И делали сыны Израиля зло в глазах Господа, и отдал их Господь в руки Мидьяна на семь лет.

В отличие от того, что говорилось выше (3, 12 и др.) «И продолжили сыны Израиля делать зло в глазах Господа» здесь сказано «И делали сыны Израиля зло в глазах Господа», из чего Раши на основании Мидраша Техилим (18, 6) делает вывод о том, что после Песни, которую пропела Двора, все грехи евреям были прощены, и с этого момента (после смерти Дворы) счет еврейских грехов начинает идти по-новой.

Мидьян был кочевым народом, происходившим от сыновей Ктуры, отосланных на восток Авраамом (см. Берешит 25, 1-6). Принято считать, что изначально родиной народа Мидьяна были земли, лежащие к востоку от Эйлатского залива Красного моря (территория современной Саудовской Аравии), но впоследствии они распространились на север и кочевали в пустынях, лежащих к востоку от территорий поселившихся за Иорданом колен. Несмотря на то, что эти люди в основном жили тем, что занимались животноводством, они иногда совершали набеги на плодородные и заселенные области, для того чтобы поживиться плодами цивилизации и сельского хозяйства.

И окрепла рука Мидьяна на Израиле, из-за Мидьяна сделали себе сыны Израиля тоннели, которые в горах, и пещеры, и крепости.

Из того, что в оригинальном тексте используются определенные артикли, «Даат Микра» делает вывод, что здесь идет речь о каких-то известных во время написания Книги Судей тоннелях, пещерах и крепостях, то есть говорится о том, что все эти известные инженерные сооружения когда-то были сделаны евреями из-за притеснений со стороны Мидьяна.

Итак, из-за того, что евреи начали подвергаться постоянным набегам со стороны Мидьяна, они начали заниматься тем, что в наше время называется пассивной обороной, и с этой целью построили на своей территории тоннели, пещеры и крепости, в которых они могли укрыться сами и укрыть свое имущество от разграбления. Рассмотрим эти сооружения поподробнее.

Больше всего вопросов вызывают тоннели. Дело в том, что используемое в оригинальном тексте слово «минхарот» (מנהרות) в современном иврите действительно имеет значение «тоннели», но на самом деле не так все просто. Корень «нахар» (נהר) может переводиться и как «река», и как «освещение». Поэтому комментаторы расходятся во мнениях о том, что же представляли собой эти самые «минхарот».

«Даат Микра» считает, что слово «минхарот» происходит от корня «река», и поэтому говорит, что здесь идет речь о длинных и извилистых, как река, крытых окопах, которые евреи выкапывали в труднодоступной местности, и в которых прятались от людей Мидьяна.

«Мецудат Цион» считает, что корнем «минхарот» является «освещение», и говорит, что эти «минхарот» представляли собой пещеры, в которых имелись отдушины, предназначенные для доступа света. По-всей видимости, такого же мнения придерживается Раши.

Ральбаг выдвигает такую же версию, но кроме нее, выдвигает еще одну, тоже основанную на понимании происхождения «минхарот» от «освещения». В соответствии с ней «минхарот» - это созданная евреями система светового оповещения, сигнализирующая о приближении неприятеля. Находящиеся на вершинах гор наблюдатели, заметив врага, зажигали большие костры, увидев эти костры, евреи в свою очередь тоже зажигали костры, а затем прятались, и таким образом весь народ спасал себя и свое имущество до подхода людей Мидьяна.

Пещеры – имеются в виду искусственные пещеры, вырубленные в скалах специально в качестве укрытия.

Крепости – по мнению Ральбага и «Мецудат Цион», речь идет о мощных укреплениях, способных выдержать штурм и осаду, но «Даат Микра» считает, что здесь также идет речь о тайных укрытиях в горах, укрепленных валом из камней.

Ральбаг подчеркивает, что не то, чтобы евреи оставили свои города и поселки и перебрались жить в тоннели, пещеры и крепости. Для того, чтобы продолжать существовать, им надо было продолжать заниматься трудовой деятельностью. Поэтому следует сказать, что из-за Мидьяна евреи жили как-бы на два дома: когда людей Мидьяна рядом не было, все жили в своих домах и занимались сельским хозяйством, а когда они приближались – города покидались и евреи уходили скрываться в горы.

И было, как сеял Израиль, так поднимались Мидьян, и Амалек, и сыны Кедема, и нападали на него.

Стиль построения этого предложения указывает на то, что описываемые события происходили постоянно, из года в год.

Амалек и сыны Кедема были союзниками Мидьяна и тоже являлись кочевыми народами пустыни. Разница между ними была лишь в том, что ареал обитания Амалека включал в себя главным образом Синайский полуостров, хотя иногда это племя кочевало и по пустыням, лежащим к востоку от Кнаана, а сыны Кедема только в этих пустынях и кочевали, причем площадь их кочевья была огромна: от территории современной Саудовской Аравии на юге до реки Евфрат на севере. Оба этих народа, так же, как Мидьян, в любой момент были готовы с целью грабежа совершить набег на плодородные земли.

И наседали они на них, и уничтожали урожай земли до подступов к Азе, и не оставляли пропитания в Израиле, ни овец, ни волов, ни ослов.

Налетавшие с востока полчища кочевников опустошали всю территорию Кнаана вплоть до сектора Азы, который тогда был границей возделываемых земель, южнее Азы была пустыня, где проживало кочевое население, которое занималось животноводством.

Кочевники вторгались в Кнаан в северной части Иорданской долины, через долину Бейт Шеана в Изреэльскую долину, а оттуда уже распространялись на север, на юг и на запад.

Ибо они со скотом своим поднимались, и с шатрами их, и приходили многочисленные, как саранча, и им и верблюдам их нет числа, и приходили они в страну, чтобы разорять ее.

Это предложение объясняет то, что было сказано в предложении предыдущем.

Выясняется, что в Кнаан из года в год вторгалась не просто вражеская армия, а целые кочевые народы со своим скотом, который пасся на возделанных полях и вытаптывал все, что не мог съесть, и со своими семьями («с шатрами их»), которые радостно участвовали в разграблении плодов чужого труда.

И обеднел Израиль сильно из-за Мидьяна, и возопили сыны Израиля к Господу.

И было, что возопили сыны Израиля к Господу насчет Мидьяна.

И послал Господь человека-пророка к сынам Израиля, и сказал им: «Так сказал Господь, Бог Израиля: «Я поднял вас из Египта, и вывел вас из дома рабства.

В главе 2 трактата Седер Олам сказано, что этим человеком-пророком был ни кто иной, как Пинхас, сын Элазара ха-коена и внук Ахарона, который жил очень долго, и дожил до времен царя Давида.

В связи с этим Ральбаг задает вопрос, почему Пинхас пришел к евреям только тогда, когда его послал Бог? Почему он до этого не стал их лидером и не наставил их на путь истинный? А если это был Пинхас, и Пинхас обладал пророческим даром, зачем Богу надо было наделять пророческим даром еще и Двору? По всей видимости, говорит Ральбаг, Пинхас, хоть и был личностью очень харизматической, пророком он был неважным. Пророческий дар посещал его очень редко, а харизмы в нем не было достаточно для того, чтобы стать народным лидером, и доказательством этому служит то, что на роль еврейского предводителя для войны с Мидьяном будет избран не Пинхас, а Гидеон.

И спас Я вас от рук Египта и от рук всех притеснителей ваших, и изгнал их от вас, и отдал вам их землю.

Под притеснителями имеются в виду враги евреев, войны с которыми были описаны выше: Кушан, Эглон, Явин, Сисра, а также все местные цари Кнаана.

И сказал вам: Я – Господь, Бог ваш; не почитайте богов эмори, в стране которых вы живете, но не слушали вы голоса Моего».

В Торе неоднократно записан запрет заниматься идолопоклонством, и именно на эти места ссылается Бог, когда говорит через пророка «И сказал Я вам...».

Можно сказать, что здесь Бог объясняет евреям, почему у них появились серьезные проблемы с Мидьяном.

Народ эмори здесь упомянут не в качестве определенного народа, а в общем смысле, в качестве синонима фразы «все народы Кнаана».

И пришел посланник Господа, и сел в Офре под фисташковым деревом Йоаша из семьи ха-Эзри, а Гидеон, сын его, молотит пшеницу в винодельне, чтобы укрыть ее от Мидьяна.

Ральбаг и «Даат Микра» расходятся во мнениях относительно природы упомянутого здесь посланника Господа. Ральбаг считал, что этот посланник был пророком, а «Даат Микра» считает, что он был ангелом.

Город Офра, в который явился посланник Господа, в настоящее время представляет собой арабский город Тайбе (32°16'1.33"N, 35° 0'35.09"E), расположенный к востоку от шоссе №6 и в 5 км. южнее Туль Карема:

Отец Гидеона Йоаш, как здесь сказано, принадлежал к семье ха-Эзри, что означает к семье Авиэзера, одной из шести семей колена Менаше.

Сын Йоаша, Гидеон, в то время отсутствовал, так как занимался тем, что молотил собранную их семьей пшеницу. Использующееся в оригинальном тексте слово «ховет» (חובט), которое дословно переводится не как «молотит», а как «бьет», указывает на то, что Гидеон для работы использовал палку. Палку для молотьбы тогда использовали бедняки, у зажиточных людей были молотильные катки. Может быть, такой каток остался и в семье Гидеона, так как кочевникам он был совершенно не нужен, но волов, которые должны были тащить этот каток, в семье Гидеона уже не было, так как их у них отобрали.

Для того, чтобы молотить пшеницу, все нормальные люди испокон веков использовали гумно, винодельню же использовали для того, чтобы в ней давить виноград. Но Гидеон для молотьбы использовал все же винодельню, и причина этому состоит в том, что, в отличие от гумна, который обычно представлял собой широкую площадку, расположенную на открытом и хорошо продуваемом месте, винодельня представляла собой выдолбленное в скале углубление и располагалась среди виноградников, то есть была укрыта от чужих взглядов. Типичная винодельня выглядит так:

Таким образом, Гидеон предпочел молотить пшеницу в винодельне, чтобы его не заметили и не ограбили кочевники, а потом намеревался спрятать ее в надежном месте, например, в тоннеле или в пещере, как об этом было сказано выше, в предложении №2.

И показался ему посланник Господа, и сказал ему: «Господь с тобой, силач».

Слова «Господь с тобой» были в то время общепринятым приветствием.

И сказал ему Гидеон: «Послушай, господин мой, если есть Господь с нами, почему Он навредил нам так сильно? И где все чудеса Его, о которых рассказывали нам отцы наши, говоря, «Ведь из Египта поднял нас Господь», а теперь оставил нас Господь, и отдал нас в руки Мидьяна?»

Приветствие «Господь с тобой» и эпитет «силач» прозвучали резким диссонансом по отношению к мужчине, вынужденному вручную молотить пшеницу в винодельне, и поэтому Гидеон решил высказать то, что у него накипело. Если принять, как рабочую, версию, что к Гидеону явился ангел, то следует сказать, что в описываемый здесь момент времени Гидеон еще этого не понял, то есть его вопросы были полностью риторическими.

Раши говорит, что Гидеон упомянул выход из Египта из-за того, что описываемые события происходили в Песах, и Гидеон недавно слушал Пасхальную Агаду, в которой рассказывается о чудесах, которые тогда Бог сделал для евреев. Это вызвало в нем особенную обиду: ведь если то поколение целиком состояло из праведников, пусть в честь этого Бог поможет их потомкам, а если они не были праведниками – то пусть Он совершает для поколения Гидеона чудеса, так же, как Он это делал для поколения, вышедшего из Египта. Почему Он тогда делал чудеса, а сейчас – нет?

И обратился к нему Господь, и сказал: «Иди в этой силе твоей и спаси Израиль из рук Мидьяна, ведь Я послал тебя».

Сразу же бросается в глаза, что здесь сказано, что с Гидеоном заговорил не посланник Господа, а сам Господь, и это, по мнению «Даат Микра» указывает та то, что в этот момент Гидеон понял, что разговаривает с ангелом, а не с человеком. Ральбаг категорически не соглашается с тем, что это был ангел, и приводит в доказательство следующие аргументы. Во-первых, по мнению Ральбага, Гидеон был личностью, недостаточно продвинутой в духовном плане, для того, чтобы получить пророчество наяву, а не во сне. Кроме того, настоящий продвинутый пророк не станет просить у Бога, чтобы Он дал ему какой-либо знак, как это сделает Гидеон, и о чем будет сказано ниже. Поэтому Ральбаг считает, что Гидеон разговаривал не с ангелом, а с пророком, а то, что здесь сказано, что к Гидеону обратился Господь, он объясняет тем, что этот пророк говорил от имени Бога, то есть как-бы Бог говорил устами этого пророка.

Относительно смысла фразы «в этой силе своей» существуют три объяснения. По мнению «Даат Микра», после того, как Гидеон пожаловался на то, что у него не хватает силы справиться с Мидьяном и потребовал от Бога чудес, Бог говорит ему, чтобы он пошел и победил Мидьян, пользуясь этой своей недостаточной силой. Раши, Ральбаг и «Мецудат Давид» считают, что после того, как Гидеон встал на защиту евреев тем, что сказал в предыдущем предложении, у него появились заслуги перед Богом, и теперь он вполне может одолеть Мидьян.

Следует заметить, что «Даат Микра», кроме основного, приводит альтернативное толкование всего нашего предложения. В соответствии с ним сказанное «И обратился к нему Господь» означает, что, выслушав слова Гидеона, ангел признал его правоту и добавил ему силы, после чего сказал ему: «А теперь, с этими новыми силами, иди и спасай Израиль от Мидьяна».

И сказал он Ему: «Послушай, Господь, чем спасу я Израиль? Ведь тысяча моя самая бедная в Менаше, а я – самый младший в доме отца моего».

«Тысяча» – то же самое, что и «семья». В те времена каждое колено подразделялось на тысячи, или на семьи, которые были названы по именам сыновей родоначальника колена. Семья, или тысяча Гидеона, называлась семьей ха-Эзри (см. предложение №11). Семьи, в свою очередь, делились на дома отцов, и Гидеон принадлежал к дому Йоаша.

Итак, Гидеон сетует на то, что его семья – самая бедная среди семей Менаше. Раши и «Мецудат Давид» предлагают понимать это буквально, то есть по их мнению Гидеон говорит, что он бедняк, а бедняка никто не станет слушать, тем более под его командованием никто не пойдет воевать. «Даат Микра» считает, что слова «самая бедная» следует понимать, как «самая маленькая», из которой невозможно мобилизовать войско. Кроме того, Гидеон упоминает, что он и в доме отца самый младший из братьев, а к младшему брату никто не прислушивается.

И сказал Он ему: «Ибо буду Я с тобой и побьешь ты Мидьян, как одного человека».

Бог сказал Гидеону, что к нему все прислушаются, так как с ним будет Бог («Мецудат Давид»), или чтобы он не волновался, так как с ним будет Бог и у него все получится («Даат Микра»).

Фраза «как одного человека» имеет несколько значений: «весь Мидьян, как одного человека», «весь Мидьян разом», «так легко, как одного человека», «быстро, как одного человека».

И сказал он Ему: «Если нашел я милость в глазах Твоих, сделай мне знак, что Ты говоришь со мной.

Так как Гидеон был пророком неопытным, он попросил у Бога сделать ему какое-либо чудо, чтобы удостовериться, что он действительно имеет дело с Богом, а не с каким-то обманщиком. Либо Гидеон попросил знак, чтобы удостовериться, что все происходит на самом деле, а не является галлюцинацией.

Не уходи отсюда, пока я не приду к тебе, и не вынесу приношение мое, и не положу перед тобой», и сказал он ему: «Я буду сидеть до возвращения твоего».

Гидеон пригласил ангела поесть с ним и попросил его подождать там, где они встретились, пока Гидеон приготовит еду и принесет ее. По-всей видимости Гидеон считал, что разговаривает не с ангелом, а с пророком, которого послал к нему Бог. А трапезу он затеял для того, чтобы убедиться, что это все происходит в реальности, а не является галлюцинацией.

И Гидеон пришел и сделал козленка, и мацу из эйфы муки; мясо положил в корзину, а соус налил в котелок, и вынес ему под фисташковое дерево, и подал.

«Сделал козленка» означает «зарезал, освежевал и приготовил».

Из того, что Гидеон напек мацы, Раши делает вывод, что описываемые здесь события происходили во время Песаха. «Даат Микра» с ним не соглашается и объясняет, что в то время было принято подавать гостям мацу, так как она очень быстро печется.

Здесь сказано, что на выпечку мацы у Гидеона ушла эйфа муки. Эйфа – это древняя мера объема сыпучих тел. Есть разные мнения насчет того, сколько литров включает в себя эйфа, но даже если принять мнение Рамбама, по которому эйфа получается самая маленькая, все равно выходит, что для выпечки мацы Гидеон использовал немногим меньше 22-х литров муки. Причина такого большого расхода продукта кроется в том, что Гидеон эти 22 литра муки очень тщательно и тонко просеял, и замесил в тесто только муку тончайшего помола, которая просеялась.

И сказал ему посланник Господа: «Возьми мясо и мацу и положи на эту скалу, а соус – вылей», и сделал он так.

Посланник Господа захотел, чтобы Гидеон принес жертву из принесенной им еды, а соус он сказал ему вылить, так как соус для этой цели был непригоден.

И протянул посланник Господа конец посоха, который в руке его, и дотронулся до мяса и до мацы, и поднялся огонь из кремня и пожрал мясо и мацу, и посланник Господа ушел с глаз его.

Таким образом Гидеон получил знак, который он просил. Когда посланник Господа дотронулся своим посохом до лежащей на скале еды, из скалы поднялся огонь и пожрал то, что на ней лежало. После этого, в то время, как Гидеон наблюдал за происходящим чудом, посланник Господа исчез.

Ральбаг замечает, что описанное здесь чудо очень похоже на то, что сделал пророк Элияху на горе Кармель. Это, по его мнению, подтверждает версию, согласно которой Пинхас бен Элиэзер – это и есть пророк Элияху.

И увидал Гидеон, что посланник Господа он, и сказал Гидеон: «Аха, Господь Бог, ибо видел я посланника Господа лицом к лицу!»

Восклицание «аха» уже встречалось в книге Йехошуа (7, 7) при описании событий, происходивших после греха Ахана. Обычно это восклицание передает горе или страх.

По мнению всех комментаторов, включая Ральбага, Гидеон испугался после того, как понял (по мнению Ральбага – ошибочно), что он только что закончил общаться с ангелом. В те времена считалось, что такое общение обычно заканчивается смертью участвовавшего в нем человека. Причиной этому является сказанное в Торе (Шмот 33, 20): «Не сможешь ты видеть лицо Мое, ибо не увидит Меня человек и жив». Поэтому люди боялись увидеть также ангелов, которые, как известно, являются сущностями сугубо нематериальными. Яаков, например, сказал после общения с ангелом: «Видел Бога я лицом к лицу и спаслась душа моя». Как будет описано ниже (13, 22), умереть после общения с ангелом боялся и Маноах.

И сказал ему Господь: «Мир тебе, не бойся, не умрешь ты».

«Даат Микра» и Ральбаг считают, что Гидеон услышал голос исчезнувшего ангела.

И построил там Гидеон жертвенник Господу, и назвал его «Господь Мир» до сегодняшнего дня все еще в Офрате дома ха-Эзри.

Обычай строить жертвенники в тех местах, где происходило общение с Богом, был заведен еще со времен Праотцев (см. Берешит 12, 7 и 35, 7). Так же поступил и Гидеон.

Раши толкует название, данное Гидеоном жертвеннику, как «Господь – Мир наш», а «Мецудат Давид» - как «Здесь сказал мне Господь: «Мир тебе»».

Этот жертвенник, как здесь сказано, существовал еще во время написания Книги Судей, и находился в Офре (она же Офрат), находившейся во владениях семьи ха-Эзри. Семья ха-Эзри здесь указана для того, чтобы нашу Офру не путали с другой Офрой, которая находилась в наделе Биньямина к северо-востоку от Бейт Эля (см. Книгу Йехошуа 18, 23).

И было в ту ночь, и сказал ему Господь: «Возьми вола, принадлежащего отцу твоему, и второго вола семи лет, и разрушь жертвенник Баалю, принадлежащий отцу твоему, и ашеру, которая возле него, сруби.

Ральбаг говорит, что ночью Гидеон еще раз общался с пророком, но, возможно, на этот раз его самого посетило пророчество, и он услышал голос Бога во сне.

Кроме этого, Ральбаг проясняет тему этих двух волов. Он говорит, что у отца Гидеона был крупный вол. Этот вол использовался в качестве производителя волов, которых в течение семи лет растили и откармливали специально для принесения в жертву идолам. В описываемый здесь момент второму волу уже исполнилось семь лет, то есть он был готов для того, чтобы его использовали для идолопоклонства. «Даат Микра» говорит, что этого вола-производителя Гидеон использовал для того, чтобы убрать обломки разрушенного им жертвенника и срубленной ашеры.

Ашера, как было сказано выше (3, 7), являлось святым деревом, которому поклонялись, как идолу.

И построй жертвенник Господу, Богу твоему, на вершине крепости этой в Маарахе, и возьми второго вола, и принеси его в жертву вознесения на дровах из ашеры, которую срубишь ты».

Раши, Ральбаг и «Мецудат Давид» понимают упомянутую здесь крепость, как вершину скалы, на которой случилось чудо поедания огнем принесенной Гидеоном еды. «Даат  Микра» придерживается другого мнения и говорит, что здесь идет речь о укрепленной горной вершине, на которой жители Офры обычно спасались от грабящих город кочевников. Маараха, по его мнению, это название определенного места на вершине этой горы, а остальные комментаторы считают, что это ровная каменная площадка, пригодная для строительства жертвенника.

Следует заметить, что указание, которое получил Гидеон, являлось чем-то из ряда вон выходящим, так как противоречило нескольким серьезным запретам, записанным в Торе. Так, Гидеон должен был принести жертву, не будучи коеном, жертва должна была быть принесена вне Храма, ночью, а не днем, используя в качестве дров ашеру, а жертвой должно было служить животное, приготовленное для идолопоклонства.

И взял Гидеон десять человек из рабов его, и сделал, как говорил ему Господь, и было, так как боялся он дома отца своего и горожан делать днем, сделал ночью.

«Даат Микра» считает, что Гидеон взял в помощь десять рабов из-за того, что он хотел все сделать быстро и без лишних проблем. Ральбаг придерживается другого мнения и говорит, что Гидеон взял этих людей потому что один бы с этой работой не справился.

Кроме этого Ральбаг замечает, что то, что сделал Гидеон, у евреев называется Кидуш ха-Шем, то есть Освящение Имени Его, и поэтому все это надо было сделать при свете дня, публично. Но Гидеон боялся, что днем его семья и остальные горожане, которые поклонялись Баалю и ашере, ему просто не дадут закончить, поэтому он решил все осуществить ночью. Десять же присутствовавших при этом работников как раз и составляли публику, поэтому можно сказать, что и ночью Гидеон совершил Кидуш ха-Шем публично.

И проснулись горожане утром, и вот, разбит жертвенник Баалю и ашера, которая возле него, срублена, а второй вол принесен в жертву на отстроенном жертвеннике.

Горожане сначала не поняли, что вол, приготовленный в жертву Баалю, уже превратился в дым на жертвеннике, который построил Гидеон. Сначала они бросились искать этого вола, и когда нигде его не нашли им стало ясно, что этот вол уже был принесен в жертву на новом жертвеннике. Ральбаг пишет, что, возможно, они заметили останки этого вола рядом с жертвенником, например, рога, на которых была какая-то особая примета и т.д.

И сказали они друг другу: «Кто сделал это?», и спрашивали, и искали, и сказали: «Гидеон бен Йоаш сделал это».

Так как тому, что произошло с жертвенником, с ашерой и с волом было десять свидетелей, очень быстро выяснилось, что все это сделал Гидеон.

И сказали горожане Йоашу: «Выведи сына твоего и умрет он, ибо разбил он жертвенник Баалю и срубил ашеру, которая была рядом с ним».

Гидеон должен был получить высшую меру наказания в соответствии с кнаанским уголовным кодексом, как посягнувший на кнаанские святыни.

И сказал Йоаш всем, кто пришли к нему: «Вам ли вступаться за Бааля?! Вам ли спасать его?! Всякий, кто вступится за него, будет убит до утра! Если бог он – он сам вступится за себя, ибо разбит жертвенник его!»

Прежде, чем приступить к анализу того, что сказал горожанам Йоаш, следует заметить, что отец Гидеона не был простым горожанином. Во-первых, Йоаш происходил из семьи Авиэзера, а город Офра, в котором он проживал, принадлежал к наделу именно этой семьи, из чего следует, что Йоаш был кем-то вроде мэра города Офры. Во-вторых, как было сказано выше (см. предложение №25), и принесенный в жертву вол, и жертвенник Баалю принадлежали Йоашу, то есть он также занимал в Офре пост городского священника. То есть то, что сказал горожанам Йоаш, исходило из уст мэра, а также человека, наиболее приближенного к Баалю, чем все остальные жители города.

Итак, Йоаш сделал вид, что оскорбился за честь Бааля, попранную пришедшими к нему гражданами. «Вам ли вступаться за Бааля?!» - спросил он их. Этот вопрос обладал следующим подтекстом: «Нужно ли Баалю ваше заступничество?!» («Даат Микра») и «Тем, что вы собираетесь вступиться за Бааля, вы показываете, что не верите в то, что он является богом, потому что, если бы вы так не думали, то понимали бы, что он может защитить себя сам!» (Ральбаг). Следующий вопрос «Вам ли спасать его?!» означает: «бог обычно сам спасает верующих в него, а не наоборот!»

Далее Йоаш приказывает народу не предпринимать никаких насильственных действий до завтрашнего утра, а тот, кто это сделает – будет убит, как не верящий в то, что Бааль является богом и может сам за себя постоять. Раши говорит, что Йоаш удержал народ от каких-либо активных действий для того, чтобы дать Гидеону время бежать из Офры.

А вот в конце Йоаш выдает прямо-таки кощунственную фразу: «Если бог он и т.д.». Ни один нормальный священник никогда не скажет по отношению к богу, которому он служит, «если бог он». То, что он бог, является для священника аксиомой, и то, что Йоаш выдал перед народом такую фразу, по мнению «Даат Микра» указывает на то, что это для Йоаша аксиомой уже не является. По-всей видимости Гидеон рассказал своему отцу о том, что с ним произошло накануне, и рассказ Гидеона зародил зерна сомнения в душе Йоаша. Теперь к этому добавилось то, что Гидеон, разрушивший всю инфраструктуру поклонения Баалю в Офре, остался цел и невредим. Поэтому «Даат Микра» утверждает, что Йоаш уже отрекся от Бааля, и теперь, ставя его перед таким своеобразным экзаменом («если бог он...»), он пытается сделать так, чтобы от Бааля отреклись и остальные горожане.

И назвал его в тот день Йерубааль, говоря: «Будет враждовать с ним Бааль, ибо разбил он жертвенник его».

«Даат Микра» считает, что Йерубааль в своем изначальном значении является именем сугубо кнаанским, и означает «Боящийся Бааля» или «Бойтесь Бааля»: корень «яре» (ירא) означает «страх перед святым». Здесь же по отношению к Гидеону оно звучит ни чем иным, как насмешкой по отношению к Баалю.

Ральбаг говорит, что первая часть имени Йерубааль происходит от корня «рив» (ריב), что означает «вражда», и Йоаш назвал Гидеона Йерубаалем перед всем народом, чтобы показать ему, что он, Йоаш, как-бы осуждает действия Гидеона и молится за то, чтобы Бааль его наказал.

И весь Мидьян, и Амалек, и сыны Кедема собрались вместе и перешли, и встали лагерем в Изреэльской долине.

«Перешли» означает перешли Иордан в районе Бейт Шеана.

И дух Господа одел Гидеона, и протрубил он в шофар, и воззвал: «Авиэзер – за мной!»

Дух Господа – это дух мужества и отваги. Этот дух одел Гидеона, то есть окутал его, как одежда. «Даат Микра» приводит еще одно толкование, согласно которому дух Господа вошел в Гидеона, и таким образом он стал как-бы одеждой для этого духа.

Авиэзер здесь – семья Авиэзера, к которой принадлежал Гидеон, и которая, как было сказано выше, правила городом Офра. Поэтому, призвав под звои знамена семью Авиэзера, Гидеон мобилизовал все население этого города.

И посланников послал по всему Менаше, и он тоже воззвал за ним, и посланников послал в Ашер, и в Звулун, и в Нафтали, и поднялись они навстречу им.

После того, как вся семья Авиэзера присоединилась к Гидеону, он послал гонцов к пяти остальным семьям колена Менаше, а именно к Хелеку, Асриэлю, Шехему, Хеферу и Шмиде.

Эти семьи тоже начали призывать евреев к войне с вторгнувшимися в Кнаан кочевниками и выслали гонцов в колена Ашера, Звулуна и Нафтали, которые также присоединились к еврейскому ополчению.

Следует заметить, что колено Менаше проживало к югу от Изреэльской долины, где встали лагерем кочевники, а все остальные упомянутые здесь колена проживали от нее к северу. Таким образом, колено Менаше начало продвигаться в сторону Изреэльской долины на север, а все остальные колена – навстречу им с севера на юг. По-всей видимости Гидеон планировал либо соединиться с коленами Ашера, Звулуна и Нафтали в западной части Изреэльской долины, а затем объединенными силами атаковать неприятеля в направлении с запада на восток, либо атаковать его одновременно с севера и с юга. Как будет сказано ниже (8, 18-19), план этот привел к результатам плачевным: северные колена были разбиты Мидьяном, а командовавшие ими братья Гидеона – убиты.

И сказал Гидеон Богу: «Если есть Ты спаситель моими руками Израиля, как говорил Ты,

«Даат Микра» считает, что Гидеон обратился к Богу после того, как потерпел поражение, и, чтобы удостовериться в том, что он правильно понял желание Бога, запросил у Него еще один знак, о котором будет сказано ниже.

Смысл фразы «Если есть Ты избавитель моими руками Израиля...» - «Если Ты действительно хочешь избавить моими руками Израиль...».

Вот я кладу руно шерсти на гумне, если роса будет только на руне, а на всей земле будет сухо, я буду знать, что спасешь Ты моими руками Израиль, как говорил Ты».

Гумно представляло собой ровную широкую открытую площадку, которая служила для молотьбы. Вечером Гидеон положил на эту площадку овечье руно, на котором утром должна была собраться роса, а на самом гумне росы быть не должно было. Это и было знаком, который запросил Гидеон.

И было так, и пробудился он назавтра, и выжал руно, и вытекло росы с руна полная кружка воды.

«Даат Микра» говорит, что все произошло в точности так, как заказывал Гидеон: на руне росы было очень много, а на земле ее не было вообще. Раши же, опираясь на сказанное в Талмуде (Таанит 3, а) считает, что на руне действительно было очень много росы, но и на земле роса была, хоть и поменьше, так как в соответствии с установленными Богом законами природы, роса должна выпадать, если этому способствуют соответствующие метеорологические условия.

Во всяком случае, росы на руне набралась полная кружка, которая в то время была довольно большим глиняным сосудом, и напоминала горшок высотой около 25 см., с немного зауженной горловиной и с двумя ручками.

И сказал Гидеон Богу: «Да не возгорится гнев Твой на меня, и буду говорить, только еще раз попробую, только на сей раз на руне будет сухо, только на руне одном, а на всей земле будет роса».

Таким образом, Гидеон запросил у Бога еще один знак. Причины этому называются комментаторами разные. Раши, который, как сказано выше, считает, что первый знак сработал не полностью, говорит, что из-за этого Гидеону пришлось изменить условия эксперимента.

В похожем ключе высказывается Ральбаг, который говорит, что все дело в том, что первый эксперимент был Гидеоном поставлен неправильно: руно по своей природе очень хорошо впитывает росу, и поэтому утром, даже без прямого вмешательства Бога, в силу естественных причин на земле роса могла высохнуть, а в руне ее могло сохраниться очень много, и поэтому Гидеону пришлось изменить условия опыта таким образом, чтобы его положительный результат явно противоречил законам природы.

«Даат Микра» высказывает в корне отличную точку зрения, в соответствии с которой Гидеон запросил второй знак из-за того, что после поражения он просто не мог поверить в то, что ему дано Богом спасти Израиль от Мидьяна. Причем сомнения Гидеона усиливались тем, что он был младшим сыном в доме отца своего, и вдобавок являлся выходцем из довольно захудалой семьи своего колена.

И сделал Бог так в ту ночь, и было сухо только на руне, а на всей земле была роса.