Для того, чтобы были понятней причины описанных ниже событий, сначала следует  произвести небольшой исторический обзор.

Итак, описываемые в этой главе события произошли на территориях, лежащих к востоку от Иордана, на которых проживали колена Реувена, Гада и половина колена Менаше. Эти земли были завоеваны евреями во времена Моше, они простирались от ручья Арнон на юге до горы Хермон на севере и граничили с царствами Амона и Моава. Относительно ручья Арнон и этих двух народов – см. комментарий к главе 3, предложениям №12-13. Здесь же следует заметить, что эти народы были недружелюбны по отношению к евреям, для чего имелись определенные исторические причины. В предшествующий появлению в этом районе евреев период, эти два родственных народа владели землей, которая на юге граничила с царством Эдома (грубо говоря, их южная граница проходила по ручью Заред, то есть начиналась от южного окончания Мертвого моря), а северной границей имела реку Ябок. Но за несколько лет до появления евреев случилась война между Амоном и Моавом с одной стороны, и народом эмори – с другой, Амон и Моав потерпели поражение, в результате чего царь эмори Сихон завоевал большую часть территории этих народов, а именно территорию, лежащую между ручьем Арнон и рекой Ябок, и включил ее в свое царство, которое занимало территорию между ручьем Арнон на юге и южным окончанием Кинерета на северо-западе. Следует заметить, что последствия этой войны для Амона и Моава были пагубными. Царство Моава потеряло около половины своей территории и ужалось до земель, расположенных между ручьями Арнон и Заред, а Амон был вытеснен на восток, в сторону пустыни, и в его владениях осталась лишь узкая полоса плодородной земли, идущая от района современного Аммана до реки Ябок. Кроме этого, два этих родственных народа были теперь отрезаны один от другого территорией, которой владел царь Сихон.

Вместе с этим, завоевание Сихоном земель Амона и Моава позволило евреям, в свою очередь, отобрать их у Сихона. Дело в том, что эти два народа были родственными не только между собой, они были родственными и евреям, так как происходили от Лота, племянника Авраама. Поэтому в Торе присутствует специальный запрет воевать с Амоном и Моавом с целью захвата их территории (Дварим 2, 9 и 18-19). А с эмори, которые к тому же принадлежали к семи подлежащих уничтожению кнаанских народов, запрета воевать не было, чем евреи и воспользовались, и, разбив армию Сихона, завоевали всю территорию его царства. Более того, к востоку от Иордана евреями был заселен в основном Гилад, так как северней его, в Башане, издревле проживали арамейские племена, которые оказали ожесточенное сопротивление евреям и не дали им занять большую часть их территории.

Народы Амона и Моава не забыли, что Гилад когда-то принадлежал им, и не оставляли надежды вернуть себе эти земли. Постоянные набеги кочевников Мидьяна по-всей видимости сильно ослабили жителей Гилада, и поэтому царь Амона решил, что настало время выбить евреев с Половины Гилада (от ручья Арнон до реки Ябок) для того, чтобы вернуть себе и Моаву их исконные территории.

Гилад в то время являлся пограничной территорией не только в политическом плане, но и, так сказать, в общественном, так как он граничил с пустыней, и таким образом отделял оседлое, занимающееся земледелием, население от кочевых племен пустыни, которые в основном жили за счет животноводства. Более того, можно сказать, что в то время это были два основных образа жизни. Вместе с этим были и другие, например, отряд Ифтаха, о котором пойдет речь в этой главе. Входившие в этот отряд люди вели жизнь, сходную с жизнью кочевников, но все они происходили из оседлого населения Гилада, которое по каким-либо причинам изгнало их, либо вытеснило, в пустыню.

Основой существования человека в то время была его принадлежность к определенному колену (или племени), к определенному роду и к определенной семье. Человек кормился, обрабатывая надел, полученный им от его предков. Его род и семья помогали ему в периоды затруднений. Они же вершили кровную месть в случае, если его убивали. Старейшины, самые старые члены рода, являлись общественными руководителями и принимали решения в вопросах, затрагивающих весь род или определенные семьи. Человек, которого отвергала его семья, сразу же все это терял. Он сразу же лишался источника пропитания и защиты. Он мог выжить только в том случае, если уходил в пустыню. Кочевые племена пустыни обычно отличались гостеприимством, они могли взять такого человека под свою защиту, но при этом никогда не принимали его в члены своего племени, так как были еще более щепетильны в вопросах семьи и рода, чем оседлые земледельцы. Таким образом, примкнувший к кочевому племени изгой никогда не мог ощутить себя равным с окружающими его кочевниками.

Поэтому люди, изгнанные из поселений, предпочитали общаться с себе подобными. И если находился среди них кто-то, кто обладал лидерскими качествами, смелостью и умом, вокруг него сразу же собирались другие изгнанники, которые образовывали банду, которая обеспечивала свое проживание грабежами, а со стороны выглядела как кочевое племя. Оседлое население обычно недолюбливало таких людей, считая их отребьем и подонками, но в трудную минуту иногда обращалось к ним за помощью. Лидеры оседлого населения обычно предпочитали нанимать такие отряды для военных операций, закончив которые и получив причитающуюся им плату, эти отряды опять возвращались в пустыню. Как будет сказано ниже, Ифтах вернуться в пустыню не согласился.

1. И Ифтах Гиладский был воином, и он сын женщины-распутницы, и родил Гилад Ифтаха.

   Здесь начинает идти речь о событиях, которые привели к организации отряда, во главе которого встал Ифтах.

   В этом предложении слово «Гилад» встречается два раза, и обозначает разные понятия. Первый раз оно обозначает географический район, расположенный к востоку от Иордана, то есть идет речь о том, что Ифтах был родом из Гилада. А во второй раз оно указывает на биологического отца Ифтаха, который относился к колену Менаше и которого звали Гилад по имени одного из родоначальников этого колена (см. Бамидбар 27, 1).

   Следует подробней остановиться на происхождении Ифтаха. Как здесь сказано, он был сыном женщины-распутницы, то есть, говоря современным языком, был сыном проститутки. Такого мнения придерживаются большинство комментаторов, замечая, что несмотря на это, отец его был известен, его звали Гилад, и Ифтах воспитывался в его доме. Ральбаг считает, что его мать называли распутницей иносказательно, поскольку она происходила из другого колена. Выйдя замуж за мужчину не из своего колена, она нарушила общепринятые нормы заключения браков, которые были установлены таким образом, чтобы воспрепятствовать передаче земли из собственности одного колена в собственность другого, и поэтому люди ее колена стали называть ее распутницей. В любом случае, по сравнению с полноценными представителями колена Менаше Ифтах считался человеком второго сорта.

2. И родила жена Гилада ему сыновей, и выросли сыновья женщины этой, и прогнали Ифтаха, и сказали ему: «Не получишь ты надела в доме отца нашего, ибо сын другой женщины ты».

   В соответствии с мнением Ральбага, Гилад женился еще на одной женщине, на сей раз из колена Менаше (в то время у евреев практиковалась полигамия), а по мнению других комментаторов здесь идет речь о законной жене Гилада.

   Ифтах был изгнан сыновьями этой женщины, так как они не хотели делиться с ним отцовским наследством, и, как следует из предложения №7, они это сделали с одобрения судей и старейшин колена Менаше. Ральбаг, который считает, что и мать Ифтаха являлась законной женой Гилада, замечает, что этот поступок являлся вопиющей несправедливостью по отношению к Ифтаху, так как он имел полное право на часть отцовского наследства наравне с остальными сыновьями.

   Следует заметить, что по мнению большинства комментаторов сыновья Гилада прямо не говорят Ифтаху, что он изгоняется из-за того, что является сыном проститутки, а используют нейтральное «сын другой женщины» так как не хотят позорить честь своего отца. Ральбаг же из этого делает вывод о том, что и мать Ифтаха была законной женой Гилада (см. комментарий к предыдущему предложению).

3. И бежал Ифтах от братьев своих, и поселился в Земле Тов, и собрались к Ифтаху люди пустые, и выходили с ним.

   Земля Тов – территория, которой правил царь по имени Тов. Предполагается, что здесь идет речь о незаселенной местности, находившейся во владении арамейских племен, то есть расположенной где-то к северу от Ярмуха. Еврейская традиция считает, что Земля Тов находилась в южной части Голанских высот, к востоку от Кинерета (восточней современного кибуца Эйн Гев). Таким образом Ифтах покинул пределы Гилада и обосновался в Башане.

   Примкнувшие к Ифтаху пустые люди – это люди без рода, без племени, то есть люди, которым не нашлось места в рамках существовавшего в то время общества, и которые, в свою очередь, посчитали себя свободными от каких-либо обязательств по отношению к нему. Такие люди были готовы принять участие в любой авантюре и добывали себе пропитание разбоем, а также тем, что иногда нанимались тем или иным правителем для совершения всяких опасных дел. По-всей видимости Ифтах встал во главе одного из таких отрядов.

   Эти пустые люди «выходили с ним», то есть совершали военные операции под командованием Ифтаха.

4. И было через некоторое время, и сражались сыны Амона с Израилем.

   Три предыдущих предложения представляют собой отступление от хронологического описания событий, призванное прояснить предысторию Ифтаха и его непростые отношения с жителями Гилада. Сейчас повествование возвращается к моменту, на котором оно было прервано в конце предыдущей главы, то есть к вторжению армии Амона на территорию Гилада. Ифтах в это время уже давно проживал на территории Башана, заселенной неевреями, но все же его ушей достигли слухи о том, чтп происходило в Гиладе.

5. И было, когда сражались сыны Амона с Израилем, и пошли старцы Гилада взять Ифтаха из Земли Тов.

   Предыдущая глава закончилась на том, что вельможи Гилада издали указ о том, что тот, кто победит Амон, после окончания войны станет правителем всего Гилада. Но несмотря на такую великолепную возможность сделать блестящую карьеру и встать во главе всего еврейского населения, проживающего к востоку от Иордана, никто на это предложение не откликнулся. И тогда они вспомнили об отряде Ифтаха, воины которого зарабатывали на жизнь мечом, в качестве наемников время от времени служа в армиях тех или иных царей. Ифтах в то время уже успел проявить себя отважным воином, а также хорошим и удачливым командиром, и вельможи Гилада предполагали, что он и его отряд смогут победить Амон с большой вероятностью. А если они победить Амон все же не смогут, то тоже невелика беда, ведь эти люди все равно представляют собой отрезанный ломоть и порвали всяческие отношения с оседлым населением Гилада. Поэтому к Ифтаху в Землю Тов отправилась делегация, состоящая из старцев Гилада, они же вельможи Гилада, с целью нанять его отряд для войны против Амона, точно так же, как его нанимали те или иные цари в случае военных трудностей.

6. И сказали они Ифтаху: «Иди и будешь нам командиром, и будем сражаться с сынами Амона».

   Вельможи Гилада считали, что отверженный Ифтах, ведущий кочевой образ жизни и обладающий проблематичной родословной, посчитает за честь встать во главе родовитых вельмож Гилада. Но его командование должно было закончиться сразу после победы над Амоном (смысл сказанного вельможами Гилада: «будешь нам командиром, пока мы будем сражаться с сынами Амона»), а затем Ифтах должен был получить причитающуюся ему плату и трофеи, собрать свой отряд и вернуться назад в Землю Тов, то есть повести себя так же, как обычно вели себя командиры наемников после окончания контракта.

7. И сказал Ифтах старцам Гилада: «Разве не ненавидели вы меня, и изгнали меня из дома отца моего, почему пришли вы ко мне теперь, когда плохо вам?»

   Отсюда видно, что изгнание Ифтаха из дома его отца произошло с одобрения вельмож Гилада.

   Спрашивая, почему вельможи Гилада явились к нему именно сейчас, когда у них возникли серьезные трудности, Ифтах предупреждает ответ вельмож Гилада о том, что они его больше не ненавидят: ведь если это действительно так, тогда почему они не явились к нему раньше, зачем дожидались войны с сынами Амона? То, что они пришли к нему только сейчас показывает, что они и теперь его ненавидят, и решили позвать его только потому, что у них не было другого выхода («Мецудат Давид»).

8. И сказали старцы Гилада Ифтаху: «Поэтому теперь мы вернулись к тебе, и пойдешь ты с нами, и сразишься с сынами Амона, и будешь нам главой, всем жителям Гилада».

   То, что старцы Гилада заявляют Ифраху, что они к нему вернулись, явно требует разъяснения, ведь нигде не сказано, что они наносили визиты Ифтаху когда-либо ранее. «Мецудат Давид» считает, что таким образом старцы Гилада дают Ифтаху понять, что ненависть их прошла и они вернули ему свое расположение, ведь если бы это было не так, то они не стали бы отправляться в поход в район дислокации отряда Ифтаха (около 60 км. по прямой в одну сторону), а послали бы за ним гонца, как это было принято в то время по отношению к командирам наемников. По мнению «Даат Микра», вельможи Гилада хотят сказать Ифтаху о том, что они желают исправить былую несправедливость и вернуть его в общину, из которой он когда-то был изгнан.

   Видя, что Ифтах обманул их ожидания и не согласился встать во главе еврейского войска на время войны, а затем убраться восвояси, вельможи Гилада делают ему новое предложение: если он пойдет с ними, сразится с Амоном и победит его, то станет главой всех жителей Гилада. Это предложение в точности повторяет резолюцию состоявшегося в Мицпе совещания, о котором говорилось в последнем предложении предыдущей главы, но когда эта резолюция принималась, предполагалось, что во главе войска встанет кто-то из аристократии Гилада, а не такой отщепенец, которым был Ифтах.

9. И сказал Ифтах старцам Гилада: «Если возвращаете вы меня сражаться с сынами Амона, и отдаст Господь их мне, я буду вам главой».

   Вроде бы Ифтах сказал то же самое, что только что ему сказали вельможи Гилада, поэтому «Даат Микра» говорит, что здесь Ифтах соглашается с их последним предложением и повторяет условия договора, чтобы потом не возникло недоразумений. «Мецудат Давид» считает, что Ифтах не повторяет условия сделки, а выдвигает свои, более жесткие, условия. По его мнению, Ифтах говорит следующее: «Если я вернусь и проиграю войну Амону, то вопрос о моем назначении на пост правителя Гилада отпадет сам собой. Если же я войну с Амоном выиграю, то стану правителем Гилада, как нечто само собой разумеющееся. Поэтому, если вы действительно испытываете по отношению ко мне глубокую симпатию и расположение, назначьте меня правителем Гилада еще до того, как я начну воевать с сыновьями Амона!».

10. И сказали старцы Гилада Ифтаху: «Господь будет слушателем между нами, если не так, как сказал ты, сделаем!»

    Вельможи Гилада поклялись Ифтаху, что сделают так, как сказал он. А если нет, то Бог будет «слушателем», то есть свидетелем этого состоявшегося разговора, и накажет того, кто нарушит условия соглашения.

11. И пошел Ифтах со старцами Гилада, и поставил народ его над ними главой и командиром, и говорил Ифтах все слова его перед Господом в Мицпе.

    Из этого предложения следует, что Ифтах стал главой жителей Гилада еще до того, как начал воевать с сынами Амона, что подтверждает версию «Мецудат Давид» (см. комментарий к предложению №9).

    То, что Ифтах говорил свои слова перед Господом, следует понимать так, что он говорил их публично. Это указывает на то, что в Мицпе после прибытия Ифтаха было организованно всеобщее народное собрание, а когда много евреев собираются вместе, к ним присоединяется Божественное Присутствие. На этом собрании Ифтах держал речь перед народом, и Раши с «Даат Микра» считают, что в своей речи он ознакомил народ с условиями соглашения, по которому он согласился вернуться, а «Мецудат Давид» говорит, что он вознес молитву Богу и покаялся в грехах, чтобы очиститься перед началом военных действий.

    Как будет сказано в предложении №34, после своего возвращения Ифтах обосновался в Мицпе, разместив в нем свою семью и имущество. Но после этого, по-всей видимости, он на некоторое время вернулся в Землю Тов для того, чтобы там, вдали от Амона, как следует подготовиться к ведению военных действий.

12. И послал Ифтах послов к царю сынов Амона, говоря: «Что у меня с тобой, что пришел ты ко мне воевать в земле моей?»

    После того, как Ифтах встал во главе населения Гилада, он послал к царю Амона парламентеров. Этим он преследовал две цели. Ифтах был известен в то время, как отважный и умелый военный, и существовала большая вероятность того, что царь Амона, узнав против кого ему придется сражаться, передумает, свернет лагерь и уберется с Гилада на свою территорию. Для того, чтобы у царя Амона не осталось никаких сомнений, Ифтах сформулировал свое послание в нарочито «царском» стиле. Если же царь Амона отступить откажется, то во время переговоров у Ифтаха появится достаточно времени для того, чтобы основательно подготовиться к сражению.

13. И сказал царь сынов Амона послам Ифтаха: «Ибо забрал Израиль землю мою, когда поднимался из Египта, от Арнона и до Ябока и до Иордана, а теперь верните их миром».

    Как было сказано в предваряющем данную главу историческом обзоре, во время скитаний по пустыне евреи победили царя Сихона и аннексировали территорию его царства, которую тот незадолго до этого завоевал у царств Амона и Моава. Эта территория простиралась от ручья Арнон на юге до реки Ябок на севере, а на западе ограничивалась рекой Иордан, и именно эти земли составляли территориальные претензии царя Амона к евреям, о чем он здесь и сообщает, добавляя, что как только они будут удовлетворены, сразу же наступит мир. В настоящее время эти земли, в ТАНАХе известные, как Половина Гилада, довольно точно ограничены мухафазами (что-то типа губернии) Мадаба и Эль-Балка современной Иордании.

    Следует заметить, что царь Амона по отношению к отобранной евреями земле сначала употребляет единственное число («землю мою»), а затем множественное («верните их миром»). Это обусловлено тем, что, несмотря на то, что эта территория когда-то принадлежала двум государствам (из-за этого он употребляет множественное число), государства эти принадлежали родственным народам, происходившим от двух родных братьев, сыновей Лота, и на протяжении всей их истории они действовали сообща и поддерживали военно-политический союз. По этой причине царь Амона отстаивает интересы обоих государств, как свои собственные, что выражается в употреблении им единственного числа.

14. И продолжил еще Ифтах, и послал послов к царю Амона.

15. И сказал ему: «Так сказал Ифтах: не брал Израиль землю Моава и землю Амона.

    Ифтах через своих послов говорит царю Амона, что когда евреи завоевали Половину Гилада, она царствам Моава и Амона не принадлежала.

16. Ибо когда они поднимались из Египта, и шел Израиль по пустыне до Красного моря и пришел к Кадешу.

    Для того, чтобы все расставить на свои места, Ифтах дает царю Амона небольшой урок истории и берет за точку отсчета время выхода из Египта. Опустив события, произошедшие в течение сорока лет странствий по пустыне, и упомянув этот период фразой «и шел Израиль по пустыне», он сразу же перескакивает в тот момент времени, когда евреи вышли к Красному морю, а точнее, к городу Эцион Гевер, который в настоящее время представляет собой израильский курортный город Эйлат. После этого они повернули на север и вышли, как здесь сказано, к Кадешу, а на самом деле к Кадеш Барнэа. Относительно местонахождения Кадеш Барнэа см. комментарий к Книге Йехошуа (1, 4).

17. И послал Израиль послов к царю Эдома, говоря: «Пройду-ка я по земле твоей», но не слушал царь Эдома, и также к царю Моава послал, но не согласился он, и сидел Израиль в Кадеше.

    Для того, чтобы войти в Кнаан на широте Йерихо с востока, евреям нужно было пройти через территорию царства Эдома и через территорию царства Моава. Вместе с этим, в Торе присутствует запрет вести военные действия против этих двух государств: относительно войны с Эдомом – в Книге Дварим (2, 5), относительно Моава – там же (2, 9). Поэтому Моше послал к царям Эдома и Моава послов, через которых попросил у них разрешения мирно пересечь территории их царств, но ни один из них не дал на это согласия. Следует заметить, что детали переговоров с царем Эдома подробно описаны в Торе (Бамидбар 20, 14-21), а переговоры послов с Моавом и сами эти послы не упомянуты вообще, очевидно, познания Ифтаха в истории не ограничивались событиями, записанными в Торе.

    Все время, пока длились переговоры с этими двумя царями, евреи продолжали оставаться в Кадеш Барнэа.

18. И пошел по пустыне, и обогнул Землю Эдом и Землю Моав, и пришел с востока к Земле Моав, и встали лагерем за Арноном, и не пришли в пределы Моава, ибо Арнон – граница Моава.

    После того, как переговоры с царями Эдома и Моава закончились неудачей, евреи вернулись из Кадеш Барнэа на юг, к побережью Эйлатского залива, оттуда двинулись на восток, а затем, после того, как достигли юго-восточного угла территории Эдома – на север, и таким образом обогнули царства Эдома и Моава с востока.

    Северная граница Моава проходила по ручью Арнон, и, перейдя его, евреи встали лагерем на его северном берегу, и ногой не ступив на территорию царства Моава. Описывая все эти странствия еврейского народа, которые тот совершил во время пути в Кнаан, Ифтах говорит царю Амона, что его претензии беспочвенны, так как к северу от Арнона лежала территория царства Сихона, царя эмори, а не Моава.

19. И послал Израиль послов к Сихону, царю эмори, царю Хешбона, и сказал ему Израиль: «Пройду-ка я по земле твоей до места моего».

    Начиная с этого предложения и заканчивая предложением №22, Ифтах пересказывает то, что записано в Торе (Бамидбар 21, 21-25).

    Сихон правил всей Половиной Гилада из своей столицы Хешбон. О местонахождении Хешбона – см. Книгу Йехошуа (9, 10). Евреи попросили у него разрешения пересечь принадлежавшие ему земли, причем в Торе сказано, что они обязались во время этого перехода не причинять никакого ущерба и не пользоваться никакими ресурсами: «Не отклонимся в поле и в виноградник, не будем пить воду из колодцев, по главной дороге пойдем, пока не пройдем пределы твои» (Бамидбар 21, 22). Так евреи намеревались достичь «места своего», то есть восточного берега Иордана.

20. И не доверил Сихон Израилю пройти через пределы его, и собрал Сихон весь народ его, и встали лагерем в Яхце, и сразился он с Израилем.

    Сихон не поверил в мирные намерения евреев и опасался, что, войдя на территорию его царства, они начнут заниматься грабежом и станут захватывать его земли. Поэтому он собрал всю его армию и встретил евреев возле города Яхца, где произошло генеральное сражение между эмори и евреями.

    В настоящее время город Яхца представляет собой деревню Джалуль (31°43'7.78"N, 35°51'4.47"E), расположенную в 6 км. к востоку от города Мейдвы на территории современной Иордании:

    

21. И отдал Господь, Бог Израиля, Сихона и весь народ его в руки Израиля, и побил он их, и унаследовал Израиль всю землю эмори, проживавших в земле той.

    То есть не у Амона и Моава отвоевали евреи лежащие к востоку от Иордана земли, а у народа эмори, который проживал на завоеванной евреями территории.

22. И унаследовали всю территорию эмори от Арнона и до Ябока, и от пустыни и до Иордана.

    Это предложение является детализацией предыдущего, и в нем с юга на север («от Арнона и до Ябока») и с востока на запад («от пустыни и до Иордана») очерчивается территория завоеванного у Сихона царства, то есть вся Половина Гилада, которую сейчас царь Амона требует передать  ему во владение.

23. И теперь Господь, Бог Израиля уничтожил эмори из-за народа Его, Израиля, а ты унаследуешь нам?!

    Это и следующее за ним предложение подводят итог всему сделанному Ифтахом историческому обзору.

    Ифтах говорит, что Бог отнял эти земли у эмори для того, чтобы передать их евреям, а не возвратить царям Амона и Моава.

24. Ведь то, что унаследовал тебе Кмош, бог твой, то унаследуй ты, а все, что унаследовал Господь, Бог наш для нас – то мы унаследуем!

    Здесь Ифтах оперирует понятиями, понятными царю Амона, и способными его убедить отказаться от военных действий и отступить на свою территорию. Для того, чтобы разобраться в сказанном Ифтахом, следует немного углубиться в религиозные представления окружавших евреев народов. Понятие Единого Бога было этим народам чуждо, и они верили в целый пантеон разных богов, которые властвовали над различными природными явлениями. Кроме этого, они верили в то, что у каждого народа есть свой национальный бог, который блюдет его интересы, побеждает его врагов и т.д.. Господь, например, в их представлении был национальным богом евреев, а у Амона с Моавом, в свою очередь, был свой национальный бог, которого называли Кмош.

    Таким образом Ифтах говорит царю Амона, что когда евреи пришли в эти земли, ими владел народ эмори, и бог Амона и Моава Кмош не смог отвоевать их для своих народов. В отличие от Кмоша, Господь, Бог Израиля завоевал эти земли для евреев, и теперь они по праву владеют ими, а народы Амона и Моава пусть довольствуются тем, что завоевал для них их бог Кмош.

25. И теперь, лучше ли ты Балака, сына Ципора, царя Моава, ссорился ли он с Израилем, воевал ли с ними?

    Здесь Ифтах начинает приводить еще один аргумент, способный заставить царя Амона отказаться от войны с евреями и убрать свои войска с территории Гилада.

    Балак бен Ципор правил Моавом в тот период, когда евреи подходили к Кнаану, и именно он отказался дать евреям пересечь свое царство, как об этом было упомянуто в предложении №17. Кроме этого, желая навредить евреям, он нанял нееврейского пророка Билама для того, чтобы он проклял евреев, что тот безуспешно пытался сделать три раза. Но после того, как у Билама ничего не вышло, Балак бен Ципор воздерживался от каких-либо враждебных по отношению к евреям действий даже после того, как евреи заняли Половину Гилада, ранее входившую в его царство, не требовал передать эти земли под его правление, и таким своим поведением дал понять, что отказался от каких-либо территориальных претензий к еврейским жителям Гилада.

26. Во время проживания Израиля в Хешбоне и в дочерях его, и в Ареоре и в дочерях его, и во всех городах, которые возле Арнона в течение трехсот лет, и почему не забрали вы в весь тот период?

    Более того, после завоевания евреями Половины Гилада прошло уже триста лет, и в течение всего этого периода ни один из царей Амона или Моава ни разу не попытался отобрать его у евреев и вернуть под свое правление, а сейчас вдруг начинается предъявление претензий трехсотлетней давности?

    Ареор – не что иное, как моавское название города Ароэр, относительно местонахождения которого см. комментарий к Книге Йехошуа (12, 2).

    Дочери Хешбона и Ареора – это неукрепленные города, которые административно подчинялись Хешбону и Ареору.

    Следует заметить, что Ифтах здесь говорит сугубо о городах, находившихся возле ручья Арнон, то есть в южной части Половины Гилада, до завоевания их Сихоном принадлежавших к царству Моава. Причиной этому является лишь то, что в предыдущем предложении он упомянул царя Моава Балака и поэтому продолжает говорить о городах, которые ранее находились под его правлением. То же самое касается и городов Половины Гилада, которые ранее принадлежали Амону.

    Триста лет проживания евреев в Гиладе, о которых мимоходом замечает Ифтах, послужили причиной бурной деятельности комментаторов. Ведь если сложить все периоды времени, которые упоминаются до этого момента в Книге Судей, а они включают в себя периоды периоды мира, порабощения и правления различных судей, то получится, что с начала правления судей до появления на исторической сцене Ифтаха прошло 319 лет, к которым нужно добавить период, описанный в Книге Йехошуа, включающий в себя периоды завоевания Кнаана, его раздела между коленами, правления Йехошуа и старцев. В итоге получится почти четыреста лет, а Ифтах говорит о трехсот. Из этого «Даат Микра» делает вывод о том, что некоторые события, описанные в Книге Судей, происходили параллельно, то есть в то время, когда в одной части Кнаана царил мир, в другой евреи были порабощены угнетателями и т.п.

    Раши на основании главы 12 книги Седер Олам объясняет, что в некоторых случаях указанные в Книге Судей периоды порабощения входят в периоды правления судей, и на основании этого приводит следующую хронологию:

    • Правление Йехошуа, включая завоевание и раздел Кнаана – 28 лет.
    • Правление Отниэля (3, 11), включая порабощение Кушаном Ришатаимом (3, 8) – 40 лет.
    • Правление Эхуда (3, 30), включая 18 лет порабощения Эглоном (3, 14) – 80 лет.
    • Правление Дворы (5, 31), включая порабощение Явином (4, 3) – 40 лет.
    • Порабощение кочевниками Мидьяна (6, 1) – 7 лет.
    • Правление Гидеона (8, 28) – 40 лет.
    • Правление Авимелеха (9, 22) – 3 года.
    • Правление Толы (10, 2) – 22.5 года.
    • Правление Яира (10, 3) – 21.5 года.
    • Порабощение царем Амона до появления Ифтаха (10, 8) – 18 лет.

    Итого – 300 лет от заселения евреями Половины Гилада до появления Ифтаха.

27. И я не согрешил перед тобой, а ты делаешь мне зло, воюя со мной, рассудит Господь-Судья сегодня между сынами Израиля и сынами Амона».

    Здесь Ифтах подводит итог всем своим аргументам: так как евреи завоевали Половину Гилада у Сихона, а не у Моава с Амоном, так как Господь отдал эти земли евреям, так как ни сразу после завоевания, ни на протяжении трехсот лет после него цари Амона и Моава не предъявляли никаких претензий, Ифтах не считает себя отобравшим что-либо у Моава и Амона, и в соответствии с этим расценивает действия царя Амона как ничем не спровоцированную агрессию. И Господь, Бог Израиля, Судья всей Земли, рассудит сегодня кто прав в этом территориальном споре – Амон или евреи.

28. И не слушал царь сынов Амона слов Ифтаха, которые он послал ему.

29. И был на Ифтахе дух Господа, и прошел он Гилад и Менаше, и прошел Мицпе Гилад, и из Мицпе Гилада прошел к сынам Амона.

    Господь вселил в Ифтаха отвагу и мужество, и Ифтах двинулся из Земли Тов, где находилась его тренировочная база, на юг. По пути он пересек Гилад, где проживала половина колена Менаше, то есть северо-восточную часть Гилада и достиг города Мицпе Гилад, он же Мицпа, о котором шла речь в предыдущей главе, предложении №17. Как было упомянуто выше, в этом городе проживала его семья (см. комментарий к предложению №11), и после прощания с ней он продолжил движение на юг, в сторону лагеря сынов Амона.

30. И дал Ифтах обет Господу, и сказал: «Если отдашь Ты сынов Амона в руки мои,

31. И будет: то, что выйдет из дверей дома моего навстречу мне во время моего благополучного возвращения от сынов Амона, и будет Господу, и принесу я его в жертву вознесения».

    То есть Ифтах дал обет принести в жертву Богу то живое существо, которое первым выйдет ему навстречу из его дома. Этот обет выглядит довольно странным, ведь не всякое животное можно принести в жертву, а если учесть, что навстречу Ифтаху мог выйти кто-то из его домочадцев, то сказанное Ифтахом становится  совсем непонятным.

    «Мецудат Давид», игнорируя возможность того, что из дверей дома Ифтаха выйдет человек, объясняет как Ифтах намеревался поступить с вышедшим из его дома животным. Если это животное будет пригодно для принесения его в жертву – оно будет принесено в жертву вознесения. А если нет – оно будет посвящено Богу, то есть его нельзя будет использовать для повседневной работы. В соответствии с этим объяснением конец нашего предложения трактуется следующим образом: если то, что выйдет из дверей дома Ифтаха будет непригодно для принесения в жертву – оно «будет Господу», а если пригодно – тогда «принесу я его в жертву вознесения».

    Ральбаг, соглашаясь с трактовкой, предложенной «Мецудат Давид», расширяет ее применение на тот случай, если Ифтаха встретит возле дома кто-либо из его домочадцев. В таком случае тоже будет идти речь о том, что тот, кто его встретил, непригоден для принесения в жертву, и поэтому должен быть посвящен служению Богу. С мужчиной в этом случае никаких проблем не возникает, ведь к тому времени мужчины целого колена Леви уже больше трехсот лет посвящали себя служению Богу, но зато возникают большие проблемы в том случае, если Ифтаха встретит женщина. Посвященная Богу женщина не сможет заниматься никакой работой, и это значит, что она не сможет выйти замуж, так как после этого ей придется вести домашнее хозяйство и обслуживать мужа, что будет являться прямым нарушением данного Ифтахом обета.

32. И прошел Ифтах к сынам Амона воевать с ними, и отдал их Господь в руки его.

    Как будет видно из следующего предложения, войско Амона к этому времени отступило на восток, вплотную приблизившись к своей границе, так как царь Амона не хотел принимать бой, находясь среди враждебно настроенного еврейского населения.

33. И бил их от Ароэра и до подступов к Миниту, двадцать городов, и до Авель Крамим очень сильным ударом, и покорились сыны Амона перед сынами Израиля.

    Первое поражение Амону Ифтах нанес возле города Ароэр. Это не тот Ароэр, который находился в южной части Половины Гилада на берегу ручья Арнон. Наш Ароэр в Книге Йехошуа (13, 25) определен, как «Ароэр, который возле Рабы». Город Раба в то время служил столицей царства Амона, а в настоящее время носит название Рабат Амон и служит столицей королевства Иордания. Ароэр находился немного восточнее (а по другому мнению – немного западнее) Рабы и служил пограничным городом на границе царства Амона с наделом Гада.

    Если с местонахождением Ароэра все более или менее понятно, то относительно местонахождения городов Минит и Авель Крамим существуют две различных версии, и, следовательно, два различных взгляда на ход войны между евреями и царством Амона.

    В соответствии с первой из них город Минит находился к востоку от Рабы, и вообще являлся пограничным городом на восточной границе царства Амона. Таким образом Ифтах, разбив армию Амона возле Ароэра, продолжал двигаться с запада на восток и преследовал врага на его территории, пока не достиг города Минит и, соответственно, восточной границы Амона. Здесь он повернул в сторону города Авель Крамим, который по-видимому располагался на северной границе царства Амона, то есть получается, что Ифтах прошел всю территорию Амона сначала с запада на восток, а затем – с юга на север, и в течение этого похода он, как здесь сказано, взял двадцать вражеских городов. Предполагается, что город Авель Крамим в настоящее время представляет собой развалины Хирбат Вадаа (32° 8'40.05"N, 36° 2'44.54"E), которые находятся там, где один из истоков Ябока, так называемый Верхний Ябок, поворачивает на северо-запад:

    

    Затем он, по-всей видимости, повернул на запад и вернулся в свой город Мицпа, который находился недалеко от Авель Крамим.

    В соответствии с другой версией, которую предложил Eusebius (про него рассказывалось выше, в главе 9, предложении №21), города Минит и Авель Крамим находились между Рабат Амоном и Хешбоном: Минит в настоящее время представляет собой развалины Ум Ханафиш (31°49'33.49"N, 35°51'54.49"E), а Авель Крамим – иорданскую деревню Наур (31°51'48.36"N, 35°49'19.71"E):

    

    То есть получается, что после победы под Ароэром Ифтах не вторгался в пределы царства Амона, а повернул на юг, и вся война проходила на территории надела Гада, которую в течение 18 лет порабощения прибрал к рукам царь Амона. В результате Ифтах изгнал завоевателей с этой территории и вернул ее колену Гада.

34. И пришел Ифтах в Мицпу, к дому своему, и вот, дочь его выходит ему навстречу с бубнами и плясками, и лишь она единственная, нет у него от него сына или дочери.

    Слова «и вот» указывают на то, что возникла ситуация, которую Ифтах не предвидел. В то время возвращавшихся с победой воинов встречали женщины, которые выходили им навстречу с песнями и плясками. И из того, что здесь сказано «с бубнами и плясками» следует, что Ифтаха тоже встречала не только его дочь, с ней были и другие женщины, ведь не могла его дочь бить больше, чем в один бубен, но его дочь шла первой, впереди всей процессии.

    «Мецудат Давид» дает объяснение непонятной фразе «нет у него о него сына или дочери». По его мнению эта фраза говорит о том, что Ифтах был женат на вдове или на разведенной, у которой от первого брака были дети, и он усыновил, но его биологическим ребенком была лишь одна дочь, которая первой вышла встречать его.

35. И было, как увидел он ее, и разорвал одежды свои, и сказал: «Аха, дочь моя, поразила ты меня, и стала ты с недругами моими, а я раскрыл уста к Господу и не смогу вернуть».

    «Аха» - возглас, означающий горе и душевную боль.

    Ифтах говорит своей дочери о том, что она, выйдя ему навстречу для того, чтобы славить его, как победителя, превратила его победу в разгром и таким образом примкнула к врагам, навлекающим на него беды.

    В те времена люди очень серьезно относились к данным ими обетам, и нарушение обета считалось великим позором. Поэтому у Ифтаха даже и мысли не возникло о том, чтобы не выполнить данное Богу слово.

36. И сказала она ему: «Отец мой, раскрыл ты уста твои к Господу – делай мне, как вышло из уст твоих, после того, как сделал тебе Господь расправу над врагами твоими, сынами Амона».

    Дочь Ифтаха говорит ему, что он должен исполнить свой обет, так как Бог поставленное Ему условие выполнил и расправился с сынами Амона.

37. И сказала она отцу ее: «Сделай мне такую вещь: отпусти меня на два месяца, и пойду я, и спущусь на горы, и буду оплакивать девственность мою, я и подруги мои».

    Дочь Ифтаха попросила отпустить ее на два месяца прежде, чем он начнет исполнение своего обета. В течение этих двух месяцев она хотела уйти из Мицпы в горы и там, вместе со своими подругами, собиралась оплакивать свое несостоявшееся замужество.

    Так как Мицпа находилась на самой высокой горе во всей округе, дочь Ифтаха говорит о том, что она «спустится на горы», а не поднимется на них («Мецудат Давид»).

38. И сказал он ей: «Иди», и отослал ее на два месяца, и пошла она и подруги ее, и оплакивали девственность ее на горах.

39. И было по прошествии двух месяцев, и вернулась она к отцу ее, и исполнил он ей свой обет, который дал он, и она не знала мужчины, и стало законом в Израиле:

    Следует заметить, что здесь не сказано, как именно исполнил Ифтах свой обет, и большинство комментаторов сходятся во мнении о том, что Ифтах построил своей дочери отдельное жилище и в нем полностью изолировал ее от общества за исключением четырех дней в году, о которых будет сказано в следующем предложении.

    Заключительная фраза нашего предложения «и стало законом в Израиле» тоже относится к следующему предложению. Вместе с этим Раши говорит, что после этого случая мудрецы вынесли постановление, которое запрещает кому-либо еще давать обеты, подобные обету, который дал Ифтах. Раши также замечает, что Ифтах мог решить возникшую с его дочерью проблему, нанеся визит Пинхасу для того, чтобы тот освободил его от данного им обета, ведь Тора наделяет мудрецов такими полномочиями. А если Ифтах к Пинхасу не шел, то сам Пинхас, после того, как услышал об обете Ифтаха, должен был к нему явиться. Но ни тот, и ни другой ничего не предприняли из гордости, и дочь Ифтаха пала жертвой данного ее отцом обета. За это преступное бездействие и Ифтах, и Пинхас были наказаны: Ифтах заболел (см. далее 12, 7), а Пинхас лишился Божественного Присутствия.

    «Даат Микра» на основании сказанного в Вавилонском Талмуде (Таанит 4, а) говорит, что Ифтах исполнил свой обет в точности, как он звучал, то есть принес свою дочь в жертву Богу, и именно поэтому Книга Судей умалчивает о том, что с ней случилось по истечении двух месяцев. Принесение человеческих жертв совершенно однозначно запрещено Торой, но в те времена законы Торы в головах простых людей были смешаны с законами идолопоклонства, даже судьи не всегда совершали правильные с точки зрения законов Торы поступки (например, эфод, который сделал Гидеон (см. 8, 27), или похождения Шимшона, которые будут описаны в главах 14-15), и по-всей видимости Ифтах даже не понял, какой великий грех он совершил исполнением своего обета. В соответствии с этим мнением фраза «и она не знала мужчины» означает не то, что она осталась на всю жизнь девственницей, а то, что она девственницей была убита.

40. Из года в год будут ходить дочери Израиля рассказывать дочери Ифтаха Гиладского, четыре дня в году.

    То, что записано в этом предложении, стало законом после случая, который произошел с дочерью Ифтаха. А что именно стало законом зависит от того, какой версии придерживаться относительно постигшей ее участи. Если принять за рабочую версию о ее полной изоляции, то выходит, что четыре дня в году к ней приходили подруги и разговорами развеивали ее грусть. А если считать, что она была принесена Ифтахом в жертву сразу же по истечении двух месяцев, то выходит, что здесь следует переводить не «дочери Ифтаха», а «о дочери Ифтаха», и это означает, что четыре дня в году еврейские женщины оплакивали участь той, кто принесла себя в жертву отцовской чести, той, для которой победа евреев обернулась гибелью, единственной дочери своего отца, которая вышла к нему навстречу с песнями и плясками, не зная, что она идет навстречу своей гибели и т.д.