И послал Йехошуа бин Нун из Шитим двух людей разведчиков «хереш», говоря: «Идите, посмотрите эту землю и Йерихо», и пошли они, и пришли в дом женщины-распутницы, имя ее Рахав, и легли там.

Прежде всего возникает вопрос, а зачем вообще Йехошуа послал этих разведчиков? Что он хотел, чтобы они ему рассказали? Ведь если бы они принесли ему плохие известия, как уже было один раз, когда разведчиков послал Моше (и Йехошуа был одним из этих разведчиков), могло повториться то, что уже произошло тогда – народ отчаялся, Бог разгневался и т.д. Ответ на этот вопрос дает Ральбаг. Дело в том, что обычно разведчиков посылали с одной из двух нижеследующих целей. Первая из них – для того, чтобы выяснить, возможна ли война с противником: силен ли он или слаб, многочислен ли он, хорошо ли укреплены его города и т.д. В таком случае на основании данных разведки принимается решение начинать ли войну, или убираться восвояси. Вторая же цель состоит в том, чтобы укрепить волю народа перед началом военных действий, и именно этого добивался Йехошуа. Он был полностью уверен в том, что разведчики принесут хорошие известия и послал их только за тем, чтобы народ услыхал из первых рук, что местные жители уже морально сломлены еще до начала военных действий.

Непереведенное слово «хереш» (חרש) объясняется несколькими способами. Раши переводит его как «глухие», то есть разведчики должны были представляться глухими для того, чтобы местное население не обращало внимания на их присутствие. Кроме того, он дает еще одно объяснение: «хереш» в данном случае не что иное, как «херес» (חרס), то есть глинянная посуда. То есть Йехошуа сказал разведчикам, чтобы они нагрузили себя глиняными горшками для того, чтобы выглядеть бродячими тоговцами-горшечниками.

Таргум Йонатан (перевод на арамейский язык) переводит это слово, как «тайный», то есть разведка должна была быть тайной, а Даат Микра добавляет, что тайной эта разведка должна была быть также и для евреев, для того, чтобы лишний раз не будоражить народ.

Более глубокое толкование слову «хереш» дает Ральбаг (а так же «Мецудат Цион»). На основании примеров из Танаха он говорит, что корень «хереш» можно перевести, как «мысль». То есть разведчики должны были разведать, что думают местные жители о предстоящем вторжении. Ральбаг приводит этому хорошее доказательство. Дело в том, что, как будет описано далее, разведчики не очень-то далеко и ходили, а просто пришли в Йерихо, узнали от Рахав то, что им было нужно (а именно то, что думают местные жители о предстоящей войне), и в ту же ночь двинулись назад. И вернувшись, не сказали Йехошуа, что были только в Йерихо и т.д., а просто пересказали то, что узнали от Рахав, считая, что их миссия выполнена.

Почему Йехошуа указал разведчикам разведать и «эту землю» и «Йерихо»? Ведь Йерихо одна из составляющих того, что он определяет, как «эту землю»?  Раши объясняет, что это говорит о том, что взять Йерихо было так же сложно, как завоевать все остальное.

В то время еврейский лагерь находился в месте, которое называлось Шитим. Полное название Шитим - Авель Шитим, причем «Авель» (אבל) по-всей видимости происходит от слова «йовель» (יובל), что означает «вади», а «Шитим» (שיטים) это место называется из-за растущих в нем деревьев вида шита (относится к роду акаций). Обычно они выглядят так:

Предполагается, что в наше время Шитим – это курган Тель Кафрайн или Тель Хамам, что находятся возле вади Эль-Кафрайн (31°54'25.62"N, 35°38'17.27"E), которое впадает в Иордан с востока примерно на широте Йерихо. Оба кургана расположенны на расстоянии примерно 20 км. от древнего Йерихо (курган Тель Йерихо (31°52'15.04"N, 35°26'38.41"E) в северной части современного города):

Курган Тель Йерихо частично раскопан, но, к сожалению, будучи расположенным на территории ПА, в настоящее время недоступен для посещения. Так Тель Йерихо выглядит с высоты птичьего полета:

А так - с высоты человеческого роста:

Свое название Йерихо получил либо от слова «Йареах» (ירח), то есть Луна, которой поклонялись жители города, либо от слова «реах» (ריח), то есть «запах», из-за того, что одним из основных занятий местного населения было изготовление благовоний, которые они получали из растущих в этом районе растений («Даат Микра»).

Насчет Рахав Раши и «Мецудат Давид» замечают, что слово «зона» (זונה), которое я перевел, как распутница, на самом деле происходит от слова «мазон» (מזון), то есть продовольствие. Получается, что Рахав занималась продажей еды, но «Даат Микра» все же утверждает, что она была проституткой, и разведчики пришли именно к ней именно по этой причине: с одной стороны, находящиеся в ее доме ночью посторонние люди наверняка не вызовут подозрения, потому что у нее всегда ночью посторонние, а с другой – она довольно информированна по причине обилия постоянно сменяющихся клиентов.

И было сказано царю Йерихо, говоря: «Вот люди пришли сюда этой ночью из сынов Израиля разведать эту землю».

В то время Земля Кнаан была разделена на множество маленьких царств. Некоторые из них состояли из единственного укрепленного стеной города и полей, находящихся вокруг него («Даат Микра»). Одним из таких царств был город Йерихо.

И послал царь к Рахав, говоря: «Выведи тех людей, что пришли к тебе, которые пришли в дом твой, ибо разведать всю землю пришли они».

Из того, что сказано «выведи» следует, что гонцы царя не зашли в дом Рахав, а разговаривали с ней снаружи («Даат Микра»).

И взяла женщина этих двух человек и спрятала его, и сказала: «Да, приходили ко мне эти люди, и я не знала откуда они.

Похоже на то, что Рахав спрятала разведчиков немного раньше, когда заметила приближение людей царя, но об этом не сказано для того, чтобы не прерывать изложение событий («Даат Микра»).

Несмотря на то, что разведчиков было двое, в выражении «спрятала его» используется единственное число, и этому есть несколько объяснений. По мнению Раши, она так быстро это сделала, как будто это был один человек, а не двое, либо она смогла запихнуть их в такой маленький тайник, в котором и один человек с трудом умещается, либо она развела их по разным тайникам, каждого в свой. Кроме того, он приводит выдержку из Мидраша Танхума, по которой одного из разведчиков (по имени Калев) она действительно спрятала, а второй (Пинхас) стоял рядом с ней перед гонцами короля, но они его не заметили, потому что случилось чудо и он стал невидимым, как ангел. Остальные комментаторы тоже объясняют использование единственного числа тем, что каждый разведчик был спрятан в собственном тайнике, но говорят, что это было сделано по разным причинам. «Мецудат Давид» говорит о том, что по одному их просто было легче спрятать, а Ральбаг дает две причины: первая, что если люди царя найдут одного из разведчиков, второй останется на свободе, и, кроме того, в следующем предложении Рахав скажет, что пришельцы уже ушли, и если один из них после этого будет пойман в доме, она сможет сказать, что думала, что ушли двое, а тут выяснилось, что один ушел, а другой спрятался.

И когда закрывались ворота, в темноте, и эти люди ушли, и не знала я куда пошли люди эти; пускайтесь за ними в погоню и вы их догоните».

Про темноту Рахав сказала, чтобы к ней не было претензий из-за того, что она за ними не проследила, а про то, что не знает, куда они направились – для того, чтобы показать свою верность королю, для этого же и посоветовала людям царя поспешить, чтобы догнать их («Даат Микра»).

А она подняла их на крышу и спрятала их в льне, который был выложен у нее на крыше.

«Мецудат Давид» говорит, что после того, как люди царя ушли, Рахав вывела разведчиков из тех тайников, где они прятались, и перепрятала их получше.

«Даат Микра» использует один из 32-х принципов толкования Торы, сформулированных рабби Элиэзером, сыном рабби Йоси Галилейского: «если есть факт, за которым следует рассказ, то рассказ – не что иное, как детализация уже упомянутого факта». В соответствии с этим принципом факт был упомянут выше, в предложении №4, то есть получается, что она их спрятала в льне изначально.

Зачем ей нужен был на крыше лен? «Мецудат Давид» говорит, что специально для того, чтобы при случае там можно было кого-нибудь спрятать, а «Даат Микра» – что лен специально был выложен на крыше для просушки, что дает основание предположить, что, кроме основной профессии, Рахав занималась выращиванием льна.

А люди гнались за ними по дороге к Иордану до бродов, а ворота закрыли после того, как вышли преследователи за ними.

Преследователи подумали, что разведчики возвращаются за Иордан, в степи Моава, поэтому «погоня» за ними велась по дороге Йерихо - Иордан, которая заканчивалась бродами. Таких мест и сейчас много в том районе, например, возле моста Алленби или возле разрушенного моста Абдаллы.

Ворота же за ними закрыли стражники, по-всей видимости для того, чтобы отрезать разведчикам путь к отступлению в том случае, если они еще не покинули город.

И они еще не легли, а она поднялась к ним на крышу.

Разведчики собрались ложиться спать, но Рахав пришла к ним поговорить.

И сказала она этим людям: «Узнала я, что дал Бог вам эту землю, и что пал ужас перед вами на нас, и что растаяли жители этой земли перед вами.

Ибо слышали мы про то, что иссушил Бог воды Красного моря из-за вас при вашем выходе из Египта, и про то, что вы сделали двум королям эмори, которые за Иорданом, Сихону и Огу, которых вы уничтожили.

Весь Кнаан в течение уже 40 лет слышит про евреев удивительные вещи, которые вызывают у них страх и ужас. Из множества этих слухов Рахав упоминает два центральных события, первое из которых произошло сразу после выхода из Египта, а второе – на сороковом году скитаний. Первое свидетельствует о том, что Бог контролирует законы природы и может изменять их по своему усмотрению, а второе – о том, что Он контролирует историю и направляет ее течение, как захочет («Даат Микра»).

Победа евреев над эмори произвела на жителей Кнаана очень большое впечатление. Этому имелось несколько причин. Во-первых, эмори отличались своей физической мощью (по словам пророка Амоса, «высокие, как кедры, и кряжистые, как дубы»), а во-вторых, королевства эмори были гораздо обширней по территории, чем королевства жителей Кнаана (например, король Йерихо управлял лишь одним городом Йерихо и его окрестностями), и которые, к тому же, вели между собой междуусобные войны. Так, территория моавского короля Сихона простиралась от ручья Арнон (Вади Аль-Муджиб), впадающего с востока в Мертвое море примерно посередине (31°28'0.59"N, 35°34'24.50"E), до ручья Ябок (Вади А-Зарка), впадающего с востока в Иордан возле моста Адам (32°6'9.82"N, 35°32'6.52"E). А территория Ога, короля Башана, простиралась от ручья Ябок на юге и доходила до истоков Иордана, Хермона и Голанских высот, включая в себя 60 укрепленных высокой стеной городов и множество неукрепленных, как сказано в книге Дварим (3, 4-5) («Даат Микра»).

И услышали мы, и растаяли сердца наши, и ни один человек не воспрял из-за вас духом, ибо Господь, Бог ваш – он Бог в небесах наверху и на Земле внизу.

Комментируя слова Рахав о том, что ни один человек не воспрял духом, Раши забывает, что он писал насчет ее профессии (торговля продовольствием), и приводит цитату из Талмуда (Звахим 116, б) о том, что духа в местных жителях не хватало даже на то, чтобы переспать с женщиной. Рахав об этом было хорошо известно, потому что не было ни одного ни министра, ни чиновника, который бы не был клиентом Рахав, которой было 10 лет, когда евреи вышли из Египта, и все 40 лет, прошедшие после этого, она занималась проституцией.

Теперь же, со словами «ибо Господь, Бог ваш...», Рахав принимает иудаизм («Даат Микра»).

А теперь поклянитесь мне Богом, ибо сделала я вам добро, и вы сделайте дому отца моего добро, и дадите мне знак истины.

Рахав употребляет выражение «делать добро», имея в виду то, что она помогла разведчикам без того, чтобы получить от них какую-то плату, и теперь просит их об ответной помощи без всякого за это вознаграждения («Мецудат Давид»).

Следует обратить внимание на то, что за себя Рахав разведчиков не просит, так как ей ясно, что, в ответ на помощь с ее стороны, ее они спасти обязаны, и теперь она просит о том, чтобы евреи не тронули так же ни одного человека из дома ее отца («Даат Микра»).

«Знак истины» - такой знак, который укажет евреям не причинять вреда семье Рахав и ей самой (Раши, «Мецудат Давид»).

И оставите в живых отца моего, и мать мою, и братьев моих, и сестер моих, и все что у них есть, и спасете души наши от смерти».

Говоря «все, что у них есть», Рахав имеет в виду не имущество, а членов семей ее родственников («Даат Микра»).

И сказали ей люди: «Душе нашей за вас умереть, если не расскажете про наш уговор, и будет, когда Бог даст нам эту Землю, и сделаем мы с тобой добро и истину».

«Душе нашей за вас умереть» - что-то вроде принятия клятвы («Даат Микра»), разведчики говорят Рахав, что если кто-нибудь попытается причинить им вред, они положат жизни свои для того, чтобы их спасти («Мецудат Давид»).

«...если не расскажете про наш уговор...». После того, как разведчики поклялись ей и дали ей знак, они обусловили их уговор тем, что про него никому ничего не будет известно. Потому что если про него станет известно, многие из жителей Йерихо присоединятся к семье отца Рахав и таким образом избежат уничтожения (Ральбаг).

«Добро и истину» - разведчики говорят Рахав, что та сделала им добро, но хочет, чтобы ей отплатили, а они сделают ей истинное добро, без того, чтобы им ответили тем же.

И спустила их по веревке из окна, ибо дом ее в городской стене, и в стене живет она.

Веревка у Рахав была наготове, потому что с помощью этой веревки и через это окно к ней ходили клиенты (Раши).

Окно, которое выходило за пределы города, понадобилось из-за того, что городские ворота были закрыты и обычным путем разведчики уйти из города не могли («Мецудат Цион»).

В то время было принято строить дома вплотную к стене города, причем городская стена служила этим домам одной из внешних стен. Таким образом окно жилища Рахав было окном в стене города.

Фраза «...и в стене живет она» по-всей видимости объясняет сказанное ранее, но возможно указывает на то, что дом Рахав находился между двумя параллельными стенами. Возведение сразу нескольких стен одна за другой использовалось в случаях, когда надо было защитить слабые места города. Таким образом, дома, построенные между этими стенами, имели сразу две внешних стенки, являющимися стенами города, и про их жильцов говорили, что они живут в городской стене («Даат Микра»).

И сказала им: «К горе идите, чтобы не наткнулись на вас преследователи, и прячьтесь там три дня до возвращения преследователей, а потом идите своей дорогой».

Навряд ли этот разговор происходил после того, как разведчики вылезли через окно, потому что их наверняка бы услышали, поэтому следует сказать, что он состоялся в жилище Рахав («Даат Микра»).

Рахав послала разведчиков к горе, которая находится к западу от Йерихо, потому что преследователи ушли на восток, в направлении Иордана («Даат Микра»).

Откуда знала Рахав, что преследователи вернутся через три дня? Раши объясняет, что ей было об этом видение.

И сказали ей люди: «Чисты мы от клятвы этой, которой ты нас закляла.

Смысл в том, что клятва, которую дали разведчики в предложении №14, останется в силе только при соблюдении условий, о которых будет сказано ниже.

Дело в том, что иудаизм придает большое значение клятвам, нарушение клятвы является большим грехом, и поэтому разведчики тщательно оговаривают детали своей клятвы (Раши, «Мецудат Давид», Ральбаг, «Даат Микра»).

Вот мы приходим в эту Землю, шелковую веревку эту привяжи к окну, через которое ты нас спустила, и отца своего, и мать свою, и братьев своих, и весь дом отца своего собери у себя в доме.

Во время вторжения шелковая веревка (по мнению Даат Микра – плетенная шелковая веревка красного цвета), привязанная к окну дома, будет служить знаком, что в этом доме никого нельзя трогать.

И будет, каждый, кто выйдет за двери твоего дома наружу, кровь его на его голове, а мы чисты; а каждый, кто будет с тобой в доме, кровь его на наших головах, если они погибнут.

«Кровь его на его голове» и «кровь его на наших головах» - выражения, часто встречающиеся в ТАНАХе, и указывающие на кого падает грех убийства. В данном случае смысл в том, что за жизнь тех, кто будет находиться в доме Рахав, ответственность несут разведчики, а если кто выйдет наружу – тот будет сам виноват в своей смерти. Это – первое условие разведчиков.

И если ты расскажешь про наш уговор, мы будем чисты от клятвы, которой ты закляла нас».

Как было сказано выше, в предложении №14, если Рахав расскажет про знак кому-то еще, кроме ее родственников, и во время вторжения в город в ее доме окажутся посторонние, клятва разведчиков будет аннулирована. Это – второе условие разведчиков.

И сказала она: «Как вы сказали, так это», и отослала их, и ушли они, и привязала она шелковую веревку к окну.

Только после этого резведчики покинули дом Рахав и ушли прятаться на горе («Даат Микра»).

Шелковую веревку к окну Рахав привязала не сразу, а только после начала вторжения («Мецудат Давид», «Даат Микра»).

И пошли они, и пришли на гору, и сидели там три дня, пока не вернулись преследователи, и искали их преследователи на всем пути и не нашли их.

И вернулись два этих человека, и спустились с горы, и перешли Иордан, и пришли к Йехошуа бин Нуну, и рассказали ему все, что с ними случилось.

Из того, что разведчики прямиком направились к Йехошуа, вместо того, чтобы (как было в случае с разведчиками, посланными Моше) начать все рассказывать народу, говорит о том, что они были посланы Йехошуа в тайне от всего остального народа – см. комментарий к предложению №1 («Даат Микра»).

То, что в данном предложении используются один за другим 5 глаголов, говорит о том, что данные действия происходили очень быстро («Даат Микра»).

И сказали Йехошуа, что дал Бог в наши руки всю эту Землю, а также, что растаяли все жители этой Земли из-за нас.

Сначала разведчики рассказали Йехошуа обо всем, что с ними случилось, а после того, как закончили, сделали вывод о том, что отдал Бог в наши руки и т.д. («Мецудат Давид»).