Прежде, чем приступать к описанию событий, связанных с борьбой евреев с народом плиштим, следует прояснить кто такие были эти плиштим и откуда они взялись.
Родина народа плиштим – остров Крит, а также южная часть побережья Балканского полуострова и мелкие острова Эгейского моря. На протяжении всей древней истории начиная с периода Праотцев плиштим по тем или иным причинам покидали родные места и переселялись на восточное и южное побережье Средиземного моря. Египетские источники этого периода называют плиштим народами моря, причем в них можно найти упоминания различных племен этих народов, но в ТАНАХе все они обычно называются одним словом – плиштим.
Первые плиштим прибыли в Кнаан в период Праотцов. Они поселились в западной части Негева (восточней современного сектора Газы), и занимались земледелием и животноводством. Следующая волна плиштим прибыла в Кнаан в период Египетского рабства. Они захватили прибрежную часть Негева между Эль-Аришем и Газой. Поэтому район Западного Негева иногда в ТАНАХе называется Критский Негев, а дорога, ведущая из Египта в Кнаан – дорогой плиштим. Следует заметить, что эти плиштим не были врагами евреев, и не с ними сражались евреи, начиная с Шимшона и заканчивая царем Давидом и даже позднее.
Борьба между евреями и плиштим началась примерно в середине периода Судей: вначале этого периода нет и следа плиштим в больших городах побережья Средиземного моря: колено Дана, попытавшись занять территорию их надела, было отброшено на восток не плиштим, а народом эмори (см. Книгу Йехошуа 19, 40-44, а также Книгу Судей 1, 34). И даже в период Дворы и Барака, когда колено Дана на некоторое время получило доступ к побережью, никаких плиштим в этом районе еще не было. Первое упоминание о новой волне плиштим мы находим в рассказе о Шамгаре (3, 31), и этот рассказ по-всей видимости относится периоду прибытия новой волны плиштим к берегам Кнаана.
Эта новая волна плиштим по-видимому была вытеснена с родных территорий в результате давления диких европейских племен. Несмотря на это, эти люди были отличными воинами, с детства обученными воинскому искусству. После прибытия в Кнаан они укрепились на побережье, где основали поселения, и занимались в основном земледелием и строительством судов, но также предпринимали военные походы вглубь страны с целью расширить свою территорию и поживиться трофеями. В результате плиштим отвоевали у евреев ряд городов и поработили часть еврейских колен. В период, описываемый в этой и следующих главах, плиштим уже прочно укрепились на побережье Кнаана и в районе Предгорий надела Йехуды.
В ТАНАХе не сказано, когда именно прибыла эта последняя волна плиштим в район Кнаана, но это становится ясным на основании изучения текстов периода фараона Рамзеса III, правившего Египтом в начале 12 века до н.э., а также других нееврейских источников. В это время полчища народов моря покинули свои острова в направлении восточного побережья Средиземного моря. Они вторглись в Хеттское царство (район современной турецкой Анатолии) и в Сирию, и даже попытались завоевать Египет. Египетские папирусы восхваляют Рамзеса III за то, что ему удалось оттеснить и победить народы моря, многие из них погибли, другие были взяты в плен, но так как они были смелыми и хорошо обученными воинами, фараон взял их на воинскую службу. По-всей видимости египтяне победили плиштим только с помощью подавляющего численного превосходства. Остатки плиштим повернули к побережью Кнаана, завоевали его и на нем укрепились, и именно они были теми плиштим с которыми сражались евреи, начиная с Шимшона.
-
И продолжили сыны Израиля делать зло в глазах Господа, и отдал их Господь в руки плиштим сорок лет.
Ральбаг и «Мецудат Давид» утверждают, что эти сорок лет порабощения со стороны плиштим начались до периода Шимшона (Ральбаг считает, что даже до периода Ифтаха), и закончились в период следующего за ним судьи, Эли ха-Коена. Но и после этого евреи продолжили подвергаться агрессии со стороны плиштим.
-
И был человек один из Цары, из семьи Дановой, и имя его – Маноах, и жена его бесплодна и не рожала.
Город Цара, как сказано в Книге Йехошуа (15, 33), был пограничным городом между наделами Дана и Йехуды и принадлежал наделу Дана. Цара находилась в Предгорьях Иудейских гор в 3 км. к северу от современного города Бейт Шемеш, и до 1948г. на его развалинах стояла арабская деревня Сара (31°46'31.18"N, 34°59'7.38"E), которая была оставлена жителями во время Войны за Независимость:
Следует заметить, что на вершине кургана Тель Цара находятся два захоронения, о которых говорят, что это могилы Шимшона и его отца Маноаха. К сожалению, это мнение ошибочно, и в могиле, которую считают могилой Шимшона, на самом деле похоронен арабский шейх Самэт, живший в этих местах в 19 в.
Еврейская общественная организация того периода строилась в соответствии с иерархией «колено – семьи – дома отцов». Родоначальниками колен стали двенадцать сыновей Яакова (за исключением Йосефа, от которого пошли два колена: Эфраима и Менаше), а их сыновья, внуки Яакова, стали родоначальниками семей. Семьи, в свою очередь, делились на дома отцов, родоначальниками которых стали правнуки Яакова. В соответствии с этим танахическую семью следует понимать, как что-то наподобие клана, в который входило множество семей в современном понимании этого термина. Как сказано в Торе (Бамидбар 26, 42), колено Дана состояло лишь из одной семьи, поэтому это колено иногда называется коленом, а иногда – семьей.
-
И показался посланник Господа этой женщине, и сказал ей: «Вот, ты бесплодна и не рожала ты, и забеременеешь и родишь сына.
-
А теперь остерегайся и не пей вина и пива, и не ешь ничего нечистого.
По мнению «Мецудат Давид» слова «а теперь» указывают на то, что упомянутые здесь запреты вступают в силу немедленно, а не только после зачатия ребенка.
Слово «шехар» (שכר) обычно переводится, как «пиво», и в таком случае запрет пить вино и пиво следует понимать, как запрет пить спиртные напитки. Вместе с этим Раши и «Мецудат Давид» трактуют «шехар», как «молодое вино», и таким образом получается, что посланник Господа запретил жене Маноаха употреблять вино в любых его разновидностях. Запрет такого типа упоминается в Торе по отношению к назиру, то есть к человеку, который во имя служения Богу принял на себя дополнительные обязательства.
Комментаторы расходятся во мнениях о том, что означает то нечистое, которое с этого момента нельзя есть женщине. «Даат Микра» говорит о том, что здесь идет речь о мясе нечистых животных, и что в то время не все евреи тщательно следили за соблюдением требований кашрута, поэтому посланник Господа отдельно подчеркнул эту деталь. «Мецудат Давид» считает, что жене Маноаха посланник Господа запретил есть пищу, «зараженную» ритуальной нечистотой (например, если эта пища побывала в одном доме с умершим человеком), а также приводит мнение, записанное в Вавилонском Талмуде (Сота 9, б), где сказано, что в нашем случае «нечистое» - это та пища, которую запрещено употреблять назиру.
-
Ибо ты забеременеешь и родишь сына, и лезвие не поднимется на голову его, ибо назиром Бога будет отрок с чрева, и он начнет избавлять Израиль от рук плиштим».
Здесь выясняется причина всех этих строгостей: ребенок, которого должна родить жена Маноаха, предназначен Богом для того, чтобы стать назиром сразу же после рождения, и поэтому матери его не следует есть и пить ничего, что запрещено есть и пить назиру.
Законы, касающиеся назира, записаны в Торе (Бамидбар 6, 3-5). В частности, там сказано, что ему нельзя пить спиртные напитки, а также стричь волосы в течение всего того периода, когда он является назиром. Сыну жены Маноаха, который должен был стать назиром с рождения, стричь волосы нельзя было вообще никогда.
Следует особо остановиться на комментарии Ральбага, который объясняет и бесплодие жены Маноаха, и то, что ее сыну было суждено с рождения стать назиром, одними и теми же причинами. По его мнению, Бог знал, что ребенок жены Маноаха будет очень сильными и мужественным человеком, но вместе с этим будет также одержим страстью похоти, и поэтому сначала препятствовал его рождению. После того, как Бог решил помочь евреям в возникшей с плиштим проблеме, Он решил все же дать ей родить этого ребенка, но вместе с этим сделал его назиром, который должен был посвятить всю свою жизнь служению Богу и не употреблять спиртных напитков, что должно было было служить неплохим противовесом порочным наклонностям этого мальчика.
В заключение посланник Господа говорит жене Маноаха, что ее ребенок будет предназначен для того, чтобы начать избавление евреев от притеснений со стороны плиштим, и в этих словах самым важным является слово «начнет». То есть избавление от рук плиштим изначально был процесс длительный, который не мог быть начат и завершен одним и тем же лидером, в отличие от всех случаев избавления евреев от угнетателей, которые были упомянуты в Книге Судей ранее, и сын Маноаха должен был лишь начать его, но не закончить.
-
И пришла эта женщина, и сказала мужу ее, говоря: «Человек Божий пришел ко мне, и облик его, как облик ангела Божьего, очень страшен, и не спросила я его откуда он, и имени своего не сказал он мне.
Посланник Господа принял облик человека, и поэтому жена Маноаха посчитала его пророком, хотя на самом деле он был ангелом.
Так как здесь сказано, что жена Маноаха не спросила ангела лишь о том, откуда он, «Мецудат Давид» делает вывод, что как его зовут жена Маноаха у него спросила. И после того, как он на этот вопрос ей не ответил, о том, откуда он, она уже его и не спрашивала.
-
И сказал он мне: «Вот ты забеременеешь и родишь сына, и теперь не пей вина и пива и не ешь всякой нечистоты, ибо назиром Бога будет отрок с чрева до дня смерти его».
Так как сын Маноаха и его жены был предназначен для того, чтобы быть назиром на протяжении всей своей жизни, мудрецы сделали вывод, что здесь мы имеем дело с особым видом назирства, которое они назвали назирством Шимшона. Дело в том, что хотя любой человек может дать обет быть назиром, такой обет имеет свои временные рамки: минимум в 30 дней, но человек может дать обет и на больший срок. Если же он во время принятия на себя обета ничего не сказал насчет срока, то это означает, что он будет назиром по минимуму, то есть в течение 30 дней. Все законы, касающиеся назира, описаны в Торе (Бамидбар 6) и досконально обсуждены в Талмуде (Трактат Назир), но нигде не сказано, что человек может принять такой обет на всю свою оставшуюся жизнь. Поэтому Шимшон был назиром совершенно особого типа, который с галахической точки зрения в корне отличался от всех остальных назиров.
-
И взмолился Маноах к Господу, и сказал: «Пожалуйста, Господь, Человек Божий, которого послал Ты, пусть придет еще к нам и научит нас, что мы сделаем отроку, который родится».
По-всей видимости Маноах не очень полагался на свою жену и опасался, что она что-то не запомнила. Поэтому он попросил Бога послать к ним своего посланца еще раз для того, чтобы тот еще раз рассказал им о том, как им следует поступать с сыном, который у них должен родиться.
-
И услышал Бог голос Маноаха, и пришел посланник Господа еще к женщине, и она сидит в поле, и Маноаха, мужа ее, нет с ней.
Бог благосклонно отнесся к просьбе Маноаха и послал ангела еще раз, несмотря на то, что ему уже нечего было добавить к тому, что он говорил раньше.
-
И поспешила женщина, и побежала, и сообщила мужу ее, и сказала ему: «Вот, показался мне этот человек, который пришел в тот день ко мне».
Четыре глагола (поспешила, побежала, сообщила и сказала), следующие один за другим, указывают на то, что все эти действия совершались женой Маноаха очень быстро. То же самое можно сказать и о действиях Маноаха, которые будут описаны в следующем предложении.
-
И встал, и пошел Маноах за женой его, и пришел к этому человеку, и сказал ему: «Ты ли тот человек, который говорил с этой женщиной?», и сказал он: «Я».
-
И сказал Маноах: «Теперь исполнятся слова твои; каков будет закон отрока и дело его?»
На первый взгляд кажется, что Маноах говорит загадками, но это только потому, что он решил говорить лаконично, чтобы успеть узнать все, что ему нужно, прежде, чем ангел решит их покинуть.
Фраза «Теперь исполнятся слова твои» означает, что до этого момента Маноах сомневался, что его жена разговаривала с ангелом, а не с каким-нибудь аферистом. Но теперь, после того, как он попросил Бога о том, чтобы собеседник его жены посетил их еще раз и он действительно появился, Маноах сразу же убедился, что имеет дело с посланцем Бога и поверил в то, что все, о чем тот им сообщит, истинно.
Если относительно первой части того, что сказал ангелу Маноах, все комментаторы говорят одно и то же, то вторую они объясняют несколько по-разному. Раши считает, что Маноах спросил у ангела о том, какое предназначение уготовано его сыну и как им следует поступать с ним. «Мецудат Давид» говорит, что Маноах спрашивает у ангела о том, как они должны будут вести себя с родившимся у них ребенком и как его воспитывать. «Даат Микра» приводит мнение, по которому Маноах задает ангелу вопрос о том, какой образ жизни будет вести его сын, когда повзрослеет, и какое дело ему нужно будет свершить.
-
И сказал посланник Господа Маноаху: «Все, что сказал я женщине этой, соблюдай.
В этом предложении ангел определил Маноаху общее правило, которое он раскроет в следующем предложении.
Если принять версию «Даат Микра» о том, что Маноах спросил у ангела, то следует сказать, что ангел на его вопрос не ответил.
-
От всего, что произошло из винного винограда, не ешь, и вина и пива не пей, и всякую нечистоту не ешь, все, что я велел ей, соблюдай».
То есть Маноах получил такие же ограничения, какие ранее получила его жена.
«Мецудат Цион» обращает внимание на то, что ангел употребляет выражение «винный виноград», из чего делает вывод, что запрет касается только винограда, из которого делают вино. В Книге Царей Б (4, 39) упоминается другой вид винограда, полевой виноград, относительно употребления которого запрета нет.
Все, что произошло из винограда – это любые продукты, при производстве которых используется виноград, например, сам виноград, винный уксус, изюм и т.д., как об этом сказано в Торе (Бамидбар 6, 5-6), что назиру запрещено есть все, связанное с виноградом, начиная от кожуры и кончая косточками.
«Даат Микра» замечает, что в этой главе касающиеся ребенка запреты перечисляются три раза: в предложениях №4-5, №7 и №13-14, но всякий раз при этом упоминаются детали, которые в других местах отсутствуют: в предложении №5 сказано, что ребенку нельзя будет стричь волосы, в предложении №7 сказано, что ему уготовано быть назиром до самой смерти, а в предложении №14 сказано, что ему нельзя есть все, что является продуктом переработки винограда.
-
И сказал Маноах посланнику Господа: «Задержим-ка мы тебя и сделаем перед тобой козленка».
Маноах попросил ангела задержаться для того, чтобы он мог угостить его мясом козленка, которого намеревался зарезать и приготовить специально для гостя.
-
И сказал посланник Господа Маноаху: «Если задержишь ты меня – не буду я есть хлеб твой, а если сделаешь вознесение – Господу принесешь ее», ибо не знал Маноах, что посланник Господа он.
Ральбаг считает, что ангел не мог явиться двум людям сразу, причем таким простым, какими были Маноах и его супруга, поэтому посетивший Маноаха человек все же не был ангелом, а был пророком, и по-всей видимости это был Пинхас. А отказался разделить с ними трапезу он потому, что хотел показать, что является посланником Бога, и для того, чтобы Маноах с женой тщательней соблюдали наложенные на них и на их ребенка ограничения.
Все остальные комментаторы считают, что посетивший Маноаха человек был ангелом. А ангелу не нужно человеческой пищи, поэтому он говорит Маноаху: «Если ты хочешь зарезать козленка для того, чтобы я с тобой пообедал, то мне это совершенно не нужно, а если для того, чтобы принести жертву вознесения Богу, то принеси ее, причем здесь я, чтобы мне задерживаться?». В соответствии с этим заключительная фраза нашего предложения объясняет, что Маноах решил позвать посетившего его человека на трапезу, так как не знал, что он не человек, а ангел.
-
И сказал Маноах посланнику Господа: «Кто имя твое? Ибо придет слово твое и почтим мы тебя».
Маноах задает посланнику Господа довольно странный вопрос «Кто имя твое?». Раши и «Мецудат Цион» считают, что его нужно понимать, как «Каково имя твое?», а «Даат Микра» говорит, что здесь используется укороченная запись и на самом деле вопрос звучал так: «Кто ты и каково имя твое?».
Относительно слова, которое придет, тоже существуют разногласия. «Мецудат Давид» и «Даат Микра» считают, что эту фразу следует понимать, как «когда исполнится слово твое», то есть когда родится ребенок. После этого по мнению «Мецудат Давид» Маноах намеревался воздать посланнику Господа почести, а по мнению «Даат Микра» - сделать ему дорогие подарки. Раши считает, что Маноах говорит, что ему нужно знать имя посланника Господа, чтобы, если он передаст им через кого-либо от своего имени еще какие-либо наставления, они почтили его, то есть сделали все, как он скажет.
-
И сказал ему посланник Господа: «Зачем это ты спрашиваешь имя мое? А оно скрыто».
По мнению «Мецудат Давид» посланник Господа отвечает Маноаху, что он не заинтересован ни в каких почестях, и поэтому Маноаху незачем знать его имя.
Следует заметить, что посланник Господа задает Маноаху точно такой же вопрос, как тот, что в свое время задал Яакову боровшийся с ним ангел (см. Берешит 32, 30), но Ральбага, который считал, что Маноах общался не с ангелом, а с пророком, это не смущает и он говорит, что этот пророк отказался сообщить Маноаху свое имя потому, что в то время пророкам не очень верили, а он не хотел, чтобы Маноах в его словах сомневался, поэтому решил прикинуться ангелом, используя слова ангела из Книги Берешит.
Относительно того, что имя посланника Господа скрыто, Раши пишет, что имена ангелов постоянно изменяются в соответствии с получаемыми ими заданиями, а «Даат Микра» говорит, что имена ангелов являются частью тайн мироздания, которые от людей скрыты.
-
И взял Маноах козленка и минху, и вознес на скале Господу, и совершает он чудо, и Маноах и жена его видят.
Маноах все-таки взял козленка, присовокупил к нему минху, и с помощью этих ингридиентов принес Богу жертву вознесения. Жертва вознесения выделяется из других видов жертв тем, что она вся сжигается на жертвеннике, и ни единая ее часть не достается ни хозяину животного, ни принесшим ее коенам (в случае, когда эта жертва приносится в Храме).
Минха – это особым образом приготовленная смесь тонко просеянной муки, которая называется «солет», и оливкового масла.
«Скала» на иврите «цур», и именно это слово присутствует в оригинальном тексте, но «Даат Микра» считает, что в нашем случае «цур» - имя собственное: так назывался жертвенник, на котором приносил жертвы Маноах. Следует заметить, что в 700 м. к юго-востоку от кургана Тель Цара (места проживания Маноаха) до сих пор стоит изваянный из скалы древний жертвенник (31°46'21.55"N, 34°59'33.74"E), датируемый периодом Судей, и существует древняя традиция, по которой этот жертвенник и был в свое время жертвенником Маноаха:
Выглядит этот жертвенник так:
После того, как Маноах подготовил на жертвеннике жертву, посланник Господа совершил чудо, за которым Маноах и его жена наблюдали. О том, какое чудо совершил посланник Господа, будет сказано ниже.
-
И было, как поднялось пламя над жертвенником к небу, и поднялся посланник Господа в пламени жертвенника, а Маноах и жена его видят, и упали они на лица свои на землю.
«Мецудат Давид» пишет, что посланник Господа высек пламя прямо из жертвенника, что очень похоже на то, что произошло при встрече посланника Господа с Гидеоном (см. главу 6, предложение №21).
Но на этом чудо не закончилось, и вышедший из жертвенника огонь не стал, как обычно, медленно разгораться, а подпрыгнул вверх и устремился высоко в небо. Посланник Господа взлетел в столбе этого пламени и исчез с глаз Маноаха и его жены. Так понимают сказанное в этом предложении те комментаторы, которые считают, что Маноах имел дело с ангелом. Ральбаг, который считал, что Маноах имел дело с пророком, говорит, что все было не так, и что пророки обычно не взлетают, а произошло то, что когда Маноах и его жена завороженно глядели на внезапно разгоревшийся огонь, пророк воспользовался моментом и тихо ушел без того, что Маноах с супругой это заметили.
Как бы то ни было, Маноах и его жена, увидев чудо, пали ниц по причине, которая будет указана ниже.
-
И не продолжил еще посланник Господа показываться Маноаху и жене его, тогда понял Маноах, что посланник Господа он.
Так как гость Маноаха вдруг бесследно исчез, как будто его и не было, Маноах наконец понял, что только что разговаривал с ангелом, а по мнению Ральбага – с пророком, которого Бог наделил сверхъестественными навыками.
-
И сказал Маноах жене его: «Смертью умрем мы, ибо Бога видели».
Маноах понял, что с ним общался не сам Бог, а лишь его посланник, и он использует понятие Бог в его широком значении, то есть как сверхъестественное создание.
-
И сказала ему жена его: «Если бы хотел Господь умертвить нас, не взял бы из рук наших вознесение и минху, и не показал бы нам все это, и теперь не рассказал бы нам это».
Жена успокоила Маноаха тем, что их гость вел себе по отношению к ним дружественно: вышедший из скалы огонь пожрал их жертву вознесения и минху, он показал им чудеса, а также во время второго своего визита рассказал им про рождение ребенка и про то, как им следует с ним поступать. Все это свидетельствует о том, что в планы Бога их скорая смерть не входит.
-
И родила эта женщина сына, и назвала его Шимшон, и вырос отрок, и благословил его Господь.
Как будет сказано ниже, Господь благословил этого ребенка силой, мужеством и мудростью.
-
И начал дух Господа вдохновлять его в лагере Дана между Царой и Эштаолем.
Перевод первой части этого предложения сделан в соответствии с трактовкой «Даат Микра», который объясняет присутствующее в оригинальном тексте слово «лефаамо» (לפעמו), как «пробуждать, не давать покоя». Другие комментаторы трактуют его несколько по-другому. По мнению Раши это слово является производным от слова «лефаамим» (לפעמים), то есть «иногда», и это означает, что дух Господа посещал Шимшона не постоянно, а время от времени. Комментарии «Мецудат Давид» и «Мецудат Цион», принадлежащие перу одного и того же автора, говорят, что это слово происходит от слова «паамим» (פעמים), что означает «шаги», и поэтому его следует переводить, как «направлять». Ральбаг считает, что слово «лефаамо» происходит от слова «паамон» (פעמון), то есть «колокол», и это говорит о том, что Шимшон колебался: иногда он склонялся к мысли о том, что следует начать войну против плиштим, а иногда к тому, что следует избежать этого.
Попытавшись занять территорию своего надела, колено Дана встретило ожесточенное сопротивление со стороны населявших эти земли эмори (см. 1, 34). Это привело к тому, что это колено смогло занять лишь восточный край территории своего надела, где поселилась малая часть евреев из колена Дана, включая семью Маноаха. Остальные представители этого колена остались кочевать в попытках осесть на какой-то незанятой земле, и разбивали свой лагерь то здесь, то там, когда им требовался отдых. Такой лагерь был разбит между городами Цара и Эштаоль, и молодой Шимшон, живший в Царе, начал туда наведываться.
Эштаоль был определен в Книге Йехошуа, как пограничный город между наделами колен Йехуды и Дана. До недавнего времени на развалинах Эштаоля стояла арабская деревня Ишва (31°47'6.47"N, 35° 0'26.83"E), которая в ходе Войны за Независимость была покинута жителями, и развалины которой можно видеть в районе северного выезда из современного поселка Эштаоль:
Эштаоль был расположен на расстоянии в 2.5 км. к северо-востоку от Цары, и лагерь колена Дана располагался на ограниченном этими городами пространстве:
