1. И бежал Давид из Найот в Раме, и пришел, и сказал перед Йехонатаном: «Что сделал я? В чем грех мой? И чем согрешил я перед отцом твоим, что хочет он душу мою?».

   Давид бежал из Найот в то время, пока Шауль пророчествовал, как об этом было сказано в последнем предложении предыдущей главы. Из Найот Давид направился к Йонатану, и, по всей видимости, явился к нему ночью. У Йонатана Давид спросил, чем он так насолил Шаулю, что тот полон решимости убить его.

2. И сказал он ему: «Не дай Бог! Не умрешь ты! Вот, не сделает отец мой ни большого дела, ни малого дела, и не откроет ухо мое! И почему скроет отец мой от меня это дело? Нет этого!».

   Йонатану из собственного опыта было известно о том, что Шауль очень щепетилен в связанных с клятвой вопросах, ведь выше (14, 39-44) рассказывалось о том, как Шауль чуть не казнил его, чтобы не преступить данную им клятву. Поэтому Йонатан был уверен в том, что жизни Давида ничего не угрожает, о чем он и говорит здесь Давиду. Слова Йонатана «не дай Бог!» представляют собой укороченную запись сказанного, и на самом деле он сказал «Не дай Бог отцу моему убить тебя после того, как он поклялся этого не делать!».

   Далее Йонатан говорит Давиду о том, что Шауль никогда ничего от него не скрывает, поэтому, если бы он действительно хотел убить Давида, он обязательно сообщил бы об этом Йонатану, так же, как он сделал это ранее (19, 1). А так как Йонатану об таких планах Шауля ничего не известно, то это значит, что планов убить Давида у Шауля нет.

   Комментаторы задают себе вопрос: как мог Йонатан быть настолько категоричен? Он что, не знал о том, что Шауль пытался взять Давида под стражу, а затем пытался захватить его в Найот вплоть до того, что отправился туда арестовывать его лично? Радак, Ральбаг и «Мецудат Давид» отвечают на него, говоря, что Йонатан считал, что Шауль все это сделал, находясь в состоянии временного умопомрачения, которое явилось следствием влияния злого духа Господа, и если бы он был в здравом уме, то никогда бы этого не сделал. Такое понимание хорошо объясняет причины, по которым Шауль решил преступить собственную клятву, но не объясняет уверенности Йонатана в том, что Давиду ничего не угрожает. Ведь в состоянии временного умопомрачения Шауль и мог убить Давида, а не только арестовать его. Поэтому Мальбим дает свое объяснение, которое заключается в том, что Йонатан был уверен в том, что Шауль не собирается причинять вреда Давиду, несмотря на донимавший его злой дух, и он пытался арестовать Давида не для того, чтобы его убить, а лишь для того, чтобы тот больше от него не бегал.

   Заключительная фраза нашего предложения «Нет этого!», в соответствии с пониманием Рида, представляет собой вывод из всего сказанного Йонатаном. Вместе с этим, «Даат Микра» приводит еще одно мнение, в соответствии с которым эта фраза представляет собой не утверждение, а риторический вопрос: «Не так ли?».

3. И поклялся еще Давид, и сказал: «Хорошо известно отцу твоему, что понравился я тебе, и сказал он: «Да не узнает об этом Йехонатан, дабы не загрустил он», но Живым Господом и жизнью души твоей, что около шага между мной и между смертью!».

   Клятва, которую дал Давид Йонатану, приведена в заключительной части нашего предложения, но в начале его говорится «еще», то есть речь идет о том, что это была уже не первая клятва, данная Давидом Йонатану. Вместе с этим, Книга Шмуэля до этого момента не упоминает ни об одной такой клятве. Эту неувязку разрешает «Даат Микра», отсылая нас к заключенному между Давидом и Йонатаном союзу (18, 3), и говоря, что заключение союза в то время обычно сопровождалось принесением клятв верности заключавших союз сторон.

   Далее Давид объясняет Йонатану причину, по которой Шауль не сообщил ему о своих планах в отношении Давида. Из простого понимания текста следует, что Шауль воздержался от посвящения Йонатана в свои планы для того, чтобы его не расстраивать. Мальбим предлагает альтернативное понимание и объясняет, что Давид здесь говорит Йонатану о том, что то, что ему о планах его отца ничего не известно, не говорит о том, что таких планов не существует. Как раз наоборот, это говорит о том, что в отношении Давида Шауль принял окончательное решение, и ему не надо уже ни с кем по этому поводу советоваться. Поэтому он предпочел утаить это решение от любящего Давида Йонатана, чтобы тот из-за этого понапрасну не расстраивался.

   Затем Давид поклялся Йонатану Богом Живым и жизнью самого Йонатана в том, что он находится в шаге от смерти. Такая клятва выглядит немного странной, ведь, в сущности, Давид клянется в своих субъективных ощущениях. Кроме того, не совсем понятно использование Давидом слова «около». Поэтому абсолютно все комментаторы считают, что здесь Давид говорит Йонатану о том случае, когда Шауль бросил в него копье, и он сумел избежать смерти, примерно на шаг уклонившись от траектории полета копья. В таком случае клятва Давида не выглядит странной, ведь он рассказывает Йонатану о пережитом им из-за Шауля и клянется в том, что сказанное им – истинно.

4. И сказал Йехонатан Давиду: «Что скажет душа твоя, и сделаю я тебе».

   По всей видимости, Давиду удалось убедить в своей правоте Йонатана, и тот сказал ему, что Давид может рассчитывать на его полную поддержку.

5. И сказал Давид Йонатану: «Вот, месяц завтра, и я сижу с царем есть, и пошлешь ты меня, и спрячусь я в поле до третьего вечера.

   Давид здесь говорит Йонатану, что завтра наступит новый месяц, и для того, чтобы понять, о чем здесь идет речь, следует сначала разобраться в том, что означает наступление нового месяца.

   Детальный разбор законов, связанных с наступлением нового месяца, выходит за рамки комментария к Книге Шмуэля, поэтому ограничимся необходимым минимумом. Евреи используют не григорианский, а лунно-солнечный календарь, в соответствии с которым еврейский новый месяц наступает тогда, когда в ночном небе видна молодая луна в виде тонкого месяца. В настоящее время для того, чтобы определить начало нового месяца, никто на небо не смотрит, так как в 359 г. н.э. рабби Хилель с помощью астрономических наблюдений и математики получил «вечный» еврейский календарь, который используется и поныне. Но до рабби Хилеля начало нового месяца устанавливалось мудрецами на основании свидетельств людей, видевших молодую луну. Следует заметить, что в начале нового лунного месяца новая луна заходит почти сразу же после захода Солнца, а иногда и до того, как Солнце зашло, и поэтому иногда ее видно на небе, а иногда – нет. Лунный месяц длится 28 дней, поэтому свидетели новой луны в принципе должны явиться к мудрецам на 29-й день месяца, и тогда следующий день будет объявлен ими первым числом нового месяца, то есть его началом. Но иногда по описанной выше причине молодую луну на 29-й день месяца не видно, и свидетелей этому, соответственно, не имеется. В этом случае мудрецы уже без всяких свидетелей объявляют 30-й день месяца последним днем текущего месяца, а следующий за ним день – первым числом нового, и начало нового месяца длится два дня: 30-й день текущего месяца (а вдруг все-таки придут свидетели новой луны?) и следующий за ним день.

   Дни начала нового месяца отличаются от будних дней порядком храмовой службы (а в настоящее время отличия касаются молитвы), но в описываемое в Книге Шмуэля время и вплоть до времен Мишны существовал обычай, по которому эти дни были праздничными и выходными. В дни начала нового месяца мужчины не занимались ремеслами и торговлей, а женщины – домашними делами, такими как стирка и шитье, чему есть много свидетельств в Талмуде.

   Как видно из нашего предложения, в дни начала нового месяца царь устраивал пир, на котором все его придворные обязаны были присутствовать, в том числе на этот пир должен был явиться и Давид. А из того, что будет сказано в предложении №27, следует, что Давид был приглашен Шаулем на этот пир еще до того, как произошли описанные в предыдущей главе события. Поэтому Давид говорит Йонатану, что завтра – начало нового месяца (из чего следует вывод о том, что беседа Давида с Йонатаном происходила в ночь 29-го дня определенного еврейского месяца), а в этот день он всегда участвует в трапезе, которую устраивает царь, и более того, он обязан в ней участвовать.

   Поэтому Давид просит Йонатана, чтобы он, вместо участия в этой трапезе, послал Давида спрятаться в поле. «Даат Микра» говорит о том, что Давид чувствовал себя подчиненным Йонатана, который являлся наследником престола, а Мальбим пишет, что если бы Давид не явился на пир к Шаулю по своей воле, это бы являлось бунтом против царя, и Шаулю больше не надо было бы искать поводы для того, чтобы с ним расправиться.

   Следует заметить, что Давид просит Йонатана позволить ему прятаться «до третьего вечера», то есть до вечера третьего дня. У евреев сутки начинаются не в полночь, а после захода Солнца, то есть Давид говорит о том, что будет прятаться до окончания празднования наступления нового месяца. Из этого следует, что Давид знал о том, что на этот раз начало нового месяца будет праздноваться не один, а два дня, то есть евреи и тогда, за 1400 лет до рабби Хилеля, умели рассчитывать еврейский календарь, не прибегая к помощи свидетелей.

6. Если вспомнит обо мне отец твой, и скажешь ты: «Попросил меня Давид сбегать в Бейт Лехем, город его, ибо жертва дней там всей семье».

   Так как начало нового месяца на этот раз должно длиться два дня, Шауль должен устроить две трапезы. Во время одной из них он обязательно должен вспомнить об отсутствии Давида, и спросить у присутствующих, не знает ли кто-нибудь из них о том, почему он отсутствует, и о месте его пребывания. На этот вопрос Йонатан должен ответить, что он дал разрешение Давиду ненадолго отбыть в его родной город Бейт Лехем для участия в общей семейной трапезе по случаю принесения жертвы шламим. Так как слово «ха-ямим» (הימים) в ТАНАХе часто имеет значение не «дни», а «год», все комментаторы говорят о том, что здесь идет речь о празднестве, сопровождаемом принесением жертвы, которое каждый год устраивала вся семья Давида по поводу какой-то знаменательной семейной даты.

   Давид употребляет слово «сбегать», чтобы дать понять Шаулю, что речь идет всего лишь о кратковременной отлучке, тем более что Бейт Лехем находится от Гиват Шауля на расстоянии всего 14 км., то есть трех-четырех часов ходьбы.

7. Если так скажет он: «Хорошо» - мир рабу твоему, а если разгневается он – знай, что созрело зло от него.

   Давид говорит Йонатану, что он сможет понять замысел Шауля по его реакции на сообщение о том, что Давиду было позволено посетить Бейт Лехем. Если он согласится с тем, что Йонатан отпустил Давида в Бейт Лехем, это будет означать, что Шауль по отношению к Давиду настроен миролюбиво и его жизнь вне опасности. Но если, услыхав про то, что Йонатан отпустил Давида, Шауль разгневается, это будет означать, что он действительно желает смерти Давида, и причиной гнева Шауля будет то, что ему по-прежнему не удается его схватить.

   Мальбим по этому поводу замечает, что на самом деле существовали еще два варианта поведения Шауля: он мог вообще не спросить о Давиде, либо мог спросить, но, услыхав ответ, не проявить ни миролюбия, ни злобы. По мнению Мальбима, Давид о них не упоминает, так как, если бы Шауль повел себя в соответствии с одной из этих возможностей, Йонатану не удалось бы извлечь из поведения Шауля никаких выводов относительно его отношения к Давиду. В отличие от этого, если Шауль среагирует в соответствии с одним из обозначенных Давидом вариантов, Йонатан из этого сможет сделать вполне однозначные выводы.

8. И сделай добро рабу твоему, ибо в союз Господа привел ты раба твоего с тобой, и если есть во мне грех – умертви меня ты, а до отца твоего зачем это тебе приводить меня?».

   Комментаторы расходятся во мнениях относительно добра, о котором здесь говорит Давид, а также относительно общего смысла сказанного.

   Раши считает, что под «добром» Давид имеет в виду то, что Йонатан должен послать его прятаться на протяжении двух следующих суток. «Мецудат Давид» с этим не согласен и считает, что здесь Давид просит Йонатана рассказать ему о реакции Шауля на сообщение о том, что Давид отправился в Бейт Лехем, а для того, чтобы Йонатан был с ним откровенен, напоминает ему о заключенном между ними союзе, о котором говорилось в главе 18, предложении №3. Далее, по мнению «Мецудат Давид», Давид говорит о том, что если Йонатан найдет, что Давид в чем-то виноват перед Шаулем, то пусть расторгнет их союз и сам его убьет, но все-таки пусть расскажет правду о реакции Шауля. Потому что, если Шауль разгневается, а Йонатан от Давида это утаит, то Давид из этого сделает неверные выводы, еще раз придет к Шаулю и тот его убьет.

   «Даат Микра» считает, что под «добром» Давид имеет в виду верность Йонатана заключенному с Давидом союзу, и таким образом получается, что Давид здесь просит Йонатана продолжать быть его союзником, а не переходить на сторону своего отца.

   Мальбим предлагает понимать сказанное здесь Давидом в самом простом смысле: Давид просит Йонатана сделать все так, как он только что рассказал, и подкрепляет свою просьбу тремя следующими аргументами. Во-первых, это будет добром по отношению к Давиду, во-вторых, Йонатан обязан это сделать в соответствии с условиями заключенного между ними союза, и в-третьих, Йонатан должен это сделать, так как Давид ни в чем перед Шаулем не провинился.

9. И сказал Йехонатан: «Не дай Бог тебе, что если узнаю я, что созрело зло от отца моего прийти на тебя, и не его расскажу я тебе!».

   Комментаторы расходятся также во мнениях о том, что здесь отвечает Давиду Йонатан, и прежде всего, что означает фраза «Не дай Бог тебе».

   Раши считает, что Йонатан имеет в виду: «Не дай Бог тебе подозревать меня в том, что я узнаю о том, что отец мой желает тебя убить, и не расскажу тебе об этом».

   «Мецудат Давид», в соответствии со своим пониманием предыдущего предложения, считает, что здесь Йонатан отвечает Давиду: «Не дай Бог, чтоб в тебе нашелся такой грех, который бы расторг наш союз до такой степени, чтобы я утаил от тебя правду о планах Шауля. А так как такого греха в тебе нет, то как я могу утаить от тебя его планы?». Точно также понимает смысл нашего предложения Мальбим. Следует заметить, что в соответствии с этим пониманием, в конце нашего предложения должен стоять не восклицательный знак, а знак вопроса.

   Ральбаг пишет, что Йонатан отвечает Давиду: «Не дай Бог тебе подозревать меня в том, что я могу захотеть твоей смерти от рук отца моего! Без всякого сомнения, если я узнаю о том, что он хочет тебя убить, я сразу же сообщу тебе об этом, чтобы ты смог бежать!».

   «Даат Микра» приводит еще одно объяснение, в соответствии с которым Йонатан говорит Давиду: «Не дай Бог тебе думать, что ты смерти повинен, и что я могу казнить тебя!».

10. И сказал Давид Йонатану: «Кто расскажет мне, или что ответит тебе отец твой жестко?».

    Давид спрашивает Йонатана: кто сообщит ему о том, как среагировал Шауль на сообщение о его отлучке? Ведь для того, чтобы сохранить все в тайне, Йонатан не сможет послать к Давиду одного из придворных Шауля.

    Если с первой частью вопроса Давида все абсолютно ясно, то во второй его части Давид спрашивает совершенно непонятные вещи, и различные комментаторы объясняют их совершенно по-разному.

    В соответствии с пониманием «Мецудат Давид», во второй части своего вопроса Давид спрашивает Йонатана: «…что ответит тебе твой отец хорошо, или что ответит тебе он жестко?», то есть в нашем предложении пропущена фраза о возможности хорошего ответа.

    В комментарии Ральбага присутствуют два варианта понимания заданного Давидом вопроса. В соответствии с первым вариантом, Давид спрашивает Йонатана, кто сообщит ему, если Шауль ответит жестко, чтобы Давид смог сбежать, пока его не поймали. Следует заметить, что здесь слово «о» (או), которое обычно переводится, как «или», имеет значение «если», точно так же, как в комментарии «Даат Микра», о котором будет сказано ниже. В соответствии со вторым вариантом, Давид желает знать, каким именно будет жесткий ответ Шауля, так как из этого он сможет понять, что именно тот затевает.

    Мальбим, который жил позже, чем другие комментаторы, говорит, что, по его мнению, ни один из них с разъяснением второй части заданного Давидом вопроса не справился, а затем выдвигает свою версию его объяснения. В соответствии с ней, Давид здесь просит Йонатана описать критерии, по которым он будет считать ответ Шауля жестким. Так как вполне может быть, что Йонатан только в том случае посчитает ответ жестким, если Шауль во всеуслышание объявит о том, что он собирается казнить Давида. На самом же деле жестким ответом следует считать даже легкое раздражение Шауля, так как он вполне может подавить свои эмоции, чтобы скрыть от Йонатана свои планы в отношении Давида. Таким образом, в понимании Мальбима Давид спрашивает Йонатана: «Что будет считаться жестким ответом твоего отца, а что – мягким?».

    Самый поздний из комментаторов «Даат Микра» не соглашается и с мнением Мальбима. Он говорит, что в нашем предложении слово «о» (או) имеет значение не «или», а «если», в доказательство чему приводит ряд мест в ТАНАХе, где это слово имеет такое же значение. Далее, слово «ма» (מה), которое обычно имеет значение «что», здесь означает «что-то», чему тоже приводит доказательства. В соответствии с этим, вопрос Давида приобретает вид: «Кто расскажет мне, если что-то ответит тебе отец твой жестко?».

    Следует заметить, что Давид не спрашивает у Йонатана о том, кто известит его в случае, если Шауль будет настроен миролюбиво, так как такой вопрос совершенно неуместен: если выяснится, что Шауль не намерен убивать Давида, то ни ему, ни тому, кто принесет ему это известие, не будет нужды опасаться.

11. И сказал Йехонатан Давиду: «Пойдем, выйдем в поле», и вышли они вдвоем в поле.

    Йонатан опасался, что кто-нибудь может их подслушать и донести Шаулю. Поэтому он предложил Давиду выйти из города в поле, где можно будет спокойно поговорить, так как в поле видно на большие расстояния, и к ним невозможно будет подойти незамеченным.

12. И сказал Йехонатан Давиду: «Господом, Богом Израиля, что исследую я отца моего в это время третьего завтра. И вот, добр он к Давиду, разве не пошлю я к тебе и не открою ухо твое?».

    То, что сказал Йонатан Давиду, изобилует непонятными фразами, которые будут рассмотрены ниже, но общий смысл его состоит в следующем. Йонатан клянется Господом, Богом Израиля в том, что он во время празднования нового месяца постарается узнать намерения своего отца. После этого он выражает уверенность в том, что в результате его деятельности выяснится, что Шауль хорошо относится к Давиду и не собирается его убивать, о чем Йонатан сразу же сообщит Давиду через посланного к нему человека.

    Фраза «в это время третьего завтра» означает «в этот же час через два дня», то есть здесь имеется в виду вечер, который начнется непосредственно по истечении празднования второго дня нового месяца, и комментаторы расходятся во мнениях относительно того, что именно имеет в виду Йонатан, говоря эти слова.

    Раши считает, что Йонатан обязуется узнать, что замышляет Шауль, во время празднования наступления нового месяца, и у него будет ответ до вечера, который наступит сразу же после этого праздника. Таким образом, по мнению Раши Йонатан считает, что Шауль обязательно должен спросить о Давиде во время одной из праздничных трапез, которые должны были состояться либо завтра, либо послезавтра.

    «Даат Микра» пишет, что здесь Йонатан обязуется и завтра, и послезавтра пытаться выведать планы своего отца относительно Давида. Мальбим говорит, что из этих слов Йонатана следует, что в течение следующих двух дней он собирается занять выжидательную позицию, и предоставить своему отцу самому завести разговор об отсутствии Давида на праздничных трапезах. Но если Шауль не задаст вопросы о Давиде до того, как праздник закончится, Йонатан возьмет инициативу в свои руки и сам выведает у Шауля относительно его планов в отношении Давида.

    Как говорилось выше, Йонатан был уверен в том, что Шауль желает добра Давиду, и поэтому отвечает Давиду на заданный им в предложении №10 вопрос риторическим вопросом: «Когда о том, что мой отец добр к тебе, наконец станет известно, кто помешает мне послать к тебе человека с этой радостной вестью?». То есть Йонатан говорит о том, что в этом случае можно будет не опасаться того, что посланный Йонатаном посланник донесет Шаулю о местонахождении Давида. Следует заметить, что Йонатан не говорит о том, как он известит Давида в том случае, если выяснится, что Шауль намеревается его убить. Раши пишет, что в таком случае он известит Давида не через посланника, а лично, о чем содержится намек в словах Йонатана «…и открою ухо твое», которые будут приведены в следующем предложении.

13. Так сделает Господь Йехонатану и так добавит, если будет хорошо отцу моему зло на тебя, то открою я ухо твое, и отошлю я тебя, и уйдешь ты с миром, и будет Господь с тобой, как Он был с отцом моим.

    Здесь Йонатан приносит клятву в том, что он сделает, если выяснится, что Шауль все-таки собирается убить Давида. Начало нашего предложения представляет собой формулировку этой клятвы, которая очень похожа на ту, которой в свое время заклял Шмуэля Эли, как об этом было сказано в главе 3, предложении №17. О том, что эта клятва означает, можно прочесть там в комментарии, здесь лишь следует заметить, что в этой клятве Эли использовал имя Бог, а Йонатан использует имя Господь, что значительно повышает ее суровость.

    Итак, Йонатан говорит о том, что если выяснится, что Шаулю по душе зло, которое он собирается причинить Давиду, то он сам, без посредников, сообщит об этом Давиду, чтобы исключить возможность того, что Шаулю станет известно о его местонахождении. После этого Йонатан прикажет Давиду уйти и затаиться, несмотря на то, что он, как следует из того, что сказано в конце нашего предложения, полностью отдает себе отчет в том, что придет время, и Давид отберет трон у Шауля и у самого Йонатана, его наследника.

    Мальбим обращает внимание на странную конструкцию «если будет хорошо отцу моему зло на тебя», которую объясняет следующим образом. Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, Йонатан собирался сам попытаться выведать у Шауля, что тот собирается предпринять по отношению к Давиду. Здесь Йонатан объясняет, каким образом он собирается это сделать. Оказывается, он намеревается начать говорить Шаулю о Давиде плохие вещи («зло на тебя») и посмотрит на его реакцию. Если он увидит, что Шаулю это нравится («если будет хорошо отцу моему»), то поймет, что Шауль действительно ненавидит Давида и собирается его убить.

14. И нет, если еще я жив, и не сделаешь со мной милость Господа, и не умру я,

    Как будет сказано в предложении №16, Йонатан заключил с Давидом еще один союз, и здесь, а также в следующем предложении, он предваряет заключение этого союза рядом условий.

    Так как Йонатан говорит здесь довольно непонятно, комментаторы дают различные объяснения того, о чем здесь идет речь, но все они согласны с тем, что слова «милость Господа» означают заключенный между Давидом и Йонатаном союз (см. главу 18, предложение №3).

    По мнению «Мецудат Давид», словами «И нет, если я еще жив» Йонатан говорит Давиду о том, что он ни о чем его не попросит, если во время царствования Давида все еще будет жив. Далее Йонатан объясняет, что он имеет в виду. Ему не нужно будет просить Давида о том, чтобы он продолжал придерживаться заключенного между ними союза и не убивал Йонатана. То есть, по мнению «Мецудат Давид» в нашем предложении Йонатан выражает уверенность в том, что Давид продолжит придерживаться заключенного между ними союза и после того, как станет царем.

    Ральбаг в принципе согласен с «Мецудат Давид». По его мнению, здесь и в следующем предложении Йонатан выражает свою уверенность в том, что Давид, когда станет царем, не причинит вреда ни ему, ни его семье после его смерти. И даже когда Давид начнет расправляться со своими врагами, семья Йонатана, которая принадлежит к дому Шауля, а значит, вполне может быть причислена к врагам Давида, не будет репрессирована. Поэтому, по мнению Ральбага, в предложении №16 будет сказано о том, что Йонатан заключил союз с домом Давида, то есть, со всеми его потомками, которые также не будут причинять вред потомкам Йонатана.

    Мальбим объясняет, почему Йонатан озаботился тем, что будет происходить после прихода Давида к власти в тот момент, когда Давид не только не близок к ее обретению, но находится в положении беглого преступника, над которым нависла смертельная опасность. По мнению Мальбима, Йонатан поднял эту тему, так как знал, что новый царь, сразу после прихода к власти, прежде всего уничтожает всех родственников предыдущего царя, которые, пока они живы, являются претендентами на обретенный им трон. Поэтому Йонатану очень важно заручиться клятвой Давида не убивать ни его самого, ни членов его семьи. Именно об этом ведет речь Йонатан в этом и следующем предложениях. Мальбим считает, что начало нашего предложения является прямым продолжением того, что было сказано Йонатаном в конце предыдущего. В конце предыдущего предложения Йонатан говорил о том, что с Давидом будет Бог, а здесь он начинает с того, что говорит «и нет», то есть, что Бог не будет с Давидом, если он не проявит милость к Йонатану и убьет его в случае, если тот еще будет в то время жив.

    По мнению «Даат Микра», Йонатан говорит здесь настолько взволнованно, что прерывает сам себя. В соответствии с этой точкой зрения, слова «и нет», которыми начинается наше предложение, и слова «и не», присутствующие в его середине, представляют собой то же самое. То есть, здесь Йонатан начинает фразу «и не сделаешь со мной милость Господа», прерывает себя после слов «и не» (получается «и нет»), объясняет, что он говорит о том случае, если будет еще жив при царствовании Давида («если еще я жив»), и возвращается к тому, с чего он начал. В соответствии с мнением «Даат Микра», в нашем предложении Йонатан выражает уверенность в том, что Давид не причинит ему зла после своего прихода к власти. Таким образом, сказанное здесь Йонатаном является вступлением к тому, что он в следующем предложении попросит Давида о том, чтобы тот не причинял также вреда его семье.

    Следует заметить, что в переводе Книги Шмуэля на греческий слова «вело» (ולא), которые здесь переведены, как «и нет» и «и не», переведены так, как если бы они писались «велу» (ולו), что означает «и если». В соответствии с этим, меняется весь смысл сказанного здесь Йонатаном.

15. И не отделишь милость твою от дома моего навечно, и не при уничтожении Господом врагов Давида, каждого с лица земли».

    По мнению «Мецудат Давид», Йонатан здесь выражает уверенность в том, что Давид не станет причинять вред его семье ни в то время, когда Йонатан будет жив, ни после его смерти, так как без сомнения Давид останется верен заключенному между ними союзу.

    Мальбим считает, что здесь Йонатан говорит Давиду, что Бог будет с ним только в том случае, если и после смерти Йонатана Давид не станет причинять вред его семье даже тогда, когда Бог будет уничтожать всех врагов Давида.

    «Даат Микра» объясняет, что под словами «враги Давида» Йонатан имеет в виду самого Шауля, его семью и приближенных, причем Йонатан пользуется здесь эвфемизмом «враги Давида» из-за того, что все же речь идет о его отце.

16. И заключил Йехонатан с домом Давида, и спросит Господь с врагов Давида.

    В первой части нашего предложения пропущено слово «союз», и его следует читать, как «И заключил Йехонатан союз с домом Давида». То есть, союз был заключен между Йонатаном и Давидом, а также всеми его потомками.

    Вторая часть нашего предложения абсолютно не вяжется с первой. Все комментаторы говорят о том, что здесь приведены слова, сказанные во время заключения союза, но расходятся во мнениях относительно того, кто сказал их, Давид или Йонатан.

    Раши считает, что эти слова были сказаны Давидом, который сказал, что в случае нарушения им союза, Бог спросит с него за это руками его врагов. Раши также пишет о том, что в дальнейшем Давид действительно нарушит союз с Йонатаном (см. Вторую Книгу Шмуэля 19, 30), за что последует наказание, которое будет заключаться в том, что его царство будет разделено на Иудею и Израиль.

    По мнению «Мецудат Давид» и Ральбага, приведенные в конце нашего предложения слова сказал Йонатан, и смысл их заключается в том, что Бог спросит со всех врагов Давида за доставленные ему неприятности, включая самого Йонатана, если он причинит вред Давиду или его родственникам.

    «Даат Микра» приводит еще один вариант объяснения сказанного. В соответствии с ним, слова, приведенные в конце нашего предложения, были сказаны Йонатаном, причем Йонатан здесь говорит о том, что Бог строго спросит с Давида и его потомков в случае нарушения им заключенного между ними союза. В этом случае под словами «враги Давида» имеется в виду сам Давид, а «врагами Давида» он назван потому, что Йонатан предпочел воздержаться от того, чтобы проклясть самого Давида даже в сослагательном наклонении.

    Особняком стоит мнение Мальбима, который считает, что слова «и спросит Господь», нужно понимать, как «и просил он Господа», и что они являются вставкой. По мнению Мальбима, наше предложение следует читать, как: «И заключил Йехонатан с домом Давида, и просил он Господа, от врагов Давида». То есть здесь говорится о том, что Йонатан заключил союз с родственниками Давида (то есть с его женой Михаль, а также с Ишаем и его сыновьями), который заключался в том, что он возьмет их под свою защиту от врагов Давида (то есть от Шауля) после того, как Давид сбежит. Вставка «и просил он Господа» говорит о том, что Йонатан, во время принятия на себя обязательств по защите семьи Давида от гнева Шауля, просил Господа о том, чтобы Он помог ему в этом нелегком деле. В соответствии с этим пониманием, так же, как Давид обязался защищать семью Йонатана после своего прихода к власти, так и Йонатан обязался защищать Давида и его семью все то время, пока царствует его отец.

17. И добавил Йехонатан заклинать Давида в его любви к нему, ибо любовью души его любил он его.

    «Мецудат Давид» пишет, что здесь говорится о том, что Йонатан продолжил заклинать Давида не из-за опасения, что Давид нарушит их союз, а из-за своей любви к Давиду: ему нравилось повторять, что Давид станет царем и сможет проявить по отношению к нему царскую милость.

    Мальбим понимает сказанное в нашем предложении несколько по-иному, и говорит, что Йонатан заклинал Давида их братской любовью, а так как он любил Давида всей душой, то получается, что поклявшись любовью, он поклялся своей душой.

    Следует заметить, что здесь приведена довольно длинная речь Йонатана, во время которой Давид молчал, ни разу не прервав его. «Даат Микра» объясняет это скромностью Давида, который предпочел промолчать, когда наследник престола повторял ему, что не он, а Давид станет следующим еврейским царем.

18. И сказал ему Йехонатан: «Завтра месяц, и будешь ты упомянут, ибо будет пустовать сидение твое.

    После того, как Йонатан договорился с Давидом относительно того, что будет происходить после того, как тот станет царем, Йонатан возвращается к тому, о чем он начал говорить в предложениях №12-13, а именно, к их планам на ближайшее будущее. Начиная с этого предложения, Йонатан описывает план действий в соответствии с тем, о чем его просил Давид в предложениях №5-7.

    Итак, Йонатан говорит о том, что завтра – начало нового месяца, когда Шауль устраивает праздничную трапезу для своих придворных, на которой все они обязаны быть. По всей видимости, во время таких трапез каждый придворный занимал свое постоянное место, и пустой стул Давида всем бросится в глаза. Поэтому совершенно определенно Шауль обратит внимание на отсутствие Давида на трапезе и спросит о причине его неявки.

19. И утроишь ты, спустишься ты очень, и придешь к месту, в котором прятался ты там в день деяния, и сядешь ты возле выходного камня.

    Здесь Йонатан говорит о том, что Давид должен будет делать, начиная с момента их расставания, и до истечения празднования начала нового месяца. Вместе с этим, комментаторы расходятся во мнениях о том, что именно имеет в виду Йонатан.

    Фразу «И утроишь ты» комментаторы трактуют несколькими способами. Раши, Радак, Ральбаг и «Мецудат Давид» считают, что здесь идет речь о тех трех днях, в течение которых Давид должен был скрываться (см. предложение №5). Разговор Йонатана с Давидом происходил менее чем за сутки до наступления нового месяца (который наступает после захода Солнца). Затем следуют два дня празднования начала нового месяца, когда Шауль устраивал трапезы и должен был обратить внимание на отсутствие Давида. То есть в соответствии с этим мнением, Йонатан говорит Давиду о том, что он должен прятаться три дня, пока празднование нового месяца не завершится, а завершиться оно должно было через три дня после захода Солнца. Забегая вперед, следует заметить, что в предложении №35 будет сказано о том, что Йонатан встретился с Давидом не вечером, а лишь на следующее утро, что, по мнению «Даат Микра», объясняется тем, что Йонатан смог прийти к Давиду только утром.

    «Даат Микра» приводит другое толкование фразы «И утроишь ты», в соответствии с которым Йонатан говорит Давиду, чтобы он спрятался в тройной пещере, в третьем ее отсеке, то есть, как бы в тройном тайнике.

    Мальбим считает, что здесь Йонатан говорит Давиду о том, чтобы тот поделил поле, в котором будет прятаться, на три части, и в течение трех следующих дней он должен каждый день менять укрытие, причем в каждый последующий день он должен прятаться более тщательней, чем в предыдущий. Причина такого указания Йонатана состоит в том, что в первый день, еще до наступления празднования начала нового месяца, Давида никто разыскивать не будет. На второй день с большой вероятностью Шауль обратит внимание на отсутствие Давида и отдаст приказ разыскать его и доставить к нему во дворец. А на третий день опасность возрастет еще более, так как Шауль может впасть в ярость из-за того, что неявка Давида к нему на трапезы становится систематической, тем более, что после второй праздничной трапезы Йонатан собирался завести с Шаулем разговор о Давиде (см. мнение Мальбима в комментарии к предложению №12).

    В соответствии с этим, слово «спустишься», которое присутствует во фразе «спустишься ты очень», Мальбим понимает очень похоже на русское «заляжешь», то есть здесь речь идет о том, что на протяжении трех следующих дней Давид должен залегать на дно все глубже и глубже, так как опасность в эти дни будет все более усиливаться.

    Раши, Ральбаг и «Мецудат Давид» считают, что фраза «спустишься ты очень» говорит о том, что Давид должен был спрятаться в какой-то глубокой долине, где его очень трудно будет заметить. «Даат Микра» выдвигает версию о том, что слово «теред» (תרד), которое здесь переведено, как «спустишься», на самом деле происходит от корня «руд», который исчез из иврита, но сохранился в арабском, и который означает «отдалиться». Если это так, то получается, что Йонатан говорит Давиду, чтобы тот в течение следующих трех дней отдалился от города для того, чтобы его не схватили.

    Далее Йонатан говорит о том, что по истечении следующих трех дней Давид должен оказаться в месте, где он прятался «в день деяния», и по отношению к этому «дню деяния» комментаторы разделились на два лагеря. Переводчик на арамейский Йонатан, а за ним Раши и Мальбим считают, что так здесь назван обычный будний день, в который народ занимался деяниями, то есть повседневной трудовой деятельностью. Мальбим объясняет, что место, о котором здесь говорит Йонатан, было довольно сильно удалено от Гиват Шауля, так как в будни, в отличие от дней праздника, люди выходили работать в окружавшие этот город поля, и кто-нибудь из них мог случайно заметить Давида.

    Комментаторы из другого лагеря, а именно Радак, Ральбаг и «Мецудат Давид», считают, что «день деяния» – это тот день, в который Шауль поклялся не убивать Давида, как об этом было сказано в главе 19, предложении №6. Давид тогда сидел в укрытии, о котором было известно Йонатану (см. главу 19, предложение №3), и теперь он говорит Давиду, чтобы через три дня тот дожидался от него известий в этом, известном им обоим, месте.

    По всей видимости, это укрытие было довольно большим, и для того, чтобы ему легче было найти Давида, Йонатан говорит ему, чтобы он сидел возле «выходного камня», который, по мнению всех комментаторов, представлял собой большой валун, использовавшийся в качестве дорожного указателя.

20. А я три стрелы в сторону выстрелю, послать мне в мишень.

    Здесь Йонатан начинает говорить о том, каким образом он даст знать Давиду о результатах своего расследования намерений Шауля.

    После исхода начала нового месяца Йонатан должен прийти туда, где прячется Давид, под видом того, что он хочет потренироваться в стрельбе из лука. Следует заметить, что из того, что скажет Давид о Йонатане после его гибели (Вторая Книга Шмуэля 1, 22) следует, что Йонатан был превосходным лучником. После своего прибытия на место, Йонатан выпустит три стрелы в сторону того выходного камня, возле которого должен находиться Давид, и этот камень как будто будет служить ему мишенью. Но, как здесь сказано, на самом деле Йонатан будет целиться не в сам камень, а в сторону от него, так что в камень он не попадет, и со стороны будет казаться, что Йонатан промахнулся. Как выяснится из сказанного в следующем предложении, все эти предосторожности были связаны с тем, что Йонатан, для того, чтобы не вызывать подозрений, должен был взять с собой своего слугу-оруженосца, который, если бы заметил Давида, мог донести об этом Шаулю.

21. И вот, пошлю я отрока: «Иди, найди стрелы эти», если скажу я отроку: «Вот стрелы эти, от тебя и ближе», бери его и приходи, ибо мир тебе и нет ничего, жив Господь.

    Стрела, выпущенная из лука, заметна лишь в начале ее полета, а место ее падения заметить невозможно. Поэтому тот, кто хочет найти стрелу, идет туда, куда, по его мнению, она упала, и ищет ее в месте ее предполагаемого падения. Но иногда тот, кто ищет стрелу, ошибается, и на самом деле стрела упала ближе или дальше того места, в котором он ее ищет. Это Йонатан решил использовать для того, чтобы сообщить Давиду о том, что ему удалось выяснить относительно замыслов Шауля.

    После того, как Йонатан выпустит свои три стрелы, он пошлет за ними своего оруженосца, которого он здесь называет отроком. Отрок отправится искать стрелы в том направлении, куда они были выпущены, и если выяснится, что Шауль настроен по отношению к Давиду миролюбиво, Йонатан закричит отроку, что тот слишком далеко ушел, и стрелы упали ближе к Йонатану, чем то место, в котором их ищет отрок. В связи с этим возникает вопрос, каким образом Йонатан мог выпустить свои стрелы так, чтобы они заведомо упали ближе, чем то место, куда отправится отрок? «Мецудат Давид» по этому поводу пишет, что Йонатану совершенно незачем было заранее знать, где именно отрок будет искать его стрелы, так как после начала поисков Йонатан совершенно спокойно мог выпустить еще три стрелы так, чтобы они упали ближе того места, где их искал отрок. Ральбаг отвечает на этот вопрос по-другому и говорит, что Йонатан якобы использовал выходной камень в качестве мишени, и поэтому его слуга должен был отправиться искать стрелы возле этого камня. Поэтому для того, чтобы подать Давиду знак, Йонатану достаточно было выпустить стрелы так, чтобы они упали между ним и выходным камнем.

    То, что стрелы упали ближе того места, где их ищет отрок, должно послужить знаком Давиду о том, что ему ничего не угрожает. Поэтому Йонатан говорит ему, чтобы в этом случае он без опаски покинул свой тайник и присоединился к Йонатану, по пути взяв «его». Большинство комментаторов придерживаются мнения о том, что здесь идет речь об одной стреле или стрелах, но в таком случае непонятно, почему Йонатан обязывает Давида это сделать, ведь он мог не заметить место падения выпущенных Йонатаном стрел. Поэтому Радак пишет, что здесь идет речь о занятом поиском стрел оруженосце Йонатана, которого Давид по дороге должен был забрать с собой и привести к Йонатану.

    Слова «и нет ничего» означают «нет ничего, чего тебе бы стоило опасаться», а слова «жив Господь», которыми Йонатан заканчивает это предложение, представляют собой клятву. Таким образом, Йонатан клянется в том, что если он все сделает так, как он только что описал, со стороны Шауля Давиду совершенно определенно ничего не угрожает.

    Возникает вопрос: если Давиду ничего не угрожает, зачем тогда Йонатану вся описанная здесь процедура со стрельбой из лука, посыланием оруженосца и т.д. Он ведь мог просто окликнуть Давида и сообщить ему, что он может спокойно покинуть укрытие, так как Шауль не собирается причинять ему зла. «Мецудат Давид» по этому поводу пишет, что даже в этом случае Йонатан предпочел не вызывать открыто Давида из его укрытия, так как этим бы он показал, что вступил в заговор с Давидом против своего отца.

22. А если так скажу я юноше: «Вот стрелы эти, от тебя и далее», иди, ибо отсылает тебя Господь.

    Здесь Йонатан говорит о том, какой знак он подаст Давиду, если выяснится, что Шауль хочет его убить. Как здесь сказано, этот знак будет состоять в том, что он закричит посланному искать стрелы оруженосцу, что они лежат дальше, чем то место, в котором тот их ищет. Это будет означать, что и Давиду следует отдалиться, и он должен будет бежать, не показываясь на глаза оруженосцу Йонатана.

    Мальбим обращает внимание на то, что в предыдущем предложении Йонатан называет своего слугу отроком, а в этом – юношей, причем, по его мнению, Йонатан должен был его именно так окликнуть. Юноша гораздо сильнее и быстрее отрока (см. комментарий к главе 17, предложению №56), и это должно было послужить еще одним знаком Давиду. Если Йонатан окликнет своего слугу «отрок», то это будет означать, что Давиду некуда торопиться, он может спокойно выходить из укрытия и показываться на глаза этому отроку. Если же Йонатан окликнет своего слугу «юноша», это будет означать, что ему следует бежать и опасаться за свою жизнь, так как юноша, в отличие от отрока, молодой сильный мужчина, и поэтому опасный.

    Таким образом, Мальбим приходит к выводу, что Йонатан должен был подать Давиду не один, а два знака. Первый знак – «стрелы ближе или дальше», а второй – «отрок или юноша». По мнению Мальбима, оба эти знака были необходимы для того, чтобы охватить все возможные результаты предпринятого Йонатаном расследования намерений его отца. Как было сказано в комментарии к предложению №7, в результате расследования Йонатан мог прийти к однозначному выводу о том, что Шауль настроен к Давиду миролюбиво, либо наоборот, собирается предать его смерти, либо расследование не даст однозначных результатов, и намерения Шауля останутся неизвестными. Теперь Йонатан говорит Давиду, что если он скажет своему слуге о том, что стрелы упали ближе, чем то место, в котором он их ищет, и при этом назовет его отроком, то это будет означать, что жизни Давида совершенно определенно ничего не угрожает. Если же он скажет слуге, что стрелы упали дальше, и при этом назовет его юношей, то это будет означать, что Шауль наверняка хочет убить Давида. А если он подаст Давиду лишь знак о месте падения стрел, и не назовет слугу ни отроком, ни юношей, это будет означать, что Йонатан ничего определенного о намерениях своего отца не выяснил.

23. И вещь, о которой говорили я и ты, вот, Господь между мной и между тобой навечно».

    Здесь Йонатан еще раз говорит о только что заключенном между ними союзе, который приведен выше, в предложениях №14-17. Относительно этого союза Йонатан подчеркивает, что, несмотря на то, что он был заключен с глазу на глаз, без свидетелей, Бог будет свидетелем этого союза навечно, то есть будет следить за тем, чтобы этот союз не был нарушен также их потомками.

24. И спрятался Давид в поле, и настал месяц, и сел царь к хлебу есть.

    «Месяц» – это начало нового месяца, во время которого Шауль имел обыкновение устраивать праздничные трапезы.

    Трапеза здесь подразумевается под словом «хлеб», так как именно хлеб является основой любой трапезы, и не бывает трапезы без хлеба. «Даат Микра» пишет, что очень часто в ТАНАХе слово «хлеб» употребляется в смысле любой еды, так, например, в Торе (Бамидбар 28, 2) хлебом названы жертвоприношения: «…вознесения и жертвы – хлеб мой…».

25. И сел царь на сидение свое, как раз за разом, на сидение у стены, и встал Йехонатан, и сел Авнер возле Шауля, и осталось пустым место Давида.

    На самом деле в описываемый здесь период времени во время трапезы люди не сидели, а полулежали, как об этом было сказано в комментарии к главе 16, предложению №11. Перед каждым участником трапезы был отдельный низкий маленький столик, и, как здесь сказано, царское место находилось возле стены. «Даат Микра» говорит, что это место было самым лучшим, так как занимавший его человек имел возможность опираться спиной о стену. Кроме этого, «Даат Микра» приводит еще одно мнение, в соответствии с которым причина такого расположения царского места кроется в том, что Шауль в своих пророчествах неоднократно видел, что умрет насильственной смертью, поэтому предпочитал трапезничать, сидя у стены, так, чтобы никто не смог зайти к нему за спину.

    Далее в нашем предложении описывается не совсем понятная процедура пересаживания Йонатана и Авнера, которая объясняется различными комментаторами по-разному. Раши, «Мецудат Давид» и Мальбим говорят о том, что в то время было не принято, чтобы сын во время трапезы сидел рядом со своим отцом, так как это считалось знаком неуважения. Поэтому рядом с Шаулем обычно сидел Давид, возле Давида – Йонатан, а за Йонатаном – Авнер. Все приглашенные на трапезу занимали свои места до того, как в зале, где она происходила, появлялся царь. Перед началом трапезы, о которой здесь идет речь, Йонатан занял свое место, и когда на трапезе появился Шауль, а Давид продолжал отсутствовать, оказалось, что Йонатан сидит рядом со своим отцом, что совсем не приветствовалось. Поэтому Йонатан сразу же вскочил и попросил Авнера поменяться с ним местами, что тот и сделал. Следует заметить, что Авнер занял место Йонатана, а не место Давида, предполагая, что тот просто опаздывает и должен прибыть с минуты на минуту. В результате всего этого трапеза началась, а место Давида продолжало пустовать.

    В принципе, знавший о неявке Давида Йонатан мог обо всем договориться с Авнером еще до появления Шауля, и не устраивать в его присутствии описанное здесь представление с пересаживанием, но он этого не сделал. Мальбим по этому поводу пишет, что вся описанная здесь процедура была проделана Йонатаном неслучайно: он хотел, чтобы Шауль ее увидел и обратил внимание на отсутствие Давида на трапезе.

    Радак объясняет эпизод с пересаживанием тем, что Йонатан предпочел не находиться рядом со своим отцом из-за того, что опасался гнева Шауля после того, как он расскажет ему о том, что Давид не присутствует, потому что Йонатан отпустил его в Бейт Лехем. Гневаясь, Шауль терял над собой контроль, и Йонатан предпочел находиться от него на расстоянии, чтобы тот не причинил ему вреда.

26. И не говорил Шауль ничего в тот день, ибо сказал он: «Случай это, нечист он, ибо нечист».

    Во время этой трапезы Шауль не спросил о причине отсутствия Давида, несмотря на то, что оно было им замечено. Шауль посчитал, что отсутствие Давида обусловлено стечением обстоятельств, и он не смог явиться на трапезу по причине своей ритуальной нечистоты.

    Как упоминалось в комментарии к главе 16, предложению №5, человек мог вкушать мясо принесенной жертвы только в состоянии ритуальной чистоты. Из этого «Даат Микра» делает вывод о том, что, по всей видимости, во время праздничной трапезы во дворце Шауля к столу подавалось мясо принесенных жертв. Нечистый человек не мог не только принимать участие в такой трапезе, ему было запрещено даже притрагиваться к мясу жертвы, так как этим он передавал этому мясу свою ритуальную нечистоту. От ритуальной нечистоты человек мог очиститься посредством погружения в специальный бассейн, так называемую микву, но полностью он очищался не сразу после погружения, а только после того, как зайдет Солнце. По всей видимости, праздничная трапеза происходила при свете дня, так что это логично объясняет, почему Давид не смог явиться на трапезу к Шаулю.

    Раши, Мальбим и «Мецудат Давид» считают, что во время праздничной трапезы совсем не обязательно к столу подавалось мясо жертв. Это могло быть обычное мясо, но в то время большая часть евреев ели и такое мясо лишь в состоянии ритуальной чистоты, а нечистый человек передавал ритуальную нечистоту и обычному мясу, так что и в этом случае он не мог участвовать в праздничной трапезе во дворце Шауля.

    Человек может стать нечистым в силу целого ряда причин, в частности, он может стать нечистым после извержения семени или интимных отношений с женщиной. Шауль подумал, что именно это послужило причиной нечистоты Давида, о чем говорит присутствующее в конце нашего предложения странное повторение: «нечист он, ибо нечист». Здесь первое слово «нечист» описывает ритуальное состояние Давида, а второе – его причину: Давид не явился на трапезу, так как нечист (то есть находится в состоянии ритуальной нечистоты), а нечист он, потому что нечист (нечист душой, развратен и несдержан: все время думает о женских прелестях, в результате чего извергает семя, либо не может удержаться, чтобы перед трапезой не уединиться с какой-то женщиной).

27. И был назавтра месяц второй, и пустовало место Давида, и сказал Шауль Йехонатану, сыну своему: «Почему не пришел сын Ишая и вчера, и сегодня к хлебу?».

    Раши, Радак и «Мецудат Давид» пишут, что здесь идет речь о том, что произошло на второй день нового месяца, но это понимание представляется неверным, так как второе число месяца является будним днем, и непонятно, почему Шауль в будний день устроил праздничную трапезу. Поэтому следует сказать, что правы не они, а Мальбим и «Даат Микра», считающие, что здесь говорится о втором дне празднования нового месяца, как об этом говорилось в комментарии к предложению №5.

    Когда Шауль увидел, что Давид отсутствует и на второй трапезе, он уже не смог объяснить себе это «естественными» причинами, так как у Давида было достаточно времени для того, чтобы очиститься от ритуальной нечистоты, если она у него была. Поэтому он задал вопрос об этом Йонатану, презрительно называя Давида не по имени, а по имени его отца сыном Ишая, хотя в молодости его самого называли сыном Киша, как об этом было сказано в главе 10, предложении №11.

28. И ответил Йехонатан Шаулю: «Попросил Давид меня до Бейт Лехема.

    Йонатан действовал так, как ему посоветовал Давид в предложении №6, и ответил Шаулю, что отпустил Давида по его просьбе в Бейт Лехем. Следует заметить, что, в отличие от своего отца, Йонатан называет Давида по имени.

29. И сказал он мне: «Отошли меня, пожалуйста, ибо семейная жертва нам в городе, и он велел мне, брат мой, и теперь, если нашел я милость в глазах твоих, сбегу я, пожалуйста, и увижу братьев моих», поэтому не явился он к столу царя».

    Йонатан говорит Шаулю, что Давид попросил отпустить его в Бейт Лехем для участия в принесении жертвы, которое каждый год устраивала его семья. В принципе, Йонатан говорит именно то, что ему советовал сказать Шаулю Давид в предложении №6, но от себя добавляет к этому целый ряд деталей.

    Йонатан говорит, что Давид спросил у него разрешения удалиться в Бейт Лехем, и тем самым подчеркивает, что он повел себя так, как подобает слуге царя, который уходит только после того, как получит на это разрешение.

    Далее Йонатан говорит о том, что якобы старший брат Давида, Элиав, приказал ему прибыть в Бейт Лехем для участия в семейном празднике. Следует заметить, что Йонатан о брате Давида намеренно говорит немного сбивчиво («и он велел мне, брат мой» вместо «и велел мне брат мой») для того, чтобы передать волнение Давида, которому было очень неудобно просить Йонатана разрешить ему отсутствовать на трапезах, которые должен был устроить царь.

    Вместо того, чтобы сказать «сбегаю», как советовал ему Давид в предложении №6, Йонатан использует слово «сбегу» в значении «тихо уйду, никому ничего не сообщая». «Даат Микра» пишет, что Шауль понял это слово превратно, и посчитал, что Давид таким образом выразил намерение совершить побег.

    Йонатан говорит о том, что Давид отпросился в Бейт Лехем для того, чтобы повидаться со своими братьями (а у него было семеро братьев), тем самым подчеркивая, что Давид не отправился в Бейт Лехем из-за того, что трапеза, которая там должна состояться, ему нравится больше, чем та трапеза, которую устраивает Шауль.

30. И воспылал гнев Шауля на Йехонатана, и сказал он ему: «Бен наават ха-мардут! Разве не знаю я, что выбираешь ты сына Ишая на позор свой и на позор срама матери своей?!

    Услыхав о том, что Давид отбыл в Бейт Лехем с личного разрешения Йонатана, Шауль не только не повел себя миролюбиво, но и проявил явную враждебность как по отношению к Давиду, так и по отношению к Йонатану.

    Шауль называет Йонатана «бен наават ха-мардут» (בן נעות המרדות), и это является настолько изощренным ругательством, что каждый, кто комментирует ТАНАХ, считает своим долгом объяснить его по-своему. Так как эти слова могут означать совершенно разные вещи, я предпочел их оставить вообще без перевода и объяснить их возможные значения в комментарии.

    Как известно, слово «бен» (בן) на иврите означает «сын», поэтому часть комментаторов утверждают, что здесь Шауль резко отзывается не о самом Йонатане, а о его матери. Раши пишет, что слово «наава» (נעוה) происходит от корня «на» (נע) и означает «шлюха». А слово «мардут» (מרדות) имеет корень «рада» (רדה), что означает «властвовать», «тиранить». Таким образом получается, что по мнению Раши Шауль называет Йонатана сыном тиранящей шлюхи, имея при этом в виду свою собственную жену. Кроме этого варианта объяснения, Раши приводит еще один и говорит, что слово «наава» иногда используется в Талмуде в качестве синонима слова «винодельня» (например, Авода Зара 74, б). Для того чтобы увязать винодельню с женой Шауля, Раши приводит довольно странный рассказ о том, что когда мужчины из колена Биньямина похищали девушек, танцевавших в виноградниках возле города Шило (подробней об этом – см. Книгу Судей 21, 19-23), Шауль, по скромности своей, не набросился ни на одну из девушек. И тогда одна из девушек сама набросилась на Шауля и стала его женой. Вместе с этим следует заметить, что эпизод с похищением девушек мужчинами из колена Биньямина произошел в начале Периода Судей, а описываемые здесь события происходили в начале Периода Царей (где-то через 200 лет после похищения девушек), поэтому следует сказать, что Шауль не мог жить так долго.

    «Мецудат Давид» также придерживается мнения о том, что Шауль здесь говорит о матери Йонатана. По его мнению, слово «наава» происходит от слова «авон» (עון), что означает «грех» или «преступление», а слово «мардут» - производное от «меред» (מרד), что означает «бунт». Таким образом получается, что по мнению «Мецудат Давид», Шауль говорит о том, что мать Йонатана была повинна в грехе неповиновения Шаулю, своему мужу, а теперь в том же самом повинен Йонатан.

    Ральбаг понимает «наават», как страдательный залог слова «авэ» (עווה), что означает «искривление», «искажение», а «мардут» - как «мораль». Таким образом, в соответствии с пониманием Ральбага, Шауль говорит о том, что мать Йонатана – женщина с искаженной моралью, то есть аморальная женщина, которая в детстве его плохо воспитывала, что сейчас проявилось в полной мере. Кроме этого Ральбаг пишет, что слово «мардут» может происходить от слова «власть» (так же, как его понимает Раши). В таком случае Шауль говорит о том, что мать Шауля – женщина, непригодная к власти, а сын пошел в мать, и поэтому поддерживает врагов своего отца.

    Иногда слово «бен» используется не в качестве «сын», а как часть составленного из двух слов понятия, означающего человека, обладающего каким-либо качеством,  например «бен-блияаль» (בן-בליעל), что означает «мерзавец», или «бен-мавет» (בן-מוות), что означает «смертник», и т.д. Поэтому другая часть комментаторов утверждают, что называя Йонатана «бен наават ха-мардут», Шауль имеет в виду его, а не его мать. Одним из таких комментаторов является Мальбим, который трактует «наават», как «искаженный» (так же, как Ральбаг), а «мардут» - как производное от слова «бунт» (так же, как «Мецудат Давид»), из чего делает вывод, что Йонатан здесь назван сумасшедшим бунтарем, который все делает для того, чтобы трон его отца занял не он, а совершенно чужой человек. Таким образом, в понимании Мальбима слово «наават» относится к сознанию Йонатана, и его правильней перевести не как «искаженный», а как «сдвинутый».

    В конце нашего предложения Шауль говорит о том, что Йонатан поддерживает Давида «на позор свой», то есть все делает для того, чтобы трон был занят не им, а Давидом. Понятно, что после воцарения Давида Йонатан будет опозорен, как не получивший трон наследник престола. Гораздо менее понятно, почему Шауль говорит о том, что после того, как Давид станет царем, позором будет также покрыт «срам матери» Йонатана. Мальбим и «Даат Микра» объясняют это тем, что неудача сына всегда является позором для матери, как сказано в Притчах (15, 20): «Сын мудрец – возрадуется отец, а глупый человек позорит мать свою». Такая точка зрения хорошо объясняет, почему Шауль говорит о позоре матери Йонатана, но она не объясняет упоминания Шаулем ее «срама».

    «Срам матери» Йонатана хорошо объясняет «Мецудат Давид». По его мнению, после того, как Давид займет трон при помощи Йонатана, люди очень удивятся тому, что Йонатан помог ему свергнуть своего отца, и скажут, что так не бывает. А если так не бывает, а тут вдруг случилось, то это означает то, что Йонатан на самом деле не сын Шауля, а ублюдок, прижитый женой Шауля от кого-то другого. Следует заметить, что, по моему мнению, люди, даже если так решат, то все равно будут удивляться: с какой стати наследнику престола, даже незаконнорожденному, отдавать полагающийся ему трон кому-либо другому?

31. Ибо все дни, что сын Ишая живет на земле, не обоснуешься ты и царствие твое, и теперь пошли и возьми его ко мне, ибо смертник он!».

    Здесь Шауль говорит Йонатану о том, что пока Давид жив, трон Йонатана, даже если он займет его, не будет прочным, так как Давид будет постоянно подрывать его основы, и будет пытаться самому на нем воцариться. Поэтому, для блага самого Йонатана, ему следует немедленно послать своих людей в Бейт Лехем за Давидом и вернуть его к Шаулю, чтобы тот казнил его, как мятежника против короны.

    По мнению «Мецудат Давид», Шауль велел Йонатану самому заняться возвращением Давида, так как именно Йонатан, а не кто-то другой, дал Давиду возможность уйти.

32. И ответил Йехонатан Шаулю, отцу его, и сказал он ему: «Почему будет умерщвлен он? Что сделал он?».

    Из этого вроде-бы следует, что Йонатан либо не знал о побеге Давида в Раму, либо знал, но не считал это преступлением.

33. И схватил Шауль копье ударить его, и узнал Йехонатан, что закончено оно от отца его, умертвить Давида.

    По мнению «Мецудат Цион», Шауль не только схватил свое копье, но и бросил его в Йонатана, но «Даат Микра» считает, что он лишь угрожающе им замахнулся, а Йосиф Флавий пишет, что он попытался его бросить, но был остановлен присутствующими.

    Слова «закончено оно от отца его» означают, что Шауль принял окончательное решение относительно умерщвления Давида.

    Следует заметить, что из описанных здесь событий мудрецы в Вавилонском Талмуде (Арахин 16, б) выводят закон о том, до каких пор следует увещевать грешника. Рабби Элиэзер считает, что до тех пор, пока грешник не ударит того, кто его увещевает (так же, как здесь Йонатан спорил с Шаулем до тех пор, пока тот не схватился за копье). Рабби Йехошуа считает, что до тех пор, пока грешник не начнет его проклинать, а Бен Азай говорит, что до тех пор, пока грешник не начнет обвинять того, кто его увещевает. Шауль обругал Йонатана и обвинил его в том, что он помогает Давиду, в предложении №30, и все равно он продолжил спорить с Шаулем, пока тот не схватился за копье, что вроде бы подтверждает мнение рабби Элиэзера. Но рабби Йехошуа и Бен Азай на это отвечают, что Йонатан очень любил Давида, и поэтому упорствовал больше, чем был обязан.

34. И встал Йехонатан из-за стола в яростном гневе, и не ел он в день месяца второй хлеба, ибо печалился он о Давиде, ибо опозорил его отец его.

    После того, как Шауль начал размахивать перед Йонатаном копьем, и он понял что замышляет Шауль, Йонатан в гневе вскочил из-за стола еще до начала трапезы и удалился, не спросив разрешения и не попрощавшись. Поэтому, как здесь сказано, в трапезе, посвященной второму дню начала нового месяца, Йонатан не участвовал.

    О причинах печали Йонатана комментаторы говорят разные вещи. «Мецудат Давид» считает, что Йонатан печалился о Давиде из-за того, что понял, что Шауль желает его убить. Кроме того, ему было грустно из-за того, что Шауль публично оскорбил его словом и действием. Ральбаг согласен с «Мецудат Давид» относительно второй причины, но относительно первой говорит, что Йонатан печалился из-за предстоящей разлуки с Давидом. Мальбим пишет, что смысл заключительной части нашего предложения состоит в том, что Йонатан печалился лишь о Давиде, несмотря на то, что Шауль публично оскорбил его. Шадаль также считает, что Йонатан печалился лишь о Давиде, после того, как понял, что Шауль ненавидит его до такой степени, что позволяет себе публично оскорблять своего любимого старшего сына. «Даат Микра» также приводит мнение, в соответствии с которым в конце нашего предложения идет речь исключительно о печали из-за Давида: Йонатан печалился о Давиде, так как Шауль опозорил его (Давида), назвав смертником.

35. И было утром, и вышел Йехонатан в поле к моэду Давида, и отрок малый с ним.

    Несмотря на то, что Йонатан договорился с Давидом о том, что их встреча состоится вечером по истечении празднования наступления нового месяца (см. предложения №5 и №19), он отправился к укрытию, в котором скрывался Давид, лишь на следующее утро. Относительно этой задержки комментаторы говорят, что Йонатан пошел на встречу с Давидом под тем предлогом, что он отправляется тренироваться в стрельбе из лука, а это возможно лишь в светлое время суток. Кроме этого, «Даат Микра» приводит еще одно мнение, в соответствии с которым Йонатан задержался, так как впал в депрессию из-за печали о Давиде, как об этом было сказано в предыдущем предложении. Следует заметить, что такого же мнения придерживается Йосиф Флавий, который в своей книге «Еврейские древности» пишет о том, что Йонатан проплакал всю ту ночь из-за того, что был чуть не убит собственным отцом, а также из-за того, что его отец приговорил Давида к смерти.

    В любом случае, Йонатан появился в поле, где прятался Давид, лишь на следующее утро, и здесь говорится о том, что он вышел «к моэду» Давида. У слова «моэд» (מועד) есть три возможных значения: условленный час, условленное место и условленный знак. Здесь это слово фигурирует во всех трех своих значениях: Йонатан вышел в поле в условленный час (по истечении празднования наступления нового месяца), в условленное место (туда, где прятался Давид) и с условленным знаком (с луком и стрелами, которые он должен был выпустить из лука).

    С собой Йонатан взял не просто отрока, а, как здесь сказано, малого отрока, то есть малолетнего. Малолетний отрок еще не разбирался в хитросплетениях придворных интриг, и не донес бы Шаулю в том случае, если бы заметил Давида.

36. И сказал он отроку: «Беги, найди-ка стрелы, которые я стреляю», отрок бежит, а он стреляет стрелы за него.

    Из того, что здесь сказано, следует, что Йонатан стрелял из лука в то время, когда его слуга уже бежал искать стрелы, поэтому комментаторы разделились во мнениях относительно того, когда именно Йонатан отправил слугу их искать. Некоторые комментаторы утверждают, что Йонатан указал своему слуге то направление, в котором он будет стрелять из лука, либо, по мнению Ральбага, мишень, в которую он будет целиться (выходной камень), и когда слуга побежал туда, он начал стрелять из лука таким образом, чтобы стрелы падали за тем местом, где находился слуга. «Мецудат Давид» считает, что слуга был отправлен на поиски стрел после того, как Йонатан выпустил свою первую стрелу, а затем он выпустил вторую стрелу так, что она перелетела через то место, где слуга искал первую. «Даат Микра» пишет, что слуга мог быть отправлен на поиски стрел после того, как Йонатан выпустил две стрелы, либо еще до того, как он вообще начал стрелять из лука. В любом случае, по крайней мере одна из выпущенных Йонатаном стрел перелетела его слугу и упала дальше того места, в котором он находился, либо, по мнению Ральбага, за выходным камнем, обозначенным в качестве мишени.

37. И пришел отрок этот до места стрел, которые выстрелил Йехонатан, и прокричал Йехонатан вслед отроку этому, и сказал он: «Разве стрелы не от тебя и далее?».

    Место стрел – это либо использовавшийся в качестве мишени выходной камень (по мнению Ральбага), либо то место, куда упала первая из выпущенных Йонатаном стрел («Мецудат Давид» и др.). В любом случае, когда слуга Йонатана прибыл в это место, Йонатан закричал ему, что стрелы упали дальше, чем то место, в котором тот находится. Как было сказано в предложении №22, это являлось знаком того, что Йонатан выяснил, что Шауль собирается убить Давида, и тому следует немедленно спасаться бегством.

38. И прокричал Йехонатан вслед отроку этому: «Быстро поспешай, не стой!», и собрал отрок Йехонатана стрелы эти, и пришел к господину своему.

    Йонатан подгонял своего слугу, тем самым давая знать Давиду, что и ему следует поторапливаться. Кроме этого, как выяснится ниже, Йонатан хотел побыстрее отправить слугу обратно в город, чтобы с глазу на глаз поговорить с Давидом.

39. А отрок этот не знал ничего, но Йехонатан и Давид знали, в чем дело.

    Бегавший по полю за стрелами слуга ни о чем не догадывался, ни о смысле стрельбы из лука, ни о смысле отданных ему приказаний. Это было известно лишь Йонатану и Давиду.

40. И отдал Йехонатан вещи свои отроку, который у него, и сказал ему: «Иди, отнеси в город».

    После того, как слуга принес Йонатану выпущенные им стрелы, тот отдал ему лук и колчан со стрелами и велел отнести все это в город.

41. Отрок ушел, а Давид встал с юга, и упал лицом своим на землю, и пал ниц три раза, и поцеловали они один другого, и оплакивали они один другого, до того, как Давид не увеличил.

    После того, как слуга Йонатана покинул Йонатана и ушел в город, Давид встал из своего укрытия, которое находилось с южной стороны выходного камня. После этого Давид упал перед Йонатаном на землю, выразив этим свои благодарность и уважение. Вслед за этим Давид три раза пал перед ним ниц. Падать ниц – означает лечь на землю лицом вниз с раскинутыми руками и ногами, что символизирует полное подчинение. Давид падал ниц перед Йонатаном три раза, чтобы выразить ему свои благодарность и подчинение. После этого Давид и Йонатан расцеловались, так как любили один другого, как братья, а затем заплакали, так как опасались один за жизнь другого, а так же из-за того, что им предстояла разлука. На каком-то этапе Давид «увеличил», то есть возвысил голос свой и стал плакать слишком громко и слишком сильно. Йонатан испугался, что их кто-то услышит и донесет Шаулю, поэтому, как будет сказано в следующем предложении, быстро распрощался с Давидом и отправил его прятаться от Шауля.

42. И сказал Йехонатан Давиду: «Иди с миром, как поклялись мы оба мы именем Господа, говоря: «Господь будет между мной и между тобой, и между моим семенем и между твоим семенем навечно!».

    Йонатан велел Давиду уходить, напомнив ему при этом о данной ими клятве, о которой шла речь в предложениях №14-17.

У Вас недостаточно прав для комментирования.