданные Шаулем вопросы.

    Мальбим и «Мецудат Давид» пишут, что Шауль понял, что Бог не отвечает ему из-за какого-то совершенного греха, причем этот грех был совершен совсем недавно, так как незадолго до этого Бог помог евреям одержать впечатляющую победу над армией плиштим, а теперь Он не желает даже отвечать на заданные Ему вопросы.

    Следует заметить, что перводчик на арамейский Йонатан переводит заключительную часть нашего предложения, как «... в ком был грех этот сегодня».

39. Ибо жив Господь, спасающий Израиль, что если есть он в Йонатане, сыне моем, то смертью умрет он!», и нет ответившего ему из всего народа».

    Слова «Ибо жив Господь, спасающий Израиль» являются распространенной формулировкой начала клятвы, то есть Шауль поклялся умертвить любого, кто совершил грех, пусть даже это будет его сын Йонатан. Это предложение объясняется именно так, так как нельзя сказать, что Шаулю каким-либо образом стало известно о том, что этот грех был действительно совершен Йонатаном, потому что в этом случае непонятно, зачем Шаулю надо было устраивать целое представление с бросанием жребия, о котором будет сказано ниже.

    Мальбим задается вопросом о том, почему за какой-то пока неизвестный Шаулю грех он решает вынести приговор в виде смертной казни (то есть получается, что мы здесь имеем дело с наложением высшей меры наказания за неизвестное преступление), и дает на него два ответа. Первый из них заключается в том, что высшая мера наказания полагается не любому человеку, а только Йонатану в случае, если выяснится, что этот грех совершил именно он. Причиной такого избирательного отношения к Йонатану Мальбим считает то, что чем ближе человек находится к Богу, тем более тяжелое наказание он получает за совершенные им грехи, а Йонатан только сегодня послужил орудием возмездия Бога. Другой ответ Мальбим дает в соответствии с комментарием Рамбана, который считает, что причиной такого тяжелого наказания (не только Йонатану) является право еврейского суда накладывать определенный запрет, и за его нарушение наказывать смертной казнью. Мальбим также приводит два примера применения этого принципа, одним из которых является смертная казнь, которой подвергся Ахан за воровство трофеев, захваченных после падения Йерихо (см. Книгу Йехошуа, главу 7), а другим – смертная казнь, которой подверглись все жители Явеш Гилада (за исключением четырехсот девушек) за то, что не явились на войну с коленом Биньямина (см. Книгу Судей 21, 8-12).

40. И сказал он всему Израилю: «Вы будете с одной стороны, а я и Йонатан, сын мой, будем с другой стороны», и сказали народ Шаулю: «То, что хорошо в глазах твоих, делай».

    Шауль сначала хотел выяснить, совершил ли грех кто-либо из его воинов, или это был один из представителей царского семейства (он сам или Йонатан). Поэтому он бросил жребий, который должен был указать либо на все его войско, либо на него с Йонатаном.

41. И сказал Шауль Господу, Богу Израиля: «Дай истину!», и был пойман Йонатан и Шауль, а народ вышли.

    Рамаз пишет, что в нашем предложении пропущено слово «Господь», и на самом деле его начало надо читать так: «И сказал Шауль Господу: «Господь, Бог Израиля, дай истину!»,...». Следует заметить, что обращение «Господь, Бог Израиля», нередко упоминается в ТАНАХе в тех случаях, когда идет речь о бросании жребия.

    В своем обращении к Богу Шауль попросил Его сделать так, чтобы жребий дал истинный результат и указал на того, кто согрешил.

42. И сказал Шауль: «Бросьте между мной и между Йонатаном, сыном моим», и был пойман Йонатан.

    После того, как жребий показал, что согрешил либо сам Шауль, либо его сын Йонатан, Шауль приказал еще раз бросить жребий между собой и Йонатаном. В результате брошенный жребий указал на Йонатана.

43. И сказал Шауль Йонатану: «Расскажи мне, что ты сделал?», и рассказал ему Йонатан, и сказал: «Попробовал я концом посоха, который в руке моей, немного меда, и вот умру я».

    Мальбим говорит, что после того, как жребий указал на Йонатана, тот не начал оправдываться и объяснять, что съеденный им мед вернул ему силы, необходимые для продолжения военных действий, как он говорил выше (см. предложения №29-30), так как понял, что Бог это расценил, как грех. Поэтому он рассказал Шаулю о том, что случилось, и выразил готовность принять наказание.

    Йосиф Флавий в своей книге «Еврейские Древности» (6, 6) по этому поводу пишет: «И не устрашился Йонатан смерти, но принял на себя наказание с мужеством и великодушием, и сказал отцу его: «Не буду просить тебя о пощаде, так как мне будет приятно умереть из-за твоего страха перед Богом, после того, как Он спас нас от врагов наших».

44. И сказал Шауль: «Так сделает Бог и так добавит, ибо смертью умрешь ты, Йонатан!»

    Выражение «Так сделает Бог и так добавит» уже встречалось выше (3, 17), когда Эли заклинал Шмуэля рассказать ему все, о чем говорил с ним Бог. Как писалось там в комментарии, эти слова являются идиоматическим выражением, определяющим начало клятвы. Таким образом, после того, как Шауль узнал, в чем именно согрешил его сын Йонатан, он еще раз поклялся в том, что за свой грех Йонатан заплатит своей жизнью. На первый взгляд, это характеризует Шауля положительно, так как он полон решимости предать грешника смерти, невзирая на то, что это его сын. Но вместе с этим следует заметить, что создавшаяся здесь ситуация очень похожа на ту, что сложилась после возвращения Ифтаха с войны против армии Амона, когда он в рамках исполнения своего обета принес в жертву свою любимую дочь (см. Книгу Судей, Главу 11). Поступок Ифтаха совершенно однозначно расценивается самым отрицательным образом, и Шауль должен был сделать из этого надлежащие выводы, но он их не сделал.

45. И сказал народ Шаулю: «Йонатан умрет, который сделал спасение великое это в Израиле?! Никогда! Жив Господь, если упадет из волоса головы его на землю, ибо с Господом сделал он сегодня!», и выкупили народ Йонатана, и не умер он.

    Народ очень сильно возмутился решением Шауля, и Мальбим пишет, что присутствовавшие там воины выразили готовность, не жалея своих жизней, защищать Йонатана, так же, как он не пожалел своей жизни, практически в одиночку атаковав лагерь плиштим.

    Слова «Никогда!», а также «Жив Господь» представляют собой формулировки клятв, таким образом получается, что народ дал здесь двойную клятву сделать все от него зависящее для того, чтобы ни один волос не упал с головы Йонатана.

    Фраза «если упадет из волоса головы его...» объясняется, как «если упадет даже часть одного его волоса», либо как «если упадет даже небольшая часть волос головы его».

    Воины аргументируют свою решимость защитить Йонатана тем, что, как здесь сказано, «с Господом сделал он сегодня», что «Даат Микра» объясняет, как «то, что сделал сегодня Йонатан, он сделал с Божьей помощью, и поэтому не может быть, что Бог сейчас разгневался на него». Следует заметить, что переводчик на арамейский Йонатан перевел эту фразу, как «Богу известно, что он сделал это по ошибке».

    Мальбим пишет, что воины наверняка объяснили Шаулю, что Йонатан поел по ошибке, так как не знал о наложенном Шаулем запрете на употребление пищи, и ел он не хлеб, а лишь немного меда, и его поступок может считаться грехом только по отношению к очень духовно возвышенному человеку, по отношению к которому Бог приравнивает совершенные по ошибке грехи к грехам, совершенным преднамеренно. Исходя из всего этого, смертная казнь Йонатану не полагается.

    Далее здесь говорится о том, что народ выкупил Йонатана. Прежде всего следует заметить, что Мальбим приводит мидраш, в котором сказано о том, что народ отдал за жизнь Йонатана золото, по весу равное весу Йонатана. Большинство комментаторов объясняют эти слова тем, что евреи заставили Шауля отказаться от своего заклятия, причем этот отказ имел обратную силу, то есть, сразу же после того, как Шауль от него отказался, оказалось, что Йонатан никакого запрета не нарушал. Следует заметить, что в этом случае евреи, в отличие от Шауля, извлекли все необходимые выводы из истории Ифтаха, который тоже мог отказаться от данного им обета (Тора определяет каким образом это можно сделать), и его дочь осталась бы в живых.

46. И поднялся Шауль от плиштим, а плиштим пошли в место их.

    Так как Бог не ответил Шаулю, стоит ли ему вторгнуться в пределы государства плиштим, ему ничего не оставалось, как прекратить военные действия и вернуться из района города Аялон в свою столицу Гиват Шауль.

47. И Шауль захватил царствование над Израилем, и воевал он вокруг со всеми врагами его: с Моавом, и с сынами Амона, и с Эдомом, и с царями Цовы, и с плиштим, и всюду, куда направится он, обвинит он.

    Начало этого предложения не говорит о том, что Шауль захватил власть над евреями силой. Здесь идет речь о том, что Шауль стал полновластным владыкой Израиля, и больше никто не смел подвергать сомнению его полномочия. Причиной этого, по мнению Радака, являлись победы в войнах, которые он вел с перечисленными здесь народами, а Мальбим по этому поводу пишет, что все то время, пока плиштим притесняли евреев, заставляли их платить им дань и подвергали различным ограничениям (например, запрет на кузнечное дело), власть Шауля над евреями не могла быть полной. И только после того, как плиштим были разбиты, вся полнота власти перешла к Шаулю.

    Далее здесь перечисляются те народы, с которыми воевал Шауль и над которыми одерживал победы. Царства Амона, Моава и Эдома находились восточней Сиро-Африканского разлома, по которому течет река Иордан и в котором находятся Кинерет и Мертвое море, то есть они располагались в юго-западной части современной Иордании. Царство Эдома было основано братом Яакова Эйсавом, и на севере достигало ручья Заред, текущего с востока на запад и впадающего в южную оконечность Мертвого моря, а на юге заканчивалось в районе Эйлатского залива Красного моря.

    Северней Эдома находилось царство Моава, основанное, как и царство Амона, сыновьями племянника Авраама Лота. На юге оно граничило с ручьем Заред, а на севере – с ручьем Арнон, впадающим с востока в Мертвое море примерно посередине его восточного берега. Северней Моава находился надел колена Реувена, а еще северней – надел колена Гада. В свою очередь, надел колена Гада граничил на востоке с царством Амона.

    Следует заметить, что война Шауля с царством Амона была описана выше (см. главу 11), в отличие от войн с Моавом и Эдомом, которые в Книге Шмуэля не упомянуты вообще.

    Цари Цовы – это цари государства Арам Цова, которое находилось к северо-западу от Дамаска. Следует заметить, что здесь идет речь о нескольких царях этого государства, что объясняется либо тем, что за время своего правления Шауль успел повоевать с несколькими его царями, либо тем, что это были цари, которые являлись вассалами царя Арам Цовы.

    Про государство плиштим – см. комментарий к главе 4, предложению №1.

    Заключительная часть нашего предложения явно требует объяснения. Слова «всюду, куда направится он» понятны, и означают «везде, где бы он не воевал». Но что означает окончание фразы «обвинит он»? Зачем Шаулю надо было обвинять своих врагов? Различные комментаторы дают этому разные толкования, но самое логичное объяснение дает «Даат Микра». По его мнению, «обвинит» означает «победит», а «обвинит» здесь сказано из-за того, что одним из основных полномочий царя является совершение суда. И также, как царь судит своих подданых, когда один из них обидел другого, так же он судит другие народы, когда они каким-то образом притесняют его подданых. Таким образом война царя с другими народами расценивается, как вершимый им суд.

48. И собрал он войско, и побил Амалека, и избавил Израиль от рук грабителя его.

    Прежде всего следует заметить, что война с Амалеком будет очень подробно описана в следующей главе, здесь же она упомянута для того, чтобы составить полный список народов, с которыми вел войны царь Шауль.

    Амалек – это кочевой народ, в свое время доставивший очень много неприятностей евреям, когда те были на пути из Египта в Землю Израиля. Амалекитяне были настолько непримиримыми врагами евреев, что в Торе есть заповедь уничтожать саму память об этом народе. Амалекитяне кочевали по Синайской пустыне и по Негеву, и их основным занятием был разбой. Время от времени они вторгались в пределы еврейского государства для того, чтобы поживиться плодами цивилизации и набрать рабов из среды местного населения. Следует заметить, что, кроме евреев, они беспокоили также египтян, которые упоминают об этом в текстах того периода.

49. И были сыновья Шауля Йонатан, и Ишви, и Малкишуа, и имя двух дочерей его: имя старшей – Мерав, и имя младшей – Михаль.

    С сыновьями Шауля существует некоторая неразбериха. Из рассказа о войне на горе Гильбоа (см. главу 31, предложение №2) следует, что у Шауля было четыре сына. Трое из них (Йонатан, Малкишуа и Авинадав) погибли, а четвертый, Иш-Бошет, стал царем после смерти Шауля. Следует заметить, что Ишви там не упоминается, но упоминается Авинадав. Здесь же упомянуты только три его сына, включая Ишви, но исключая Авинадава и Иш-Бошета. Поэтому Мальбим пишет, что Ишви – это и есть Авинадав, а Иш-Бошет здесь не упомянут из-за того, что он станет царем вслед за Шаулем и нам о нем станет известно и без этого.

    «Мецудат Давид» с версией Мальбима несогласен, и говорит, что Ишви – это Иш-Бошет, так как в Первой Книге Хроник (8, 33) Ишви тоже не упоминается, но вместо него упомянут Эшбааль. Этот Эшбааль и есть Иш-Бошет, так же, как Йерубааль (он же Гидеон – см. Книгу Судей 6, 32) во Второй Книге Шмуэля (11, 21) тоже назван Йерубешет, то есть из этого видно, что части имен «-бааль» и «-бошет» могут заменять одна другую. Во время рассказа о войне на горе Гильбоа Ишви не упомянут из-за того, что он остался в живых и стал царем, а Авинадав не упоминается в нашем предложении потому, что в это время он еще не родился.

    Имя Ишви встречается также среди представителей колена Ашера (см. Берешит 46, 17 и Бамидбар 26, 44), и по своему значению оно идентично имени Йоаш (см. Книгу Судей 6, 11), то есть означает «Бог – муж мой». Либо оно означает «Есть Бог». Имя Малкишуа означает «Царь мой (т.е. Бог) – спаситель мой», и оно по своему значению похоже на имена Авишуа, Элишуа и Йехошуа. Значения имен дочерей Шауля, Мерав и Михаль, в настоящее время неизвестны.

    Следует заметить, что, как выяснится ниже (см. Вторую Книгу Шмуэля 21, 8), наложница Шауля Рицпа бат Ая тоже родила ему двух сыновей, и они тоже здесь не упомянуты, либо по причине того, что не сделали ничего, что достойно упоминания, либо из-за того, что сыновья наложницы не обладают достойным упоминания статусом.

50. И имя жены Шауля – Ахиноам, дочь Ахимааца, и имя военачальника его – Авинер, сын Нера, дяди Шауля.

    Имя Ахиноам означает «Брат мой (т.е. Бог) – приятность», таким же именем называлась одна из жен Давида (см. главу 25, предложение №43), и по своему значению оно идентично имени Авиноам (см. Книгу Судей 4, 6). Значение имени ее отца, Ахимааца, в настоящее время неизвестно. Авинер ниже будет сокращенно называться Авнер, и значение этого имени – «Отец мой (т.е. Бог) – свеча (т.е. свет)». Его отца звали Нер, что означает «Свеча (т.е. свет)», и он, будучи братом отца Шауля Киша, приходился ему дядей.

51. И Киш, отец Шауля, и Нер, отец Авнера, сын Авиэля.

    Слова «сын Авиэля» относятся как к Неру, так и к Кишу, то есть здесь сказано, что Киш и Нер были родными братьями по-крайней мере со стороны отца. Кроме этого, о том, что Киш был сыном Авиэля, уже было сказано выше, в главе 9, предложении №1.

52. И была сильная война против плиштим все дни Шауля, и когда видел Шауль каждого героя и каждого воина, то собирал их к себе.

    В этом предложении Книга Шмуэля возвращается к повествованию, которое было прервано после предложения №48. Итак, здесь говорится о том, что из всех войн, которые вел Шауль на протяжении своего царствования, самые тяжелые и продолжительные войны велись против плиштим.

    Как здесь сказано, все это время Шауль заботился об укреплении своей армии, в которую собирал всех мужественных и сильных воинов, которых находил.

У Вас недостаточно прав для комментирования.