1. И это народы, которых оставил Господь испытывать ими Израиль, всех тех, которые не знали всех войн Кнаана.

   Здесь заключительная часть предложения объясняет его первую часть. То есть Господь оставил народы испытывать не весь Израиль, а лишь те его поколения, которые не знали войн Кнаана.

   Войны Кнаана – это те войны, которые вела еврейская армия под командованием Йехошуа во время периода завоевания Кнаана, и ход которых описан в Книге Йехошуа. Во время этих войн евреи научились воинскому искусству, и, как говорит Ральбаг, их потомки начали считать, что это воинское искусство и явилось залогом победы евреев над населявшими Кнаан народами. Между тем, как неоднократно указывается в той же Книге Йехошуа, у евреев не было ни единого шанса победить эти народы без того, чтобы Бог не воевал на их стороне, и именно это явилось залогом победы, а не приобретенные евреями военные навыки. Про тех, кто этого не понимал и приписывал победу одной лишь военной доблести, здесь сказано, что они «не знали всех войн Кнаана». Следствием этого явилось то, что они оставили служение Богу и начали заниматься идолопоклонством.

   Получается, что Бог оставил указанные ниже народы с целью показать евреям, что воюя с ними без Божьей помощи, одной лишь военной доблестью, победы добиться невозможно, и таким образом навести евреев на мысль о том, что лучше служить Богу, а не идолам местных народов.

2. Только для того, чтобы знали поколения сынов Израиля, учить их войне, только то, что было раньше, не знали.

   Все комментаторы, за исключением «Даат Микра», объясняют сказанное в этом предложении одинаково, и на мой взгляд, не совсем верно. Они считают, что во время войн периода Завоевания евреи вообще не научились воинскому искусству и, воюя против сильных в военном отношении местных народов, одерживали победы только из-за того, что на самом деле за них воевал Бог. Теперь же, когда поддержка Бога прекратилась, они должны были действительно научиться воевать, чего до этого они не умели («то, что было раньше, не знали»). А так как совладать с местными народами с помощью одного лишь воинского искусства почти невозможно, евреи обязательно должны были понять, что все предыдущие их победы были обеспечены Богом.

   Теперь почему я считаю, что такое объяснение не совсем верно. Дело в том, что армия, состоящая из нормальных солдат и воюющая на протяжении семи лет, не может не обучиться воинскому искусству в той или иной степени. Более того, во время битвы за город Ай Йехошуа продемонстрировал умелое использование ряда тактических приемов, таких как засада, фальшивая и настоящая, тактическое отступление, атака с тыла и др. (см. главу 8 Книги Йехошуа). Кроме того, во время преследования армии пяти царей эмори он даже попросил Бога остановить Солнце и Луну для того, чтобы темное время суток не позволило врагу оторваться от евреев и укрыться в укрепленных городах (см. главу 10 Книги Йехошуа). Таким образом нельзя сказать, что евреи во время периода Завоевания абсолютно не умели воевать, и это значит, что вышеприведенное объяснение исходит из неверного посыла.

   Гораздо более логичное объяснение дает «Даат Микра». По его мнению, здесь говорится о том, что некоторая часть местных народов была изначально оставлена Богом для того, чтобы, воюя с ними, евреи, не участвовавшие в войнах периода Завоевания (те, кто «то, что было раньше, не знали») поддерживали и развивали свои военные навыки. Однако, после того, как евреи «испортились», Бог изменил свое решение и, как сказано выше (2, 21), оставил эти народы в Кнаане надолго.

3. Пятеро правителей плиштим, а также все кнаани, и цидони, и хиви, живущие на Горе Ливанской, от горы Бааль Хермон до дороги в Хамат.

   Это предложение является прямым продолжением темы, которая была начата в предложении №1, и теперь говорится о том, какие же народы оставил Бог для того, чтобы испытывать ими Израиль.

   Следует заметить, что эти народы перечисляются в соответствии с районами их проживания, и перечисление идет с юга на север.

   Прежде всего речь идет о плиштим, государство которых представляло собой что-то вроде федерации, состоящей из пяти городов-царств, а также находящихся под их юрисдикцией территорий. Во главе каждого такого царства находился правитель, который не назывался царем, а был чем-то наподобие командира: использующееся в оригинальном тексте слово «серен» (סרן) в современном иврите означает «капитан» (воинское звание). В федерацию плиштим входили города-царства Аза, Ашкелон, Ашдод, Гат и Экрон. Можно заметить, что в главе 1, предложении №18 было сказано, что колено Йехуды завоевало три из этих городов-царств, а именно Азу, Ашкелон и Экрон, тогда, как здесь сказано, что эти города остались под властью плиштим. «Мецудат Давид» говорит по этому поводу, что колено Йехуды, завоевав эти города, не смогло удержать их, и через некоторое время власть плиштим в Азе, Ашкелоне и Экроне была восстановлена.

   Следует сказать несколько слов о самом народе плиштим. Плиштим не принадлежали ни к одному их коренных народов Кнаана, и на земле этой были пришельцами. Их родина – острова Эгейского моря, главным образом Крит, а также близлежащее к этим островам побережье. Плиштим по всей видимости были выдавлены из мест их проживания дикими племенами Европы, которые заняли берега северного Средиземноморья и оттуда, сея смерть и разрушения, периодически совершали набеги на острова. Не в силах справиться с укрепившимся на берегу противником, и не имея стратегической глубины, необходимой для того, чтобы успешно противостоять ему на островах, плиштим, погрузившись в лодки, оставляли места своего проживания и отправлялись искать лучшей доли там, где диких племен Европы еще не было. Первые группы плиштим достигли территории Кнаана в период Праотцев и поселились в западном Негеве. В период Судей в Кнаан прибыли новые, довольно многочисленные группы плиштим, которые заняли район побережья и образовали федерацию городов-царств, о которой было сказано выше. Следует заметить, что, несмотря на то, что плиштим по сути являлись теми, кого сейчас принято называть беженцами, в военном отношении они были гораздо сильнее евреев, в чем последние вскоре убедились.

   Народ кнаани, как сказано в Торе и в Книге Йехошуа, любил селиться на равнине, и занимал район Иорданской долины и побережья Средиземного моря. В данном случае речь идет о тех кнаани, которые жили на Средиземноморском побережье, а точнее, в том его районе, который находился северней федерации плиштим, и владели городами Ако, Хзивом и др.

   Упоминаемые здесь цидони, которых принято называть финикийцами, это те же самые кнаани, которые занимали территорию северной Галилеи, а также то побережье Средиземного моря, которое в настоящее время принадлежит государству Ливан. Самыми известными их городами были Цор (Тир) и Цидон (Сидон).

   Народ хиви, так же как кнаани, относился к семи кнаанским народам, и обладал двумя районами проживания: район Гивона недалеко от Иерусалима и район Хермона в современном Ливане. Как было описано в Книге Йехошуа (глава 9), жители Гивона и еще нескольких хивийских городов обманом заключили с евреями союз и таким образом перешли под их покровительство, поэтому о них здесь речь не идет. Здесь говорится о северном ареале проживания народа хиви, и, чтобы понять, что именно о них здесь написано, нужно как следует разобраться с географией.

   Территорию современных Ливана и западной Сирии пересекают два больших горных хребта, которые идут с юга на север. Западный горный хребет в настоящее время называется Ливан, а восточный – Антиливан. Высокогорная южная часть Антиливана сейчас называется Хермон, но в ТАНАХе Хермоном обычно называется весь Антиливан, а Ливаном – оба хребта, а иногда и вся прилегающая к ним территория, охватывающая современный южный Ливан и юго-западную Сирию. Таким образом, упомянутая здесь Гора Ливанская – не что иное, как вся территория современных южного Ливана и юго-западной Сирии (не включая побережье, на котором, как сказано выше, проживали цидоним).

   В соответствии с этим гора Бааль Хермон – северная оконечность Хермона, он же Антиливан, которая возвышается над долиной Бекаа и расположенным в ней городом, который в настоящее время называется Баальбек (34° 0'19.92"N, 36°12'39.53"E), а в Книге Йехошуа (13, 5) назван «Бааль Гад, который под горой Хермон». По мнению некоторых комментаторов здесь идет речь не о северном окончании Антиливана, а о самом городе Баальбек, и то, что о нем сказано в Книге Йехошуа («Бааль Гад, который под горой Хермон») является его полным названием, а то, что сказано здесь («Бааль Хермон») – укороченным (указаны лишь первое и последнее слова полного названия).

   Таким образом, город Бааль Гад являлся южной точкой проживания народа хиви, а на севере они селились до дороги в Хамат. Город Хамат сейчас называется Гама (35° 7'60.00"N, 36°45'0.00"E) и расположен в центральной части современной Сирии, а дорога в него – по всей видимости древняя дорога, которая шла от побережья сначала вдоль русла реки Эль-Кабир, а затем поворачивала на север в сторону Хамата. Величину территории, на которой проживали хиви, можно оценить, взглянув на следующую карту:

   

   Следует заметить, что здесь перечислены лишь самые большие из народов, которых Бог оставил для того, чтобы испытывать ими Израиль. Подробное их перечисление можно найти в Книге Йехошуа (13, 2-6).

4. И были они для того, чтобы испытывать ими Израиль, чтобы узнать, будут ли прислушиваться к заповедям Господа, которые заповедал Он отцам их через Моше.

   Это заключительное предложение в основном повторяет то, что было сказано в предложении вступительном (см. выше 2, 22).

5. И сыны Израиля жили в среде кнаани, хити, и эмори, и призи, и хиви, и йевуси.

6. И брали дочерей их им в жены, и дочерей их давали сыновьям их, и служили богам их.

   Таким образом евреи нарушили данную в Торе заповедь «Дочь свою не давай сыну его, и дочь его не бери для сына твоего» (Дварим 7, 3), запрещающую смешанные браки. Это привело к тому, что евреи начали заниматься идолопоклонством, о чем тоже сказано в Торе: «Не роднись с ними... ибо заберут они сына твоего от Меня, и будут служить они другим богам» (Дварим 7, 4).

   Здесь заканчивается вводная часть второй части Книги Судей, воссоздающая общую атмосферу того периода, и с этого места начинается детальное описание событий в соответствии с их хронологией.

7. И делали сыны Израиля зло в глазах Господа, и забыли Господа, Бога их, и служили баалями и ашерам.

   Здесь Книга Судей возвращается в тот период, который начался непосредственно после смерти Йехошуа и старцев.

   Ашера (ударение на последнем слоге) – святое дерево, которому поклонялись представители кнаанских народов.

8. И возгорелся гнев Господа на Израиль, и предал Он их в руки Кушана Ришатаима, царя Арам Нахараим, и служили сыны Израиля Кушану Ришатаиму восемь лет.

   «Нахар» (נהר) на иврите – это «река», «нахараим» (נהריים) – это «две реки». Эти две реки – Тигр и Евфрат, а Арам Нахараим, стало быть, Месопотамия.

   Царь Кушан Ришатаим был царем народа кашу (в русской традиции – касситы). Родина кашу – горы Загрос в западном Иране, но в 16-м веке до н.э. они завоевали Вавилон и удерживали в нем власть до 1155 г. до н.э., когда были покорены Эламом.

   На пике своего могущества они занимали следующую территорию Месопотамии:

   

   Кушан Ришатаим, как было принято в те времена, организовывал военные походы по странам Плодородного Полумесяца, и в одном из таких походов завоевал Землю Израиля, обложив местное население, в том числе и евреев, данью. Как здесь сказано, власть Кушана Ришатаима в пределах Земли Израиля длилась восемь лет.

9. И возопили сыны Израиля к Господу, и поставил Господь избавителя сынам Израиля, и избавил он их, Отниэля бен Кназа, младшего брата Калева.

   Это предложение дает общую картину, детали которой будут добавлены в следующем предложении.

   Про Отниэля бен Кназа рассказывается в Книге Йехошуа, здесь же следует отметить, что он был одним из последних представителей поколения периода Завоевания.

10. И был на нем дух Господа, и судил он Израиль, и вышел на войну, и отдал Господь в руки его Кушана Ришатаима, царя Арама, и осилила рука его Кушана Ришатаима.

    Влияние духа Господа на Отниэля бен Кназа выразилось в том, что он получил способность мудро мыслить для того, чтобы стать народным лидером и вернуть евреев на путь служения Всевышнему (именно это подразумевается здесь словами «и судил он Израиль»), а также смелость для того, чтобы объявить войну оккупационным войскам Кушана Ришатаима.

    В результате начатого Отниэлем народного восстания войско Кушана Ришатаима было разбито и изгнано из пределов Земли Израиля. Вместе с этим, евреи не были достаточно сильны для того, чтобы это войско уничтожить и, более того, завоевать сам Арам Нахараим.

11. И успокоилась земля на сорок лет, и умер Отниэль бен Кназ.

    Ральбаг и «Мецудат Давид» утверждают, что эти сорок лет следует считать, начиная с начала порабощения, то есть мирный период на самом деле длился всего 32 года, причем «Мецудат Давид» опирается на книгу Седер Олам (12), а Ральбаг – на то, что будет сказано ниже насчет Ифтаха.

12. И продолжили сыны Израиля делать зло в глазах Господа, и усилил Господь Эглона, царя Моава, над Израилем из-за того, что делали они зло в глазах Господа.

    После того, как Отниэль бен Кназ отошел в мир иной, евреи опять скатились к идолопоклонству, за что и были наказаны.

    Царь Моава Эглон, по мнению «Мецудат Давид», изначально был царем слабым, и войско его не отличалось военной мощью. Но из-за того, что евреи занимались запрещенными вещами, а нужными, наоборот, не занимались, Бог усилил Эглона и его армию.

    Моав был довольно крупным царством даже после того, как его половина была завоевана Сихоном. В описываемый период времени оно занимало территорию к востоку от Мертвого моря, простирающуюся от ручья Арнон на севере, где оно граничило с наделом колена Реувена, и до ручья Заред на юге, где оно граничило с Эдомом. Ручей Арнон в настоящее время называется Вади Аль-Муджиб и впадает с востока в Мертвое море примерно посередине, а ручей Заред (Вади Хаса) впадает с востока в его южный конец. С запада Моав был ограничен Мертвым морем, а на востоке плавно переходил в пустыню, где промышляли разбойные кочевые племена и власть царя Моава, соответственно, прекращалась. Получить впечатление о территории Моава можно, взглянув на следующую карту:

    

    Сами моавитяне были родственным евреям народом и происходили от плода кровосмесительной связи племянника Авраама Лота и его собственной дочери.

13. И собрал к себе сынов Амона и Амалека, и пошел и побил Израиль, и унаследовали они Город Финиковых Пальм.

    Амоннитяне были потомками связи Лота с другой его дочерью, и их царство в описываемый в Книге Судей период занимало восточный Гилад и граничило с востока с наделом колена Гада, причем границей служил ручей Ябок в своем верхнем течении, там, где он протекает с севера на юг:

    

    Если моавитяне и аммонитяне были народами оседлыми, то сыны Амалека были кочевниками, и представляли собой один из тех народов, чьим основным ремеслом был разбой. В основном они кочевали по Синайской пустыне, по южному и западному Негеву, но иногда появлялись и в пустынях, граничащих с Амоном и Моавом с востока. Несмотря на то, что эти люди, являясь потомками брата Яакова Эйсава, также были дальними родственниками евреев, они были самыми непримиримыми врагами еврейского народа.

    Из того, что здесь не сказано о том, что Эглон обратился к царю Амона и к предводителю потомков Амалека следует, что в нашем случае не идет речь о полноценной военной коалиции Моава, Амона и Амалека, направленной против евреев, а всего лишь о том, что Эглон набрал представителей этих народов в свою армию в качестве наемников с целью ее усиления.

    После этого армия Эглона смела оборону колен Реувена и Гада, проживавших к востоку от Иордана, прошла через их территорию и вторглась на западный берег Иордана, то есть непосредственно в пределы Кнаана.

    Завоеванный этой армией Город Финиковых Пальм – это Йерихо, как об этом уже говорилось выше (1, 16). Относительно Йерихо – см. комментарий к Книге Йехошуа (2, 1). Следует заметить, что завоевать Йерихо и его окрестности армии Эглона было проще простого, так как сам Йерихо в то время лежал в руинах и, после проклятия Йехошуа (см. Книгу Йехошуа 6, 26), никто его отстраивать не собирался. Поэтому жители его окрестностей, не обладая пригодной для обороны крепостью, сразу же бежали и сдали весь район Йерихо армии Эглона без боя.

14. И служили сыны Израиля Эглону, царю Моава, восемнадцать лет.

    После того, как армия Эглона заняла район Йерихо, она, используя этот район, как плацдарм, завоевала также наделы Биньямина и Эфраима и обложила эти колена данью. Таким образом Эглону служили четыре из тринадцати еврейских колен: колена Реувена, Гада, Биньямина и Эфраима.

15. И возопили сыны Израиля к Господу, и поставил Господь им избавителя, Эхуда, сына Геры из колена Биньямина, человека с тяжелой правой рукой, и послали сыны Израиля через него дары Эглону, царю Моава.

    Эхуд, хоть о нем и сказано, что он был сыном Геры («бен Гера»), правильней будет сказать, что он происходил из потомков Геры, внука Яакова (см. Берешит 46, 21).

    Комментаторы несколько расходятся во мнениях о том, что означает «тяжелая правая рука» Эхуда. Следует заметить, что в оригинальном тексте используется слово «итэр» (אטר), которое в современном иврите означает «левша», и именно так объясняет эту фразу «Даат Микра», замечая также, что это было довольно распространенным явлением среди евреев из колена Биньямина. Раши, опираясь на перевод на арамейский Йонатана, говорит, что правая рука Эхуда отсохла из-за болезни, и он ей не владел абсолютно. Так или иначе, смысл в том, что Эхуд очень хорошо управлялся левой рукой, что и сыграло важную роль в событиях, которые будут описаны ниже.

    Итак, Эхуд был выбран главой делегации, которая должна была поднести Эглону дары от имени еврейского народа, хотя на самом деле это были не дары, а дань.

16. И сделал себе Эхуд обоюдоострый меч, в гомед длиной, и повязал его под одеждами своими на правом бедре своем.

    В описываемый в Книге Судей период времени на территории Кнаана широко использовались серповидные мечи с одним режущим краем, которые в настоящее время известны под названием «хопеш»:

    

    Эхуду такой меч не подходил, и поэтому он сделал себе обоюдоострый прямой меч классической формы.

    Далее здесь сказано, что меч этот был в гомед длиной. Слово «гомед» имеет корень «гамад» (גמד), что в современном иврите означает «карлик», поэтому, даже не заглядывая в комментарии, можно сделать вывод, что меч этот был «карликовым», то есть довольно коротким. И действительно, все комментаторы говорят, что этот меч был длиной в укороченный локоть, т.е., по нашим меркам, длиной в 30-40 см.

    Этот меч Эхуд повязал на правое бедро под своей верхней одеждой таким образом, чтобы он из-под нее не высовывался. Обычный воин-правша носил меч на левом боку, чтобы его было удобно выхватывать правой рукой, но Эхуд был либо левшой, либо вообще практически одноруким (см. комментарий к предыдущему предложению), и поэтому, спрятав таким образом меч, он выглядел совершенно безоружным.

17. И принес он дары Эглону, царю Моава, а Эглон – человек очень тучный.

    По мнению «Даат Микра», и как следует из комментария Раши к следующему предложению, Эглон тогда находился где-то к востоку от реки Иордан, по всей видимости в одном из городов, ранее принадлежавших колену Гада.

    И несмотря на то, что из сказанного в этом предложении можно сделать вывод о том, что Эхуд приносил дары Эглону лично, на самом деле он, будучи начальником, руководил процедурой принесения даров членами своей делегации.

18. И было, когда закончил он приносить дары, и отослал народ, несущий дары.

    После того, как процедура принесения даров была закончена, Эхуд отослал всех остальных членов делегации, и не просто отослал, а, как говорят Раши и «Даат Микра», проводил их до границы Кнаана и проследил за тем, чтобы они через нее благополучно переправились.

    Комментаторы называют две причины такого поведения Эхуда. Одна из них состоит в том, что Эхуд не хотел подвергать опасности других сопровождавших его евреев, и поэтому не просто отослал их, но и удостоверился, что они достигли места, в котором будут в безопасности. Кроме того, говорят комментаторы, Эхуд понимал, что скрыться ему одному будет гораздо легче, чем скрыться вместе с толпой, и поэтому проследил за тем, чтобы толпы не было.

19. И вернулся он от Псилим, которые возле Гилгаля, и сказал: «Тайное дело у меня к тебе, царь!», и сказал: «Молчи!», и вышли от него все стоящие рядом с ним.

    Комментаторы расходятся во мнениях относительно того, что представляли собой упомянутые здесь Псилим. Раши и «Мецудат Цион» считают, что Псилим – это каменоломни, а «Даат Микра» - что так называлась одна из пограничных застав Моава, и по всей видимости возле нее были установлены изваяния моавитянских идолов. Оба этих объяснения основываются на анализе слова «псилим». Дело в том, что оно является однокоренным и слову «лифсоль» (לפסול), что означает «высекать», и слову «песель» (פסל), что означает «идол», а в современном иврите – «скульптура».

    Так как эти Псилим находились возле Гилгаля, а значит, к западу от Иордана, получается, что Эхуд, провожая членов своей делегации, пересек Иордан, а затем вернулся обратно. Вместе с этим «Даат Микра» приводит еще одно мнение относительно названия Псилим, состоящее в том, что так назывался один из бродов через реку Иордан. В этом случае Эхуд проводил членов своей делегации до Иордана, но не пересекал его.

    Итак, Эхуд вернулся в резиденцию царя Эглона и сообщил тому, что у него есть к нему тайное дело. В ответ Эглон приказал ему молчать, так как в помещении находились посторонние. Услыхав это, придворные царя Эглона поняли, что царь желает остаться наедине с Эхудом и вышли, как говорит «Даат Микра», сначала в галерею, а затем спустились на нижний этаж резиденции.

20. И Эхуд подошел к нему, а он сидит в личной прохладительной мансарде, и сказал Эхуд: «Слово Бога у меня к тебе!», и встал он с трона своего.

    До этого момента Эхуд в соответствии с этикетом находился от царя на почтительном расстоянии, но сейчас он приблизился к нему, как человек, собирающийся поведать некую тайну.

    Как здесь сказано, дело происходило в личной царской прохладительной мансарде. Такие мансарды строились на верхнем этаже дворца, они были хорошо защищены от солнца, хорошо продувались ветром и окнами выходили на север. Эглон сидел в такой мансарде и спасался от летнего зноя.

    Слова богов в то время было принято слушать стоя, даже если это были боги другого народа. Эхуд знал это и сказал Эглону, что у него есть для Эглона слово Бога специально для того, чтобы тот встал с трона и ему было удобней его убивать.

21. И послал Эхуд левую руку свою, и взял меч с правого бедра своего, и вонзил его в живот его.

    Все комментаторы пишут о том, что Эхуд все это проделал в то время, пока Эглон был занят тем, что вставал с трона, что ему, толстяку, было сделать довольно трудно. Кроме того, по мнению «Даат Микра», свою роль сыграло то, что Эхуд был левшой, и Эглон не был готов к тому, что он вдруг достанет оружие левой рукой с правой стороны тела.

22. И вошла также рукоятка вслед за лезвием, и закрыл жир лезвие, ибо не вытащил он меч из живота его, и вышел кал его.

    Несмотря на то, что здесь все более или менее понятно, каждый из комментаторов объясняет сказанное в этом предложении по-своему.

    Так, комментируя зачем Эхуд засунул в Эглона меч по рукоятку включительно,  «Мецудат Давид» пишет, что он специально нанес Эглону очень сильный удар, так как ему совершенно не нужно было, чтобы недорезанный Эглон бегал по прохладительной мансарде и вопил во все горло. Ральбаг же объясняет, что Эглон был настолько жирным, что если бы Эхуд не засунул в него весь свой меч, его лезвие не пробило бы весь слой его жира. «Даат Микра» говорит, что засунув в Эглона весь меч, включая рукоятку, Эхуд таким образом скрыл свое преступление, так как жир Эглона покрыл его весь и со стороны ничего не было заметно.

    Относительно того, что здесь сказано о закрывшем лезвие жире и о том, что Эхуд не вытащил меч из тела Эглона, также существуют разногласия. «Мецудат Давид» говорит, что Эхуд опасался запачкаться кровью, которая в таком случае обязательно хлынула бы из раны, и поэтому решил меч не вытаскивать. Ральбаг говорит, что Эхуд рад бы вытащить обратно свое оружие, но оно завязло в жировых отложениях Эглона, а «Даат Микра» предлагает понимать «закрыл», как «задержал», и объясняет, что жир Эглона задержал меч Эхуда и не дал ему выйти из тела Эглона со стороны спины.

    Прежде, чем умереть, Эглон, как это часто бывает, «сходил по-большому», и этот запах, по мнению «Мецудат Давид», впоследствии почувствовали придворные, что помогло Эхуду благополучно скрыться (см. предложение №24). Ральбаг относительно кала дает свое объяснение, предлагая читать конец предложения «чтобы не вышел кал его». То есть Эхуд оставил свой меч в теле Эглона для того, чтобы из него не полились испражнения.

23. И вышел Эхуд в галерею, и закрыл за собой двери мансарды, и запер их.

    Все придворные в это время находились в нижнем этаже резиденции и в галерее никого не было, поэтому Эхуду не составило особого труда запереть двери мансарды с тем, чтобы придворные подумали, что Эглон заперся изнутри и справляет естественные надобности. Ключ от мансарды Эхуд унес с собой.

24. И вот он вышел, а рабы его пришли и увидели, вот – двери мансарды заперты, и сказали «Однако покрывает он ноги свои в прохладительной комнате».

    Когда Эхуд спустился с галереи на первый этаж здания, его увидали придворные и подумали, что аудиенция окончена и теперь они могут вернуться к своему господину. Но когда они поднялись в галерею, то обнаружили, что двери мансарды заперты, и решили, что их запер сам Эглон перед тем, как начать справлять большую нужду в отхожем месте, которым, по всей видимости, была оборудована мансарда. Подумав так, они абсолютно не встревожились.

    Выражение «покрывать ноги» является эвфемизмом выражения «сходить по большой нужде», так как тот, кто это делает, обычно присаживается на корточки, покрывая одеждой ноги.

25. И ждали они долго, и вот, не открывает он двери мансарды, и взяли ключ, и открыли, и вот, господин их лежит на полу мертвый.

    Придворные царя Эглона терпеливо ждали возле дверей мансарды, пока царь закончит делать свое дело, но в конце-концов поняли, что случилось что-то неладное. Тогда они взяли запасной ключ, открыли двери и увидели, что их царь мертв.

    «Даат Микра» пишет, что даже после этого придворные Эглона не поняли, что здесь речь идет об убийстве. Так как меч полностью вошел в тело Эглона, включая рукоятку, они его не увидели, но зато заметили кровь и кал, вытекающие из царского заднего прохода, и поэтому подумали, что Эглон, испражняясь, порвал себе кишечник.

26. А Эхуд скрылся, пока они мешкали, и он прошел Псилим и бежал к Сеире.

    Пока придворные Эглона ждали возле запертых дверей мансарды, а потом еще некоторое время считали, что смерть их царя наступила в силу естественных причин, Эглон успел пройти Псилим, которые, как было сказано выше (см. предложение №19), находились либо на территории Кнаана, либо непосредственно к востоку от него, и оказался вне досягаемости моавитян.

    Далее Эхуд проследовал к так называемой Сеире, и есть несколько мнений относительно того, что она из себя представляла.

    «Мецудат Цион» говорит, что так называлось некое место на территории Кнаана. Раши обращает внимание на то, что слово «сеира» (שעירה) очень смахивает на слово «сеар» (שער), которое означает «волосы». Поэтому он говорит, что Сеира – это густой лес, состоящий из тонких деревьев, в котором можно легко спрятаться. «Даат Микра» поддерживает мнение Раши и уточняет, что Сеира – это лесной массив в южной части Горы Эфраима, и ни в коем случае не гора Сеир в южной части Кнаана.

27. И было как он пришел, и протрубил он в шофар на Горе Эфраима, и спустились с ним сыны Израиля с горы, и он впереди их.

    После того, как Эхуд добрался в Сеиру, он протрубил в шофар, что было знаком сбора для армии, и встал во главе собравшегося войска.

    После этого еврейская армия спустилась с гор и вышла в район степей Йерихо.

    Из комментария Ральбага следует, что Эхуд сначала убил царя Моава, и только после этого поднял восстание для того, чтобы воспользоваться сумятицей, которая возникла в Моаве после убийства Эглона и таким образом обеспечить успех восстанию.

28. И сказал он им: «Спешите за мной, ибо отдал Господь врагов ваших, Моав, в руки ваши!», и спустились они за ним, и захватили броды через Иордан в Моав, и не давали никому перейти.

    По мнению «Мецудат Давид», Эхуд понял, что Бог отдал Моав в руки евреев по тому, как легко ему удалось убить Эглона и выбраться из Моава живым.

    Евреи спустились с гор через пустыню Бейт Эль и вышли к Иордану гораздо северней Йерихо без того, чтобы моавитяне их заметили. После этого они начали продвигаться вдоль Иордана к югу, по пути захватывая все броды через Иордан и оставляя возле них охрану, и таким образом отрезали оккупационные войска Моава, которые находились на территории Кнаана, от самого Моава, который находился от Иордана к востоку. Никакого вторжения с востока в ответ на это не последовало, так как в это время в метрополии были заняты оплакиванием Эглона, подготовкой к его похоронам, а также к коронации нового царя, и им было не до восставших евреев.

29. И побили Моав в то время около десяти тысяч человек, каждого толстяка и каждого воина, не спасся никто.

    После того, как кнаанский гарнизон моавитян оказался блокированным в Кнаане, евреи начали уничтожение как воинов этого гарнизона, так и моавитянских поселенцев, которые здесь названы толстяками.

30. И сдался Моав в тот день под рукой Израиля, и успокоилась земля на восемдесят лет.

    Вдруг потеряв  и царя, и самые отборные части своей армии, Моав сильно ослаб как в военном, так и в политическом плане, поэтому он не стал пытаться переломить ход событий, а тихо убрался как из Кнаана, так и из оккупированных им наделов Реувена и Гада, которые находились к востоку от Иордана, и отступил на свои земли к югу от ручья Арнон.

    Следует заметить, что, в соответствии с мнением «Мецудат Давид» и Ральбага, восемьдесят лет мира следует считать, начиная с начала оккупации, то есть на самом деле мирный период продолжался не восемьдесят лет, а всего лишь 62 года.

    Так же, как в комментарии на Книгу Йехошуа, Ральбаг здесь приводит список выводов, которые можно сделать на основании пройденного материала:

    • Человек лишь тогда застрахован от различных бед и несчастий, когда он служит Богу. И только он перестанет это делать, Бог перестанет ему покровительствовать со всеми вытекающими из этого последствиями. Это – основной вывод, который можно сделать из всей Книги Судей, и он явственно виден при прочтении первой ее части.

    • Правильное начало какого-либо дела – залог его успеха. Именно поэтому евреи, прежде, чем начать воевать с остатками местных народов, спросили у Бога, которому из колен Он поможет больше, чем остальным. Победоносные первые сражения должны были сломить воинский дух даже у воинов тех анклавов, с которыми колено Йехуды не воевало, так как они бы поняли, что помощь Бога после смерти Йехошуа не прекратилась, и поэтому всем остальным коленам стало бы легче. По этой же самой причине воины колена Йехуды отсекли большие пальцы рук и ног плененному ими в первом сражении Адони Безеку, и из-за этого Эхуд сначала умертвил царя Моава, а затем уже занялся уничтожением его армии.

    • Если кому-то надо попросить другого человека об исполнении какой-либо просьбы, ему не следует излагать сразу все, что он хочет, так как слишком большая просьба может быть сразу же отклонена. Вместо этого ему нужно просить частями: сначала попросить то, в чем ему явно не откажут, а затем, когда он это получит, попросить все остальное. Этот вывод можно сделать на основании поведения Ахсы, дочери Калева. Сначала она подговорила Отниэля попросить у ее папы поле, в чем тот не мог ему отказать, ведь Ахсе нужно было приданное, а затем она вдобавок к полю попросила у своего папы еще и источники воды, и тоже их получила. А если бы она или Отниэль попросили у Калева все это изначально, очень может быть, что Калев удовлетворить их просьбу в полном объеме отказался бы.

    • Дружить следует с преуспевающими людьми, а не с неудачниками. Род Кейни, шурина Моше, принадлежал народу Мидьяна, состоящему из потомков сыновей Ктуры, которых Авраам отослал в пустыню, лежащую к востоку от Иордана, и которые с тех пор были кочевниками. Породнившись с Моше и подружившись с евреями, семья Кейни обеспечила себе гораздо более высокий уровень жизни, как об этом сказано в главе 1, предложении №16.

    • Следует платить сполна за все оказанные услуги. Этот вывод Ральбаг делает на основании рассказа о пойманном разведчиками колена Йосефа человеке, от которого они потребовали показать тайный ход в город Бейт Эль, и он это сделал. И несмотря на то, что он не мог отказаться это сделать, иначе они бы его убили, завоевавшие Бейт Эль и перебившие всех его жителей евреи не причинили вреда ни ему, ни всей его семье, и отпустили их на все четыре стороны.

    • Любого врага, которого нельзя победить силой, можно победить хитростью. На это указывает весь рассказ об Эхуде и убитом им царе Моава Эглоне. У евреев во главе с Эхудом не было никакого шанса победить оккупационные войска Моава, если бы Эхуд действовал лишь грубой силой. Но Эхуд все сделал гораздо изощренней. Во-первых, он принес Эглону богатые дары, чем сразу же расположил его к себе. Кроме этого, оказалось очень кстати, что он был левшой (или с отсохшей правой рукой, что было еще лучше), так как это совершенно усыпило бдительность Эглона. Далее, он изготовил себе специальный меч, совершенно непохожий на использовавшийся в те времена хопеш, и Эглон оказался не готов к использованию такого оружия. Он также сделал этот меч довольно коротким, чтобы его легко можно было спрятать под одеждой. Хитростью было и то, что Эхуд сначала покинул было резиденцию Эглона, а затем вдруг вернулся. Если бы Эхуд сразу же после принесения даров сказал Эглону, что у него к тому важное дело и попросил всех присутствующих удалиться, Эглон мог бы заподозрить неладное. Поэтому он сначала ушел, а затем вернулся, сделав вид, что он про это тайное дело вдруг вспомнил, чем окончательно усыпил бдительность Эглона. Эхуд дождался, пока Эглон будет занят вставанием с трона, и таким образом выбрал самый удачный момент для того, чтобы вытащить меч и убить Эглона без того, чтобы он заорал и всполошил всю резиденцию. Для того, чтобы его преступление как можно дольше оставалось незамеченным, он затолкал в Эглона весь меч вместе с рукояткой и сделал так, будто-бы Эглон заперся и справляет естественные надобности. Начав уничтожение оккупационных войск, которые находились на территории Кнаана, Эхуд первым делом захватил броды через Иордан, и таким образом лишил неприятеля возможности отступить за Иордан и перегруппироваться. Кроме того, уничтожение оккупационных сил на территории Кнаана происходило во время последовавшего за смертью царя политического бедлама в Моаве, из-за чего у моавитян не было никакой возможности послать подвергавшимся разгрому войскам подкрепление.

    • Если опасности избежать невозможно, следует сделать все, чтобы этой опасности не подвергались окружающие. Именно поэтому Эхуд прежде, чем вернуться убивать Эглона, проследил за тем, чтобы остальные члены делегации благополучно добрались до Кнаана.

31. И после него был Шамгар бен Анат, и рожном он побил шестьсот человек плиштим, и он тоже избавил Израиль.

    Комментаторы расходятся во мнениях о том, когда именно избавлял Израиль от притеснителей судья Шамгар бен Анат. Это явно происходило после того, как Эхуд скончался, и «Мецудат Давид» пишет, что это произошло в год его смерти, то есть Шамгар сменил Эхуда на посту судьи. «Даат Микра» менее категоричен и говорит, что это было в течение последовавших за изгнанием моавитян восьмидесяти лет мирного периода. С этим категорически несогласен Ральбаг, который считает, что Шамгар жил и трудился во время двадцатилетнего периода, в течение которого евреи подвергались притеснениям со стороны царя Кнаана Явина и его военачальника Сисры, о котором речь пойдет ниже.

    Относительно самого имени Шамгар следует заметить, что оно нееврейское и больше нигде в ТАНАХе не встречается. По своему звучанию имя Шамгар очень смахивает на хеттское. По всей видимости и тогда уже евреи называли своих детей нееврейскими именами. Имя его отца Анат, во-первых, звучит, как женское, и во-вторых, тоже как нееврейское. На самом деле Анатами в то время называли и мальчиков, и девочек, и оно действительно тоже нееврейское, а скорее кнаанского происхождения.

    При всем при этом Шамгар бен Анат был судьей, то есть народным лидером, а по профессии он вероятно был крестьянином, так как воевал своим орудием труда, а именно – рожном. Рожон – это такая длинная палка с острым металлическим наконечником, которой землепашец колет волов, чтобы те усердно пахали. Шамгар наверняка действовал не один, а во главе ополчения таких же, как он, крестьян, то есть еврейскую армию, победившую плиштим под руководством Шамгара, можно сравнить с толпой мужиков с дрекольем.

    Побежденные Шамгаром плиштим были воинами совсем другого пошиба. Прибывшие с островов Эгейского моря, они основали колонии на кнаанском побережье Средиземного моря, и, сея смерть и разрушения, совершали оттуда набеги на находившиеся к востоку еврейские поселения. Плиштим являлись хорошо вооруженными, обученными, дисциплинированными и крепкими воинами, поэтому объяснить их поражение от плохо организованного еврейского ополчения можно только чудом.

    Так как плиштим досаждали не всем евреям, а лишь тем, кто проживал в пограничных с ними районах, можно сказать, что Шамгар избавил от них не весь Израиль, а только некоторую его часть.

У Вас недостаточно прав для комментирования.