1. И было, когда закончил он говорить с Шаулем, и душа Йехонатана привязалась к душе Давида, и полюбил его Йехонатан, как душу свою.

   В начале нашего предложения идет речь о том коротком разговоре (состоящем из одного вопроса и одного ответа), про который рассказывалось в последнем предложении предыдущей главы.

   В отличие от своего отца, Йонатан не стал опасаться Давида, несмотря на то, что и он понял, что с большой вероятностью тот станет следующим еврейским царем. Напротив, распознав в Давиде великого человека, Йонатан полюбил его всеми силами своей души. Комментаторы замечают, что любовь Йонатана к Давиду была совершенно бескорыстной, а Мальбим пишет, что по своим душевным качествам они были очень похожи, и поэтому потянулись друг к другу.

2. И забрал его Шауль в тот день, и не дал ему вернуться в дом отца его.

   Как было сказано в предложении №15 предыдущей главы, до этого момента Давид не находился при Шауле неотлучно, а периодически ходил в Бейт Лехем для того, чтобы помогать своему отцу по хозяйству, в частности, чтобы пасти его овец. Но в тот день, когда Давид победил Гальята, Шауль потребовал, чтобы Давид был рядом с ним постоянно, и не отпустил его обратно в Бейт Лехем, хотя, как следует из предложения №17 предыдущей главы, Ишай велел Давиду вернуться сразу же после того, как он отнесет провиант своим братьям. «Даат Микра» пишет, что вместо того, чтобы вернуться в Бейт Лехем, Давид вместе с Шаулем вернулся во дворец в Гиват Шауле.

   Почему Шауль не отпустил Давида домой? Мальбим говорит о том, что, с одной стороны, Шауль намеревался сделать Давида своим зятем, а с другой – знал, что Давид в Бейт Лехеме работает простым пастухом, и поэтому решил забрать его от овец и поселить у себя во дворце, как подобает будущему члену царского семейства.

   «Даат Микра» предлагает другое объяснение и говорит, что Шауль периодически отпускал Давида в Бейт Лехем, пока считал, что Давид – всего лишь отрок, который хорошо играет на киноре. Но когда он убедился в том, что Давид – отважный воин, то сразу же решил присоединить его к своей армии, как он обычно поступал в таких случаях, о чем говорилось выше, в главе 14, предложении №52.

3. И заключил Йехонатан с Давидом союз в любви его, как душу свою.

   Йонатан заключил с Давидом союз, который основывался не на страхе, а на братской любви, которую Йонатан испытывал к Давиду.

4. И снял Йехонатан куртку, которая на нем, и отдал ее Давиду, и доспехи его, и до меча его, и до лука его, и до пояса его.

   Йонатан одарил Давида одеждой со своего плеча, а также доспехами и оружием. Заключительную часть нашего предложения следует понимать, как «и даже меч его, и даже лук его, и даже пояс его». Как выяснится из плача Давида по Йонатану (см. Вторую Книгу Шмуэля 1, 22), Йонатан очень хорошо владел техникой стрельбы из лука. Упомянутый здесь пояс также входил в комплект вооружения: к нему были прикреплены ножны, в которых находился меч.

   В отличие от того, что было сказано о снаряжении Шауля, Давид принял подарок Йонатана и не вернул ему его, так как почувствовал, что этот подарок сделан от чистого сердца и с братской любовью, которую испытывал по отношению к нему Йонатан.

5. И выходил Давид, везде, куда посылал его Шауль, преуспевал он, и поставил его Шауль над воинами, и понравился он всему народу, а также рабам Шауля.

   Как здесь сказано, с тех пор Давид сменил род занятий, и из простого пастуха превратился в близкого помощника царя Шауля. Слова «выходил Давид» означают, что Давид выступал от имени Шауля, либо, по мнению Мальбима и «Мецудат Давид», выходил на войну во главе еврейского войска. Все поручения, которые давал ему Шауль, успешно выполнялись Давидом, и «Даат Микра» пишет, что здесь речь идет не только о военных действиях, а вообще обо всех поручениях, которые давались ему царем.

   После того, как Шауль удостоверился в том, что на Давида можно положиться, он поставил его во главе своей армии (по мнению «Даат Микра», не всей армии, а частей спецназначения), и Давид и здесь успешно проявил себя, чем заслужил любовь всего народа. «Даат Микра» пишет, что упомянутый здесь народ – это на самом деле воины армии Шауля.

   В комментарии к главе 16, предложению №15 говорилось о том, что слова «рабы царя» на самом деле означают не рабов, а придворных. Здесь имеется в виду то же самое, но «Мецудат Давид» пишет, что здесь идет речь не обо всех придворных, а о военачальниках армии Шауля, которым тоже понравился Давид и они ему не завидовали, несмотря на то, что он из пастуха вдруг превратился в их командующего.

   В нашем предложении сказано о том, что Давид понравился и народу, и рабам Шауля, а про самого Шауля ничего не сказано, из чего «Даат Микра» делает вывод, что Шаулю Давид совершенно не понравился.

6. И было по их прибытию, по возвращению Давида с побивания плишти, и вышли женщины из всех городов Израиля для песни и махолей навстречу царю Шаулю, с тофами, с радостью и с шалишами.

   Мальбим пишет, что после того, как евреи разбили плиштим и изгнали их со своей территории, Шауль некоторое время оставался в военном лагере, разбитом им в долине ха-Эла. Именно там он приблизил и возвысил Давида, о чем говорилось в предыдущих предложениях. Теперь начинается рассказ о событиях, которые произошли после того, как Шауль свернул свой лагерь и вернулся в Гиват Шауль.

   Итак, после их возвращения с войны в Гиват Шауль, в нем собрались женщины из всех городов Израиля, которые песнями, плясками и игрой на музыкальных инструментах встречали воинов победоносной армии, а в особенности их главнокомандующего, царя Шауля. Либо здесь идет речь о том, что, когда победоносная армия царя Шауля возвращалась в Гиват Шауль, из всех еврейских городов, возле которых они проходили, выходили радостно встречавшие их женщины. Так или иначе, эти женщины поступали в соответствии с древней традицией. В Торе (15, 20-21) сказано, что так поступили женщины во главе с сестрой Моше Мирьям после рассечения вод Красного моря. Так же встречала вернувшегося с победоносной войны Ифтаха его дочь (см. Книгу Судей 11, 34). А из того, о чем будет говорить Давид в своем плаче после гибели Шауля и Йонатана (см. Вторую Книгу Шмуэля 10, 20) следует, что такая же традиция существовала и у окружавших евреев народов.

   Эти женщины пели песни и играли на перечисленных в нашем предложении музыкальных инструментах, о которых пойдет речь ниже.

   Махоль (מחול) – музыкальный инструмент, который довольно часто встречается в ТАНАХе, причем обычно вместе с другим музыкальным инструментом тофом. Вместе с этим, что представлял собой махоль, в настоящее время неизвестно. Следует заметить, что на современном иврите слово «махоль» означает «танец», и иногда в этом значении оно используется в ТАНАХе (например, в Книге Судей 21, 21). Поэтому возможно, что здесь идет речь не о музыкальном инструменте, а о танцах, и наше предложение следовало перевести, как «…для песен и плясок навстречу царю Шаулю...». Кроме этого, слово «махоль» в ТАНАХе иногда означает «веселье», и в соответствии с этим получается, что женщины выходили навстречу царю Шаулю для песен и для веселья. Следует заметить, что именно это значение слова «махоль» используется в переводе Книги Шмуэля на греческий. «Даат Микра» высказывает предположение, что в нашем предложении слово «махоль» используется во всех своих значениях: и как музыкальный инструмент, и как «танец», и как «веселье».

   Тоф (תוף) уже упоминался в Книге Шмуэля (10, 5). Это был музыкальный инструмент, очень похожий на бубен.

   Шалиш (שלש) – музыкальный инструмент, который здесь упоминается в ТАНАХе единственный раз. Как выглядел шалиш, в настоящее время неизвестно, и различные комментаторы описывают его по-разному. Название этого музыкального инструмента очень похоже на «шалош» (שלוש), что с иврита переводится, как «три», и поэтому часть комментаторов считают, что здесь идет речь о струнном музыкальном инструменте с тремя струнами. Другие говорят, что это был духовой музыкальный инструмент с тремя отверстиями, либо что он был треугольной формы.

   Следует заметить, что радостные женщины выходили навстречу не победившему Гальята Давиду, а навстречу Шаулю, который красовался перед народом, как полководец победоносной армии. Мальбим по этому поводу пишет, что народ знал, что не следует оказывать почет слуге в присутствии его господина, и ни у кого даже мысли не возникло восславить Давида за победу над Гальятом, и тем более показать, что война с плиштим была выиграна благодаря ему, так как Шауль сразу же посчитал бы это бунтом со всеми вытекающими последствиями.

7. И ответили женщины играющие, и сказали они: «Побил Шауль тысячами, а Давид – десятками тысяч!».

   «Ответили», по мнению большинства комментаторов, следует понимать, как «возвысили голос свой», а «Даат Микра» выдвигает предположение, что певшие женщины выступали перед Шаулем двумя группами. Одна группа спела «Побил Шауль тысячами!», а другая ответила: «А Давид – десятками тысяч!».

   То, что спели эти женщины, можно понять двояко. На самом деле женщины воспевали две выигранные Шаулем войны с плиштим: ту войну, которая началась событиями под Михмасем (см. главу 13), и ту, с которой он только что возвратился. В первой войне участвовали тысячи еврейских воинов, а во второй – десятки тысяч. Именно об этом спели женщины, восхваляя Шауля, так как он смог выиграть войну против огромной армии плиштим, стоя во главе маленькой еврейской армии, которая вначале насчитывала всего лишь 600 воинов. Но Шауль понял смысл спетого абсолютно по-другому. Он решил, что эти женщины ему спели: «Побил Шауль тысячи врагов, а Давид – десятки тысяч!», то есть, что речь шла о том, что Давид – гораздо более доблестный воин, чем царь Шауль.

8. И разгневался Шауль очень, и было плохо в глазах его дело это, и сказал он: «Отдали Давиду десятки тысяч, а мне отдали тысячи?! И еще ему лишь царствование!».

   Шауль разгневался оттого, что ему показалось, что народ прославляет Давида гораздо сильнее, чем его. И поэтому он сказал в гневе: «Давиду приписывают победу над десятками тысяч, а мне – лишь над тысячами?! Осталось лишь отдать ему мой трон!».

9. И стал Шауль враждебен к Давиду, начиная с того дня и далее.

   Мальбим пишет, что Шауль принял услышанное близко к сердцу и заподозрил, что Давид является именно тем человеком, про которого ему рассказывал Шмуэль при их последней встрече (см. главу 15, предложение №28). Поэтому он резко поменял свое отношение к Давиду и начал относится к нему со скрытой враждебностью, которая постепенно перерастет в открытую.

   Следует заметить, что слово «враждебен» в оригинальном тексте звучит, как «ойен» (עוין), и является однокоренным со словом «айн» (עין), то есть «глаз». Поэтому все комментаторы говорят, что, начиная с описанного здесь момента, Шауль «положил глаз» на Давида.

10. И было назавтра, и нашел дух Бога злой на Шауля, и пророчествовал он внутри дома, и Давид играет рукой своей, как день за днем, и копье в руке Шауля.

    Здесь рассказывается о том, что произошло на следующий день после услышанной Шаулем песни. В этот день насланный Богом злой дух опять нашел на Шауля, а Шауль в это время находился в своих царских покоях в Гиват Шауле. В результате воздействия этого злого духа Шауль, как здесь сказано, начал пророчествовать. Все комментаторы сходятся во мнениях о том, что Шауль не пророчествовал в полном смысле этого слова, но объясняют то, что с ним происходило, несколько по-разному. Присутствующий в оригинальном тексте глагол «ваитнабэ» (ויתנבא), который дословно переводится, как «и пророчествовал», переводчик на арамейский Йонатан переводит, как «и помешался», а Раши в своем комментарии объясняет такое понимание текста тем, что и пророк, и помешанный говорят непонятными намеками. Абарбанэль, а за ним Мальбим, пишут, что злой дух вгонял Шауля в депрессию, он раздумывал о своей незавидной судьбе, о том, что его ожидает в будущем, и его свербила мысль о том, что Давид отберет у него власть над еврейским народом. На основании всех этих комментаторов «Даат Микра» пишет, что, по всей видимости, Шауль говорил обрывками о том, что вскоре его царствованию придет конец, и трон будет передан другому.

    Давид в это время находился рядом с Шаулем (и, по всей видимости, наедине с ним), и, как обычно, играл перед ним на киноре для того, чтобы облегчить его душевное состояние. Как здесь сказано, при этом Шауль держал в своей руке копье, которое в оригинале звучит, как «ханит» (חנית), то есть здесь идет речь о коротком метательном копье, похожим на то, что было у Гальята (см. комментарий к главе 17, предложению №7). «Даат Микра» на основании стилистического анализа оригинального текста приходит к выводу о том, что это было особое копье, которое являлось символом царской власти (наподобие державы и скипетра), и Шауль всегда держал его при себе, даже когда ложился спать.

11. И метнул Шауль копье это, и сказал: «Ударю в Давида и в стену», и увернулся Давид от него дважды.

    Из того, что здесь говорится о том, что Давиду удалось увернуться дважды, следует, что на самом деле Шауль бросал копье два раза.

    То, что говорит здесь Шауль, он на самом деле не говорит, а думает. Существуют две версии объяснения того, о чем он подумал. Раши и «Мецудат Давид» пишут, что он намеревался бросить копье с такой силой, чтобы оно, насквозь пронзив Давида, вошло в стену. Мальбим выдвигает другую версию и говорит, что Шауль пытался убить Давида, но намеревался представить это, как несчастный случай, объяснив, что он хотел бросить копье в стену, но случайно попал в Давида.

    Несмотря на это, Давиду удалось дважды увернуться от брошенного царем копья. Мальбим и «Мецудат Давид» по этому поводу дают довольно странный, но красивый комментарий, который состоит в том, что Давид был настолько поглощен игрой, что даже не заметил того, что Шауль бросает в него копье, но Бог сделал так, что Давид дважды в момент броска нагибался, отклонялся и т.д. так, что копье в него не попадало. Следует заметить, что, несмотря на свою странность, этот комментарий хорошо объясняет, почему Шаулю удалось бросить в Давида копье во второй раз, а также то, о чем будет сказано в следующем предложении.

12. И устрашился Шауль Давида, ибо был Господь с ним, а от Шауля ушел Он.

    Убедившись в том, что он неспособен причинить Давиду вред, Шауль устрашился, так как понял, что Бог помогает Давиду, а ему – совершенно не помогает.

13. И убрал его Шауль от себя, и поставил его начальником тысячи, и выходил и приходил он перед народом.

    После того, что случилось, Шауль отдалил от себя Давида, и «Даат Микра» приводит ряд возможных причин этого решения. Во-первых, причиной этого мог служить страх, про который было сказано в предыдущем предложении. Во-вторых, вполне возможно, что Шауль опасался того, что при виде Давида у него снова начнется депрессия и его опять посетит злой дух Бога. В-третьих, Шауль мог опасаться того, что, увидев Давида, он еще раз попытается его убить.

    Какими бы причинами не руководствовался Шауль, он назначил Давида начальником тысячи, то есть командиром тысячи воинов, и «Мецудат Давид» пишет, что Шауль надеялся на то, что Давид погибнет во время той или иной военной операции. Мальбим говорит о том, что, назначив Давида командиром тысячи воинов, Шауль понизил его в должности, так как выше (см. предложение №5) говорилось о том, что Давид ранее был поставлен Шаулем «над воинами», то есть командовал всей армией Шауля. Вместе с этим, понижение в должности не сказалось пагубно на военном статусе Давида, и в конце нашего предложения говорится о том, что Давид «выходил и приходил перед народом». «Народ» - это армия царя Шауля, то есть здесь имеется в виду, что Давид продолжал оказывать сильное влияние на все, что происходило в армии, несмотря на то, что был понижен в должности до командира тысячи.

14. И был Давид во всех путях его удачлив, и Господь с ним.

    Мальбим обращает внимание на то, что это предложение в принципе повторяет то, что уже было сказано в предложении №5. По мнению Мальбима, разница между тем, что было сказано выше и тем, что сказано здесь, состоит в том, что раньше Давид преуспевал во всех делах, которые он вершил по велению Шауля, а теперь он стал удачлив во всем, что совершал по своей воле.

15. И увидел Шауль, что он удачлив очень, и устрашился его.

    Шауль увидел, что все, что делает Давид, приносит ему неизменный успех, и устрашился его еще больше. То, что страх Шауля по отношению к Давиду усилился, следует из того, что в предложении №12 про страх Шауля было сказано «ваира» (וירא), а здесь говорится «ваягар» (ויגר), что означает большую, чем «ира», степень страха.

16. А весь Израиль и Йехуда любит Давида, ибо он выходит и приходит перед ними.

    Слова «выходит и приходит перед ними» означают «выходит на войну во главе войска и так же возвращается с нее». То есть здесь сказано о том, что под командованием Давида евреи совершили немало успешных военных операций, и поэтому он был очень популярен в народе. Шаулю стало об этом известно, и он понял, что не может причинить Давиду никакого вреда без того, чтобы спровоцировать народное восстание.

17. И сказал Шауль Давиду: «Вот, дочь моя старшая, Мерав, ее я отдам тебе в жены, но стань мне воином и воюй войны Господа!», а Шауль сказал: «Да не будет руки моей на нем, и да будет на нем рука плиштим».

    То, что сказал Шауль в заключительной части нашего предложения, он не сказал, а подумал (то есть сказал сам себе), и это было еще до того, как он сделал Давиду предложение, о котором сказано вначале.

    О том, что Шауль пообещал отдать свою дочь в жены тому, кто победит Гальята, говорилось в предложении №25 предыдущей главы. Поэтому на первый взгляд непонятно, почему сейчас Шауль обуславливает выполнение своего обещания тем, что Давид должен дать обязательство стать воином Шауля. Мальбим и «Даат Микра» обращают внимание на то, что Шауль говорит, что отдаст Давиду в жены «ее», то есть подчеркивает, что это будет Мерав, а не Михаль, его младшая дочь. Мальбим объясняет это тем, что, обещая отдать свою дочь в жены человеку, который победит Гальята, Шауль имел в виду Михаль, которая могла выйти замуж только после того, как выйдет замуж ее старшая сестра Мерав. Теперь он говорит Давиду, что в соответствии с обещанием ему полагается Михаль, но женитьба на ней может состояться только после замужества Мерав. Вместе с этим, вместо Михаль он может отдать ему Мерав, но при условии, что Давид обязуется стать воином Шауля. «Даат Микра» предлагает другое объяснение и говорит, что, по всей видимости, тот, кто женился на старшей царской дочери, обладал большим весом, чем тот, кто женился на младшей.

    За то, что он сможет жениться на старшей царской дочери, Давид должен был дать обязательство стать воином Шауля, то есть посвятить свою жизнь военному делу. Несмотря на то, что и до описываемого здесь разговора Давид принимал деятельное участие во всех войнах, которые вели евреи со своими врагами, он был не обязан этого делать, и мог сменить род занятий в любой момент. Дав обязательство стать воином, Давид обрекал себя на постоянное пребывание в действующей армии.

    Слова «войны Господа» означают все войны, которые ведет народ Господа, то есть еврейский народ.

    Как следует из того, о чем говорится в заключительной части нашего предложения, Шауль надеялся на то, что Давид погибнет в ходе одной из военных операций, и таким образом плиштим сделают с Давидом то, что не мог с ним сделать Шауль.

18. И сказал Давид Шаулю: «Кто я, и кто жизнь моя, семья отца моего в Израиле, что буду я зятем царю?».

    Из сказанного Давидом создается впечатление, что он решил «простить» Шаулю его обещание отдать свою дочь в жены тому, кто победит Гальята. Вместе с этим «Мецудат Давид» пишет, что Давид говорит о том, что если такому ничтожному, как он, человеку выпадает шанс стать зятем царя, он ради этого сделает все, что угодно, включая то, что требует от него Шауль.

    Давид говорит о том, что он не подходит в зятья Шаулю по трем следующим параметрам. Словами «кто я» Давид говорит о том, что он – простой еврейский парень и не подходит для того, чтобы вести жизнь царского зятя. Словами «кто жизнь моя» Давид говорит о том, что на протяжении почти всей своей жизни он был пастухом, пасшим скот своего отца, и ничего достойного упоминания не сделал. Следует заметить, что в принципе Давид должен был сказать «что жизнь моя», но он сказал «кто», так как это слово относится также к тому, что он говорит дальше о семье своего отца. Третьим параметром, по которому Давид не подходит для роли царского зятя, является семья его отца. На первый взгляд это утверждение Давида кажется спорным, ведь, как было сказано в предложении №12 предыдущей главы, отец Давида Ишай был очень уважаемым человеком в Бейт Лехеме. По мнению Ральбага, Давид здесь говорит о своем происхождении, которое не подходит для того, чтобы стать зятем царя. Дело в том, что Давид не был чистокровным евреем, по линии отца он происходил от принявшей иудаизм моавитянки Рут (о которой рассказывается в Свитке Рут), то есть был человеком с проблематичной родословной.

    Следует заметить, что, приводя в качестве аргумента захудалость своей семьи, Давид поступает так, как в свое время поступил Гидеон, когда посланник Бога призвал его стать Судьей и избавить евреев от притеснений со стороны Мидьяна (см. Книгу Судей 6, 15). Более того, точно так же в свое время поступил сам Шауль в разговоре со Шмуэлем (см. главу 9, предложение №21).

19. И пришла пора отдавать Мерав, дочь Шауля, Давиду, и она была отдана Адриэлю Мехолатскому в жены.

    В этом предложении просто констатируется факт случившегося без того, чтобы объяснить, каким образом это могло произойти. Различные объяснения этому даются разными комментаторами.

    Раши в своем комментарии предпочитает уклониться от анализа произошедшего и пишет буквально следующее: «Когда пришло установленное время отдать ее ему, и пока они занимались вопросами свадьбы, как-то так обернулось, что она была отдана Адриэлю». Исходя из этого, более поздние комментаторы, включая «Мецудат Давид» и Мальбима, пишут, что Мерав не любила Давида (и действительно, в отличие от Михаль, нигде не сказано о том, что она его любила), и пока ее насильно не выдали за него замуж, предпочла самовольно выйти замуж за своего возлюбленного Адриэля. Рав Йосеф Каро объясняет произошедшее по-другому и говорит, что, так как Давид не проявлял особого желания брать ее в жены, она предпочла принять предложение другого соискателя ее руки, Адриэля, и вышла за него замуж с благословления своего отца. «Даат Микра» обращает внимание на то, что в нашем предложении не сказано о Мерав, что она вышла замуж, а сказано, что она «была отдана». Из этого «Даат Микра» делает вывод о том, что Мерав, в силу каких-то неизвестных соображений, была отдана за Адриэля насильно. Кроме этого, «Даат Микра» выдвигает еще одно предположение, в соответствии с которым Шауль не смог совладать с собой и отдать свою старшую дочь в жены ненавистному ему человеку, и поэтому он, действуя импульсивно, вдруг обручил ее с Адриэлем.

    Адриэль в нашем предложении назван Мехолатским, по всей видимости, из-за того, что проживал в городе Авель Мехола, находившемся в южной части долины Бейт Шеана. Город Авель Мехола упоминался в Книге Судей (7, 22) в связи с разгромом армии Мидьяна. В настоящее время Авель Мехола представляет собой курган Тель Абу Сифри (32°19'32.51"N, 35°30'27.86"E) и расположен в 1.5 км. к юго-западу от современного поселения Ротем:

    

    Вместе с этим, «Даат Микра» выдвигает предположение, в соответствии с которым Адриэль из-за того назван Мехолатским, что он принадлежал к семье Махлы, одной из дочерей Цлафхада, о которой шла речь в Торе (Бамидбар 26, 33 и гл. 27), а также в Книге Йехошуа (17, 3-4).

20. И полюбила Михаль, дочь Шауля, Давида, и рассказали Шаулю, и понравилось это ему.

    Почему Шаулю это понравилось, выяснится в следующем предложении.

    Следует заметить, что Михаль является единственной женщиной, про которую в ТАНАХе сказано, что она кого-то полюбила.

21. И сказал Шауль: «Отдам я ее ему, и станет она ему ловушкой, и будет на нем рука плиштим», и сказал Шауль Давиду: «Двумя женись со мной сегодня».

    То, что сказал Шауль в начале нашего предложения, он на самом деле не сказал, а подумал. Итак, здесь говорится о том, что, с помощью своей младшей дочери Михаль, Шауль намеревался воплотить в жизнь тот план, о котором говорилось в предложении №17.

    Слово «ловушка» в оригинальном тексте звучит, как «мокеш» (מוקש), что с современного иврита переводится, как «мина». В соответствии с мнением «Даат Микра», «мокеш» – это не сама ловушка, а пружина, которая захлопывает дверцу ловушки после того, как в нее попала птица. По другому мнению, которое также приводит «Даат Микра», это слово означает приманку, с помощью которой охотник приманивает дичь.

    После того, как Шауль принял свое решение, он обратился к Давиду с совершенно, на первый взгляд, непонятным предложением, приведенным в заключительной части нашего предложения. Вроде-бы Шауль предлагает Давиду жениться сразу на обеих своих дочерях, но такое понимание сказанного довольно проблематично. Во-первых, как было сказано в предложении №19, одна из дочерей Шауля, Мерав, в то время уже была замужем за Адриэлем. Во-вторых, Тора строго запрещает брать в жены родных сестер. И если часть комментаторов пытаются разрешить первую проблему, говоря, что Мерав на самом деле не вышла замуж за Адриэля, а просто вместе сбежала с ним, чтобы не выходить замуж за нелюбимого ей Давида, то со второй проблемой они справиться не могут.

    Поэтому переводчик на арамейский Йонатан, а за ним Раши, Радак, «Мецудат Давид» и др. говорят, что сказанное Шаулем «двумя» следует понимать, как «на одной из двух». В соответствии с этим толкованием выходит, что Шауль был готов в случае надобности доставить Давиду и Мерав, потребовав ее развода, если она вышла за Адриэля замуж, или вернув ее силой, если она с ним просто сбежала. Интересный комментарий дает Мальбим. В соответствии с его мнением, Мерав действительно вышла замуж за Адриэля, но при этом Шауль готов был вернуть ее и силой выдать замуж за Давида, без того, чтобы развести ее с Адриэлем. В этом случае Давид, женившись на Мерав, совершил бы тяжкий грех, в результате чего потерял бы поддержку со стороны Бога.

    В соответствии с другим мнением, которого придерживается Рик, «двумя» следует понимать, как «второй», то есть получается, что здесь Шауль однозначно предлагает Давиду в жены Михаль. Рик пишет, что Шауль употребил слово «двумя» для того, чтобы сказать Давиду, что он, женившись на младшей Михаль, приобретет такое же влияние, как если бы он женился на старшей Мерав.

    В соответствии с третим мнением, которое приводит «Даат Микра», Шауль, говоря «двумя», имеет в виду не своих дочерей, а два условия, которые должен будет выполнить Давид. Одно из них заключалось в том, что он должен был стать профессиональным воином (см. предложение №17), а о другом пойдет речь ниже, и, забегая вперед, следует заметить, что в соответствии с ним Давид должен был доставить Шаулю сто крайних плотей плиштим.

    Шауль предлагает Давиду породниться с ним «сегодня», и на первый взгляд выражает этим готовность в тот же день сыграть свадьбу. На самом деле Шауль говорит Давиду о том, что он станет считаться его зятем сразу же после того, как даст свое согласие на женитьбу.

    На приведенное здесь предложение Шауля Давид не дал ни отрицательного, ни положительного ответа. Поэтому Шауль, как будет сказано в следующем предложении, велел своим придворным поговорить по душам с Давидом, так как не пристало царю упрашивать кого-либо жениться на своей дочери.

22. И велел Шауль своим рабам: «Поговорите с Давидом скрытно, говоря: «Вот, желает тебя царь, и все рабы его любят тебя,  и теперь женись на царе»».

    Как было доказано в комментарии к главе 16, предложению №15, здесь идет речь не о рабах царя Шауля, а о его придворных, и они на самом деле должны были убедить его жениться не на самом Шауле, а на Михаль, его дочери. Таким образом, фразу «женись на царе» следует понимать, как «породнись с царем».

    То, что Шауль велел сказать Давиду своим придворным, передано в нашем предложении очень конспективно, и логическую цепочку, которая должна была убедить Давида, очень хорошо достраивает «Мецудат Давид». Он пишет, что после случая с Мерав Давид решил, что Шауль играет с ним в какие-то свои игры и обманет его так же, как обманул с Мерав, пообещав отдать ее ему в жены, а затем выдав замуж за Адриэля. Поэтому на предложение жениться на Михаль Давид не дал никакого ответа. Теперь Шауль говорит своим придворным, чтобы они сказали Давиду о том, что царь желает видеть своим зятем только его, Давида, а то, что Мерав вышла замуж за другого, она сделала это против воли своего отца. Кроме этого, придворные должны были убедить Давида в том, что не они, завидуя ему, являлись причиной того, что его невзлюбила Мерав. Напротив, все придворные царя Шауля любят Давида, и Мерав отвергла его, руководствуясь лишь своими соображениями. Но так как Михаль любит Давида, тот, не раздумывая, должен породниться с царем.

23. И говорили рабы Шауля в уши Давида слова эти, и сказал Давид: «Легко в глазах ваших жениться на царе, а я – человек бедный и презренный!».

    В то время жених должен был платить отцу невесты что-то наподобие калыма, и за дочь царя этот калым должен был быть огромным. Давид здесь говорит придворным о том, что таких денег у него нет. В связи с этим многие комментаторы задаются вопросом о том, а куда же делось то богатство, которым обещал Шауль одарить победившего Гальята героя? Из того, что Давид говорит о себе, как о бедном человеке, ясно, что Шауль своего обещания не выполнил, то ли потому, что просто «зажал» деньги, то ли из-за того, что Давид отказался принимать вознаграждение за совершенное им богоугодное дело (см. комментарий к предложению №26 предыдущей главы). «Даат Микра» предлагает альтернативное объяснение и говорит, что богатство и женитьба на царской дочери являли собой своего рода пакетную сделку, и пока Давид не взял в жены одну из дочерей Шауля, никакого богатства у него не было.

    Кроме того, что он бедняк, Давид называет себя презренным человеком. Смысл этого состоит в том, что Давид – не аристократ, и поэтому не достоин того, чтобы жениться на царской дочери. Следует понять, почему Давид говорит о себе таким образом, ведь, как было сказано выше, он происходил из довольно родовитой семьи, а отец его был влиятельным человеком в своем городе Бейт Лехеме. По этому поводу следует сказать, что Давид говорил о себе так в силу своей природной скромности, либо из-за того, что всего имущества его отца не хватило бы на то, чтобы уплатить за Михаль выкуп.

24. И рассказали рабы Шауля ему, говоря: «Как слова эти говорил Давид».

    То, что ответил Давид, было передано Шаулю.

25. И сказал Шауль: «Так скажите Давиду: «Не желает царь выкупа невесты, лишь сто крайних плотей плиштим, отомстить врагам царя», а Шауль думал свалить Давида в руки плиштим.

    Услыхав от своих придворных, что Давид не спешит жениться на Михаль, так как считает себя бедным и презренным, Шауль передает через придворных Давиду, что то, что он беден, не помешает ему жениться на царской дочери, так как он не потребует от Давида уплаты выкупа за невесту. Следует заметить, что Шауль ничего не отвечает на то, что Давид назвал себя презренным.

    Выкуп невесты выплачивался ее отцу деньгами, имуществом или работой, и в ТАНАХе упоминаются все три вида выкупа. Например, в Торе рассказывается о том, что Яаков в качестве выкупа за жен работал на своего тестя Лавана. В Книге Йехошуа (15, 16-17), а также в Книге Судей (1, 12-13) рассказывается о завоевании города Кирьят Сефер Отниэлем бен Кназом в качестве выкупа за невесту. А в предложении №25 предыдущей главы говорится о том, что сам Шауль объявил, что победа над Гальятом будет служить выкупом за его дочь.

    Здесь Шауль сначала говорит о том, что выкуп за невесту ему не нужен, но сразу же поправляется и уточняет, что выкупом будут служить сто крайних плотей плиштим, которые Давид должен будет преподнести Шаулю. Для того, чтобы обрезать сто плиштим, Давиду прежде всего понадобилось бы их убить, таким образом все эти крайние плоти должны были служить доказательством того, что Давид убил сто плиштим. В принципе, Шауль мог потребовать у Давида доставить к нему сто голов или языков плиштим, но он предпочел крайние плоти, так как обрезание убитых плиштим являлось явным издевательством над ними, и такое поведение Давида должно было восстановить против него всех без исключения плиштим, которые бы после этого жаждали расправиться с Давидом при первой же предоставившейся им возможности. Мальбим по этому поводу пишет, что своим требованием Шауль намеревался перевести войну Давида с плиштим в плоскость военных преступлений.

    Выбор такого экстравагантного выкупа Шауль объясняет тем, что он желает отомстить врагам своим, при этом имея в виду месть за свое сорокадневное унижение в долине ха-Эла перед плиштим и их богатырем Гальятом (см. главу 17, предложения №8-10).

    Как сказано в заключительной части нашего предложения, и на этот раз Шауль руководствовался желанием погубить Давида руками плиштим.

26. И рассказали рабы его Давиду слова эти, и понравилось это Давиду, жениться с царем, и не завершились дни.

    Придворные Шауля рассказали Давиду о выкупе в виде ста крайних плотей плиштим, и ему это предложение пришлось по душе. Мальбим пишет, что Давид понимал, что настоящий воин не станет издеваться над трупами поверженных противников, и ему понравился не сам вид выкупа, а цель, которая этим выкупом будет достигнута, а именно, «жениться», то есть породниться, с царем.

    Следует заметить, что Давид совершенно не подумал о том, что он, добывая такой выкуп, подвергнет себя неминуемой опасности. Давид, как было сказано в предложении №37 предыдущей главы, всегда всецело полагался на Бога, и считал, что Бог избавит его от любой напасти.

    Заключительная фраза нашего предложения, «и не завершились дни», относится к следующему предложению. Здесь идет речь о сроке, который дал Давиду Шауль для того, чтобы тот доставил ему требуемый им выкуп. Давид, как здесь сказано, не стал ждать, пока этот срок подойдет к концу, и начал действовать задолго до его завершения. «Даат Микра» пишет, что таким образом Давид хотел выразить свою любовь к Михаль, а также показать окружающим, что он бесстрашный воин.

27. И встал Давид, и пошел, он и люди его, и перебил у плиштим двести человек, и принес Давид крайние плоти их, и выполнил их царю, жениться с царем, и отдал ему Шауль Михаль, дочь свою, в жены.

    Давид не стал дожидаться случая, когда плиштим опять совершат акт агрессии по отношению к еврейскому государству. Он собрал свой отряд, который, как было сказано в предложении №13, насчитывал 1,000 человек, и вместе с ним напал на государство плиштим. Во время этой военной операции он и его воины собрали не сто, а двести крайних плотей павших в бою плиштим, и Давид принес их к Шаулю. По всей видимости, Давид в два раза превысил требуемое Шаулем количество крайних плотей для того, чтобы доказать Шаулю свои мужество и отвагу. Следует заметить, что Йосиф Флавий в своей книге «Еврейские древности» говорит не о крайних плотях, а о черепах плиштим. По всей видимости, причиной этого является нежелание Йосифа Флавия рассказывать об отрезанных крайних плотях своим необрезанным читателям.

28. И устрашился Шауль, и узнал он, что Господь с Давидом, и Михаль, дочь Шауля, любит его.

    Как здесь сказано, Шауль устрашился по двум причинам: во-первых, из-за того, что он в очередной раз удостоверился в том, что Бог помогает Давиду, и во-вторых, из-за того, что его дочь Михаль любит Давида.

    В отношении первой причины следует заметить, что нельзя сказать, что до случая с двумястами крайними плотями плиштим Шауль был в полном неведении относительно того, что Бог постоянно помогает Давиду. Во-первых, ему об этом ясно сказал отрок, который предложил Шаулю Давида в качестве музыканта (см. главу 16, предложение №18). Во-вторых, Шауль мог понять это и сам, наблюдая за ходом поединка между Давидом и Гальятом. Но теперь, увидав брошенные перед ним двести крайних плотей, Шауль окончательно осознал, что с Давидом Бог, а значит, погубить его никак не удастся.

    Если с первой причиной страха Шауля все более или менее понятно, то относительно его страха из-за того, что Михаль полюбила Давида, есть целый ряд объяснений. «Мецудат Давид» и Ральбаг пишут, что Шауль испугался того, что любящая Давида Михаль расскажет ему все о коварных замыслах своего отца, и после этого Давид станет осторожен до такой степени, что убить его никоим образом не удастся. В качестве альтернативного объяснения Ральбаг привлекает отцовские чувства Шауля по отношению к Михаль, и говорит, что Шаулю совершенно не понравилась любовь Михаль к Давиду, так как он понял, что ему будет сложно убить Давида, зная, что тем самым он разобьет ей сердце. Радак считает, что, узнав о любви Михаль к Давиду, Шауль очень расстроился из-за того, что понял, что ему не удастся подговорить Михаль убить Давида. Мальбим пишет, что причиной расстройства Шауля было опасение, что любящая Михаль станет помогать Давиду занять его трон.

29. И продолжил Шауль бояться Давида еще, и стал Шауль врагом Давиду все дни.

    О том, что Шауль боялся Давида, уже говорилось выше, в предложениях №12 и №15. Здесь же сказано, что после женитьбы Давида на Михаль Шауль начал бояться его еще сильнее.

    Слова «все дни» Мальбим предлагает понимать, как «постоянно». То есть здесь идет речь о том, что вражда Шауля к Давиду ощущалась не периодически, а постоянно.

30. И выходили вельможи плиштим, и было каждый раз, когда они выходили, преуспевал Давид из всех рабов Шауля, и подорожало имя его очень.

    Здесь говорится о тех случаях, когда плиштим совершали нападения на еврейское государство. «Вельможи» – это военачальники плиштим, которыми, по всей видимости, являлись их князья. По мнению большинства комментаторов, плиштим проявляли агрессию против евреев с целью захвата трофеев и территории, но Мальбим пишет, что эта агрессия явилась закономерным следствием осквернения Давидом двухсот павших воинов плиштим. Таким образом, план Шауля отчасти удался, и плиштим стали постоянно атаковать евреев для того, чтобы отомстить им, и в особенности Давиду, за отрезание крайних плотей их воинов.

    Но каждый раз, когда плиштим шли на евреев войной, Давид действовал гораздо успешнее, чем другие старшие офицеры армии Шауля, в результате чего его имя, как здесь сказано, «подорожало», то есть его авторитет возрос существенным образом. Мальбим по этому поводу замечает, что Шауль добился результатов, совершенно противоположных тем, на которые он рассчитывал: он намеревался погубить Давида руками рассверипевших плиштим, а вместо этого сделал Давида героем и любимцем всего еврейского народа.

    Радак в своем комментарии приводит отрывок из Мидраша Шмуэля (22, 2), где сказано, что здесь идет речь о боях, произошедших в первый год после женитьбы Давида на Михаль. Плиштим выбрали именно этот период времени для того, чтобы напасть на евреев, так как были уверены, что Давид, уже хорошо им известный из поединка с Гальятом и по обрезанию убитых плиштим, в войне участвовать не будет, и им легко удастся одержать над евреями победу. Причиной этой уверенности плиштим было сказанное в Торе (Дварим 24, 5) о том, что молодожены в течение одного года после свадьбы освобождены от воинской повинности. Но, к сожалению для плиштим, они совершенно не были знакомы с Устной Торой, которая говорит, что молодожены освобождаются от воинской повинности только в случае так называемой необязательной войны (то есть войны, целью которой является захват дополнительной территории). В случае заповеданной войны, когда требуется отразить нападение вторгнувшегося на еврейскую территорию неприятеля, никаких освобождений нет, и в такой войне участвуют все, кто способен держать в руках оружие.

У Вас недостаточно прав для комментирования.