1. «И ты, сын человеческий, возьми себе кирпич, и помести его перед собой, и вырежи на нем город, Иерусалим.

    Слово «левена» (לְבֵנָה) переведено здесь как «кирпич» в соответствии с его прямым значением и мнением большинства комментаторов. Однако Раши переводит это слово на старофранцузский как «tiule», что означает «черепица», штучный кровельный материал. Вместе с этим, Раши, по-видимому, в данном случае ошибается, так как в Торе (Берешит 11, 3), где идет речь о строительстве Вавилонской башни, говорится о производстве кирпичей из глины, об их обжиге и использовании в качестве камней, то есть в качестве строительного, а не кровельного, материала. Следует отметить, в Торе (Шмот 5, 7) рассказывается также о том, что в Египте при изготовлении кирпичей в глину добавляли солому.

    Итак, в нашем предложении Бог велит Йехезкелю взять изготовленный из глины кирпич, поместить его перед собой и вырезать на нем Иерусалим. Удивительным образом ни один из комментаторов не поясняет, что подразумевается под вырезанием Иерусалима. Вместе с этим, из сказанного в следующем предложении выяснится, что Йехезкель должен был либо нарисовать Иерусалим, либо изобразить карту этого города. Конец нашего предложения «город, Иерусалим», по мнению большинства комментаторов, является повтором, который подчеркивает важность Иерусалима: «город, и не просто город, а Иерусалим».

    Вне всякого сомнения, приведенное здесь веление Бога обладает символическим значением, и для того, чтобы его понять, комментаторы обращают внимание на следующие две детали. Во-первых, для изображения Иерусалима Йехезкель должен был воспользоваться именно кирпичом, в то время как в Бавеле для письма и рисования было принято пользоваться глиняными табличками. Во-вторых, непонятно, зачем Бог велит Йехезкелю поместить взятый им кирпич перед собой, ведь для того, чтобы на нем что-то нарисовать, он должен это сделать в любом случае.

    По мнению Радака, Бог велел Йехезкелю взять кирпич, а не глиняную табличку, так как города строят из кирпичей либо из камней, но на кирпиче что-либо вырезать гораздо проще, чем на камне.

    Мальбим пишет, что Бог, велев Йехезкелю взять кирпич, поместить его перед собой и вырезать на нем Иерусалим, показал ему, что Иерусалим существует лишь по Его воле. Без этого он лишь безымянный кирпич, один из множества таких же кирпичей. Но после того как Йехезкель поместит этот кирпич перед своими глазами, то есть будет на него смотреть, он сможет вырезать на нем город, который станет Иерусалимом, местом пребывания Божественного Присутствия. Точно так же Бог поместил Иерусалим перед своими глазами, неотрывно за ним наблюдает, и по этой причине обычный город стал Иерусалимом.
  2. И помести на него осаду, и построй на него осадные башни, и насыпь на него насыпь, и помести на него лагеря, и поставь на него тараны вокруг.

    После того как Йехезкель изобразит на кирпиче Иерусалим, он также должен изобразить его осаду. Это предложение построено по принципу «общее и детали», то есть сначала Бог велит Йехезкелю изобразить осаду Иерусалима, а затем перечисляет, что именно тот должен изобразить.

    Относительно указанных здесь деталей осады Иерусалима мнения комментаторов разделились. Слово «дайек» (דָּיֵק) переведено здесь как «осадные башни» в соответствии с мнением Радака, «Мецудат Давид», «Даат Микра» и современных исследователей. Осадные, или штурмовые, башни, были введены в военный обиход ассирийцами, по крайней мере, их изображения впервые встречаются на ассирийских барельефах периода 9 в. до н.э., а затем они начали использоваться и другими армиями, в частности, вавилонской. Барельеф, изображающий осадную башню (а также расположенный на переднем плане таран), был найден в городе Нимруде, в северо-западном дворце ассирийских царей:

    Осадная башня

    На основании этого изображения можно прийти к выводу о том, что осадные башни использовались в качестве позиций для лучников, которые, находясь в высоком месте, могли успешно уничтожать живую силу защитников города. Следует также отметить, что на этом барельефе можно видеть, что осадные башни были снабжены колесами, и это позволяло их использовать для высадки десанта, приближая их вплотную к стенам города. Вместе с этим, арамейское слово «дайек» (разговорный язык Ашура периода появления осадных башен) означает «смотреть», «наблюдать», из чего следует, что изначально осадные башни использовались как передвижные наблюдательные пункты, находясь на которых, наблюдатели могли следить за тем, что происходит в осажденном городе.

    Раши переводит слово «дайек» на старофранцузский как «mangonel», что означает «баллисты». В таком случае, Йехезкель должен был изобразить вокруг Иерусалима осадные орудия, используемые для метания камней. Такое орудие можно видеть на следующем изображении:

    Баллиста

    Мальбим считает, что «дайек» – это стена, построенная неприятелем вокруг Иерусалима с целью предотвратить вылазки его защитников, а также бегство мирных жителей из осажденного города.

    По мнению Радака, «Мецудат Давид» и «Даат Микра», насыпь, которую должен был изобразить Йехезкель, служила для того, чтобы с ее помощью воины неприятеля могли достичь верха городских стен. Такую насыпь осаждавшие войска возводили с помощью грунта, выкопанного в окрестностях осажденного города, и ее до сих пор можно видеть рядом с древней крепостью Мецада. Именно она позволила римлянам завоевать эту считавшуюся неприступной крепость:

    Насыпь

    Слово «солела» (סֹלְלָה), переведенное здесь как «насыпь», Раши переводит на старофранцузский как «bastion». В таком случае, Йехезкель должен был изобразить вокруг Иерусалима возведенное неприятелем земляное укрепление, позволявшее неприятелю наблюдать за происходящим в городе и обстреливать стрелами его защитников. Мальбим понимает значение слова «солела» точно так же как Раши.

    Слово «маханот» (מַחֲנוֹת) переведено здесь как «лагеря» в соответствии с его прямым значением. Вместе с этим, по всей видимости, здесь имеются в виду осаждающие Иерусалим войска неприятеля.

    Прямым значением слова «карим» (כָּרִים), переведенного здесь как «тараны», является «тучные бараны». По мнению отца Радака, Мальбима, «Мецудат Давид» и «Даат Микра», здесь идет речь о так называемых железных баранах, то есть о таранах, с помощью которых воины неприятеля пытались пробить городские стены. Таким тараном снабжена осадная башня, которую можно видеть на вышеприведенном изображении ассирийского барельефа. Вместе с этим, в арамейском переводе Йонатана слово «карим» переведено как «лагеря». Мнение Йонатана приводит в своем комментарии Раши, который пишет, что в данном случае имеются в виду выставленные неприятелем дозоры, целью которых является пресечение вылазок и бегства мирных жителей из осажденного города. Кроме этого, Раши высказывает свое собственное мнение, согласно которому «карим» – это командиры, ответственные за осаду определенных участков городской стены, и Радак придерживается такого же мнения.

    Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, Мальбим считает, что Йехезкель, исполняя приведенные здесь веления Бога, как бы копирует Его действия. В данном случае, изображение Йехезкелем осады Иерусалима означает, что из-за грехов его жителей Бог приведет к нему армию неприятеля, которая подвергнет его осаде. Мальбим обращает внимание на то, что Бог велит Йехезкелю не изобразить осаду, «дайек», насыпь, неприятельские войска и тараны, а поместить осаду, построить «дайек», насыпать насыпь, поместить лагеря и поставить тараны. Так как, по мнению Мальбима, Йехезкель копирует действия Бога, это означает, что все эти действия предпримет сам Бог, то есть Он сам будет вести осаду Иерусалима и предпримет все необходимые действия для его завоевания.
  3. И ты возьми себе противень железный, и сделай его стеной железной между тобой и между городом этим, и обрати лицо твое к нему, и будет он в осаде, и осадишь ты его, знак это дому Израиля.

    В современном иврите слово «махават» (מַחֲבַת) означает «сковорода», но здесь оно переведено как «противень», так как, по мнению всех комментаторов, эта посуда не обладала бортами, и представляла собой металлический лист. Из того, что сказано в Торе (Ваикра 2, 4-6), следует, что такие противни использовались для приготовления жертвоприношения типа «минха». Радак и «Даат Микра» пишут, что Бог велел Йехезкелю взять именно железный противень, а не какую-либо другую посуду, так как он плоский и похож на железную стену, которую должен был символизировать. Этот противень Йехезкель должен был поместить между собой и кирпичом, на котором был изображен осажденный Иерусалим.

    Как сказано в конце нашего предложения, все описанные здесь действия, которые должен был произвести Йехезкель, являлись знаком дому Израиля, но суть этого знака комментаторы понимают по-разному. В трактате Брахот (32, б) Вавилонского Талмуда сказано, что железный противень должен был символизировать железную стену между Богом и еврейским народом, которая возникла после разрушения Первого Храма. Вместе с этим, Вавилонскому Талмуду следуют лишь Радак, Мальбим и «Даат Микра», причем лишь отчасти. По мнению «Даат Микра», железный противень символизировал железную стену между Богом и Иерусалимом, возникшую из-за совершаемых евреями грехов. Радак считает, что эта железная стена разделяла Бога и еврейский народ, опять же, из-за совершаемых евреями грехов. Кроме этого, Радак пишет, что железная стена символизировала сердца евреев, которые были такими же твердыми и черными, как железо. Мнение Мальбима будет приведено ниже.

    Мнения Радака и «Даат Микра» совпадают и относительно того, что символизирует обращение лица Йехезкеля к изображенному на кирпиче Иерусалиму. Они считают, что смысл этого действия Йехезкеля идентичен сказанному в Торе (Ваикра 20, 5), где Бог говорит о том, что обратит свой Лик на человека, который поклоняется Молеху и на его семейство, и всех их уничтожит. В соответствии с этим, то, что Йехезкель обратит свое лицо к Иерусалиму, означает, что Бог непосредственно займется уничтожением этого города. Кроме этого, Радак предлагает другое понимание смысла обращения лица Йехезкеля к Иерусалиму, согласно которому Лик Бога все еще обращен к Иерусалиму, несмотря на его осаду, и если евреи совершат чистосердечное раскаяние в своих грехах, Иерусалим избежит завоевания и разрушения.

    По мнению Радака, фрагмент «и осадишь ты его» означает, что Иерусалим будет находиться в осаде до тех пор, пока не падут его стены, а знак «дому Израиля» состоит в том, что неприятель будет осаждать Иерусалим вплоть до его завоевания. «Даат Микра» считает, что знаком является не только это, а вообще все, что описано в нашем предложении. Кроме этого, он пишет, что домом Израиля здесь названы не только изгнанные в Бавель жители Йехуды, но и весь еврейский народ, так как осада и разрушение Иерусалима касаются не только его жителей, но и всех остальных евреев.

    Другие комментаторы сказанное в Вавилонском Талмуде во внимание не принимают. По мнению Раши, железная стена, которую символизирует железный противень, означает стену Иерусалима, разделяющую между ним и осаждающим его неприятелем, а знак, о котором говорится в конце нашего предложения, заключается в том, что Иерусалим подвергнется осаде. Все остальное сказанное в этом предложении Раши не комментирует.

    Относительно того, что означает железная стена, «Мецудат Давид» следует мнению Раши, а то, что Йехезкель обратит к Иерусалиму свое лицо, по его мнению, означает, что сам Йехезкель как будто будет воевать с Иерусалимом. Соответственно этому, фрагмент «и будет он в осаде, и осадишь ты его» означает, что вдобавок к изображенной Йехезкелем на кирпиче осаде Иерусалима, он тоже будет его осаждать, и это явится знаком еврейскому народу, что, кроме завоевателей, Иерусалим будет осаждать сам Бог.

    Мальбим понимает смысл сказанного в этом предложении, совершенно не так, как другие комментаторы. По его мнению, железный противень символизирует железную стену между Иерусалимом и пророком, посланником Бога. Это означает, что совершаемые евреями грехи железной стеной разделяют Иерусалим и Бога с Его посланниками. Несмотря на это, Йехезкель должен обратить свое лицо к Иерусалиму, и это означает, что через эту железную стену Бог смотрит на Иерусалим, постоянно посылая в него своих пророков. Вследствие этого Иерусалим подвергается двойной осаде. Первая осада является духовной, и ее осуществляют пророки, которые изо дня в день пытаются склонить евреев к раскаянию, и о ней здесь сказано словами «и осадишь ты его». Вторую осаду ведут завоеватели, о чем сказано словами «и будет он в осаде», и эта вторая осада обусловлена тем, что Бог перестал помогать евреям из-за совершаемых ими грехов. В конечном итоге одна из этих осад окажется успешной. Если Иерусалим победят пророки, его не завоюет неприятель, но если пророки потерпят поражение, железная стена между Богом и еврейским народом продолжит существовать, и тогда Иерусалим подвергнется завоеванию. Именно это является знаком еврейскому народу, о котором говорится в конце нашего предложения.
  4. И ты ляг на бок твой левый, и помести грех дома Израиля на него, число дней, которое лежать будешь ты на нем, нести будешь ты грех их.

    После того как Йехезкель завершит выполнять то, что велел ему Бог в трех предыдущих предложениях, он должен лечь в своем доме (см. предложение №24 предыдущей главы) на левый бок, поместить на него «грех дома Израиля», и пролежать на этом боку без движения количество дней, которое будет указано в следующем предложении. Все эти дни Йехезкель будет «нести» грех, совершенный представителями «дома Израиля».

    Здесь возникают три следующих вопроса. Во-первых, какое значение вкладывает Бог в то, что Йехезкель должен лежать именно на левом боку? Во-вторых, кто именно здесь назван домом Израиля? В-третьих, что подразумевается под тем, что Йехезкель будет нести грех дома Израиля? Комментаторы отвечают на эти вопросы по-разному, что, соответственно, существенно влияет на их понимание смысла приведенного здесь веления Бога Йехезкелю.

    По мнению большинства комментаторов, левый бок Йехезкеля символизирует царство Израиля, в то время уже прекратившее свое существование в результате завоевания армией Ашура. Десять населявших это царство колен подверглись изгнанию в Ашур, где их следы затерялись вплоть до настоящего времени. Так они были наказаны Богом за идолопоклонство, практиковавшееся ими практически с момента возникновения царства Израиля, о чем подробно рассказывается в Первой Книге Царей (12, 26-33). Объясняя, почему царство Израиля символизирует именно левый бок Йехезкеля, «Мецудат Давид» ссылается на предложение №46 главы 16, где будет сказано, что царство Израиля находилось слева от Йехуды. Причина этого состоит в том, что в ТАНАХе стороны света определяются относительно человека, который стоит лицом на восток. Поэтому север находится от него слева, а так как царство Израиля находилось северней Йехуды, его символизирует левый бок Йехезкеля. Вместе с этим, Радак считает, что человек большую часть времени лежит на своем левом боку, и левый бок Йехезкеля символизирует царство Израиля из-за того, что населявших его евреев было гораздо больше, чем жителей Йехуды.

    Мальбим пишет, что правая рука Бога указывает на управление материальным миром посредством чудес и других сверхъестественных явлений, о чем сказано в Псалмах (118, 16), в то время как Его левая рука указывает на управление материальным миром посредством законов естественного порядка. В отношении жителей царства Израиля Бог в большинстве случаев применял естественные законы, почти не совершая для них чудес, не давая им сверхъестественных знаков и знамений, и почти не посылал в царство Израиля своих пророков. Поэтому они начали служить идолам, и поэтому левый бок Йехезкеля символизирует царство Израиля. По мнению Мальбима, в этом содержится некоторое оправдание поведения жителей царства Израиля.

    По мнению Авраванэля, домом Израиля Бог называет весь еврейский народ, а то, что в предложении №6 дом Йехуды будет упомянут отдельно, Авраванэль объясняет важностью царства Йехуды.

    Далее Бог говорит Йехезкелю о том, что на свой левый бок он должен поместить грех дома Израиля, и он будет нести этот грех все дни, которые пролежит на своем левом боку (в следующем предложении выяснится, что этих дней будет немало). Человек, лежащий на одном боку длительное время, начинает испытывать страдания, и, по мнению Раши и «Мецудат Давид», этими страданиями Йехезкель искупит грех идолопоклонства, совершенный бывшими жителями царства Израиля. Нужду этого вмешательства Йехезкеля в судьбу бывших жителей царства Израиля «Мецудат Давид» объясняет тем, что, если бы Йехезкель своими страданиями не искупил их грехи, Бог бы подверг их тотальному уничтожению. Вместе с этим, в соответствии с представлениями иудаизма, человек может искупить лишь свои собственные грехи, но не грехи, совершенные другим человеком. Кроме этого, непонятно, почему Бог без страданий Йехезкеля должен был уничтожить бывших жителей царства Израиля, которые уже давным-давно понесли наказание за свое идолопоклонство, и уже более ста лет пребывали в изгнании. Поэтому мнение Раши и «Мецудат Давид» выглядит довольно проблематичным, и другие комментаторы понимают смысл приведенного здесь веления Бога иначе.

    «Даат Микра» пишет, что понятие «нести грех» означает «простить грех» в тех случаях, когда идет речь о Боге, и ярким примером этому является сказанное в Торе (Шмот 34, 7): «несущий грех и преступление». Но когда речь идет о человеке, это понятие означает «страдать за грех», то есть нести за него наказание. Например, в Торе (Ваикра 19, 8), где идет речь о наказании за поедание просроченного жертвоприношения, сказано: «И поедающий его грех свой понесет…». Таким образом, здесь сказано, что Йехезкель, поместив грех дома Израиля на свой левый бок и неподвижно пролежав на нем изрядное количество дней, будет страдать, и тем самым понесет за него наказание. Такое понимание сказанного тоже довольно проблематично, так как непонятно, с какой стати Йехезкель должен страдать и нести наказание за совершенные другими людьми грехи. «Даат Микра» этот вопрос обходит молчанием, а Радак пишет, что в страданиях Йехезкеля содержался знак бывшим жителям царства Израиля, которые все время, когда они не служили Богу, служили другим народам, выполняя тяжелую работу и испытывая при этом страдания. Радак также пишет, что приведенное здесь веление Бога произошло лишь в пророческом видении Йехезкеля, в действительности он не пролежал на своем левом боку и дня. Следует отметить, что такого же мнения придерживается «Даат Микра», о чем будет сказано в комментарии к следующему предложению.

    Хороший ответ на вопрос о том, по какой причине Йехезкель должен был страдать за чужие грехи, дает рабби Абаху, слова которого приведены в трактате Санхедрин (39, а) Вавилонского Талмуда. Там рассказывается о том, что однажды рабби Абаху посетил еретик, который сказал, что Бог рабби Абаху издевается над своими пророками: сначала Он им велит много дней лежать на левом боку, а затем – на правом (см. предложение №6). Рабби Абаху ответил еретику, сравнив Бога с царем, против которого восстала одна из провинций его царства. Если царь жесток, он уничтожит всех жителей этой провинции. Если он милостив, то уничтожит лишь половину. Но если этот царь неописуемо милостив, он подвергнет страданиям лишь лидеров населения восставшей провинции. Точно так же Бог подверг страданиям Йехезкеля, чтобы облегчить совершенные евреями грехи.

  5. И Я дал тебе годы греха их числом дней, триста девяносто дней, и нести будешь ты грех дома Израиля.

    Здесь выясняется, что число дней, которые Йехезкель должен был пролежать на своем левом боку, равнялись числу лет, в течение которых дом Израиля грешил против Бога. Всего Йехезкель должен был пролежать на левом боку 390 дней, из чего следует, что дом Израиля грешил против Бога в течение 390 лет. Раши и «Мецудат Давид» пишут, что засчитывая Йехезкелю каждый день его страданий за год, Бог облегчил его участь, хотя, если бы Он этого не сделал, Йехезкель пролежал бы на левом боку всю свою жизнь, и так и не смог бы облегчить все совершенные домом Израиля грехи.

    Те комментаторы, которые считают, что домом Израиля Бог называет бывших жителей царства Израиля, объясняя, откуда взялось число 390 лет совершенных ими грехов, основываются на книге «Седер Олам». При этом Раши и Радак скрупулезно подсчитывают, когда и при каких обстоятельствах грешили жители царства Израиля, достигая 354 лет и 352 лет соответственно, а недостающие до 390 лет годы добавляют различными способами. Так как для того, чтобы объяснить, о чем именно они пишут, следует пересказать Книгу Судей, а также Первую и Вторую книги Царей, мы их подсчет опустим. Важно лишь отметить, что совершенные жителями царства Израиля грехи Раши и Радак начинают считать с момента вторжения евреев в Землю Израиля под предводительством Йехошуа, сына Нуна (а точнее, с момента его смерти, когда начался период, описанный в Книге Судей), и заканчивают изгнанием десяти населявших царство Израиля колен в Ашур. Следует также отметить, что в этом подсчете существует проблема, связанная с тем, что с момента вторжения евреев в Землю Израиля и вплоть до начала правления сына Шломо Рехавама никакого царства Израиля не было, и все двенадцать еврейских колен проживали в едином еврейском государстве. Поэтому следует понять, по какой причине грехи, совершенные евреями до возникновения царства Израиля, Бог приписывает его жителям. На этот вопрос отвечает «Мецудат Давид», хотя сам он ничего не подсчитывает, а лишь ссылается на «Седер Олам». По его мнению, грехи, совершенные евреями до возникновения царства Израиля приписаны его жителям, так как их было гораздо больше, чем жителей Йехуды.

    Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, Авраванэль считает, что домом Израиля здесь назван весь еврейский народ, и в него входит также дом Йехуды, который, из-за его важности, с следующем предложении будет упомянут отдельно. Следует отметить, что в ТАНАХе колено Йехуды довольно часто упоминается отдельно от всех остальных колен, опять же, ввиду его важности. В следующем предложении будет также сказано, что за грехи, совершенные домом Йехуды, Йехезкель должен будет пролежать еще сорок дней, теперь уже на своем правом боку. Таким образом, общее количество дней, в течение которых Йехезкель должен был лежать, достигает 430 дней, что равняется числу лет египетского рабства (см. Шмот (12, 40)). Исходя из этого, Авраванэль считает, что в течение 430 дней Йехезкель должен был страдать за грехи, совершенные евреями во время их пребывания в Египте. «Даат Микра», приводя мнение Авраванэля, усматривает в этом намек на то, что освобождение еврейского народа из Вавилонского изгнания будет похоже на его освобождение из египетского рабства. Следует отметить, что в предложениях №35-№36 главы 20 Йехезкель проведет явную параллель между этими двумя событиями.

    По мнению Мальбима, Бог засчитал Йехезкелю каждый день его лежания на левом боку за год, когда жители царства Израиля против Него грешили, из-за того, что те в своих грехах не очень были виноваты. Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, Мальбим считает, что в отношении жителей царства Израиля Бог большей частью применял законы естественного порядка, вследствие чего они почти не ощущали Его присутствия и поэтому начали грешить. Относительно 390 указанных здесь лет Мальбим приводит другое мнение Авраванэля, в соответствии с которым их отсчет начинается с возникновения царства Израиля в начале правления сына Шломо Рехавама, когда жители царства Израиля начали грешить, и заканчивается разрушением Первого Храма. В таком случае, в число 390 лет входят не только годы греха жителей царства Израиля, но и годы греха жителей Йехуды после того как царство Израиля прекратило свое существование.

    Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, Радак и «Даат Микра» считают, что 390 указанных здесь дней Йехезкель пролежал на левом боку лишь в своем пророческом видении. Это касается еще сорока дней, которые Йехезкель пролежал на своем правом боку, о чем будет сказано в следующем предложении. Доказывая свое мнение, «Даат Микра» пишет, что в предложениях №1-№2 главы 1 было сказано, что Бог впервые обратился к Йехезкелю пятого тамуза в пятый год изгнания Йехояхина. Затем последовал перерыв в семь дней, о чем сказано в предложениях №15-№16 главы 3, после чего Бог обратился к Йехезкелю во второй раз, и это произошло 12 тамуза того же года. А в предложении №1 главы 8 Йехезкель расскажет о том, что 5 элуля в шестой год изгнания Йехояхина он сидел в своем доме вместе со старцами Йехуды. Во времена Йехезкеля новые месяцы начинались после того как наблюдатели видели на небе молодую луну, поэтому невозможно с точностью сказать, сколько именно дней прошло с 12 тамуза пятого года изгнания Йехояхина до 5 элуля следующего года. Но их явно было меньше 430, и, несмотря на это, по истечении этого времени Йехезкель уже не лежал, а сидел, из чего следует, что все 430 дней Йехезкель пролежал лишь в своем пророческом видении. Вместе с этим, следует отметить, что если шестой год изгнания Йехояхина был так называемым беременным годом, то есть годом, в котором было 13 месяцев, Йехезкель вполне мог успеть пролежать все 430 дней до наступления 5 элуля этого года.
  6. И завершишь ты эти, и лежать будешь на боку твоем правом вторично, и нести будешь ты грех дома Йехуды сорок дней, день за год, день за год дал Я их тебе.

    Здесь Бог говорит Йехезкелю о том, что после того как тот пролежит 390 дней на своем левом боку, ему следует пролежать еще сорок дней, теперь уже на правом боку. Тем самым Йехезкель будет «нести грех» дома Йехуды, то есть страдать за грехи, совершенные жителями Йехуды, и, опять же, каждый день его страданий Бог засчитает ему за год совершенных жителями Йехуды грехов. Как было сказано в комментарии к предложению №4, стороны света в ТАНАХе определяются относительно человека, стоящего лицом на восток. Поэтому большинство комментаторов считает, что правый бок Йехезкеля символизирует Йехуду, так как это царство занимало южную часть Земли Израиля.

    В нашем предложении Бог утверждает, что жители Йехуды грешили против Него в течение сорока лет, и центральным вопросом, занимающим комментаторов, является вопрос о том, откуда взялось это число. Дело в том, что, если подсчитать все годы правления царей Йехуды, которые в Первой и Второй книгах Царей названы грешниками, то их наберется гораздо больше, чем сорок лет. Ввиду этой сложности Раши и «Мецудат Давид» считают, что Бог начинает отсчет совершенных жителями Йехуды грехов с того момента, когда царство Израиля прекратило свое существование, а десять населявших его колен подверглись изгнанию в Ашур. В соответствии с этим, Йехезкель, лежа на своем левом боку в течение 390 дней, страдал за грехи, совершенные и жителями царства Израиля, и жителями Йехуды. Но после того как жители царства Израиля подверглись изгнанию, жители Йехуды продолжали грешить еще сорок лет, поэтому Йехезкелю пришлось перевернуться на свой правый бок и страдать еще сорок дней за совершенные ими грехи. Но даже если начать считать годы греха жителей Йехуды с момента изгнания десяти колен, населявших царство Израиля, в Ашур, сорок лет выглядят маловато, так как лишь один Менаше, царь Йехуды, который был отъявленным идолопоклонником, царствовал в течение 55 лет, как сказано во Второй Книге Царей (21, 1). Вместе с этим, Раши и «Мецудат Давид» было прекрасно известно, сколько лет процарствовал Менаше, а также о том, что тот был грешником. Но им было также известно, что во Второй Книге Хроник (33, 11-13 и 15-16) рассказывается о том, что после того как Менаше заковали в оковы и увели в Ашур, он в своих грехах раскаялся. Таким образом, Менаше не грешил все 55 лет своего царствования, и следует понять, сколько лет он грешил. Для определения рамок этого периода Раши и «Мецудат Давид» привлекают Вторую Книгу Царей (21, 3), где о Менаше сказано, что он все делал, как ранее делал Ахав, царь Израиля, который тоже был отъявленным грешником. В Первой Книге Царей (16, 29) об Ахаве сказано, что тот царствовал в течение 22 лет, из чего Раши и «Мецудат Давид» заключают, что столько же лет грешил Менаше. К этому они добавляют два года правления царя Йехуды Амона, одиннадцать лет правления Йехоякима, и, принимая во внимание, что приведенное здесь пророчество относится к пятому году царствования Цидкияху, получают требуемые сорок лет греха жителей Йехуды.

    Этот подсчет сорока лет грехов жителей Йехуды приводит в своем комментарии и Радак, но также пишет, что он притянут за уши. По мнению Радака, все сорок лет, за которые должен был пострадать Йехезкель, относились лишь к периоду правления царя Йехуды Менаше, так как именно тогда из-за тяжести совершенных жителями Йехуды грехов Бог решил подвергнуть их изгнанию, а их государство – завоеванию. Об этом свидетельствует сказанное во Второй Книге Царей (24, 3), где идет речь о периоде царствования Йехоякима: «Но на устах Господа было в Йехуде, удалить от Лика Его за грех Менаше, как все, что он сделал». Кроме этого, во Второй Книге Царей (24, 20) рассказывается о том, что восстание Цидкияху против власти Невухаднэцера, после подавления которого царство Йехуды прекратило свое существование, было обусловлено решением Бога удалить жителей Йехуды от своего Лика. В соответствии с этим, Менаше грешил не 22 года, как считают Раши и «Мецудат Давид», а сорок лет, и все дни, которые Йехезкель должен был пролежать на своем правом боку, относились к периоду его правления.

    Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, Мальбим согласен с Авраванэлем, считающим, что началом 390 лет послужило возникновение царства Израиля, а их концом стало разрушение Первого Храма и начало Вавилонского изгнания. В соответствии с этим, сорок дней, которые Йехезкель должен был пролежать на своем правом боку, входили в те 390 дней, которые он уже пролежал на левом, и поэтому здесь Бог говорит ему о том, что эти сорок дней он должен пролежать вторично. Объясняя причину, по которой Йехезкель должен был второй раз пострадать за то, что он уже пострадал, Мальбим пишет, что сорок лет греха жителей Йехуды считаются не в соответствии с правлением тех или иных царей-грешников, а представляют собой сорокалетний период деятельности пророка Ирмияху. В Книге Ирмияху (1, 2) упоминается о том, что Ирмияху стал пророком в тринадцатый год правления царя Йошияху, и именно тогда, по мнению Мальбима, Бог принял решение о разрушении Храма. Но это решение было не окончательным, и в течение сорока лет Бог постоянно посылал Ирмияху к жителям Йехуды с призывами к раскаянию. Тем самым Бог задействовал свою правую руку, то есть непосредственно вмешивался в ход исторических событий, в отличие от того, что было до изгнания жителей царства Израиля в Ашур. Таким образом, в 390 лет совершенных еврейским народом грехов входит сорокалетний период греха, совершенного лишь жителями Йехуды, который он состоял в том, что они отказывались прислушиваться к пророчествам Ирмияху о разрушении Храма и к его призывам к раскаянию. Мальбим также пишет, что, если в отношении жителей царства Израиля Бог засчитал день Йехезкеля страданий за год их греха из-за того, что, управляя ими, Бог действовал левой рукой, то есть применял к ним законы естественного порядка, то о жителях Йехуды этого сказать нельзя. В среде жителей Йехуды постоянно действовал Ирмияху и другие пророки, поэтому у их греха нет этих смягчающих обстоятельств. День страданий Йехезкеля был засчитан Богом за год греха жителей Йехуды из-за заслуг посланных Им пророков, которые делали все от них зависящее для того, чтобы склонить жителей Йехуды к раскаянию, предотвратить их изгнание и разрушение Храма.

    В заключение вернемся к комментарию Раши, который, как было сказано выше, считает, что во время описываемых здесь событий, то есть за шесть лет до разрушения Первого Храма, общее число лет греха еврейского народа составляло 430 лет. Таким образом, во время разрушения Первого Храма евреи грешили 436 лет, и Раши считает, что это определило длительность семидесятилетнего Вавилонского изгнания. Если разделить 436 на 7, получается 62.3, то есть в этот период было 62 так называемых субботних годов, когда евреям запрещается заниматься сельскохозяйственной деятельностью. Если же разделить 436 на 50, получится 8.72, то есть в этот период было 8 так называемых йовелей, когда евреям землю тоже обрабатывать запрещается. Таким образом, во время 436 лет было 70 лет, когда евреи не должны были обрабатывать землю. В Торе (Ваикра 26, 34), где идет речь о том, что за несоблюдение заповедей еврейский народ подвергнется изгнанию, сказано, что тогда Земля Израиля восполнит все субботние годы, которые евреи не соблюдали. А во Второй Книге Хроник (36, 12) сказано, что после начала Вавилонского изгнания исполнились слова Ирмияху о том, что в течение его семидесяти лет Земля Израиля отдохнет за все субботние годы, которые нарушали ее изгнанные жители. Из этого следует, что длительность Вавилонского изгнания была определена тем, что евреи семьдесят раз нарушили запрет заниматься сельскохозяйственной деятельностью в субботние годы и в йовели.
  7. И к осаде Иерусалима обращай лицо твое, и рука твоя обнажена, и пророчествуй о нем.

    Здесь Бог велит Йехезкелю обращать свое лицо к вырезанному на кирпиче осажденному Иерусалиму все время, которое он пролежит на левом и на правом боку. О том, что Йехезкель должен был обращать свое лицо к осажденному Иерусалиму, уже говорилось в предложении №3, но здесь Бог велит ему также обнажить свою руку и пророчествовать об Иерусалиме.

    Вне всякого сомнения, обнажение руки Йехезкеля обладает символическим значением, но комментаторы расходятся во мнениях относительно того, в чем именно оно заключается. Следует отметить, что в Книге Ишаяху (52, 10) говорится об обнажении руки Бога, где идет речь об освобождении еврейского народа из изгнания, и там комментаторы расходятся во мнениях о том, что это означает, точно так же, как они расходятся во мнениях об этом в комментариях к нашему предложению. Большинство комментаторов считает, что выражение «обнажить руку» соответствует по значению русской идиоме «закатать рукава», то есть означает «приступить к тяжелой работе». В частности, воины закатывали рукава своей одежды перед началом сражения, чтобы она не стесняла их движения во время боя. По мнению Раши, обнажение руки Йехезкеля символизирует осаждающих Иерусалим воинов армии Невухаднэцера. Как было сказано в комментарии к предложению №1, Мальбим считает, что своими действиями Йехезкель должен был копировать действия Бога. В комментарии к нашему предложению такого же мнения придерживаются «Мецудат Давид» и «Даат Микра», считающие, что обнажение руки Йехезкеля олицетворяет обнажение руки Бога, который, закатав рукава, приступил к осаде Иерусалима.

    В конце нашего предложения Бог велит Йехезкелю пророчествовать об Иерусалиме все время, когда он будет лежать на своем правом боку, а возможно, и на левом. По мнению Радака, все это время Йехезкель действительно должен был произносить пророчества об Иерусалиме, говоря о том, что он будет завоеван и разрушен завоевателями в том случае, если его жители не раскаются в своих грехах. Вместе с этим, в предложениях №24-№25 предыдущей главы Бог велел Йехезкелю запереться в своем доме и никуда из него не выходить, а в предложениях №4-№6 нашей главы ему было велено лежать без движения сначала на своем левом боку, а затем – на правом. Из этого следует, что произнесенные Йехезкелем пророчества никто бы не услышал, тем более, их не услышали бы жители Иерусалима, так как произносил он их в Бавеле, очень далеко от Земли Израиля и от Иерусалима. Поэтому «Мецудат Давид» понимает указание о том, что Йехезкель должен был пророчествовать об Иерусалиме, иначе. По его мнению, пророчеством об Иерусалиме должен был послужить сам факт обнажения руки Йехезкеля, которое означало, что, кроме армии Невухаднэцера, Иерусалим осаждает сам Бог, поэтому его разрушение неизбежно.

    В отличие от других комментаторов, Мальбим считает, что обнажение руки Йехезкеля, символизирующее обнажение руки Бога, означает великие чудеса, которые творит Бог. Поэтому, по мнению Мальбима, Йехезкель должен был обращать свое лицо к вырезанному на кирпиче осажденному Иерусалиму все время, когда он лежал на левом и на правом боку, но обнажать свою руку и пророчествовать он должен был лишь сорок дней, которые пролежал на своем правом боку. Это объясняется тем, что для десяти колен, ранее населявших царство Израиля, Бог почти не обнажал свою руку, то есть почти не совершал чудес и почти не посылал к ним своих пророков. Но в отношении жителей Йехуды Бог действовал иначе, Он совершал для них чудеса и постоянно посылал к ним своих пророков, пытавшихся убедить их раскаяться в грехах и вернуться к Богу. Именно деятельность этих пророков, в частности, Ишаяху и Ирмияху, символизировало то, что все сорок дней Йехезкель должен был пророчествовать об Иерусалиме.

  8. И вот наложил Я на тебя канаты, и не переворачивайся с боку на бок до завершения тобой дней осад твоих.

    О том, что на Йехезкеля наложены канаты, то есть, что он ими связан, уже говорилось в предложении №25 предыдущей главы. Здесь выясняется, что Йехезкеля связал канатами сам Бог. О том, что это означает, можно прочесть в комментарии к предложению №25 предыдущей главы. Здесь же следует отметить, что, по мнению «Даат Микра», сказанное в этом предложении в общем плане повторяет то, что было сказано в предложении №25 предыдущей главы, но сопровождается тремя важными деталями. Во-первых, здесь указывается, что канаты на Йехезкеля были наложены самим Богом. Во-вторых, что все время, пока тот связан канатами, ему запрещено поворачиваться с боку на бок. И в-третьих, что канаты на Йехезкеля наложены на ограниченное время, то есть до того как тот завершит свои осады, как сказано в конце нашего предложения.

    Следуя арамейскому переводу Йонатана, Раши, Радак и «Мецудат Давид» считают, что здесь Бог говорит Йехезкелю о том, что Его запрет переворачиваться с боку на бок до завершения «осад» настолько категоричен, что Йехезкель должен его воспринимать так, как будто он связан канатами и вследствие этого полностью обездвижен.

    Как было сказано в комментарии к предложению №25 предыдущей главы, Мальбим считает, что наложение канатов на Йехезкеля означает запрет покидать его жилище и общаться с изгнанными в Бавель евреями, даже если те сами явятся к нему домой.

    Слово «осады» стоит во множественном числе, и, по мнению всех комментаторов, Бог говорит Йехезкелю о двух осадах. При этом большинство комментаторов считает, что первая осада длилась 390 дней, в течение которых Йехезкель должен был пролежать на своем левом боку, а вторая – сорок дней, когда Йехезкель лежал на правом боку. В соответствии с этим, наложение канатов на Йехезкеля было ограничено 430 днями. С тем, что общая длительность осад составляла 430 дней, согласен и Радак, но он считает, что первая осада символизировала осаду Шомрона, столицы царства Израиля, армией Ашура, а вторая – осаду Иерусалима армией Невухаднэцера.
  9. И ты возьми себе пшеницу, и ячмень, и бобы, и чечевицу, и пшено, и полбу, и помести их в сосуд один, и сделай их себе хлебом, число дней, которые ты лежишь на боку твоем, триста девяносто дней, ешь его.

    То, что сказано в этом предложении, Йехезкель должен был сделать до того как он приступит к лежанию на своем левом боку, как ему было велено в предложении №4. В нашем предложении Бог велит Йехезкелю взять шесть перечисленных ингредиентов, поместить их в один сосуд, затем смолоть их в муку и сделать из них хлеб. Этим хлебом он должен будет питаться в течение 390 дней, которые он пролежит на своем боку. Рассмотрим это более детально.

    Прежде всего, следует обратить внимание на перечисленные здесь продукты. Полба – это один из видов пшеницы. Таким образом, указанная здесь пшеница, полба и ячмень являются зерновыми культурами, вполне пригодными для выпечки хлеба. Но бобы и чечевица относятся к бобовым растениям, а пшено – это крупа, получаемая из проса. Таким образом, бобы, чечевица и пшено никак не подходят для того, чтобы выпекать из них хлеб. Следует отметить, что в трактате Эрувин (81, а) Вавилонского Талмуда рассказывается о том, что один из самых авторитетных вавилонских мудрецов Шмуэль ради эксперимента испек хлеб по приведенному в нашем предложении рецепту и попытался накормить им свою собаку, но та такой хлеб есть отказалась. Из этого следует, что хлеб, которым в течение 390 дней должен был питаться Йехезкель, обладал очень плохими вкусовыми качествами, по-видимому, из-за того, что в него входила мука из бобов, чечевицы и пшена. Поэтому все комментаторы считают, что испеченный Йехезкелем хлеб символизировал пищу жителей осажденного города, которые, испытывая дефицит продовольствия, смешивают в муку все, что имеется в наличии. А так как выше шла речь об осаде Иерусалима, этот хлеб символизировал пищу его жителей во время осады армией Невухаднэцера.

    Вместе с этим, в предложениях №4-№5 было сказано, что 390 дней Йехезкель должен был пролежать на своем левом боку, страдая за грехи, совершенные домом Израиля, а в предложении №6 Бог велел ему еще сорок дней пролежать на своем правом боку, страдая за грехи дома Йехуды. Поэтому сказанное во второй части нашего предложения вызывает некоторое удивление, в особенности принимая во внимание, что Иерусалим находился в Йехуде, а не в царстве Израиля. Ввиду этой сложности Радак и «Мецудат Давид» считают, что сказанное о 390 днях, которые Йехезкель должен был пролежать на своем левом боку, относится и к сорока дням, которые он должен был пролежать на правом, но Бог об этом не упомянул, так как это и так ясно. Вместе с этим, такое понимание сказанного во второй части нашего предложения выглядит довольно проблематичным, ведь вместо «390 дней» Бог мог сказать «430 дней», и тогда бы вообще никаких вопросов по этому поводу не возникало.

    Ввиду этой сложности Мальбим и «Даат Микра» считают, что жители осажденного Иерусалима испытывали недостаток продовольствия 390 дней, а не в течение всего периода осады, которая длилась полтора года. В соответствии с этим, 390 дней, указанных в предложении №5 и в нашем предложении, являются всего лишь совпадением. По мнению «Даат Микра», сначала в Иерусалиме не было дефицита пшеницы, но затем он появился, и люди стали смешивать муку из перечисленных здесь ингредиентов. Так они смогли продержаться 390 дней, а когда продовольствие полностью закончилось и в Иерусалиме не стало хлеба, завоеватели смогли ворваться в город, о чем рассказывается в Книге Ирмияху (52, 6).

    Мальбим пишет, что армия Невухаднэцера приступила к осаде Иерусалима 10 тевета в девятый год царствования Цидкияху, последнего царя Йехуды периода Первого Храма, и она продолжалась до 7 или 9 тамуза в одиннадцатый год его правления, то есть 18 месяцев или полтора года. Вместе с этим, в Книге Ирмияху (37, 5-8) рассказывается о том, что после начала осады Иерусалима Цидкияху попытался помочь фараон, который двинул свою армию на север. Узнав об этом, Невухаднэцер решил временно снять осаду Иерусалима, чтобы разбить более сильную египетскую армию, и вернуться к Иерусалиму после ее разгрома, что он и сделал. Ниже, в предложениях №20-№26 главы 30 Бог сообщит Йехезкелю о том, что Он уже разгромил египетскую армию посредством армии Невухаднэцера, и это произойдет 7 нисана в десятый год правления Цидкияху. Для того чтобы разгромить армию фараона, Невухаднэцеру пришлось двинуть свою армию на юг, а после ее разгрома он должен был возвратить ее обратно, и, по мнению Мальбима, он снова появился под стенами Иерусалима в начале месяца ияр, когда до падения Иерусалима оставалось немногим более 14 месяцев, а точнее, 430 дней. Временное прекращение осады жители Иерусалима использовали для того, чтобы запастись провизией, тем более что о разгроме египетской армии и возвращении Невухаднэцера их предупредил Ирмияху (см. Книгу Ирмияху (37, 7-10)). Но проблема заключалась в том, что из-за войны поля Йехуды остались незасеянными, поэтому жителям Иерусалима удалось собрать провизии лишь на 390 дней осады, в течение которых они ее распределяли так, как будет сказано в следующем предложении. Затем продукты в Иерусалиме закончились, и в течение последующих сорока дней его жители голодали, что и привело к его завоеванию. В соответствии с этим, здесь Бог велит Йехезкелю 390 дней питаться так, как будут питаться жители осажденного Иерусалима до тех пор, пока у них не закончится провизия.
  10. И пищу твою, которую есть будешь ты, весом в двадцать шекелей в день от времени до времени есть будешь ты.

    Под пищей подразумевается хлеб, испеченный Йехезкелем из различных ингредиентов, о котором говорилось в предыдущем предложении. Этим хлебом Йехезкель должен был питаться в очень ограниченных количествах, а именно, порциями весом в двадцать шекелей в день. В настоящее время шекелем называется денежная единица Израиля, но в ТАНАХе шекель является мерой веса, равной, по различным мнениям, 9.6-11г. Таким образом, Йехезкель должен был потреблять по 192-220г. хлеба в день, причем это был хлеб, который отказалась есть даже собака Шмуэля, как было сказано в комментарии к предыдущему предложению. Слова «от времени до времени» означают, что Йехезкель должен был есть хлеб один раз в день в определенный час, после чего он должен был воздерживаться от приема пищи до этого часа следующего дня. По мнению всех комментаторов, точно так же будут питаться жители Иерусалима, осажденного армией Невухаднэцера, а Мальбим считает, что так они будут питаться 390 дней, после чего у них закончится даже такая пища.
  11. И воду мерой пей, одну шестую хина от времени до времени пей.

    Здесь Бог велит Йехезкелю пить воду так же, как ее будут пить жители осажденного Иерусалима, в котором ощущалась острая нехватка воды.

    Хин является древней мерой объема, которая, по различным мнениям, равняется 3.6 литрам или 7.17 литрам. Таким образом, одна шестая хина равна 0.6 литрам или 1.2 литрам, и большинство комментаторов считает, что столько воды Йехезкель должен был выпивать «от времени до времени», то есть один раз в день.

    В современном иврите слово «месура» (מְשׂוּרָה) означает «мензурка», и здесь оно переведено как «мера» в соответствии с мнением большинства комментаторов, считающих, что в нашем предложении Бог велит Йехезкелю отмерять воду, которую он будет пить. Вместе с этим, «месура» это не просто «мера», а древняя единица измерения объема жидкостей, равная, по различным мнениям, 9.6 или 16.58 миллилитрам. Таким образом, месура гораздо меньше хина, и из этого исходит Радак в своем понимании сказанного в нашем предложении. По его мнению, здесь Бог велит Йехезкелю выпивать «от времени до времени», то есть в течение суток, одну шестую хина (0.6 или 1.2 литров) воды. При этом ему запрещается выпивать это количество жидкости за один раз, чтобы ему никогда не удавалось полностью утолить свою жажду. В один прием он может выпивать лишь месуру, то есть 9.6 или 16.58 миллилитров воды, так как именно так будут пить воду жители осажденного Иерусалима.

  12. И лепешку ячменную ешь, и она, на сухих экскрементах человеческих испеки ее на глазах их».

    В предложении №9 Бог велел Йехезкелю сделать себе хлеб из муки, состоящей их пшеницы, ячменя, бобов, чечевицы, пшена и полбы, а здесь Он велит ему есть ячменную лепешку. По мнению большинства комментаторов, в нашем предложении идет речь о том же хлебе, о котором говорилось в предложении №9, в связи с чем следует понять, почему хлеб, который был испечен из муки, состоявшей из шести ингредиентов, здесь назван ячменной лепешкой. На то, что это определенно требует объяснения, обратили внимание еще мудрецы Вавилонского Талмуда, в трактате Эрувин (81, а) которого приведены два их мнения. Рав Папа считает, что лепешка, которую должен был испечь Йехезкель, названа в нашем предложении ячменной из-за того, что она должна была выглядеть очень непрезентабельно и заметно отличаться по виду от пшеничной лепешки, которую люди стараются сделать круглой и красивой. Рав Хисда считает, что слово «сеорим» (שְׂעֹרִים), переведенное здесь как «ячменная», следует понимать как «шиурим» (שיעורים), что переводится как «меры». В соответствии с этим, Бог велит Йехезкелю есть лепешки, испеченные так, как было указано в предложении №9, не столько, сколько он пожелает, а «мерами», то есть, ограничивая себя маленькими порциями, как это делают жители осажденного города. Вместе с этим, о том, что Йехезкель должен был ограничивать себя в потреблении хлеба, уже говорилось в предложении №10, где была также указана суточная норма его потребления, поэтому ни один из комментаторов не следует мнению рава Хисды.

    Объясняя сказанное о ячменной лепешке, Раши приводит мнение рава Папы без изменений. По мнению Мальбима, «Мецудат Давид» и «Даат Микра», Бог называет хлеб, который должен был испечь Йехезкель, ячменной лепешкой из-за того, что ячмень является кормом домашнего скота. Радак считает, что в начале нашего предложения Бог велит Йехезкелю есть хлеб, испеченный их шести перечисленных в предложении №9 ингредиентов, так, как будто это ячменная лепешка. Это означает, что Йехезкель должен был потреблять этот хлеб без отвращения, несмотря на то, что, кроме пшеницы, ячменя и полбы, в него входили бобы, чечевица и пшено, которые существенно портили его вкус. Радак также отмечает, что Бог не назвал этот хлеб пшеничной лепешкой, несмотря на то, что в него входили два вида пшеницы, так как это бы означало, что Йехезкель должен был его поедать не просто без отвращения, но и с аппетитом.

    Во второй части нашего предложения Бог велит Йехезкелю испечь эти лепешки на сухих человеческих экскрементах. Это означает, что в качестве топлива Йехезкель должен был использовать сухой человеческий кал, а из арамейского перевода Йонатана следует, что он должен был испечь свои лепешки прямо на углях из сухого человеческого кала. Испеченные непосредственно на углях лепешки называются «харара» (חררה), что является производным от слова «хор» (חור), означающего «отверстие», так как в них есть прожженные углями дыры. Кроме этого, часть углей к таким лепешкам прилипает, и они являются символом бедности. Таким образом, Йехезкель должен был питаться лепешками, в которых были прожженные углями дыры, и на которых были прилипшие угольки, ранее бывшие человеческим калом.

    В конце нашего предложения сказано, что испечь эти лепешки Йехезкель должен был на глазах изгнанных в Бавель евреев, и все комментаторы считают, что это должно было послужить им знаком. «Даат Микра» пишет, что, на первый взгляд, это указание противоречит тому, что Йехезкель должен был запереться в своем доме и никуда не выходить, как было сказано в предложениях №24-№25 предыдущей главы. Но «Даат Микра» не усматривает в этом никакого противоречия, так как, по его мнению, Йехезкель должен был есть эти лепешки на протяжении 390 дней, и он не мог за один раз приготовить их на весь этот период, так как большая их часть бы испортилась. Поэтому Йехезкель должен был время от времени печь следующую порцию лепешек, и это вполне могли увидеть изгнанные в Бавель евреи. Вместе с этим, следует отметить, что такое понимание противоречит другому указанию Бога Йехезкелю, которое было приведено в предложениях №4-№5, и в соответствии с которым Йехезкель должен был все 390 дней пролежать на своем левом боку без движения.

    Теперь следует разобраться, в чем именно заключался знак, который Йехезкель должен был подать изгнанным в Бавель евреям изготовлением лепешек, а также их поеданием. Как было сказано выше, «Даат Микра» считает, что этими лепешками Йехезкель должен был питаться в течение 390 дней, страдая за грехи, совершенные домом Израиля. По его мнению, ячменные лепешки символизируют то, что жители осажденного Иерусалима будут питаться пищей, которую обычно ест домашний скот, а использование человеческого кала в качестве топлива указывает на полное отсутствие дров и древесного угля в условиях осады. Кроме этого, использование человеческого кала подразумевает то, что жители осажденного Иерусалима вследствие голода совершенно потеряют человеческий облик и будут готовы поедать пищу, к которой прилипли кусочки сожженных экскрементов.

    Вместе с этим, как было сказано выше, такое понимание сказанного противоречит тому, что Йехезкель 390 дней должен был пролежать на своем левом боку без движения. Поэтому Мальбим понимает знак, который Йехезкель должен был дать изгнанным в Бавель евреям, иначе. По его мнению, этот знак относится не к периоду осады Иерусалима, а к периоду, который последует после его завоевания, то есть к периоду Вавилонского изгнания. В соответствии с этим, слепить ячменные лепешки и испечь их на сухом человеческом кале Йехезкель должен был уже после завершения 430 дней, которые он должен был пролежать на своем левом и правом боку. Ячменные лепешки были знаком того, что евреи, которые подвергнутся изгнанию после завоевания Иерусалима, будут питаться в Бавеле пищей, которую обычно едят домашние животные, и это явится им наказанием за то, что они из-за своих грехов потеряли человеческий облик и стали подобны животным. То, что эти лепешки Йехезкель должен был испечь на человеческом кале, по мнению Мальбима, означает, что, несмотря на то, что жители Йехуды стали подобны животным, их нечистота осталась человеческой.

  13. И сказал Господь: «Так есть будут сыны Израиля хлеб их нечистый в народах, куда изгоню Я их».

    Здесь Бог объясняет Йехезкелю, в чем заключается смысл указания, приведенного во второй части предыдущего предложения, где было сказано, что Йехезкель должен был испечь ячменные лепешки на сухих человеческих экскрементах. Бог говорит Йехезкелю, что точно таким же хлебом, испеченным на экскрементах, будут питаться изгнанные из Земли Израиля евреи везде, где они окажутся в изгнании. Следует отметить, что Бог это сказал Йехезкелю, когда сам Йехезкель уже пятый год находился в изгнании, о чем было сказано в предложении №2 главы 1. Таким образом, сказанное в нашем предложении относится не к нему, а к тем евреям, которые тогда еще оставались в Йехуде, и которые через шесть лет будут изгнаны в Бавель вместе с царем Йехуды Цидкияху.

    Слово «тамэ» (טָמֵא), переведенное здесь как «нечистый», в ТАНАХе обычно указывает не на грязь, а на ритуальную нечистоту. Вместе с этим, все комментаторы считают, что в данном случае это слово следует понимать как «омерзительный», так как речь идет о лепешках, испеченных прямо на углях из человеческого кала, к которым некоторые из таких угольков прилипли. Несколько выпадает из этого мнение Радака, который считает, что слово «тамэ» здесь используется в обоих своих значениях: и как «омерзительный», и как «ритуально нечистый». Относительно второго значения этого слова следует отметить, что, несмотря на то, что Тора не запрещает людям потреблять ритуально нечистую пищу, потребление ритуально чистой пищи ей приветствуется. Пища может стать ритуально нечистой в различных ситуациях, связанных с трупами, в частности, в результате прикосновения человека, ранее прикоснувшегося к трупу или пребывавшего с ним в одном помещении. Для того чтобы очиститься от такой нечистоты, такому человеку следует произвести целый ряд действий, в частности, совершить определенные жертвоприношения в Храме. В условиях изгнания и после разрушения Храма это становится невозможным, поэтому постепенно все население становится ритуально нечистым, а значит, такой же ритуальной нечистотой обладает и вся их пища.

    Сказанное в нашем предложении явно подтверждает мнение Мальбима относительно того, что такими же лепешками, которыми должен был питаться Йехезкель, будут питаться изгнанные в Бавель евреи. Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, «Даат Микра» считает, что лепешки, которые должен был испечь на человеческих экскрементах Йехезкель, символизировали пищу жителей Иерусалима во время его осады армией Невухаднэцера. Поэтому в комментарии к нашему предложению «Даат Микра» пишет, что в нем Бог не разъясняет смысл вышеприведенного указания Йехезкелю, а его расширяет. В соответствии с этим, испеченные на человеческих экскрементах ячменные лепешки символизировали пищу жителей осажденного Иерусалима, а также хлеб, которым будут питаться изгнанные в Бавель евреи после завоевания Иерусалима и разрушения Храма.
  14. И сказал я: «Аха, Господь Бог, вот, душа моя не осквернена, и падаль и растерзанное животное не ел я с отрочества моего и до сих пор, и не входила в рот мой плоть пигуля!».

    «Аха» – это возглас, который издает человек, неприятно пораженный тем, что только что увидел или услышал. В данном случае его издает Йехезкель, только что услышавший о том, что он должен питаться лепешками, испеченными на человеческих фекалиях. То, что Йехезкель говорит далее, является аргументацией, с помощью которой он пытается добиться отмены этого веления Бога. Вместе с этим, комментаторы существенно расходятся во мнениях относительно того, в чем именно она заключается.

    Прежде всего, Йехезкель говорит Богу о том, что его душа не осквернена, после чего ведет речь о том, что с юности не употреблял различные виды запрещенной пищи. Принимая это во внимание, Мальбим, «Мецудат Давид» и «Даат Микра» считают, что и в первом фрагменте своей речи Йехезкель говорит о том, что он никогда не ел пищу, которая оскверняет душу. При этом «Даат Микра» пишет, что в ТАНАХе слово «душа» иногда используется в значении «тело», и именно так значение этого слова следует понимать в нашем предложении. Под пищей, оскверняющей душу или тело, эти комментаторы понимают пищу, приготовленную с нарушением норм чистоты и гигиены, наподобие лепешек, испеченных на человеческих экскрементах. По мнению «Даат Микра», Йехезкель говорит также о том, что никогда не ел ритуально нечистую пищу. Вместе с этим, в трактате Хулин (37, б и 44, б) Вавилонского Талмуда, где обсуждается наше предложение, сказано, что то, что душа Йехезкеля не осквернена, означает, что всегда он избегал таких мыслей о женщинах, после которых у мужчин происходит ночное семяизвержение. Раши в своем комментарии дословно цитирует Талмуд, а Радак понимает это в более широком плане, включая сюда также мнения других комментаторов. По мнению Радака, упоминая о том, что его душа не осквернена, Йехезкель говорит о том, что никогда не осквернял свою душу плохими мыслями, а тело – ритуально нечистой и просто грязной пищей.

    Поедание падали и растерзанных хищником животных запрещено по закону Торы, и далее Йехезкель говорит о том, что он с отрочества не ел такого мяса. Следует отметить, что в понятие падаль входят не только павшие животные, но и животные, забитые с нарушением законов убоя скота, а растерзанными называются не только животные, которые убиты в результате нападения на них хищника, но и те, что из-за этого получили ранения. Таким образом, в соответствии с простым пониманием текста, Йехезкель говорит о том, что с отрочества не употреблял некошерного мяса. При этом «Мецудат Давид» пишет, что Йехезкель, упоминая о том, что не ел такого мяса с отрочества, говорит Богу, что строго соблюдал связанные с пищей законы, даже тогда, когда был молод и глуп.

    В принципе, пигуль является понятием, относящимся к храмовой службе. Так называется один из видов забракованных жертвоприношений, причем к нему относятся жертвы, забракованные принесшим их коэном посредством мысли. Каждая жертва должна  быть съедена в определенный срок и в определенном месте, но если принесший ее коэн задумал съесть ее после истечения этого срока или вне определенного места, она становится пигулем и запрещена к употреблению в пищу. Таким образом, в соответствии с простым пониманием текста, Йехезкель, который был коэном (см. предложение №3 главы 1), в конце нашего предложения говорит о том, что никогда не ел запрещенные в пищу бракованные жертвоприношения, и такого мнения придерживаются Радак и Мальбим.

    Вместе с этим, в Книге Ишаяху (65, 4) слово «пигуль» используется в значении «мерзкий», и так его понимает «Мецудат Давид». По его мнению, в конце нашего предложения Йехезкель говорит о том, что никогда «мерзкая плоть», то есть некошерное мясо, не попадало к нему в рот. Это является повтором сказанного выше, посредством которого Йехезкель говорит Богу о том, что он никогда не ел никакой запрещенной пищи, поэтому не должен страдать за грехи других евреев, поедая испеченные на экскрементах лепешки.

    До сих пор, комментируя сказанное в этом предложении, мы исходили из того, что Йехезкель говорит Богу, что даже в отрочестве не употреблял в пищу падаль, растерзанных животных и бракованные жертвоприношения, и поэтому не должен питаться испеченными на экскрементах лепешками. Вместе с этим, такое понимание сказанного в нашем предложении категорически отвергается в трактате Хулин (37, б и 44, б) Вавилонского Талмуда. Мудрецы Талмуда совершенно справедливо указывают на то, что, в соответствии с простым пониманием текста, Йехезкель говорит Богу о том, что он всегда соблюдал заповеди Торы, не употребляя запрещенную пищу. Так обязан поступать каждый еврей, так что в том, что Йехезкель не ел некошерное мясо, никаких особых заслуг нет, но почему-то он, упоминая об этом, пытается добиться отмены веления Бога о поедании испеченных на экскрементах лепешек. Поэтому мудрецы Талмуда считают, что все перечисленные в нашем предложении виды мяса были разрешены Торой, но Йехезкель все же избегал их употреблять в пищу из-за их проблематичности. По их мнению, падалью и растерзанными животными Йехезкель называет больных животных, которых хозяева спешат отвести на убой, пока те не умерли. Пигулем Йехезкель называет уже забитых животных, в отношении которых возникли вопросы относительно их кошерности (это может случиться вследствие ошибок резника, либо вследствие обнаруженных повреждений внутренних органов), но специалист разрешил употребить их в пищу. В соответствии с этим, Йехезкель, пытаясь избежать поедания испеченных на экскрементах лепешек, говорит Богу о том, что он всегда был очень щепетилен в отношении поедаемой им пищи, и отказывался есть даже разрешенное, но несколько проблематичное, мясо. Раши в своем комментарии цитирует сказанное в Вавилонском Талмуде.

    Кроме этого, там же в Талмуде приведено мнение рабби Натана, который понимает сказанное Йехезкелем о пигуле иначе. По его мнению, в конце нашего предложения Йехезкель говорит Богу о том, что никогда не употреблял в пищу мясо жертв до тех пор, пока от них не были отделены части, предназначенные в качестве подношения коэнам. Раши в комментарии к Талмуду пишет, что Йехезкель сам был коэном, поэтому ему не требовалось отделять от своих жертв подношения коэнам, но все же он это делал, и не ел мясо жертв, пока их не отделял. Вместе с этим, следует отметить, что это мнение рабби Натана, а также комментарий к нему Раши, вызывают бурные споры других комментаторов Талмуда. Относительно мнения рабби Натана они пишут, что в Талмуде содержатся разногласия по поводу того, можно ли есть мясо жертв до того как от него были отделены подношения коэнам. И если следовать мнению тех, кто это запрещает, получается, что Йехезкель поступал именно так, как следует в соответствии с законом, и если бы он поступил по-другому, то нарушил бы заповедь Торы. Относительно комментария Раши выдвигаются возражения, связанные с тем, что коэнам следует отделять от собранного урожая все то, что следует отделять всем остальным евреям, и это касается также принесенных ими жертв, поэтому Йехезкелю запрещалось оставлять подношения себе, несмотря на то, что он тоже был коэном. Поэтому некоторые комментаторы Талмуда пишут, что в старых рукописях этот комментарий Раши отсутствует, и это означает, что он является поздней вставкой, которая была внесена переписчиком.
  15. И сказал Он мне: «Смотри, дал Я тебе навоз коровий вместо экскрементов человеческих, и сделаешь ты хлеб твой на нем».

    Бог принял к сведению слова Йехезкеля, приведенные в предыдущем предложении, и заменил человеческий кал коровьим навозом в качестве топлива при изготовлении лепешек. Лепешки, испеченные на коровьем навозе, менее омерзительны, чем лепешки, которые были испечены на человеческих экскрементах.

  16. И сказал Он мне: «Сын человеческий, вот Я ломаю посох хлебный в Иерусалиме, и есть будут они хлеб взвешенно и в тревоге, и воду отмеренно и в ошеломлении пить будут они.

    Посох представляет собой палку, на которую люди опираются при ходьбе, поэтому все комментаторы понимают это слово в значении «опора». Слово «вот», после которого стоит глагол в настоящем времени, указывает на то, что действие, обозначенное  этим глаголом, произойдет в самом ближайшем будущем. Таким образом, в начале нашего предложения Бог говорит Йехезкелю о том, что вскоре сломает в Иерусалиме «посох хлебный», то есть лишит жителей Иерусалима хлеба, на который они «опираются», то есть полагаются в качестве источника пропитания. В результате этого жители Иерусалима будут есть свой хлеб «взвешенно и в тревоге», то есть взвесят имеющийся в наличии хлеб и разделят его на дневные порции, точно так же как это должен был сделать Йехезкель по велению Бога, приведенному в предложении №10. Но и после этого они будут питаться этим хлебом «в тревоге», что его не хватит на все время осады, и когда он закончится, в Иерусалиме начнется настоящий голод. Кроме этого, в Иерусалиме будет ощущаться нехватка воды, и ее жители Иерусалима тоже будут пить «отмеренно», то есть в ограниченных количествах, чтобы ее на дольше хватило. При этом они будут пребывать в ошеломлении от того, что их ожидает после того как вода в Иерусалиме закончится.
  17. Из-за того, что недоставать будет хлеба и воды, и ошеломлен будет муж и брат его, и размякнут они в грехе их».

    Это предложение переведено в соответствии с мнением большинства комментаторов, считающих, что в его первой части Бог объясняет причину, по которой жители Иерусалима будут есть свой хлеб «взвешенно и в тревоге», и пить воду «отмеренно и в ошеломлении». Это произойдет из-за того, что в Иерусалиме будет ощущаться острая нехватка хлеба и воды. Мужем и братом его Бог называет всех жителей Иерусалима, и говорит о том, что они будут из-за этого ошеломлены, то есть будут пребывать в полной растерянности. То, что жители Иерусалима размякнут, означает, что они лишатся своего мужества и не смогут противостоять осаждающей город армии, а слова «в грехе их» говорят о том, что все это произойдет с ними в наказание за совершенные ими грехи. Радак понимает сказанное в конце нашего предложения несколько иначе. По его мнению, жители Иерусалима размякнут из-за всех бедствий, которые обрушатся на их головы. При этом они поймут, что все эти бедствия были вызваны совершенными ими грехами.

    Слово «лемаан» (לְמַעַן) переведено здесь как «из-за того, что…» в соответствии с мнением большинства комментаторов. Вместе с этим, его прямым значением является «чтобы», и так его понимает Мальбим. По его мнению, здесь Бог говорит Йехезкелю о том, что в течение 390 дней он должен будет отмерять съедаемый им хлеб, как было сказано в предложении №10, чтобы по истечении этого времени он у него полностью закончился. Это явится жителям Иерусалима знаком, что за сорок дней до падения их города у них полностью закончатся хлеб и вода (см. мнение Мальбима в комментарии к предложению №9). Слово «намаку» (נָמַקּוּ) переведено здесь как «размякнут» в соответствии с мнением большинства комментаторов, но Мальбим понимает его как «умрут» (следует отметить, что в современном иврите это слово обладает сходным значением). По мнению Мальбима, далее Бог говорит о том, что после начала голода жители Иерусалима начнут воевать не столько с врагом, сколько друг с другом, так как одна их часть будет полна решимости отстаивать Иерусалим до последнего, а другая будет считать, что его нужно сдать неприятелю и тем самым избежать голодной смерти (см. комментарий к Книге Ирмияху (21, 4)). В результате этого жители Иерусалима умрут от меча и голода, и это произойдет из-за совершенных ими грехов.