1. И там случился муж мерзавец, и имя его Шева, сын Бихри, муж Биньяминов, и протрубил он в шофар, и сказал он: «Нет нам доли в Давиде, и нет надела нам в сыне Ишая! Муж к шатрам его, Израиль!».

   Шева, сын Бихри, принимал участие в споре, который произошел в Гилгале между евреями из колена Йехуды и евреями из всех остальных колен, как об этом рассказывалось в конце предыдущей главы. И после того как в этом споре одержали верх евреи из колена Йехуды, Шева, сын Бихри, принадлежавший к колену Биньямина, решил поднять восстание против власти Давида.

   Значение имени Шева (שבע) в настоящее время в точности не известно. Из того, что «шева» с иврита переводится, как «семь», можно заключить, что это имя означает «семикратное добро», которым Бог одарит новорожденного. Либо это имя является укороченным Швая (שבעיה), в таком случае оно происходит от слова «швуа» (שבוע), что означает «клятва», и означает «клятва Именем Бога».

   Имя Бихри происходит от слова «бехер» (בכר), которое означает «молодой верблюд». Это имя указывает на то, что Шева происходил из семьи Бехера, принадлежавшей к колену Биньямина (см. Берешит 46, 21 и Первую Книгу Хроник 7, 6). Кроме этого, возможно Шева был потомком Бхората, от которого также вел свой род и царь Шауль (см. Первую Книгу Шмуэля 9, 1).

   Шева протрубил в шофар в знак начала восстания, после чего объяснил его причины, и относительно сказанного здесь Шевой мнения комментаторов разделились. «Мецудат Давид» и «Мецудат Цион» пишут, что Шева обратился к представителям остальных еврейских колен и сказал им, что их спор с евреями из колена Йехуды бессмыслен, так как всем ясно, что Давид всецело принадлежит лишь колену Йехуды и заботится об интересах лишь этого колена. Поэтому евреям из других колен не следует впустую сотрясать воздух, пытаясь что-либо доказать евреям из колена Йехуды и Давиду, который не нашел нужным вмешаться в происходившее, а нужно просто оставить Гилгаль и разойтись по своим домам. В соответствии с этим мнением, в словах «Нет нам доли в Давиде, и нет надела нам в сыне Ишая!» Шими дважды говорит об одном и том же, и повтор служит для усиления эффекта сказанного.

   «Даат Микра» считает, что Шева здесь употребляет идиоматическое выражение «доля и надел», которое означает «право наследования». Этим Шева сравнивает все еврейские колена с сыновьями, которые обладают равными правами наследования по отношению к их отцу, то есть, к царю. Но так как в случае Давида это правило не соблюдается, то это означает, что Давид не является отцом, то есть, царем всех колен, а значит, его власть незаконна.

   По мнению Мальбима, Шева здесь говорит о двух разных вещах. Говоря о том, что у евреев из остальных колен нет доли в Давиде, он имеет в виду, что Давид всецело принадлежит колену Йехуды, так же, как это объясняет «Мецудат Давид». Но затем Шева упоминает отца Давида Ишая, и здесь он говорит о двух общих принципах, в соответствии с которыми царь может занять свой трон. Во-первых, это может произойти по всеобщему волеизъявлению всего народа, но в случае Давида этот принцип не работает, так как, как он только что сказал, у евреев, за исключением колена Йехуды, «нет доли в Давиде». Во-вторых, царь может занять трон в том случае, если он приходится сыном царю. Но Давид приходится сыном Ишаю, который царем никогда не был, то есть, по отношению к Давиду не работает также и второй принцип, из чего следует, что власть Давида является незаконной.

   В заключение своих слов, Шева призвал евреев из остальных еврейских колен разойтись по домам, то есть, не хранить верность Давиду и не присоединяться к его армии, так как он не является их законным царем.

   Следует заметить, что эти слова Шевы, призывающие к бунту против Давида, не забылись в еврейском народе, и спустя много лет были использованы во время бунта Йаравама (см. Первую Книгу Царей 12, 16).

2. И поднялся всякий муж Израиля из-за Давида за Шевой, сыном Бихри, а муж Йехуды прилепились к царю их, от Иордана и до Иерусалима.

   Здесь рассказывается о том, что под воздействием вышеприведенных слов Шевы евреи из остальных еврейских колен оставили Давида и пошли за Шевой, в то время как евреи из колена Йехуды остались с Давидом и проводили его от западного берега реки Иордан в Иерусалим.

   Следует заметить, что в первой части нашего предложения, когда идет речь о мужах из остальных еврейских колен, Давид назван не царем, а по имени, так как в то время он не был царем по мнению всех этих людей. Но во второй части нашего предложения Давид назван царем, так как колено Йехуды продолжало видеть в нем своего царя.

3. И пришел Давид в дом свой в Иерусалиме, и взял царь десять женщин наложниц, которых оставил стеречь дом, и отдал их в охраняемый дом, и содержал он их, и к ним не приходил, и были они связаны до дня их смерти, живые вдовы.

   Как рассказывалось выше (см. главу 15, предложение №16), прежде чем бежать из Иерусалима, Давид оставил в своем дворце десять своих наложниц, которым было поручено охранять дворец от мародеров. Затем дворец Давида был занят Авшаломом, который по совету Ахитофеля переспал со всеми десятью наложницами, причем сделал это таким образом, чтобы об этом стало известно всему народу (см. главу 16, предложения №21-22). В нашем предложении идет речь о том, как поступил Давид с этими наложницами после своего возвращения. Как здесь сказано, он их поместил в охраняемый дом, то есть, под стражу, где они прожили весь остаток своей жизни. При этом Давид продолжал содержать их, то есть, обеспечивал их всем необходимым, но никогда к ним не приходил, то есть, не использовал их в качестве наложниц. В Иерусалимском Талмуде (Санхедрин 2, 3) приведен спор мудрецов относительно причины бойкота Давидом этих наложниц. Одни мудрецы считают, что эти наложницы были запрещены Давиду после того, как ими воспользовался другой мужчина, а другие мудрецы говорят о том, что Давиду они не были запрещены по закону, и то, что он к ним не приходил, было его личным решением. В любом случае, став наложницами царя, эти женщины потеряли право выйти замуж за обычного человека, и поэтому здесь о них сказано, что они стали «живыми вдовами», то есть, вдовами при живом муже.

   Тому, что эти женщины были связаны, есть несколько различных объяснений. «Мецудат Давид» считает, что они были связаны фигуральным образом, не имея права выйти замуж за другого мужчину. Йонатан переводит слово «связаны» на арамейский, как «охраняемы», то есть, лишены права выходить из дома, в котором они проживали. Вместе с этим, «Даат Микра» приводит мнение, в соответствии с которым здесь идет речь о том, что на этих женщин были надеты пояса верности.

4. И сказал царь Амасе: «Созови мне мужей Йехуды, три дня – и ты здесь стой».

   В предложении №14 предыдущей главы приведено обещание Давида, в соответствии с которым он, после своего возвращения на престол, обязался назначить Амасу военачальником своей армии вместо Йоава. Из сказанного здесь следует, что он так и сделал.

   Комментаторы разошлись во мнениях о том, кто такие были мужи Йехуды, которых должен был созвать к Давиду Амаса. Часть комментаторов считают, что это были офицеры, командовавшие войсками резерва, то есть не служившими в регулярной армии воинами, которые были обязаны явиться в войска в случае мобилизации. Другие комментаторы говорят о том, что здесь идет речь обо всех военнообязанных мужчинах колена Йехуды.

   Итак, здесь Давид дает распоряжение Амасе в трехдневный срок собрать в Иерусалиме всех военнообязанных мужчин колена Йехуды (или их офицеров). Давид решил собрать это войско для того чтобы подавить бунт Шевы, сына Бихри, и для достижения этой цели он мог положиться лишь на одно колено, колено Йехуды, так как евреи из всех остальных колен встали на сторону Шевы.

5. И пошел Амаса созывать Йехуду, и опоздал к сроку, который был установлен.

   Книга Шмуэля не раскрывает причин, по которым Амасе не удалось уложиться в трехдневный срок, данный ему Давидом. Комментаторы высказывают несколько версий того, из-за чего это могло случиться. По одной из версий, попытавшись провести срочную всеобщую мобилизацию, Амаса столкнулся с проблемой скрытого народного неповиновения: воинам из колена Йехуды очень не понравилось то, что Амаса занял пост Йоава, и они отказывались ему подчиняться. По другой версии, для того, чтобы набрать требуемое войско, Амасе пришлось обогнуть район Иерусалима и отправиться далеко на юг, так как возле Иерусалима стояли войска, находившиеся под непосредственным командованием Йоава и его брата Авишая. Вместе с этим, по мнению Йосифа Флавия, Амасе, несмотря на опоздание, в конце концов, удалось собрать довольно крупную армию.

6. И сказал Давид Авишаю: «Теперь причинит зло нам Шева, сын Бихри, больше Авшалома! Ты возьми рабов господина твоего и гонись за ним, дабы не нашел он себе городов укрепленных и не спас глаза наши».

   Так как в назначенный срок Амаса с отмобилизованной им армией в Иерусалиме не появился, Давид не стал больше ждать, и передал руководство операцией по подавлению бунта Шевы в руки Авишая. Следует заметить, что это поручение Давид отдал Авишаю, а не его гораздо более опытному брату Йоаву, и это говорит о том, что Давид принял окончательное решение о смещении Йоава с поста военачальника, по всей видимости, после того как узнал о роли Йоава в смерти Авшалома.

   Давид говорит Авишаю, что Шева, сын Бихри, гораздо более непримиримый враг, чем Авшалом, и «Даат Микра» по этому поводу пишет, что, по всей видимости, Давид по-прежнему считал, что Авшалом, в случае своей победы, оставил бы в живых Давида и его семейство. В отношении Шевы у него подобных иллюзий не было.

   Слова «рабы господина твоего» означают находившуюся в распоряжении Давида регулярную армию, включая ее отборные части, которые будут упомянуты в следующем предложении. Авишай должен был принять командование этими силами, и с их помощью разбить бунтовщиков во главе с Шевой, сыном Бихри, пока те не успели засесть в укрепленных городах, откуда достать их будет гораздо труднее.

   Самым трудным для понимания в нашем предложении являются его заключительные слова «…и не спас глаза наши». Раши и «Мецудат Давид» считают, что здесь имеет место быть так называемая укороченная запись, и на самом деле конец нашего предложения следует читать так: «…и не спас себя от глаз наших». То есть, здесь идет речь о том, что, если Авишай не поторопится, то Шева, сын Бихри, и его люди смогут укрыться в укрепленных городах. «Даат Микра» предлагает читать эти слова так: «…и не спас себя на глазах наших», то есть, Авишай должен будет сделать все для того, чтобы Шева со своими людьми не успел укрыться в укрепленных городах на глазах наступающих сил Давида. Переводчик на арамейский Йонатан переводит (по всей видимости, по смыслу) конец нашего предложения «…и не навредил нам».

7. И вышли за ним люди Йоава, и ха-крети, и ха-плети, и все герои, и вышли они из Иерусалима в погоню за Шевой, сыном Бихри.

   Люди Йоава – это воинское подразделение, находившееся под его непосредственным командованием, и как следует из того, что будет сказано в следующем предложении, смещенный с поста военачальника Йоав все  еще продолжал быть командиром этого отряда.

   О том, что означает понятие «ха-крети и ха-плети» – см. в комментарии к главе 8, предложению №18. Там сказано, что эти люди находились под командованием Бнаяху, сына Йехояды, и из того, что будет сказано в предложении №23, следует, что Бнаяху тоже участвовал в операции по подавлению бунта Шевы, сына Бихри.

   Герои – это самый отборный отряд армии Давида, состоявший их отличившихся во многих сражениях воинов. Как следует из того, что будет сказано в главе 23, этот отряд насчитывал тридцать человек.

   Мальбим подчеркивает, что здесь сказано о том, что целью выдвинувшейся из Иерусалима армии во главе с Авишаем было преследование бунтовщиков под предводительством Шевы, сына Бихри. То есть, Авишай со своими людьми не намеревался искать Амасу и мобилизованное им войско, и их встреча была чисто случайной.

8. Они рядом с большим камнем, который в Гивоне, и Амаса пришел перед ними, а Йоав облачен в доспехи, одежду его, и на нем повязан меч, прижатый к поясу его в ножнах, и он вышел, и упал он.

   Город Гивон уже неоднократно упоминался в Книге Шмуэля, и информацию о нем можно прочесть в комментарии к главе 2, предложению №12. Здесь же следует заметить, что этот город располагался в 9км. к северо-западу от Иерусалима.

   В Гивоне в те времена был некий большой камень, возле которого произошла неожиданная встреча воинов, посланных Давидом в погоню за Шевой, и мобилизованным по приказу Давида войском во главе с Амасой. «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому под большим камнем здесь подразумевается большой общественный жертвенник, который начал работать после того как царь Шауль уничтожил всех жителей города коэнов Нова (см. Первую Книгу Шмуэля, главу 22).

   Здесь опять на сцену выходит Йоав, которого Давид сместил с поста военачальника, заменив Амасой. Несмотря на то, что о смещении Йоава Книга Шмуэля прямо не рассказывает, на это указывает то, что указание о проведении всеобщей мобилизации Давид отдал Амасе, а не Йоаву, а затем, когда Амаса не появился в столице в назначенный Давидом срок, тот передал руководство операцией по подавлению бунта Шевы в руки Авишая, а не Йоава. Но Йоав все еще оставался командиром одного из лучших подразделений армии Давида, и здесь говорится о том, что он был облачен в доспехи. Мальбим по этому поводу пишет, что это были не обычные доспехи, а доспехи военачальника, из чего следует, что фактическое отстранение Йоава от командования армией в то время еще не было закреплено формально.

   Йоав носил свой меч необычным образом. В то время как остальные воины привязывали ножны себе на пояс так, чтобы они свободно свисали вдоль бедра, Йоав крепил свои ножны к поясу таким образом, чтобы они находились в горизонтальном положении и были перпендикулярны телу. Мальбим пишет, что меч Йоава свободно входил в ножны, и нося его таким образом, Йоав мог мгновенно его выхватить: для этого ему нужно было всего лишь немного нагнуться вперед и меч сам выскальзывал из ножен в подставленную руку.

   Относительно сказанного в конце нашего предложения мнения комментаторов разделились: здесь дважды употреблено местоимение «он», и под ним может подразумеваться как меч, так и сам Йоав. Раши и «Мецудат Давид» считают, что здесь говорится о том, что навстречу Амасе вышел Йоав, и по мнению «Мецудат Давид», он вышел из-за того большого камня, о котором говорилось в начале нашего предложения. После этого Йоав немного наклонился вперед, а по мнению «Мецудат Давид», присел, чтобы поправить обувь, и его меч выпал из ножен. Так как Йоав не совершил типичного движения, которым воины выхватывают свой меч из ножен, Амаса не обратил на это ни малейшего внимания. По мнению Мальбима и «Даат Микра», в конце нашего предложения говорится о том, что происходило с мечом. Меч вышел из ножен и упал на землю, после чего Йоав его подобрал, не возбудив у Амасы никаких подозрений, тем более, что меч он взял левой рукой, как следует из того, что будет сказано в предложении №10.

9. И сказал Йоав Амасе: «Мир ли тебе, брат мой?», и взял правой рукой Йоав бороду Амасы поцеловать его.

   Как упоминалось выше в комментарии, Йоав и Амаса были двоюродными братьями, и поэтому Йоав обратился к Амасе, как к родственнику: «брат мой». В соответствии с другим толкованием, эти слова означают здесь «друг мой».

10. И Амаса не остерегался меча, который в руке Йоава, и ударил он его им в пятерик, и излил внутренности его на землю, и не повторил он ему, и умер он; и Йоав и Авишай, брат его, погнался за Шевой, сыном Бихри.

    Усыпив бдительность Амасы, и приблизившись к нему вплотную, Йоав своим мечом вдруг нанес ему смертельный удар в пятерик. О том, что такое пятерик – см. комментарий к главе 2, предложению №23. В результате этого удара внутренности Амасы вывалились наружу, и Йоаву не понадобилось наносить повторный удар, так как Амаса был обречен после первого.

    «Даат Микра» обращает внимание на то, что в заключительной части нашего предложения Йоав упоминается перед Авишаем, хотя, на первый взгляд, первым должен быть упомянут Авишай, на которого было возложено командование операцией по подавлению бунта. По мнению «Даат Микра», это говорит о том, что, убив Амасу, Йоав возвратил себе общее командование армией Давида, и, в частности, снова стал командиром Авишая.

11. И муж стоял над ним из отроков Йоава, и говорил он: «Тот, который желает Йоава, и тот, который Давида, – за Йоавом!».

    Здесь говорится о том, что над телом Амасы встал воин, служивший в отборном подразделении, которым непосредственно командовал Йоав. Его задачей было вывести из ступора мобилизованных Амасой резервистов, которые вошли в него после произошедшего на их глазах внезапного убийства их теперешнего военачальника, совершенного его предшественником. Поэтому вставший рядом с телом Амасы воин провозгласил, что те, кто поддерживают Йоава и верны царю Давиду, пусть присоединяются к войску, которое ведет Йоав. Таким образом, покончив с Амасой, Йоав вернул себе пост военачальника.

12. И Амаса перекатывается в крови на дороге, и увидел муж этот, что встал весь народ, и переместил он Амасу с дороги в поле, и набросил на него одежду, когда увидел он, что каждый приходил к нему и стоял.

    Отправившись в погоню за Шевой, Йоав бросил Амасу на дороге, как падаль, и агонизировавший и истекавший кровью Амаса перекатывался на дороге, по которой должно было идти войско. Пришедшие вместе с Амасой воины не желали переступать через тело их умиравшего командира, и поэтому никто из них не двинулся с места, несмотря на все призывы воина из подразделения Йоава. Когда этот воин понял, из-за чего народ отказывается двигаться вслед за Йоавом, он взял тело Амасы и перенес его в поле, тем самым освободив дорогу для движения войска. Тогда бывшие свидетелями убийства Амасы воины действительно начали движение, но за ними пришли те, кто не знал о том, что случилось. Эти люди видели труп Амасы, лежавший в поле возле дороги, останавливались, и начинали спрашивать, что случилось. Воину из подразделения Йоава приходилось постоянно уговаривать народ не задерживаться, и, когда ему это надоело, он накрыл труп Амасы одеждой, тем самым скрыв его от глаз подходивших воинов.

13. Когда он был убран с дороги, прошел каждый муж за Йоавом преследовать Шеву, сына Бихри.

    Здесь говорится о том, что после того как труп Амасы был убран с дороги и накрыт одеждой, все воины, включая тех, кто был мобилизован Амасой, пошли вслед за Йоавом для того, чтобы преследовать Шеву, сына Бихри.

14. И прошел он по всем коленам Израиля к Авелю и Бейт Маахе, и все берим, и собрались они, и пришли они даже за ним.

    Прежде всего, следует отметить, что комментаторы разошлись во мнениях относительно человека, о котором здесь идет речь. Раши, Мальбим и Ральбаг считают, что здесь рассказывается о Шеве, сыне Бихри, который прошел по территориям всех еврейских колен, населявших северные районы Израиля, чтобы вовлечь их в бунт против власти Давида. «Мецудат Давид» считает, что здесь идет речь о Йоаве, который прошел по территориям этих колен с диаметрально противоположной целью: он должен был вернуть их под власть Давида и пополнить свою армию мужчинами призывного возраста из местного населения.

    В любом случае, далее здесь говорится о том, что Шева, сын Бихри, засел в укрепленном городе, который назван Авель и Бейт Мааха, и на самом деле предлог «и» является лишним, то есть это географическое название следует читать Авель Бейт Мааха. Бейт Мааха – это название района, в котором находился город Авель, и он назван Авель Бейт Мааха, а не просто Авель, для того чтобы выделить его из ряда других Авелей, которыми изобиловала карта Израиля того времени. Авель Бейт Мааха – очень древний город, он был основан представителями народа кнаани в третьем тысячелетии до н. э. и принадлежал к кнаанскому царству Хацор. Этот город упоминается в списке городов, завоеванных фараоном Тутмосом III в 1468г. до н. э. Авель Бейт Мааха был завоеван Давидом во время проведенной им серии войн с северными царствами (см. выше главы 8 и 10) и присоединен им к территории надела колена Нафтали. В настоящее время город Авель Бейт Мааха представляет собой курган с одноименным названием (33°15'29.05"N, 35°34'48.42"E), и находится на так называемом Галилейском Пальце точно посередине между городом Метулой и кибуцем Кфар Гилади:

    

    Вид кургана Авель Бейт Мааха со склона близлежащей горы:

    

    Следует заметить, что этот курган вплоть до недавнего времени никогда не раскапывался, и лишь с 2013г. на нем производятся археологические раскопки силами Еврейского Университета и Azusa Pacific University из США. Информацию об этих раскопках - см. здесь: http://www.abel-beth-maacah.org.
    

    Далее в нашем предложении сказано о том, что на своем пути Шева, сын Бихри (или Йоав) прошел также «все берим», и относительно этих берим есть несколько вариантов объяснения. Прежде всего, Раши в своем комментарии честно пишет, что он не знает что такое берим. «Даат Микра» предполагает, что берим – это потомки Бери, сына Цофаха, из колена Ашера, который упомянут в Первой Книге Хроник (7, 36). Ральбаг считает, что берим – это жители города Беэрот, города, расположенного в наделе колена Биньямина. Этот город вскользь упоминался в главе 4, предложении №2, и информацию о нем можно прочесть там в комментарии. Согласно еще одному мнению, которое приводит «Даат Микра», здесь идет речь о жителях города Беэр, который был упомянут в Книге Судей (9, 21) как место, куда бежал единственный уцелевший сын Гидеона Йотам. Местонахождение города Беэр в настоящее время неизвестно.

    По мнению большинства комментаторов, для правильного понимания того что сказано в конце нашего предложения, требуется немного поменять местами слова, и тогда получится: «и пришли даже они за ним». То есть, здесь идет речь о том, что все берим собрались вместе и присоединились к Шеве, сыну Бихри (или к армии Йоава). Мальбиму очень не нравятся объяснения, для которых требуется перетасовывать слова в предложении, и поэтому он считает, что здесь говорится о том, что все берим пошли даже за Шевой, после того как в прошлый раз они пошли за Авшаломом.

15. И пришли они, и осадили его в Авеле Бейт Маахе, и насыпали они вал к городу этому, и встал он на хеле, и весь народ, который с Йоавом, разрушают обрушить стену.

    Здесь идет речь о том, что верные Давиду войска во главе с Йоавом подошли к стенам Авеля Бейт Маахи, где засел Шева, сын Бихри, и осадили этот город, после чего начали готовиться взять его штурмом. В рамках этой подготовки воины Йоава насыпали вал, по которому штурмующие город воины могли подняться на городские стены. Следует заметить, что строительство такого вала в те времена было общепринятой практикой осадных работ, и в гораздо более поздний период с помощью такого же вала римлянам удалось взять крепость Мецада, после того как ее защитники покончили жизнь самоубийством. Насыпанный римлянами вал сохранился до настоящего времени, и его высота поражает воображение:

    

    В этом предложении осталось непереведенным слово «хель» (חל), и не переведено оно в виду того что, по мнению различных комментаторов, означает совершенно разные вещи. По мнению Раши, «Мецудат Давид» и «Даат Микра», Авель Бейт Мааха был обнесен двойной крепостной стеной, и хель – это внешняя стена города, которая была ниже, чем внутренняя. Таким образом защитники города получали возможность обстреливать осаждавших из метательного оружия сразу с двух ярусов: с внутренней стены и с внешней. В этом случае фраза «и встал он на хеле» относится к насыпанному воинами Йоава валу, который дошел до высоты хеля, то есть внешней стены города. Это позволило осаждавшим захватить хель, после чего они, как сказано в конце нашего предложения, стали предпринимать попытки разрушить внутреннюю городскую стену. Ральбаг высказывает похожее мнение, за исключением того, что он считает, что хель – это внутренняя городская стена, и воины Йоава добрались до нее после того как разрушили внешнюю стену. Мальбим пишет, что хель – это внешняя стена города, но фраза «и встал он на хеле» говорит не о вале, а о городе, который устоял благодаря этому хелю. Поэтому воины Йоава попытались его разрушить, о чем сказано в конце нашего предложения.

    Следует заметить, что Авель Бейт Мааха был пограничным городом, и поэтому обладал внушительными укреплениями.

16. И воззвала женщина мудрая из города этого: «Слушайте! Слушайте! Скажите, пожалуйста, Йоаву: «Приблизься сюда и буду говорить я с тобой»».

    Относительно мудрых женщин – см. комментарий к главе 14, предложению №2. Там говорилось о мудрой женщине из города Текоа, а здесь идет речь о мудрой женщине из Авеля Бейт Маахи. Эта женщина прокричала с городской стены воинам Йоава, штурмовавшим город, чтобы они передали Йоаву, что она желает с ним поговорить.

17. И приблизился он к ней, и сказала женщина эта: «Ты Йоав?», и сказал он: «Я», и сказала она ему: «Слушай слова рабы твоей!», и сказал он: «Слушаю я».

18. И сказала она, говоря: «Говорить будут сначала, сказав, спросите в Авеле, и так они закончили.

    Очевидно, в виду своей мудрости эта женщина настолько сложно выражала свои мысли, что сказанное ей достоверно не понимает никто, включая комментаторов ТАНАХа. Каждый из них предлагает свою версию толкования слов этой женщины, но лишь передает общий смысл того, что она сказала.

    По мнению Раши и «Мецудат Давид», здесь эта женщина говорит Йоаву, что, прежде чем с налета атаковать Авель Бейт Мааху, ему следовало бы сначала попытаться мирно договориться с его жителями. Так как, если бы воины Йоава спросили жителей Авеля, хотят ли они воевать, или предпочитают решить конфликт миром, военные действия сразу же закончились бы.

    «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому эта женщина говорит о том, что в прежние времена ходила такая поговорка: «Спросите в Авеле», так как жители этого города славились тем, что тщательно обдумывали и исследовали любое дело, прежде чем принять в его отношении определенное решение. Теперь, по всей видимости, эти времена закончились, так как Йоав с налета осадил и пытается взять штурмом этот город, не задумываясь о том, действительно ли его жители примкнули к бунту.

    По мнению Ральбага, эта женщина говорит о том, что люди Шевы, сына Бихри, ранее обратились к жителям Авеля и агитировали их присоединиться к восстанию. Но Йоаву сначала надо было спросить жителей этого города, согласились ли они присоединиться к восставшим, и только после этого решать, следует ли начинать осаду и штурм Авеля.

    Мальбим пишет, что ни одно из объяснений нашего предложения не является идеальным, после чего приводит самое, по его мнению, логичное. В соответствии с этим объяснением, мудрая женщина рассказывает Йоаву о том, что сейчас в Авеле люди спрашивают и удивляются, почему Йоав затеял с ними войну? Не правильней ли для него было сначала поговорить с жителями Авеля и объяснить им, в чем они провинились и что он от них хочет? Но на эти вопросы нет ответа, и жители Авеля продолжают пребывать в неведении.

19. Я – мирные и верные Израилю! Ты желаешь умертвить город и мать в Израиле! Зачем разрушишь ты надел Господа?!».

    По мнению Ральбага, Мальбима и «Мецудат Давид», здесь женщина говорит от имени самого города Авеля, а Раши и «Даат Микра» считают, что она говорит от имени всех его жителей. В любом случае, в начале своих слов эта женщина говорит о том, что все жители Авеля – мирные и преданные Израилю люди, которые ни в коем случае не пойдут против царской власти и против Бога Израиля.

    Далее эта женщина заявляет Йоаву, что тот в настоящее время не воюет с врагами еврейского народа, как положено военачальнику, а пытается разрушить мирный еврейский город и перебить всех его жителей. Следует заметить, что под словом «мать» эта женщина подразумевает не себя, а свой родной город Авель. Дело в том, что Авель служил административным центром округа, и поэтому назывался матерью по отношению к расположенным в этом округе неукрепленным городам и поселкам. Как неоднократно писалось в комментарии к книгам Йехошуа и Судей, в те времена территория еврейского государства подразделялась на округа, в которых находился один укрепленный центральный город, и он назывался матерью, а также определенное количество неукрепленных городов и деревень, которые по отношению к центральному городу назывались дочерями (см., например, Книгу Йехошуа 15, 45). В случае иноземного вторжения жители неукрепленных населенных пунктов находили убежище за стенами их материнского укрепленного города, и именно таким городом был Авель.

    Женщина завершает свои слова вопросом, заданным Йоаву: «Зачем разрушишь ты надел Господа?!», и комментаторы разошлись во мнениях о том, как следует понимать слова «надел Господа». «Мецудат Давид» считает, что надел Господа – это город Авель Бейт Мааха, который является частью земли Израиля, а Мальбим и «Даат Микра» считают, что под этими словами женщина подразумевает жителей этого города.

20. И ответил Йоав, и сказал: «Позор, позор мне, если разрушу я, и если уничтожу!

    Слова «…если разрушу я, и если уничтожу» «Мецудат Давид» объясняет как «если разрушу я город этот и уничтожу его жителей». А Мальбим считает, что слово «разрушу» подразумевает полное разрушение Авеля, а «уничтожу» - лишь частичное.

21. Не так дело это, ибо муж с Горы Эфраима, Шева, сын Бихри, имя его, поднял руку свою на царя Давида! Отдайте его одного, и уйду я от города этого!», и сказала женщина эта Йоаву: «Вот, голова его переброшена к тебе через стену».

    Из сказанного Йоавом в начале нашего предложения создается впечатление о том, что он пристыжен речью жительницы Авеля и пытается оправдаться, говоря о том, что военные действия против этого города были обусловлены тем, что в нем засел мятежник Шева, сын Бихри. Так понимают сказанное Йоавом большинство комментаторов. Но Мальбим считает, что в начале нашего предложения Йоав возражает своей собеседнице, говоря о том, что все обстоит не так, как она только что это представила. На самом деле жители Авеля – не лояльные царю мирные жители, город которых пытается разрушить Йоав, а люди, предоставившие убежище зачинщику восстания Шеве, сыну Бихри, и именно с этим связаны их теперешние проблемы, которые закончатся сразу же после того, как этот человек будет выдан Йоаву.

    Комментаторы обращают внимание на то, что здесь Йоав называет Давида царем Давидом, то есть и по должности, и по имени. Объясняя этот нюанс, Раши приводит сказанное в Мидраше Кохелет (9, 18). Там говорится о том, что этими словами Йоав подчеркивает, что восставший против царя, необязательно Давида, должен быть казнен. Тот, кто восстал против Давида, даже если он не царь, тоже должен быть казнен. А Шева, сын Бихри, восстал и против царя, и против Давида, поэтому его участь не должна ни у кого вызывать сомнений. Мальбим пишет, что этими словами Йоав дает понять этой женщине, что, предоставив убежище Шеве, сыну Бихри, жители Авеля показали свою нелояльность ни к царю, ни к Богу, помазанником которого является Давид, и поэтому они не должны удивляться тому, что против них ведутся боевые действия.

    Следует заметить, что здесь Йоав вскользь упоминает о месте проживания Шевы, сына Бихри, которым являлась Гора Эфраима. Горой Эфраима обычно называют северную часть Самарии, где в то время находились наделы колена Эфраима и половины колена его родного брата Менаше. Вместе с этим, в предложении №1 о Шеве, сыне Бихри, было сказано, что он принадлежал к колену Биньямина, надел которого занимал южную часть Самарии. Объясняя это несоответствие, часть комментаторов говорят о том, что Шева, относившийся к колену Биньямина, не проживал на территории надела своего колена, а являлся жителем Горы Эфраима. Другие комментаторы говорят о том, что иногда в ТАНАХе Горой Эфраима называется вообще вся Самария, включая надел колена Биньямина (см., например, Книгу Судей 4, 5).

    Далее Йоав говорит о том, что он прекратит штурм Авеля и уберет свою армию от этого города сразу же после того как его жители выдадут ему мятежника Шеву, сына Бихри, и тем самым докажут свою лояльность.

    Женщина ему ответила, что сейчас он увидит голову Шевы, сына Бихри, которая будет переброшена через городскую стену.

22. И пришла женщина эта ко всему народу в мудрости своей, и отрубили они голову Шеве, сыну Бихри, и перебросили Йоаву, и протрубил он в шофар, и рассеялись они от города, каждый – к шатрам его, а Йоав вернулся в Иерусалим к царю.

    В мудрости своей эта женщина убедила жителей Авеля в том, что им следует убить Шеву, сына Бихри, а его голову перебросить через стену Йоаву. Книга Шмуэля не приводит слова этой женщины, с которыми она обратилась к жителям Авеля, но о них говорит Тосефта (Трумот, конец главы 7). По одному из приведенных там мнений, она сказала жителям Авеля, что если они откажутся это сделать, то Йоав со своей армией захватит город, и тогда погибнет не только Шева, сын Бихри, но также и все жители этого города. По приведенному там же мнению рабби Шимона, она объяснила жителям города, что восставший против дома Давида Шева, сын Бихри, действительно должен быть казнен, поэтому, отрубив ему голову, они совершат казнь, а не убийство.

    Почему жители Авеля не выдали Йоаву живого Шеву, сына Бихри, как Йоав этого требовал, а лишь перебросили через стену его отрубленную голову? Мальбим по этому поводу пишет, что жители Авеля испугались, что живой Шева, сын Бихри, расскажет Йоаву о том, что они тоже участвовали в восстании, после чего Йоав проведет против них карательную операцию.

    Получив голову Шевы, сына Бихри, Йоав протрубил в шофар в знак окончания военных действий, после чего, как сказано в конце нашего предложения, воины-резервисты разошлись по своим домам, а регулярные войска во главе с Йоавом вернулись к Давиду в Иерусалим, то есть в место своей постоянной дислокации.

23. И Йоав над всей армией Израиля, и Бная, сын Йехояды, над ха-крети и над ха-плети.

    После подавления двух восстаний и своего возвращения на трон, Давид должен был произвести ряд перестановок в своем правительстве. Поэтому здесь снова перечисляются его члены, несмотря на то, что их часть уже была перечислена в конце главы 8.

    Здесь говорится о том, что Йоав снова занял пост военачальника всей еврейской армии, несмотря на то, что Давид после смерти Авшалома с этого поста его сместил и назначил вместо него Амасу. Теперь, после того как Амаса умер, Давид снова сделал военачальником Йоава, и на первый взгляд, это выглядит нелепостью, ведь выше рассказывалось о том, что Йоав убил Амасу на глазах всех воинов, а Давид не только не наказал его, но и возвратил ему его должность. Если бы убийство Амасы было совершено без свидетелей, то можно было бы сказать, что Давид об этом не знал и предполагал, что Амаса был убит во время стычки с мятежниками. Но Амаса был убит Йоавом публично, и об этом наверняка стало известно Давиду. Мальбим, объясняя эту сложность, пишет, что на Давида произвело очень сильное впечатление то, что Йоав, совершивший публичное убийство военачальника, сразу же после него сумел возглавить командование видевшими это убийство воинами и, командуя ими, провести успешную операцию по подавлению мятежа. Из этого Давид сделал вывод, что при всех личных недостатках, которыми обладал Йоав, лучшего военачальника ему не найти, и поэтому вернул ему эту должность.

    Имя Бная является укороченным именем Бнаяху, и об этом человеке, а также о возглавляемых им ха-крети и ха-плети, шла речь в главе 8, предложении №18 (о том, кто такие ха-крети и ха-плети – см. там в комментарии). Вместе с этим, следует заметить, что там Бная был упомянут последним среди всех приближенных Давида, здесь же он упоминается сразу же после военачальника. По мнению «Даат Микра», это говорит о том, что Бная сильно продвинулся по служебной лестнице после того, как возглавляемый им отряд остался верен Давиду во время восстания, поднятого Авшаломом (см. главу 15, предложение №18).

24. И Адорам над данью, и Йехошафат, сын Ахилуда, секретарь.

    Адорам в Первой Книге Царей (4, 6) будет упомянут как Адонирам, сын Авды, а во Второй Книге Хроник (10, 18) он назван Хадорам. Все эти вариации его имени означают «Господин мой (т.е. Бог) Высок».

    Должность, которую занимал Адорам, была новой в правительстве Давида: в конце главы 8, где перечислены члены его предыдущего правительства, эта должность не указывается. Комментаторы разошлись во мнениях о том, за сбор какой дани нес ответственность Адорам, а также о том, кто платил эту дань. Мальбим,  «Мецудат Давид» и «Даат Микра» считают, что эту дань платил весь еврейский народ, но называют разные причины ее выплаты. По мнению Мальбима и «Мецудат Давид», Давид обложил своих подданных данью в наказание за то, что почти все они поддержали восстание Авшалома. «Даат Микра» говорит две вещи. Во-первых, здесь идет речь не о дани, которая выплачивалась царю в виде продуктов сельского хозяйства и ремесел, а о так называемой рабочей дани, которая заключалась в выделении определенного количества людей из каждого населенного пункта для производства работ на благо государства. Во-вторых, Давиду понадобились все эти люди для строительства, которое он вел в Иерусалиме, а также для подготовки к строительству Храма. Для того чтобы объяснить, почему в предыдущем правительстве Давида не было министра, который нес ответственность за сбор дани, «Даат Микра» приводит мнение Радака. Согласно этому мнению, Давид создал свое первое правительство сразу же после того как занял трон, и его власть еще не была достаточно прочной для того, чтобы обкладывать данью своих подданных.

    Ральбаг считает, что Адорам нес ответственность за сбор дани не с евреев, а с подчиненных Давидом народов, которых он обложил данью, как об этом рассказывалось выше, в главах 8 и 10. Кроме этого, Ральбаг считает, что Йехошафат, сын Ахилуда, был секретарем Адорама, и вел записи, связанные со сбором дани. Это мнение выглядит довольно странным, учитывая то, что Йехошафат, сын Ахилуда, занимал должность секретаря и в первом правительстве Давида, в котором никакого министра по сбору дани не было (см. главу 8, предложение №16). Следует заметить, что в первом правительстве Давида Йехошафат упомянут вторым, сразу же после военачальника Йоава, а здесь он указан лишь четвертым. По мнению «Даат Микра», это говорит о том, что должность секретаря, которую занимал Йехошафат, к этому времени несколько потеряла свое значение, и стала менее важной, чем должности, связанные с армией и со сбором дани.

    Следует заметить, что Йехошафат, а также писец Срайа (см. следующее предложение), здесь упомянуты еще раз, несмотря на то, что они остались на своих должностях, которые занимали в первом правительстве Давида. Мальбим по этому поводу пишет, что во время восстания Авшалома претензии относительно неправедного суда предъявлялись не только к самому царю Давиду, но и к его секретарю и писцу, которые якобы халатно относились к своим обязанностям и тоже способствовали тому, что Давид вершил неправедный суд. И Йехошафат и Срайа упоминаются среди членов второго правительства Давида, чтобы подчеркнуть, что, несмотря на выдвинутые против них обвинения в халатности, Давид оставил их на занимаемых ими должностях.

    О том, в чем заключалась должность секретаря – см. комментарий к главе 8, предложению №16.

25. И Шва – писец, и Цадок и Эвьятар – коэны.

    Во время перечисления членов первого правительства Давида, Шва был назван Срайа, и о нем, а также о занимаемой им должности, можно прочесть в комментарии к главе 8, предложению №17.

    Там же упоминались и коэны, но вместо Эвьятара там был указан его сын Ахимелех, а о самом Эвьятаре ничего не было сказано. В соответствии с объяснением, приведенным там в комментарии, Эвьятар не был упомянут среди членов первого правительства Давида в виду того, что там были перечислены лишь новые люди и новые должности, а Эвьятар был Главным коэном еще с того времени, когда Давид скрывался от царя Шауля. Теперь же он упоминается из-за того, что во время восстания Авшалома Эвьятар потерял способность получать ответы Бога с помощью Урим и Тумим (см. комментарий к главе 12, предложению №24), и Давид назначил Главным коэном Цадока. Поэтому, по мнению Ральбага и Мальбима, во втором правительстве Давида и Цадок, и Эвьятар были Главными коэнами, а по мнению «Мецудат Давид», Главным коэном был лишь Цадок, а Эвьятар занимал должность его заместителя.

26. И также Ира Яирец был коэном Давида.

    Слово «Яирец» указывает на то, что Ира был родом из местности, которая называется Хутора Яира, и находится к востоку от Иордана и к югу от озера Кинерет.

    Комментаторы разошлись во мнениях относительно личности этого Иры и о том, действительно являлся ли он коэном, либо был таким же коэном, как сыновья Давида, о которых сказано, что они были коэнами (о том, что это значит – см. комментарий к главе 8, предложению №18).

    Раши приводит перевод на арамейский Йонатана, в соответствии с которым выходит, что наш Ира – это Ира, сын Икеша, Текоец, один из героев Давида, который будет упомянут в главе 23, предложении №26. Город Текоа упоминался в главе 14, предложении №2, и там в комментарии говорилось о двух версиях предполагаемого местонахождения этого города, но ни одна из версий не указывает на то, что Текоа находился к востоку от Иордана в местности, которая называется Хутора Яира. В таком случае возникает вопрос: почему Ира назван здесь Яирец? Отвечая на него, Раши пишет, что город Текоа в те времена славился своим оливковым маслом, которое использовалось для освещения, а слово «яир» (יאיר) переводится с иврита, как «будет светить». Следует заметить, что в Первой Книге Хроник (27, 9) Ира, сын Икеша, упомянут вместе с приближенными к Давиду вельможами.

    Ральбаг считает, что наш Ира – это Ира Итреец, который тоже будет упомянут в числе героев Давида в главе 23, предложении №38, и этой же версии придерживается Сирийский перевод Книги Шмуэля на арамейский. В таком случае Ира был выходцем из города коэнов Ятира (см. Книгу Йехошуа 21, 14), то есть, он действительно был коэном. То, что здесь Ира назван Яирцем, что должно указывать на его принадлежность к потомкам Яира из колена Менаше, объясняет комментарий Тосафот к Вавилонскому Талмуду (Эрувин 63, а). По мнению Тосафот, по отцу Ира был коэном, а по матери происходил из колена Менаше.

    Там же в Вавилонском Талмуде (Эрувин 63, а) приведено мнение, по которому Ира был настоящим коэном, а то, что здесь он назван коэном Давида, говорит о том, что Давид отдавал ему все приношения, которые по законам Торы еврей обязан отдавать коэнам. Следует заметить, что в начале следующей главы пойдет речь о голоде, который случился во время правления Давида, и поэтому Вавилонский Талмуд говорит о том, что тот, кто отдает все приношения лишь одному коэну, приводит к голоду. «Мецудат Давид» высказывает предположение, что Ира был военным коэном, то есть тем коэном, который благословлял войско перед началом военных действий, а затем сопровождал его в течение всей войны.

    Большинство комментаторов считают, что Ира не был коэном, и исполнял в правительстве Давида обязанности министра без портфеля, то есть был советником Давида, а также нес ответственность за выполнение царских особых поручений. В первом правительстве Давида эти обязанности исполняли его сыновья, которые тоже названы коэнами (см. главу 8, предложение №18), и Мальбим пишет, что после восстания Авшалома Давид сместил их с этой должности, так как понял, что она дает им слишком много власти, и заменил их упомянутым здесь Ирой.

    Имя Ира происходит от слова «ир» (עיר), и означает «город».

У Вас недостаточно прав для комментирования.