Эта глава Книги Судей представляет собой образчик поэзии более, чем 3000-летней давности, и поэтому несколько трудна для изучения, но все же попробуем разобраться...

1. И воспели Двора и Барак бен Авиноам в тот день, говоря:

   На самом деле приведенную в этой главе песнь пела Двора, а Барак не пел, но о нем говориться здесь тоже, так как он радовался победе вместе с Дворой.

2. В приключающихся невзгодах в Израиле, в доброй воле народа – благословите Господа!

   Есть несколько точек зрения на то, что имеет в виду Двора в этом предложении. По мнению Раши смысл его состоит в том, что после того, как евреи стали подвергаться притеснениям со стороны своих врагов из-за того, что они перестали служить Богу, они проявили добрую волю и раскаялись в содеянном, и теперь должны благословить Бога за то, что с Его помощью все напасти закончились.

   «Мецудат Давид» считает, что упомянутые здесь невзгоды произошли не с евреями, а наоборот, евреи их причинили армии царя Явина и его военачальнику Сисре. И для евреев большой честью является то, что Бог не просто наказал кнаани каким-либо способом, а сделал так, чтобы враги потерпели поражение от еврейской армии. За это они должны благословить Бога. Кроме этого, они должны благословить Его за то, что Он сделал так, что евреи сами решили начать освободительную войну против недругов, несмотря на их численное и военно-техническое превосходство.

   Ральбаг говорит, что невзгоды – это крайняя слабость евреев по отношению к кнаани, и Бога нужно благословить за то, что добровольческая еврейская армия оказалась способной победить сильную профессиональную армию Сисры.

   «Даат Микра» пишет, что невзгоды – это полчища грабящих, убивающих и захватывающих рабов кнаани, а также сопутствующие этому отрицательные изменения в уровне жизни еврейского населения. Добрая воля народа – это готовность начать справедливую войну против притеснителей, и благословить Бога надо за то, что Он сделал так, что притеснения прекратились. Кроме этого «Даат Микра» замечает, что в этом предложении изложена суть всей Песни Дворы: невзгоды Израиля – создание добровольческой армии – избавление и благословение Господа.

3. Слушайте, цари, внимайте, правители: я Господу, я спою – буду петь Господу, Богу Израиля!

   Двора обращается к местным царям и правителям, чтобы они послушали ее песнь и поняли, что воевать с евреями опасно («Мецудат Давид»).

4. Господь, при выходе Твоем из Сеира, при шествии Твоем из поля Эдома Земля шумела, также небеса истекали, также облака истекали водой.

   Сеир – это горный хребет, расположенный в юго-западной части современной Иордании, к востоку от Сиро-Африканского разлома, и проходящий с юга на север от района Эйлатского залива до района, который находится к юго-восотку от Мертвого моря:

   

   Бог отдал Сеир брату Яакова Эйсаву (который также звался Эдомом), поэтому, по пути в Кнаан, евреи Сеир аккуратно обошли, как и расположенное к северу царство Моава, а затем затеяли войну с царями Сихоном и Огом. В соответствии с этим, упоминание в этом предложении Сеира и Эдома побуждает «Мецудат Давид» и Ральбага сказать, что здесь идет речь о начале войны с Сихоном и Огом. Начало этой войны сопровождалось рядом вызванных Богом природных катаклизмов, таких, как землетрясение («Земля шумела») и проливной дождь («облака истекали водой»). Относительно фразы «небеса истекали» «Мецудат Давид» говорит, что виной этому были ангелы-хранители царств Сихона и Ога, который обуял ужас, они истекали потом, и снизу казалось, что небеса истекают водой.

   Раши и «Даат Микра» придерживаются другого мнения и считают, что здесь идет речь о даровании Торы. В Торе Сеир упоминается в частности при описании дарования Торы (см. Дварим 33, 2), так как он на юге доходил до района, где была расположена гора Синай. Именно тогда произошли описанные в нашем предложении природные катаклизмы.

5. Горы текли из-за Господа, это – Синай, из-за Господа, Бога Израиля!

   Еще одним природным явлением было то, что горы плавились и превращались в лаву. Об этом тоже говорится при описании дарования Торы, и, так как здесь прямым текстом упоминается гора Синай, Ральбаг говорит, что в этом предложении идет речь именно о Синайском Откровении. Но «Мецудат Давид» все же считает, что смысл сказанного здесь состоит в том, что когда началась война с Сихоном и Огом, горы текли так же, как это ранее было в Синае.

6. В дни Шамгара бен Аната, в дни Яэль прекратились караваны и путники, ходили кривыми дорогами.

   Здесь Яэль упоминается рядом с Шамгаром, из чего Раши и «Мецудат Давид» делают вывод о том, что и Яэль тоже была судьей Израиля. «Даат Микра» дает этому более умеренное объяснение и говорит, что по-всей видимости семья Хевера занимала очень важные позиции в северной части Кнаана, так как поддерживала мирные отношения и с евреями, и с кнаани, и таким образом играла роль посредника между двумя враждующими сторонами. Кроме этого, настоящим главой семьи, по мнению «Даат Микра», являлась Яэль, а не Хевер, ведь покончить с Сисрой она решила, не посоветовавшись ни с мужем, ни с кем-либо другим.

   В этом предложении начинает идти речь о том, в каком положении были евреи до начала войны с кнаани. В частности говорится, что в дни Шамгара, который воевал с плиштим на юге Кнаана, и в дни Яэль, которая являлась посредником между евреями и кнаани на севере, местное население делало, что хотело, а хотело оно грабить, насиловать и убивать, и занималось оно этим преимущественно на дорогах. Поэтому движение по дорогам Кнаана практически прекратилось: исчезли торговые караваны и пешие путники, а если кому-либо все-таки надо было отправиться в путь, он шел обходными кривыми тропами для того, чтобы враги его не заметили.

7. Прекратились неукрепленные поселения в Израиле, прекратились, пока не встала я, Двора, пока не встала я, мать в Израиле.

   Здесь Двора говорит о том, что в результате разбойной деятельности кнаани неукрепленные еврейские города и деревни опустели, и их жители перебрались жить в укрепленные города-крепости. «Мецудат Давид» говорит, что опустели именно еврейские неукрепленные поселения, а неукрепленные поселения кнаани процветали, потому что кнаани не боялись евреев, будучи сильнее их в военном отношении.

8. Выбирающий новых богов сражается в воротах; будет ли замечены щит и копье в сорока тысячах в Израиле?

   Относительно первой части этого предложения наблюдается полное единодушие комментаторов, чего нельзя сказать относительно второй его части.

   Итак, в первой части этого предложения говорится о том, что когда евреи начинают заниматься идолопоклонством, им приходится отбиваться от врагов в воротах своих городов, а вне этих городов присутствует полное военное преимущество противника.

   Относительно заключительной части этого предложения каждый из комментаторов предлагает свою версию. Раши говорит, что евреи, будучи мирным народом, страдали от недостатка вооружения, и все равно победили сорок тысяч отборных кнаанских воинов, так как за них сражался Бог.

   «Мецудат Давид» пишет, что упомянутые здесь сорок тысяч – это воины колен Реувена, Гада и половины колена Менаше, которые составили авангард армии Йехошуа во время завоевания евреями Кнаана (см. Книгу Йехошуа 4, 12-13). Этим людям, по мнению «Мецудат Давид», ни щиты, ни копья не нужны были совершенно, так как стены Йерихо пали без применения каких-либо осадных орудий и т.п., только потому, что так захотел Бог.

   Ральбаг, так же, как Раши считает, что у евреев было мало оружия, и еврейская сорокатысячная армия не обладала ни копьями, ни щитами, но все равно десять тысяч таких плохо вооруженных евреев победили хорошо оснащенную и обладающую боевыми колесницами армию кнаани, потому что этого захотел Бог.

   «Даат Микра» предлагает свое объяснение, основанное на знании мат. части. Упомянутое здесь копье представляло собой деревянную палку длиной до полутора метров с острым металлическим наконечником на одном из ее концов. Таким образом, и копье, и щит являлись оружием ближнего боя, в отличие от лука и стрел, которые использовались евреями во время защиты своих укрепленных городов. То, что евреи не имели оружия ближнего боя, указывает на то, что они неспособны были сразиться с кнаани в открытом бою, в соответствии с правилами воинского искусства, а были способны лишь защищаться от кнаани в своих крепостях, куда они бежали сломя голову. Далее «Даат Микра» дает оригинальное объяснение упомянутых в этом предложении сорока тысяч. В ТАНАХе есть несколько мест, где слово «тысяча» используется в значении «семья». Семьи всех еврейских колен перечислены в Торе, в главе 26 книги Бамидбар. Если не учитывать семьи колен Йехуды, Шимона и Леви, то получится, что всего в оставшихся коленах было 47 семей. Колена Йехуды и Шимона не учитываются из-за того, что эти колена жили далеко на юге и в войне с кнаани принимать участия не могли (ниже, когда Двора будет стыдить колена, не участвовавшие в этой войне, она их даже не упоминает), а колено Леви было коленом священнослужителей, которое было освобождено от воинской повинности. Итак, остается 47 семей, которые Двора округлила до 40 и получила сорок семей, то есть сорок тысяч. Все эти люди, до того, как Двора их подняла на войну с кнаани, могли лишь защищаться, заперевшись в своих крепостях. Кроме этого, «Даат Микра» приводит еще одно объяснение, в соответствии с которым сорок тысяч – количество воинов, участвовавших в разгроме армии Сисры на ручье Кишон (включая колена, которые подошли с юга), и которые до этого не осмеливались взять в руки копье и щит, чтобы в открытом бою воевать с неприятелем.

9. Сердце мое – законодателям Израиля, проявляющим добрую волю в народе, благословите Господа!

   Двора призывает мудрецов Израиля вознести хвалу Господу, так как без победы евреев над кнаани они не смогли бы изучать Тору и обучать ей народ. Кроме этого, Ральбаг приводит еще одно объяснение, в соответствии с которым Двора здесь говорит о мудрецах из колен Нафтали и Звулуна, которые прибыли в войска и помогали ей вести эту войну.

10. Едущие на белых ослицах, сидящие на одеждах и идущие по дороге - рассказывайте!

    Здесь идет речь о всех тех, кто раньше боялся кнаани, а теперь перестал их бояться. Двора призывает их рассказывать о чудесном избавлении от притеснений и славить Бога.

    Едущие на белых ослицах – это богатые люди, торговцы или вельможи, которые тогда передвигались на белых ослицах, считавшихся в то время самым престижным видом транспорта.

    Идущие по дороге – это евреи попроще, которые передвигались пешком.

    С этими двумя категориями евреев проблемы не возникает, чего нельзя сказать о сидящих на одеждах. На самом деле понимать присутствующую в оригинальном тексте фразу «йошвей аль мидин» (ישבי על מדין), как «сидящие на одеждах» предлагает «Даат Микра», который говорит, что это были такие длинные верхние одежды, которые после прибытия в шатер снимались и использовались в качестве подстилки. Таким образом, «сидящие на одеждах» в соответствии с мнением «Даат Микра» следует понимать, как «сидящие в шатрах», то есть здесь речь идет о евреях, по роду своей деятельности пребывавших вне стен городов-крепостей и поэтому подверженных опасности нападения со стороны банд кнаани.

    Из того, что говорит Ральбаг, можно заключить, что и он понимает «мидин», как «одежды», но он считает, что фраза «сидящие на одеждах» относится к тем, кто ездил на белых ослицах, которым приходилось задерживаться в пути и просиживать на одеждах некоторое время из-за свирепствующих на дорогах банд кнаани.

    Раши и «Мецудат Давид» предлагают понимать эту фразу совершенно по-другому, и говорят, что слово «мидин» (מדין) происходит от «дин» (דין), что означает «суд», то есть здесь идет речь о мудрецах, которые из-за кнаани боялись вершить публичный суд.

    Так как, с одной стороны, непонятно, чем кнаани могли помешать еврейским мудрецам вершить суд внутри городов-крепостей, и, с другой стороны, эти самые мудрецы-судьи явным образом выпадают из темы нашего предложения, в котором идет речь о находящихся вне укрепленных городов евреях, я решил принять точку зрения «Даат Микра», как верную, и перевел в соответствии с ней.

11. От звука «мехацецим» между источников, там воспоют справедливость Господа, справедливость расселения в Израиле, тогда спустится к воротам народ Господа.

    Существуют несколько вариантов понимания сказанного в этом предложении, и все они основываются на различной трактовке непереведенного слова «мехацецим».

    Существуют несколько вариантов понимания сказанного в этом предложении, и все они основываются на различной трактовке непереведенного слова «мехацецим».

    Раши приводит два варианта его понимания, и с первым из них согласен «Даат Микра». В соответствии с ним, здесь идет речь о подготовке к войне с кнаани, и «мехацецим» (מחצצים) означает «разделение воинов на воинские формирования». Таким образом, смысл начала предложения состоит в следующем: «Когда народ услышит звуки воинов, разделяемых на формирования в лагерях, что возле водных источников...».
    

    В соответствии с другим вариантом, приведенным Раши, слово «мехацецим» происходит от слова «хацац» (חצץ), что означает «галька». В соответствии с этим пониманием Раши объясняет, что до того, как с кнаани было покончено, выходившие из укрепленных городов евреи шли очень осторожно, боясь шума, который издавали камни гальки от трения друг о друга, который могли услышать враги.

    Ральбаг и «Мецудат Давид» (и «Мецудат Цион») предлагают перевести «мехацецим», как «пускающие стрелы» («хец» (חץ) на иврите «стрела»). Получается, что здесь идет речь о том, что кнаани имели привычку пускать стрелы в идущих за водой евреев.

    В любом случае, когда народ услышит звуки разделяемых на отряды воинов (по мнению «Даат Микра» и Раши), или когда он перестанет бояться шума гальки (по мнению Раши), или когда он перестанет слышать свист пущенных врагами стрел (Ральбаг и «Мецудат Давид»), он воспоет справедливость Господа на том самом месте, где он раньше боялся.

    Кроме этого, как сказано далее, народ воспоет справедливость Господа, в результате которой они смогут опять расселиться по неукрепленным городам, и народ спустится к воротам этих неукрепленных городов и заживет, как прежде. Следует заметить, что «Даат Микра» трактует заключительную фразу предложения, как «спустится к воротам для того, чтобы начать войну с кнаани».

12. Вставай, вставай, Двора, вставай, вставай, песнь пой! Поднимайся, Барак, бери своих пленных, сын Авиноама!

    Здесь Двора снова переживает момент выхода на бой с армией Сисры, и поэтому она призывает Барака подняться во главе своего отряда для победоносного сражения.

13. Тогда спустился остаток великих народа, Господь спустился со мной среди героев.

    На самом деле есть два варианта прочтения этого предложения, и здесь перевод сделан в соответствии с мнением «Даат Микра». «Даат Микра» читает слово «йерад» (ירד), как «спустился» и говорит, что здесь идет речь о том, что горстка евреев («остаток великих народа») спустилась с горы Тавор для того, чтобы воевать с армией, намного превосходящей ее по численности и по вооружению. В этом случае «остаток великих народа» - немногочисленные офицеры и воины, способные вести военные действия.

    Раши, Ральбаг и «Мецудат Давид» читают слово «йерад», как производное от слова «родэ» (רודה), что означает «властвует», и поэтому понимают наше предложение совершенно по-другому. По их мнению это предложение должно звучать так: «Тогда будет властвовать остаток над великими народами, Господь даст мне власть над сильными воинами».

14. От Эфраима – чей корень в Амалеке, за тобой – Биньямин с людьми своими, от Макира спустились законодатели, а от Звулуна – водящие палочкой писца.

    Здесь Двора начинает рассказывать о роли каждого из колен в войне с армией Сисры, и «Даат Микра» видит в этом прямое продолжение предыдущего предложения, то есть сейчас речь идет о том, кто были те герои, среди которых Бог спустился для того, чтобы воевать с кнаани.

    Двора начинает перечисление с колена Эфраима и говорит, что его корень в Амалеке. По мнению «Даат Микра» это означает, что колено Эфраима пришло воевать из района Амалекской горы, то есть из местности, где оно тогда компактно проживало, и которая идет от горы Гризим (возле современного Шхема) на юго-запад. Раши, Ральбаг и «Мецудат Давид» считают, что таким образом Двора вспоминает о Йехошуа бин Нуне, самом выдающемся представителе колена Эфраима, который воевал с Амалеком и победил его (см. Шмот 17).

    «За тобой» (обращение к колену Эфраима) – колено Биньямина со своими воинами, которое тоже подошло к Изреэльской долине с юга – так понимает эту фразу «Даат Микра». Раши, Ральбаг и «Мецудат Давид» усматривают в ней пророчество о царе Шауле, который впоследствии тоже будет воевать с Амалеком во главе армии своих людей, которых будет насчитываться 200,000 чел.

    Макир – единственный сын Менаше, поэтому все колено Менаше Двора здесь называет Макиром. Колено Менаше (по-всей видимости та его половина, которая проживала к западу от Иордана) также подошло к Изреэльской долине с юга, и в числе его воинов находились также законодатели, то есть верхушка этого колена, включавшая политиков и мудрецов.

    В те времена у евреев было принято писать чернилами на пергаменте, и при письме тогда пользовались заостренными палочками. Здесь Двора говорит, что от колена Звулуна на войну явились и эти люди тоже. Относительно того, кто были эти люди, среди комментаторов существуют разногласия. По мнению «Мецудат Давид», эти люди были лицами абсолютно гражданскими, никакого оружия, кроме палочки писца сроду в руках не державшие, и даже они пришли воевать с кнаани, то есть получается, что на войну явились вообще все мужчины колена. На самом деле это не удивительно, так как колено Звулуна в силу своего самого близкого соседства с кнаани, более других колен страдало от их бандитизма. Ральбаг видит в водящих палочкой писца таких же мудрецов, как те, что явились от колена Менаше, а вот «Даат Микра» дает действительно интересное объяснение. По его мнению водящие палочкой писца – это офицеры, военачальники, вставшие во главе ополчения. Так как офицерам необходимо было передавать указания, донесения, рапорты и т.д., они постоянно что-то писали, и для этого носили с собой письменные принадлежности. То есть свисающий с пояса письменный прибор тогда являлся явным признаком офицера.

15. Вельможи Исасхара с Дворой, и Исасхар, так же, как Барак, в долину был послан за ним следом, в кланах Реувена велики сердечные раздумья.

    Здесь сразу же бросается в глаза неясность с Исасхаром: с одной стороны, колено Исасхара, или по-крайней мере его верхушка, с Дворой, а с другой стороны сказано, что оно присоединилось к Бараку во время сражения с кнаани в Изреэльской долине. «Даат Микра» дает этому два возможных объяснения. Одно из них заключается в том, что, так как Двора принимала участие в битве, а здесь говорится, что вельможи Исасхара были с Дворой, то выходит, что вельможи Исасхара тоже принимали участие в сражении. Такого же мнения придерживается и Ральбаг. Второе объяснение заключается в том, что Двора, возможно, некоторое время перед боем провела к югу от Изреэльской долины во владениях колена Исасхара, где договорилась с вельможами об участии этого колена в приближающейся войне с кнаани.

    «Мецудат Давид» понимает слово «вельможи», как «мудрецы», и говорит, что мудрецы из колена Исасхара всегда были ярыми приверженцами Дворы и вместе с ней пытались возвратить евреев на путь служения Богу. Таким образом, эти люди были людьми абсолютно гражданскими и воевать совершенно не умели, но все равно прибыли на место боя и участвовали в сражении наравне с остальными.

    Раши разделяет двух упомянутых здесь Исасхаров и говорит, что его вельможи всегда были соратниками Дворы и наставляли евреев на путь истинный, но так как воевать они не умели, то в войне принимали участие не они, а остальные представители колена Исасхара, которые спустились за Бараком в долину для того, чтобы воевать с кнаани.

    Территория надела Исасхара граничила с Изреэльской долиной с юга, и колено Исасхара было одним из колен, которые не атаковали во главе с Бараком кнаани со стороны горы Тавор, а подошли к месту сражения с юга. «Даат Микра» объясняет, что у воинов колена Исасхара была своя особая задача, и может быть именно о ней договаривалась Двора с вельможами этого колена за несколько дней до начала войны. Воины колена Исасхара должны были занять гору, которая называется Гиват ха-Морэ (32°37'12.39"N, 35°21'15.01"E) и расположена к югу от горы Тавор на расстоянии 7.5 км. Часть Изреэльской долины, расположенная между этими двумя горами, называется Долина Ксулот. В задачу воинов колена Исасхара входило не вступать в бой сразу же после начала сражения, но если Сисра потеснит Барака и войдет в Долину Ксулот, атаковать армию Сисры с тыла. Чтобы было понятней о чем речь, см. следующую карту (конец красного отрезка отображает конечную точку выдвижения армии Сисры перед началом боя):

    

    Так выглядит гора Тавор и Долина Ксулот со склонов Гиват ха-Морэ:

    

    А так выглядит сама гора Гиват ха-Морэ примерно с того места, где стояла армия Сисры:

    

    На самом деле, как мы уже знаем, Сисре потеснить Барака не удалось, и на определенном этапе воины колена Исасхара увидели, что армия Сисры сломлена и спасается бегством. Тогда воины колена Исасхара спустились с Гиват ха-Морэ и присоединились к отряду Барака в ее преследовании и окончательном ее разгроме.

    Здесь заканчивается восхваление колен, принимавших участие в войне с кнаани, и начинается порицание колен, которые от участия в этой войне уклонились.

    Что представляли собой упомянутые здесь кланы Реувена объясняет «Даат Микра». Дело в том, что проживавшее к востоку от Мертвого моря колено Реувена занималось в основном животноводством и поэтому кочевало семьями (которые здесь названы «кланы», так как они были изолированы один от другого) по всей пустыне, простирающейся к востоку от их надела вплоть то реки Евфрат. Кроме этого, «Даат Микра» приводит еще одно объяснение (его дает также «Мецудат Давид»), в соответствии с которым колено Реувена названо кланами потому, что оно отделилось от остальных колен, которые смело вышли на справедливую войну с кнаани: используемое в оригинальном тексте слово «флагот» (פלגות), что означает «кланы», является однокоренным со словом «лифлог» (לפלוג), что означает «отделиться».

    Сердечные раздумья кланов Реувена можно объяснить по-разному. «Даат Микра» усматривает в этом насмешку Дворы над поведением колена Реувена, которые вместо того, чтобы присоединиться к еврейской добровольческой армии, сидели в своих шатрах, раздумывая и совещаясь о том, что им следует сделать. В других коленах мыслители принимали непосредственное участие в боевых действиях, а колено Реувена в это время предавалось большим сердечным раздумьям.

    «Мецудат Давид» считает, что Двора здесь говорит о том, что стоит очень серьезно задуматься о поведении кланов Реувена в период войны с кнаани, а Раши вообще понимает эти сердечные раздумья, как хитрость, и говорит, что колено Реувена сомневалось в том, что Бараку удасться справиться с кнаани, и поэтому оно выбрало выжидательную позицию и решило посмотреть, кто победит, а затем поддержать победителя.

16. Зачем сидел ты на границе, слушать свист стад? У кланов Реувена большие сердечные раздумья.

    Из того, что говорил Раши в комментарии к предыдущему предложению, можно сказать, что он понимает первую фразу нашего предложения, как что-то похожее на современную идиому «сидеть на заборе». «Мецудат Давид» считает, что Двора спрашивает у колена Реувена, что если он так боится воевать, почему тогда он выбрал себе надел к востоку от Иордана, граничащий с враждебными племенами? «Даат Микра», и по-всей видимости Ральбаг, понимают упомянутую здесь границу, как забор, а точнее, ограду загона для скота. Колено Реувена, которое специализировалось в животноводстве, проводило всю свою жизнь между такими заборчиками и не вылезло из-за них даже во время всеобщей войны с кнаани.

    Относительно свиста стад «Даат Микра» пишет, что здесь имеется в виду свист пастухов, сгоняющих стада в загоны. Другие комментаторы дают более креативную трактовку. Раши пишет, что хитрое колено Реувена слушало не свист пастухов, а голоса битвы для того, чтобы определить кто побеждает, а кто проигрывает, и вести себя в соответствии с этим. Ральбаг говорит, что колено Реувена слышало свист кнаани, угоняющих еврейские стада, но не повело и ухом, а «Мецудат Давид» говорит, что эта фраза является продолжением первого вопроса, то есть Двора спрашивает у колена Реувена: «Если вы так боитесь воевать, зачем вы тогда поселились в опасном пограничном районе? Вы что, хотели лишь слушать свист пастухов и не думали, что иногда придется браться за оружие?»

    Относительно сердечных раздумий – см. комментарий к предыдущему предложению.

17. Гилад за Иорданом проживает, а Дан зачем корабли собирает? Ашер на морском побережье жил и в бухтах его расселится.

    Как будет сказано ниже, некоторые комментаторы считают, что Двора оправдывает часть из упомянутых здесь колен, которые, так же, как колено Реувена, не явились на войну с кнаани, но «Даат Микра» говорит, что абсолютно все упомянутые здесь колена подвергаются Дворой порицанию.

    В начале нашего предложения идет речь о колене Гада и части той половины колена Менаше, которая получила надел к востоку от Иордана. Эти люди проживали в районе, который называется Гилад, и который простирался от реки Ярмух (восточный приток Иордана) на севере и до границы надела Реувена на юге. Раши и «Даат Микра» считают, что Гилад здесь упоминается потому, что проживавшие в нем колена тоже на войну не явились. «Даат Микра» усматривает в словах Дворы насмешку над жителями Гилада: дескать, Гилад далеко, за Иорданом, поэтому тамошние колена посчитали себя не обязанными участвовать в войне с общим врагом.

    С другой стороны, Ральбаг и «Мецудат Давид» говорят, что Гилад здесь противоставляется колену Реувена: колено Реувена не может сказать в свое оправдание, что оно живет за Иорданом, то есть вдалеке от театра военных действий, и поэтому на войну не явилось, так как колена из Гилада, который тоже за Иорданом, в войне все-таки участвовали. То, что эти колена принимали участие в боевых действиях, «Мецудат Давид» выводит из того, что в предложении №14 Двора упоминает Макира, который, как сказано в Торе и в Книге Йехошуа, поселился к востоку от Иордана.

    С тем, что колено Дана от войны уклонилось, согласны абсолютно все комментаторы. Вместе с этим, существуют две различные трактовки фразы о том, что Дан собирает корабли. Ральбаг и «Мецудат Давид» считают, что здесь идет речь о той части колена Дана, которая перебралась в северную часть Кнаана и проживала недалеко от театра военных действий. Но, несмотря на это, эти люди в сражении участия не принимали, и даже более того, собрали на корабли все свое имущество и сплавились по Иордану на юг, где высадились на восточном его берегу. «Даат Микра» не согласен с таким пониманием фразы о колене Дана и говорит, что здесь идет речь о той части колена Дана, которая осталась в районе прибрежной низменности (район современного Гуш Дана) и люди которой постепенно сдружились с местными жителями, поселились рядом с ними, начали принимать участие в постройке судов и учиться у них мореплаванию. То есть, спрашивая зачем Дан корабли собирает, Двора задает вопрос, как могло колено Дана спокойно продолжать строить корабли вместе со своими соседями-неевреями, когда на севере идет большая еврейская война с кнаани?

    Колено Ашера проживало в северной части побережья Средиземного моря и в его надел входил ряд очень удобных морских гаваней, например, гавани Ако, Цидона, Бейрута и Гваля. Таким образом можно сказать, что колено Ашера занимало пограничные территории, на которых, кроме евреев, в большом количестве проживали представители местных народов. Города Ашера были неукрепленными, и поэтому Ральбаг и «Мецудат Давид» говорят, что неявка колена Ашера на войну с кнаани была обусловлена уважительными причинами, так как мужчины этого колена обязаны были защищать свои города от посягательств во стороны местных народов. «Даат Микра» считает по-другому и говорит, что Двора здесь имеет в виду то, что колено Ашера беспечно сидело на берегу Средиземного моря в то время, когда их братья вели кровопролитную войну с кнаани. Более того, представители колена Ашера поселились в прибрежных городах кнаани и подружились с ними настолько, что не хотели испортить с ними отношения из-за того, что приняли участие в войне с их народом.

18. Звулун – народ, отдавший свою душу на смерть, и Нафтали, на высокогорном поле.

    После того, как Двора закончила порицание уклонившихся от участия в войне колен, она снова восхваляет колена Нафтали и Звулуна, которые образовали авангард еврейской добровольческой армии. Эти люди, говорит Двора, с вершины горы Тавор («высокогорное поле») очень хорошо видели стоящую внизу армию Сисры, ее колесницы и хорошо вооруженных профессиональных воинов, и понимали, с кем им придется сейчас сразиться. Но не взирая на это, презрев смерть, смело ринулись в бой вслед за Бараком.

    Здесь «Мецудат Давид» отвечает на вопрос о том, почему Двора так обиделась на те колена, что не явились на битву. Ведь Бог сказал ей собрать 10,000 человек из колен Нафтали и Звулуна, то есть получается, что остальные колена участвовать в войне были не обязаны. Дело в том, что несмотря на это, часть других колен явилось на войну добровольно, хотя они тоже это делать были не обязаны, поэтому поведение не явившихся колен вызывает со стороны Дворы нарекания.

19. Пришли цари, воевали... Воевали тогда цари Кнаана в Таанахе и на водах Мегидо, денежной наживы не взяли.

    Здесь идет речь о кнаанских царях из Изреэльской долины, воевавших на стороне Явина. Их боевой задачей было блокировать Изреэльскую долину с юга для того, чтобы не дать подошедшим с юга евреям прийти на помощь отряду Барака. С этой целью они дислоцировались на южных подступах к долине, например возле упомянутых здесь Таанаха и Мегидо, но не только там, а и в других местах. «Даат Микра» говорит, что они надеялись не просто не пропустить евреев в Изреэльскую долину, но и, разбив их, продвинуться вглубь гор, находившихся к югу, для того, чтобы награбить трофеев в беззащитных еврейских городах. Раши и «Мецудат Давид» на основании перевода Йонатана на арамейский говорят, что лагерь этих царей был настолько огромен, что занимал все пространство между городами Таанах и Мегидо, то есть расстояние в 7.5 км.

    Относительно денежной наживы «Даат Микра» говорит, что здесь идет речь о трофеях, которые так и не достались царям Кнаана, воевавшим на юге Изреэльской долины. Все остальные комментаторы объясняют эту часть предложения тем, что мелкие цари Кнаана не являлись наемниками Явина, а явились на войну с евреями на добровольных началах. В этом слышится еще один укор уклонившимся от участия в войне еврейским коленам. «Даат Микра» тоже приводит это объяснение.

    Относительно городов Таанах и Мегидо – см. комментарий к главе 1, предложению №27.

    Воды Мегидо – имеется в виду ручей Мегидо, впадающий с юга в ручей Кишон, а также расположенные возле Мегидо водные источники и прилегающая с ним заболоченная местность (в настоящее время все эти болота высушены).

20. С небес сражались, звезды с орбит своих сражались с Сисрой.

    «Даат Микра» говорит, что это предложение – аллегория, смысл которой в том, что вся природа ополчилась против армии Сисры.

    «Мецудат Давид» приводит цитату из Вавилонского Талмуда (118, б), где говорится о том, что внезапно усилившийся свет звезд накалил доспехи воинов кнаани, и они, чтобы охладить их, залезли в ручей Кишон, который их смыл.

21. Ручей Кишон смыл их, древний ручей, ручей Кишон. Ступай, душа моя, смело!

    Здесь говорится о том, что большая часть войска Сисры была смыта внезапно вышедшим из берегов ручьем Кишон. Следует заметить, что весной 1799 г., во время битвы армии Наполеона с арабами в Изреэльской долине, ручей Кишон также вдруг вышел из берегов, и множество отступавших арабов были смыты его водами.

    Заключительная часть этого предложения переведена в соответствии с мнением «Даат Микра». Раши предлагает понимать ее, как «Попирай, душа моя, смелость врагов!», а «Мецудат Давид» говорит, что смысл предложения состоит в том, что сейчас ручей Кишон смыл врагов, а ведь раньше в нем было мало воды, и Двора смело по нему ходила.

    Ральбаг считает, что здесь говорится о том, что воды ручья Кишон смывали лишь воинов кнаани, а еврейских воинов не смывали. И евреи смело ступали в воды ручья рядом с проносящимися вниз по течению кнаани. В этом Ральбаг усматривает великое чудо, которое сродни чуду рассечения вод Красного моря.

22. Тогда стучали копыта лошадей, пущенные вскачь их всадниками.

    Это предложение описывает конец битвы. Остатки армии Сисры в панике отступают, и их хваленные боевые кони скачут, сломя голову, в сторону Харошет Гоим, подгоняемые всадниками. Так понимает это предложение «Даат Микра».

    Остальные комментаторы переводят слово «халму» (הלמו) не как «стучали», а как «ломались», что меняет весь смысл сказанного.

    Раши говорит, что внезапно усилившийся свет звезд (см. комментарий к предложению №20) накалил грязь, что привело к тому, что копыта лошадей кнаани отпали, подобно тому, как отпадают мозоли, когда отпаривают ноги.

    «Мецудат Давид» объясняет это попроще, и говорит, что лошади, пущенные вскачь обезумевшими от страха всадниками, ломали ноги.

    Ральбаг считает, что кнаанские лошади ломали свои ноги от усталости, либо что здесь идет речь о лошадях,  попавших в ручей Кишон, мощный поток которого ломал им ноги.

23. «Проклинайте Мероз, - сказал посланник Господа, - Проклинайте проклятьем жителей его, ибо не пришли они на помощь Господу, на помощь Господу с воинами».

    Несмотря на то, что город Мероз находился неподалеку от театра военных действий, его жители не явились на войну с кнаани, за что Двора призывает евреев проклясть их. По мнению «Даат Микра» причиной такого поведения со стороны жителей Мероза было то, что они были запуганы кнаани, платили им дань и не хотели навлечь на себя их гнев.

    Ральбаг считает, что все это предложение является чистым пророчеством, то есть от себя здесь Двора ничего не добавляет. Получается, что Двора здесь говорит о том, что она увидела, что город Мероз будет проклят из-за того, что его жители предпочли не участвовать в войне с кнаани.

    Предполагается, что в настоящее время город Мероз представляет собой развалины Хирбат Мзарим (32°31'35.33"N, 35°21'37.80"E), до 1948 г. бывшие арабской деревней Мазар, которые расположены в 2 км. к востоку от современного поселка Ган Нер и в 14 км. к югу от места сражения:

    

    Комментаторы расходятся во мнениях о том, кем был упомянутый здесь посланник Господа. Раши говорит, что здесь идет речь о Бараке, так как именно он вышел воевать в соответствии с указаниями Бога, то есть был его посланником. Ральбаг, «Мецудат Давид» и «Даат Микра» считают, что здесь идет речь об ангеле, который передал ей слова Господа. «Даат Микра» приводит еще одну версию, согласно которой посланник Господа – это сама Двора, которая говорит о себе таким образом, чтобы подчеркнуть, что она проклинает Мероз не от себя лично, а по воле Господа, который велел ей поступить таким образом.

    Относительно упоминаемых здесь воинов тоже есть два мнения. Раши и «Даат Микра» считают, что здесь имеются в виду еврейские воины, а «Мецудат Давид» - что воины кнаани.

    Из заключительной части этого предложения по мнению Раши следует, что тот, кто в чем-то помогает евреям, как-будто помогает самому Богу.

    «Даат Микра» замечает, что на самом деле это предложение должно было находиться выше, сразу же после предложения №17, но оно находится здесь для того, чтобы выделить величие поступка Яэль, которая помогла евреям несмотря на то, что сама еврейкой не являлась, и противопоставить его поведению евреев из Мероза, которые сделали вид, что война с кнаани их не касается.

24. Будет благословлена из всех женщин Яэль, жена Хевера ха-Кейни, больше всех женщин в шатре благословлена будет.

    О том, что сделала Яэль, рассказывается в главе 4, предложениях №17-22, и за этот поступок она будет благословлена Богом. Первая часть предложения более или менее понятна, чего нельзя сказать о его заключительной части, а точнее, об упоминающемся в нем шатре. Комментаторы дают этому шатру несколько различных объяснений.

    Самое простое объяснение дает «Даат Микра». По его мнению про шатер здесь сказано потому, что женщины тогда обычно сидели в шатрах, когда мужья их уходили на работу. «Мецудат Давид» высказывает похожее предположение, правда, по его мнению в шатрах сидели только скромные и праведные женщины, и Яэль будет благословлена даже больше всех этих праведниц. Раши дает сразу два объяснения, одно из них простое, а другое – сложное. Согласно простому объяснению, и как было сказано выше, семья Хевера ха-Кейни занималась кочевым животноводством и поэтому проживала в шатрах, и поэтому шатры были упомянуты Дворой в ее благословении. Согласно сложному объяснению, которое основывается на Мидраше Берешит Раба (48, 15), сидящие в шатрах женщины – это Праматери еврейского народа Сара, Ривка, Рахель и Лея, про которых в разных местах Торы сказано, что они сидели в шатрах. И Яэль будет благословлена больше их всех, потому что их заслуги заключаются в том, что они родили и вырастили родоначальников еврейского народа, а Яэль сделала так, что злодеи не смогли погубить их потомков. Отсюда, кстати, выходит, что без Сисры армия кнаани ничего не стоила.

25. Воду просил – молоко дала, в кружке великих масло принесла.

    О том, что Яэль дала Сисре молоко вместо воды, говорилось в главе 4, там же в комментариях было сказано, что она это сделала для того, чтобы он заснул, так как молоко усыпляет. Здесь по ходу дела выясняются дополнительные детали и причины того, что сделала Яэль.

    Раши говорит, что, подавая Сисре молоко, Яэль хотела выяснить, насколько он в своем уме, и сможет ли понять разницу между молоком и водой.

    Относительно упомянутой здесь кружки великих существуют несколько версий. Раши считает, что здесь имеется в виду кружка, из которой было принято пить не молоко, а воду, так как в Торе (Шмот 15, 10) про воду было скзано «воды великие». Ральбаг говорит, что кружку великих следует понимать, как очень большую кружку, из каких пили очень большие люди, типа великанов. И, наконец, «Мецудат Давид» и «Даат Микра» считают, что кружка великих – это такая шикарная кружка для очень дорогих и важных гостей, что-то наподобие кружки VIP, и Яэль воспользовалась именно ей для того, чтобы показать Сисре, что он считается очень важным гостем, и тем самым окончательно усыпить его бдительность.

    Упомянутое здесь масло все комментаторы понимают, как жирное молоко, с которого не сняты сливки, и которое обладает особенно усыпляющим действием.

26. Руку свою к колу протянула, а правую свою – к рабочему молоту, и ударила Сисру, размозжила голову его, разнесла и пронзила висок его.

    Здесь выяснеятся, что Яэль держала молоток в правой руке, а кол – в левой.

27. Между ног ее упал на колени, упал и лег, между ног ее упал на колени, упал на землю, в том месте, где упал на колени, там же упал он, убитый.

    Здесь Двора утверждает довольно странные вещи, ведь из главы 4 мы уже знаем, что на самом деле Сисра на колени перед Яэлью не падал, а просто попил молока и пошел спать, а здесь о том, что он упал между ее ног на колени, сказано целых два раза.

    Пытаясь разрешить эту неувязку, «Мецудат Давид» говорит, что Сисра действительно на колени не падал, и здесь Двора немного отступает от истины для того, чтобы песнь ее была более красочной.

    Ральбаг объясняет, что здесь имеется в виду то, что своими умными действиями Яэль поставила Сисру на колени.

    «Даат Микра» говорит, что это предложение охватывает все события, которые произошли в шатре Яэли. То, что Сисра упал на колени означает, что он, сильный и грозный военачальник, попросил помощи у слабой женщины, что, несомненно, было для него позором. То, что он «упал и лег» означает, что он лег на кровать, и она даже накрыла его одеялом. И, наконец, заключительная часть предложения повествует о том, что там, где он унизился перед женщиной и лег на кровать, там же его и убили.

28. За окно смотрела и плакала мать Сисры, за наличником: «Почему задерживается его колесница с прибытием, почему опаздывают шаги его колесниц?»

    Здесь начинает идти речь о том, что происходило после сражения в среде кнаани.

    Мать Сисры напрасно ждала возвращения сына домой. Она все стояла у окна, которое по-видимому выходило на восток, откуда он должен был вернуться, и плакала, потому что он все не возвращался. Следует заметить, что вид богатой женщины, стоящей у окна своего дворца и ожидающей возвращения мужчины из похода, в то время был вещью обыденной. Во время археологических раскопок неоднократно находили барельефы из слоновой кости, на которых была изображена женщина, глядящая из окна и ожидающая возвращения мужа.

    То, что мать Сисры проживала в дворце, следует из упомянутого здесь наличника. Наличники в то время представляли собой красиво отделанные мраморные плиты, которыми украшались окна дворцов. Такая плита была найдена во время раскопок дворца одного из царей Иудеи в районе Рамат Рахель в Иерусалиме.

29. Мудрые из ее приближенных женщин будут отвечать ей, и она также ответит себе сама:

    Приближенные женщины начнут мать Сисры успокаивать, и она также будет успокаивать сама себя. О том, каким образом – см. следующее предложение.

30. «Ведь найдут они и будут делить добычу, одно-два чрева на каждого мужчину, добычу красок для Сисры, добычу вышитых красок, краски с двойной вышивкой для шей добычи».

    Мать Сисры и ее фрейлины будут объяснять задержку Сисры и его войска тем, что они наверняка награбили богатые трофеи и им нужно много времени для того, чтобы их поделить. Таким образом эта задержка – знак их полной победы кнаани над евреями.

    «Одно-два чрева» - это одна или две невольницы, которых возьмет себе каждый воин армии Сисры, и которых они сразу же должны будут обесчестить, что займет у них определенное время. Ральбаг пишет, что то, что перечисление добычи начинается с захваченных у евреев женщин указывает на то, что кнаани были народом очень распущенным. «Мецудат Цион» и «Даат Микра» говорят, что «чрево» у кнаани в те времена было презрительным названием женщины.

    «Краски» - это дорогие красочные ткани. Еще дороже ценилась красочные ткани, на которых была вышивка – это то, что здесь названо «вышитые краски». Из этих тканей шили одежду, которую можно было носить и лицевой стороной, и изнаночной, и все равно на ней была видна одна и та же вышивка. Но самыми дорогими считались красочные ткани с двойной вышивкой. Из них тоже шили одежду, которую можно было носить и лицевой стороной, и изнанкой, но вышивка с двух сторон была разной. Такие ткани здесь названы «краски с двойной вышивкой».

    Следует заметить, что если красочные ткани и ткани с одной вышивкой были предназначены Сисре, то ткани с двойной вышивкой должны были украсить шеи добычи. Так как какие ткани были самыми дорогими, «Мецудат Давид» и Ральбаг говорят, что «шеи добычи» следует понимать, как «шеи добытчиков», то есть такие ткани Сисра должен был раздать каждому из его воинов для того, чтобы они украсили ими себя во время триумфального возвращения в Харошет Гоим. «Мецудат Давид» даже считает, что такие ткани именно для этого и были предназначены, и использовались только в качестве шарфов во время всяких торжественных церемоний. «Даат Микра» предлагает понимать текст так, как он написан, и говорит, что во время возвращения войска Сисры в Харошет Гоим такими тканями должны были быть украшены шеи еврейских невольниц, которые являлись самыми важными трофеями кнаани.

31. Так погибнут все враги твои, Господь, а любящие Его – как выход Солнца в силе его; и успокоилась земля на сорок лет.

    Напрасно мать Сисры и ее приближенные успокаивают себя мыслью о том, что Сисра задерживается из-за того, что делит богатую добычу. Как погиб Сисра и его войско, так погибнут все враги евреев, которые являются также врагами Господа («Даат Микра»).

    Существуют два разных мнения относительно сравнения любящих Бога с выходом Солнца в силе его. «Мецудат Давид» и «Даат Микра» считают, что здесь имеется в виду изменение яркости Солнца во время его движения по небосводу: утром оно светит слабо, но постепенно яркость его усиливается до тех пор, пока не достигнет максимальной, когда Солнце находится в зените. Так же будет и с евреями: их сила с течением времени будет расти. Ральбаг считает, что здесь идет речь о постепенном усилении яркости Солнца, которое начинается с дня зимнего солнцестояния (22 декабря) и заканчивается днем летнего (22 июня). Следует заметить, что смысл обоих объяснений примерно один и тот же.

    Заключительная часть нашего предложения не относится к Песни Дворы, и является словами того, кто написал Книгу Судей. Ральбаг пишет, что сорок лет спокойствия надо отсчитывать с начала порабощения, которое, как сказано в главе 4, предложении №3, длилось двадцать лет. То есть следующий за ним мирный период длился тоже двадцать лет.

    В этом месте Ральбаг считает нужным подвести итоги и сделать выводы на основании пройденного материала, и таких выводов у него набирается целых восемь:

    • Бог делает чудеса только тогда, когда без них обойтись невозможно, поэтому через Двору приказывает Бараку собрать на горе Тавор 10,000 евреев из колен Нафтали и Звулуна, хотя в принципе Он мог бы сделать это сам.

    • Даже когда Бог совершает чудо, Он все делает для того, чтобы в этом чуде было как можно меньше чудесного, и чтобы законы природы нарушались в минимальной степени. Поэтому Он решил собрать еврейское ополчение на горе Тавор с тем, чтобы армия Сисры остановилась в районе русла ручья Кишон, а затем сделал так, что этот ручей вышел из берегов и погубил множество вражеских воинов. Кроме того, Он сделал так, что разыгравшаяся стихия и бурные воды Кишона посеяли панику в войсках кнаани, Он поставил группировку Барака на стратегической высоте, и находящемуся снизу Сисре было трудно сражаться с ними, время и место сражения были выбраны Им таким образом, что находящееся на востоке Солнце слепило глаза воинов армии Сисры, и совокупность всех этих естественных факторов привела к победе евреев.

    • Нужно доверять истинности пророчества даже в том случае, когда оно исходит от женщины. В рассматриваемом нами случае евреи поверили в пророчество Дворы, и в соответствии с ним, будучи немногочисленными, необученными и плохо вооруженными, пошли воевать с профессиональной, большой и хорошо оснащенной армией кнаани, и, несморя на все это, выиграли сражение.

    • Если человеку надо добиться чего-либо, чего нельзя добиться грубой силой, ему надо действовать хитростью. Яэль, будучи слабой женщиной, не смогла бы в открытую одолеть Сисру, поэтому она сделала так, что он поверил в то, что она хочет спасти его, затем уложила на кровать, накрыла одеялом, как-бы для того, чтобы его не обнаружили, напоила молоком, чтобы он уснул, а потом легко убила его колом от палатки.

    • В момент, когда человеку сопутствует удача, ему следует развивать успех, не откладывая в долгий ящик. Так, Барак, разбив вражеское войско, но не найдя среди убитых и пленных их военачальника, продолжил его поиски, пока Сисра окончательно не скрылся для того, чтобы впоследствии отомстить.

    • Всегда следует благодарить Бога за сделанное Им добро, и при этом следует подчеркивать, что хорошие результаты были достигнуты с Божьей помощью. Поэтому Двора сразу же после победы над кнаани, воспела свою Песнь.

    • Всегда стоит прислушиваться к тому, что говорят пророки. Те, кто не прислушались к призыву Дворы на войну с кнаани, в лучшем случае заработали порицание, а в худшем – были прокляты, как жители города Мероз.

    • Из того, что в словах утешения матери Сисры сначала упоминаются пленницы, а затем уже остальная добыча, следует, что кнаани были очень невоздержанны и распущены в половом плане, за что в конце-концов и поплатились.

У Вас недостаточно прав для комментирования.