Книга Йехезкеля

Глава 24

  1. И было слово Господа мне в год девятый, в месяц десятый, десятого числа месяца, говоря:

    Как неоднократно указывалось выше, годы Йехезкель считает с момента своего появления в Бавеле, куда он был изгнан вместе с царем Йехуды Йехояхином. Йехояхина сменил на троне Цидкияху, значит, девятый год, о котором здесь говорит Йехезкель, был также девятым годом правления Цидкияху, последнего царя Йехуды периода Первого Храма. Месяцы Йехезкель считает так, как это предписывает Тора, то есть начиная с месяца нисана, поэтому десятым месяцем является тевет, обычно выпадающий на середину зимы. Таким образом, Бог обратился к Йехезкелю десятого тевета в девятый год царствования Цидкияху. Эта дата указывается во Второй Книге Царей (25, 1) и в Книге Ирмияху (39, 1 и 52, 4) как время, когда Невухаднэцер со своей армией подошел к Иерусалиму и приступил к его осаде. Таким образом, Бог обратился к находившемуся в Бавеле Йехезкелю в тот день, когда армия Невухаднэцера начала осаду Иерусалима, которая полтора года спустя завершилась его завоеванием и разрушением.

  2. «Сын человеческий, запиши себе имя дня этого, сам день этот: приблизился царь Бавеля к Иерусалиму в сам день этот.

    По мнению всех комментаторов, слова «имя дня этого» означают «день недели», а «сам день этот» означают дату. Таким образом, в нашем предложении Бог велит Йехезкелю записать день недели, а также дату дня, в который Он к нему обратился, объясняя, что в этот день Невухаднэцер со своей армией подошел к Иерусалиму и приступил к его осаде. Находившийся в Бавеле Йехезкель должен в точности записать дату начала осады Иерусалима, чтобы доказать истинность своих пророчеств. По-видимому, он должен не только ее записать, но и немедленно объявить во всеуслышание, что в этот день началась осада Иерусалима. А когда сведения о ней достигнут Бавеля обычным образом, что в древности занимало несколько месяцев, Йехезкель сможет напомнить о сделанной им записи дня начала его осады, после чего находящиеся в Бавеле изгнанники поймут, что он является истинным пророком Бога, и станут прислушиваться к нему, а не к лжепророкам.

  3. И расскажи дому мятежному пословицу, и скажи им: «Так сказал Господь Бог: «Поставь на огонь котел, поставь на огонь, а также налей в него воду.

    Жители Йехуды неоднократно были названы мятежным домом в первых главах Книги Йехезкеля из-за того, что они бунтовали против Бога. В частности, их бунт выражался в том, что они отказывались прислушиваться к словам посылаемых Богом пророков, предупреждавших жителей Йехуды, что они лишатся своего государства, столицы и Храма, если не раскаются в совершаемых ими грехах. Несмотря на то, что пророки Бога довольно красочно описывали бедствия, которым подвергнутся жители Йехуды, если не раскаются, те предпочитали прислушиваться к лжепророкам, утверждавшим, что Йехуду ожидает длительный период прочного мира. В том же жителей Йехуды убеждали царские вельможи, обладавшие большим авторитетом, и в предложении №3 главы 11 приведена пословица, которую они любили повторять: «Не вскоре, строить дома, он – котел, а мы – мясо».

    В комментарии к тому предложению приведены три версии понимания этой пословицы, о которых здесь следует вкратце напомнить. Раши, Радак и «Мецудат Давид» считают, что в соответствии с этой пословицей Иерусалим падет еще нескоро, поэтому его жители могут спокойно строить дома и в них жить. Кроме этого, они утверждали, что как из котла мясо не извлекают до готовности, так жителей Иерусалима из него не извлекут до их естественной смерти. «Даат Микра» объясняет сказанное в первой части нашего предложения так же, как вышеуказанные комментаторы. Во второй части нашего предложения, по его мнению, Иерусалим сравнивается с котлом из-за того, что его стены защитят жителей Иерусалима от осаждающей его армии Невухаднэцера, точно так же как стенки котла защищают от сожжения мясо, которое в нем варится. Мальбим понимает слова «не вскоре» как «не вблизи» и считает, что вельможи советовали жителям Иерусалима не строить дома вблизи городских стен, так как те играют такую же роль, как стенки котла, предохраняющие мясо от сожжения. И чтобы мясо в котле не сгорело, между ним и стенками котла должна быть прослойка воды, поэтому между иерусалимской стеной и домами тоже должна быть прослойка незастроенного пространства.

    Именно эту пословицу Бог имеет в виду в нашем предложении. Но Йехезкелю нет никакого смысла ее рассказывать жителям Иерусалима, так как ее им постоянно рассказывали вельможи на протяжении, по крайней мере, трех лет (пророчество, приведенное в главе 11, относится к шестому году царствования Цидкияху). Поэтому следует сказать, что Бог велит Йехезкелю не рассказать жителям Иерусалима эту пословицу, а раскрыть им ее истинный смысл. В предыдущих главах Бог неоднократно велел Йехезкелю совершать те или иные символические действия, и наше предложение не является этому исключением. Таким образом, здесь Бог велит Йехезкелю в присутствии изгнанных в Бавель евреев поставить на котел на огонь и налить в него воду. Что эти действия символизируют, комментаторы понимают по-разному.

    Как было сказано выше, Раши и «Мецудат Давид» считают, что говорившие эту пословицу вельможи утверждали, что жители Иерусалима будут в нем пребывать до своей смерти наподобие мяса, которое извлекается из котла лишь после того как оно полностью сварено. Здесь, по их мнению, Бог велит Йехезкелю показать на наглядном примере, что варка жителей Иерусалима уже началась, и варить их будет армия Невухаднэцера. Установка котла на огонь символизирует появление армии Невухаднэцера возле Иерусалима, а наливание в него воды символизирует подготовку к началу осады. Целью всех этих действий является приготовление мяса, с которым себя сравнивают жители Иерусалима, и они достигнут готовности в тот момент, когда армия Невухаднэцера их «сварит», то есть завоюет их город.

    Радак предпочитает следовать арамейскому переводу Йонатана, в соответствии с которым установка котла на огонь символизирует начало осады Иерусалима, а наливание в него воды символизирует саму осаду. Объясняя это, Радак пишет, что вода в котле нужна для того, чтобы мясо под воздействием высокой температуры не сгорало, а медленно варилось, постепенно достигая готовности. Точно также жители Иерусалима будут медленно достигать готовности в своем «котле», то есть будут постепенно гибнуть в Иерусалиме от голода, от мора и от мечей завоевателей.

    Как было сказано выше, Мальбим считает, что котел символизирует городские стены, которые, по утверждениям вельмож, защитят жителей Иерусалима. А вода – это вооружение, которое их предохранит от воздействия огня, то есть от армии Невухаднэцера. Поэтому Бог велит Йехезкелю прочно установить котел на огонь, что символизирует прочность иерусалимских стен, а также налить в него воду, предохраняющую мясо от сожжения, то есть приготовить необходимое для защиты Иерусалима вооружение.

  4. Собери части его в него, каждую часть хорошую, бедро и плечо, выбором костей наполни.

    Здесь Бог велит загрузить в стоящий на огне котел мясо, предназначенное для варки.

    Относительно значения слов «части его» мнения комментаторов разделились. Радак и «Мецудат Давид» считают, что Йехезкель должен загрузить в котел те части туши, которые подходят для варки. По мнению «Даат Микра», эти слова означают, что Йехезкель должен загрузить в котел лишь отборное мясо. Мальбим пишет, что в начале нашего предложения Бог велит Йехезкелю загрузить в котел мясо так, чтобы ни одна часть из него не выступала, и это символизирует то, что все жители Иерусалима должны находиться внутри города, не выходя за его стены.

    Далее Бог указывает, что в котле должны быть хорошие части туши, а именно, бедро и плечо, а также «выбор костей». Смысл последнего указания комментаторы тоже понимают по-разному. Радак и «Мецудат Давид» пишут, что во времена Йехезкеля мясники рубили туши животных там, где расположены суставы, вследствие чего каждая часть туши содержала целую кость. В соответствии с этим, в конце нашего предложения Бог велит Йехезкелю загрузить в котел, кроме бедра и плеча, все остальные части туши. По мнению «Даат Микра», Йехезкель должен загрузить в котел все кости, содержащие костный мозг, тоже подлежащие варке, в отличие от костей без костного мозга, которые использовались в качестве топлива, о чем будет сказано в следующем предложении.

    По мнению Радака, Мальбима и «Даат Микра», сбор в котле частей туши символизирует ситуацию, которая сложилась в Иерусалиме в момент приближения к нему армии Невухаднэцера. В то время все остальные города Йехуды уже были ей завоеваны и лежали в руинах, поэтому жители этих городов собрались в Иерусалиме в надежде избежать гибели или пленения за его прочными стенами. Под хорошими частями туши подразумеваются вельможи, мудрецы и аристократия, а «выбор костей» – это воины. Раши считает, что хорошие части туши символизируют воинов, а кости – это мирные жители, как выяснится в следующем предложении.

  5. Отборную баранину возьми, а также зажги кости под ним, кипяти его, и кости сварены в нем».

    В начале нашего предложения выясняется, что Йехезкель должен загрузить в котел отборную баранину. По мнению большинства комментаторов, все используемые в нашем предложении местоимения указывают на котел. В соответствии с этим, далее здесь сказано, что Йехезкель должен разжечь под котлом кости, а не поленья, то есть сварить мясо в котле, используя кости в качестве топлива. Затем он должен кипятить содержимое котла до тех пор, пока в нем сварятся кости, не говоря уже о мясе. Мальбим пишет, что кости сварятся тогда, когда мясо уже совсем разварится, и именно об этом идет речь в конце нашего предложения.

    По мнению большинства комментаторов, под отборной бараниной подразумеваются вельможи и аристократия, а относительно причины, по которой Йехезкель должен сварить мясо на костях, их мнения разделились. «Даат Микра», ссылаясь на Геродота, пишет, что в бедных деревом странах в качестве топлива использовались самые разные вещи, в частности, кости. Вместе с этим, в Бавеле, где находился Йехезкель, проблемы с дровами не было, поэтому мнение «Даат Микра» следует признать несколько проблематичным. Кроме этого, в предложении №10 Бог укажет Йехезкелю добавить в костер дров. Другие комментаторы считают, что варка баранины на костях обладает символическим значением. По мнению Радака и «Мецудат Давид», кости символизируют невинных людей, казненных царем Йехуды и его вельможами, и эти кости послужат топливом для костра, на котором сварятся царь и его вельможи. В соответствии с этим, варка отборной баранины на костях означает, что царь и вельможи Йехуды сами виноваты в бедствиях, которые обрушатся на их головы. Мальбим основывается на том, что загруженные в котел кости символизируют воинов, о чем говорилось в комментарии к предыдущему предложению. По его мнению, варка баранины на костях означает, что не всем воинам удастся укрыться в котле, то есть за стенами Иерусалима. Многие из них под котлом сгорят, то есть погибнут под Иерусалимом во время сражений с завоевателями.

    В конце нашего предложения сказано, что Йехезкель должен продолжать варить содержимое котла до тех пор, пока в нем не сварятся даже кости. По мнению большинства комментаторов, кости символизируют воинов, так как они крепки и тверды, как камень. В соответствии с этим, в конце нашего предложения идет речь о том, что во время осады Иерусалима в нем будут гибнуть от голода, меча и мора даже самые сильные и мужественные воины.

    Раши понимает все сказанное в нашем предложении совершенно не так, как другие комментаторы. Глагол повелительного наклонения «дур» (דּוּר) переведен здесь как «зажги» в соответствии с мнением большинства комментаторов, считающих, что он является производным от имени существительного «медура» (מדורה), которое означает «костер». Раши считает, что этот глагол является производным от имени существительного «сидур» (סידור), означающего «порядок», а слова «под ним» Раши понимает как «под ней» и считает, что они относятся к отборной баранине. В соответствии с этим, в первой части нашего предложения Бог велит Йехезкелю взять отборную баранину, а под ней в котле выложить кости. Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, Раши считает, что под хорошими кусками мяса подразумеваются воины, а здесь идет речь о том, что они будут прикрывать кости сверху. Это означает, что в процессе варки, то есть в период осады Иерусалима, воины будут защищать мирное население. Но кипячение содержимого котла будет продолжаться до тех пор, пока в нем не сварятся кости, то есть до гибели мирного населения, и защитить его воинам не удастся.

    Кроме этого, Раши в своем комментарии приводит арамейский перевод Йонатана, в соответствии с которым в начале нашего предложения Бог обращается к Невухаднэцеру, а отборной бараниной называет его воинов. Вместе с этим, Раши пишет, что такое понимание сказанного в начале нашего предложения не соответствует контексту, где речь идет о варке содержимого котла.

  6. Поэтому так сказал Господь Бог: «Ой, город кровавый, котел, в котором грязь, и грязь его не ушла из него, частями, частями извлеки его, не пал на него жребий.

    В соответствии с простым пониманием текста, в нашем предложении Йехезкель продолжает излагать то, что ему велел Бог. Вместе с этим, «Мецудат Давид» считает, что приведенные здесь и ниже слова принадлежат Йехезкелю, который объясняет своим слушателям смысл действий по варке мяса, только что им произведенных по велению Бога. Попросту говоря, Йехезкель говорит своим слушателям, что только что они видели, как он поставил на огонь котел, налил в него воду и т.д., а теперь он им расскажет, что все это означает. Вместе с этим, следует отметить, что такому пониманию сказанного сильно мешает то, что в предложении №8 о Боге будет сказано в первом лице.

    Слово «ой» в ТАНАХе является восклицанием, выражающим горе. Кровавым городом Иерусалим был назван в предложении №2 главы 22, и, как сказано там в комментарии, большинство комментаторов считает, что так он назван из-за того, что его жители проливали невинную кровь. По мнению «Даат Микра», Иерусалим также назван кровавым городом из-за крови его жителей, которую прольют воины армии Невухаднэцера.

    Итак, в начале нашего предложения Бог выражает свое сожаление о кровавом городе Иерусалиме, который вслед за жителями Иерусалима Он сравнивает с котлом, и говорит о том, что в этом котле грязь. Относительно того, что это за грязь и что под ней подразумевается, мнения комментаторов разделились. Раши переводит слово «грязь» на старофранцузский как «escume», что означает «пена», и считает, что грязью здесь назван шум, то есть серая пена, которая появляется во время варки на поверхности мясного бульона:

    Шум

    По мнению Радака и «Мецудат Давид», грязью Бог называет остатки пищи, оставшиеся в котле после предыдущего его использования. В соответствии с этим, Бог называет Иерусалим грязным котлом в том же самом значении, в котором в настоящее время слово «грязь» используется в выражении «грязная посуда». Грязный, то есть невымытый. Мальбим считает, что грязью Бог называет и шум, и остатки пищи.

    Теперь рассмотрим, что, по мнению комментаторов, подразумевается под грязью, и что означает сказанное о том, что она не ушла из котла. Раши считает, что грязью Бог называет грешников и говорит о том, что они не ушли из Иерусалима, то есть что грешники все еще в нем остаются. Похожего мнения придерживаются «Мецудат Давид» и «Даат Микра», считающие, что здесь идет речь о том, что жители Иерусалима продолжают грешить и в своих грехах не раскаиваются. По мнению Радака, грязью Бог называет не грешников, а грехи, которые совершают жители Иерусалима, и говорит о том, что эти грехи видны невооруженным глазом и выглядят как отвратительная грязь. Так же как большинство комментаторов, Мальбим считает, что грязью Бог называет грешников, но то, что грязь не ушла из котла он понимает иначе. По мнению Мальбима, здесь сказано, что в котле, то есть в Иерусалиме, останется лишь грязь, так как все хорошие куски мяса будут из него извлечены, как сказано во второй части нашего предложения.

    Теперь рассмотрим сказанное во второй части нашего предложения. Частями здесь названы куски отборной баранины, о которых говорилось в предложениях №4 и №5. Местоимение «его» указывает на варившееся в котле мясо, и на него, по мнению большинства комментаторов, указывает также местоимение «него». Таким образом, Бог велит Йехезкелю извлечь сварившееся мясо из котла часть за частью, то есть кусок за куском, а не все сразу. Относительно смысла сказанного о жребии мнения комментаторов существенно разделились, и они будут приведены ниже.

    Раши считает, что извлечение мяса из котла кусок за куском означает, что жители Иерусалима будут уходить в изгнание не вместе, а постепенно. В принципе, это можно понять как указание на три волны Вавилонского изгнания: вместе с царями Йехуды Йехоякимом, Йехояхином и Цидкияху. Но такому пониманию мешает то, как Раши объясняет сказанное в конце нашего предложения о жребии. Из его комментария следует, что в древности приступавшие к трапезе люди вываливали все сваренное мясо на блюдо, а затем разыгрывали с помощью жребия, кому достанется тот или иной кусок. В случае жителей Иерусалима никакого жребия не будет: они будут извлечены из города по отдельности, и судьба каждого из них будет отдана на волю случая. В подтверждение своего мнения Раши приводит арамейский перевод Йонатана, в котором конец нашего предложения звучит следующим образом: «так как не совершались в нем добрые дела, не пал на него жребий Бога».

    По мнению «Мецудат Давид», куски мяса из котла Йехезкелю следует извлечь один за другим, так как, если вывалить их на блюдо все вместе, с ними выльется содержащаяся в котле грязь. Поэтому Йехезкель должен «без жребия», то есть без разбора, извлечь из котла первый попавшийся кусок мяса, за ним другой и т.д., пока котел не опустеет. Это означает, что жители Иерусалима будут отправляться в изгнание случайным образом: кто-то будет изгнан с царем Йехуды Йехоякимом, кто-то – с Йехояхином, а кто-то с Цидкияху. Если бы жители Иерусалима по степени греховности как-то между собой различались, было бы логично сначала изгнать из него самых отъявленных грешников, затем – грешников не таких отъявленных, а самых мелких грешников оставить напоследок. Таким образом, то, что жители Иерусалима будут уходить в изгнание в случайном порядке, означает, что все они грешат совершенно одинаково.

    Вместе с этим, следует отметить, что мнение «Даат Микра» о случайности изгнания жителей Иерусалима с тем или иным царем Йехуды вызывает недоумение, так как противоречит сказанному в других местах ТАНАХа. Так, во Второй Книге Царей (24, 14-16) сказано, что с царем Йехуды Йехояхином в Бавель отправились не случайные люди, а вельможи, аристократия, ремесленники, офицеры и воины, после чего в Иерусалиме осталась лишь беднота. А в главе 24 Книги Ирмияху содержится пророчество, в котором евреи, изгнанные в Бавель вместе с царем Йехуды Йехояхином, представлены как корзина отборного инжира, а те, кто остались в Иерусалиме, представлены как корзина инжира, который не пригоден для употребления в пищу. Это означает, что евреи, изгнанные в Бавель вместе с Йехояхином, были меньшими грешниками, чем те, кто остались в Иерусалиме и стали свидетелями его завоевания и разрушения. Поэтому Радак и «Даат Микра» придерживаются похожего на мнение «Мецудат Давид» мнения, но понимают сказанное во второй части нашего предложения несколько иначе. По их мнению, извлечение из котла кусков мяса по отдельности символизирует постепенную убыль жителей Иерусалима в течение его полуторагодичной осады. Жители Иерусалима не будут уничтожены армией Невухаднэцера одновременно. Они будут постепенно погибать от голода, мора и мечей завоевателей случайным образом: кто-то падет от меча, кто-то – от голода, кто-то – от мора, а кто-то будет пленен воинами армии Невухаднэцера и отправится в изгнание.

    То, что Йехезкель должен извлечь мясо из котла кусок за куском, Мальбим понимает так же, как Радак и «Даат Микра», но сказанное о жребии, по его мнению, является риторическим вопросом: «Разве не пал на него жребий?». В таком случае, в конце нашего предложения идет речь о том, о чем рассказывалось в предложениях №24-№27 главы 21. Там было сказано, что Невухаднэцер, ведя свою армию на юг и находясь на распутье, бросил жребий, куда ему следует повернуть, направо к Иерусалиму или налево к Рабат Бней Амону, и жребий указал на Иерусалим. Результат этого жребия был определен Богом, так как Невухаднэцер со своей армией должен был выступить в качестве орудия наказания жителей Иерусалима за совершаемые ими грехи. Таким образом, во второй части нашего предложения иносказательно говорится о том, что во время осады Иерусалима численность его жителей будет постепенно убывать из-за их гибели от голода, мора и мечей завоевателей, а также вследствие пленения, так как армия Невухаднэцера выступит в роле орудия наказания жителей Иерусалима за совершенные ими грехи.

  7. Ибо кровь его в нем была, на сушь скалы помещали они ее, не проливали ее на землю, накрыть ее землей.

    В нашем предложении приведена причина, по которой Иерусалим и его жители подвергнутся суровому наказанию. Она состоит в том, что жители Иерусалима проливали невинную кровь при указанных здесь отягчающих обстоятельствах. Что это были за обстоятельства, комментаторы понимают по-разному, но прежде чем перейти к рассмотрению их мнений, следует прояснить некоторые детали.

    Прежде всего, это касается слова «цехиах» (צְחִיחַ), переведенного здесь как «сушь» в соответствии с его прямым значением, а также в соответствии с мнением «Мецудат Цион». Вместе с этим, комментаторы понимают значение этого слова по-разному. Радак считает, что его следует понимать как «высь», и «высь скалы» – это скальный пик. По мнению Мальбима, это слово следует понимать как «сухое и высокое место», то есть он объединяет мнения Радака и «Мецудат Цион». Раши понимает слово «цехиах» как «гладкий», а «Даат Микра» – как «чистый». В любом случае, здесь сказано, что жители Иерусалима грешили тем, что проливали невинную кровь на сухую, гладкую, чистую или высокую скалу, где она была видна в течение очень длительного времени.

    Во второй части нашего предложения Бог обвиняет жителей Иерусалима в том, что они не проливали кровь невинно убитых людей на землю и не накрывали ее землей. Для того чтобы это понять, следует обратиться к Торе (Ваикра 17, 13), которая предписывает выливать на землю кровь зарезанных и предназначенных в пищу животных, и присыпать ее землей. К убитым людям это предписание не относится, и комментаторы по-разному объясняют, каким образом закон о ритуальном забое скота связан с тем, что жители Иерусалима друг друга убивали.

    По мнению Мальбима и «Мецудат Давид», то, что жители Иерусалима проливали кровь на скалу, где она была выставлена на всеобщее обозрение, означает, что они убивали друг друга открыто. При этом «Мецудат Давид» считает, что об этом продолжает идти речь и во второй части нашего предложения, где сказано, что жители Иерусалима не проливали кровь на землю, в которую она могла бы впитаться, и не присыпали ее землей. По мнению Мальбима, во второй части нашего предложения Бог говорит о том, что жители Иерусалима не раскаивались в совершенных ими убийствах, так как в противном случае они бы вылили кровь на землю и присыпали бы ее землей. Мальбим пишет, что невинную кровь, пролитую жителями Иерусалима, в предложении №5 символизировали кости, которые были использованы в качестве топлива для варки мяса. Это означает, что, если бы не было этой крови, мясо невозможно было бы сварить, то есть Иерусалим не подвергся бы завоеванию и разрушению, а его жители – изгнанию.

    Радак и «Даат Микра» исходят из того, что кровь на скале, которую не прикрыли землей, взывает к мщению, поэтому Бог отомстит жителям Иерусалима за невинно пролитую ими кровь. Кроме этого, Радак пишет, что кровь, находящаяся на высокой скале и не впитавшаяся в землю, означает, что в Иерусалиме невинно пролитой крови было так много, что Бог не мог ее простить. По мнению «Даат Микра», во второй части нашего предложения Бог говорит о том, что жители Иерусалима не даже пытались скрыть совершаемые ими убийства, и поступали с кровью своих жертв не так, как Тора предписывает поступать с кровью ритуально забитых животных.

    Раши, Радак и «Даат Микра» пишут, что в нашем предложении, возможно, идет речь об убийстве Зхарьи, сына Йехояды, в период правления царя Йехуды Йоаша. О царствовании Йоаша и о том, что произошло со Зхарьей, сыном Йехояды, рассказывается в главе 24 Второй Книги Хроник. В начале своего царствования Йоаш был праведным царем, но впоследствии он и его вельможи стали идолопоклонниками, а сам Йоаш был ими провозглашен богом. Зхарья, сын Йехояды, был главным коэном и пророком (его пророчества собраны в Книге Зхарьи), и он попытался убедить Йоаша и его придворных вернуться на путь служения Богу, но по велению Йоаша был убит в Храме вельможами.

    О том, что в нашем предложении идет речь о наказании за убийство Зхарьи, сына Йехояды, говорится в трактате Таанит (4, 5) Иерусалимского Талмуда. Там рассказывается о том, что он был убит в той части Храма, куда разрешен доступ лишь коэнам, но убийц это не остановило. Двор Храма, в котором был убит Зхарья, сын Йехояды, был вымощен каменными плитами, поэтому его кровь попала на сухие камни, и не была пролита на землю и присыпана землей. Более того, убийство Зхарьи, сына Йехояды, было семикратным грехом: был убит коэн, пророк, судья, была пролита невинная кровь, осквернен Храм, и убийство было совершено в День Искупления, который выпал на субботу. Убийство Зхарьи, сына Йехояды произошло за 300 лет до завоевания Иерусалима, но когда Невузарадан, командовавший войском Невухаднэцера, вошел в Храм, он увидел кровь, пузырящуюся на плитах внутреннего двора Храма. Невузарадан спросил служивших в Храме коэнов об этой крови, и те ему ответили, что это кровь жертвенных животных. Тот велел доставить жертвенных животных, которых тут же заклали, но их кровь, в отличие от крови Зхарьи, не пузырилась. Невузарадан понял, что его обманывают, и стал казнить служивших в Храме коэнов, пока те не признались, что это кровь убитого Зхарьи, сына Йехояды, который был главным коэном, пророком и судьей. Чтобы искупить этот грех, Невузарадан казнил 80 тысяч, коэнов, но кровь продолжала пузыриться, и тогда Невузарадан спросил Бога, неужели Он желает, чтобы тот истребил весь еврейский народ. После этого кровь Зхарьи, сына Йехояды, перестала пузыриться и впиталась в плиты Храма. О том, что массовая гибель жителей Иерусалима после его завоевания явилась наказанием за убийство Зхарьи, сына Йехояды, упоминается также в трактате Гитин (57, б) Вавилонского Талмуда.

  8. Поднять гнев и отомстить месть отдал Я кровь его на сушь скалы, чтобы не была накрыта она».

    Здесь Бог говорит о том, что невинную кровь, пролитую жителями Иерусалима, Он «отдал» на сушь скалы, чтобы та не была ничем прикрыта. И это Бог сделал для того, чтобы поднять, то есть увеличить, свой гнев, и отомстить за нее убийцам. Вместе с этим, в предыдущем предложении было сказано, что невинная кровь уже была помещена на скале жителями Иерусалима, поэтому следует понять, что собирается сделать с этой кровью Бог. По мнению Раши, Бог велел этой крови оставаться на скале, не исчезая. «Мецудат Давид» и «Даат Микра» считают, что Бог сделал так, чтобы эта кровь продолжала быть видна на скале, то есть чтобы ее не прикрывала пыль и не смывали дожди. В результате этого невинная кровь продолжала взывать к отмщению и усиливать гнев Бога. При этом «Мецудат Давид» пишет, что в данном случае Бог поступил как человек, оставляющий определенную вещь на виду, чтобы о ней не забыть. По мнению Радака, жители Иерусалима проливали невинную кровь, стремясь усилить гнев Бога. Это означает, что жители Иерусалима против Него бунтовали (поэтому в предложении №3 они были названы мятежным домом). При этом жители Иерусалима пролили так много невинной крови, что ее невозможно стало скрыть (см. комментарий к предыдущему предложению), а Бог, со своей стороны, тоже не стал ее скрывать, чтобы не простить этот грех жителям Иерусалима.

  9. Поэтому так сказал Господь Бог: «Ой, город кровавый, и Я увеличу костер.

    По мнению комментаторов, слова «и Я увеличу» означают, что Бог увеличит костер точно так же, как жители Иерусалима увеличили количество своих грехов. Таким образом, здесь Бог говорит о наказании жителей Иерусалима в соответствии с принципом «мера за меру»: жители Иерусалима увеличили количество совершаемых ими грехов, поэтому Бог увеличит суровость их наказания. Радак пишет, что о способе увеличения костра, на котором варится мясо в горшке, символизирующем Иерусалим, будет сказано в следующем предложении.

  10. Умножь дрова, зажги огонь, закончи мясо и смешай смесь, и кости обуглятся.

    Глаголы «умножь», «зажги», «закончи» и «смешай» поставлены в повелительное наклонение в соответствии с оригинальным текстом и с мнением «Даат Микра», который считает, что Бог велит Йехезкелю произвести все указанные здесь действия, чтобы продемонстрировать, каким образом Бог отомстит жителям Иерусалима за пролитую невинную кровь. Вместе с этим, другие комментаторы считают, что вышеуказанные глаголы должны стоять в будущем времени первого лица единственного числа. В таком случае, здесь Бог говорит о том, что Он умножит дрова, зажжет огонь и т.д.

    В предложении №5 Бог велел Йехезкелю зажечь под котлом кости, и использовать их в качестве топлива. Здесь Он велит Йехезкелю «умножить дрова и зажечь огонь». Это означает, что Йехезкель должен добавить в горящий под котлом костер много дров, чтобы их стало гораздо больше, чем костей, и в результате этого огонь разгорится гораздо сильнее, чем ранее.

    Далее Бог велит Йехезкелю продолжать варить содержимое котла на сильном огне до тех пор, пока не обуглятся находящиеся в нем кости, не говоря уже о мясе. Попросту говоря, Йехезкель должен сжечь все, что находится в котле. Прежде всего, Йехезкель должен «закончить мясо», то есть разварить его до такой степени, чтобы его куски потеряли свою первоначальную форму, и мясо превратилось в однородную кашу.

    Фрагмент «смешай смесь» вызывает у комментаторов определенные затруднения. В оригинальном тексте эти слова звучат как «харках хамеркаха» (הַרְקַח הַמֶּרְקָחָה), и в несколько другой форме они используются в Торе (Шмот 30, 25), где идет речь о приготовлении так называемого елея. В состав елея, кроме оливкового масла, входил целый ряд других ингредиентов, которые следовало смешать с оливковым маслом, и тем самым получить смесь, называемую «елей». Основываясь на этом, Радак и «Мецудат Давид» считают, что Бог приготовит смесь специй, которую внесет с содержимое котла после того как мясо превратится в однородную кашу. Что это символизирует, «Мецудат Давид» не объясняет, но Радак пишет, что внесение специй завершает приготовление содержимого котла, то есть жителей Иерусалима, для поедания мечом. Мясо в котле будет полностью разварено для того, чтобы меч не испытывал при питании никаких трудностей, и приправлено специями для того, чтобы пробудить желание меча съесть содержимое котла без остатка. Раши, Мальбима и «Даат Микра» считают, что фрагмент «смешай смесь» является прямым продолжением фрагмента «закончи мясо». По их мнению, Бог велит Йехезкелю полностью разварить мясо, чтобы оно потеряло форму, а затем тщательно перемешать содержимое котла, в результате чего оно превратится в однородную смесь. Следует отметить, что в предложении №6 Бог велел Йехезкелю извлечь из котла все мясо кусок за куском. Принимая это во внимание, «Даат Микра» считает, что в нашем предложении Бог велит Йехезкелю превратить в однородную смесь не мясо, а то, что от него осталось после того как оно было извлечено из котла.

    В конце нашего предложения Бог велит Йехезкелю держать котел на сильном огне до тех пор, пока вся находящаяся в нем жидкость не испарится, и пока не сгорят находящиеся в нем кости, не говоря уже об остальном содержимом.

  11. И поставь его на угли его пустым, чтобы был горячим он, и сгорело дно его, и расплавлена будет в нем нечистота его, исчезнет грязь его.

    Глагол «поставь» следует понимать как «оставь». Таким образом, в начале нашего предложения Бог велит Йехезкелю оставить котел на углях после того как все его содержимое сгорело, чтобы тот был горячим, то есть раскалился, и его дно сгорело. В результате этого нечистота котла в нем расплавится, и его грязь исчезнет.

    Следует отметить, что слово «нехушта» (נְחֻשְׁתָּהּ) переведено здесь как «дно его» в соответствии с мнением большинства комментаторов, а также ввиду того, что в таком значении оно использовалось в предложении №36 главы 16. Раши считает, что это слово является производным от слова «нехошет» (נחושת), означающего «медь», из чего следует, что котел был медным. По мнению Раши, в конце нашего предложения сказано, что Йехезкель должен разогреть медный котел до такой степени, чтобы тот расплавился, а вместе с ним расплавится его нечистота, и содержавшаяся в нем грязь исчезнет.

    Что под всем этим подразумевается, комментаторы понимают по-разному. Радак и «Мецудат Давид» считают, что в нашем и в предыдущем предложении идет речь о том, что все жители Иерусалима, включая символизируемых костями воинов, подвергнутся уничтожению, после чего Иерусалим останется пустым, и это станет искуплением грехов, совершенных его жителями. По мнению Мальбима, пустой котел символизирует гибель всех защитников Иерусалима, а сожжение его дна символизирует пробивание бреши в иерусалимской стене воинами армии Невухаднэцера. Расплавление нечистоты – это наказание, которому подвергнутся жители Иерусалима, а исчезновение грязи – это гибель грешников. «Даат Микра» считает, что здесь говорится о том, что после гибели и изгнания всех жителей Иерусалима, он опустеет и подвергнется сожжению. После того как Иерусалим и находящийся в нем Храм будут уничтожены, Бог простит жителям Иерусалима совершенные ими грехи.

  12. Обманами утомил он, и не выйдет из него великая грязь его, в огне грязь его.

    Слово «теуним» (תְּאֻנִים) переведено здесь как «обманы» в соответствии с мнением большинства комментаторов. Мальбим понимает его значение иначе, и его мнение будет приведено ниже.

    Здесь продолжает идти речь о котле, под которым подразумевается Иерусалим, и в начале нашего предложения сказано, что котел, то есть Иерусалим, утомил обманами, но не сказано, кого именно. По мнению Радака и «Мецудат Давид», Иерусалим утомил обманами самого себя, то есть его жители так много лгали, что утомились от своей лжи. Раши считает, что жители Иерусалима утомили своими обманами бедные слои населения. В соответствии с этим, в начале нашего предложения идет речь о притеснении бедняков, что строго запрещено Торой.

    По мнению вышеуказанных комментаторов, глагол «выйдет» относится также к завершающему фрагменту нашего предложения. В соответствии с этим, далее сказано, что грязь, содержащаяся в котле в огромных количествах, сама по себе из него не выйдет. Она выйдет из котла лишь в огне. Это означает, что отмыть котел от грязи невозможно, ее можно лишь из него выжечь огнем.

    Теперь рассмотрим, что под всем этим подразумевается. В первом фрагменте нашего предложения сказано, что жители Иерусалима постоянно лгали, либо друг другу, либо беднякам, и, по мнению Раши и «Мецудат Давид», это означает, что они являются грешниками, которые в своих грехах не собираются раскаиваться. Далее эти грешники изображены как грязь, и сказано, что извлечь их из Иерусалима невозможно, их можно лишь сжечь. Радак и «Даат Микра» считают, что грешников невозможно извлечь из Иерусалима, так как они являются великой грязью, то есть, что их слишком много. Поэтому иерусалимских грешников следует просто сжечь.

    По мнению Раши, Радака и «Мецудат Давид», здесь Бог говорит о том, что Он собирается выжечь огнем жителей Иерусалима из-за того, что те друг друга обманывали, либо притесняли бедные слои населения. Выжигание огнем означает уничтожение, и выглядит довольно странно, что такому суровому наказанию жители Иерусалима подвергнутся за вышеуказанный грех, а не за идолопоклонство или за кровопролитие. Ввиду этой сложности «Даат Микра» считает, что жители Иерусалима будут выжжены огнем за грех кровопролития, о котором говорилось в предложениях №6-№9. Но в таком случае непонятно, почему в начале нашего предложения Бог говорит о том, что жители Иерусалима обманывали друг друга или бедные слои населения. Поэтому Мальбим понимает сказанное в первом фрагменте нашего предложения совершенно иначе.

    По мнению Мальбима, слово «теуним» является множественным числом слова «таания» (תַאֲנִיָּה), которое используется в Книге Ишаяху (29, 2) и в Свитке Эйха (2, 5), и означает «скорбь». В соответствии с этим, здесь сказано, что котел утомился скорбью во время попыток извлечь из него огромное количество скопившейся в нем грязи. Это означает, что жители Иерусалима испытали множество бедствий во время его осады. Но выяснилось, что грязь из котла извлечь невозможно, так как ее слишком много. Более того, эта грязь не сгорает даже тогда, когда котел находится в огне, и это означает, что грешников в Иерусалиме слишком много для того, чтобы их всех можно было бы уничтожить. Кроме этого, Мальбим пишет, что слово «беэш» (בְּאֵשׁ), переведенное здесь как «в огне», может быть корнем «бааш» (באש), который означает «гнить». В таком случае, в конце нашего предложения сказано, что большое количество скопившейся в котле грязи извлечь из него невозможно, так как она сгнила и впиталась в его стенки.

  13. В нечистоте твоей разврат, так как очищал Я тебя, но не очистился ты от нечистоты твоей, не очистишься ты более, до того как успокою Я гнев Мой на тебе.

    Начало этого предложения является наиболее проблематичным, и комментаторы объясняют его по-разному. При этом все они исходят из того, что под развратом, так же как под блудом, подразумевается идолопоклонство. Раши считает, что в начале нашего предложения Бог говорит Иерусалиму о том, что он будет уничтожен из-за нечистоты его разврата, то есть из-за того, что жители Иерусалима поклоняются идолам. По мнению Радака и «Мецудат Давид», здесь Бог говорит Иерусалиму о том, что тот все еще находится в состоянии нечистоты, которая является развратом, несмотря на то, что Он неоднократно пытался его очистить, как здесь сказано далее. Предлог «в», начинающий наше предложение, «Даат Микра» понимает как «из-за», вследствие чего его начало приобретает вид: «Из-за нечистоты твоего разврата…». В таком случае, здесь сказано, что Иерусалим не очистился от нечистоты из-за того, что полностью был погружен в разврат, то есть в служение идолам.

    По мнению большинства комментаторов, далее Бог говорит о том, что Он постоянно пытался очистить Иерусалим от идолопоклонства посредством своих пророков, которые убеждали жителей Иерусалима вернуться к служению Богу. Но Иерусалим от нечистоты не очистился, то есть его жители отказывались прислушиваться к пророкам Бога, поэтому пророков больше не будет, и очищение Иерусалима произойдет после того как Бог успокоит на нем свой гнев, то есть подвергнет его жителей суровому наказанию.

    Мальбим пишет, что понятие «разврат» гораздо сильнее понятия «блуд», так как блуд может быть одноразовым, а разврат подразумевает полное погружение в греховный образ мыслей. Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, Мальбим считает, что скопившуюся в котле грязь невозможно очистить даже с помощью огня. По его мнению, здесь Бог говорит о том, что корнем нечистоты Иерусалима является разврат, поэтому он не очистился от своей нечистоты даже тогда, когда Бог очищал его огнем. Поэтому Бог пришел к выводу, что Иерусалим сможет очиститься лишь после того как Он успокоит на нем свой гнев, и, в отличие от очищения огнем, подразумевающим уничтожение жителей Иерусалима, успокоение гнева подразумевает их пленение, изгнание и рассеяние.

  14. Я, Господь, говорил, пришло оно, и сделал Я, не отменю, и не сжалюсь, и не передумаю, по путям твоим и по деяниям твоим осудили они тебя», – речь Господа Бога.

    По мнению «Мецудат Давид», в начале нашего предложения Бог говорит о том, что в течение продолжительного времени Он говорил, то есть предупреждал жителей Иерусалима о бедствиях, которые к ним придут, если они не перестанут грешить. И вот, бедствие пришло, и его сделал Бог, так как армия Невухаднэцера уже подошла к Иерусалиму, о чем говорилось в предложении №2. По мнению других комментаторов, в начале нашего предложения сказано, что Бог уже произнес, то есть вынес, свой приговор жителям Иерусалима, и он уже начал приводиться в исполнение. Радак и «Даат Микра» считают, что приставка «ве-» в слове «веасити» (וְעָשִׂיתִי), переведенном здесь как «и сделал Я», является так называемым переворотным вавом, который меняет прошедшее время глагола на будущее. В таком случае, это слово следует переводить как «и сделаю Я». По мнению «Даат Микра», здесь Бог говорит о том, что полностью осуществит свое решение относительно жителей Иерусалима. По мнению Радака, Бог говорит жителям Иерусалима, что те не должны думать, будто то, что с ними произойдет, будет случайностью: все это сделает Бог.

    Далее Бог говорит о том, что не отменит вынесенный жителям Иерусалима приговор, не сжалится над ними и не передумает во время исполнения приговора, так как воины армии Невухаднэцера осудили жителей Иерусалима по их путям и по их деяниям, то есть наказание, которому они подвергнутся, является справедливым.

    Мальбим понимает сказанное в этом предложении несколько иначе. По его мнению, здесь Бог говорит три вещи. Во-первых, что приговор жителям Иерусалима вынес Он. Во-вторых, что приговор уже приводится в исполнение. В-третьих, что Бог уже сделал, то есть произвел действие. Относительно вынесенного приговора Бог говорит, что его не отменит. Относительно того, что приговор уже приводится в исполнение, Он говорит, что не сжалится над жителями Иерусалима, так как жалеют что-то полезное, а в жителях Иерусалима нет никакой пользы. Относительно того, что Бог уже произвел действие, Он говорит, что не передумает, то есть не будет о нем сожалеть, так как жители Иерусалима были осуждены по своим путям и деяниям, то есть в соответствии с тяжестью совершенных ими грехов.

  15. И было слово Господа мне, говоря:

  16. «Сын человеческий, вот Я забираю у тебя отраду глаз твоих в эпидемии, и не оплакивай, и не плачь, и не придет слеза твоя.

    В предложении №18 выяснится, что отрадой глаз Йехезкеля Бог называет его жену. Как неоднократно указывалось в комментарии, когда в ТАНАХе после слова «вот» стоит глагол настоящего времени, в данном случае «забираю», это означает, что действие, описываемое глаголом, произойдет в самом ближайшем будущем. Таким образом, в первой части нашего предложения Бог сообщает Йехезкелю о том, что вскоре его жена умрет во время эпидемии заразной болезни. Вторая часть нашего предложения построена по принципу «не только это, но и это». Оплакивание является ритуалом, совершаемым родственниками, друзьями и знакомыми умершего человека, который включает в себя надгробные речи, траурные песни и т.п. Таким образом, во второй части нашего предложения Бог велит Йехезкелю, не только не оплакивать свою умершую жену, но и не плакать после ее смерти, и запрещает ему пролить по его жене даже одну слезу.

    Как выяснится ниже, смерть жены Йехезкеля должна была послужить знаком близящегося разрушения Храма. Таким образом, Бог умертвил жену своего пророка лишь для того, чтобы сигнализировать евреям о том, что Храм вскоре подвергнется разрушению. Это вызывает у еврейских философов и мыслителей множество вопросов, на которые они не находят удовлетворительного ответа. «Даат Микра» приводит мнение Авраванэля, который пишет, что Бог использует пророков в качестве инструмента для достижения своих целей, поэтому использует их по своему усмотрению. Точно так же Он запретил пророку Ирмияху жениться и заводить детей, о чем рассказывается в Книге Ирмияху (16, 1-4).

    Сказанное о том, что Бог заберет жену Йехезкеля «в эпидемии», на первый взгляд является лишней деталью, без которой вполне можно было бы обойтись, и комментаторы объясняют ее присутствие по-разному. По мнению Радака и «Мецудат Давид», на самом деле никакой эпидемии не было, и здесь речь идет о том, что смерть жены Йехезкеля будет внезапной, без предшествующей ей болезни, как во время эпидемии. При этом Радак пишет, что внезапная смерть жены Йехезкеля послужит знаком того, что точно так же внезапно будет разрушен Храм. По мнению «Даат Микра», Бог, говоря о том, что жена Йехезкеля умрет «в эпидемии», тем самым сообщает, что ее смерть не будет наказанием за совершенные ей грехи. Кроме этого, «Даат Микра» считает, что эпидемия, во время которой умерла жена Йехезкеля, действительно была, и кроме жены Йехезкеля от нее умерло большое количество людей (из комментария к предложению №22 выяснится, что такого же мнения придерживается Мальбим). Всех их оплакивали их родственники, друзья и знакомые, но Йехезкель по велению Бога свою жену не оплакивал. Таким образом, его поведение резко отличалось от поведения других изгнанных в Бавель евреев, которые должны были его спросить, почему он не соблюдает законы траура. Как будет сказано в предложении №19, они действительно об этом спросят Йехезкеля, и, отвечая на этот вопрос, тот расскажет им о грядущем разрушении Храма.

  17. От стонов безмолвствуй, мертвых траур не делай, тюрбан твой надевай на тебя, и обувь твою надевай на ноги твои, и не облекай на усы, и хлеб людей не ешь».

    Рассмотрим сказанное в этом предложении в соответствии с методом «от простого к сложному». По большинству мнений, здесь Бог велит Йехезкелю воздержаться от исполнения целого ряда законов, связанных с трауром. В начале нашего предложения сказано, что ему запрещается стонать, выказывая свою скорбь. Затем Бог велит ему продолжать носить тюрбан, из чего следует, что люди, соблюдающие траур по своим близким родственникам, должны снимать свои головные уборы. Следует отметить, что слова «тюрбан твой» в оригинальном тексте звучат как «пеэрха» (פְאֵרְךָ), что дословно переводится как «великолепие твое». Поэтому в целом ряде мест Вавилонского Талмуда сказано, что здесь идет речь о тфилине, который запрещается накладывать людям, пребывающим в трауре, а Йехезкелю было велено Богом продолжать надевать тфилин. О том, что в нашем предложении идет речь не о тюрбане, а о тфилине, сказано в арамейском переводе Йонатана, а также в комментарии Раши. По мнению Мальбима, здесь имеется в виду и головной убор, и тфилин. Далее Бог велит Йехезкелю продолжать носить обувь, из чего следует, что находящиеся в трауре люди должны ходить босиком. То, что Йехезкель должен «не облекать на усы», означает, что находящиеся в трауре люди должны прикрывать рот тканью. Следует отметить, что в настоящее время этот обычай почти не соблюдается, и я видел лишь одного человека, йеменского еврея, который его придерживался. В конце нашего предложения Бог велит Йехезкелю не есть «хлеб людей». Речь идет о первой после похорон трапезе, которую должны предоставить находящемуся в трауре человеку другие люди. Йехезкель должен нарушить и этот связанный с трауром обычай, и съесть первую после похорон жены трапезу, используя свои собственные продукты.

    Все присутствующие в нашем предложении сложности связаны со сказанным в начале нашего предложения, которое в оригинальном тексте звучит довольно неясно, а именно «хэанэк дом» (הֵאָנֵק דֹּם). С точки зрения грамматики оба эти слова являются глаголами повелительного наклонения, которые следуют один за другим, так что между ними следовало бы поставить запятую и сказать, что это не одно, а два веления Бога Йехезкелю. Радак приводит мнение, что начало нашего предложения следует читать именно таким образом, и мы рассмотрим его ниже, а сейчас займемся выяснением значений этих глаголов. Глагол «хэанэк» в современном иврите практически не используется, но словари его определяют как «стонать». Радак и «Мецудат Давид» считают, что этот глагол означает «вздыхать», но для понимания того, что здесь сказано, это большой роли не играет. Глагол «дом» можно перевести не только как «безмолвствуй», но и как «замри», и так его понимает Раши.

    По мнению большинства комментаторов, в начале нашего предложения Бог велит Йехезкелю «безмолвствовать», то есть воздерживаться от стонов или вздохов по своей умершей жене. Мальбим принимает во внимание, что в начале нашего предложения два глагола повелительного наклонения следуют один за другим, из чего заключает, что Бог велит Йехезкелю произвести действие, описываемое двумя этими глаголами одновременно. Это означает, что Йехезкель должен стонать или вздыхать беззвучно, так, чтобы его скорбь по жене не была замечена другими.

    В трактате «Моэд Катан» (15, а) Вавилонского Талмуда из сказанного в начале нашего предложения рав Папа приходит к выводу о том, что человеку, находящемуся в трауре, запрещено здороваться с другими людьми, из чего следует, что Йехезкелю Бог велел продолжать здороваться. А в том же трактате (3, 5), но не Вавилонского Талмуда, а Иерусалимского, из начала нашего предложения сделан другой вывод, а именно, что находящемуся в трауре человеку следует кричать, выражая свою скорбь. Радак придерживается версии и Вавилонского Талмуда, и Иерусалимского, так как ему мешают две вещи. Во-первых, вышеуказанная проблема двух следующих один за другим глаголов повелительного наклонения, и во-вторых, фрагмент «мертвых траур не делай». Если бы в нашем предложении шла речь лишь о том, что Йехезкель не должен соблюдать законы траура, оно бы начиналось этим фрагментом. Тогда Бог сказал бы Йехезкелю, что тот не должен соблюдать законы траура, а затем перечислил, какие именно: он не должен кричать, выражая свою скорбь по жене, должен продолжать носить головной убор и т.д. В виду этих двух сложностей Радак считает, что в начале нашего предложения приведены два, а не одно, веления, в соответствии с которыми Йехезкель должен соблюдать два закона траура. Во-первых, он должен кричать, проявляя скорбь по своей жене, и во-вторых, ему запрещается здороваться с другими людьми. Все остальные законы траура, приведенные после фрагмента «мертвых траур не делай», Йехезкель соблюдать не должен.

  18. И говорил я народу утром, и умерла жена моя вечером, и сделал я утром, как велено было мне.

    Слово «утро» в этом предложении используется дважды, но оно указывает не на то же самое утро. Утро, о котором сказано в конце нашего предложения, это следующее утро. Таким образом, здесь Йехезкель рассказывает о том, что утром того дня, когда он узнал о скорой смерти своей жены и ему было велено не соблюдать по ней траур, он сообщил об этом народу, то есть евреям, находившимся вместе с ним в Бавеле. Вечером того же дня жена Йехезкеля умерла. А на следующее утро, после похорон жены, Йехезкель сделал так, как было велено ему Богом, то есть не стал придерживаться законов траура. Следует отметить, что в иудаизме законы траура вступают в силу после похорон, так как до этого родственники умершего заняты их организацией и освобождаются от ограничений, накладываемых законами траура.

    Мальбим обращает внимание на то, что Йехезкель сообщил евреям о скорой смерти своей жены и о том, что Бог велел ему не соблюдать законы траура, несмотря на то, что Бог не велел ему об этом рассказывать (но, с другой стороны, и не запретил). По мнению Мальбима, Йехезкель это сделал для того, чтобы заранее подтвердить пророчество, которое будет приведено ниже: как он знал о скорой смерти своей жены, так он знает о скором разрушении Храма. Из этого следует, что когда Йехезкель рассказывал о том, что его жена скоро умрет, та все еще была совершенно здорова. Такой же вывод следует из слов рабби Хананьи, сына Гамлиэля, приведенных в трактате Моэд Катан (28, а) Вавилонского Талмуда.

  19. И сказали мне народ: «Разве не расскажешь ты нам, что это нам, то, что ты делаешь?».

    То, что Йехезкель заранее знал о смерти своей жены, произвело на изгнанных в Бавель евреев большое впечатление. Кроме этого, выше был описан целый ряд случаев, когда Йехезкель по велению Бога совершал различные странные поступки, в которых содержались знаки о том, что произойдет с евреями в будущем. Поэтому когда евреи увидели, что Йехезкель не придерживается законов траура по своей жене, они поняли, что это явно обладает неким символическим значением, которое их касается. Поэтому они спросили Йехезкеля: «В чем для нас заключается смысл того, что ты делаешь?».

  20. И сказал я им: «Слово Господа было мне, говоря:

    Радак пишет, что Йехезкель ответил евреям, что он не придерживается законов траура по жене не по своей инициативе, а по велению Бога, о чем он уже им рассказал вчера. А смысл этого заключен в пророчестве, которое будет приведено ниже.

  21. «Скажи дому Израиля: «Так сказал Господь Бог: «Вот Я оскверняю Храм Мой, великолепие силы вашей, отраду глаз ваших и сожаление души вашей, и сыновья ваши, и дочери ваши, которых покинули вы, от меча падут».

    Здесь Бог объясняет, в чем заключается символическое значение внезапной смерти жены Йехезкеля. Как неоднократно указывалось выше, когда в ТАНАХе после слова «вот» стоит глагол настоящего времени, в данном случае «оскверняю», это означает, что описываемое глаголом действие произойдет в самом ближайшем будущем. Таким образом, Храм подвергнется осквернению очень скоро, подобно внезапной смерти жены Йехезкеля. С другой стороны, смерть жены Йехезкеля означает, что Храм не только будет осквернен, но и прекратит свое существование. В предложении №16 жена Йехезкеля была названа отрадой его глаз, а здесь Бог называет Храм отрадой еврейского народа, из чего следует, что сам Йехезкель символизирует еврейский народ. Вместе с этим, Мальбим пишет, что в образе мужа выступает Божественное Присутствие, которое любило пребывать в Храме так же, как муж любит свою жену.

    В нашем предложении Бог называет Храм великолепием силы еврейского народа, отрадой его глаз и сожалением их души, и комментаторы понимают значение этих трех метафор несколько по-разному. По мнению Радака, Храм являлся великолепием и силой еврейского народа, так как в нем наблюдалось постоянное проявление Божественного Присутствия. Об этом знали не только евреи, но и другие народы, которые понимали, что еврейский народ находится под защитой Бога. Слово «геон» (גְּאוֹן) переведено здесь как «великолепие», но «Даат Микра» понимает его как «гордость». По его мнению, здесь сказано, что Храм был источником национальной гордости еврейского народа, а также источником его чувства безопасности. Радак и «Даат Микра» считают, что отрадой глаз еврейского народа Храм назван из-за того, что он представлял собой очень красивое здание. По мнению «Мецудат Давид», это означает, что евреи очень его любили. Для того чтобы понять значение слов «сожаление души вашей», следует вспомнить, что в данном случае посредством Йехезкеля Бог обращается к евреям, которые девать лет назад были изгнаны в Бавель вместе с царем Йехуды Йехояхином. Все это время они сожалели о расставании с Храмом и стремились к нему вернуться, как им обещали действовавшие в Бавеле лжепророки.

    В конце нашего предложения Бог говорит изгнанным в Бавель евреям, что их сыновья и дочери, которые остались в Иерусалиме, падут от мечей завоевателей. Из того, что будет сказано ниже, выяснится, что это уже является переходом к разъяснению второго знака Йехезкеля, состоявшего в том, что он не соблюдал законы траура по своей умершей жене. По логике вещей, этот фрагмент должен быть отнесен к следующему предложению, но Радак пишет, что он присоединен к нашему предложению из-за того, что слова «сожаление души вашей» относятся к нему тоже. По его мнению, здесь Бог говорит о биологических сыновьях и дочерях изгнанных в Бавель евреев, которые остались в Иерусалиме и будут уничтожены завоевателями. Изгнанные в Бавель евреи будут настолько потрясены известиями о том, что произошло в Иерусалиме, что не будут соблюдать законы траура по своим погибшим детям. Вместе с этим, «Даат Микра» считает, что под сыновьями и дочерями изгнанных в Бавель евреев подразумевается молодежь, оставшаяся в Иерусалиме после того как более взрослые люди, занимавшие важные государственные посты, были изгнаны в Бавель вместе с царем Йехуды Йехояхином.

  22. И сделаете вы, как сделал я: на усы не облечете, и хлеб людей не будете есть вы.

    Здесь Йехезкель говорит изгнанным в Бавель евреям, что они не будут соблюдать законы траура по своим умершим детям точно так же, как Йехезкель не соблюдает их по своей умершей жене. Относительно упомянутых здесь законов траура – см. комментарий к предложению №17.

    Как было сказано в комментарии к предыдущему предложению, Радак считает, что евреи не будут придерживаться законов траура из-за того, что будут потрясены известиями о том, что произошло в Иерусалиме после его завоевания армией Невухаднэцера. Другие комментаторы предлагают этому два следующих объяснения. Во-первых, законы траура обязательны для исполнения в том случае, когда есть те, кто утешают скорбящего. Но после завоевания Иерусалима армией Невухаднэцера все изгнанные в Бавель евреи потеряют кого-либо из своих близких родственников, поэтому все они будут находиться в трауре, и их некому будет утешать. Мальбим пишет, что именно это символизировала эпидемия заразной болезни, от которой умерла жена Йехезкеля. Во-вторых, изгнанные в Бавель евреи не будут соблюдать законы траура из страха перед местным населением.

  23. И тюрбаны ваши на головах ваших, и обувь ваша на ногах ваших, не будете оплакивать, и не будете плакать, и растаете вы в грехах ваших, и реветь будете вы, муж брату своему.

    В первой части этого предложения продолжает идти речь о том, что изгнанные в Бавель евреи не будут соблюдать законы траура по своим погибшим в Иерусалиме родственникам. Они будут продолжать носить головные уборы и обувь, а также не будут оплакивать своих родственников, и даже не будут по ним плакать.

    Для того чтобы понять сказанное во второй части этого предложения, следует остановиться на значении глагола «растаять». В тех случаях, когда речь идет о том, что растаивают люди, их сердца и т.п., имеется в виду, что люди лишаются силы воли, впадают в отчаяние и неспособны противостоять бедствиям. Таким образом, во второй части нашего предложения сказано, что после того как известия о завоевании Иерусалима, его разрушении, разрушении Храма и гибели его жителей достигнут Бавеля, находящиеся в нем евреи впадут в отчаяние, так как поймут, что все это явилось наказанием за совершенные евреями грехи. Изгнанные в Бавель евреи также поймут, что происшедшее исправить уже невозможно, поэтому они будут «реветь», то есть громко жаловаться друг другу на то, что случилось с Храмом, с Иерусалимом и с его жителями.

  24. И будет Йехезкель вам знамением: как все, что сделал он, сделаете вы, когда придет оно, и узнаете вы, что Я – Господь Бог».

    Здесь Бог говорит изгнанным в Бавель евреям о том, что когда известие о происшедшем в Иерусалиме достигнет Бавеля, они будут поступать так же, как поступил Йехезкель, который не придерживался законов траура по своей умершей жене. Таким образом, поведение Йехезкеля послужит изгнанным в Бавель евреев знамением, то есть знаком, и когда этот знак осуществится, они узнают, что Бог – это Господь, воздающий людям как за заслуги, так и за грехи.

  25. А ты, сын человеческий, ведь в день взятия Мной у них твердыни их, радости великолепия их, отрады глаз их, и вознесения души их, сыновей их и дочерей их,

    Это предложение является первой частью длинного предложения, окончание которого будет приведено ниже, поэтому оно заканчивается запятой, а не точкой.

    Твердыней еврейского народа, радостью его великолепия, а также отрадой его глаз здесь назван Храм. Вознесением души евреев, по мнению большинства комментаторов, названы их сыновья и дочери, так как души людей «возносятся», то есть стремятся, к их детям. Вместе с этим, Радак приводит мнение, в соответствии с которым вознесением душ евреев здесь тоже назван Храм, так как еврейские души стремятся к нему даже тогда, когда евреи находятся в изгнании. В любом случае, здесь Бог говорит о том дне, когда Он отнимет у евреев Храм и их сыновей и дочерей, оставшихся в Иерусалиме, то есть о дне, когда Иерусалим будет завоеван, Храм – разрушен, а население Иерусалима подвергнется уничтожению.

  26. В день тот придет беженец к тебе, огласить в уши.

    Слова «огласить в уши» означают «сообщить». Таким образом, здесь Бог вроде бы говорит Йехезкелю о том, что в день разрушения Храма к нему явится беженец из Иерусалима, который ему об этом сообщит. Такое понимание сказанного отвергается всеми комментаторами по той причине, что Бавель находился очень далеко от Иерусалима, и во времена Йехезкеля человек не мог переместиться из Иерусалима в Бавель за один день. Более того, в предложении №21 главы 33 будет сказано, что беженец из Иерусалима явился к Йехезкелю 5 тевета, то есть через пять месяцев после разрушения Храма, а по некоторым мнениям через полтора года. Поэтому Радак, «Мецудат Давид» и «Даат Микра» считают, что слово «день» следует понимать как «время», и что Бог говорит Йехезкелю о том, что после разрушения Храма к нему явится беженец из Иерусалима. По мнению Раши и Мальбима, слова «в день тот» относятся к тому, что будет сказано в следующем предложении, а именно, к тому, что в день прибытия беженца к Йехезкелю Бог раскроет его уста.

    Радак и «Даат Микра» пишут, что беженец, который явился к Йехезкелю, возможно, был одним из евреев, изгнанных из Иерусалима после его завоевания, а возможно, что он действительно был беженцем. В любом случае, они задаются вопросом, по какой причине известие о завоевании Иерусалима дошло до Йехезкеля лишь через пять месяцев. На этот вопрос Радак и «Даат Микра» дают несколько возможных ответов. В соответствии с одним из них, беженец был изгнанником, который шел в Бавель вместе с воинами армии Невухаднэцера, а те, после завоевания Иерусалима, возвратились в Бавель не сразу. Либо евреи, изгнанные из Иерусалима после его завоевания, были помещены в Бавеле в специальные лагеря, из которых не могли выйти, и лишь одному из них удалось выбраться из такого лагеря и явиться к Йехезкелю. Если беженец был именно беженцем, путь в Бавель у него действительно мог занять несколько месяцев, так как он шел туда, не зная пути, и, к тому же, был вынужден скрываться от воинов армии Невухаднэцера и местного населения.

    По мнению Мальбима, здесь раскрывается смысл того, что утром Йехезкель сообщил изгнанным в Бавель евреям о том, что его жена умрет, а та умерла вечером того же дня, то есть через двенадцать часов, как было сказано в предложении №18. То же самое случится в то время, когда к Йехезкелю явится беженец из Иерусалима. Как будет сказано в предложении №22 главы 33, Бог сообщил Йехезкелю о разрушении Храма вечером накануне того дня, когда к нему пришел беженец, то есть за двенадцать часов до его появления.

  27. В день тот раскроются уста твои с беженцем этим, и говорить будешь ты, и не будешь ты нем более, и будешь ты им знамением, и узнают они, что Я – Господь».

    По мнению большинства комментаторов, уста Йехезкеля раскроются с прибытием беженца, но Мальбим, основываясь на сказанном в предложении №22 главы 33, справедливо указывает на то, что Бог раскрыл уста Йехезкеля вечером накануне появления беженца. Кроме этого, комментаторы расходятся с Мальбимом во мнениях относительно пророчества, на основании которого Йехезкель станет знамением для изгнанных в Бавель евреев. По мнению большинства комментаторов, это пророчество было приведено в предложениях №21-№24. В таком случае, Йехезкель станет знамением для изгнанных в Бавель евреев, то есть они ему начнут верить, лишь через пять месяцев после произнесения этого пророчества, либо через полтора года. По мнению Мальбима, пророчество, на основании которого Йехезкель станет знамением, будет приведено в предложениях №25-№29 главы 33. Это пророчество Йехезкель получил за двенадцать часов до прибытия беженца, когда Бог раскрыл его уста, и немедленно огласил его изгнанным в Бавель евреям. Точно так же Йехезкель за двенадцать часов сообщил им о смерти своей жены, как было сказано в предложении №18.

    Для того чтобы понять слова Бога о том, что Йехезкель больше не будет нем, следует обратиться к предложениям №26-№27 главы 3. Там было сказано, что Бог приклеит язык Йехезкеля к небу, в результате чего он онемеет и не сможет убеждать евреев раскаяться в грехах до тех пор, пока Бог не раскроет его уста. Как было сказано там в комментарии, это не подразумевало полную немоту Йехезкеля, а означало, что его общение с изгнанными в Бавель евреями ограничивалось точным произнесением пророчеств, переданных ему Богом. Йехезкель не должен был призывать евреев к раскаянию по своей инициативе, так как те были «мятежным домом», и не прислушались бы к его призывам. Но когда к изгнанным в Бавель евреям явится беженец и расскажет о разрушении Храма и Иерусалима, а также об изгнании его жителей, все изменится. Евреи убедятся, что пророчества Йехезкеля об этом полностью осуществились, они станут ему верить и прислушиваться к его словам, а также поймут, что Бог – это Господь, всегда исполняющий свои обещания. После этого Йехезкель больше не будет ограничен в своей деятельности, и сможет призывать евреев к раскаянию не только в тех случаях, когда ему это велит Бог.